"Элла" - читать интересную книгу автора (Геллер Ури)Глава 21Элла тихонько, как мышка, сидела в углу со своим телефоном, полускрытая занавесками, держа палец на кнопке повтора последнего набранного номера. Питер уехал на своем черном мотоцикле — он ночевал дома. Можно было бы попроситься поехать с ним — она бы не побоялась: после сеанса гипноза она чувствовала себя так уверенно! Но отец все равно ни за что не разрешил бы ей уехать на ночь — так какой смысл пытаться? Доктор Дола давал Кену и Джульетте урок по правилам поведения в присутствии прессы. Он прокручивал запись прошедшей пресс-конференции, время от времени вставляя тактичные замечания: «Возможно, лучше было бы сказать это так… не думаю, что здесь стоило излагать свою позицию столь открыто… вы не должны доставлять репортерам радость почувствовать, что они могут оказать на вас давление…» Эллу звали поучаствовать, но она уклонилась. Ей не хотелось ни читать о себе в газетах, ни видеть себя по телевизору. Кен, напротив, всем этим наслаждался. Единственное, что его беспокоило, и, похоже, беспокоило всерьез, так как он три или четыре раза об этом заговаривал — это вид собственной талии: «Не больно-то хорош угол, под которым стоит камера. Выглядит так, будто у меня пузо отросло! Можно будет их попросить снимать только лицо?» После конференции Джульетта тайком утащила из приемной две бутылки белого вина. Она обернула их своим кардиганом на манер восьмерки, чтобы они не звякнули случайно в сумке. В лимузине, оказавшись вне поля зрения Кена, который уселся на переднее сиденье, она потихоньку вытащила одну. Доктор Дола вытаращил глаза. Она ловко и привычно, без малейшего звука, открыла бутылку — видимо, в сумке у нее лежал штопор. Заметив на лице Дола тревогу, Джульетта прошипела: — Они были приготовлены для нас! Я же их не украла. Никто и не подумает ничего, если не видел! — Не очень-то хорошо это будет выглядеть в завтрашних газетах, если кто-нибудь тайком сфотографировал, как вы запихиваете в сумку бутылки с вином. Он улыбнулся — ему нравилась Джульетта. Точнее, ему было ее жаль, ведь ей приходится терпеть Кена… Он мурлыкнул по-французски: — Предоставьте это мне. Я позабочусь о том, чтобы вы не умерли от жажды!.. Теперь она сидела, рассеянно глядя на экран, уже достаточно «подогретая», чтобы не думать о том, заметит ли Кен, как она наливает себе очередной стаканчик дармовой выпивки. Это были такие маленькие стаканчики, жаль было бы дать им пропасть зря!.. Элла крепко сжала свой мобильник. На вызов ответила тетушка Сильвия из Бристоля. Это и есть последний набранный номер?! Элла ни разу не звонила Сильвии, значит, кто-то опять стащил у нее телефон. «Кто-то» — это Джульетта. Могла бы и подальше держать свои загребущие руки! Это не ее телефон, в конце концов! Она едва не отключила связь. Удержала ее лишь мысль о Фрэнке. — Мой братик дома, тетя Сильвия? — Элла! Это действительно ты мне звонишь?! Ну, это такая честь для меня, кажется, мне раньше никогда не приходилось разговаривать с настоящей суперзвездой! Как замечательно будет при встрече взять у тебя автограф! — Не надо, пожалуйста! — Тетушка Сильвия всегда ее так поддразнивала, и Элле становилось неловко. — Но можешь уверить свою мамочку, я не собираюсь поступать так, как этот мерзкий, ужасный братец твоего папочки! Может, мне и нужны деньги — всем нам они порой нужны, — но то, что он наговорил, та-ак отвратительно! Ты, конечно, уже видела все эти газеты? Элла пожалела, что не отключилась сразу. — Я не собираюсь ни смотреть телевизор, ни читать газеты! — Ну и правильно! То, что дядя Роберт говорит о нашей семье — это — Что они написали? — Лучше тебе не знать. Я целый день была та-ак расстроена! Он наговорил им обо мне кошмарных вещей! И я не понимаю, за что мне это все — неужели только потому, что ты выступаешь по телевизору, и проделываешь все эти штуки? Правда, не понимаю! Всю мою личную жизнь вытащили на всеобщее обозрение… Лучше бы она оставалась в прошлом. Не знаю, с чего это дядя Роберт решил, что это его дело! Только потому, что он — служитель церкви, думать, что он имеет право читать свои проповеди всем подряд, будто какой-нибудь святой! Мы-то знаем, что это не так, правда, Элла? — слова тетушки Сильвии наползали друг на друга и сталкивались, она едва удерживалась, чтобы не всхлипывать. — Мы-то прекрасно знаем, что люди говорят о дяде Роберте, и я в курсе, что это не очень-то хорошие вещи. Но это, конечно, совершенно не мое дело. Как бы ему, интересно, понравилось, если бы его личную жизнь пропечатали во всех газетах?! Может, он и почувствует, каково это, если я не буду держать язык за зубами! — Можно мне поговорить с Фрэнком, тетя Сильвия? — Да-да, конечно, не можешь же ты весь вечер болтать со скучной старухой вроде меня! Но не задерживай его надолго, Элла, он ведь всего лишь малыш, и ему скоро пора в постельку. И у него целый день ужасно болела голова. Скажи маме, что она должна помнить: несправедливо по отношению к Фрэнку, если из-за всего этого у него случится стресс. Я понимаю, это замечательно, что ты будешь богатой и знаменитой, и что все тобой интересуются, и я уверена, что твой папочка как следует на этом заработает — теперь, когда ты такая умница и знаменитость… Ты — Привет, Элла! — Фрэнк наконец взял трубку. — Ты где? — Не знаю. — В большом отеле? — Не знаю… Не думаю. Это больше похоже на чей-то дом. — А там есть горничные, или официанты, или еще кто-нибудь? — Нет. — Тогда почему вы не приезжаете домой? Элла понятия не имела. И что еще сказать, не знала. Ей нравилось разговаривать с братом по мобильнику — это было круто! Может, Питер купит еще один, для Фрэнка, и тогда они смогут переговариваться, как по рации. Хорошо бы еще что-нибудь сказать… — Тетушка Сильвия говорит, у тебя болела голова? — Да нет, все в порядке. Это просто из-за Сильвии, она все время говорит и говорит… так что заболеть можно, — добавил он шепотом. — Она прямо кипятком писала из-за дяди Роберта, из-за того, что он рассказал газетам. Говорила, что доберется до него, только боится, что убьет его сгоряча. — Убьет?! Чем, интересно? — Не знаю. Может, у нее в панталонах припрятан пистолет! — Фрэнк на секунду умолк, явно обдумывая такую перспективу. — Кстати, я прочитал эту газету. Когда она ушла в туалет. Тетя Сильвия говорит, что там сплошное вранье. В основном о тебе, такая скучная чушь. А есть еще кусок, где написано про маму, и тетю Сильвию, и их отца — и из-за этого она как раз и разъярилась. — Правда? — Там написано, что мама с папой едва успели пожениться до того, как ты родилась. А Сильвии ее отец не разрешил приехать на свадьбу, а когда она забеременела, он вышвырнул ее из дому, и она приехала, чтобы жить с нами. И она даже не вышла замуж, когда у нее родился ребенок, и пыталась ухаживать за ним сама, но ей пришлось отдать его на усыновление, потому что было слишком трудно. — Что-то я такого не помню. — Это случилось, когда тебе было два года, А я тогда вообще еще не родился. Тетя Сильвия не знает, что я читал. Поэтому я не могу ее ни о чем спросить. — Ее ребенку здорово повезло, — проговорила Элла. — Спорим, его отдали в очень хорошую семью? — Ты скоро вернешься домой, Элла? — Не знаю… После этого она набрала номер Питера. Ей ответил механический женский голос, сообщивший, что «абонент временно недоступен», и что «просьба перезвонить позднее». Долго-долго она вновь набирала номер и слушала. В конце концов она попытала счастья и с его домашним телефоном, хотя ей и не хотелось этого делать — у него всегда был включен автоответчик. Он на нее действовал, как удав на кролика: она молча дожидалась длинного гудка, и потом не могла заставить себя ничего сказать. На дисплее начал мигать значок, показывая, что аккумулятор почти разряжен, но она набрала еще и номер Холли. — Если бы я знала, что твой дядя собирается смешать с грязью вашу семейку, я бы рассказала мисс Мизи в сто раз больше, — заявила ей Холли. — Кто это — мисс Мизи? — Она пишет для «Дейли Мейл». Мой папа говорит, что «Мейл» в сто раз лучше, чем «Пост». Она для элиты. Мой папа говорит, что двадцать процентов читателей «Мейл» относятся к потребительской группе АВС1,[31] а у «Пост» таких читателей нет вообще. Элла на это ничего не сказала. Слышать-то она все слышала, но ни слова не поняла, так что ей нечего было ответить. — «Дейли Пост» — это бульварная газетка, так говорит мой папа. Я думаю, что все, кто ее читают — нули без палочки. Я бы никогда не стала разговаривать с «Пост»! Мой папа говорит, что они, должно быть, заплатили твоему дяде целую кучу денег, или он сильно ненавидит твою маму и тетю Сильвию. За то, что он наговорил, ему должны были заплатить целые тонны фунтов! Я получила сто фунтов, но мой папа сказал, что я могу рассказать мисс Мизи только факты. «Дейли Мейл» требуются только факты! — Ты разговаривала с репортерами, и получила сто фунтов? — Мой папа сказал, что я была бы дурой, если б этого не сделала, — защищаясь, ощетинилась Холли, — в то время как вы наличные стопками складываете! — Что ты им говорила? — Прочти завтрашнюю газету! Я не сказала ничего, кроме правды. Да тебе теперь и все равно — ты же у нас богатенькая! Вы уже купили машину? — Нет. — Тебе все деньги кладут на счет? У тебя есть свой собственный счет? Ах, нету?! Я так и знала! Моя сестра Брук сказала, что твой папа не позволит, чтобы тебя ободрали как липку, но я спорить готова, что так и будет! Я так ей и ответила. Так тебе и надо, Элла Уоллис, ты думаешь, что ты лучше нас всех, но, бьюсь о заклад, ты останешься без единого пенни! У тебя даже сотни фунтов нет, а у меня — есть! Вот так тебе и… Дисплей мигнул и погас, голос Холли пропал. Элла попыталась снова перезвонить. Она хотела сказать Холли, что не имеет ничего против того, чтобы ее подруги давали интервью газетам. Она все равно не собирается их читать, так что это неважно. Она не хотела, чтобы Холли по этому поводу переживала… Гудка не было. Батарейка окончательно села. В телефоне был вход для подключения к сети, но ей был нужен Питер, который мог показать, как это делается. А Питера не было… |
||
|