"Казино "Палм-Бич"" - читать интересную книгу автора (Рей Пьер)Глава 5В халате из темного шелка, Арнольд Хакетт, блаженно вытянувшись, лежал на низком диване в квартире Пэппи, которую снимал для нее уже два года. Кроме того, ему приходилось решать и другие финансовые проблемы Пэппи: начиная с оплаты дорогостоящей учебы в университете ее брата, собиравшегося стать архитектором, и заканчивая выделением двух тысяч долларов ежемесячно на карманные расходы самой Пэппи. Снисходительно улыбаясь, он думал о том, что его малышке всегда не хватает денег. Арнольду льстило, когда она устраивала ему сцены из-за редких визитов, но, к сожалению, управление империей «Хакетт» требовало немало сил и времени. Были и другие обстоятельства, не позволявшие ему жить в собственное удовольствие. Лет пять тому назад с ним случился сердечный приступ. Медицинские светила, консультировавшие его, настоятельно рекомендовали поберечь здоровье. – А любовь?- поинтересовался он. – В меру,- неопределенно ответили ему. Раза два-три в месяц Хакетт отводил душу с шикарными проститутками. С Пэппи все было по-другому: она любила его и не стеснялась своих чувств. Этому нежному ребенку было столько же лет, сколько его дочери Гертруде,- двадцать два. Но Пэппи, в противоположность Гертруде, чувствовала под собой землю: не презирала деньги, не искала сомнительных приключений в общении с хиппи и не влачила с ними сегодня жалкое существование где-то неподалеку от Сан-Франциско, а серьезно занималась танцами в престижной студии на 6-й авеню. Но одно несколько смущало его: ей нравился его возраст, его семьдесят один год. Пэппи с презрением относилась к молодым людям, считая их пошлыми, ничтожными, лишенными обаяния и индивидуальности. – Ты представить себе не можешь, как мне скучно с этими сопляками! – надув губки, говорила она. Он никогда не считал себя красавцем, но всю жизнь женщины говорили ему о «маленьком веселом огоньке», горевшем в его глазах. Говорили все, кроме его жены Виктории. Дела у Арнольда шли вроде бы сами собой. Людей мучили астма, бронхит, фурункулы, инфекции… Его химики изобретали фармацевтический продукт, который должен был облегчить их страдания, а Арнольд клал прибыль в собственный карман. Земля продолжала вертеться. За сорок лет он превратил «Хакетт Кэмикл» в одну из самых могущественных и процветающих фирм в стране. Шестьдесят тысяч человек, работающих в многочисленных филиалах – несколько даже находились в Европе,- ежечасно приумножали его состояние. Его ежегодный доход составлял около полумиллиарда долларов! Он был богат и всемогущ! Подошла Пэппи и провела своими ухоженными пальчиками по его лысому черепу. – Я сойду с ума… не уезжай завтра! – Это невозможно. А может, поедем вместе?- оживился он. – Ты же знаешь, я не могу оставить брата одного в Нью-Йорке. Он сел, снял телефонную трубку и набрал номер. – «Хакетт»? – «Хакетт Кэмикл», слушаю вас. Его собственная фамилия, повторенная телефонисткой, отозвалась в нем ощущением легкой гордости, не покидавшей его с тех пор, как он основал «Хакетт Кэмикл». – Соедините меня с Мюрреем! – Простите, с кем?- переспросила девушка. – С Мюрреем! – Кто его спрашивает? – Хакетт. – Сейчас узнаю, сможет ли мистер Мюррей переговорить с вами. Арнольд побагровел. – Неужели вы не поняли, что я – Арнольд Хакетт? – Секунду, мистер Хакетт, соединяю. Пэппи взяла его руку и стала покусывать ему кончики пальцев. – Мюррей? – Мистер Хакетт? – Как дела, Мюррей? Он высвободил палец изо рта Пэппи, прикрыл ладонью микрофон и зашептал: – Глупый, злой, противный, но очень нужный! Начальник отдела кадров административной службы в Нью-Йорке… Широко открыв глаза, Пэппи с обожанием смотрела на него. – Как там, Мюррей, головы летят? – Не беспокойтесь, мистер Хакетт! Арнольд был настроен на легкий юмор. – А как ваша, Мюррей? – В трубке молчали. – Ладно, Мюррей, вы же знаете, я шучу. На каком вы этапе? – Я составил список из сорока человек, мистер Хакетт. – Этого недостаточно! Я хочу, чтобы все зашевелились! Мне нужны люди, набитые идеями, энтузиазмом… – Мне нужны молодые… Кстати, Мюррей, сколько вам лет? Молчание. – Пятьдесят два, мистер Хакетт. – Ну конечно же… Это ничего не значит, Мюррей! У незаменимых людей нет возраста. Как обстановка? – Напряженная. – Вы ее выдерживаете? Назовите мне бунтарей, я вас прикрою. – В основном старые работники! Двадцать лет в фирме… закружилась голова… мнят себя неприкасаемыми… – Фамилии, Мюррей! – Их много! – Одну фамилию! – Баннистер. – Чем он у нас занимается? – Начальник юридической службы. – Вон! – Слушаюсь, мистер Хакетт! – Никаких хромых лис в «Хакетт» не должно быть! – Пятьдесят голов, Мюррей, ясно? Будьте безжалостны! Он резко опустил трубку, издал что-то наподобие смеха и по-отцовски посмотрел на Пэппи. – Я знаю, что ранил твою чувствительность, но если я время от времени не буду увольнять их сотнями, эти придурки станут неуправляемыми. Ален доехал до 6-й авеню, рассчитался с таксистом и уверено вошел в здание 11-го отделения банка «Бурже». Вызов, сделанный Баннистером, избавил его от мерзкого страха, который буквально душил его в предыдущих двух попытках. Он подошел к ближайшему окошку, вытащил чековую книжку и выписал двадцать тысяч долларов. Высокомерно посмотрев на кассира, он подписал чек и протянул его в окошко. – Желаете получить сумму наличными, мистер Пайп? – Естественно! На лице кассира появилось озабоченное выражение. – Будьте любезны, подождите секунду. Он встал с вертящегося стула, на котором проводил восемь часов ежедневно, и удалился. Конечно, сейчас он поднимет тревогу! Из банка Ален выйдет… но для того, чтобы войти в тюрьму. Он спокойно прикурил сигарету. Сбежать? Зачем? Ставки сделаны… Краем глаза он отметил появление кассира, за которым следовали два полицейских, и тут же услышал низкий, почтительный голос, принадлежащий незнакомцу в сером костюме: – Абель Скотт, заместитель директора отделения. Не желаете ли, чтобы эти люди сопроводили вас? Ален покорно протянул руки… под наручники. – Вы берете большую сумму, мистер Пайп! Они проводят вас до машины. – На прошлой неделе здесь произошло нападение,- любезно объяснил высокий полицейский. Ален смущенно посмотрел на свои вытянутые вперед руки. Чтобы оправдать этот становившийся опасным жест, он потер руку об руку и опустил их. – Нет, нет, спасибо! В этом нет необходимости. Абель Скотт бросил на него осуждающий взгляд и, как бы согласившись с ним, едва заметно поклонился. Кассир выложил перед Аленом большой бумажный пакет. – Пересчитать, мистер Пайп? Купюры замелькали с молниеносной быстротой в коротких пальцах кассира. – Всего доброго, мистер Пайп,- сказал Абель Скотт.- Для меня будет большим удовольствием лично встретить вас в следующий раз, если, конечно, вы окажете нам такую честь. Ален поблагодарил, небрежно взял пакет, набитый долларами, и непринужденно направился к выходу. Улица поглотила его. Он прошел добрую сотню метров, прежде чем увидел бар. Прибавив шаг, он вошел в него и, не задержавшись у стойки, прошел в туалет. Его стошнило. – Ален! Где ты запропастился? Что я скажу Кристель? Самуэль незаметно наблюдал за Пэтси. Сделав безразличное выражение лица, она повернулась к нему спиной и стала рыться в шкафу. На самом же деле она вся обратилась в слух. Самуэль прикрыл угол рта ладонью. – Это где? Как называется? Подожди, я запишу… Повтори номер. Хорошо, жди меня там. Ален не объяснил, в чем дело, но просил его пообедать вместе с ним. Его голос показался Баннистеру странным. – Мистер… – Слушаю, Пэтси. – Извините, мистер, но мне хотелось бы задать вам вопрос, который ко мне никакого отношения не имеет. Впрочем, самую малость… Я хочу сказать, что меня это не касается… – Меня ждет Мюррей, покороче, Пэтси,- поторопил ее Баннистер. – Я знаю, мистер, но… Ходят слухи… – Какие слухи? – Поговаривают о крупных увольнениях… – Если принимать за чистую монету коридорную лапшу… Вы достаточно давно здесь работаете и знаете, что у нас есть большие мастера болтать языком. – С этим я согласна, но ведь не бывает дыма без огня! – Наступает время отпусков. Люди возбуждены… – Кстати, Ален Пайп! Говорят… – Что говорят, Пэтси? – Говорят, что его уволили. – Неужели?- воскликнул Самуэль, захваченный врасплох, не зная, как поступить: рассказать всю правду или увильнуть от ответа. – Как дела с фтором? – Я запуталась. – Постарайтесь разобраться. Я пошел. События развивались бурно. – Входите, Баннистер,- пригласил Мюррей.- У меня для вас хорошая новость. Самуэль напрягся. У Мюррея хорошей новостью считалось объявление о кончине других. – Сегодня двадцать третье июля, Баннистер. С удовольствием сообщаю вам, что тридцать первого декабря вы получите двадцать восемь тысяч четыреста семьдесят два доллара.- Посмотрев в выпученные глаза Баннистера, он добавил: – С первого января вы уволены. Молодая женщина легким шагом пересекла зал бара. У входа в бильярдную она столкнулась с молодым парнем. – Привет, Джон! – Привет, Пэппи! – Он там? – Они обдирают его как липку. Она улыбнулась и вошла в прокуренную комнату. Возле бильярдного стола, освещенного сильной лампой, стояли человек десять мужчин и внимательно наблюдали за здоровенным парнем, который намеревался провести проигрышный шар. – Питер! Здоровяк обернулся и уничтожающе посмотрел на нее. – Ты будешь играть?- нетерпеливо спросил Макс. Он недружелюбно посмотрел на Пэппи и громко добавил: – Здесь бильярд, а не чайный салон, мисс. – Извини, Питер…- пролепетала Пэппи. Мужчины ехидно рассмеялись. – Убирайся,- процедил сквозь зубы Питер. Пэппи энергично закивала головой. – Я буду ждать тебя в баре. Питер наклонился над столом и надолго замер, готовясь нанести удар. Красный шар прошел мимо лузы… – С тебя восемьсот долларов,- сказал Макс. Питер отвел его в сторону. – Дай мне десять минут! Улажу одно дельце и отдам тебе бабки. Макс подозрительно посмотрел на него. – Ладно… Десять минут, не больше. Питер вышел в бар и увидел Пэппи, сидевшую на табурете у стойки. – Из-за тебя я проиграл! – Много? – Полторы тысячи долларов. Джин, двойной… Пэппи робко положила свою ладонь на руку Питера. Он сделал вид, что ничего не почувствовал, и продолжал рассматривать разноцветные бутылки на полках. – Ты злишься на меня? – Нет, радуюсь, браво!..- ответил он. Когда он находился рядом с ней, она чувствовала себя десятилетней девочкой. Красота Питера лишала ее сил. – Питер… – Закройся! – У меня был Арнольд, поэтому я задержалась. – Старый Хакетт,- саркастически заметил он. – Я могу тебе помочь, Питер… – Ты вытащила что-нибудь у этой развалюхи? – Немного. – Сколько? – Две тысячи. – Давай. Она протянула ему деньги, и они тотчас исчезли в его кармане. – Никак не пойму, как такой мудак может быть таким богатым? А подумать, что он принимает меня за будущего архитектора, а тебя за мою сестру?.. Сестричка!.. Кто же трахает родную сестру?.. Виктория не соответствовала своему имени: высокая, спокойная, с белокурыми волосами и белой, как бумага, кожей, она казалась пастеризованной. Такой она была всегда. За тридцать восемь лет супружеской жизни другой он ее не видел. Никогда… – Ты рада, что мы едем?- спросил Арнольд. Она посмотрела на него так, как будто он изъяснялся на незнакомом ей языке. – Что ты сказал? – Я спрашиваю, рада ли ты отъезду? – О да, Арнольд, да… – Ричард предупредил Голена о нашем приезде? – Да. – Жить будем в наших постоянных апартаментах? – Да, на одиннадцатом этаже: большой салон, терраса и две угловые комнаты. – Ричард попросил Голена заменить ковры? – Не знаю. – Как там погода? – Просто великолепная! – Прекрасно! Поиграю в теннис… В глазах Виктории мелькнуло беспокойство. С сердцем у меня все в порядке,- упредил ее вопрос Арнольд.- Как море? – Двадцать пять градусов. – Билеты есть? – Сегодня утром я положила их в твой бумажник. Арнольд Хакетт машинально похлопал по карманам – пусто. Он посмотрел на Викторию. Она не обращала больше на него внимания, забавляясь с любимой китайской собачкой Тристаном. Арнольд был уверен, что бумажник забыл у Пэппи. – Виктория? – Арнольд! – Я забыл бумажник в кабинете. Пошли Ричарда. . Нет, нет, я поеду сам… Он не найдет. Все было на своих местах и в то же время неуловимо говорило о чьем-то недавнем присутствии. Ален замер, втянул ноздрями воздух, пробежал глазами по комнате… На кухне он неожиданно для себя потянул за ручку холодильника, и его пронзило, словно электрическим разрядом: в одной из бутылок почти не было молока. Марина! Она возвратилась! В порыве охватившей его радости он подбросил к потолку пакет с двадцатью тысячами долларов, словно тот не представлял собой никакой ценности. Ален с безразличным видом смотрел на лежащий на полу пакет. Много он отдал бы, чтобы узнать, где в этот момент находится Марина. |
||
|