"Темные желания" - читать интересную книгу автора (Коул Кресли)

Глава 10

Никс, подпрыгнув, села на капот «вейрона» и сказала:

– Кейд, у тебя все плохо.

– Что там еще?

– Ты знаешь, что Холли тебе не доверяет?

– И не должна! И тебе тоже не должна. Но развей мои сомнения. Почему ты ей соврала?

– Мне хотелось посмотреть, куда ты клонишь.

– Я собираюсь осуществить наш план. – Он открыл багажник и раскрыл свою сумку.

Порывшись, вынул флягу, потом выпил демонского напитка. К несчастью, напиток этот обладал замедленным эффектом, но результат выпивки скажется в недалеком будущем.

– Ты уверен, что сможешь отдать Холли злому чародею, хотя сам можешь предъявить на нее права! Ты ждал ее девять веков.

– Я должен это сделать, хотя и не хочу. Видят боги, не хочу. Но теперь эта сука Сабина схватила моего брата, а я и так очень многим ему обязан. Это единственный способ, каким я могу расплатиться за все, что сделал. От меня теперь зависит судьба королевства и его народа, и только от меня.

Истина, содержавшаяся в этих словах, подействовала на него, точно неожиданный удар. Черт! Судьба всех жителей Роткалины легла на плечи какой-то паршивой овцы, негодяя, бездельника.

Кстати…

– Ты сказала Ридстрому, что умерла одна смертная женщина по имени Неоми. Ты уверена?

– Абсолютненько.

Кейд и не подозревал до этой минуты, как сильна в нем надежда, что она жива. Выбрось это из головы…

Никс внимательно смотрела на него.

– Наверное, я буду лгать Холли так же, как и ты. Поскольку, во-первых, я не думаю, что ты сумеешь отдать ее. Нет-нет, я не вижу, чем это кончится. Это только предчувствие. И, во-вторых, я думаю, что ты должен быть жесток, чтобы быть добрым. Холли нужно дать знания о мире откровенно и быстро, и никто не справится с эти делом лучше тебя.

– Дать знания? Что ты хочешь сказать? Она знает все, что надо.

– Я хочу, чтобы Холли испытала жизнь. Чтобы она отбросила свои шоры. Мне кажется, ты именно тот человек, который может показать ей все, чего она не знает и не хочет знать. Моя племянница невинна в стольких областях, а в жизни женщины настает время, когда невинность становится невежеством.

– Насколько невинной она может быть в таком веке, как этот?

– Она избегает всего, что может разжечь ее наклонности валькирии – всего возбуждающего и приводящего в неистовство. На ее компьютере стоит контент-контроль, и она не подключила к телевизору ни единого кабельного канала. Она живет по принципу «детям до шестнадцати лет смотреть запрещается». Она сублимирует свои наклонности с таким постоянством, что временами доводит себя до болезни.

– Так вот, значит, где собака зарыта?

Никс кивнула.

– А все, что нельзя сублимировать, она глушит лекарствами.

– Теперь ей нужны ее таблетки.

– Ну что же, поскольку я прихожусь ей теткой, могу сказать, что она их не получит. Другие валькирии почувствуют, как появляется ее энергия. Скоро они начнут сами искать ее.

– Значит, тебе нужно обмануть их.

Никс помолчала, а потом сказала:

– Придется. Если ты поклянешься, что ни на шаг не уклонишься от цели во время поездки.

– Ты хочешь этого только потому, что это даст мне больше времени привязаться к ней, увеличит шансы, что я пошлю все куда подальше и оставлю ее себе.

– Да.

– Проклятие, ведь поездка займет больше времени, возможно, не одну неделю. Крепость Грута может оказаться даже на Аляске. – Кейд сделал большой глоток из фляги. – А Ридстром сказал, что мы должны успеть до полнолуния. Что, если мы не успеем?

– Таково мое условие.

– Она окажется в еще большей опасности. Подумай об этом – как только она попадет к Груту, ее спрячут.

– Хочешь – соглашайся, хочешь – нет. Но ты не попадешь никуда дальше первого же пропускного пункта.

– Ладно, – резко сказал он. – Я согласен на твое условие. Больше времени с Холли – больше времени привязаться к ней.

В этот момент Холли вышла из душевой. Волосы у нее были стянуты назад и уложены в идеальный пучок, на ней были все ее «талисманы»: неописуемый свитер, и одна из тех юбок, которые так облегали ее пышный задик, что вызывала у мужчин вроде него желание оказаться тем, кто выпустит на волю страсти, скрытые за этой строгой внешностью.

Плечи она откинула назад, подбородок подняла. Ее уверенность – уверенность сексуальной умной женщины – вернулась к ней с полной силой. Кейду хотелось зацеловать ее так, чтобы у нее подогнулись колени.

– Куда мы едем? – рассеянно спросил он у Никс.

В этот момент самым важным ему казалось иметь в своем распоряжении побольше времени, чтобы привязаться к Холли. Никс ответила:

– Штат Миссисипи, пункт 775. Поедешь на север от Мемфиса, встретишься с демоницей по имени Иматра. В сумке с подарками, которую я отдала Холли, есть более подробные инструкции.

– Угу. – Он неуверенно шагнул вперед, чтобы взять чемодан у Холли, дав клятву хранить молчание до тех пор, пока не обретет равновесия – или пока не возымеет эффект содержимое фляги.

– Я хочу поговорить с тетей наедине.

Холли думала, что Кейдеон станет возражать. Но он всего лишь надел шляпу – кожаную, видавшую виды, – пробормотал что-то насчет покупки еды на дорогу и разговора с Роком, а потом ушел.

– Посмотри на него в этой шляпе, – сказала Никс. – Такой мощный сексапил должен преследоваться по закону. – Она смотрела на него, пока он не вошел в магазин, потом тихо что-то проворчала и порывистым движением поправила меч, который висел у нее на спине.

Да, Кейдеон, вероятно, хорош собой, но факт остается фактом: он демон, и притом с рогами.

– Теперь они не носят их так, как раньше, – вздохнула Никс, глядя на нее.

Холли опять поразилась, насколько сверхъестественно красива и необычна с виду ее тетка.

– Я хотела поблагодарить вас за то, что вы привезли мои вещи. Но почему там оказались новое белье и чулки?

– Потому что я знала, что у тебя белье практичное. – Она насмешливо передернулась. – Валькирии любят вещи красивые, сексуальные, а практичные вещи редко бывают такими. Вот я и купила немного роскошного белья, достойного тебя.

Несексуальное белье нужно было Холли для того, чтобы чувствовать себя… ну, скажем, очень несексуальной.

– А вы не нашли на полке в ванной пузырьки с моими таблетками?

– Как же, пузырьки, которые стояли совершенно прямой линией, разделенные по три. Все в твоем доме расположено совершенно линейно. Или разделено на три. Или стоит под прямым углом друг к другу, – сказала Никс, и ее золотистые глаза, казалось, то проникают Холли прямо в душу, то становятся пустыми. – Я с удовольствием разрушила весь этот порядок.

Внутри у Холли все перевернулось. Воспоминания о ее священном и неприкосновенном доме, который она оставила в идеальном состоянии, помогали ей продержаться этой ночью. Она думала, что как только их поездка закончится, она сразу же вернется в свою прежнюю жизнь.

– Разрушили?

Как раз в тот момент, когда Холли была уверена, что ее стошнит, небо у нее за спиной озарила молния. Никс довольно улыбнулась:

– Таблетки тебе больше не нужны. Ты употребляла их, чтобы заглушить в себе валькирию. Теперь тебе это уже не нужно.

– Нет, я хочу вернуть все обратно. Мне это нужно. Я терпеть не могу перемены – я не знаю, что с ними делать, – сказала Холли, сжав ладонями лоб. – Сколько времени понадобится, чтобы добраться до этого чародея?

– От недели до месяца.

– Сколько времени у меня осталось, чтобы не потерять возможность вернуться в свое прежнее состояние?

– Приблизительно столько же.

– Если таблетки приглушали раньше мои наклонности валькирии, они замедлят это превращение, да?

– Это возможно. – Никс пожала плечами, откинув свои черные длинные волосы. – Впрочем, нельзя сказать наверняка. Человеческая фармакология находится за пределами моего понимания.

– Никс, прошу вас! Возможно, по виду этого не скажешь, но сейчас я иду по самому лезвию бритвы.

Та кивнула с серьезным видом:

– Понимаю. В комнате отдыха тебе страшно захотелось крикнуть в потолок и рвать на себе волосы. Ну, дорогая, кто-то ведь прибирается там.

Как она узнала?..

– Я всезнающая, вот как.

– Тогда скажите, вся чушь насчет Сосуда – правда?

– К несчастью, да. Советую осторожно выбирать отца своего ребенка.

– Почему я?

– Проявление невезения, – ответила Никс.

– Но если мое превращение в валькирию обратить вспять, я все равно останусь Сосудом?

– Сосуд должен принадлежать Закону.

– Значит, если я вернусь в свое нормальное состояние, эти существа перестанут охотиться на меня?

– Теоретически так и будет. Но думаю, когда дело дойдет до выбора, ты примешь свою новую личность. Наконец-то у тебя появится личность.

– Что это значит?

Никс высвободила локон из тугого пучка Холли.

– Кто ты, племянница? Ты же понятия об этом не имеешь. Но скоро поймешь. – Никс усмехнулась. – Ладно, мне нужно ехать. Протовалькирия и предсказательница, не имеющая себе равных, – это утомительная, неблагодарная работа, но кто-то должен ее выполнять.

– Подождите! – Холли пошла за Никс к ее потрепанному «бентли». – У меня еще очень много вопросов. Моя мать умерла молодой? И кто мой отец? Как мне с вами связаться? Много ли в мире таких, как мы? Как я их узнаю?

– На все твои вопросы ответят со временем.

– Прошу вас, возьмите меня с собой! Вы сказали, что мы – родственницы. – А Холли чувствовала, что еще несколько часов в обществе Кейдеона доведут ее до крайности.

– Если ты хочешь стать валькирией, тогда садись. Сегодня ночью нас ждет одна разборка. – Никс указала на заднее сиденье.

Холли невольно попятилась – такой беспорядок там был. А Никс продолжала как ни в чем не бывало:

– Но если ты решишь вернуться обратно, я не смогу отвезти тебя к Груту. Его крепость скрыта, и тебе придется пройти через несколько контрольно-пропускных пунктов, чтобы добраться до него. На это потребуется, по меньшей мере, неделя, неделя, которой у меня нет, ведь я борюсь с концом света. Ты только подумай, Холли, – одной рукой она обняла племянницу за плечи, а другой махнула в сторону арки перед ними, – с концом света, с абсолютным беспорядком.

Холли передернулась.

– И ты хочешь отвлечь меня, не дать предотвратить это? – спросила Никс, отпуская ее.

– Конечно, нет, но…

– Если ты твердо решила вернуть дар, посланный тебе, тогда я устрою так, что Кейду придется доставить тебя чародею в целости и сохранности. Ты этого хочешь?

– Я хочу ехать, но не наедине с ним! Ведь можно было нанять кого-то не такого…

– Невероятно горячего? Не с такими лакомыми рожками и не с таким сексуальным акцентом? – Никс покачала головой и открыла дверцу машины. – Нет, Кейд сумеет обеспечить тебе безопасность. Он сильный, и он безжалостный.

Холли раскрыла рот, но ничего не сказала.

– Да, чуть не забыла. – Никс взяла с сиденья для пассажира увесистую сумку. – Здесь твой подарочный набор. Все, мне пора. Чао!

Никс завела мотор, а Холли проговорила:

– Один вопрос, последний.

– Ну, давай, дорогая.

– Могу я доверять Кейду?

Никс лучезарно улыбнулась. Ее золотистые глаза были пусты.

– Настолько, насколько ты способна его отбросить.