"Земля лишних. За други своя" - читать интересную книгу автора (Круз Андрей, Круз Мария)

Территория Ордена, о. Нью-Хэвен 22 год, 12 число 10 месяца, вторник, 17:00

После купания в бассейне я завернулся в полотенце, налил себе в высокий бокал старосветского холодного пива «Амстел», которое нашёл в баре в большом количестве, вышел на террасу и позвонил Светлане.

— Беляева.

Вот так, просто и лаконично. Вы позвонили Богу, и если вам нечего сказать — повесьте трубку. Или лучше — повесьтесь сами.

— Это я, — почти столь же кратко представился я.

Пауза. Вздох. Выдох — такой резкий, что в наушнике захрипело:

— Ты где?

— На острове.

— Не шути так. — В голосе даже укоризна проскочила.

— Не шучу, — усмехнулся я. — Можешь сама убедиться. И, в конце концов, для тебя что в этом удивительного?

— В принципе всё нормально, но… Всё же не ожидала. Где ты?

— Хм… сложный вопрос, — запнулся я, вспомнив о том, что понятия не имею, какой у виллы адрес. — Я на съёмной вилле… а как она называется, дай посмотреть…

Я прошёл с террасы в гостиную, где видел на телефонном столике нечто вроде «памятки постояльцу». Ага, так и есть.

— Вилла «Гардения», — прочитал я в трубку. — Адрес… где тут адрес, мать его? Ага, вот: Главная Дорога, сорок второй километр. Должен быть указатель на дороге.

— Я знаю, где это. Пообедаем?

— Не сегодня. Можно как-то заказать на дом? Я ещё не очень хорошо ориентируюсь здесь. Нам надо поговорить, и я хочу показать тебе нечто. Да, ещё… не слишком афишируй мой приезд, хорошо?

— Разумеется. Я смогу быть примерно через час, а обед… Ты как к японской кухне относишься?

— Очень положительно, но предпочитаю меню суши-баров. Суши, сашими, рору. К горячим японским блюдам отношусь уже хуже.

— Я привезу с собой.

— Отлично, выбери на свой вкус, не скупись в количестве. И побольше васаби, хорошо?

— Договорились. Жди меня через час с чем-нибудь. Ты один там, кстати?

— Один.

— Хорошо.

Зачем последний вопрос — дело понятное. Пока мне удавалось бегать от неё, храня верность Боните, но сегодня будет это сделать сложнее. Наедине, в романтической обстановке… Сложно. В любом случае — сначала она посмотрит видео с Хоффманом, потом мы с ней поговорим, а уже потом попытаюсь что-то придумать в свою защиту.

Подумал, что лучше её не провоцировать и в одном полотенце на бёдрах не встречать. Вытащил из сумки шорты и просторную майку, натянул всё на себя. Остальную одежду следует погладить, по-хорошему бы, но как и где это сделать в этом доме, я ещё не разобрался. Но не думаю, что здесь из-за каждой рубашки надо вызывать хаускипинг: наверняка где-то найдётся гладильная доска и утюг, надо лишь поискать.

Смит в машине сунул мне подробную топографическую карту острова с пометками. Вот ею и займусь, пока ожидаю, как заместитель начальника новоявленной орденской разведывательной службы доставит мне обед. Я расстелил карту на кофейном столике, убрав с него предварительно корзину с фруктами. Остров маленький, но карта большая, подробная. Каждый тропка на ней изображена, каждый изгиб дороги. Остров представляет собой на карте почти правильный овал, с левого нижнего края которого как будто выкушен небольшой кусок. Это естественная бухта, в которой базируются сторожевые катера.

В самой высокой точке острова сходятся несколько дорог. Одна дорога ведёт из сектора, занимающего около трети овала, весь юго-восток, и этот сектор обведён жирной красной чертой. «Территория частных владений»: туда мне хода нет, даже со статусом сотрудника местной спецслужбы. Думаю, если Бернстайн ещё больше разбогатеет, то он в этот сектор переберётся — и устроит там настоящую бойню для своих жертв. И ничего ему за это не будет: даже поинтересоваться станет невозможно, чем же он там занимается. Вся территория отгорожена от остальной части острова где стеной, где сетчатым забором с «колючкой» поверху, и каждое из частных владений охраняется частной же охраной со всей возможной свирепостью.

Сектор поменьше, слева от частных владений, обведён по линии заграждений синим маркером. Туда я могу въезжать свободно. Это территория, отведённая под всевозможные службы Ордена, включая «наш» Отдел специальных проектов, как здесь обозвали разведслужбу. Всего три объекта обведены красным, но на настоящий момент они в зону наших стратегических интересов не попадают, так что и чёрт с ними. Мне туда не надо. Что ещё здесь есть? Здесь есть расположение батальона Патрульных сил, примыкающее к бухте, на которой базируются патрульные катера. Есть местная электростанция. Всё.

Нет, всё же нам очень, очень повезло, что все службы находятся на юго-западе острова, потому как эта часть наименее комфортна для проживания отдыхающих в силу горного рельефа, а единственное плоское место, где и построили аэродром, находится на северо-востоке. Охрана аэродрома сменяется, проделывая путь почти в пятьдесят километров от бухты до аэродрома, при этом они вынуждены проезжать «бутылочное горлышко» — вершину острова, где сходятся все дороги. Обусловлено это всё особенностями рельефа, а заодно и вопросами внутренней безопасности. Всегда легче контролировать перемещения людей из одной части острова в другую, если существует всего один проход, но ведь есть риск, что этот самый проход может взять под контроль кто-то ещё. Об этом местные власти явно не думали.

Территория грузового и пассажирского терминалов вокруг «ворот» полностью обведена синим. Очень хорошо — значит, для меня есть вход всюду. Вот это нам нужно наверняка. Как только Смит пригонит служебную машину, немедленно туда наведаюсь. И синим же обозначена территория аэродрома. И это тоже очень хорошо: именно это мне и нужно.

А вот и одна из целей операции: дом Спенсера Родмана Четвёртого. Расположен дом прекрасно — в самой гуще зоны, где проживают приезжие, на самом берегу, «первая линия пляжа», как обычно называют агенты по недвижимости такого рода собственность. И участок, судя по всему, у дома немаленький: порядка гектара, может быть, чуть меньше. Соседи, правда, имеются, поэтому лучше не шуметь, когда будем там действовать. И если будем.

А насчёт оружия… Риска нет никакого, но если уж перестраховываться, то спрятать во внутренней кобуре за поясом просторных бриджей маленький и бесшумный ПСС никакой проблемы не составляет, особенно если сверху накинуть майку, а поверх неё ещё и рубашку навыпуск. Всё же не стоит совсем безоружным гулять по враждебной, как ни назови, территории.

Внутренняя планировка дома Родмана, равно как и его двор, очень подробно были описаны нам Хоффманом, а Хоффман там бывал везде, и неоднократно, кроме одной комнаты в подвале, где, судя по всему, сотрудник DEA Бернстайн и проявлял свою истинную сущность, наслаждаясь пытками и убийствами. Тела для захоронения в море Хоффман и Маллиган забирали от порога этой комнаты, всегда упакованные в большие многослойные мусорные пакеты. Затем они везли их в багажнике машины через весь остров к бухте Патрульных сил, там перегружали на моторную лодку, вывозили подальше от берега и сбрасывали в воду, предварительно привязав груз и вскрыв полиэтиленовую оболочку.

Хорошо, что это была именно топографическая карта, а не дорожный атлас. Были обозначены все уровни и высоты, а для нашего дела это и было самым важным. Зачем? А чтобы найти подходящие места для минирования дорог и устройства засад. Одно дело искать это всё самому, на местности, а другое — с предварительно проработанной топопривязкой. Ведь как бывает? Например, есть идеальное место для засады, обстрела автоколонны. Зажатая в узостях дорога, отличные сектора обстрела — казалось бы, чего ещё надо? А надо, на самом деле, ещё и смыться потом куда-нибудь после того, как отстреляешься. И если нет в этом месте удобных маршрутов отхода, то нормальная засада превращается в отчаянную акцию смертников. А разведать на местности самостоятельно подобную Нью-Хэвену территорию, разобраться, где можно пройти и где нельзя, удастся эдак месяца за три-четыре. Так что Смит нас этой подробной топографической картой порадовал. Она ведь для всех, кроме ограниченного круга служащих Ордена, проживающих на острове, — секретная информация.

Итак, что мы имеем с гуся? Мы имеем ситуацию, когда охрана и оборона вверенного Патрульным силам объекта полностью рассчитана на отражение нападения извне. И если начать атаку на неё изнутри, это может привести к почти полному её коллапсу. Основные уязвимые точки в ней — это пост РЛС на вершине, связанный с несколькими пусковыми установками зенитных ракет, которые без него становятся бесполезным железом. Ещё он контролирует окружающую остров водную поверхность до возможного горизонта, поддерживая связь с патрульными катерами. Ещё одна РЛС — на аэродроме, следящая за взлетающими и садящимися самолётами и предназначенная исключительно для управления полётами: разве что запрос «свой-чужой» можно осуществить через неё. Оперативная переброска подкреплений между расположением Патрульных сил и аэродромом невозможна, и в любом случае подкрепления следуют через узость на вершине и далее по дороге на местности, вполне отвечающей понятию «горно-лесистая», то есть — идеальная для устройства засад.

Окружающая остров Нью-Хэвен пятидесятимильная зона патрулируется не менее чем двумя патрульными кораблями в любой момент времени, и ещё два находятся на боевом дежурстве в бухте, но наводятся они по указанию со всё того же радиолокационного поста на вершине. Именно эти радары обнаруживают цели на поверхности моря и наводят на них сторожевики. Соответственно при отсутствии наведения или ложном наведении сторожевики могут стать почти бесполезными. Их собственные радары действуют в пределах гораздо меньшего радиуса, сам остров создает «мёртвые зоны», а зенитные радары, управляющие наведением «стингеров» в спаренных пусковых, вообще слабосильны.

Ещё одним серьёзным элементом обороны острова являются размещённые на аэродроме вертолёты «апач». Это немалая сила — шесть современных ударных вертолётов. И два из них находятся в постоянной боевой готовности, в ожидании команды к взлёту. Всё тот же радиолокационный пост на вершине должен навести их на цель, и тогда они ударят по ней, плывущей или летящей, «хэллфайрами» или «стингерами» или разнесут из бортовых пушек. Мало что из имеющегося в Новой Земле может устоять против настоящего боевого вертолёта. Правда, при условии, что им управляют с командного пункта, а лётчик находится в пилотском кресле, а не лежит, скажем, с разбитой мордой где-нибудь в подвале. В последнем случае вертолёт уже не так опасен, если только в темноте в него лбом не врежешься. По пьяни, например.

Как говорил Архимед? «Дайте мне точку опоры, и я переверну мир». Погорячился старик, конечно: кто бы ему такую точку дал, но в принципе мысль правильная — найди эту самую ключевую точку, и мир, или не мир, но что-нибудь, ты точно можешь перевернуть к чёртовой матери. Хотя бы чьё-то ценное и хрупкое имущество. Так и с этим островом: дай нам найти уязвимые места — и мы тут такое устроим…

От размышлений над картой меня отвлёк звонок в дверь. Светлана. Как раз чуть больше часа прошло с момента телефонного звонка. Я встал с дивана, прошёл через огромную гостиную и холл к двери, распахнул её.

Свежее лицо с минимумом косметики, белая рубашка мужского покроя в тонкую голубую полоску, накинутая поверх белой хлопковой майки, голубые джинсы в обтяжку, прекрасные «шофёрские» мокасины из мягкой бежевой кожи, в тон брючному ремню и замшевой сумке. Рукава сорочки закатаны до локтя, открывая красивые руки с белой, почти незагорающей кожей. Волосы прямые, но уже не «каре», а настрижены прядями разной длины, образующими эдакий аккуратный беспорядок в стиле героинь аниме. В руках — большой пакет, в котором видна целая стопка коробок из яркого картона.

И вообще здорово она выглядит. Всегда была красива, а сейчас — так вообще. По моему наблюдению, Светлана хорошеет по мере подъёма по служебной лестнице. Сделай её президентом — и оба мира просто ахнут. Поначалу. А потом — взвоют.

— Привет, любимый, — с ехидством в голосе поприветствовала она меня.

— Привет, — улыбнулся я. — Проходи.

Следуя моему широкому пригласительному жесту, она вошла в дом, огляделась.

— Миленько, миленько, — констатировала очевидный факт. — И почём благодать?

— Пятьсот в сутки, со скидкой.

— Растёт благосостояние? — притворно удивилась она.

— Понемножку: работаем всё же, — чуть поклонился я. — И Родман деньжат подкинул. От щедрот, так сказать…

Она засмеялась:

— Да, его тогда чуть удар не хватил, когда вы ракеты увезли и деньги потребовали. Никогда не думала, что он может стакан виски одним махом выпить, так разволновался. Встал, достал бутылку из бара, налил и засосал, потом чуть не сблевал, правда. Думала, что на меня с кулаками кинется.

— Не кинулся?

— Попробовал бы, зайка, — усмехнулась она. — А вообще я ему сказала, что надо своих сотрудников в курсе дела держать. И если бы он сразу сообщил мне, что задумал, то я, мол, предупредила бы его, что ты именно так и поступишь.

— И как?

— Он сожрал, — ехидно ухмыльнулась она. — Хоть и давился.

Она поставила пакет с коробками на разделочный стол в кухне и начала открывать коробки одну за другой, выкладывая из них пахнущую морем еду на квадратные тарелки, которые нашлись в буфете.

— Как ты сюда попал? — спросила она, оглянувшись через плечо. — Я имею в виду — на остров?

— Попозже расскажу. Долгая история, — увильнул я от преждевременного ответа. — Точнее, попал, как и планировали, но не с твоей помощью. Давай сначала поедим, я голодный.

— Ну конечно, мужик голодный, теперь пока не поест — от него толку никакого, — фыркнула она.

— Закон природы, — заявил я, воздевая указательный палец. — Сытый мужик — добрый мужик. И вообще — чего ты хочешь, если я в последний раз вчера вечером ел?

— А, ну да… Ты же на завтрак, кроме трёх чашек кофе, ничего не принимаешь, насколько я помню.

— Верно помнишь.

— Хорошо, не ной, накормлю я тебя сейчас, — заявила она. — Запивать чем будем? Пиво в этом доме есть?

— Справа от тебя, в низком холодильнике.

Щёлкнул магнит дверцы, зазвенели бутылки.

— Дорогой, тебя снабдили пивом как минимум… на неделю, — заявила Светлана, вытаскивая пару бутылок.

— На неделю не хватит, — запротестовал я. — Дня на три максимум.

— Алкаш.

— Неправда ваша, — продолжил возмущаться я. — Просто у нас понятие «норма» сильно отличается…

— Ладно, можешь садиться, — сказала она, прервав мою речь.

Мы уселись за длинным массивным столом из тёмного дерева, с углами, обитыми кожей. Уселись друг напротив друга, но не по-королевски, на дальних концах стола, а просто у противоположных сторон. Светлана разлила тёмный, остро запахший в чистом воздухе соевый соус по розеткам. Я подцепил палочками комочек васаби с тарелки, начал разбалтывать в соусе.

— Рассказывай, как тебе служится теперь? — спросил я её.

— Мне служится, как ты выразился, хорошо, — ответила Светлана, тоже разбалтывая зелёную пасту в тёмном соусе. — Очень хорошо. Родман свалил всю настоящую работу на меня, а сам появляется два-три раза в неделю на пару часов, чтобы просто узнать, чем занимается его отдел. Простительная слабость для начальника — полезно для общего развития, ну и мы не чувствуем себя окончательно брошенными.

— Катя здесь?

— Здесь. — Она лукаво посмотрела на меня. — Хочешь Катю?

— Издеваешься?

— Немного, — ухмыльнулась она. — А почему бы и нет, кстати?

— Просто нет.

— Самый исчерпывающий ответ. Ладно, на нет и суда нет, — легко согласилась Светлана. — В общем, фактически я возглавила разведывательную службу Ордена. Пока маленькую и слабую, но возглавила.

— Звучит неплохо, — сказал я, добавив уважения в голос, причём вполне искренне. — Кстати, ты выглядишь потрясающе — сразу видно, что процветаешь. И я вот на обувь обратил внимание: очень уж знакомо выглядит.

— Да, когда мне нужен шопинг, я прохожу через ворота номер одиннадцать, попадаю в Лондон и иду на Бонд-стрит. Моя должность позволяет избегать любых вопросов.

— Эта обувка с Джермин-стрит, — уточнил я.

— Рубашка тоже, — кивнула она. — А ещё я купила машину в Америке, за ту, старосветскую цену, и въехала на ней через «ворота» сюда. Как видишь, определённый прогресс наблюдается.

Я встал из-за стола, подошёл к окну, выглянул во двор. Там, рядом с прокатным «рэнглером», стоял новенький короткобазный «Мерседес Геландеваген» с открытым верхом. Серебристый, явно в гражданской и очень дорогой комплектации, но с орденскими «смотрящими пирамидами» на бортах. Это уже, наверное, от любых вопросов защита.

Я вернулся за стол, подцепил палочками ещё ломтик сашими из морского зверя вроде осьминога, поболтал его в соусе, закинул в рот.

— Неплохая покупка, — похвалил я её. — Ты всем довольна, как я посмотрю?

— Почти, но не всем. — Она показала рукой вокруг себя: — Это всё неплохо, но всё же всей полноты власти у меня нет. Родман сохраняет за собой все права, окончательную подпись и всё такое. Фактически я здесь до сих пор нахожусь его милостью. Пока я делаю покупки в Лондоне и покупаю машины в Америке, он может это изменить в любую секунду одним движением руки. И, как мне кажется, он вовсе не настроен что-то менять. Ему так удобней.

— Разумеется, ему так удобней: так ты остаёшься управляемой. Я приехал это окончательно исправить, — добавил я в голос театральной патетики. — Ты сможешь подобрать выпавшее из его ослабевших рук знамя?

— Смогу, — сказала она, посмотрев мне в глаза. Она всегда так делает, если разговор начинает идти всерьёз. — Мсье Гольдман, видный парижский адвокат, работающий на правительство, а заодно и один из членов Совета Ордена, очень неровно ко мне дышит. Так неровно, что подчас становится назойливым. А пока Родман является лишь исполняющим обязанности главы Отдела специальных проектов, Гольдман курирует нас.

— Соответственно если Родман по какой-либо причине оказывается неспособным занимать это кресло, то Гольдман может назначить на эту должность тебя, а ты уже, без приставки «врио» к должности, избавляешься от куратора и управляешь всем. Так? — уточнил я.

— Именно так, — подтвердила она. — Причём не только может: он обязательно протолкнёт именно меня на эту должность, если я ему намекну, что может быть взаимность. Только намекну. Взаимности не будет — кое-что изменилось в этом мире теперь. А когда я там окажусь уже не «врио», я просто смогу его вежливо послать: меня уже не сковырнёшь. А вообще ты хорошо разбираешься в бюрократических играх. Где учился?

— Жизнь учила, — ответил я уклончиво, потому что и сам не знал ответа. — Гольдман… Гольдман… Где-то я уже сегодня эту фамилию слышал. Стоп! Это американская юридическая компания, которая…

— Это его брат, — поняла меня Светлана. — Двоюродный брат. Один кузен, младший, работает во Франции, а старший — в Америке. Оба члены Совета Ордена. Как они так разбежались по континентам — не спрашивай, не знаю.

Я встал из-за стола, подошёл к тумбочке возле дивана, на которой лежал белый бумажный конверт с оптическим диском. Взял его в руку, обернулся к Светлане.

— Сейчас я дам тебе посмотреть кое-что, — сказал я. — Можно сказать, посмотрим телевизор за обедом.

— Что именно? Порно? — хихикнула она. — Если порно, то давай лесбийское, потому что…

— Увидишь, — прервал я её. — Посиди пока тихо.

Я подошёл к DVD-плееру, воткнул в него извлечённый из конверта диск без всякой маркировки, включил телевизор. Никакого меню на диске не было, поэтому я просто нажал на кнопку «Play», и на экране появился сидящий перед камерой Хоффман с подбитым глазом.

— Ой, а этот придурок как в «ящике» очутился? — удивилась Светлана. — И что у него с глазом? Упал?

— В гости зашёл, но вёл себя плохо, — ответил я. — Ты послушай, это интересно.

— Подожди, подожди, это твой голос там задаёт вопросы? — прищурилась она, всматриваясь в экран.

— Мой, — подтвердил я.

— Вы что, главного родмановского холуя украли? — удивилась она.

— Примерно так, — подтвердил я.

— Очень хорошо!

— Не любишь?

— Терпеть ненавижу! — сказала она со всей страстью. — Ни его, ни второго урода, Маллигана. Выпьем за это! Надеюсь, вы его уже пристрелили.

— Пока нет, но всегда успеется, — пожал я плечами. — Да слушай ты, ёлки-палки, разболталась тут. Слушай, это тебе полезно знать.