"Головорез" - читать интересную книгу автора (Брюер Стив)

Глава 14

Майкл и Грейс Шеффилды жили в трехэтажном особняке в фешенебельном районе Си-Клифф, который угнездился на высотах полуострова Сан-Франциско, как попугай на плече пирата. Си-Клифф находился в шести милях от штаб-квартиры корпорации, но казалось, что дальше, потому что лимузин все время попадал в пробки. Смуглый водитель был из новеньких и не проявлял склонности к болтовне, что устраивало Соломона.

Если почти во всем Сан-Франциско частные и многоквартирные дома стояли вперемешку, а порой и смыкались стенами, особняки Си-Клиффа отделялись друг от друга подъездными дорожками или узкими полосками лужаек, что создавало иллюзию простора. Лимузин начал вползать на бетонный пандус между штукатурчатым домом Майкла и соседней громадиной в итальянском стиле. Чиркнув брюхом по взгорбку, он остановился.

— Подождите здесь, — попросил Соломон, выбираясь с заднего сиденья. Шофер коснулся козырька черной фуражки в знак того, что понял.

Каменные плиты дорожки на аккуратном газоне образовывали эллипс, подводя к парадному входу. Соломон пересек лужайку, поднялся по узким ступенькам и позвонил. Темная, тускло поблескивающая, окованная железом дверь вполне могла быть дверью из старой церкви. Соломон ожидал, что вот-вот раздастся скрип или скрежет несмазанных петель, как в доме с привидениями, но открылась она совершенно бесшумно. Перед Соломоном возник крохотный альбинос, одетый в черное.

— Да? Что вам угодно?

Соломон не узнал дворецкого; должно быть, его наняли недавно. Альбинос заморгал белесыми ресницами и пристально посмотрел на Соломона, словно призывая великана не отводить взгляда от его розовой физиономии и кроличьих глаз.

— Соломон Гейдж к миссис Шеффилд.

Беловолосый мужчина обозрел Соломона:

— Вы получили приглашение?

— А мне оно нужно?

Дворецкий злобно нахмурился.

Соломон добавил:

— Я работаю на Дональда Шеффилда.

— А-а.

Альбинос посторонился и с поклоном пригласил Соломона в дом. Может, он и новенький, но знает, кто такой Дональд.

— Я сейчас выясню, расположена ли миссис Шеффилд принимать посетителей. Какое-то время назад она чувствовала себя… э… несколько несобранной.

Он произнес это слово так, будто оно было ему в новинку. Соломон догадался, что в последнее время Грейс Шеффилд часто чувствовала себя «несколько несобранной».

Дворецкий торопливо ушел. Соломон остался ждать в прихожей. Здесь все было так же, как в последний раз, когда он приезжал сюда со стариком Шеффилдом, за одним исключением. На стене справа висели три большие деревянные маски. В форме сплющенных мячей, с узкими прорезями для глаз и выпуклыми круглыми ртами.

— Соломон Гейдж, собственной персоной!

Он обернулся и увидел идущую по коридору Грейс. Ее бледно-голубой халат подметал пол, в одной руке она держала сигарету, в другой — бокал с мартини. Соломон подавил желание посмотреть на часы.

Шелковистые светлые волосы Грейс были зачесаны назад и закручены на затылке в узел, удерживаемый декоративной шпилькой.

Грейс Шеффилд всегда напоминала Соломону любимых актрис Альфреда Хичкока: Ким Новак, Дженет Ли, Грейс Келли. Светлые волосы, идеальная кожа, подтянутая фигура. Прекрасная дама, попавшая в капкан брака с распутным негодяем.

— Здравствуйте, Грейс. Как вы?

— Просто замечательно, милый. Еще чуть лучше, и меня можно будет упаковать в бутылку и продать.

Она сделала глубокую затяжку и пустила струю дыма к высокому потолку.

— Ты застал меня в разобранном состоянии. Я даже без макияжа.

— Вы всегда прекрасно выглядите, Грейс.

Она стрельнула в него глазами:

— Спасибо, Соломон. Ты просто молодец. Всегда найдешь правильные слова. Дон здорово тебя вышколил.

Соломон, и не подумав ей отвечать, указал на маски на стене:

— Новые.

Грейс состроила гримасу:

— Боже, просто ужас, правда? Майкл привез их черт-те откуда и настоял, чтобы они висели здесь. Я думаю, он пытается отпугнуть гостей.

— Они африканские?

— Так он мне сказал. Из Нигера.

Соломон представил себе карту Африки. Где находился Нигер, он точно не помнил — вроде к северу от Нигерии и к югу от Ливии и Алжира.

— Майкл был в Африке?

Грейс сделала последнюю глубокую затяжку и бросила сигарету на мраморный пол.

— Раздави ее за меня, дорогой. Я босиком.

Должно быть, она пьянее, чем ему показалось поначалу. Соломон поднял тлеющий окурок и отнес его в пепельницу, стоявшую на маленьком столике.

— О, я не это имела в виду, — сказала Грейс. — Достаточно было затоптать его.

— Пол мог бы попортиться.

— А мне, извини за грубость, насрать. Я устала от этого дома. Я живу как в музее. Большую часть времени я одна, если не считать слуг. И все эти старые картины, статуи и прочие Майкловы сокровища таращатся на меня.

Она допила остатки вина. Соломон взял у Грейс бокал, прежде чем она бросила на пол и его.

— Спасибо, — сказала она, прислоняясь к Соломону. — Ты джентльмен. Может, хочешь выпить?

— Можно кофе.

Она слегка надула губки, показывая, что с ним скучно, а потом с улыбкой сказала:

— Идем на заднюю половину. Я скажу Чарльзу, чтобы принес тебе кофе.

Соломон пошел за ней, стараясь не смотреть на покачивающиеся под халатом бедра Грейс.

— Чарльз — новый дворецкий?

— Я наняла его на прошлой неделе после отъезда Майкла. Жду не дождусь, когда он вернется и обнаружит здесь белобрысого малютку евнуха. У него зуд в штанах начнется.

Соломон понадеялся, что Чарльз этого не слышит.

— Чарльз! — позвала Грейс. — Где ты, дорогой?! Чарльз!

Дворецкий тут же возник в дверях. Вид у него был хмурый, но Соломон не думал, чтобы Чарльз мог слышать, как приложила его Грейс. Скорее, она оторвала альбиноса от чего-то важного. Чем это он занимался на кухне?

— Да?

— Соломон просит кофе. Принеси, пожалуйста, в солярий. И налей мне еще выпить, дорогуша.

Дворецкий коротко кивнул и исчез за дверями. Грейс оборвала свой мелодичный смех и сказала:

— О да, Майклу этот парень понравится.

Соломон прошел следом за ней в солярий. Задняя стена практически вся была стеклянной, за ней открывался отличный вид на мост «Золотые Ворота» и темную воду, подернутую зыбью в том месте, где океан встречался с заливом. Завеса тумана по-прежнему скрывала верхушки оранжевых стоек моста. Они казались лестницами, ведущими в никуда.

Словно в противовес серости за окном комната была обставлена ротанговыми шезлонгами с подушками ярких тропических расцветок. Грейс свернулась клубочком на одном из них, подобрав под себя босые ноги. Соломон сел напротив, осторожно опустив свое большое тело на потрескивающее кресло.

— Когда Майкл возвращается?

— Завтра, — ответила Грейс. — К его возвращению я приготовила большой сюрприз.

— Дворецкого?

— Гораздо более серьезный. — Она широко улыбнулась, но ее голубые глаза остались холодными. — Этот сукин сын будет крайне удивлен.

— Что такое, Грейс? Что происходит?

— Майкл наконец-то получит по заслугам.

Соломону эти слова не понравились.

— Что вы имеете в виду?

— Как только нога моего мужа ступит на американскую землю, его встретит адвокат и вручит ему судебную повестку.

Ого. Соломон промолчал, ожидая продолжения.

— Я развожусь с ним, Соломон. С меня довольно этого дерьма.

— О Грейс, вы не…

— Не пытайся меня от этого отговорить. Я знаю, на чьей стороне твоя верность. Ты скажешь все что угодно, чтобы удержать меня от побега из моего несчастливого дома.

Дворецкий открыл дверь в комнату, вошел. В руках у него был поднос с дымящейся чашкой кофе, сахарницей, молочником и новым бокалом с мартини.

— Быстро, — заметил Соломон, но дворецкий даже не удостоил его взглядом. Поставил поднос на журнальный столик и выскочил из комнаты, прежде чем они успели его поблагодарить.

Соломон поднял бровь.

— Ну не паршивец, а? — проговорила с довольным видом Грейс.

— Кофе, однако, приготовил быстро.

— Ты сначала попробуй. Вероятно, он несколько часов держал его на подогреве.

Соломон сделал глоток. Грейс оказалась права: переваренный кофе отдавал паленым.

— Ну и как?

— Горячий. — Он поставил чашку. — Давайте поговорим, Грейс. Наверняка есть другой выход. Сеансы у специалиста, пробное проживание порознь или…

— Ха! Да мы уже много лет живем порознь. Майкл постоянно разъезжает по делам, предоставляя мне болтаться по этому громадному старому дому и умирать со скуки. Мы с тобой оба знаем про его «дела» в заграничных вояжах. Просто предлог пройтись по бабам.

Соломону с трудом удалось сохранить непроницаемое лицо.

— Ты знаешь, что это правда, — сказала Грейс. — Черт, вся семья об этом знает.

Грейс взяла бокал и сделала большой глоток, не поморщившись, не передернувшись. Похоже, она здорово напрактиковалась.

— Он привозит мне кучу подарков, ведет меня ужинать. Совесть его заедает. Он вел себя точно так же, когда изменял жене со мной. Мне нужно было догадаться. Кто кобелем родился, тот кобелем и помрет.

Она сделала еще один большой глоток. Немного напитка выплеснулось, и Грейс медленно слизнула влагу с руки. Подняла взгляд на Соломона, наблюдая за его реакцией. Он почувствовал, что краснеет.

— Но, Грейс, если вы всегда знали о его поведении, почему вы так долго не подавали на развод? Что изменилось?

— Африка, вот что. Он проводит там много времени и, знаешь ли, занимается там тем, чем всегда занимается. Шлюхами. Ты знаешь, сколько людей там больны СПИДом?

Соломон кивнул, признавая ее правоту.

— Может, я поговорю об этом с Доном? — предложил он. — Он может поговорить с Майклом, приструнить его.

Она пьяно помотала головой и сказала:

— Слишком поздно, Соломон. Я запустила машину. Я наняла адвокатшу, и у нее руки чешутся отхлестать семейство Шеффилдов по его коллективному заду.

— Я уверен, в этом нет необходимости, Грейс. Если нет возможности примирения…

— Нет, — отрезала она.

— Тогда, я убежден, мы можем выработать соглашение. Вы всегда нравились Дону, и он может быть очень щедрым.

Она покачала своей золотистой головой:

— Этого недостаточно. Я хочу причинить Майклу боль, унизить его, помучить, как он мучает меня.

— Но…

— И мелочь на карманные расходы меня не устроит. Я знаю, какого рода соглашение они предложат. Мне этого недостаточно, мне нужно всё.

— Вы не сумеете выиграть, Грейс. Вам не нанять столько адвокатов, сколько работает на Шеффилдов. У них численный перевес. Они так затянут дело, что вы состаритесь и поседеете, прежде чем увидите хоть цент.

— Пусть попробуют. Я доверяю своей адвокатше. Это настоящая фурия. Она замахнулась на всю семью, а не только на Майкла.

Соломон насторожился:

— Как ее имя?

Грейс прищурилась:

— Что? Попытаетесь ее перекупить? По старой шеффилдовской привычке?

— Нет, я…

— Давай попробуй. Посмотрим, чего ты добьешься. Говорю тебе, эта адвокатша действует наверняка. Она свалит всю семейку.

Соломон вздохнул. Весь день изгажен. Поспать сегодня в своей постели не удастся. Придется гоняться за адвокатами да совещаться с братьями Шеффилдами, пытаясь спасти ситуацию.

— Позвони ей, — сказала Грейс. — Ее зовут Лусинда Крус. Тебя она тоже отхлещет по заднице.

Соломон достал из кармана блокнот и записал имя:

— Она здесь, в городе?

Грейс кивнула и осушила бокал. Посмотрела в него, словно бокал ее разочаровал.

— Чарльз!

— Грейс, по-моему, вам больше не нужно…

— Заткнись, милый. Я без тебя знаю, что мне нужно.

Соломон сжал губы.

— Только не надо хмуриться, — сказала Грейс. — У нас пирушка. Ты должен быть счастлив. Ведь это ж предел твоих мечтаний — расшибаться в лепешку ради Дона. Моя адвокатша скоро разворошит весь семейный муравейник, так что Шеффилдам придется здорово побегать, спасая от разоблачения свои бесчисленные секреты. Ближайшие недели ты будешь очень занят.

«Месяцы, — подумал Соломон, — может быть, годы».

Грейс еще раз громко позвала дворецкого, но тот не появился.

— Я найду его, — предложил Соломон, вставая. — Мне все равно пора.

Грейс смотрела на него из-под ресниц, улыбаясь, кокетничая:

— Да не убегай же ты, дорогой. Я посвящаю тебе целый день. Для такого большого мальчика мне времени не жалко. Мы могли бы отлично повеселиться.

Она была совсем пьяна. Соломон подумывал уже попросить слуг уложить ее в постель. Позволит ли она им?

— Вы меня очень расстроили, Грейс, — сказал он. — Лучше было бы обойтись без развода.

— Да не расстраивайся ты, Соломон. Я взрослая девочка. Я знала, за кого выхожу замуж. Я совершила старую как мир ошибку, возомнив, что смогу его изменить. Подобного человека изменить нельзя. Можно только заставить его расплачиваться.

— Я пришлю дворецкого.

Соломон оглянулся, выходя из солярия. Грейс так и сидела в шезлонге, свернувшись клубочком, и смотрела на затянутый туманом мост. В глазах ее стояли слезы.

Соломон нашел альбиноса на кухне. Тот сидел на высоком табурете, поставив ноги в тапочках на перекладину. Перед ним лежала «Кроникл», развернутая на разделе объявлений о найме. Кухарка-азиатка хлопотала у плиты в другом конце помещения. Соломон привлек внимание дворецкого и большим пальцем указал на переднюю часть дома. Коротышка соскочил с табурета и последовал за ним в прихожую.

Соломон достал из кармана пачку стодолларовых банкнот. Подал пять из них дворецкому, который после всего лишь секундного колебания взял их и, сложив, убрал в свой карман.

— Присмотри за ней, — сказал Соломон. — Может, удастся уложить ее в постель, пусть проспится. И перестань без конца подавать ей выпивку в середине дня.

— Она настаивает…

— Тогда хотя бы разбавляй. Дай ей возможность побороться.

Поджав губы, Чарльз кивнул.

— Я буду на связи, — сказал Соломон. — Она говорит о разводе. Здесь скоро будет дурдом.

Чарльз поднял тонкие брови:

— Да тут уж и так дурдом.

— Поверь мне. Это только начало.