14. Некромантские сережки

Эта история началась с того, что мою комнату разгромили. Узнала я об этом, вернувшись с пар и застав свою соседку по комнате Лиру в дверях, с вытаращенными глазами. Так как я была выше, то мне не составило труда заглянуть через ее плечо. И я застыла в точно такой же позе.

Наша комната, и до этого не блиставшая чистотой и порядком, представляла ныне мусорную свалку из вываленных из шкафов вещей, разбросанных украшений из шкатулочек, перевернутых пузырьков со снадобьями. Даже постель на кроватях была перевернута.

Мысль, которая в данный момент терзала мою голову, была вовсе не «меня ограбили» — что бы там не думали себе вандалы, красть у меня было нечего — все, что представляло для меня ценность (честно заработанные на продаже спиртного деньги), лежало в гномском банке, дожидаясь моего окончания Университета, — а «елки зеленые, сколько же тут убираться!!!!»

— А ну, посторонись, — зычный голос моего лучшего друга, полугнома Отто, был слышен еще в конце коридора.

Я обернулась. Сзади нашей живописной группы в дверях образовалась изрядная толпа, с любопытством пытающаяся заглянуть внутрь комнаты через скульптурную группу ее жительниц. Теперь эта толпа раздвигалась мощными плечами Отто, за которым безмятежно шел — мое сердце задрожало — мой нынешний кавалер.

Недавно Отто решил затеять новый бизнес — я должна была скрашивать одиночество некоторых особо робких студентов, попутно читая им же лекции о правильном поведении с противоположным полом, естественно, не бесплатно.

Бизнес принес свои плоды, после чего успешно завял — мне удалось охмурить Стефана, красавчика из факультета прикладной магии и теперь я пребывала в стадии острой влюбленности. Не нужно и говорить, что Отто воспылал к Стефану противоположным чувством.

— Да, — сказал Отто после обозревания комнаты. — Я знал, что уборку ты не любишь, но чтобы довести комнату до такого состояния…

— Отто, — укоризненно сказала Лира, так как мы со Стефаном в этот момент целовались. — Когда я уходила на пары тут было прибрано… гм… в смысле царил обычный хаос, а не это!

— Дорогая, — сообщил Стефан. — а ведь рылись-то в основном на твоей половине.

Мы присмотрелись. Отто решительно втолкнул нас в комнату и захлопнул перед любопытными дверь, после чего наложил не нее заклятье тишины.

— А ведь он прав, — неохотно протянул мой лучший друг, начиная в волнении чесать свою бороду.

— И что нам это дает?

— А то, что искали у тебя какую-то ценность, дорогая. Вспомни, что у тебя есть такого ценного, что заставило грабителей рисковать? Ведь ты могла в любой момент сбежать с пары и вернуться сюда.

Стефан был прав — с пар я сбегала регулярно, часто по своим делам или просто поспать, но училась прилично — мне было интересно учиться, да и практику я никогда не прогуливала.

— Ценного, ценного, ценного, — бормотала я, рассматривая поле битвы грабителей с нашими вещами.

Вдруг, я что-то пропустила, и у меня была действительно ценная вещь? От этой мысли мне стало печально — грустно знать, что ты являлась обладательницей сокровища, о котором узнала лишь тогда, когда его украли.

Тем временем Отто принялся за уборку. Он часто оказывал посильную помощь в этом трудном деле, в основном перед проверкой Наставниками состояния наших жилых комнат, поэтому был в курсе, куда что прячется.

— Это не шмотки, — бормотал он, запихивая мои многочисленные юбки и рубашки в шкаф.

— И не обувь, — подключилась я к игре «угадай мысль грабителя».

— Может, это что-то, что ты могла спрятать у меня? — поинтересовалась Лира, попробовав обратить внимание Стефана на себя.

— Интересная версия, — согласился он, начав помогать ей с уборкой.

Я почувствовала укол ревности, и занялась уборкой с удвоенной энергией.

Наконец не убранными остались только разбросанные по полу артефакты и украшения.

— Тут надо быть осторожнее, — предупредил Стефан. — Скорее всего грабители искали что-то среди них.

— Среди украшений? — спросила я в недоумении. — Но у меня в жизни никогда не было дорогих украшений — копеечная бижутерия и разные поделки, купленные на раскладках блошиных рынков.

Это не потому что я такая бедная — отнюдь, деньги у меня водились, просто дешевая бижутерия часто очень оригинальна, не то что стандартные украшения из ювелирных лавок. Поэтому о моем приближении узнавали заранее — многочисленные украшения звенели при каждом шаге.

— А артефакты? Ты же студент — теоретик, у тебя должно быть много артефактов.

— Ну да, все стандартные, купленные в лавке для студентов. Все по-настоящему ценное я ношу на себе!

— А-а-а, — задумчиво протянул Стефан и оживился. — ну что же! Давайте отметим то, что грабителям ничего не досталось.

— Странно, что они вошли в комнату, не потревожив охранное заклятие, — Отто умница, он всегда рассуждает логично — гномья порода.

Лира покраснела.

— Я опаздывала на пару и забыла его наложить…

Этому известию я обрадовалась.

— Значит, пол будешь подметать ты!

После сверхурочной уборки комнаты прошло несколько дней. Наш покой никто не тревожил, Стефан и Отто успокоились и перестали меня всюду сопровождать. Мы с Лирой решили, что это была чья-то дурная шутка.

Акт второй комедии «Богатенькая Ола» произошел поздно вечером. Я брела, позевывая, к своему общежитию. Кое-где дорожку освещали магические огоньки — их по очереди должны были вывешивать студенты, но, как обычно, ленились. Я плелась с занятия по Ремесленной магии, чувствуя себя абсолютно несчастной. Гномья родня Отто, привыкнув к нашей дружбе и — что важнее — совместному бизнесу, приняла меня, как родную. Мама Отто Валина так вообще считала меня своей четвертой дочкой. Поэтому мои «родственнички» — гномы крепко держались за своих — предложили мне заняться ремесленной магией — изготовлением артефактов и прочих магических вещичек. Первое занятие показало, что руки у меня растут совсем не с того места, которое необходимо для изготовления магических вещиц. Гномы-Наставники рвали на себе волосы, проклиная мои кучерявые ручки, я ревела в три ручья возле кузнечной наковальни. Нет, ну я не совсем уж тупая, более того, я с успехом закончила спецкурс «Ремесленная магия для теоретиков», но там нас не заставляли изготавливать артефакты собственноручно!

Поэтому решено было оградить меня (и Наставников) от мучений и свести курс к работе над артефактами. У меня весьма неплохо получалось определять заклятья, наложенные на вещи, самой их накладывать. Единственной вещью, которую мне удалось произвести, была большая, немного кострубатенькая, серебряная шпилька. Ее я снимала очень редко — шпилька держала мои волосы скрученными в тугой узел — я часто просыпала на занятия и мне недосуг было заморачиваться с прической. Эту шпильку, как продукт собственного творчества, я потихоньку усовершенствовала, отрабатывая на бессловесном предмете все практические занятия. К данному моменту шпилька представляла собой вещь, нашпигованную таким количеством разнообразных заклинаний, что результат активации был бы непредсказуем.

Сегодня я мучалась со старинной табакеркой, которая никак не хотела открываться. Мои мучения сопровождались ехидными комментариями профессора Свингдара, перешедшими в здоровый смех после того как табакерка ловко щелкнула меня по носу. Злая на весь мир, я пообещала вслух, что если табакерка сама не откроется, то я ее собственноручно переплавлю. После этих магических слов вредная вещица просто щелкнула и открылась, выпустив на свет облачко пыли — судя по запаху, последний владелец хранил там почему-то лаванду. Профессор расчихался — аллергия, тем самым дав мне понять, что он сам табакерку не открывал, а мне дал исключительно из мерзких чувств.

Стукнув табакеркой об стол, отчего (ну совершенно случайно) остатки лаванды радостно взметнулись в воздух, я учтиво попрощалась и пошла спать.

Извините за столь долгое отступление — очень уж меня достали эти занятия, хотя я сама понимала их ценность для моей будущей практической деятельности.

Так вот брела я себе домой, подметая длинным подолом юбки дорожку, как шпилька в голове завибрировала. Я не знала, что это означает, и почему заклятье сработало, но на всякий случай накинула на себя щит.

Это защитное действо было доведено до автоматизма и получалось у меня лучше всего. Подумав, я еще и наложила заклятье тишины — чтобы мои многочисленные украшения не звенели, подобрала юбку и крадущимся шагом направилась дальше. Шпилька в голове вибрировала сильнее. Уж не меня ли там ждут неприятности?

Мне совсем не было страшно — что могло случиться на территории студгородка? Но было интересно. Я заглянула за угол корпуса общежития и увидела три фигуры, по всем законам бандитского жанра, кутающиеся в плащи.

Одна из фигур в данный момент с удовольствием предавалась оглушительному чиху.

Вторая фигура злобно стукнула первую по спине.

— Тихо ты, не слышно ничего. Она сейчас должна пройти. Он сказал, звенеть будет, как корова на выпасе.

«Ну попадись мне только этот „он“!» — обиделась я на то, что не оценили мою массу побрякушек.

Фигуры прислушались.

— Не звенит. Может, гном ее сильно задержал?

Эта фраза развеяла все сомнения, что теплая встреча уготована мне.

— Так, репетируем, — распорядилась главная фигура. — вот выходит она из-за угла, ты бьешь ее по голове, а ты снимаешь все по-быстрому. Только нежно — он сказал — никакой крови!

Этим «он» снискал мою симпатию — не люблю кровь отстирывать. В руки горе-злодеям я попадаться не хотела и осторожно пошла к своему корпусу обходным путем. У дверей наслаждались погожей ночкой еще пару фигур. Спать хотелось очень, но от идеи подойти и спросить: эй, ребята, вы не меня ждете? Снимайте с меня все по-быстрому, я спать хочу — мое благоразумие (да, есть такое, обычно спит крепким сном, но сегодня проснулось) меня отговорило.

Не снимая щита, я прокралась к корпусу Отто. Конечно, он уже дрых — храп моего лучшего друга был слышен полстудгородка. Я вздохнула, прошептала заклинание и — нет, не воспарила — вскарабкалась по веревочной лестнице на второй этаж. Эту лестницу мы с Отто привесили и замаскировали давно, когда я еще пробиралась тайком к нему в комнату. Потом ко мне привыкли и бабушка-вахтерша, сухонькая гномиха с пышными седыми бакенбардами, пускала в гномье общежитие без проблем, но все равно мое появление так поздно вызвало бы вопросы.

— Отто! — прошипела я у него над ухом.

Он проснулся мгновенно.

— Цела?

— Да. Отто…

— Тогда чего ты меня разбудила?

— А чего ты такие идиотские вопросы задаешь? — я заплакала — все таки неприятно, когда на тебя готовят засаду.

Отто протянул мне свой носовой платок.

— Что я должен был спросить, когда ты вваливаешься ко мне посреди ночи и через окно? Учитывая, что тебя недавно пытались ограбить? Не ной. Давай рассказывай, — вздохнув, мой друг достал с полочки тщательно оберегаемую от моих поползновений коробочку и достал оттуда пару цукатов.

Настроение мое поползло вверх — ведь ничего не случилось, в конце концов, да еще и сладостями угощают.

— Ну и ну! — покачал головой Отто, выслушав меня, и вдруг спросил: — А почему ты не пошла к Стефану? Он и живет на первом этаже, и как будущий боевой маг защитит тебя лучше.

Я замерла с открытым ртом. Странно, о Стефане я вспомнила только сейчас.

— Я так и думал! — восторжествовал Отто, кидая в меня подушкой. — Любовь-морковь нужна только для посиделок при луне и для… гм… еще пары вещей. Когда проблемы — нужна дружба!

Провозгласив это, мой лучший друг скороговоркой пробормотал охранные заклятья и завалился спать. Я прилегла на соседнюю кровать — сосед Отто, толстый и добродушный Вас, общежитие недолюбливал за хроническую недостачу в комнате продуктов, поэтому ночевал в городе у родни — таких же колобкообразных гномов, держащих трактир — там уж еда не переводилась никогда.

Странно, но после этого приключения заснула я сразу — храп не мешал, мой папа дома храпел так, что Отто еще надо было поучиться. И никаких кошмаров мне не снилось — вот уж пропитые нервы, сказала бы моя матушка.

Вечером следующего дня в любимой забегаловке «Больше пей», благодаря которой я когда-то прославилась, собрался военный совет по обсуждению текущего положения. Совет возглавлял Стефан, Отто мрачно сидел с пивом рядом с Лирой.

— Вопрос дня — что эти граждане хотели с тебя снять? — этот вопрос дня Стефан задавал уже сотый раз, но никакого проблеска мысли у меня не наблюдалось.

— Снять, снять, снять, — напряженно думала вслух я, разложив на столе все снятые с себя артефакты и амулеты.

Они теперь делились на три кучки — нужные, но дешевые, дорогие и активированные только на меня. Я уже третий раз сканировала их, пытаясь выявить какую-то доселе неизвестную мне магическую уловку. Дешевые блестели равнодушной серой аурой серийного производства, дорогие кое-где поблескивали желтым и алым — начали настраиваться на меня, не зря деньги платила, настроенных на меня было только два — специфический амулет теоретика, позволяющий служить передатчиком магии и нейтрализатор моих собственных экспериментальных заклинаний — подарок отца Отто, их аура полыхала алым вовсю.

— Так, — ускорил процесс мышления Стефан. — Эта дешевка никого не интересуют. Эти два нужны только тебе, их никто не активирует, а что у тебя здесь?

— О, нашла! — обрадовалась я, посмотрела на встревоженные лица друзе и объяснила. — Этот артефакт, который мне Ирга подарил, ну этот, который руны некромагии подсказывает, он насморк лечить умеет. Может, кого-то из бандитов насморк замучил?

Встревоженные лица превратились в лица, алчущие моей крови.

— Ну ладно, — стушевалась я.

Вдруг какая-то мысль пришла ко мне в голову, но, испугавшись количества алкоголя, тут же спряталась, не успев додуматься.

— Дорогая, — вкрадчиво произнес Стефан. Это единственный артефакт, который тебе подарил твой добрый друг нектомант?

— Нечего ревновать, — окрысилась я. — Не единственный, конечно. Вот еще амулет от дурного взгляда. Нектоманты в этом спецы. И…

— И… — терпеливо продолжил Стефан.

— Сережки от зомби, — пискнула я, выловив таки мысль-беглянку.

— Может это и есть та вещь, которую ищут? — оживился Отто. — Ты их сканировала? Что они могут?

— Нет, — простонала я. — Я их не сканировала, я тогда на свидание собиралась, а потом забыла.

— И где они? — Стефан едва скрывал ликование. — Может, спрячем их у меня или Отто, к нам не сунутся, и переждем время?

Я почувствовала себя идиотом в окружении академиков, которые ему объясняют, что да, мозги находятся именно в голове, а не значительно ниже.

— Я их вплавила в шпильку, — прошептала я, чувствуя себя абсолютно несчастной.

— А, — возликовал Отто. — Я выиграл! Мы поспорили с профессором насчет изменения дизайна шпильки — он считал, что ты их выплавила сама, а я поспорил, что ты взяла готовые детальки и просто их присоединила, лентяечка ты моя. Сережки не испортила?

— Нет, — обиделась я. — Я не совсем криворукая. Только вычленить теперь свойства именно сережек очень трудно, их надо обратно выплавлять.

— А что, твоя шпильна это артефакт? — заинтересовался мой ухажер. — А почему ты ее на стол не положила? — Да я как-то забыла про нее совсем. — Ну так отдай мне шпильку, — сказал Стефан. — В чем проблема?

— Она не дается никому в руки, кроме меня. Нужна специальная магическая ловушка для артефактов, — пришлось посвятить Стефана в тонкости обращения с артефактами.

Стефан поскучнел.

— Раз так, придется тебя провожать до дверей комнаты.

Пару дней было тихо. Меня везде сопровождал Стефан — нельзя сказать, что мне это не нравилось, а за Стефаном неотлучно следил Отто, вот это мне не нравилось — ни поцеловаться нормально, ни пообниматься при третьем лишнем.

— Давай сегодня вечером в «Больше пей», — шепнул мне на перерыве Стефан. — Только оторвись от преследования, хорошо?

В кабачок я пришла, полная радужных надежд на прекрасный запоминающийся вечер. И вечер не подкачал — запомнила я его действительно надолго.

Стефан не пришел — его одногруппник сообщил мне, что мой кавалер задержался на практике и попросил меня идти домой, пока светло.

Мне стало грустно, а тут подвалили знакомые с пивом. В общем, я задержалась в кабачке надолго. И, конечно, поплелась в студгородок сама — по привычке, на пьяную голову не сообразив попросить кого-то составить мне компанию.

Наш любимый кабачок был примечателен еще и тем, что находился на приличном расстоянии от студгородка. Это было очень выгодно — во время пути домой хмель потихоньку развеивался и можно было предстать пред очи Дежурного Мага ровностоящим и прямоходящим. Грусть и обида на Стефана у меня уже давно прошли, я весело шла, выписывая кренделя и напевая популярную песенку, как была остановлена довольно невежливо.

— Ну ты и отвратительно поешь!

Благодаря тому, что я не замерла, а машинально отшатнулась, дубинка, ориентированная на попадание по голове, пролетела мимо.

Свист дубинки подействовал на хмель в моей голове лучше отрезвляющего заклятья.

Я молча развернулась и дала деру по улицам, избавляясь от длиннющей юбки на ходу. Нападающие не ожидали от пьяной девушки такой прыти и на миг удивленно замерли, чтобы потом с жутким топотом рвануть следом.

«Прощай юбочка, 1 золотой» — подумалось мне, когда развязанная ткань (всегда знала, что юбка с запахом, держащаяся на одной тесемке — это лучший вариант одежды!) с легким шорохом осталась позади.

Прохлада покололась в голые ноги. Спасибо мне за то, что я одеваю под юбки легкие короткие штанишки!

Артефакты перестали подскакивать в такт бегу и потянули меня назад.

«Что это еще? Они включили ловушку!». Дело приобретало совсем плохой вариант — магическую ловушку настроили на широкий спектр артефактов и сейчас их неудержимо тянуло туда, замедляя мое передвижение.

«Прощайте, ребята, целая голова вас дороже» — я на бегу обрывала цепочки дешевых амулетов и артефактов, чтобы уменьшить притяжение. Шпилька в голове вибрировала, но держалась — артефакты, настроенные на владельцев, хуже всего отзываются на зов ловушки.

— Стой ведьма, не убьем, — рычали за моей спиной.

Я подавила острое желание показать им фигу и только прибавила ходу.

Не-буду-больше-прогуливать-физкультуру — вдох-выдох-вдох-выдох. Утешало одно — мои преследователи тоже не были в пятерке лучших бегунов Университета, а судя по дыханию, им бы еще курить надо было бросить.

«Быстрее, солнышко, быстрее, надо от них оторваться» — уговаривала я саму себя. Кололо в боку. Что-то просвистело мимо — Ёшкин кот, арбалетная стрела. Видимо, ребятам надоело бегать и они решили остановить меня радикальным методом. Эта мысль прибавила мне еще скорости, хотя казалось, что быстрее я уже не смогу. Еще одна стрела оцарапала левое плечо.

Соревнование в скорости окончилось неожиданно — завернув за угол, я на бегу впечаталась в чье-то тело и принялась отбиваться и кусаться. Сильная пощечина меня отрезвила и я уставилась на Иргу.

— При-и-ивет… — по обыкновению тягуче начал он.

Обычное приветствие пришлось сократить.

— Меня сейчас убьют! — рявкнула я, прислушиваясь к приближающемуся топоту. Оставшиеся артефакты цепочками резали шею, пытаясь улететь в ловушку. На голове от вибраций шпильки грозила остаться проплешина.

За что люблю Иргу — за скорость реакций и последовательность действий.

Раз — меня отшвырнули в стене дома.

Два — накрыло тяжелым пологом заклинания укрытия.

Три — вылетевшие из-за угла грабители (ловушку уже вдвоем тащат, чай не легенькая — позлорадствовала я) натыкаются на воздушную стену.

— Это ее дружок некромант, пособник! — проревел гражданин с арбалетом, пытаясь прицелиться.

Знакомый голос! Это он критиковал мое пение!

Четыре, пять, шесть — нападающих, как пушинок разметало в разные стороны.

Семь — ловушка захлопывается.

Восемь — пошатывающийся от потери Силы Ирга идет ко мне, снимая заклинание укрытия.

Присев на корточки передо мной, он спросил:

— Сильно они тебя ранили?

После этого вопроса меня наконец догнал шок. Меня трясло от рыданий, зубы лязгали, я что-то выкрикивала, руки колотили по мостовой…

Понаблюдав за этим действом какое-то время Ирга размахнулся и влепил мне еще парочку пощечин.

— И не надо меня бить, — трезво сказала я и просто тихо заплакала. Мне было страшно.

Ирга посмотрел на лежащих бандитов, на меня, пожал плечами, достал из сумки пузырек и протянул мне. «Что бы это ни было, хуже мне уже не будет» — решила я и пробовала глотнуть. Это оказался порошок, который надо было вдыхать, так и я заснула, отчаянно кашляя.

Просыпалось тяжело, что-то давило в бок, мешая вольготно расположиться. Кровать была непривычно жесткая. Глаза окрываться упорно не желали. Наплывали и исчезали знакомые голоса.

— …Откуда я знаю, кому она разболтала…

— …Язык без костей…

— …Моя вина не уследил…

Попробовала привычно потянуться и вскрикнула от боли — плечо пронзила острая боль.

— Открой глаза, лапочка, — ласково, как младенцу, сказал Отто у меня над головой.

Сразу оба не открылись, но левым я внимательно посмотрела на серебряные заколки на бороде Отто.

— Умница! — обрадовался он. — Ты лежи не волнуйся, тут тебя никто не тронет. Ранена ты не опасно, только ноги завтра болеть будут.

Я с кряхтеньем приподнялась, осматриваясь уже двумя глазами.

— Где я? — голос получился каркающим и хриплым.

— У меня дома, а где же еще? — Ирга.

Жилище некроманта! Вот так удача. Я завертела головой.

Квартирка меня разочаровала — маленькая, тесная, стандартная комната, какую выдают всем бедным госслужащим как служебное жилье.

— Ничего так, — выдавила я.

— Торжественно клянусь, — сказал Ирга, закатив глаза к потолку. — Только обзаведусь собственным домом, обвешу все стены черным и повешу черепа и скелеты для украшения. И заведу черного кота.

Я покраснела — именно так я представляла место, где должен обитать некромант.

— Ну, расскажи, из-за кого я сегодня прогулял работу?

— Из-за Стефана, — неожиданно для самой себя сказала я.

Реакция моих друзей была разная. Ирга иронично поднял бровь, а Отто в смятении начал чесать бороду.

— А кто такой Стефан? — осведомился некромант.

— Воздыхатель ее. Ола, я тоже его не люблю, но что тебе в голову взбрело?

— Стоп, стоп, сначала вы мне все расскажите.

— Что тут рассказывать, — вздохнул Ирга. — Иду я себе на работу, тут вылетаешь из-за угла ты, дальше ты знаешь. Потом я отволок тебя к себе домой — ближе всего было, послал весточку Отто, Отто сообщил о происшедшем твоему Наставнику и примчался сюда. Сидим ждем, когда ты оклемаешься.

Интересно, как некроманский вестник — маленький магический летун с сообщением — проник на территорию общежития гномов? Наверно, переполошив все охранные заклинания. Ох и переполох там, наверно. Приятно быть опять героем дня.

Я уселась поудобнее и изложила свои доводы:

— Во-первых, Стефан с самого начала нашего знакомства интересовался артефактами. Во-вторых, он предложил мне отдать их ему на хранение, в-третьих, только он, Отто и Лира знали, что сережки вплавлены в шпильку, для которой нужна магическая ловушка. В-пятых, он мне сам назначил свидание, на которое не явился — наверняка чтобы подготовить засаду.

— Когда ты ему успела разболтать о ловушке? — нахмурился Отто.

— В кабачке, когда ты глазки Лире строил, — огрызнулась я.

— Я-а-а? Человеческой женщине? Глазки?? Да мы план по твоему спасению разрабатывали.

— Ага, это сейчас так называется?

— Да как у тебя язык…

Разгореться ссоре не дал Ирга, который на правах хозяина дома предложил нам обоим остудиться в холодной воде.

— А почему сережки не могла попытаться стянуть Лира?

— Она могла их десять раз украсть еще когда они валялись у меня в комнате, попросить у меня шпильку — я бы ее дала — шпилька Лиру нормально воспринимает, и вообще мне тяжело ее представить в окружении головорезов. Кстати, у меня вопрос к щедрому дарителю — что это за сережки такие?

— Хорошие сережки, — попробовал увильнуть Ирга.

— Ирга! — повысила я голос.

Ирга вздохнул.

— Не убивай меня, хорошо? — из уст практикующего некроманта на государственной службе это звучало дико, но я решила лица не терять:

— Я подумаю над этим.

— Это довольно мощный артефакт, защищающий от нежити. От всей. Он реагирует на энергию телесной оболочки.

— Как это он защищает? — Отто перестал дуться и заинтересовался темой.

— Предупреждает, о том, что она близко.

— Так таких артефактов пруд пруди. У каждого боевого мага по горсти.

Ирга поморщился.

— Ола, активированный артефакт может оглушить до пяти голов нежити. И не требует перезарядки у Мастера артефактов — он сам перезаряжается Силой владельца, причем тянет ее не сразу всю, а потихоньку.

Отто присвистнул. Я заметила, что рот у меня открыт и захлопнула его, клацнув зубами по языку.

Когда-то, лет сто назад, самоперезаряжающие артефакты стали непопулярны. Их производство требовало огромной магической энергии, сложнейших заклинаний. Тем более, активированные на одного человека, они весьма неохотно переходили к другому владельцу. Намного проще было серийным способом нашлепать артефактов, которые после использования разряжались и требовали похода в лавку Мастеров Артефактов, где сидели два мага — теоретик и ремесленник. Теоретик транслировал энергию, а ремесленник направлял ее в нужное русло. Вот почему мне было так важно ходить на занятия по ремесленной магии — это бы позволило в будущем самой заряжать артефакты и ни с кем не делиться прибылью.

И только когда в неприятной ситуации у тебя на шее болтается гроздь пустых артефактов, понимаешь как приятно было бы иметь один, даже самый маленький самозаряжающийся артефакт.

— А почему сережки молчали, когда твой зомби меня за ногу лапал? — возмутилась я.

— Потому что артефакт не активированный! Тем более, я был его предыдущим владельцем, и зомби подняла моя магия. Но сережки все равно отреагировали.

Да, было такое дело, зря я на Иргу возмутилась.

— Кстати, Ола, — вкрадчиво сказал Ирга. — Не хочешь проблем, отдавай его мне!

— Ну уж нет! — жадность в который раз взяла верх над благоразумием.

Утром наша живописная компания — я, хромая и стеная, куталась в плащ Ирги, он молча придумывал убедительную причину неявки на работу для начальства, а Отто бессонная ночь сделала мрачным и неразговорчивым — поплелась к стенам родного Университета.

Там нас ждал подробный допрос у Декана. Декан сообщил, что троих молодчиков с младшего курса факультета практической магии обнаружили в лазарете в бессознательном состоянии, их ждет наказание.

Потом привели Стефана. Устроили, значит, очную ставку.

Стефан абсолютно спокойно сказал:

— Я не организовывал покушений на мою девушку.

— А кто?

— Я не знаю.

Под заклятием правды он сказал тоже самое. Следствие зашло в тупик.

Спокойно сидящий в углу Ирга вдруг встрепенулся и спросил:

— Кто интересовался у тебя артефактами Олы, подаренными ей некромантом?

Стефан покраснел от натуги, но промолчать не смог:

— Ройтор Левон.

— Он спрашивал у тебя про особенности добычи артефакта?

— Да.

— Ты ему рассказывал, где в какой момент Ола может находиться?

— Да.

— Чья была идея позвать Олу на свидание?

— Его.

— Зачем ему артефакт?

— Он хотел его продать. Ему нужны деньги на покупку дурмана.

Декан охнул.

— Приличный молодой человек, из порядочной известной семьи…

Ирга бесстрастно продолжил:

— А что ты получил за информацию?

— Пять золотых. Два авансом, три обещали по окончанию дела. Мне деньги тоже нужны, я в карты проигрался.

— Но продать собственную девушку, — прошептал Отто.

— Я не девушку продал, а ее артефакт. Я не знал, что в нее стрелять будут. А карточный долг — дело чести!

Так обидно мне никогда не было.

— Меня! За пять золотых!!! Да у меня одна парадная юбка пять стоит!

Декан трусливо скороговоркой проговорил, перекрикивая меня:

— Нам все понятно! Все свободны.

Отто подхватил меня за руку и потащил к двери, я безуспешно пыталась вырваться и кинуться на предателя.

Когда я плакала на подоконнике, меня никто не утешал. Отто делал вид, что расчесывает бороду, Ирга вообще уставился взглядом в окно и ни на что не реагировал.

Наконец, плакать мне надоело. Обида на мужской род затаилась где-то внутри. Надо больше доверять друзьям — говорил же мне Отто, что ему Стефан не нравится, одно достоинство — смазливое личико в обрамлении белокурых кудрей.

— Ирга, я хочу отдать тебе сережки, — решительно произнесла я. — Не хочу, чтобы со мной гуляли и интересовались только ради редкого артефакта.

Ирга оторвался от созерцания неба и улыбнулся.

— Во-первых, о наличии у тебя артефакта такой мощности знают немногие, и я не думаю, что они кому-то это разболтают. А во-вторых, считай, что это подарок на нашу свадьбу! — он весело подмигнул Отто и ушел по коридору, не дожидаясь, пока я верну себе дар речи.

— Отто, ты слышал? — возопила я, слетая с подоконника.

— Что? — невинно поинтересовался мой друг, задумался и сказал. — Что бы не сказал Ирга, это явно улучшило твое настроение.