"Стая" - читать интересную книгу автора (Безмирная Ольга)

Глава 2

Кота зажмурилась от ужаса и начала медленно отползать под прикрытие густого ковра прошлогодней листвы. Ну все — убьют собственные братья! Как же дать знак, кто она? Ага, поверят волку! Да что толку — она и слова произнести не может.

— Бу! — раздалось над левым ухом.

Девушка взвизгнула от ужаса и метнулась вперед, не разбирая дороги. В три прыжка достигла полянки, где обычно разводили костер. Еще два — и она в своей землянке. Кота забилась под деревянный стол, все тело сотрясала крупная дрожь. В голове не пробегало ни единой мысли. В просвете двери появилась тень. Ужас сковал тело.

— Ладно, девочка, вылазь! — смеясь, крикнул Солдес. И добавил, оглянувшись: — Ты прав, Врадес, это она! Ну зачем было так пугать-то?

— Нет, — пискнув, Кота забралась глубже под стол. — Это не я!

— Ну что ты такое говоришь, — мягко усмехнулся Солдес. — А кто же — твой дух?

— Ты меня понимаешь? — замерев, уточнила Кота. — Ты что, знаешь звериный язык?

Солдес неудержимо расхохотался, тяжело облокачиваясь на деревянный проем.

— Ох, Кота, — только и сказал он, оттерев кулаком выступившие слезы.

— Ну что она там? — нетерпеливо пробурчал Врадес, заглядывая внутрь. — Сколько можно ждать? Или их высочество волшебного пинка ожидает?

— Нет-нет, — торопливо проговорила Кота, путаясь в лапах. Хвост так сильно жался к животу, что волчица еле могла идти. — Я уже выхожу!

— То-то, — иронично улыбнулся Врадес, оттягивая от порога все еще хихикающего брата.

Кота глубоко вдохнула и трусливо посеменила к выходу. Виновато сворачивая морду на бок и еще отчаяннее прижимая хвост к животу, вышла из укрытия дома. Лапы дрожали и постоянно подгибались от слабости. Волчица бешено косила глазом в сторону почти затухшего костра.

— Вы меня точно есть не будете? — пролаяла она.

Братья переглянулись и рассмеялись.

— Не сегодня, — хрюкнул от смеха Солдес.

— Сначала жирку нагоним, — поддакнул Врадес.

— Ну вас, — обиделась Кота, но ноги дрожать перестали.

Потом немного подумала и осторожно уточнила:

— Что со мной?

Мужчины сразу стали серьезными, словно веселый хохот Коте лишь послышался. Солдес решительно вздохнул и махнул рукой.

— Пойдем, — и быстро зашагал в сторону полянки.

Молодая волчица несмело потрусила следом, постоянно ощущая позади прерывистое дыхание Врадеса. Он что — следит, чтобы не сбежала? Хвост снова опустился между лап и трусливо прижался к животу. Это движение не укрылось от взора Врадеса, но он только многозначительно хмыкнул.

Солдес остановился около жертвенного камня. Как оживший исполин в свете яркой луны, камень, казалось, дышал. Мужчина положил ладонь на его шершавый бок и заговорил:

— Мы вернулись через час, но на камне уже никого не было. Обычно, когда мы возвращаемся, то принимаем в стаю нового волка… С тобой все иначе, но это и неудивительно — ты иная. Куда пропала? Что произошло?

Кота потрясенно молчала. Стая? Немного помедлив, Солдес вскинул лицо к луне и как можно мягче произнес:

— В день совершеннолетия воин принимает от богов великий дар! И по признакам покровительства можно попытаться угадать, каким будет испытание…

— Испытание? — дрожащим голосом спросила Кота. Все, что говорил сейчас брат, было слишком туманным, загадочным, нереальным. Но испытание — это всегда понятно. Это то, ради чего они живут. То, что дает возможность развиваться. То, что требуют от смертных боги.

— Неизвестно, что предстоит именно тебе, милая, — успокаивающе улыбнулся Солдес, решив, что девочка испугалась. — Но могу сказать одно. Боги не дают испытаний, которые нам не по зубам. Лишь твой страх и неуверенность в себе могут помешать пройти его. И если в твоей жизни происходит что-то, что, как тебе кажется, способно тебя сломать… или даже убить, вспомни мои слова. Это важно. А теперь — смотри!

Солдес махнул рукой. Врадес поморщился, но подошел к камню, развязывая веревку холщовых брюк. Грубая ткань соскользнула с мускулистых ног. Переступив через тряпку, Врадес сделал еще шаг к камню и с наслаждением потянулся.

Кота невольно залюбовалась атлетическим телом брата. Ничего лишнего, гладкая кожа ловит свет луны, подчеркивая переливы натренированных мышц хищника. Неожиданно Врадес бросился вперед и, совершив над камнем умопомрачительный кульбит, приземлился с той стороны на четыре лапы серого зверя. Кота судорожно сжала челюсти и озадаченно села на задницу.

Солдес кивнул и Врадес, снова поразив Коту акробатическим прыжком, приземлился с этой стороны камня человеком. Не очень, правда, удачно приземлился, на одно колено. Скрипнув зубами, он встал, с мрачным видом натянул брюки и отошел в сторону. Там отвернулся, скрестив руки, и пробурчал под нос:

— Учить всяких щенков… На что трачу время!

— Но, Солдес, — умоляюще заскулила Кота. — Ты же не думаешь, что я так смогу? Это… это… просто невозможно! Навернусь черепушкой о камень и поминай, как звали…

— Да ты сначала попробуй, — брат хитро сверкнул зелеными глазами. — Это не так страшно, как кажется со стороны. И даже, возможно, ты прыгнешь гораздо удачнее Врадеса.

Мужчина вздрогнул, словно от удара, и забурчал что-то еще мрачнее.

Кота сглотнула и, зажмурившись, бросилась к камню. Но не рассчитала скорости и со всего размаху врезалась лбом. В голове зазвенело, волчица тряхнула ушами и заплетающейся походкой направилась в сторону. Солдес перехватил сестру за загривок и потянул обратно, приговаривая с усмешкой:

— Теперь то же самое, только с открытыми глазами. Ну?..

Стараясь не обращать внимания на гулкий звон в голове и на ухмыляющуюся физиономию Врадеса, Кота медленно поплелась к жертвенному камню. Вздохнув, легонько подпрыгнула… и неожиданно для самой себя перевернулась через голову. Колотя ногами по воздуху и вопя что есть мочи, нагая девочка летела к земле.

Шмяк. Кота слабо приподнялась и очумелым взором обвела полянку, как будто не замечая обрадованных братьев.

— Ну вот, — радостно хлопнул в ладоши Солдес. — А то «смогу — не смогу». А теперь давай обратно. И ты, Врадес, тоже.

С лица синеглазого мужчины мгновенно сползла радостная полуулыбочка, загадочным образом посетившая этого угрюмого человека.

— А чего я? — возмутился он. — Ты и так мне на шею посадил эту соплячку, так еще и…

— Ой, не надо, — поморщившись, перебил Солдес. — Кто-то постоянно требовал, чтобы ему, наконец, дали щенка на воспитание. Вот и получай. В следующий раз подумаешь, прежде чем что-то просить. Желания, знаешь ли, имеют обыкновение исполняться!

Кота, сжавшись в жалкий комочек, расширившимися глазами смотрела на перебранку.

Зло зыркнув на нее холодным синим взглядом, Врадес перевернулся в волка.

— Ну что, щенок, давай скорее. Раньше начнем, раньше закончим.

— Ну вот и славненько, — подытожил Солдес. Лицо его вновь приняло безмятежное выражение, словно неприязнь Коте только показалась.

Он развернулся и быстро пошагал в сторону поселения, а Врадес посеменил в другую сторону, не дожидаясь Коту. И даже ни разу не оглянулся убедиться — идет ли она за ним. Но девушка и не рассчитывала на такую щедрость, она слишком хорошо знала брата. Поэтому, не мешкая, лишь немного дрожа, Кота подпрыгнула над камнем, стараясь повторить недавний кульбит. Получилось, только больно было приземляться. Волки не зайцы и не кошки, их лапы не созданы для того, чтобы так прыгать. Но другим, судя по всему, это неудобств не доставляло. Так что, скорее всего, неудобство — лишь личное убеждение Коты.

Она бежала следом за синеглазым волком и неожиданно отметила в себе все возрастающее ощущение могущества. Все вокруг услужливо подчинялось. Она знала, о чем поет прижимающийся к земле ветер, о чем шепчут различные запахи. Чуяла, что творится на километры вокруг. Врадес уже не был тем мрачным и саркастичным человеком, которого она всегда знала. Сейчас он был просто старшим, который давал четкие и конкретные задания. Вместе они загоняли добычу. Кота впервые пробовала кровь. Новые ощущения, новые знания заполняли волчицу, как живительные капли влаги засохшее растение. Ночь казалась бесконечным наслаждением. Все тело сладко пело при беге, таком быстром, что кусты сливались в одну зеленую полосу.

Рано или поздно все заканчивается. Кота усталая, но очень довольная, почти вальяжно перевернулась над камнем. Развалившись на сырой от утренней росы траве, сладостно протянула:

— А почему я раньше не знала обо всем этом? Как вы умудрялись скрывать такое?

И тут же получила по лицу. Метким броском Врадес «предложил» девушке одеть штаны. Ничуть не обидевшись, — сейчас Кота готова была простить брату и большее, — она весело натянула холщевые брюки. И снова вопросительно уставилась на Врадеса.

— Дрыхнуть надо меньше, — неожиданно добродушно усмехнулся синеглазый атлет. — Мы всегда уходим на рассвете. К обеду стая возвращается, а ты в это время только соизволишь левый глаз приоткрыть…

— И что, теперь нужно вставать на рассвете? — ужаснулась Кота. — Каждый день?!

— Ага, — хитро сощурился Врадес и, насладившись страдальческим видом сестры, развернулся. Насвистывая веселую мелодию, быстро направился в поселок.

— Конец котенку, — мрачно подытожила Кота. — Точнее, щенку…

Теперь жизнь протекала крайне энергично. Кота вставала на рассвете, вприпрыжку бежала за нетерпеливыми братьями. Вместе с ними носилась по лесам, обучаясь жизни зверя. После охоты без сил валялась у костра, с отвращением глядя на то, как братья с аппетитом уничтожают добычу. Она так уставала, что была не в силах проглотить и кусочка. Потом бесстрастный Врадес брал сестру за шкирку и тащил на поляну для тренировок. И если раньше она дралась только когда хотела, то теперь ее натаскивали так, точно девушка должна была вскоре драться одна против вооруженной толпы. Вечером, едва пожевав что-то, просто валилась на подстилку… чтобы проваляться всю ночь, ожидая прихода изменчивого сна.

И немудрено. Ведь Кота столько лет бодрствовала ночами, отсыпаясь днем. Тело, привыкшее к иному режиму, перемены не одобряло. Впрочем, мучительная бессонница продолжалась недолго. Девушка снова стала по ночам убегать в лес. Правда, теперь она носилась по кустам в образе волчицы. И это доставляло еще больше удовольствия. Одна, без вездесущих братьев, бесконечных заданий и проверок.

Кота сильно похудела и одновременно окрепла. Никто со стороны не смог бы и предположить, что это субтильное существо, больше похожее на эльфа из сказки, не моргнув глазом, уложит за раз трех вооруженных воинов. Пришлось научиться высыпаться, ловя спокойные минуты в течение дня или ночи. Под утро она уже не уходила в поселок, а просто ждала охоты в кустах. И дремала, восстанавливая силы после ночного забега.

В одно такое погожее утро Кота услышала голоса братьев. Не спеша выходить, она попыталась ухватить за хвостик ускользающий сон. Что-то такое бесконечно приятное было в видении, очень не хотелось отпускать его. К тому же, на полянку пришла не вся стая. Только Солдес и Врадес уселись под деревом и, дожидались остальных, тихо разговаривали.

— Она очень быстро учится, — обвиняющим тоном проронил Врадес. — Я никогда такого не видел.

Неуемное любопытство в момент спугнуло все остатки мягкого тумана сновидений, окутывающего голову девушки. Кота тихонько приподнялась, прислушиваясь.

— Не вижу в этом ничего плохого, — мягко возразил улыбающийся Солдес. — Насколько я помню, ты тоже использовал любую возможность, чтобы потренироваться.

— Да, — Врадес с неприязнью скорчился, словно слова доставляли физическую боль. — Но даже я не постигал все настолько быстро.

— И это тебя задевает, — тихо рассмеялся зеленоглазый красавец. — Девчонка быстро обскакала наставника, ты и злишься.

Врадес молча засопел, лишь раздраженно тряхнув седой челкой.

— Да ладно тебе, брат, — примирительно сказал Солдес. — Кота вообще необычна. И еще неизвестно, что эта прорва вытворит на своем первом испытании.

— В том и дело, — хмуро буркнул Врадес, сверкая синими глазами. — А вдруг, не вытворит?

— А, — с грустью улыбнулся Солдес. — Ты вспомнил свое испытание. Врадес, столько времени прошло, а ты все казнишь себя…

— Вина моя, — вспылил брат. — И наказание мое!

— Иногда обстоятельства выше нас, — Солдес успокаивающе похлопал того по спине. Врадес нервно передернул плечами. Зеленоглазый нахмурился и продолжил: — Ты не должен себя винить. Да даже, если так — вина не только твоя.

— Но она поплатилась за нас обоих! — с болью в голосе простонал Врадес. — А я жив, даже не пострадал.

— Мы вообще очень живучи, — рассеянно улыбнулся Солдес. И, хлопнув ладонью по земле, резво вскочил. — Совсем не обязательно, что Кота повторит твою неудачу, Врадес. И хватит ассоциировать бедную девочку со своим проваленным испытанием. Ты и ее запугал до смерти, и себя только измучил.

— Она излишне рассеянна и самонадеянна, — упрямо возразил Врадес.

— Ага, — хитро сощурил зеленые глаза Солдес. — Прямо вся в тебя!

У Врадеса перехватило дыхание от такого заявления. Он хватал ртом воздух, но не нашелся, что сказать и отвесил тумак. Солдес тут же ответил. Братья сцепились и, хохоча, покатились по земле. Вскоре высокий Солдес вывернулся из цепких объятий синеглазого атлета, прыгнул через камень и серый волк бросился в чащу леса. Врадес тоже сиганул через камень, и седой волк исчез следом.

Кота ползком вылезла из колючих кустов. Озадаченно почесав лапой за ухом, она посмотрела вслед волкам:

— Что же за испытание такое?

— Кота! — веселый окрик кудрявого Ковеса заставил волчицу подскочить от неожиданности. — Ну, где ты пропадаешь? Мы тебя везде ищем, противная девчонка!

Кота радостно завиляла хвостом. Ковес был настолько светлой личностью, что мог парой слов исправить самое ужасное настроение.

— Вас жду, — хихикнула она. — Вы что, все разом проспали?

Она решила не упоминать, что видела братьев. Так, на всякий случай. Врадес не простит никогда, если узнает, что она подслушала разговор.

— Да ты что, алги объелась? — удивился Ковес, тряхнув рыжей головой. — Мы же сегодня в город собрались — на праздник урожая!

— Ой, — Кота удивленно прижала уши. Она так ждала эту вылазку в город, а сама совсем забыла о предстоящем кусочке свободы.

Город был чем-то нереальным, знакомым лишь со слов других. Чилва иногда ездила туда, да и то ей каждый раз приходилось упрашивать Солдеса. Он очень не любил, когда женщина начинала щебетать про горожан, про нравы обычных людей, считая все эти разговоры досужими сплетнями.

Вожак рассказывал, что когда-то позволил молодой женщине остаться при стае. Солдес был вынужден это сделать, так как Чилва несколько дней бродила вокруг жертвенного камня. Еле живая от отчаяния и скорби, она разыскивала новорожденную девочку. Коту уже приняли в стаю и по традициям вернуть воин ее не смог бы. А Чилва готова была умереть, но уйти не соглашалась. Солдес взял с женщины клятву молчать о тайной жизни воинов. С тех пор Чилва живет в небольшой палатке, готовит еду… и не имеет права вмешиваться в дела стаи и в воспитание Коты.

И, сохраняя верность клятве, про замок харца она тоже ничего не рассказывала, несмотря на неуемное любопытство Коты. Врадес, который был наставником девушки, на вопросы только морщился и отвечал, что люди недостойны внимания стаи… если не платят. Что это значит, Кота не понимала, но уточнить боялась. Врадес презирал людей, несмотря на то, что всегда с удовольствием ходил на лесные свидания с деревенскими девушками.

— Вот тебе и «ой», — подмигнул Ковес. — Но раз ты не хочешь, мы решили не брать тебя. Останешься дома на пару с Врадесом.

— Нет-нет, — испуганно затараторила Кота. — Я с вами! Э… а Солдес пойдет?

Девушка осторожно поднялась, стараясь, чтобы юноша не заметил дрожи в лапах.

— Солдес по делам уходит, — неожиданно погрустнел Ковес. — Дней на двадцать. Ну ладно, давай скорее… Только учти, если пойдешь в таком виде, всех женихов распугаешь почем зря!

Кота встала как вкопанная. Она же совсем забыла перевернуться. Вот хороша! Так стало комфортно в волчьем теле, что забыла изначальное состояние. Пока девушка прыгала, Ковес успел исчезнуть. Наверняка уже в поселке — переодевается. Она недовольно поморщилась. Единственное, что сейчас отравляло жизнь — необходимость заматывать тощее тельце в целый ворох тряпок, которые с несказанной радостью купила для нее кормилица.

В поселке бурлила жизнь. Мужчины, хохоча и подтрунивая друг над другом, облачались в странные одежды. Причем, делали это с завидным проворством. Им явно это было не впервой. Многочисленные застежечки с радостью подчинялись ловким пальцам Ломлеса. На нем уже красовался изящно расшитый золотом камзол, ворот сиял белизной чистейшей рубашки. Мускулистые ноги обтягивали блестящие штаны, заправленные в высокие золоченые сапоги. Кота впервые видела сурового воина в подобной петушиной одежде и прыснула в кулачок, чем заслужила снисходительный взгляд.

А вот Уваросу наука облачения никак не давалась, и это спровоцировало в его адрес море насмешек. В очередной раз запутавшись в штанинах, парень рухнул на землю. Густые светлые волосы закрыли злую гримасу. Кота тяжело вздохнула, посочувствовав брату, справедливо полагая, что сейчас будет выглядеть не лучше, и с опаской подошла к аккуратно сложенной стопке разноцветных одежд. Покопавшись в тряпье, выбрала длинную полупрозрачную рубаху. Это она знает, как одевать. Примерно такой балахон она разодрала на дереве. Расправив мягкую ткань по телу, девушка пятерней причесала черные волосы и объявила:

— Ну все, я готова. Пошли!

Чем вызвала дикий гогот. Не понимая, в чем дело, Кота оглядела себя:

— Что? Задом наперед одела?

— Нет, девочка, — утирая слезы, простонал Кродос. — Просто, появись ты в таком виде на площади, нам придется вступать в войну, которая несомненно развяжется!

— Да, мы будем защищать тебя до последнего вздоха, — весело поддакнул Ковес.

— Я что, так плохо выгляжу? — расстроилась девушка.

— Да нет, — поперхнулся Кродос, щеки его немного порозовели. — Совсем даже наоборот. Вот только, боюсь, желающих повосхищаться столь неземной красотой будет слишком много.

— Ой, что ты! — воскликнула Чилва, уронив медный таз с водой. Кормилица только что вышла из палатки Солдеса и поспешила к девушке, прервав поток зубоскальства. — Дама не должна одеваться сама. Для этого есть слуги…

— Да какая я дама, — покраснела Кота. — И слуги только у ханжей!.. Как говорил Врадес.

— Да ты все равно сама не справишься, — безапелляционно заявила Чилва, притягивая к себе воспитанницу. — Это неподобающий вид для приличной девушки. Так одеваются только…

Женщина вдруг замолчала и метнула уничижительный взгляд в сторону хихикающего Кродоса:

— Да даже они так не одеваются! И пока я жива, ты на люди будешь выходить только в приличной одежде!

Коте ничего не оставалось делать, как подчиниться. Ведь она хотела увидеть монстра под названием «замок харца», который так презирают братья и боится кормилица. Сердечко страшно колотилось при одной мысли о походе, но девушка ни за что бы не призналась в этом, делая вид, что тоже игнорирует город и его жителей.

Полупрозрачная рубашка оказалась нижним платьем, на которое надевалось странное сооружение, именуемое Чилвой «корсет».

— А! — возмущенно вскрикнула Кота, когда кормилица с силой потянула шнуровку на спине. — Что это еще за орудие пыток?

— Иногда это орудие пыток спасает жизни, — пробурчала красная от натуги женщина, пытаясь утянуть талию Коты еще сильнее.

Мужчины с интересом наблюдали за процессом облачения Коты в «приличную одежду».

— Ты меня задушишь, — прохрипела побледневшая от недостатка воздуха Кота, отбрыкиваясь от настойчивой в своем стремлении Чилвы. — Хочешь меня убить?! Пусти!

— Так надо, — упорно твердила та, цепко удерживая вертящуюся Коту, — потом спасибо скажешь…

— А если скажу «спасибо» сейчас, ты от меня отстанешь? — извивалась девушка.

Наконец, Чилва решила, что талия Коты достаточно тонка и отступила. Девушка хотела было облегченно вздохнуть, но не удалось. Дышалось вообще с трудом, плечи вздымались, но воздуха явно не хватало — она всю жизнь привыкла дышать полной грудью.

— Любопытно, — Кота ощупала почти выпрыгивающие из корсета маленькие груди, — так и должно быть? Ой! Что это?

Девушка с ужасом следила, как Чилва несет к ней ворох разноцветной одежды.

— Платье, — кормилица бросила к ногам воспитанницы тряпки и с облегчением вздохнула. — Уже почти все.

— Невероятно, — потрясенно прошептала Кота. Сопротивляться сил не осталось, поэтому она лишь следила взглядом за манипуляциями кормилицы, зная, что сама ни за что бы не сумела это повторить.

— Один… два… четыре, — хором считали мужчины количество надеваемых на Коту юбок.

Сверху всего этого вороха Чилва водрузила платье из тяжелого материала с множеством застежек и завязочек. Кота лишь слегка покачивалась, обреченно наблюдая за проворными пальцами той. Женщина со знанием дела распределяла сложную конструкцию по тоненькой фигурке девушки.

— Кота! — тщательно изображая благоговейное потрясение, воскликнул Кродос. — Да ты, оказывается, женщина!

— Как я ненавижу это! — со злостью ответила Кота, с завистью посматривая на мужчин. Теперь их одежды уже не казались столь сложными и нелепыми. По сравнению с количеством тряпок, что пришлось нацепить на себя, облегающие штаны и камзолы выглядели фиговыми листочками.

— О, боги! — изумленно воскликнул вернувшийся Врадес. — Что за чучело?!

— Это всего лишь я, — растерянно пискнула Кота.

— Что ты сделала с бедной девчонкой, Чилва? — Врадес озадаченно покачал головой. Кота несказанно удивилась такой реакции. — Чего она такая красная?

— Так ведь жарко очень, — едва дыша, проблеяла девушка.

— А почему губы тогда белые? — приподнял брови синеглазый мужчина.

— Дышать трудно, — почти прошептала Кота.

— Ты поэтому глаза так выпучила? — деловито уточнил Врадес.

— Тебя бы в корсет затянуть, — проворчала уязвленная Кота.

— А мне по статусу не положено, — едко усмехнулся Врадес и обратился к кормилице: — Чем же она так провинилась? Хотя, конечно, для профилактики надо, а то, как бы совсем от рук не отбилась… Но вполне хватило бы рубашки да сарафана.

— Да? — с надеждой переспросила Кота, оглядываясь на кормилицу.

Но та была непреклонна.

— Это одежда простых селянок. Интересно, как вы думаете, посмотрят на группу богато одетых мужчин, сопровождающих селянскую простушку?

— Она права, — с сожалением покачал головой Врадес. Кота отметила, что мужчина почти искренен. — Чилва больше знает о жизни горожан, надо ее слушать… если ты действительно хочешь туда пойти, хотя, лично я не понимаю — зачем.

— Хочу! — простонала Кота. Она тоже не знала — зачем, но рвалась на этот праздник изо всех сил и даже готова была перенести пытки платья.

— Все будут одеты в лучшие наряды, — ворчала неугомонная Чилва, пытаясь резным костяным гребнем расчесать черные лохмы воспитанницы. — И я не хочу, чтобы моя девочка выглядела хуже других дам.

Она уложила волосы Коты на затылке в тугой пучок. Затем аккуратно вынула из большой круглой коробки нечто, похожее на рыжего кота, и принялась прилаживать это на голову девушки.

— Что это? — потрясенно спросила Кота, расширившимися глазами наблюдая за действиями Чилвы. Судя по лицам братьев, те пребывали в таком же шоке.

— Парик, — снисходительно объяснила женщина. — Такой шикарный цвет волос необычайно редок в этих краях, а излишнее внимание тебе сейчас ни к чему.

«Нельзя допустить, чтобы хоть кто-то заподозрил в девчушке дочь прежнего харца», — добавила Чилва про себя. Она отступила на пару шагов, дабы оценить свое творение. Тяжело вздохнув, отметила, что Кота все больше становится похожей на отца, особенно это было видно в рыжем парике. И только фигуркой и цветом волос девочка пошла в Миген.

Слеза скатилась по щеке кормилицы. Любимая хозяйка всегда называла Чилву подругой. Единственной, кроме мужа, кто был близок харцессе. Чилва до сих пор толком не знала, что случилось страшной ночью. За все кратковременные походы в город она ни с кем не разговаривала. С одной стороны от общения сдерживало обещание, данное Солдесу, а с другой… она боялась до смерти. Она не видела лиц напавших на нее в страшную ночь и подозревала каждого мужчину в том, что он был в рядах разбойников. Пара слов о цене товара на базаре — все, что могла себе позволить бывшая служанка харцессы.

— Что с тобой? — испуганно спросила Кота, заметив, что Чилва расстроилась.

— Ты уже такая большая, — сквозь слезы улыбнулась та. — Совсем взрослая женщина.

— Вот уж чего меньше всего хотелось, — недовольно пробурчала Кота.

— Интересно, мы хоть к вечеру доберемся до города? — со скучающим видом уточнил Авес.

Чилва, встрепенувшись, схватила плоскую коробочку и принялась колдовать над личиком девушки. Кота, ошарашенная еще больше, мужественно терпела измывательства, стараясь не чихать от облака странной белой пыли, что вилось вокруг головы.

— Все-все, — торопливо подвела итог кормилица, захлопывая коробочку. Кота с облегчением вздохнула и тут же закашлялась от попавшего в гортань порошка. В районе поясницы что-то подозрительно щелкнуло.

— Осторожней, — испугалась Чилва. — Старайся дышать тихо-тихо, чтобы не порвалась шнуровка корсета.

— Попытаюсь, — проворчала девушка, осторожно ступая. Ноги втиснуты в узкие кожаные колодки. Вывернув стопу, покачнулась. Едва сохранив равновесие, она с досадой произнесла: — Как в этом ходят?!

— Просто не ступай на пятку, — посоветовала Чилва. — Сначала на носочек. А лучше вообще старайся ходить на носочках, совсем не перенося вес тела на пятку. Это добавит походке женственности.

— Это добавит еще больше трудностей! — простонала Кота, пытаясь последовать совету. — Чувствую себя так, будто на меня водрузили стог сена! Вообще не знаю, дойду ли до города.

— Даме не пристало ходить пешком, — отрезала Чилва. — Поедешь на Колте.

— Да что ты! — даже испугалась Кота. — Ладно, я — вполне выносливая и здоровая. Но пожалей Колта, он же уже старик, падет еще по дороге.

— Семнадцать лет — еще не старик, — возразила кормилица. — Он, можно сказать, в самом расцвете сил. Да и нагрузка этому ленивцу пойдет только на пользу, а то совсем расслабился.

Ковес торопливо привел Колта. Жеребец обрадовано стриг ушами в ожидании поездки. Чилва лишь изредка выбиралась куда-то, а больше коня никак не использовали, позволяя бродить, где вздумается. Колт скучал. Но когда вместо Чилвы в седло братья закинули нечто большое и пестрое, жеребец заржал и встал на дыбы.

— Ай! — вскрикнула Кота, испуганно уцепившись за гриву. Девушка и так плохо ездила верхом, а в дамском седле вообще находилась впервые в жизни. Удержаться оказалось еще труднее, чем казалось. Да еще при полной дамской амуниции и резвом поведении жеребца.

— Тихо, мальчик, — Чилва умудрилась быстро успокоить Колта, так что тот больше не пытался сбросить испуганную Коту.

— На что только не приходится идти ради неизвестно чего, — буркнула девушка себе под нос.

— Тебе понравится, — Чилва расслышала тихие слова и печально улыбнулась. — Постарайся получить удовольствие от поездки. Гуляй, трать деньги…

— Кстати, — Врадес хлопнул себя по лбу. — Деньги!

Он ногой распахнул один из многочисленных ящичков, что всегда стояли перед палаткой Солдеса, и подхватил несколько маленьких звенящих мешочков. Затем бросил каждому по свертку. Получив свой, Кота озадаченно потрясла мешочек.

— Что это?

— Монеты, — ответил Врадес.

— Зачем? — удивилась девушка.

— Чтобы брать то, что тебе нужно… и люди при этом не возмущались… — туманно объяснил он. — И вообще, сама поймешь, — обрубил брат и ворчливо добавил: — Когда же вы, наконец, уйдете!?

— Не переживай, Кота, будет весело, — изящный даже в уродливом разноцветном камзоле Кродос подхватил Колта под уздцы и повел за собой. Жеребец послушно зашагал за улыбчивым парнем, а девушка снова схватилась за гриву, стараясь не вылететь из седла.

Первое время они весело переговаривались и шутили, потом, по мере продвижения в тихом лесу, замолчали. До города оказалось не так уж и близко. Или так показалось Коте, отчаянно цепляющейся за жеребца в судорожных попытках не улететь в кусты на очередной коряге. Она уже четыре раза прокляла клячу и того негодяя, который придумал такое неудобное седло, а также всех модниц, что цепляют на себя тяжелые наряды, больше похожие на неприступные крепости.

Когда группа людей вышла на берег маленькой быстрой речушки, у Коты перехватило дыхание. Она впервые видела замок. Лес, такой родной и близкий всегда был настоящим домом. Ничего общего с горожанами она не имела, разделяя презрение братьев по поводу слабых людишек, прячущихся за стенами. А ведь когда-то Врадес говорил, что она не их породы. Девушка всегда пыталась доказать холодному мужчине, что это не так, училась общаться с лесом, уважать мир животных, постигать науку воина… И никогда, никогда не ходила в эту сторону.

Теперь, когда Врадес уже давно не поминает о месте ее рождения, девушка вдруг стала замечать, что все чаще думает о городе. Замок представлялся огромным муравейником, полным неведомых тайн и скрытых достоинств. Как стучит сердечко! Сейчас она окунется в другую жизнь. Это щекотало нервы, словно за стеной был другой мир.

Цок, цок, цок. Они шли по маленькому мостику. Внизу весело бежали сверкающие в утреннем солнце струйки воды, лаская острые камни дна. Как же долго продолжается эта высоченная стена! Кота пыталась осознать, насколько велико это сооружение, но ничего не получалось.

— Какой огромный! — потрясенно прошептала она.

Ковес по-другому воспринял ее заявление и утешительно похлопал девушку по коленке.

— Вон, скоро уже ворота.

Кота разглядела впереди целую вереницу людей. Если там и были ворота, то они скрывались за закруглением стены. При приближении оказалось, что закругление перетекает в высокое узкое здание, одно из двух, что стояли по бокам огромных ворот. Башенки казались сказочными из-за того, что были выложены из камешков, гораздо меньших по размеру, чем те, которые составляли защитные стены. И соединялись между собой каменным коридором, расположенным очень высоко. В широких окнах коридора Кота заметила железные котлы, назначение которых осталось загадкой.

Когда община подошла ближе, стало понятно, почему у входа было такое скопление людей. Усеянные коваными шипами, изготовленные из крепкого многовекового дерева, ворота были наглухо закрыты. Кота окинула взглядом длинную очередь желающих попасть в замок: кто на невысоких плоских повозках, кто на лошадях, а большинство же просто пешком, люди смиренно ожидали, когда их соизволят впустить. Женщины и девушки были одеты примерно так, как всегда одевается Чилва. Кота недоуменно моргнула. Зачем же кормилица ее вырядила так странно?

Они проезжали мимо нескольких женщин в разноцветных платьях. При приближении их группы, веселый щебет прекратился, и девушка ощутила на себе множество неприязненных взглядов. Казалось, что она чувствует, как селянки ощупывают глазами ее тело. Это оказалось крайне неприятным.

— Что все на меня так уставились? — тихо спросила она Ковеса, идущего рядом.

Мужчина недоуменно оглянулся, потом понимающе хмыкнул.

— А-а-а! — протянул рыжий Ковес. — Разреши представить, дорогая сестричка, зависть людская, обыкновенная! Красивая девушка, богатая, роскошно одетая, да еще в окружении таких красавцев, как мы, — он весело подмигнул сестре, — просто обязана вызывать дружную и огромную зависть у других представительниц своего пола. У людей вообще считается неприличным не вызывать зависти. Значит, ты собой ничего не представляешь!

— Совсем рехнулись! — Кота с отвращением передернула плечами. — Не самое приятное чувство, зачем эту мерзость еще вызывать специально? И ведь вроде не уродины, да и не голые… Я с радостью поменялась бы с любой из них платьем. Они же просто не представляют, на что приходится идти ради такой «красоты»!

— Многие идут еще и не на такое, — поддакнул Ковес. — А насчет платья — говори тише. Знаешь, что тут начнется, узнай они твои желания?

— Что? — заинтересованно отозвалась Кота.

Мужчина подумал и осмотрелся.

— Ладно, это мы попробуем в следующий раз. Сейчас наши одежды дают некое преимущество…

— Кого ты ищешь? — Кота повертелась. — Свои все рядом, никто не отстал.

— Стражу, — ответил за него Ломлес. — Что-то они не торопятся. Как бы привлечь внимание этих бездельников?

— О! — осенило Ковеса. — Все-таки, сестричка, я тебя развлеку. Помнишь, ты спрашивала, что такое деньги? Достань-ка одну монетку.

Кота торопливо порыскала за богато расшитым поясом в поисках сверточка. Достав блеснувший на солнышке кругляш металла, недоуменно повертела в руках. Плоский, абсолютно круглый, с кривыми изображениями на каждой из сторон. Понюхав, попробовала куснуть монету, во рту остался неприятно-кислый вкус. Сплюнув, вопросительно уставилась на брата.

— Деньги тут считаются самым главным, — Ковес презрительно скривился. — Ради них многие готовы на все. Вот смотри, кинь монету туда, где много людей.

Подумав, Кота зашвырнула кругляш в самую середину того скопища женщин, что так внимательно рассматривали ее. Раздался визг. Две женщины одновременно заметили монету и бросились за ней, столкнувшись лбами. Другие, увидав, за чем метнулись подруги, сгрудились вокруг. Каждая старалась перехватить деньги. Вокруг мгновенно поднялось облако пыли. Женщины, еще минуту назад бывшие подругами, дрались за монетку не на жизнь, а на смерть. Расцарапывали друг другу лица, таскали за тщательно уложенные прически, отрывая банты со своих лучших платьев.

Кота уже пожалела о сделанном поступке, но братья казались очень довольными. Не потому, что любили наблюдать за дерущимися кошками, а потому что на шум выбежала стража. Ломлес подкинул такую же монетку вверх, которая тут же была перехвачена одним из людей в железных кирасах.

— Соблаговолите пройти сюда, господа, — поклонился он, указывая путь.

Провожаемые завистливыми взглядами простых людей, спутники двинулись в сторону ворот. Кота оглянулась на все еще продолжающуюся заварушку.

— Вот что с людьми делают деньги, — печально сказал Авес.

— Зато их наличие дает многие преимущества, — хищно улыбнулся Кродос.

Шрам на его лице покраснел, став еще виднее. Стражник, идущий рядом, покосился на него с заметным сочувствием.

— Сокровища, добытые в бою должны приносить двойное удовольствие, — подал он голос. — Сразу видно настоящих воинов. А кто эта прекрасная дама?

— Наша харцесса, — не растерялся Кродос, улыбнувшись еще шире. — И наше главное сокровище!

Стражник понимающе улыбнулся, бросая на Коту еще один восхищенный взгляд.

— О! Так господа — знатные вельможи? Добро пожаловать в славный Бай! Вам понравится наш город. Жаль, что вы не прислали гонца. Не пришлось бы стоять перед закрытыми воротами вместе с простолюдинами, — подобострастно промолвил он и низко поклонился.

Девушка, не привыкшая к столь явному и приятному вниманию противоположного пола, покрылась очаровательным румянцем. Отметив про себя, что молодой стражник очень даже ничего внешне…

— Сам дурак, — не зная, куда деть себя от смущения, буркнула она брату.

Кродос с удовольствием расхохотался, вызвав укоризненный взгляд мрачного Ломлеса. Остальные же с легкостью присоединились к веселью. Хохоча, они прошли в приоткрытые ворота. А Кота слегка наклонилась к молодому стражнику, растерянно отметив, что взгляд мужчины скользнул на ее оголенное декольте.

— Скажите, а почему не впускают всех?

— Так рано еще, — удивился тот, а потом понимающе улыбнулся: — Вы впервые в наших краях? Судя по необычному цвету ваших прекрасных глаз, вы родом из земель Кробов. Я слышал, что там совсем другие традиции. В полдень состоится торжественное открытие ворот, и будут приглашены все желающие.

— И что, — ужаснулась Кота, — нам придется до полудня ждать начала праздника?

— Ну что вы! — замахал руками молодой человек. — Горожане уже с рассвета празднуют, да и ярмарка в самом разгаре… это окрестные селяне вынуждены ждать. Таков обычай, ничего не поделаешь.

Кота непонимающе моргнула, провожая взглядом оставшегося у ворот стражника. Колт уже звонко брякал подковами по каменной мостовой замка. Широкий полутемный коридор, через который они сейчас проходили, был абсолютно пуст. И по нему можно было оценить толщину крепостных стен. А впереди ждал город с красивым названием Бай. Он встречал новых гостей веселым шумом и пестрым столпотворением на площади, которая раскинулась под высокими стенами величественного замка.

Вот теперь Кота почти не отличалась от множества горожанок в шикарных одеяниях, важно шагающих по площади. На многих были еще более сложные наряды. Девушка изумленно проводила взглядом даму с ужасным нагромождением на голове. Парик это или странные украшения прикреплены на волосы — Кота не могла бы сказать наверняка. На самом верху лежали фрукты, кажется, самые настоящие. Она с трудом поборола желание стащить спелое красное яблочко. Но впереди ждало еще большее потрясение. На одном из балконов она увидела старую женщину с гордым выражением на морщинистом лице. На даме было настолько огромное платье, что оно больше походило на одну из торговых палаток.

— Спасибо тебе, Чилва, — с чувством произнесла Кота. И хоть кормилица не могла услышать девушку, она все равно твердила эту фразу всякий раз, как замечала еще какие-нибудь нелепости.

Братья с улыбками посматривали на удивленную Коту. Они шустрыми змеями шныряли в толпе, всовывая в руки сестры то ароматное пирожное, то какую-нибудь побрякушку. Девушка ерзала на медленно-продвигающемся Колте и с ужасом наблюдала за всем, что творится внизу. Вот перед ней возник Уварос и, хитро подмигнув светлыми глазами, потащил Колта в сторону. Вскоре они приблизились к небольшой отгороженной площадке, на которой двое мужчин в помятых доспехах не первой свежести пытались биться на мечах. Кота с немалым удивлением смотрела на старания воинов, не в силах понять, по-настоящему они дерутся, или же просто играют.

Толпа вокруг неистовствовала, подбадривая сражающихся. Вот один упал, второй восторженно закричал, потрясая мечом. С трудом стащив с головы изрядно искореженный шлем, мужчина гордым взглядом с триумфом окинул толпу. Задержавшись на миловидном личике Коты, улыбнулся и, красуясь, направился прямиком к ней. Поравнявшись с девушкой, с пафосом произнес:

— Посвящаю победу этой прекрасной даме! Вам понравилось, как я сражался, милая барышня?

— Не очень, — пожала плечами девушка.

С лица мужчины схлынуло все величие, оставив место только для полной растерянности. А Кота спокойно добавила:

— Но вам еще повезло, что тот второй вообще не знает, как браться за меч.

И, оставив притихшего господина глупо моргать вслед, развернула Колта в другую сторону. Уварос уже куда-то исчез, зато рядом возник Ломлес. Надо отдать должное братьям, они не бросали девушку одну.

— Мне скучно, — пожаловалась ему Кота. — И задницу уже отсидела.

Две проплывающие мимо дамы расслышали ее слова и растерянно переглянулись. Но Кота не заметила взглядов свысока. Ей было не до чуждых приличий.

— Так прогуляйся, — равнодушно пожал плечами Ломлес.

Появившийся как бы из ниоткуда Ковес помог девушке спуститься. Авес принял Колта под уздцы и повел в сторону. Кота послонялась немного в толпе, стараясь не упускать из виду Ломлеса. Но кроме толкотни ничего не чувствовала. Она устала. Сладости уже не лезли в горло, от непривычной еды сильно тошнило. На многочисленные разноцветные тряпки, что продавались на каждом шагу, вообще не смотрела. Метнулась было к оружию, но разочарованно покрутила в руках халтурно сделанные пугачи. Отпихнув нахваливающего товар продавца, подергала рукав Ломлеса.

— Пойдемте домой!

Тот удивленно посмотрел на девушку.

— Ты же всех утомила, с десяток дней подпрыгивая: «ярмарка!», «праздник!», а теперь еще до открытия — домой?!

— Мне скучно, — ныла Кота. — Я натерла ляжки этими обрезанными штанами…

— Чулками, что ли? — ошеломленно переспросил Кродос. — Это не штаны.

— Да мне до лесу, как они называются! — простонала девушка. — У меня наверное уже кровавые волдыри! А ребра, кажется, вообще копьями проткнули все тело…

— Ершисть, Кота! — выругался Уварос. — В кои веки вырвались в город без нудного Солдеса и вредного Врадеса, так ты все удовольствие портишь! Пойди куда-нибудь, да стяни эти штаны… чулки, да что хочешь, только не стони!

— Пойдем, — Авес, который вернулся уже без жеребца, уверенно потянул Коту за юбку. — Кажется, я видел подходящее местечко…

Он потащил сестру в сторону, где стояли небольшие крытые со всех сторон палатки. Между двумя виднелся небольшой проход. Авес протолкнул ее туда, а сам остался стоять снаружи. Кота торопливо прошла вперед и оказалась на малюсенькой площадке, заваленной старыми деревянными ящиками. Плюхнулась на один и задрала юбку.

— Ненавижу! — брюзжала она, стаскивая с себя уродливые тряпки, гордо именующиеся чулками. — Ненавижу!

Чулки полетели в сторону, а Кота вскочила и принялась с остервенением отрывать нижние многоярусные юбки, больно хлеставшие ноги при ходьбе.

— Не видел столь шикарных ножек ни у одной красавицы! — услышала Кота.

— Непостижимо! Кто-то знает, что у женщин есть ноги! Это притом, что их так тщательно скрывают, — ворчливо отозвалась она, разрывая тесемки.