"Стая" - читать интересную книгу автора (Безмирная Ольга)

Глава 5

В поселении ощутимо пахло похлебкой с грибами. Сглотнув обильную слюну, Кота вспомнила, что в последний раз ела на городском празднике… если можно назвать едой приторно сладкую непонятную массу, которой так настойчиво потчевали братья. Чилва хлопотала возле костра, помешивая длинной деревянной ложкой в котелке ароматное варево.

Старший брат кропотливо отесывал новенькое бревно, взамен того, что расколол в порыве ярости русоволосый Кродос. Деловитый и аккуратный, Ломлес даже не поднял головы, дабы поприветствовать возвратившихся. Чилва же нервно дернулась в сторону воспитанницы, но тут же вернулась к костру, не в силах бросить ужин на произвол огня. Тяжело вздохнула и бросила на Коту такой красноречивый взгляд, что та поняла — от объяснений отвертеться не удастся.

Под ложечкой засосало. Кота терпеть не могла подобных «объяснений». И всегда старалась всячески уходить от откровенных разговоров с кормилицей. Отчасти потому, что считала нравоучения ненужными, а в основном оттого, что не понимала и половины из витиеватых рассуждений. Как тогда, когда Чилва вдруг решила научить девочку «стрелять глазами». Кота долго не могла сообразить, чем стрелять и зачем бить в мужчин. Над ней потешались все, а синеглазый Врадес был особенно язвителен. С той поры избегать подобных «уроков» стало главным правилом.

Поэтому, как ни тянул к костру приятный запах, Кота повернула в сторону норы. Но оставаться в одиночестве тоже не хотелось. Потоптавшись на месте, она решительно направилась к жилищу Авеса. Судя по шуму, доносившемуся из землянки, там собрались все остальные.

Когда Кота спустилась, от веселого гама, царившего в небольшом помещении, не осталось и следа. Братья смотрели настороженно и даже несколько отчужденно.

— Привет, гулена, — как всегда невозмутимо произнес Авес, не отрывая отрешенного взгляда от серого свитка: — Не прошло и суток, как ты шакти, а локки уже летят, как пчелы на дармовой мед! Что же будет дальше?..

Кота вздрогнула, горло защипало так, словно она надышалась дыма. Она поняла, что братья минуту назад обсуждали именно ее. Позади неслышно возник улыбчивый Кродос и мягко увлек сестру присесть.

— Ей полезно, — тихо сказал он, хитро поглядывая на нахмуренного Авеса. — Что ты читаешь, брат? Ставлю клык — про Сердце клана…

— Про что же еще? — кисло ответил тот. — Но ничего хорошего пока не нашел…

— А плохого? — звенящим от волнения голосом спросила внезапно взмокшая Кота.

— Все остальное, — нехотя буркнул Авес, пряча обеспокоенный взгляд под пушистыми ресницами.

— Кто этот юноша, Кота? — Ковес пристально посмотрел на сестру. Кота поежилась, ощущая, как стальные глаза впиваются в грудь. — Он из локки?

Казалось, что он обращается к кулону, а не к ней. Невысокий и жилистый, брат был сейчас настолько напряжен, что походил на сжатую пружину. Передернула плечами.

— Я познакомилась с Лаем на ярмарке, — оправдываясь, пробормотала она. — Он показался обычным… и особенным. Просто понравилось с ним разговаривать. Я же не знаю, как выглядят эти самые локки!

— А запах? — Авес удивленно поднял брови, оторвавшись от чтения.

— Слабак, — язвительно хмыкнул Врадес, накручивая седую челку на палец. — Явно не локки… но, увы, и не отступник. Совсем юнец, сил почти нет.

— Да нет, сила есть, — спокойно возразил Кродос, положив ладонь сестре на плечо. Та метнулась было сказать что-то в защиту нового знакомого, но осеклась. — И немалая… Думаю, парень просто в оковах приличий. Насколько я понял, семья у него знатная…

Врадес снова хмыкнул и презрительно сплюнул. Он всем видом подчеркивал никчемность мальчишки. Кота вдруг почувствовала себя уязвленной, будто это она опозорилась, выбрав в друзья такого неумеху. Снова рванулась вперед, намереваясь высказаться в защиту мальчика, но Кродос сжал плечо сильнее.

— Учиться он не может, — невозмутимо продолжил он. — И не хочет. Точнее жаждет, но понимает, к чему это может привести.

— Понимает? — с сомнением протянул рыжий Ковес.

— Или ощущает, — кивнул русоволосый мужчина. — Если станет известно, кто он — семья отречется от юноши. Локки любое хозяйство развалят за несколько дней! Да и не у кого в замке харца учиться, вы же знаете.

— Уж мы постарались, — хищно осклабился синеглазый атлет, поигрывая кинжалом. Кота вздрогнула. — Как только прозевали этого юнца, понять не могу…

— Он не опасен, — Кродос как будто итог подвел.

— Пока, — не согласился с ним Врадес, буравя брата пронзительным взглядом холодных глаз, в которых уже мелькал красноватый волчий отблеск. — Но щенок рано или поздно все равно становится волком.

Кота вдруг поняла, что совет в землянке Авеса собрался не по ее поводу. Братья рассуждали, убивать ли Лая. По шее побежали мурашки. Из-за дружбы с ней парнишка рискует головой!

— В любом случае, — вдруг прозвучал рокочущий голос Ломлеса, который появился на пороге, оттирая с широкого лба заслуженный пот, — это решать не вам. Да и не мне…

— Поэтому ты не пришел? — тряхнув рыжей головой, уточнил Ковес.

— А чего время зря терять? — пожал плечами мрачный мужчина. — Бревно само на землю не ляжет, ужин сам не приготовится. Это вам делать нечего, насколько я понимаю. Честное слово, точите тут лясы… как бабы селянские!

Врадес дернулся, напрягшись. Но сдержался. И лишь шевелящиеся желваки показывали, насколько он взбешен. Ломлес был старшим. А значит, главным. В отсутствие Солдеса. Метнув нож в опору, которая поддерживала массу земли, он быстро вышел наружу. Ковес подорвался следом за братом, явно разделяя его мнение. Авес же спокойно развернул следующий свиток и уселся удобнее, показывая всем видом, что ему не до еды.

— Не понимаю, — прошептала Кота, оглядываясь на грустно улыбающегося Кродоса. — Врадес так рьяно настаивает на смерти мальчика… Почему? Он же отпустил его на берегу Ори.

— С удовольствием прикончил бы сразу, — вздохнул тот, махая Ломлесу, сурово буравящему их карими глазами, мол, чуть задержимся, — если бы тот хотя бы попытался причинить тебе вред. А так не имеет права. Убийство мага — дело сложное. Нужно тщательно все спланировать, учесть даже самую малую возможность раскрытия. Локки сейчас не знают про нашу стаю, пусть все так и остается. Есть незыблемые правила, Кота. Пришла тебе пора о них узнать.

Кродос задумчиво посмотрел на Авеса, тихонько шуршащего тонким листом свитка. Тот быстро отложил чтиво и торопливо выскочил из своей землянки. Кота удивленно смотрела вслед брату. И тут ощутила теплую ладонь на затылке. В следующее мгновение в голову точно впились тысячи крошечных осколков. Кота застонала и выгнулась дугой, чувствуя одновременно боль в груди и онемение в пальцах. Закричав от страха, замахала руками и попыталась вывернуться из цепких рук брата. Но тот все сильнее сжимал голову, другой рукой удерживая девушку за плечо.

Пытка закончилась так же резко, как началась. Ощутив внезапную свободу, Кота поспешно отползла в сторону и забилась в угол, мелко дрожа от страха и пережитых ощущений. Она могла ожидать подобного от кого угодно… только не от доброго Кродоса. Тот снова тяжело вздохнул и обреченно посмотрел на сестру.

— Я должен был это сделать, прости, — кисло улыбнулся он. — Во-первых, чтобы ты никому не доверяла… даже нам. Во-вторых, знание могло войти только при полном доверии… которого теперь нет. Мне жаль, милая.

С трудом поднявшись, Кродос прошел к выходу, чуть пригибаясь. Высокая фигура мужчины не позволяла выпрямиться в тесной комнатке. А может, сгорбило широкую спину брата тяжелое чувство вины.

Кота, пытаясь совладать с дрожью во всем теле, пробовала разобраться с новыми ощущениями, нахлынувшими на нее. Нечто большое и темное, словно огромный рой рассерженных пчел, гудел в тяжелой голове. Отдельные обрывки фраз, больше похожие на бред тяжелобольного, чем на что-то осмысленное, падали на собственные мысли, как переспелые ягоды, — разваливаясь на части, истекая соком, перемешиваясь в неаппетитную жижу.

Застонав, она схватилась за гудящие виски, будто бы стараясь удержать голову от такой же участи. Казалось, что глаза не выдержат напора и сейчас вывалятся. Кота уже почти ничего не видела вокруг, только отдельные куски предметов. Создавалось ощущение, что землянки больше нет, а есть только неопределенная куча старых обломков и огромная куча слов, фраз и утверждений, скачущих вокруг, словно бешеные белки.

— Дыши, — раздалось рядом. — Глубже!

Она не видела говорящего, не понимала, кто это, не узнавала голоса. Но приказ был понятен и прост. Старательно задышав, Кота ощутила, как темнота, почти поглотившая ее, медленно тает, уступая место свежести, которая журчанием чистого родника омывала изнутри, избавляя от неприятных ощущений и тяжелых обрывков прошлых свершений.

Теперь она знала, что Кродос передал ей мудрость стаи, накопленную столетиями. Стало понятно, почему Коту никогда не учили этому. Существует нечто, позволяющее передавать знание, не пропуская его сквозь ощущения щенка. Это давало возможность сохранить истину, оградив ее от какой-либо оценки, суждения…

Древняя мудрость воинов медленно стекала вниз. Вязко, тягуче, словно мед диких пчел, обволакивала голову, плечи, грудь… Вдруг кулона, который мертвой железкой видел на груди Коты, коснулась первая капля золотистой субстанции. Девушка застыла на мгновение, как пораженная громом. Тело вытянулось в напряженную, до звона, струнку… и упало на пол без малейших признаков жизни.

Врадес вернулся для того, чтобы помочь Коте пережить столкновение с истиной, которая в свое время и ему доставила немало хлопот. Но теперь в полной растерянности наблюдал за распластавшимся бесчувственным телом. Это было неправильно. Она ведь выдержала! Уже спокойно дышала, позволяя древней мудрости стать частью себя. Что же произошло? Мужчина осторожно склонился над сестрой, — касаться обращенной было еще нельзя, — и попытался ощутить хоть малейшее дуновение дыхания. Но даже звериное чутье не давало ни малейшей надежды. Кулон на груди девушки сиял огнем. В прозрачных алых гранях медленно таяли последние черные сгустки…

Боль отразилась в синих глазах мужчины.

— Проклятое Сердце! — прошипел он, сжав кулаки.

Немного поколебавшись, протянул и тут же отдернул руки. Схватился за голову и зарычал. Упрямо встряхнув пепельными волосами, снова бросился к бездыханному телу и попытался сорвать с шеи девушки страшный талисман. Но, лишь коснувшись Сердца клана, был тут же отброшен с невероятной силой в сторону. Вспышка, показавшаяся при этом, совсем ослепила Врадеса. Он врезался в ту самую опору, в которую недавно метнул нож. Дерево не выдержало удара и треснуло. Повалились комья земли.

Увидев, как содрогается землянка, Ломлес кинулся на помощь.

— Ее сейчас завалит! — крикнул он. — Скорее, щит! — И, схватив тонкое бревнышко — запасную опору, — исчез в провале норы.

Кродос подхватил щит и бросился следом. Остальные тоже подбежали, но внутрь не спешили. В худшем случае, если погребет тех, кто находится в землянке, они смогут попытаться их откопать. Чилва запричитав, упала на колени и расширившимися от ужаса глазами наблюдала за разыгравшейся трагедией.

Ворвавшись в землянку, Ломлес быстро огляделся и шагнул внутрь, давая пройти Кродосу. Тот бросился вперед и перекрыл щитом пролом, с силой удерживая обваливающуюся землю. Подоспевший Ломлес подпер железный диск бревном, пытаясь установить новую опору как можно прямее. Предотвратив дальнейшее осыпание, братья принялись раскапывать землю в поисках Коты.

— Врадес! — в изумлении прохрипел красный от натуги Кродос, орудуя огромными ладонями. — Этот здесь как оказался?

— Может, потому и обвал, раз он здесь, — хмуро буркнул Ломлес, не прекращая попыток найти сестру.

— Брат, — тихо промолвил грязный от земли Врадес. Он поднялся и, тяжело опираясь на Кродоса, часто моргал и щурился, будто ничего не видел. — Что с Котой?

— Это мы у тебя хотели бы спросить, — с угрозой прорычал Ломлес, но осекся, нащупав тоненькую руку. — Нашел!

Кродос бросил брата и рванулся на помощь Ломлесу. Шрам его сильно побледнел, что всегда происходило в случае крайнего волнения. Врадес, лишившись поддержки, рухнул лицом в сырую землю. Затем слабо пошевелился и попытался приподняться, но неловко завалился набок и сбил ненадежную опору. Щит с грохотом полетел вниз, освобождая путь обвалу. Кродос, костеря брата на чем свет стоит, метнулся обратно, пытаясь сдержать землю. Ломлес, откопавший бесчувственную девочку, уже пробирался к выходу. Убедившись, что они благополучно выбрались, Кродос бросил щит и, оттаскивая брата, получившего железкой по лбу, пробрался наружу. Позади трещали опоры. Земля, больше не ощущая препятствий, ухнула вниз, погребя под собой нехитрый скарб воина.

Снаружи тело Врадеса заботливо переняли товарищи. Кродос, тяжело дыша, на коленях переместился подальше от бывшего жилища и перевернулся на спину. Рядом плюхнулся грязный Ломлес. Над Котой уже заботливо ворковала Чилва. Убедившись, что девочка жива, кормилица немного успокоилась и пыталась привести ее в сознание. На лбу Врадеса была видна большая шишка, оставленная на память мощным щитом. Мужчина застонал и перевернулся на живот, откашливаясь и выплевывая комья земли.

— Ты чего натворил? — напряженно спросил рыжий Ковес, склоняясь над братом. — Что там у вас произошло? Решил одним махом покончить с Сердцем клана… а заодно и с Котой, и с собой?

— Она что… мертва? — посиневшими губами уточнил Врадес, приподнимаясь. Увидев бесчувственную сестру, прорычал. — Проклятый талисман убил ее!

— Да жива она, — Авес прощупал пульс сестры. — Но с твоей заботой, думаю, это ненадолго…

— Жива, — облегченно рассмеялся Врадес, утыкаясь носом в землю. — Удивительно!

— Это точно, — Ломлес тяжело поднялся и подошел к брату. — Если уж ты взялся за дело, как девчонка выжила, уму непостижимо!

— Да я и не пытался ее убить! — Врадес возмущенно посмотрел на сурового мужчину. — С чего вы так решили?

— Ты хотел съесть девчонку, — пожал плечами Авес.

— И вы будете мне это вспоминать еще сотню лет, — немного обиженно буркнул тот. — Между прочим, я помочь ей хотел… справиться со знанием. Принять его более безболезненно. Но там произошло нечто странное… вспышка, удар… Никогда не видел подобного. Даже в стычках с локки.

— Магия? — поднял седые брови Ломлес, присаживаясь рядом с телом девушки. Кота в сознание не приходила, но уже дышала ровно, а щеки покрывал здоровый румянец. — Интересно… Ох! — Он вдруг схватился за голову. — Солдес меня прикончит! И правильно сделает!

— Что? — заинтересованно приподнялся длинный Кродос.

— На ней же было Сердце клана! — Ломлес почти уже рвал на себе волосы. — Я старый дурак! Его надо было снять! Силы разных стай сошлись в девочке! Все понятно… Точнее, непонятно, как все поселение не разнесло на щепки!

— Проклятый кулон! — удовлетворенно пробурчал Врадес, откидываясь на спину. — Я так и знал!

— И что теперь? — с напряжением спросил Кродос, буравя голубыми глазами тело сестры. — Она так и останется?

— А я знаю? — виновато отвернулся Ломлес. — Раньше так никто не делал…

Кота неожиданно рассмеялась и перевернулась на бок, как во сне. Братья переглянулись.

— Кота, — Авес мягко потрепал плечико сестры.

— Хи, — не открывая глаз, прошептала Кота, — небо на землю упало… нет, земля на небо… я — маленькая гусеница!

— Что? — Авес удивленно взмахнул своими длинными, словно у барышни, ресницами.

— Ничего страшного, — Кота открыла глаза и невидящим взглядом уставилась на брата, — скоро стану бабочкой! Только шкурку скину…

— Да ты и так чуть копыта не отбросила, — хмыкнул рыжий Ковес, хлопнув Коту по коленке. — Жаль, правда, даром не прошло. Видимо, малость умом тронулась…

— Что неудивительно, — все корил себя Ломлес, заламывая руки. — Надо было предупредить… снять кулон! Кто выдержит такое?

— Кулон! — вскрикнула Кота, хватаясь за железку. Вскочив на ноги, восторженно посмотрела прямо в голубые глаза Кродоса. — Я знаю! Я — это и есть Сердце клана! Алое, кровавое сердце!

Кродос чуть отступил и с жалостью посмотрел на сестру.

— Конечно, милая, — как можно мягче произнес он. — Ты права…

Кота счастливо рассмеялась и, схватив кормилицу за руки, закружила ее по полянке в буйной пляске. При этом то напевала что-то веселое, то радостно твердила:

— Я знаю! Я теперь знаю! Как прекрасно!

Ломлес решительно прекратил это безумие, схватив Коту за локоть, и потащил ее к другой землянке, еще целой. Чилва так и осталась стоять, раскинув руки, и в растерянности смотрела им вслед. Чуть задержавшись в раздумии, старший брат потянул девушку в сторону жилища женщины. Кормилица единственная жила не в землянке, а в шалаше, не в силах привыкнуть спать под землей.

— Хватит на сегодня завалов, — пробурчал Ломлес себе под нос, заталкивая Коту внутрь. — Ложись спать! — строго приказал он.

Та хихикнула и упала на пол. Подтянув под голову старый растоптанный ботинок кормилицы, пробормотала, уже почти во сне:

— Сердечко все сильнее стучит, сила шакти ко мне торопится, бежит…

Мужчина замер, прислушиваясь к тихому шепоту. Буравя сестру карими глазами, ждал продолжения. Но девушка лишь перевернулась на другой бок и сладко засопела. Передернув широкими плечами, Ломлес торопливо вышел.

Снаружи Авес осторожно обходил место обвала.

— Что же теперь делать? — неодобрительно покачал он головой, точно бы укоряя неразумное жилье в саморазрушении.

— Поживешь у Солдеса, — Ломлес мягко усмехнулся и хлопнул брата по плечу. — Восстановим твою нору, не переживай.

— Велера с норой. — Авес, совсем юный на вид, поморщился и тяжело вздохнул. — А вот старинные свитки…

Кота проснулась и вздрогнула, как от испуга. Было тихо, никакой опасности не было. Но сердечко колотилось в груди, как пойманная в силки птаха. Кота приподняла голову и осторожно огляделась. Это же палатка Чилвы! Что она тут делает? Кота терпеть не могла это уродливое сооружение и искренне не понимала, почему кормилица так упорно отказывается спать как все — в землянке. Сама женщина тихо посапывала в старом кресле рядом с кроватью.

Кота попыталась привстать, но, скривившись, откинулась на спину. Острейшая боль молнией пронзила все тело. Сковала судорогой пальцы и засела в голове неприятной пульсацией. Собрав все силы, девушка сползла с высокой постели. Она всегда спала на полу, на куче мягких шкур, и скрипучая кровать казалась верхом неудобства. Может, поэтому все так болит.

Словно раненый зверь, тяжело выползла из палатки. Лунный свет заливал поселение серебристым потоком, лаская тонкий дымок потухшего костерка и пряча в глубинах теней ночные шорохи. Кота полной грудью вдохнула свежесть ночного воздуха. Тошнота, навеянная головной болью, немного отступила. Но разум затуманился, снова нестерпимо захотелось спать. Так, что даже закружилась голова. Почти в полуобмороке девушка спустилась в ближайшую землянку, на ощупь пробралась в уголок с мягкими шкурами и свернулась клубочком. Спиной ощутила человеческое тепло. С удовольствием притулившись поближе к его обладателю, довольно буркнула что-то нечленораздельное и погрузилась в сладкий сон.

Проснулась она поздно. Что уже давно за полдень, Кота поняла по щекочущим лучикам солнца, проникающим из узкой норы, да удушающе-горячим волнам, спускающимся в полумрак землянки. С наслаждением потянувшись, весело рассмеялась, от ночных недомоганий не осталось и следа.

— Тебе уже лучше? — с напряжением в хриплом голосе спросил Врадес.

Вздрогнув, Кота осознала, что использует живот брата в качестве подушки. Оглядевшись, поняла, что землянка — его.

— Кажется, — осторожно прошептала она, медленно заливаясь краской. Он что, ждал, пока она проснется? Пропустил тренировку, завтрак, возможно обед… Это было очень не похоже на Врадеса. Да и собственное поведение повергало в шок. Ведь почувствовав себя плохо, она приползла искать утешения именно в его жилище! — А что со мной было? Я проснулась ночью в палатке Чилвы…

— Ты что, ничего не помнишь? — нахмурился синеглазый атлет, отодвигая сестру и усаживаясь на шкурах. — Обрушение землянки, танец у костра?..

— Обрушение чего? — захлопала ресницами Кота. — Что за танец землянки?

— Понятно, — мрачно подытожил Врадес. — Может, оно и к лучшему. Ну ладно, засиделся я тут с тобой — все кости ломит! Пойду, прогуляюсь…

Кота растерянным взглядом черных глаз проводила фигуру брата. Подумала немного и тоже выползла из землянки. На поляне никого не было, даже Врадес успел куда-то улизнуть. Желудок громко заявил о себе утробным урчанием. Поморщившись, — она не привыкла к рези в животе, — Кота скользнула к костерку и, принюхиваясь, заглянула в котелок. Тот был пуст. Вздохнув, потерла впалый животик. Раньше еды всегда было достаточно. И даже в поселении девушка питалась редко, перехватывая съестное в лесу. Там было вкуснее, даже сырой гриб казался ароматнее и нежнее самого изысканного блюда, щедро сдобренного Чилвой заморскими приправами.

Теперь же настали странные времена. События сменяли друг друга с ужасающей скоростью, от былой размеренной жизни не осталось и следа. А, судя по словам Врадеса, некоторые она даже не помнила. Если не считать сластей в замке харца, Кота не ела уже третий день. Конечно, она всегда могла убежать в лес в образе волчицы. Там полно еды… и братья. При воспоминании о стае острая непонятная тоска принималась грызть душу. Захотелось уйти так далеко, насколько только это возможно.

Покопавшись в ящике рядом с костром, Кота обнаружила черствый ломоть хлеба и несколько тонких сухих рыбин. Не пир, конечно, но голод отступит. С остервенением отгрызая от рыбы солоноватые куски, девушка направилась в лес — куда глаза глядят. Через некоторое время вышла к жертвенному камню. Немного постояла рядом. Странно, но того особого чувства единения с алтарем стаи больше не было. Кота задумчиво провела пальчиком по прохладной поверхности. Словно мертвый, камень никак не отозвался на прикосновение. Стало горько и тоскливо, как если бы она потеряла самого близкого друга. Много лет рассказывала камню обо всем, что творилось в девичьей душе, поведывала самые страшные тайны. А теперь сама стала другой. Закончилась прежняя жизнь — беззаботная и легкая. Что ожидает впереди? В памяти возникли слова Кродоса о том, что шакти редко живет больше пяти лет.

Подумалось, что вряд ли сейчас даже бег по лесу принесет то удовольствие, которое она ощущала каждый раз, становясь волчицей. Это было в прошлой жизни — жизни веселого щенка. Тяжело вздохнув, Кота направилась дальше. Угнетающие мысли пригибали плечи к земле, опускали уголки пухлых губ. Казалось, даже кусты выставляют наружу все колючки, чтобы лишний раз напомнить девушке, что она — шакти. А это — только боль и ожидание смерти…

— Ты пришла! — радостно воскликнул Лай. — Я уже отчаялся дождаться…

Кота удивленно огляделась. Оказывается, задумавшись, она дошла до самого замка харца. Впрочем, больше некуда было идти, ведь кроме стаи да Лая, девушка никого не знала.

— Что с тобой? — юноша пытливо всмотрелся в грустное личико подруги, и радостная улыбка растаяла без следа. — Что-то случилось?

— Случилось, — криво усмехнулась Кота и тряхнула черными волосами. — Но это не важно! Как ты?..

— Отлично, — воодушевленно начал Лай, громыхая принесенным оружием. — Я даже поупражнялся… ну, повторил то, что ты мне вчера показала! Ну что, продолжим?

— Ой, только не сейчас, — чуть поморщилась Кота. — У меня все тело ноет, голова трещит… И вообще, сегодня твоя очередь! Исполняй свою часть договоренности, учи меня порядкам горожан!

— А, — понурившись, протянул паренек. — Ну вот… — Но тут же воспрял. — Раз так, пошли в замок! Лучше всего изучать жизнь городскую на практике!

Торопливо свернув оружие, обмотал груду железа серой дерюгой и закинул на плечи. Кивнув, быстро двинулся в сторону мостика. Сердечко Коты забилось сильнее. Впереди снова ждало приключение. И теперь его не будут омрачать ни уродливое платье, ни натирающие чулки, ни неудобные туфли… ни заботливые братья. Черные глаза заблестели, все страхи и заботы остались за спиной — в лесу. А за высокими стенами другая жизнь. И теперь у Коты есть проводник в завораживающий, непонятный, порой даже смешной, мир.

Не в силах сдерживать воодушевление, охватившее все тело, Кота побежала вперед Лая. Но тот схватил девушку за ворот рубахи.

— Не туда!

Кота вывернулась и удивленно воззрилась на паренька.

— Но ворота же там!

— Ворота для плебеев, — высокомерно фыркнул Лай, презрительно поджав тонкие губы. — Для избранных есть особые пути. Один из них отец показал мне еще очень давно. Ты была лишь в предзамковом укреплении, а я покажу тебе внутренний двор замка. Он окружен внутренней круговой стеной. Обычным путем пришлось бы пройти несколько постов. А так мы выйдем прямо к главной башне. Здесь есть тайный ход!

— Тайный? — непонимающе повторила Кота. — А почему тайный? Ты от кого-то прячешься?

— Ну, это показывает, что мы выше других людей, — несколько смутился Лай, все его напускное презрение словно ветром сдуло.

— Выше? — еще больше удивилась Кота. — Ты, конечно, высокий… но Кродос выше тебя… и Врадес… и Солдес… и Ковес… и даже Авес! Да и на ярмарке я видела немало больших горожан!

— Выше в смысле — мы особенные, — совсем запутался Лай. — Наша семья богаче…

— Это как? — живо заинтересовалась Кота.

— Ну, у нас много денег, — опешив, пояснил Лай.

— А! — понимающе протянула девушка. — Это я знаю! Те блестящие плоские штучки, которые нужно давать людям, чтобы брать то, что хочется! У Солдеса их много-много ящиков!

— Так вы тоже богаты? — уныло пробормотал паренек, отворачиваясь. — Интересно, из какого такого золотого леса вы пришли…

Подойдя вплотную к стене, он скинул сверток и вытащил узкий меч. Вставив острие в небольшое углубление, с силой нажал сверху вниз. Часть стены со скрипом отъехала в сторону. Из темного углубления пахнуло затхлой сыростью.

— Фу, — зажала нос Кота, скользнув в грязный коридор. — Чем так воняет?

Лай, гордо демонстрирующий тайный ход, вздрогнул, как от пощечины.

— Да ничем особенным, вроде, — сконфужено пробормотал он, взваливая на плечо тяжелый сверток и следуя за гостьей. Конечно, когда-то давно он так же спросил отца, чем так плохо пахнет. Но получил подзатыльник. За несколько лет так привык к тошнотворному запаху, пропитавшему древние стены, что почти не замечал его.

— Надеюсь, идти тут не очень долго, — прогнусавила Кота, все сильнее сжимая нос. — Боюсь, я не выдержу этого смрада…

— Тогда пошли быстрее, — решительно скомандовал Лай, увлекая девушку за собой. — Скорее выйдем на поверхность. В следующий раз придется через ворота идти.

Кота бежала за пареньком, изо всех сил стараясь не дышать. Она вдруг подумала, что странный запах немного похож на тонкий дух, исходящий от самого Лая. Возможно, юноша пропитался им, прохаживаясь по этим коридорам. Но чутье подсказывало девушке, что пахло так от Лая еще в день их первой встречи. Просто на ярмарке девушка столкнулась с таким количеством новых ощущений, что не обратила на это внимания. А потом, на утренней тренировке, была поглощена впечатлениями от странного подарка Мотаса.

Коридор кончился неожиданно. Лай привычно свернул в сторону, а девушка с разбега вылетела на небольшую площадку, от которой вверх и вниз отходили каменные лесенки. Замахав в панике руками, попыталась сохранить равновесие. И это почти удалось, но тут Кота ощутила, как ее будто дернули за шею. Чувство было такое, словно кулон вдруг стал большим камнем, который всем своим весом потянул вниз.

Лай бросил оружие и метнулся к подруге, но не успел подхватить, упустив в последний момент. Растерянно раскинув руки, Кота безвольно рухнула, не удержавшись на краю. Паренек с ужасом опустил взгляд и тут же облегченно вздохнул. Девушка упала на огромный воз сена, невесть откуда взявшийся на внутреннем дворике замка, погрузившись в рыхлую желто-серую массу, точно в воду.

Быстро сбежав вниз, Лай забрался на стог. Запряженный в повозку мерин, лениво жующий овес из холщовой сумки, подвешенной на шею, даже ухом не повел. Юноша торопливо разгреб сено и с облегчением посмотрел в черные глаза Коты. Та нервно хихикнула и весело подмигнула.

— А здорово! Давай прыгнем вместе!

— Развлекаешься? — чуть обиженно буркнул он, нахмурившись. — Могла бы в лепешку разбиться о камни…

Отвернувшись, съехал вниз и попытался отряхнуться. Кота осторожно приподнялась и потрогала кулон. Тот снова стал легчайшим, словно невесомым. Так вот как погибают шакти! Похоже, что локки тут совершенно ни при чем! Проклятое Сердце клана просто само методично уничтожает одного за другим, подло меняя вес в самый неподходящий момент. Кто-то разбился, кто-то утопился…

Вздохнув, она спустилась к Лаю и тряхнула черными волосами, в которых запутались тонкие золотистые стрелы соломы.

— Если бы не эта повозка, — не мог успокоиться Лай, — от тебя бы осталось только живописное пятно на мостовой!

— Что ты так переживаешь? — удивилась девушка, пристально всматриваясь в раскрасневшееся лицо паренька. — Я жива, ты жив, все прекрасно!

— Я уже думал, что ты мертва, — буркнул он. — Внутренний двор всегда должен оставаться свободным. По приказу харца все мастерские, конюшни и прочее перенесены в предзамковое укрепление. Хозяину твоему придется очень туго, — Он хлопнул мерина по крупу.

Тот лениво двинулся вперед.

— Даже не стреножен, — пораженно ахнул Лай. — Откуда он здесь?

— Ой, смотри! — Кота схватила его за руку и потянула вниз.

Юноша послушно заглянул под повозку. На них испуганно смотрели серые глаза. Повозка со скрипом отъезжала в сторону. Оставшись без укрытия, тощий грязный паренек, съежился от ужаса. На шее, расчерченной кровоподтеками, красовался уже знакомый Коте ошейник.

— Раб! — брезгливо поморщился Лай. — Наверняка сбежал и хотел укрыться здесь…

— Не бойся, — девушка с жалостью посмотрела на торчащие ребра, покрытые не так давно зажившими шрамами. — Я тебе помогу!

— Что ты делаешь? — Лай силком оттащил Коту, которая протянула руки к сжавшемуся в комочек пареньку. — Он же беглый раб! На нем магический ошейник!

— Ну и что? — раздраженно передернула она плечами.

— Такие одевают только отъявленным злодеям, убийцам… или тем, кто не угоден локки, — растерянно пояснил Лай. — Он навек проклят!

— Если пацан чем-то не угодил какому-нибудь чокнутому колдуну, это еще не значит, что над ним можно так издеваться. Посмотри на его шею! Ты видишь, что делает этот чудовищный ошейник? — возмутилась Кота. — Ему надо помочь!

— Мы все равно ему ничем не поможем, — почти взмолился Лай, с опаской оглядываясь по сторонам. Дворик был пуст, но это не могло продолжаться вечно. — Тут рядом караульное помещение. Если увидит стража, будут неприятности…

— Тогда нужно поторопиться, — решительно произнесла девушка и дернула Лая за ухо. — Тащи свои железки!

— Но… — проблеял Лай.

— Быстро, — обрубила Кота и склонилась над пленным мальчиком. — Ты в порядке? Что-нибудь болит?

Лай немного потоптался на месте. Отец его по головке не погладит, если узнает, что наследник помог сбежать рабу. Впрочем, Лай никогда не отличался особым законопослушанием, часто влипая в различные истории. С одной стороны, из озорства, с другой — чтобы доказать остальным свою значимость. Ведь юноше прощали большинство проделок, за которые простому человеку сразу бы отрубили голову. Тяжело вздохнув, он быстро взобрался по каменной лестнице на площадку, где оставил сверток, и, взвалив его на себя, с грохотом сбежал вниз.

Кота придирчиво выбрала тонкий клинок, больше похожий на кинжал, да старый широкий меч. Предельно сосредоточившись, попыталась повторить действия Авеса на берегу Ори. Ошейник послушно щелкнул и с похоронным звоном покатился по камням мостовой.

— Получилось, — несколько ошарашено пробормотала Кота.

— Получилось, — пораженно вторил эхом Лай, чуть отступая. — Не верю своим глазам!

Испуганный парнишка почесал грязную шею, размазывая кровь по коже, покрытой дорожной пылью. Еще не понимая, что уже свободен, он судорожно ощупывал себя. Лай поднял ошейник и растерянно покрутил в руках.

— Это же невозможно! — он посмотрел на Коту расширившимися от изумления глазами и обвинил: — Так ты все-таки локки!

Девушка усмехнулась и покачала головой.

— Это просто фокус, Лай. — И хихикнула: — Такой большой, а в сказки веришь!

— Благодарю! — вдруг взвизгнул тощий пленник, бросаясь в ноги своей освободительнице. Он хватал руки Коты и торопливо покрывал их поцелуями. — Госпожа локки, вы так добры! Благодарю!

Кота поморщилась и вывернулась.

— Не надо этого. — Она снова отстранила пылкого паренька. — Жутко неприятно!

Тот замер, что-то обдумывая. А Лай помахал ошейником перед самым носом Коты.

— Если не волшебство… Как ты это сделала?

— Ловкость рук, — отмахнулась девушка. — И никакого мошенничества!

— Я знаю, как отблагодарить госпожу за доброту, — снова взвыл бывший пленник, невежливо отталкивая Лая и мертвой хваткой вцепившись в руку Коты. — Книга! Пойдемте!

Он потащил девушку в темный проулок. Лай недоуменно посмотрел на них, покрутил ошейник, что-то обдумывая. Решительно подхватил узкий меч и побежал следом.

— Госпоже понравится, — без умолку трещал юнец, ведя Коту по узкому проулку, — редкая книга! Книга отступника! Хозяин очень дорожит ею!

Коридор, образованный высокими стенами без намека на окна и двери, внезапно кончился, и они оказались на небольшой площадке, перед старой башней крепостной стены. Когда-то здесь была тюрьма. Потом харц приказал перенести ее в подвальные помещения главной башни, рядом с кладовой. Башня же осталась пустынной, лишь на самом верху дежурил одинокий стражник. Старый, обветшалый забор не скрывал потертые временем стены и покосившуюся дверь. Кота поморщилась, уловив запах, похожий на смрад в тайном ходе, через который Лай привел ее в замок харца.

Отступник тащил девушку к этой самой двери. Не сопротивляясь, Кота позволила ввести себя в затхлое помещение и с любопытством огляделась. Низкий потолок, некогда белый, местами обнажал потрескавшиеся от сухости доски. В мрачных стенах, будто бы умазанных сажей, зияли многочисленные проломы, через которые слабо проникал солнечный свет, роняя пыльные столбы в грязный пол, усеянный разным хламом. То тут, то там в куче барахла виднелись ржавые кандалы и сломанные орудия пыток…

Посреди всего этого хаоса возвышался монолитный каменный стол на резных ножках, изображающих каких-то чудищ. На нем стояло что-то огромное, покрытое рваной тряпкой, да лежала раскрытая книга. На желтых страницах храпела круглая голова, разметав по столешнице жиденькую паклю седых волос. Осторожно скользнув в сторону, Кота обнаружила, что голова принадлежит худому старику, который сидел в помпезном кресле, обитом красным бархатом. Сгорбившись, он спал, уронив голову на стол и опустив длинные волосатые руки на колени. Без всяких сомнений, тошнотворный запах исходил именно от него.

— Книга, книга, — отчаянно тряс ее паренек. — Скорее!

Но девушка ничего не замечала. Нечто старое, черное, словно муть с речного дна, поднималось в ней, затмевая разум. Верхняя губа приподнялась, обнажая клыки. Кота зарычала. Старик вздрогнул и приподнял голову. Взгляд пьяных глаз медленно сфокусировался на бледном личике девушки, а беззубый рот перекосила жестокая усмешка

— Шакти, — зло прошипело существо. — Как мне повезло!

Бывший пленник задрожал и, заскулив, попытался спрятаться за спиной Коты. Старик поднял мосластые кисти и медленным речитативом пропел незнакомые слова. Между ладоней заклубился темный туман. Паренек, вцепившийся в руку девушки, вскрикнул от ужаса и упал без сознания. Вдруг за спиной старого локки возник хмурый Лай. На седую голову с силой опустилась рукоять меча. Старик брякнулся на каменный стол, уткнувшись лицом в собственное заклинание. Красный след на лбу, оставленный круглым навершием, медленно расцветал здоровенной шишкой.

— Лежать! — приказал Лай и поднял голубые глаза на Коту. — Тебя прямо тянет во всякие опасные закоулки, то чуть под мой фейерверк не попала, то из тебя самой чуть взрыв не сделали.

— Это маг, — все еще чуть подрагивая, прошипела Кота.

— Маг! — Лай согласно кивнул и деловито обшарил стол. — Самый настоящий, из старинного рода локки. Не бойся, он без сознания. Какие занятные вещички у этого проходимца!

— Книга, — пробормотал оборванный пленник, вяло приподнимаясь с пола. — Берите книгу отступника и бежим!

— Книга? — Лай задумчиво полистал желтый фолиант. — Не знаю этого языка… но некоторые знаки смутно знакомы…

— Не трогай книгу! — вдруг раздался каркающий голос. — Она моя! Проклятые воры! Да вы понятия не имеете, что за сокровище вам попало в руки!

Молодые люди замерли и с опаской огляделись. Старый локки все еще лежал на столе. Больше никого в комнатке не было. Дрожащий чумазый парнишка показал пальцем на нечто на столе, укрытое тряпьем. Лай подхватил меч и, осторожно приблизившись, сдернул покрывало, подняв облако мельчайшей пыли. Сам же мгновенно отскочил в сторону и принял боевую стойку. Кота звучно чихнула и попыталась рассмотреть в свербящей пелене хоть что-то.

Когда пыль осела, друзья увидели высокую клетку, в которой, как облезлый нахохлившийся попугай, неудобно скрючившись, сидел голый, невероятно худой мужчина. Шевелюра густых, абсолютно белых волос вершила странного человечка, делая похожим на пушистый одуванчик. На лице, больше похожем на обтянутый серой кожей череп, ярко выделялись большие глаза необычного цвета. В голове Лая родилось сравнение с водами океана в хмурый день. Живые, чрезвычайно выразительные, они с доброжелательным любопытством наблюдали за троицей.

— Кика! — пленник встрепенулся, словно птица. — Как тебе удалось избавиться от ошейника?!

— Это все госпожа! — благоговейно пролепетал паренек, не отрывая взгляда, полного страха, от сопящей головы на столе. — Нужно уходить… Хозяин очнется и будет худо.

— Если госпожа, — иронично подмигнув, проговорил пленник, — соизволит освободить и меня, то этот кретин уже никогда не очнется. — Немного помедлив, он обреченно добавил. — Готов за свою свободу отдать вам книгу!

— Она уже не твоя, — обвинил его Кика. — Глом забрал ее.

— Глом уже почти труп, — осклабился худой мужчина. — Госпожа шакти, решайтесь скорее!

Кота пожала плечами и осмотрелась. Подхватив со стола маленький, точно игрушечный, нож, вытянула из рук Лая меч и подошла к клетке. В нос ударил уже знакомый кисло-пряный запах, заставивший кожу на затылке пойти мурашками.

— Опять локки, — невольно поморщившись, тяжело вздохнула она. — Теперь понимаю, о каком духе твердили братья… Да, такое не заметить просто невозможно!

— Чутье шакти не обманешь, — кивнул маг. — Вот только я не локки…

— Отступник, — уверенно закончил Лай и недовольно проворчал: — У тебя просто мания освобождать все, что под руку подвернется. С чего ты взяла, что он не вздумает напасть на нас, как только получит свободу? Судя по всему, эта книга очень важна для мага…

— Не вздумает, — уверенно сказала Кота, сама поражаясь такому решению. — Я откуда-то это точно знаю.

— Конечно, знаешь, — мягко усмехнулся седой маг. — Звериное чутье помогает распознать намерения любого. Судя по всему, ты еще щенок… думаю, лет четырнадцать.

Она сухо кивнула, исследуя строение клетки. Странная конструкция напоминала ошейник мага, только была намного сложнее. Несколько ошейников охватывали тело в нескольких местах. Всю конструкцию обтягивали тонкие прутья. Значит для того, чтобы освободить пленника, следовало открыть каждый из ошейников. Сложная задача, но вполне выполнимая. Кота приладила кинжал и осторожно стукнула по нему мечом. Щелкнул первый замок.

— Девочка просто уникум! — восхищенно воскликнул говорливый мужчина. — Кстати, меня зовут Уоз. Попался Глому я по глупости… точнее, из жадности! Эх, молодежь, никогда не идите туда, куда вас активно приглашают… да еще и сулят золотые горы. Хотя, кому я это говорю! Мудрость приходит только годам к ста. Да и то к избранным.

— Ну и болтун, — недовольно поморщился Лай. — Понятно, почему его накрывали тряпьем. Я-то думал, чтобы наготу прикрыть. Ан нет — как попугая, дабы помолчал!

— А ты, — седой маг тут же обратил внимание на юношу. — И как тебя угораздило связаться с шакти? Учитель голову не открутит? Хотя, лично я бы не открутил. Отступники никогда не следуют условностям. Почему обязательно нужно ненавидеть воинов и зачем так рьяно уничтожать симпатичных девочек?.. И все из-за того, что некогда одна Локку рога наставила!

Лай недовольно нахмурился, наблюдая, как Кота склонилась над чреслами мужчины, пытаясь снять с его талии ошейник, и сурово указал магу:

— Постыдился бы, прикрылся тряпкой какой, — парню было очень неприятно наблюдать, как девушка прикасается к пленнику.

— Да ладно, не ревнуй! — насмешливо поднял густые брови отступник. — Во-первых, что-либо надеть сейчас невозможно. Во-вторых, шакти все равно, есть ли на мне одежда. У них, знаешь ли, природа такая. Для этой милой девочки нагота гораздо белее естественна, чем ворох тряпья, нацепленный на тело. Я вообще удивлен, почему она не в набедренной повязке… — захохотал худой человек. Острые ребра заходили ходуном, мешая Коте раскрыть магический круг на талии пленника. Не церемонясь, она дернула мага за ухо и приказала сидеть спокойно. Тот осекся и заговорил уже тише: — Видимо, благотворное влияние молодого локки. Но все равно, какая необычная пара — локки и шакти! Совсем, как в старые добрые времена!

— Долго еще? — ворчливо спросил Лай у сосредоточенной подруги. — Что так долго возишься?..

— Сам попробуй, — огрызнулась девушка, отбрасывая со лба взмокшую от пота челку и заодно отталкивая чересчур любопытного Кику, который норовил влезть между руками шакти и клеткой, чтобы было лучше видно, как девушка открывает замки. Лай за ухо оттащил грязного пацана и сунул тому кулак под нос.

— Ах, вот в чем дело! — отступник хитро сощурился, наблюдая за поведением парнишки. — Влюбился! Эх, и я в пятнадцать лет гонялся за каждой юбкой!

— Ничего не влюбился, — хмуро буркнул Лай, слегка покраснев. Бросил беспокойный взгляд на Коту, но та была увлечена сложной задачей и не вслушивалась в болтовню пленника. — К тому же мне еще тринадцать!

— Не смеши меня, парень, — Уоз снова засмеялся, но уже осторожно, стараясь не мешать девушке. — Какие тринадцать? Ты себя в зеркале видел? Такому богатырю все пятнадцать… если не шестнадцать. Да и не обманешь мага.

— Миген говорила, что я всегда был крупным, — разозлился Лай.

Лицо мага посерело, насмешливая ухмылочка растаяла без следа, глаза потемнели.

— Миген? — глухо повторил он. — Не может быть!