"Земля лишних. За други своя" - читать интересную книгу автора (Круз Андрей, Круз Мария)

Территория Ордена, о. Нью-Хэвен 22 год, 18 число 10 месяца, понедельник, 11:00

Разбудил меня не будильник, а боль в плече. Боль была сильная, но не такая дёргающая, как раньше, и всё же чуть более терпимая. Так всегда бывает, когда рана уже обработана. Спустившись в гостиную, я натощак выпил стакан воды с растворившимися в нём тремя таблетками шипучего анальгетика, затем взялся варить себе кофе. Рукой я уже мог понемногу действовать, и это было хорошим знаком.

Затем с чашкой кофе я уселся перед телевизором и решил посмотреть местные выпуски новостей. И не прогадал: самая главная новость свалилась на меня ровно в тот же момент, когда я нажал на кнопку «дистанционника».

— …До поступления новых подробностей, но на настоящий момент известно, что цепь островов под названием Дикие, расположенные в западной части Большого залива, атакована частями Русской Армии и подразделениями так называемой Армии Свободной Кубы. Нам стало известно о вертолётном десанте и о том, что бои идут на всех островах. В последние годы Дикие острова были прибежищем наркоторговцев и пиратов, так что это может считаться одним из возможных поводов для атаки. Пока нам не удается…

Вот так. Теперь Орден вообще на уши встанет. Острова захватили, «ворота» украли, канал поставки наркотиков в Старый Свет через маньяка из DEA накрылся, Родман исчез… Скандал в благородном семействе получается. Надо ехать в Отдел сегодня и послушать, о чём говорят. Нечего на вилле прохлаждаться.

Допив кофе, я пошёл в ванную, побрился, убрав с лица специально отращиваемую «эспаньолку», подумал, что теперь следует ещё и постричься, причём как можно короче — меня это сильно меняет.

Чтобы скрыть бинты на левом плече, пришлось надеть лёгкую полотняную куртку. На пояс я повесил кобуру с уже табельным «хеклером» и запасным магазином, с другой стороны подцепил подсумок ещё с двумя магазинами. Глушитель брать не стал. Лучше теперь не мозолить глаза русской «гюрзой», а пользоваться табельным, тем более что «пользоваться» в местном понимании — «носить на поясе»

Затем достал из сумки один М4, установил штурмовую рукоятку и коллиматор. Рукоятки эти я не очень люблю, но левая рука поднималась плохо, а с рукояткой всё же было полегче. Запасные магазины просто положил в сумку — натягивать бронежилет не хотелось, а отдельной разгрузки нам не выдали. Козлы. Гнать с работы таких.

В качестве последней детали туалета я нацепил поляризованные тактические очки ESS и бумажник с бляхой на шею. На кого похож? На шерифа из фильма категории «B». Даже «В» — слишком много чести.

Вышел из дома, сел в «девяностый», завёл дизель, дал ему поработать пару минут, прогреваясь, и выехал из двора. Немного лишнего времени у меня оставалось, и я решил чуть попетлять по дорогам в «курортной зоне», посмотреть, как повлиял наш налёт на господ отдыхающих и проживающих.

На первом же крупном перекрёстке я увидел дорожный блок в составе двух «хамви» с пулемётами, LAV-25 и доброй дюжины солдат Патрульных сил. Один из них махнул мне рукой, приказывая остановиться. Действительно забегали. Я остановился прямо между двумя «хамви», служившими в качестве барьера, и ко мне направились сержант и двое солдат. Солдаты не наводили винтовки на меня, но держали их так, что могли сделать это в любую секунду. Встали они грамотно, страхуя сержанта.

— Добрый день, сэр. Могу я видеть ваш Ай-Ди?

Я показал ему бляху Отдела.

— Одну секунду, сэр.

Сержант достал из чехла на поясе компьютер-наладонник, набрал на экранной клавиатуре номер бляхи. Наладонник пиликнул, и сержант спросил:

— Могу я узнать ваше имя, сэр?

— Алексей Яковенко.

— Сэр, прошу вас показать ваше служебное удостоверение.

Я перевернул бумажник обратной стороной.

— Благодарю вас, сэр. Спасибо за сотрудничество.

— Не за что. О снайпере ничего не известно?

— Нет, сэр, — покачал головой сержант. — Я слышал, что сегодня привезли собак с материка, пускали по следу, но они потеряли след в горах.

Я молодец, не поленился, описал несколько раз петлю и ускакивал в сторону по камням. На камнях запах долго не держится — вот и не довели собаки своих проводников даже до заправки, где меня Катя к себе подсадила. Причём делал это на всякий случай: на острове собак не было.

— Найдёте, как думаете? — спросил я.

— Хотелось бы, сэр. Он застрелил нескольких наших ребят у аэродрома. И несколько человек взорвал. Будем искать, пока не найдём. Вы, как я вижу, тоже «усилились»?

Он кивнул на автомат, лежащий на соседнем сиденье.

— Да, можно и так сказать. На самом деле начальство приказало. Ладно, удачи.

— До свидания, сэр.

Сержант сделал знак «пропустить» своим, и я проехал между машинами. Да, такого остров Нью-Хэвен ещё не знал. Патрули на дорогах, повальные проверки. Сразу за мной они остановили чей-то большой «Шевроле Тахо» и просто обыскивали машину, заглядывая в багажник и салон, насколько мне было видно в зеркало.

На площади у ворот, где мы расстреляли антенны РЛС и вели бой с колонной противника, было людно. С площадки на возвышенности стаскивались обгоревшие остатки кунгов. У блокпоста стояла автобочка вроде нашего АРСа, и двое солдат поливали из шлангов асфальт, смывая с него запёкшуюся кровь и копоть. Сюда ударил мой первый выстрел из РПО. Ещё двое мыли асфальт за стеной блока. На самой площади в нескольких местах стояли парные патрули военных. Зачем — непонятно: для демонстрации активности, скорее всего.

К «воротному» терминалу выстроилась целая очередь срочно отъезжающих. Райское место на поверку оказалось не столь райским, и теперь все, кто пришёл в этот мир через «ворота» с той стороны, бежали обратно, катя перед собой на тележках чемоданы и сумки с клюшками для гольфа. Очередь проходила через заслон военных и штатских с бляхами Отдела — такими же, как у меня, только серебряными, висящими на груди. Наверное, надеялись выловить беглого снайпера из этой очереди.

Я остановил машину у шлагбаума, предъявил бляху и удостоверение военному в звании стафф-сержанта, который повторил со стопроцентной точностью процедуру с компьютером-наладонником. По ходу дела я спросил его: что же здесь точно произошло?

— Сэр, насколько удалось узнать, противник проник на остров заранее, занял позицию на вершине того хребта. — Сержант вытянул руку и указал на нашу вчерашнюю позицию. — Когда подлетели вертолёты, они нанесли удар из гранатомётов по системам ПВО и перебили ребят на постах. Затем здесь высадили десант, потом был бой с нашими частями, которые шли на выручку. Если честно, нам надрали задницу по полной программе. Их подтверждённые потери всего пять человек, насколько мне известно. И здесь не обошлось без предательства — у этих ублюдков было множество тяжёлого вооружения, которое они как-то перетащили на остров заранее. Гранатомёты, крупнокалиберные винтовки, пулемёты. Даже противотанковые ракеты. Всё, что угодно.

— Вы здесь были?

— Да, сэр. Я был в составе колонны. Вы увидите через несколько сот ярдов, как нам досталось. А вы недавно прибыли, что ли? — Видимо, сержант счёл, что для сотрудника Отдела, которому положено и так всё знать, я задаю слишком уж наивные вопросы.

— Нет, я болел и валялся дома, наглотавшись снотворного. А когда пришёл в себя, бои уже закончились.

— Хотел бы и я вчера поболеть.

— Ладно, спасибо. До свидания.

— До свидания, сэр.

Шлагбаум передо мной открылся, и я въехал на служебную территорию. Всё знакомо. На обочине возле камня «ориентир два» стояли два изуродованных «хамви», побитых и обгорелых. На асфальте и обочине виднелись кровавые и масляные пятна вперемешку, лежали россыпью осколки стёкол, захрустевшие под покрышками. Откуда? Вроде бронированные были…

Я проехал дальше. «Хамви», который расстреляла из крупнокалиберной бесшумной винтовки Бонита, увезли. Он в общем-то был не повреждён, если не считать пробитого лобового стекла, а на невысоком подъёме, переходящем затем в спуск, стояли сразу два сгоревших «вулкана», изуродованных внутренними взрывами. Сразу за перевалом я увидел ещё два и три сгоревших «хамви». По ним работали вертолёты. Убрать ничего ещё не успели — только столкнули сгоревшую технику на обочины.

Ещё через пятнадцать минут я свернул с дороги в сторону огороженной территории Отдела. Подъехал к проходной, предъявил подошедшему охраннику своё удостоверение. Охранник, кстати, был не из Патрульных сил, а с серебряной эмблемой Отдела на рукаве форменной рубашки песочного цвета. Чёрная разгрузка-бронежилет такая же, как у меня. На голове песочная бейсболка с эмблемой Отдела же. Отдел сам по себе, сам себе власть. Если Светлана сейчас всю эту лавочку возглавит официально — власть у неё в руках окажется невероятная.

Ворота передо мной открылись, и я въехал на территорию. Всё пространство перед главным зданием занимала парковка, где я и нашёл место для «девяностого» неподалёку от знакомого мне серебристого «геландевагена» с открытым верхом. «Мерседес» был припаркован под табличкой «S. Beliaeva». Вот так, персональный «спот». Это вам не в бирюльки играть.

Автомат с подсумком я оставил в машине, засунув его под сиденье, а сам направился к центральному входу. Чёрт знает в каком офисе Светлана обретается — надеюсь, что подскажут. В небольшом скромном вестибюле стояла полукруглая стойка, за которой сидели две молодые девушки в такой же форме, как и у охранника на въезде, разве что без броников и разгрузок. Я поинтересовался у них — где мне найти Беляеву?

Одна из них, темноволосая, очень хорошенькая, похожая на итальянку, ослепительно улыбнулась мне, сказала: «Одну минутку, сэр», пощёлкала клавишами клавиатуры затем уточнила:

— Мистер Яковенко, территориальное подразделение?

Я понятия не имел, что это за «территориальное подразделение», но на всякий случай подтвердил.

— Мисс Беляева переехала в другой офис — главы Отдела, — белозубо улыбнулась девушка. — Вы знаете дорогу?

— Нет, я здесь второй раз всего, а первый был тогда, когда здесь, кроме охраны, никого не было.

— Я провожу вас.

— Спасибо, буду благодарен.

Она вышла из-за стойки и пошла передо мной, покачивая бёдрами. Очень хорошенькая девушка. Не Катя ли персонал подбирает, руководствуясь склонностями? А мисс Беляева молодец: уже в кабинет руководителя перескочила, столбит участок. Умница, так держать, я за неё вполне искренне болею. Чем выше она — тем лучше для меня.

Мы с девушкой поднялись на второй этаж, прошли по коридору, в конце которого была дверь со снятой табличкой. Девушка распахнула её, сказала кому-то в комнате: «Мистер Яковенко из территориального», затем пропустила меня внутрь, при этом вынудив протиснуться между косяком двери и её бюстом. Шаловливая какая-то девушка. Я вошёл в комнату, оказавшуюся приёмной, где за столом, на котором красовался огромный компьютерный монитор, сидела ещё одна девушка — молодая, деловая, рыжая. Бабье царство настоящее. При виде меня она нажала на клавишу переговорного устройства и сказала в него:

— К вам мистер Яковенко.

— Пусть заходит.

Рыжая встала из-за стола, распахнула передо мной толстую звуконепроницаемую дверь. Я поблагодарил её и вошёл в кабинет. Дверь защёлкнулась за мной, и над нею загорелся зелёный огонек, показывающий, что она закрыта плотно и нас не подслушать. Кабинет был не слишком большой, но и не слишком маленький, мебель современная, но скромная, как для руководителей среднего звена. Полукруглый стол аж с четырьмя мониторами, бриф-приставка к нему, ещё овальный совещательный стол у окна, полки, угловой диван в углу и кофейный столик перед ним.

Светлана сидела за столом — в отличие от других на ней никакой формы не было. При виде меня она встала, подошла, обняла и поцеловала в щёку. Затем жестом пригласила сесть на диван, что я и сделал.

— Ты что устроил на острове, а?

Голос был сердитый, но не очень натурально сердитый. Не болеет она душой за то, за что ей болеть полагается.

— А что? Для тебя всё складывается как нельзя лучше. — Я обвёл рукой кабинет: — Место Родмана, куча неучтённых денег, любимая Катя под рукой.

— Если бы я знала хоть что-то заранее, я бы лучше это использовала.

— Сама понимаешь, что это не мой секрет и делиться им по своему желанию я не мог.

— Ты работаешь на Разведуправление РА?

— Я — свободный подрядчик, — отрицательно покачал головой я. — Контрактор. На этот раз контракт был от них. Я всё же русский, поэтому был рад возможности поучаствовать в благом деле для своего народа. Тем более что мне за это платят.

— А я тебя и не осуждаю, — сказала она. — Я даже немного рада, что «ворота» ушли туда. Это уже становилось точкой напряжения, и проблемы могли возникнуть в любой момент. Но если бы я знала заранее, что будет, то могла бы заработать много всяких преференций на этом.

Что есть, то есть. Если бы я её предупредил, она бы использовала это на сто процентов. Например, «слила» бы меня, чтобы взлететь ещё выше. Кроме меня, никто толком доказать её предательства и не может. В деле видели только Катю, а насколько она к ней привязана? Это ещё вопрос.

— Какие сейчас настроения здесь? — спросил я.

— После атаки на Дикие острова — окончательный шок, — вздохнула Светлана. — Сопли и слёзы. Родман всё провалил и смылся. В подвале его дома такое нашли, что весь Отдел блевал и до сих пор блевать продолжает. Ещё Родман украл много денег, а сам продал нас русским. Видишь, какой он гад. А тебя я знаешь зачем вызвала?

— Зачем же?

— Ты — глава «хит-группы», — сказала она, странно усмехнувшись. — В команде двое сотрудников Отдела, ты и твоя девочка, и несколько наёмников, которые работают на тебя. Ты у нас «территориальное подразделение». Частная военная компания.

Ну, такого подхода даже следовало ожидать. Ничего удивительного. Удобно для всех. Для меня в том числе. Ведь лицензия… гранатомёты на складе в Аламо и другое оружие, что без лицензии никак… Но к чему улыбочки?

— А, вот оно что. Так здесь-то я зачем?

— Я намерена послать тебя за Родманом, — ехидно улыбнулась она. — Справедливая кара, никто не уйдёт от ответственности и всё такое. Предатель, маньяк, двурушник. В этом меня поддержат.

— Ты уверена? Ведь ворон во́рону… и так далее…

— Смотря какой ворон и какому ворону… — Она посмотрела в окно, затем опять повернулась ко мне, глядя в упор своими прозрачными глазами: — Понимаешь, тот же Гольдман, который толкает меня в это кресло и который опекает Отдел в Совете Ордена, далеко не ангел. Это жадный, хитрый, изворотливый интриган, страшно падкий на баб. Но при всём при том — он не расчленяет этих баб в подвале. Он ухаживает за ними, говорит комплименты, целует ручку, дарит им подарки и в постели ведёт себя прилично, как о нём отзываются, по крайней мере. Он их любит, чёрт возьми. Когда он увидел запись, а затем приехал в этот подвал, его выворачивало часа два — даже врача вызывали. После чего он сказал, что Маллиган должен был пристрелить всех намного раньше, и поэтому он будет настаивать, чтобы и его тоже зарыли на помойке, как и Бернстайна.

— Понимаю.

Чего тут непонятного.

— Так и остальные в Ордене, — продолжала Светлана. — Здесь разные люди, самые обычные. Орден — это гигантская корпорация, ориентированная на извлечение прибыли любой ценой. Здесь полно карьеристов, интриганов, подлецов, стукачей, но очень мало маньяков-убийц и им подобных. И Родман поставил себя вне местной морали связью с Бернстайном. Такое здесь никакой прибылью не объяснить. А ты мне вот что скажи… Обязательно надо было убивать так много солдат из патруля? Огромные потери здесь.

Если честно, мне это самому не слишком нравилось. Война войной, но войны-то на самом деле не было. Было вооружённое ограбление. Но и рыдать я тоже не собирался, и к тому были причины, которые я и изложил:

— А как иначе? Сколько людей на русской территории погибло только потому, что Орден поощряет нападения чеченцев и препятствует строительству нормальной обороны? Так что давай не будем об этом. Орден просто нарвался, загоняя людей в угол и не отдавая себе отчёта в том, что можно схлопотать по зубам за такие шутки. Вот и схлопотал. А что погибли солдаты… За ошибки и тупость политиков всегда расплачиваются солдаты. Мне их жалко, честно, но помочь ничем не могу. Когда они шли служить, они знали, что рано или поздно многомудрое начальство загонит их в какую-нибудь задницу и заставит разгребать дерьмо за собой. Так и вышло. Кстати, ты бы кофе предложила, что ли.

— Момент.

Светлана встала с дивана, подошла к столу и сказала в переговорное устройство:

— Нам два больших «эспрессо», пожалуйста.

— Минутку, — откликнулся динамик голосом секретарши.

Она вернулась на диван, а я спросил её:

— А почему я только девиц здесь видел? Только их на работу берёте? И потом…

— Нет, — усмехнулась она. — Девушки аккуратней и педантичней, чем мужчины, поэтому они на таких должностях здесь. Референты, архив тот же и так далее. Мужики работают в оперативных отделах, а сейчас все в разгоне — работают «на земле», расследуя, что вы здесь натворили. А так здесь мужчин — восемь из десяти.

— А я думал, что вы с Катей решили гарем себе завести.

— Ты лучше Кате спасибо скажи за то, что она ночью для тебя сделала, — напомнила она мне. — Она даже твою одежду окровавленную сожгла сегодня здесь, в печи для документов. Совести у тебя ни на грош. А гарем… ты знаешь, мысль удачная. Меня так пользовали в своё время, пожалуй, и я начну… Шучу, шучу!

— Да по мне, хоть и не шути — это твоё личное дело. Лишь бы на здоровье, как говорится.

Действительно, делов-то… Пусть себе гарем. Счастлив тот, кто может себе гарем позволить. Хорошо только, что Бонита моих мыслей не слышала.

— Ладно, — прервала мои размышления Светлана. — Сегодня ты увидишь Гольдмана. Возможно, он захочет задать тебе несколько вопросов. Смита я отправила в командировку и послала ему вслед задание, направляя его дальше — якобы для поиска следов, куда и как улетел самолёт Родмана. На всякий случай. Основная версия, известная уже Гольдману, такая: тебя нанял Смит по поручению Родмана, с Родманом ты тоже здесь встречался. Сначала всё было понятно — вы захватили судно с ракетами, а затем тебе всё начало казаться странным. Смит по поручению Родмана сначала отправил вас с судна, затем вернул обратно, вы пошли передавать ракеты по назначению, но попали в засаду, насилу отбились. Ракеты остались у вас, затем Родман затребовал вас сюда, приказал провести через контроль без досмотра две группы людей с кучей багажа, о которых вы ничего не знаете. При этом Мария Гомез даже была вынуждена сопровождать одну группу лично, по приказу Родмана же, благослови Господь его за его лень и небрежное обращение с паролями входа в сеть.

— Всё это подтверждается?

— Все приказы подтверждаются, разумеется. Я ведь тоже берегу свою прекрасную белую попу от неприятностей.

— Правильно делаешь — такую беречь стоит, — одобрил я.

— Не отвлекай, — прервала она меня. — После чего вы Родмана не видели. Мария Гомез улетела на следующий день после прилёта, о чём имеется запись, а ты остался здесь. Во время стрельбы дома сидел и никуда не лез, потому что связи не было, серьёзного оружия тоже, а кто с кем воюет — ты не понял, вот и всё. А сегодня я позвала тебя для того, чтобы поставить задачу найти Родмана живым или мёртвым. Вопросы?

— Такие легенды готовят долго, прорабатывают и проговаривают, — сказал я Светлане. — Лучше бы тебе выстроить историю предательства Родмана максимально аккуратно. Кстати, а кто на самом деле будет здесь заниматься разведкой и контрразведкой? Не вы же с Катей, со всем моим уважением…

Она усмехнулась:

— Здесь уже появились люди. Я подбираю людей, служивших раньше в полиции, в разведслужбах. Определяю новую структуру Отдела. Я, может быть, ничего не понимаю в разведке, зато я понимаю в управлении. Для моей должности это важнее.

— А кто я в структуре на самом деле? Тоже загадка из загадок.

— Сотрудник достаточно высокого уровня, «hitman»[18], глава «hit team»[19], не кабинетный, работающий в основном под прикрытием. На контакте лично со мной, Смитом и Катей. Фигура загадочная и по-своему романтическая.

— Что слышно о беглом снайпере?

Светлана вполне серьёзно ответила:

— Поиски продолжаются. Появилась версия, что он мог попытаться уйти в «ворота», потому что по-другому с острова теперь не выбраться: рейсов отсюда не будет ещё три дня. И потом пропускной режим ещё ужесточится. Так что сейчас чуть не половина моих оперативников фильтрует очередь отъезжающих.

— А очередь большая, я обратил внимание.

— Большая, — согласилась она. — Народ сюда приезжает всё больше нежный, тонкого душевного устройства — от стрельбы они расстраиваются и норовят сразу убежать.

— Политика Ордена в свете прошедших событий определена уже?

— Нет ещё, — покачала она головой отрицательно. — Может быть, Гольдман принесёт что-то свежее: Совет Ордена заседает сейчас. Похоже, они настолько верили Родману и его словам, что он всё разрулит и всё устроит, что даже не думали о том, что будет, если Родман пролетит со своими обещаниями. Возможно, он держал их недостаточно информированными о действительном положении вещей.

Возможно, всё возможно. Мог Родман врать своим боссам, чтобы прикрыть собственную задницу? Да запросто, причём с прицелом свалить ответственность на подчинённых — мол, они вводили меня в заблуждение. Так даже проще.

— Кстати, а в ближайшие три дня не будет ни одного рейса отсюда? Совсем? — уточнил я.

— Совсем.

— Чёрт, — поморщился я. — Мне надо как-то дать знать жене, что я жив. Хотя бы телеграмму.

— Ты только сейчас об этом задумался? Бедная девушка, с кем связалась. — Она притворно вздохнула. — Ты можешь позвонить. Связь с материком не обрывалась, так что садись за стол — и звони. Серый аппарат. Белый — внутренняя связь. Связь хоть и не очень, но такому большому боссу, как я, предоставляется вне всякой очереди и операторов.

Я задумался, посмотрел на часы.

— Может, мне выйти? — проявила Светлана деликатность.

— Нет, что ты, — запротестовал я. — Я просто прикидываю по времени, где она сейчас может быть. Надо звонить в магазин. Линия защищённая?

— А как ты думаешь? В этом-то кабинете? — загордилась она.

— Понятно.

Я пододвинул к себе телефон, снял трубку. Видимо, сегодня помех в атмосфере было немного, и дозвониться удалось со второй попытки. Кабелей по дну моря здесь не прокладывали: дальняя телефонная связь всё равно устанавливалась по радиоканалу, и иногда с этим случались проблемы. После пяти гудков Бонита сняла трубку. Слышно было на удивление хорошо.

— Mi Amor.

— Corazon? Как ты? Где ты? — заволновалась она.

— В кабинете нашей общей знакомой.

— А что ты там делаешь? — В голосе вместо волнения появился оттенок подозрительности.

— Если кратко, то они меня спасли вчера, — ответил я и добавил после паузы: — На самом деле.

— Скажи им спасибо от моего имени. — Голос заметно смягчился. — Ты в порядке?

— В полном порядке, — немного приврал я, скрыв ранение.

— Когда ты оттуда выберешься?

— Дня через три. Сейчас, после стрельбы и всего прочего, на три дня прекращено любое сообщение с материком.

— М-м-м-м… — «подныла» Бонита. — А скорее?

— Вплавь?

— Ну, не знаю…

— И я «ну не знаю».

— Ладно, но ты там не засиживайся, хорошо?

— На острове в смысле?

Молчание и глубокий вздох в трубке:

— В смысле в кабинете. В другом месте погуляй. Договорились?

— Договорились.

— Теперь скажи что-нибудь.

— Что?

— Угадай.

— Я тебя люблю.

— Угадал. Только ты в следующий раз это громче говори, не стесняйся присутствующих. Я тебя тоже люблю. Пока!

Я положил трубку на рычаг. Светлана смотрела на меня с лёгкой усмешкой:

— Как прошёл разговор?

— Ты же слышала. Вам передали большое спасибо за спасение моей персоны.

— Пожалуйста. Всегда обращайтесь, если что.