"Лунный удар" - читать интересную книгу автора (Динаев Дино)

Г Л А В А 6 ВРАГИ

Флоров с космонавтами вернулись на площадку, но радость от достигнутого сгинула без следа, когда Алик заметил, что машина стоит не там, где они ее оставили.

— Стойте, ребята, — настороженно произнес он. — Что-то здесь не так.

В следующую секунду из-за броневика с треском вынеслось два мотоцикла. На одном сидели Могул и Черным, на другом восседал Сураев.

— Назад! — крикнул Алик. — Все назад!

Так получилось, что в этот момент судьба разлучила их, некоторых навсегда.

Алик шел последним, так что он без труда выполнил свою же команду, космонавтам же бандиты отрезали пути отхода. Ехавшая первой «Ямаха» с двумя бандитами с ходу врезалась в них, после чего все оказались на полу.

С ходу завязалась потасовка, заворочался на тесном пятачке матерящийся быстро кровенеющий живой ком. Черный напал на Хенсона, американец сразу понял, кто настоящий противник, да Черный разбирался в борьбе не на жизнь, а на смерть, без подсказок, но между ними горой встрял Муса и взял смертельного соперника на себя.

Хенсон только скрипнул зубами, он не был уверен в умении напарника вести смертельный поединок, что касается Черного, то ему приходилось видеть таких жилистых чурбанов со смертью во взгляде, он и сам не был уверен, справиться ли он с ним, но времени на раскрутку не было, и американец занялся Могулом.

Алик в панике устремился по тоннелю, но Сураев на мотоцикле без усилий и даже издевательски нагнал его. Неизвестно, почему он сразу не убил его, наверное, хотел продлить удовольствие. Он едва не наехал на Алика, когда тот в ужасе отпихнулся.

Коротко рыкнув, мотоцикл упал на бок, замолотив воздух сверкающими спицами вздернутых кверху колес. В этот момент, наверное, упустил свой шанс Алик. Но он не был героем, обыкновенный программист, трус без меры, рядовой обыватель, оказавшийся волею судеб вторым Российским космонавтом на луне. Посему он только обежал упавшего противника по кругу и припустил дальше, в спасительную темноту.

Сураев выбрался из-под железного коня и выпустил несколько пуль наугад. Было темно, и он стрелял на шум. Впрочем, Алик поняв это, затаился.

Удовольствие продлевалось, и ощущение бывшему оперативнику понравилось. Он пошел по тоннелю, изредка стреляя на любой звук. Алик крался впереди него шагов на двадцать, пули с визгом рикошетили от стен. Алик был так напуган, что у него даже не было мысли поднять автомат, болтающийся у него за спиной.

Игра в «выбивалы» с уворачиванием от пуль приближались к своему логическому завершению.

У напарников дела тоже шли к концу. С самого начала драки стало ясно, что Муса выбрал себе противника не по силам. Если в прелюдии ему еще казалось, что он дерется на равных, и идет обмен ударами, то в дальнейшем самообман разоблачился сам собой.

Кулаки Черного больше напоминали булыжники, а не живую плоть. С бесстрастным выражением лица он, по сути, убивал Мусу, круша ему ребра и внутренние органы.

В запале Муса не почувствовал, что уже понес непоправимый урон, но в дальнейшем резко ослабел. Он уже не дрался, а лишь пытался удержать избивающего его и вошедшего в раж Черного, но силы были слишком не равны. Чем сильнее слабел Муса, тем яростнее выколачивал из него жизнь Черный.

Убийца вскоре окончательно подавил его своими ударами, не давал вздохнуть, нещадно молотя, куда придется: по лицу, по ребрам, в пах. Сумит был весь залит кровью, а Черный продолжал обрушивать на него удар за ударом. Он забивал его, как забивают скот на бойне.

Хенсон видел это, но ему не сразу удалось справиться с Могулом, тот даже нанес пару ударов, правда, больше в подставляемые американцем блоки, но в один из моментов Джим потерял равновесие и даже упал. Ему не удалось сразу встать, и именно в эти минуты обошлись Мусе очень дорого.

Могул приближался. Мосластое, покрытое рытвинами лицо осклабилось в отвратительной улыбке. Если так можно было назвать раззявленный рот с текущей слюной.

Хенсон разозлился сам не себя, и, наконец, вскочил. Через секунду голова техпома была зажата в мертвый захват, и Джим яростным отточенным движением, наработанным годами тренировок в Вест-Пойнте, сломал бандиту шею.

Мертвый техпом еще продолжал стоять с выпученными глазами, а Хенсон уже бросился на помощь Мусе. Космонавт лежал на полу в луже крови, а Черный, словно заправский мясник, сложив руки, стоял над ним и смотрел на результат своих действий.

Хенсон с разбегу лягнул бандита под коленки, но Черный не упал, хотя должен был, ощущение было такое, что под колени у него привязаны чугунные сковороды, а только пошатнулся, недобро поворачиваясь к новой жертве.

— А тебе я сломаю спину! — пригрозил он и быстрым шагом пошел на Хенсона.

Решив приостановить его, тот с ходу дал убийце прямой ногой в живот. Тот оказался тверд как скала, и он его не пробил. Больше того, Черный подхватил Джима за ногу и отбросил на стену.

Хенсон присел, и рука, которая должна была проломить ему череп, по локоть увязла в трухе. Джим понял, что голыми руками этого монстра не взять. Он нанес два удара, хотя бы один из которых должен был свалить противника, по боль от обоих почувствовал лишь сам.

Время шуток кончилось, и Хенсон достал из кармана свою «любимую» шариковую ручку.

К тому времени, когда Черный освободил руку из стены, Джим переломил ручку пополам, и в его руках оказались два острых как пики ножа, каждый длиной по десять сантиметров, которые он без малейших колебаний вонзил Черному в оба глаза.

Черный тонко завизжал и, отпихнув Хенсона, кинулся прочь. По-хорошему надо было его добить, но, позабыв про него, едва он стал неопасен, Хенсон вернулся к Мусе.

Дела того были плохи. Обе ноги были сломаны. Возможно, что также сильно пострадали ребра и лицевые кости.

Хенсон взвалил потерявшего сознание напарника на плечи и понес к машине. Здесь он допустил ошибку, положил напарника на люк. На самом деле его передернуло от мысли, что он подложит раненного на землю. Словно почуяв добычу, люк подскочил от удара снизу.

Джим как раз открывал машину, и звук удара заставил его резко обернуться. Он видел продолжение кошмара.

Люк был открыт, а высунувшийся по пояс див стаскивал Мусу вниз. Джим закричал, выхватил из машины, набитой оружием первый легший в руку ствол и быстрым шагом пошел прямо на дива, всаживая пулю за пулей, пока не истратил последнюю, и затвор не застыл в крайнем заднем положении.

Див взмыл вверх, но напоследок дернул Мусу, и этого усилия хватило, чтобы тот рухнул вниз. Хенсон прыгнул, ухватил за куртку и понял, что соскальзывает вниз, но руку не разжал. Люк грохнулся следом, словно крышка гроба.

Див полетал над ним, оглядел труп Могула, но тут же насторожился. Недалеко были еще живые.

Алик к тому времени выбился из сил. Ему казалось, что у Сураева тысяча патронов в обоймах. На самом деле, тот их очень ловко и быстро менял. Дуло пистолета раскалилось от беспрерывной стрельбы, у лейтенанта разгорелся настоящий охотничий зуд. Он во что бы то ни стало, хотел завалить этого упрямого парня.

Скоро уж должна была наступить развязка, и она наступила, правда, такая, которую не ожидал ни один из соперников. Их догнал выпущенный Мусой див. Он вылетел из темноты, гудя крыльями.

— Я вас настиг, твари, — произнес он.

— Отлезь, гнида! — сказал Сураев и выстрелил в него.

Див шарахнулся от выстрела, словно комар от замахнувшегося на него тапка. Потом вдруг, словно забыв о врагах, повернулся к стене и, трепыхая крыльями, начал выдирать из нее всякий мусор. Готовил гнездо.

Когда он повернулся, в стене осталась выемка, в которую разве что можно было положить мяч. Однако див обрушился на Сураева и, подхватив вопящего бандита, с треском впечатал в «гнездо». Когда див железными руками «складывал» несчастного, раздался такой зловещий треск, что Алик не выдержал и кинулся наутек.

Див оглянулся вслед, потом сосредоточенно занялся продолжением начатого. Вскоре то, что было бывшим оперативником, а также убийцей коллег Сураевым легло в уготовленную для него ячейку, став частью вечной стены.

Алик, выдохшись и поняв, что не сможет больше сделать ни шагу, сидел у стены. В свете нашлемного фонаря на него наплывал див. В голое загнанного Флорова томно проплыла мысль, что надо защищаться.

Что-то мешало ему сесть удобней. Там же автомат! Он вытянул его и наставил на приближающегося дива. Оказалось, что он держал автомат за дуло. Впрочем, это было не важно. Этого зверюгу пулей не остановить.

Вопреки его уверенности, див остановился. И даже отвернул в сторону голову.

— Догадался, тварь! — крикнуть див, и опрометью нырнул обратно в темноту.

Вскоре рассерженное гудение затихло в глубине.

Алик с равнодушием оглядел автомат и ничего странного в нем не обнаружил. Лишь запасные магазины, скрученные синей изолентой, торчали не вниз, а вверх, образуя крест, но сейчас он не был готов воспринимать такие вещи.

Внизу, на глубине метров трех, находился еще один коридор. Хенсон посмотрел наверх, на недостижимый люк, и огляделся. Если бы Муса был здоров, вдвоем они бы что-нибудь придумали. А так, чтобы взобраться по голой стене, нечего было и думать. Подготовка Хенсона включала в себя начальные альпинистские навыки, но только со снаряжением. А какое у них теперь снаряжение? Джим посмотрел на кулаки.

Нижний коридор отличался от верхнего. Во-первых, он был из другого материала, матового и гладкого, как затвердевший парафин. Здесь было светло, потому что стены светились изнутри. В обоих концах коридор разветвлялся, теряясь за скругленными углами.

В стенах зияли овальные норы. Их было много. Даже на небольшом участке, который Хенсон мог видеть, больше десятка. Куда идти? Единственное, что понимал Хенсон, из-под люка надо уходить, пока их не обнаружили.

Он взвалил напарника на плечи и понес. И сразу понял, насколько тот тяжел. Ноги подгибались, пот застилал глаза. Спустя десять шагов комбинезон можно было выжимать.

На первой развилке он свернул направо, чтобы увидеть примерно на таком же расстоянии, которое прошел, новую развилку. Можно было бы решить, что это тот же самый коридор, если бы не отсутствие люка на потолке.

Джим решил передохнуть и опустил Мусу на пол, прислонив к стене. От встряски тот пришел в себя.

— Как ты? — спросил Хенсон.

— Сектым, — прошептал тот.

— Понятно. Сейчас отдохнем и выберемся из этой чертовой дыры.

Муса вздохнул и с трудом проговорил:

— После полета хотел тебя в гости пригласить. Бешбармаком угостить.

— Угостишь еще.

— Подожди, — Муса набрался сил, каждое слово давалось ему с трудом, и сказал:

— Я модуль отсоединил, батарей хватит, чтобы лететь. Оставь меня и иди, мне уже не выкарабкаться.

Хенсон остановил его:

— Хочешь от своего бич-бик-мака отмазаться? Не выйдет.

Он поднял раненого, взвалил на плечо и продолжил свой нелегкий путь.

Прошло какое-то время, пока Алик смог адекватно воспринимать реальность. Он поднялся, перевесил автомат за спину. И почувствовав запах жареного мяса. Запах всколыхнул давние ассоциации и от беспричинного вроде ужаса пальцы поджались внутри лунных ботинок.

Он говорил, что этого не может быть, но что-то внутри него сжалось испуганным кроликом, уверенное, что это оно. Алик еще сопротивлялся панике, но уже безоговорочно верил, что опять влип. Все вернулось на круги своя, ему опять везло как утопленнику.

Он поспешно загасил фонарь. В тоннеле грузно шагнули, сипло дыша, запах жареного мяса стал невыносим. Громоздкая тень величественно проплыла мимо. Он вжался в стену, стараясь не дышать.

И опять спецназовцы спасли его. Они двигались невдалеке, несшие раненного оступились, и тот застонал. Великан коротко рыкнул и пошел прочь. На шум.

До отряда майора Правосудова оставалось всего ничего. Раненого несли четверо — Росомаха, Плющ, Сэм и Палыч. Сам Иван шел впереди, Глаз прикрывал тылы, и именно на него первым наткнулось чудовище.

Снайпер еще обернулся, скользнув лучом нашлемного фонаря по трехметровой безволосой фигуре с огромным молотом на плече. Он даже успел выстрелить в тот короткий промежуток, пока монстр размахивался. Но полностью от удара уйти не успел. Когда он падал вбок, тяжелый удар расплющил ему ноги выше колен.

Поняв, что с ним все, снайпер до последнего вел огонь, выцеливая голову нападавшего, и, не догадываясь, что уязвимое место чудовища не здесь.

Но именно он подарил остальным спасительную передышку. Великану не удалось с ходу вломиться в ряды отряда, где он подавил бы их словно слон посуду.

Отряд перегруппировался, не совсем удачно. Ведь не самому здоровому Росомахе пришлось тащить Годзинского в одиночку. Остальные открыли огонь, но помочь Глазу уже не смогли.

К тому времени, когда они обрушили на монстра огненный вал, от снайпера осталась лишь плоская клякса в расплющенном скафандре.

Великан неуклонно наступал, отмахиваясь молотом, и его не останавливали ни пули, ни гранаты, ни напалм. Горел он плохо, видно сыграло свою роль то, что Дегенерат в свое время получил иммунитет к жару, погибнув от мощного электрического разряда.

Спецназовцам удавалось удерживать монстра на расстоянии, но долго это продолжаться не могло. Здесь, на Луне, ничто не могло продолжаться долго. Это Иван Правосудов понял, как и то, что люди, пославшие его отряд, были большими оптимистами. В этом полоумном мире ничто не могло уцелеть.

В таком раздрае группа выскочила на следующую площадку. Иван приказал сменившему Росомахе Плющу тащить Годзинского в следующий тоннель, а Сэму минировать выход.

Минер стал быстро устанавливать МОНы.

Пока Сэм минировал, остальные дрались в глубине хода. И когда Иван скомандовал отход, то смог вздохнуть с облегчением только когда все вернулись. Правда, Палыч тащил подволакивающего ногу Плюща, но возвратились все.

Они залегли, могли подождать, пока монстр приблизится и войдет в зону поражения, но Иван не стал рисковать и рванул все как есть. Возможно, это был первый взрыв на луне, исключая те, что были вызваны падениями метеоритов.

Взрыв вызвал настоящий обвал. Из стен вывалилась всякая шелупонь, вроде старых шкафов и панцирных коек, но сверху все припечатали глыбы феррита.

И наступила тишина. Некоторое время они отдыхали, пока не обратили внимания, что на площадку выходят сразу несколько тоннелей. Ранее ничего такого не наблюдалось.

Великан мог появиться в любой момент из любого выхода.

Это подстегнуло их.

Двигаться стало труднее. Годзинского по-прежнему несли четверо, и командир подключился. Плюща пришлось освободить от РПГ и боеприпасов, он ковылял рядом, с трудом опираюсь на автомат как на костыль. С дугой стороны его поддерживала Яна.

Теперь у отряда не было ни авангарда, ни арьергарда.

Хенсон нес Мусу по коридору, плохо представляя себе конечную цель пути. Боковых нор становилось все больше, теперь они попадались каждые несколько шагов.

Благодаря этому обстоятельству, Хенсон уловил параллельное скрытое и чрезвычайно интенсивное движение.

— Там кто-то есть, — прошептал Муса.

— Вижу. Не разговаривай, береги силы.

Чаще стали попадаться и люки над головой. Но по прежнему так же высоко.

Хенсон назло собственной усталости, заставляющей забыть все на свете и сесть, прибавил шагу. Но оторваться не удалось. Вместе с ним прибавили шагу и те, кто передвигались в соседних коридорах.

Настало время и трое из них вышли наперерез.

Это были не люди.

Судорожно дергая плохо слушающимися ногами, навстречу шли мерзкие существа, пародии на людей, лохмотья не могли прикрыть оголенные желтые кости. Вместо лиц оплывшая рыхлая личина.

От всех троих несло тяжелым смрадом, одно из существ потрясло отвислым лишенных черт «лицом» и во все стороны полетели слюни.

— Погоди-ка! — Хенсон прислонил Мусу к стене, сам быстро вышел нападавшим навстречу.

Он поставил своей целью как можно быстрее убрать неожиданно возникшую преграду с дороги, и ему это сравнительно легко удалось. Первого он снес ударами обеих ног в грудь. Удар так здорово получился, с испугу что ли, что нападавший порвался пополам. Двух других он тоже бил ногами. На уровне инстинктов не хотелось касаться ЭТОГО руками.

Когда все было покончено, он вернулся за Мусой и снова взвалил себе на плечи. Он был опытным разведчиком, успел до космоса побывать в Сомали и Афганистане, но все равно содрогнулся, увидев стоящие ноги, по которым пыталась вскарабкаться остальная часть тулова.

Сопливый тоже полз, громко хрюкая и полоская «мотней» по полу.

Третий «ремонтировал» сам себя, доставая костлявой рукой мумифицированные внутренние органы из разверзшейся груди.

И все это вкупе было не то, что страшно, неотвратимо, словно нескончаемый кошмарный сон с заведомо известным страшным концом.

Хенсон славировал между поверженными и устремился дальше. Хотя слово «устремился» конечно же, с натяжкой подходит для ходьбы смертельно уставшего человека, да еще с центнером живого веса на плечах, да на подгибающихся и дрожащих от напряжения ногах.

Их преследовали. Судя по шаркающим шагам, существ были десятки. Они двигались параллельным курсом и если бы не разделяющие их стены, то давно набросились бы на людей.

Они пытались обогнать, но пока это у них плохо получалось. В одном из перпендикулярных ходов упала одна их тварей. Тотчас возникла куча мала, из которой выкатилась скальпированная голова.

"Мотня" на отвалившейся голове жадно разевала безразмерные словно резиновые губы, издавая неприятные сосущие звуки, а потом вся куча, разом поняв, что пока они поднимутся, добыча достанется другим, издала многоголосый голодный вой.

Хенсон не прекращал движения, упорно переставляя подгибающиеся ноги, уже даже понимая всю бесполезность усилий. Все зря. Он услышал, что и Муса молится: "Бисмилла рахман рахим." Впереди с треском рухнула стена, и тотчас послышались многочисленные волочащиеся шаги.

"Все, конец", — подумал Хенсон.

— Опусти меня на пол, — попросил Муса.

Джим бережно положил его, голову устроил на коленях и обхватил руками. Он не даст напарнику погибнуть в страшных муках, в его арсенале имелся быстрый прием, дарящий мгновенную смерть.

Но он не успел ничего предпринять, как Муса вдруг вытянулся и затих.

— Муса! — в отчаянии закричал Хенсон, чувствуя, что остался один, и чувство страшного одиночества придавило его, заставило сгорбить плечи.

Он сидел на полу, раскачиваясь сам и раскачивая в объятиях тело напарника, а сзади по тоннелю все ближе подходили жуткие существа. Они шли и спереди, выходили из боковых ходов. Вскоре тоннель оказался полностью перегорожен.

Оставался свободным лишь крохотный пятачок с сидящим и раскачивающимся Джимом.

Чем ближе подходили чудовища, тем сильнее, тем отчаяннее он сжимал тело командира, словно говоря "Не отдам!".

Стадо жутких существ подбиралось к нему все ближе, жадно причмокивая и глотая слюни, протягивая руки с облезшими до костей пальцами. Хенсон закрыл глаза.

Внезапно раздался треск, и тело Мусы вздрогнуло.

— Ты жив? — вскричал Джим вскакивая. — Мы прорвемся!

Но Муса не ответил. Раздался новый треск, и сломанные ноги космонавта выпрямились и срослись. На изуродованном лице не осталось и следа от ран.

Хенсон все понял. В страшной ярости он кинулся на подступавших тварей, но те вдруг отступили назад. Хенсон оглянулся.

Муслимов с закрытыми глазами парил в воздухе, а за его спиной развевались два прозрачных крыла. И в это время твари набросились на Хенсона.

Джим дрался с упорством обреченного, ему удалось выстоять несколько минут на ногах, но твари сбили его с ног, навалились скопом, подмяли.

Когда он уже распрощался с жизнью, сильный рывок выхватил его из разъяренной толпы и вздернул в воздух. Голодные обозленные твари подскакивали снизу, но пока не могли достать.

Лететь Мусе было тяжело, но он еще поднапрягся и потянулся к колодцу, ведущему вверх.

Он поднимался слишком медленно, чем твари внизу не преминули воспользоваться.

Словно обезумев, они лезли друг на друга, образуя кучу-малу. Верхние лезли на нижних, и вскоре кверху стал быстро расти живой холм. Он рос гораздо быстрее, чем поднимались люди.

Залезшие на вершину пирамиды твари подскакивали и хватали Джима за ноги. Он яростно пихался, и пока ему удавалось избавиться от непрошенных гостей, но все это и так сильно замедляло подъем.

Из последних усилий Муса долетел до самого верха, выдавил наружу люк, а потом поднял Хенсона на вытянутые руки и выпихнул вверх. Оказавшись в безопасности, Джим свесился в колодец и протянул руку, чтобы помочь выбраться напарнику, и увидел ад во плоти.

Муса медленно уходил вниз, облепленный жуткими тварями, которых становилось все больше. Это продолжалось до тех пор, пока он не скрылся целиком в кишащей, словно муравейник куче.

С высокочастотным верещанием выскочила пара дивов и устремилась к открытому люку.

Лишь отчаяние помогло Хенсону справиться с тяжелой штукой и водрузить ее на место.