"Искуситель" - читать интересную книгу автора (Ли Джейд)

Глава 11

Она была потрясающа.

Адриан не верил своим глазам, но это была правда. Каждый раз, когда Линет делала какое-то движение или заговаривала, все взгляды тут же устремлялись на нее. Мужчины с любопытством наблюдали, как она идет, разговаривает, стоит. А когда девушка смотрела куда-то в сторону, джентльмены как по команде поворачивались, желая узнать, что привлекло внимание прекрасной незнакомки. Линет имела огромный успех.

Адриан, наконец, почувствовал, что может расслабиться. Всю эту неделю он провел в визитах и посещениях, во время которых намекал на то, что у него появилась новая девушка. В настоящее время особый род занятий виконта Марлока был хорошо известен господам определенного сорта, и потому все они находились в нетерпении. Тем более что Адриан не преминул заметить, что юная леди, которую он собирается представить, самая пленительная из всех его предыдущих невест, самая необыкновенная и совершенная.

Несмотря на весь интерес, который ему удалось вызвать, этот вечер имел большое значение для него. Именно сегодня он узнает, как Линет умеет держаться в обществе.

Станет ли она смущаться и заикаться, как Сюзанна? Или же она будет смело общаться с любым мужчиной, который возникнет у нее на пути, как поступала Одри? А может, она будет вести себя подобно королеве – скромно, очаровательно и чувственно?

Мужчины уже выстраивались в очередь, ожидая момента для знакомства с новой протеже виконта.

– Линет, позвольте представить вам лорда Винтербера. Лорд Винтербер, мисс Линет Джеймсон.

Лорду Винтерберу было около пятидесяти лет, его годовой доход составлял почти двадцать тысяч фунтов, однако, к сожалению, у него было прекрасное здоровье. Конечно, его не стоило сбрасывать со счетов, и Адриан был рад тому, как чудесно Линет повела себя с ним.

– Стивен Гибсон, граф Эшфордский.

Этот граф, старый и капризный, мог умереть с минуты на минуту. Но, к несчастью, предыдущая жена графа основательно расстроила его финансовое положение.

– Марк Томпсон, лорд Хистон.

Этот мужчина был молодым, дьявольски красивым и невероятно распутным. Но Линет, конечно, не могла знать о его недостатках. Этот пышущий здоровьем ловелас держал девушку за руку и с восхищением смотрел на нее. Его рыжеватые завитки волос напоминали Адриану шерсть маленького щенка. Мужчины такого типа притягивали к себе женщин, как магнит.

– Брайан Стрэк, граф Бонейвенский.

Брайану было около шестидесяти лет, он постоянно мучился от приступов кашля; по слухам, его годовой доход составлял около десяти тысяч фунтов в год. Это был прекрасный кандидат для Линет. Похоже, этот джентльмен был такого же мнения – он держал руку девушки дольше, чем было принято, а также воспользовался своим высоким ростом, чтобы заглянуть ей в разрез платья.

Линет, конечно, не подозревала о похотливых намерениях опытного донжуана, но Адриан видел, его насквозь. Он смерил Стрэка ледяным взглядом, и тот, учтиво поклонившись, поспешил удалиться.

Одно представление сменялось другим, и все мужчины без исключения были в восторге от Линет.

– Дариан Свенсон, лорд Рендлен.

Этот кандидат был в возрасте, однако, все еще в своем уме. Его годовой доход был весьма приличным; к тому же, учитывая его образ жизни, ему осталось недолго. Белокурые волосы и голубые глаза придавали Рендлену почти ангельский вид, но его пристрастия были низменными, как у самого Сатаны. Адриан считал его лицемером, эгоистом и прекрасным образчиком худшего представителя аристократии. Тем не менее, многие дамы находили его весьма интересным мужчиной. Адриану не раз доводилось слышать, как пожилые вдовы, а также их внучки томно вздыхали при появлении лорда, бросая на него любопытные взгляды.

Рендлен проявил к девушке Марлока особый интерес.

– Нам пора идти, Линет, – холодно сказал Адриан. – Мы не можем пропустить начало спектакля.

– Конечно, – ответила она, продолжая смотреть на своего нового знакомого. – Простите меня, лорд Рендлен.

Однако старый распутник не отпускал ее. Он задержал руку девушки в своей руке, затем поднес ее к губам и погладил ладонь своими длинными пальцами.

– Боюсь, – сказал он низким, проникновенным голосом, – что я не готов отпустить вас.

В глазах Линет блеснула веселая искорка.

– Почему же, милорд? Вам свело руку?

– Да, – ответил он, – скорее всего, именно так и есть. Я боюсь, что не смогу избавиться от этого недуга, пока вы не пообещаете мне, что завтра днем мы вместе покатаемся верхом на лошадях.

Линет задумалась. Адриан тоже. Он не любил лорда Рендлена, но этот человек имел большой вес в обществе. Любая женщина, которая вызывала у него интерес, тут же привлекала к себе внимание других скучающих холостяков. Наверняка у многих пожилых джентльменов появится дерзкая идея отнять эту драгоценность у лорда Рендлена.

Мысли о возможном развитии событий пронеслись в голове Адриана за какую-то долю секунды, но этого хватило, чтобы Линет повернулась к нему с вопросом в глазах, а он успел ответить ей легким одобрительным кивком. Виконт надеялся, что Линет окажется достаточно умной и поверит ему, если придется объяснять, что Рендлен – неподходящий кандидат для нее.

– Конечно, милорд, – любезно ответила она Рендлену. – Я буду счастлива, отправиться с вами на прогулку.

– Чудесно. Я с нетерпением буду ждать вас. Мужчина поклонился и величаво удалился.

Наконец они прошли в ложу. Для виконта она имела очень выгодное расположение. Правда, сама сцена просматривалась отсюда не очень хорошо, зато те, кто сидел в ложе, были у всех на виду. А на такую женщину, как Линет, стоило посмотреть. Адриана несколько удивило то пьянящее ощущение, когда она опиралась на его руку. Ему было приятно осознавать, что каждый из присутствующих в театре мужчин завидует ему.

Линет была изумительна, и он не мог не испытывать чувства гордости за нее, мужской радости, что она, во всяком случае в этот вечер, принадлежала ему.

Задумавшись, он не заметил, что Линет споткнулась, и едва успел подхватить ее, чтобы она не упала на пожилого джентльмена.

– О, – произнесла девушка, – простите меня.

Когда Адриан взглянул на мужчину, он понял, что им сегодня действительно везет. По счастливой случайности это был, как раз тот самый господин, которого он рассчитывал заинтриговать. Приветливо посматривая на Линет, джентльмен учтиво сказал:

– Это была моя вина.

– Пожалуйста, – произнес Адриан, выходя вперед, – позвольте мне представить вас. Линет, это старый друг моей семьи. Томас Киркли, граф...

– Граф Сонгширский, – прервала она, приседая. – Добрый вечер, милорд. Примите мои извинения.

– О, Линет, дорогая, – проворковал граф. – Вы так повзрослели. Линет выпрямилась, щеки ее зарделись, движения стали скованными.

– Как я понимаю, вы уже знакомы? – протянул Адриан с едва уловимой досадой. Господи, да он всю последнюю неделю ломал голову над тем, как их познакомить. А они, оказывается, знают друг друга!

– Граф посещал службы в церкви моего отца, – пояснила Линет изменившимся вдруг голосом, который звучал непривычно высоко.

Адриан метнул на нее быстрый взгляд: лицо девушки горело, глаза смотрели с неприкрытым беспокойством. Виконт выругал себя за то, что не сумел предвидеть подобной ситуации.

Конечно, ему ни в коем случае нельзя было не учитывать возможности встречи Линет с кем-нибудь из прихода ее отца. Марлок приблизился к ней, чтобы как-то успокоить, но граф опередил его. Взяв руки Линет в свои, он дружески улыбнулся.

– Семья моей покойной жены жила в деревне, и мы почти каждое воскресенье с нетерпением ждали проповеди вашего отца.

Он взглянул на Адриана и подмигнул ему. Адриан улыбнулся и кивнул, понимая, что ему лучше держаться в стороне и позволить Томасу и Линет познакомиться еще раз. Граф Сонгширский был бы прекрасным мужем для Линет. Он имел положение в обществе и тридцать тысяч фунтов годового дохода. Он овдовел около пяти лет назад – достаточный срок, чтобы устать от одиночества и начать поиски новой жены. Ему было под шестьдесят, и его мучила подагра. За ним не водилось никаких грехов, поэтому он был бы подходящей партией для Линет.

И все же Адриану пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не вмешаться в их разговор.

– Что ж, мисс Джеймсон, я рад, что вы решили обратиться к баронессе. Буду счастлив, если ваши надежды оправдаются.

Адриан почувствовал, как его спина напряглась. Значит, это граф Сонгширский дал Линет адрес его тетушки? Линет никогда не рассказывала, откуда она узнала об услугах виконта Марлока и баронессы. Она лишь упоминала о том, что иногда ей, дочери священника, доводилось слышать о вещах, которые не были предназначены для ее невинных ушей. Эта новость придала другую окраску присутствию графа Сонгширского этим вечером в опере. Адриан невольно поморщился, заметив, как тот властно держал Линет за руку.

Учитывая, что его ученица впервые появилась в обществе, виконт не мог допустить таких вольностей. Даже старый друг семьи не должен был заявлять на нее свои права. События разворачивались слишком быстро, поэтому Адриан сделал шаг вперед, чтобы увести Линет.

Но его снова опередили, и на этот раз его тетушка. Баронесса прошла впереди Адриана и, откровенно заигрывая, улыбнулась графу Сонгширскому.

– Милорд, – ласково произнесла она, – как чудесно, что мы встретились сегодня.

– Агата! – воскликнул граф. – Боже мой, Адриан, вы окружены красавицами. – И он склонился над рукой баронессы.

Тетушка покраснела, как школьница, но ее речь по-прежнему была певучей и ровной. Почти соблазнительной.

– Я получила ваше письмо с соболезнованиями по поводу кончины Горация. Вы даже не представляете себе, как много оно для меня значило.

– А теперь вы все вместе. Вместе с вашим племянником. – Граф обвел взглядом всех троих.

Виконт почувствовал, как тетушка напряглась.

– Адриан был очень добр ко мне, старой тетке.

– Ну, какой же старой, – машинально откликнулся граф, хотя его взгляд был прикован к Линет.

Вдруг их беседу прервал чей-то нетерпеливый возглас.

– Господи! Вот ты где! Мы уже начали беспокоиться.

Все повернулись и увидели дочь графа, привлекательную и очень богатую леди Карен. Она бесцеремонно втерлась между ними и взяла отца под руку.

– Идем, идем же, – капризно произнесла она. – Водевиль уже начался.

– Я приду через минуту, – ответил граф, нежно похлопав дочь по руке. – Я просто встретил старых друзей.

Молодая женщина смерила их холодным взглядом и презрительно скривилась. Для нее, как и для многих светских дам, не было секретом, что семья Марлока занимается сводничеством, зарабатывая на этом деньги. Женщины поняли это даже раньше, чем мужчины. Леди Карен потянула отца за руку.

– Идем, папа. Джеффри беспокоится за тебя.

Она повернулась к ним спиной, демонстрируя полное неуважение. Этого следовало ожидать, и Адриан не позволил себе расстраиваться по этому поводу. Однако Томас Киркли чувствовал себя неловко. К сожалению, он не мог сопротивляться леди Карен, которая продолжала тащить его прочь. Он виновато посмотрел на своих собеседников и поклонился со всей учтивостью. Его дочь по-прежнему тянула его за руку, и он даже споткнулся. Вскоре они растворились в толпе.

Марлок не шелохнулся; он хотел увидеть реакцию Линет. Тетушка, стоявшая справа от него, тихо выругалась. Для нее и Адриана такие сцены стали привычными, поэтому его беспокоила только Линет.

Это было важной частью ее первого вечера. Когда Линет появилась вместе с ним в своем полупрозрачном платье, она в глазах всех и каждого превратилась в девушку Марлока. До конца жизни ей придется мириться с подобным обхождением. Для нее очень важно сразу научиться справляться с подобными ситуациями.

Виконт взял Линет за руку и бережно повел в ложу. Он видел, что она лишь теперь начинает понимать, что произошло. Будучи дочерью священника, Линет знала только самое обходительное обращение. Первый раз в жизни она испытала на себе пренебрежительное отношение, причем не прикрытое, а демонстративное, с явной целью уязвить ее самолюбие.

И все же она не выглядела огорченной. Всего лишь, смирившейся.

– Линет...

– Мы с ней вместе играли в куклы. Он остановился.

– Прошу прощения, что вы сказали?

– Леди Карен и я. Когда ее мать приходила в нашу церковь, она всегда оставалась после службы, чтобы поговорить с моим отцом. Тогда Карен и я играли в куклы.

Он не хотел слушать этого, однако знал, что ей нужно закончить свою мысль и выразить ее вслух. Но Линет умолкла, поэтому он договорил за нее:

– А теперь она даже смотреть на вас не хочет. Девушка посмотрела на свои руки.

– Да.

– Эта испорченная, напыщенная дамочка, которая не имеет никакого понятия о том, что такое нужда. Линет молча, кивнула.

– Вы повстречаете еще много таких, как она, Линет. Многие из них не пожелают вас понять. А некоторые даже захотят уничтожить вас только потому, что у них есть такая возможность. – Он почувствовал, как она вздрогнула, услышав столь жестокие слова. – Вы должны научиться, не замечать этого. Вы сами выбрали свой путь. Если вы позволите, чтобы вами управляли предрассудки, это обернется трагедией.

Она ничего не отвечала, но замерла, внимая каждому слову виконта.

– Только вы можете решать за себя, что для вас хорошо и достойно. Только вы...

– И Бог.

Он нахмурился. Линет никогда раньше не говорила ему о своей вере. Если она позволит, чтобы Церковь управляла ее мыслями, то их ожидает верная гибель.

– Да, – согласился виконт, чувствуя, что его голос звучит несколько натянуто. – И, конечно, Бог.

Марлок помедлил, не зная, что делать дальше. Он хотел прикоснуться к девушке, успокоить ее, но понимал, что в этой ситуации мужское прикосновение испортит все окончательно.

Линет глубоко вдохнула и гордо подняла голову.

– Тогда я только Богу позволю судить меня, а не этим женщинам. Лицо Марлока озарилось улыбкой. Он ликовал. Казалось, с его плеч свалилась огромная ноша. Она выдержала этот экзамен! Она прошла все испытания этого вечера! Она перенесла похотливые, недоброжелательные взгляды и даже открытое пренебрежение. И все это произошло за то короткое время, пока они направлялись в свою ложу. Линет вела себя с удивительным достоинством.

Господи, она так улыбалась, словно весь мир лежал у ее ног! И он действительно будет лежать у ее ног. Это произойдет очень скоро. Виконт гордился ею, словно она была его собственной женой.

В приподнятом настроении он проводил девушку на ее место.

На самом деле Линет чувствовала себя, как в аду.

Она не была уверена в том, что в аду действительно горит огонь. Зачем человеколюбивому Господу создавать такое ужасное место? Грешными были все. Неужели ей придется вечно гореть в аду? Для нее, похоже, ад начался уже здесь, в опере.

Линет ни секунды не сомневалась в том, что когда-нибудь родные все-таки примут ее. Если она вернется домой с богатым и титулованным мужем, ее дядя, как и все остальные, простит ей все грехи – и настоящие, и мнимые.

Ее отец все мог, все видел, все знал. Он ни минуты не сомневался, что именно она стащила с кухонного стола пироги с черникой, и побил ее за это. Он сразу заметил, как она улыбнулась красивому уличному мальчишке с плутоватой искоркой в голубых глазах, и в наказание держал ее взаперти в течение трех дней. А когда она увидела, что отец вернулся из Лондона пьяным и удрученным, он уставился на нее злобным взглядом.

Разговор с графом Сонгширским в церкви дал ей единственную возможность, на которую она могла рассчитывать. И все же перед ее глазами постоянно стоял образ отца, осуждающего свою дочь. Линет никогда не забывала, как он внушал ей, что она должна быть хорошей девочкой и помогать ему, быть молчаливой и покорной рабыней, выполняющей его желания. А рядом с ним стояла леди Карен, которая, презрительно скривившись, нашептывала сплетни на ухо своему отцу и показывала пальцем на открытую грудь Линет.

На грудь, в которой всякий раз возникало томление, когда длинные серьги виконта Марлока касались ее плеч.

Это был настоящий ад.

Но Линет знала, как перенести это великое унижение. Честно говоря, она много времени посвятила тому, чтобы научиться скрывать свои потаенные мысли от прихожан, от своей семьи, от самого отца. Поскольку это были взрослые люди, к тому же чаще всего мужчины, никто не стал бы, прислушиваться к ней. И Линет просто убеждала себя, что она права, а они ошибались. Ей приходилось, молча сознавать свою правоту, которая вскоре подтверждалась.

Но не в этот раз. У нее не было уверенности в том, что она поступает правильно. Линет не понимала до конца, в каком именно положении она оказалась.

Может быть, она согрешила? И теперь даже самые добрые люди, способные все простить, будут избегать ее? Или же ее ощущения были так же прекрасны, как она сама это чувствовала?

Линет никогда не доводилось быть в центре внимания мужчин и видеть искреннее восхищение. Сегодня же ей казалось, что некоторые самые смелые из них были готовы на любое безумство ради нее.

Сознание такой власти действовало опьяняюще. То, что женщины презирали ее, было не менее приятно. Хотя это несколько беспокоило Линет, все же большая часть ее души ликовала от сознания, что ее привлекательность вызывает у них раздражение. Всю свою жизнь она провела в тени. Возможно, исподтишка на нее бросали взгляды, но сейчас впервые ее действительно заметили.

И потому завистливые, недоброжелательные взгляды женщин с лихвой окупались восхищенными улыбками мужчин. Или, по крайней мере, она сама себя убедила в этом.

Так что же? Была ли она права, полагая, что ее чувства и мысли были так же прекрасны, как пение на летнем лугу? Или же она поддалась соблазну дьявола и свернула на дорогу, которая вела в ад?

Линет не знала. Поэтому она продолжала прислушиваться к себе, чувствуя, как легкая ткань платья нежно гладит ее ноги, как тело напрягается, как серьги дразнят и ласкают плечи. Высоко подняв голову, она улыбалась. Это была ангельская улыбка, которой она всегда улыбалась своему отцу. Но в душе Линет чувствовала себя грязной. Запятнанной.

И это заставляло думать о том, что она совершила ошибку. Разве можно так жить дальше? Казалось, ей уже было все равно, что произойдет через день, неделю, месяц... Даже если ее дядя закроет перед ней дверь, она не должна стремиться к осуществлению своего замысла. Все, больше так нельзя.

Придя к решению, Линет немного успокоилась. Казалось, ей удалось определить свой следующий шаг. Что бы там ни случилось, она теперь будет распоряжаться своей жизнью сама. Эти мысли вселяли в нее уверенность, и девушка стала спокойно смотреть на сцену. Она твердо сказала себе, что сполна насладится этим вечером, а потом сообщит виконту о своем решении.

Ей это почти удалось, и она с достоинством перенесла все испытания. Когда они ехали домой, окруженные темнотой, Линет закрыла глаза, чтобы отвлечься от назойливых замечаний баронессы по поводу спектакля, мужчин и того, что женщин постарше вообще никто не замечал. Затем Линет, наконец, прошла в свою комнату и с облегчением вздохнула, радуясь тишине и одиночеству. Сидя у окна, она вновь вернулась к размышлениям о своем будущем.

Что за жизнь была там, на улице? Если дядя действительно выгонит ее, куда она пойдет? Что она будет делать? К сожалению, ответа на этот вопрос у нее не было. И все же Линет не собиралась отказываться от своего решения. Даже страх стать падшей женщиной, умирающей от голода на улице, не мог поколебать ее. Это легче того ада, в который она попала сегодня.

Она отошла от окна и стала мерить шагами комнату. Затем она сняла платье и серьги, считая их одной из причин своих бед. Ей не хотелось ложиться в постель обнаженной, поэтому она осталась в нижней сорочке. На прикроватном столике горела свеча, мерцая от легкого движения воздуха. Колеблющееся пламя отбрасывало на стену причудливые, страшные тени, которые, казалось, пустились в дикую пляску.

Линет уставилась на них, невольно сравнивая картину на стене с адом. Как ей сказать виконту о своем решении? Ведь он затратил на нее много времени и денег. К тому же его жизнь зависит от ее успешного замужества.

Станет ли он кричать на нее? Может, он поднимет на нее руку? Нет, он не сделает этого. И все же Линет испытывала сильную тревогу и страх. Она боялась оставаться здесь, но и боялась уехать отсюда.

Это был сущий ад.

– Вы еще не легли в постель.

Она обернулась и увидела Марлока, который стоял на пороге у двери, соединявшей их комнаты. «Как он смог так бесшумно войти?» – подумала она, в очередной раз, подивившись тому, что он проник в ее комнату совершенно незамеченным.

– Вы прекрасно проявили себя этим вечером, – сказал виконт. – Скоро весь мир будет у ваших ног.

Он подошел к Линет, приветливо улыбаясь. Его всегда тянуло прикоснуться к ней по той или иной причине – чтобы поздравить, утешить или научить ее.

Она неожиданно отпрянула от него.

– Милорд, нам нужно поговорить. – Голос девушки звучал печально.

Виконт замер, по-прежнему протягивая к ней руки. Затем он медленно отвел их и спросил:

– Вас что-то расстроило?

Линет выпрямилась, собираясь с духом.

– Я считаю, милорд, что мое пребывание здесь не может продолжаться. – Не давая ему вставить хоть слово, она торопливо заговорила: – Я понимаю, что вы уже потратили на меня большую сумму денег. Одни мои платья, – она указала на заполненный гардероб, – стоили целого состояния. К тому же баронесса посвятила много времени моей учебе.

– Не говоря уже о том, сколько я сил потратил, чтобы ввести вас в общество.

Его голос был низким и ровным. Линет украдкой посмотрела на него, пытаясь понять, в каком он был настроении. Но по его бесстрастному лицу нельзя было, ни о чем догадаться.

– Да, конечно, – продолжала она несколько медленнее.– Я бы с удовольствием вернула вам те деньги, которые вы потратили. Но... – Она осеклась и замолчала.

– Ни вы, ни ваша семья не располагаете такими средствами.

– Да, – тихо подтвердила она. – Конечно, все, что мне удастся заработать, я с радостью отдам вам.

Марлок кивнул.

– Значит, – сказал он, – вы намерены уехать? Без богатого мужа? Утратив возможность помочь вашему брату и сестре?

Она закусила губу и решительно кивнула.

– Примет ли вас к себе ваш дядя? Вы же знаете, что уже скомпрометировали себя.

– Да, я знаю. – Линет отвернулась, пряча свои дрожащие руки. – Мне придется поискать работу. Я умею неплохо шить. И считать я тоже хорошо умею. Вы сами мне об этом говорили.

– Да, говорил. Но, ни одна лавка не примет вас только потому, что вы умеете считать.

Она беспомощно взглянула на свои руки, которые теперь были сжаты в кулаки.

– Этого я и боялась. Может быть, меня возьмут гувернанткой...

– Этот путь закрыт для скомпрометировавших себя женщин, – прервал ее виконт.

Линет знала, что он говорит правду.

– Да, конечно, – тихо сказала она. – Никто не допустит, чтобы падшая женщина учила детей моральным принципам.

– Совершенно верно.

Линет пожала плечами и подошла к окну, снова уставившись в темноту и думая о том, какая жизнь ожидает ее в будущем.

Несмотря на переживания, мысли девушки неизбежно возвращались к мужчине, который был рядом с ней. Он стоял неподвижно. Во всяком случае, ей так казалось. Когда он заговорил, его голос раздался прямо у нее над ухом.

– Вы действительно так решили?

Она ответила, нисколько не сомневаясь.

– Так будет лучше для меня. – Почему?

Она кусала губы, не зная, как объяснить ему свое решение. Ей самой было трудно понять, почему она хочет покончить со своей затеей. Линет не верилось, что она сможет облечь свои мысли в такие слова, которые передали бы ее чувства.

– Линет, – мягко произнес виконт. – По-моему, я уже обещал вам, что честно отвечу на любой ваш вопрос, не так ли?

– Да.

– Поэтому вы можете говорить со мной абсолютно обо всем. Честно, ничего не скрывая. Даю вам слово, что серьезно отнесусь ко всему, что вы мне скажете. Я вижу, что вы очень расстроены.

Она покачала головой.

– Нет. Просто я приняла решение. Я хочу покончить со всем этим.

– Почему?

– Потому что... – Наступила пауза. Затем, стараясь не смотреть на Марлока, она выпалила на одном дыхании: – Потому что все это неправильно!

Все. Она сказала то, что уже давно не выходило у нее из головы. Линет застыла в ожидании, но виконт молчал. Тишина казалась такой полной, что она обернулась, желая убедиться в том, что он не вышел из комнаты.

Но Марлок все еще оставался рядом с ней. Его лицо было таким печальным, что Линет подумала, не болен ли он. Она никогда не видела его таким... поникшим. Взгляд Адриана казался отсутствующим.

– Милорд?

– Почему вы считаете, что это неправильно? Из-за леди Карен?

Поначалу Линет хотелось ответить утвердительно: «Да, потому что когда-то она была моей подругой. И ее высокомерие меня больно ранило». Но это не было истинной причиной, а виконт просил дать честный ответ.

– Нет, милорд...

– Зовите меня Адриан, пожалуйста, – прервал он ее. – Я уже устал от официальности между нами.

Она помедлила, но не стала с ним спорить.

– Хорошо, А-адриан. – Она умолкла, собираясь с мыслями. – То, что моя давняя подруга так повела себя со мной, было тяжело для меня, но я приняла свое решение по другой причине.

Когда Линет произнесла это, он ничего не сказал и просто вскинул брови, как бы поощряя ее продолжать. Но ей так и не удалось подобрать слов. Она села на кровать, признавая свое поражение.

– Я чувствую, что все это не так, как нужно. – Линет кивнула в сторону смежной двери между их комнатами.

Он сел рядом с Линет на кровать, но не стал к ней прикасаться.

– Чувства очень важны. Многие солдаты, которые полагаются на свою интуицию, избегают гибели. Бесчисленное количество сонетов было написано во славу высоких чувств.

– Я не ищу любви, – перебила она.

Он вызывающе посмотрел на нее, блестя своими темными глазами.

– Разве? Неужели в мире есть хотя бы один человек, который не искал бы любви?

Она хотела ответить, но он жестом остановил ее.

– Но это сейчас не главный вопрос для нас. Мы с вами здесь не для того, чтобы говорить о любви. Мы говорим о ваших чувствах. Можете ли вы описать их словами?

– Я чувствую, что все это нехорошо.

Он кивнул, и она обрадовалась тому, что он серьезно отнесся к ее тревогам. Отец Линет давно уже приказал бы ей подчиниться, а сам удалился бы из комнаты. Но Адриан, похоже, на самом деле задумался над ее словами. Его искренне волновали чувства, которые она переживала.

– К переменам всегда трудно привыкнуть, Линет. Если кто-то привык к определенному образу жизни, тогда наступившая перемена заставляет его чувствовать себя не в своей тарелке. Такому человеку кажется, что это не к добру.

Она встала с кровати и принялась ходить по комнате.

– Я понимаю, когда люди чувствуют себя не в своей тарелке. То, что происходит со мной, – это не просто перемена обычного распорядка дня. Это не какая-то детская причуда с моей стороны! – воскликнула она.

Виконт тоже поднялся.

– Я никогда не говорил, что это детская причуда. Я лишь хочу понять вас.

Он вздохнул, подошел к девушке и взял ее за руки, не давая ей беспокойно метаться.

– Пожалуйста, Линет, постарайтесь рассказать мне подробнее о своих переживаниях.

На этот раз ответ пришел быстро. Но она не стала произносить его вслух.

Он, должно быть, понял это по ее лицу, потому что слегка сжал ее руки и мягко, но властно произнес:

– Линет, я многим рискнул ради вас. Вы должны хотя бы объясниться.

– Мне стыдно, – громко сказала она, заглушая его последние слова. Когда она отвела взгляд и снова заговорила, ее голос перешел в шепот: – Мне очень стыдно.

– Вам стыдно за то, что вы делаете? Или за то, что вы чувствуете? Линет держалась до последнего, стараясь не расплакаться, но слезы сами потекли из глаз. Она посмотрела на его руки, сжимавшие ее запястья, и почувствовала, что лицо стало мокрым от слез.

– Кажется, я понял. – Виконт не двигался, продолжая сжимать руки девушки, словно хотел, чтобы она еще лучше вникла в смысл его слов. – Скажите, хорошо ли воровать?

Линет испуганно заморгала, услышав столь неожиданный вопрос.

– Что?

– Хорошо ли воровать?

– Конечно, нет.

– И если бы вас поймали на воровстве, вы бы испытывали чувство стыда.

Она кивнула.

– Естественно.

– Естественно, – повторил он. – Но представим себе, что какого-то ребенка забрали от родителей и вырастили в другом месте. Возможно, в деревне или на острове, где принято воровать. Воровство – единственный способ выжить там. Оно стало настолько важным для людей, что самых больших воров прославляли как героев, устраивали празднования в их честь, и они становились правителями этого острова.

– Но это же, смешно. Он вскинул брови.

– Правда? Неужели вы никогда не слышали, что в некоторых наших прибрежных городках процветает пиратство?

Она закусила губу. Это была правда.

– Так вот, помните ли вы нашего ребенка? Которого, привезли на этот остров?

Она кивнула.

– Если бы он попался на воровстве, стали бы вы его стыдить?

Линет нахмурилась, понимая, к чему он клонит.

– Я бы считала, что виноваты воспитатели, научившие мальчика такому постыдному занятию.

Виконт улыбнулся, с радостью пожимая ее руки.

– Вот именно! Это не вина мальчика.

– Конечно, нет. Он не мог знать, что это неправильно.

– Поэтому стыдиться должны жители этого острова, его учителя. – Марлок подождал, пока она посмотрит ему прямо в глаза. – Это верно, Линет? Мальчик ведь не виноват? Стыдно должно быть островитянам?

Она помолчала, обдумывая его слова, и кивнула.

– Точно так, – мягко продолжал виконт, – стыд за каждое ваше действие или одежду должен испытывать один я. Я тот человек, который учит вас.

Линет понимала, что он имеет в виду, и покачала головой, возражая.

– Здесь, другое, – сказала она.

– Но почему? – спросил Марлок, не отпуская ее.

– Потому что я знаю, что хорошо, а что плохо. Я знаю, что мои чувства...

– Неправильные? Но откуда вы это знаете?

Он сделал шаг вперед, следуя за ней, и сказал:

– Ведь это просто другие чувства.

Она молчала, затрудняясь ответить. Может, это было дьявольским искушением? Или же это всего лишь... Что именно? Другой образ жизни?

«Нет, – внезапно решила она. – Мне уже больше двадцати лет. Я разбираюсь в своих чувствах».

– Значит, вы знаете, что такое рожать ребенка?

Девушка взглянула на него, удивленная неожиданно резким тоном.

– Конечно, нет.

– И вы знаете, что значит каждый день вести борьбу за кусок хлеба и крышу над головой и все равно не получать их? Видеть, как все уплывает из-под ваших рук, что бы вы ни делали?

Линет отрицательно покачала головой. Когда отец был жив, они были обеспечены. Даже после его смерти их семья не испытывала нужды. Просто сейчас у них не было больше никаких доходов.

– Тогда откуда вы можете знать об этом? Она не знала. И все же...

Виконт приблизился к ней, так что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо.

– Вы ничего еще не знаете, Линет. Все это слишком ново для вас. Она попыталась увернуться от него, потерла себе виски, чтобы лучше понять свои мысли, чувства и настроение.

– Вы смущаете меня.

На этот раз он не последовал за ней.

– Конечно, я смущаю вас. Я учу вас, и частью нашей учебы является смущение.

– Нет!

Линет отпрянула в сторону. Но виконт быстро шагнул к ней и взял ее за руку.

– Нет? Я не смущаю вас?

Она пристально посмотрела на него и прислонилась спиной к стене. Его лицо показалось ей таким неистовым, что если бы она попыталась сбежать от него, то, несомненно, узнала бы, каким сильным он может быть.

– Я... я... – Линет беспомощно подняла руки. – Я не знаю, – прошептала она.

– Да, вы не знаете, – сказал Марлок, прижимаясь к ней всем телом. – И это правда, – продолжал он, склоняя к ней голову и глубоко вдыхая ее запах. – Вы не знаете. Но я знаю. – Он слегка отстранился. – Доверьтесь мне, Линет. Вам еще предстоит столько узнать.

Это произошло в следующее мгновение. Она не знала, как именно, поскольку все, что случилось, было неподвластно ее пониманию. Еще минуту назад Линет была уверена в том, что делает, была готова бороться с жестокими обстоятельствами, ведя правильный, нравственный, образ жизни. А теперь собственное тело предало ее.

Ей нравилось чувствовать Адриана рядом с собой, нравилось, как он прижимается к ней своим мускулистым телом.

Хотя на ней больше не было серег, губы мужчины были так близко, что его дыхание щекотало кожу ее шеи, напоминая об их прикосновении. Одетая в одну только нижнюю сорочку, она воспринимала каждый его вдох и выдох, как нежную ласку.

Это было чудесно.

– Доверьтесь мне, – прошептал виконт.

Затем он прикоснулся к ней. Не к лицу, не к шее – его руки скользнули по ее талии и проследовали выше, к грудям. Он нежно сжал их.

Она была потрясена. Нет, ей не было больно. Напротив, она и прежде безотчетно желала этого. Ей хотелось, чтобы его руки крепко сжимали ее плоть, словно бы погружаясь в нее. Но то, как ее тело отозвалось на его прикосновения, поразило девушку.

Когда она невольно застонала, этот звук не просто удивил ее – он привел Линет в ужас. Она была изумлена своей несдержанностью.

– Поверьте мне, – прошептал виконт, и его руки вновь заскользили по ее телу.

Она ни о чем больше не могла думать, сосредоточившись на необыкновенно сладостных ощущениях. Он гладил ее груди, совершая такие чудесные движения.

– Это не грех, Линет. Это просто удовольствие. Как медленная прогулка летним днем. Как сладкий десерт после тяжелого блюда. Это радость. Вы чувствуете ее?

Ее веки сомкнулись, голова откинулась назад. Если бы не стена позади нее, она бы упала на пол.

– Вы чувствуете? – повторил он и нежно прикоснулся к ее соскам.

От этой ласки Линет закричала. Ей казалось, что она очень долго ждала, чтобы он сжал ее тело именно в этом месте. Чтобы он укусил...

Укусил!

Она открыла глаза, и это было единственным протестом с ее стороны. Опустив взгляд, она увидела склоненную голову Адриана и почувствовала прикосновения его рта. Он целовал ее. Он целовал ее груди через сорочку. Тонкая ткань намокла и прилипла к телу. Он нежно покусывал изгиб ее левой груди. Вниз. Вокруг. Затем снова вверх. К ее соску.

Он слегка укусил его, и у нее подкосились колени.

К счастью, Марлок был готов к этому. Он легко подхватил ее и отнес на кровать, бережно уложив на подушки. Линет опечалилась, оттого что больше не испытывала тех приятных ощущений, которые он только что дарил ей. Но это длилось всего одно мгновение. Она вдруг поняла, что у нее появились другие, незнакомые ей ощущения. Ей казалось, будто что-то тянет внизу ее живота. Она чувствовала жар. И там было... мокро.

– Я чувствую себя по-другому, – тихо произнесла она. – Мне так...

– Вы великолепны, – не дал ей договорить виконт. – Его рука продолжала гладить ее грудь, а язык нежно ласкал ей ухо. – Если все это стыдно, тогда стыдиться должен я. Вы слышите меня, Линет? Стыдиться должен я, – соблазнительно нашептывал ей Адриан.

Она беспокойно метнулась на постели.

– Но я знаю, что...

– Вы ничего не знаете! – воскликнул виконт.

Внезапно он рванул за верх сорочки и разорвал ее до пупа. Его движение было властным, но Линет не испугалась. Лежа перед ним с обнаженной грудью, она испытывала только гложущую ее неудовлетворенность, которую никогда прежде не знала.

Это было желание – греховное или нет, но она не могла от него избавиться. Ей так страстно хотелось продолжения, что она вдруг подумала, что уже не сможет покинуть этот дом. Пусть даже ее душа будет вечно корчиться в муках, она останется здесь. С ним. Она не могла не подчиниться этому мужчине, когда он прикасался к ней.

Прохладный воздух ласкал разгоряченное тело Линет, и она чувствовала, как напряглись ее соски. Это было не больно. Точнее, ей было и больно, и хорошо одновременно.

Она открыла глаза, глядя на изменившееся от страсти лицо Адриана. Его взгляд ласкал ее груди, но сам он не прикасался к ним. Она хотела, чтобы он это сделал. Она желала, надеялась, требовала, чтобы его руки прикоснулись к ее телу, но он стал неподвижным, как статуя, и только продолжал жадно смотреть на нее.

Ее дыхание участилось и стало шумным.

– Вы ничего не знаете, – снова прошептал виконт, не двигаясь. Она бесстыдно выгнулась, желая, чтобы он снова ласкал ее, чтобы он сделал все то, что делал с ней раньше, и даже больше. Но Адриан, слегка качнувшись, поднялся и, сверкнув глазами, сказал:

– Я хочу, чтобы вы прочитали Библию, Линет. Она в изумлении уставилась на него.

– «Песнь Песней». И не говорите со мной, пока не прочитаете ее. После этого он вышел из комнаты.