ГЛАВА II. Рио — Жанейро

По мере приближения нашего к Рио — Жанейро, дувший тихий ветр нам изменил и мы принуждены были остановиться на якоре подле Сахарной Головы, (гора и более прочих примечания достойная) где стояли до следующего полдня. На сем же месте остановились некоторые купеческие суда, из коих одно под Португальским флагом возвращавшееся от Африканских берегов с многоразличными попугаями и обезьянами выставленными на верху палубы, привлекло наше любопытство. Какое ужасное зрелище поразило нас. Многие полу — обритые головы торчали из грот люка; 530-ть бедных Негров, большею часть 12-ти и 14-ти летних были заключены в палубе. Ни вопли сих несчастных, ни ясно видимые на лицах их страдания от болезней и изнурения от голода не трогали злого сердца властелина их, который, забыв все священные обязанности к человеку, для насыщения алчной и корыстолюбивой души своей, не устыдился выменять подобных себе на разные безделки, в надежде от продажи получить по 200 талеров за каждого человека.

Подходя к крепостям, защищающим рейд Рио — Жанейра, мы с изумлением увидели развевающийся на оных. совсем неизвестный для нас флаг; на зеленом поле в желтом четырехугольнике, Португальский герб, окруженный венком из табачных и кофейных листьев. Наш Вице-Консул Г. Кельхен, соблюдая коренный Русский обычай предлагать путешественнику хлеб и соль, встретил нас при самом входе с подарками, которые состояли из произведений Бразилии: ананасов, апельсинов, арбузов, дынь и персиков, мы узнали от Г. Кельхена о случившейся 31-го Сентября прошедшего года, перемене в правлении, в память коей жители носят на рукавах своего платья, зеленые кокарды и медные бляшки с надписью: Independente ao Morte.

Столица Бразилии построена в совершенно закрытой бухте под утесами высоких гор, от чего солнечный жар бывает несносен; один только полуденный легкий с моря ветр может проникать в улицы и потому здешние довольно хорошего состояния обыватели и Иностранцы, удаляясь города, живут в загородных домах выстроенных по морскому берегу при выходе из залива. Ботефого и Глорио ныне составляют красивые предместья Столицы, привлекающие к отдохновению после занятий.

"При первом шаге на берег Америки Европеец изумляется, невольно обращая внимательные взоры свои на все что его окружает; постройка домов, обычаи, даже самые люди Кажутся для него странными. улицы в Рио — Жанейро наполнены полунагими, клеймеными и частию скованными по нескольку вместе Неграми, которые согнувшись под навьюченными на них тяжестями, с побрякушкой и пронзительною песнею, сопровождаемой криком, нога в ногу идут один за другим. Плату за труды их составляют несколько копеек, а малое количество денег выработанных ими для корыстолюбивых их властителей добавляется сотнею и более ударов, наносимых ременною плетью. Сколь постыдны таковые поступки с сими бедными людьми, столь же унизителен для человечества и свободный торг оными. Желающий Купить Негра идет, или в построенные за городом сараи, где сотни сих несчастных содержатся взаперти подобно скотам, или на рынок, где они сидя на поставленных кругом скамейках, ожидают покупателей, которые приходя осматривают их точно таким же образом, как обыкновенно бывает с бессловесными животными в подобных случаях; сила, дородство и крепость сложения возвышают цену на Негра. По окончании торга, купивший взяв горячее железо, кладет на тело купленного им клеймо, с которым тяжкое и вечное рабство достается в удел сих несчастных."

"Впрочем из сего не должно заключать, что здесь со всем нет свободных Негров; они имеют право хотя весьма редко, откупаться от своих Господ, по большей же части бывают одолжены свободою болезням повелителей их, которые при последнем уже издыхании отпускают Негров и тогда они приобретают право носить обувь, которая всем вообще невольникам, воспрещена законом.

Императорский Дворец посредственной Архитектуры, не имеет надлежащей Чистоты, выстроен на довольно обширной площади, у самой пристани против водопада, при котором Закованные и изуродованные Негры толпятся с бочонками. Сие главное место города, весьма неприятно по причине отвратительного запаха от расположенного вдоль пристани рыбного ряда, так что мы съезжая с шлюпа принуждены были поспешно перебегать чрез дворцовую площадь в птичий ряд, где разных родов обезьяны, попугаи и другие красивые птицы привлекали наше любопытство. Отсюда мы переходили в улицу Довидор (Rio-Dovidor) где разными огнями освещенные французские лавки обращают на себя внимание прогуливающихся, и где лукавые француженки не имеющие прочного товара, выманивают деньги за разные головные уборы, духи и другие безделицы, так что и наши молодые Гг. Офицеры, по примеру посетителей С. Петербургских модных магазинов, платили дани французской учтивости и ловкости.

В Музеуме который открыт для всех по четвергам, нет ни чего достойного особенного описания, кроме рыб хорошо сохраненных.

Театр изрядно выстроен и довольно обширен, Итальянская опера заслуживает одобрение, но жаль, что вкус здешних любителей театра мало образован, ибо в один и тот же вечер видишь на сцене трагедию, комедию, оперу и танцы, в не больших отрывках и без связи.

Придворная церковь лучше многих других; изрядные органы, хор хороших певчих, привлекают по праздничным дням довольное число Богомольцев. Главный Престол вылит из серебра; над оным видна хорошей работы картина, представляющая Португальского Короля Дон Жуана и детей его, стоящих на коленах и просящих Бога о исцелении их матери.

Любопытство видеть увеселительный Императорский замок Сант Христоваль отстоящий от города на час езды, побудило меня с некоторыми Офицерами шлюпа, переодеться в фраки и отправиться верхами на наемных, тощих и даже израненных лошадях. При въезде в сад принадлежащий к замку, окруженный простым палисадом, оборванный Негр Швейцар, отворив ворота, показал алею, по которой нам должно было ехать. Вскоре не большое каменное двух этажное на утесе строение открылось глазам нашим; бекет солдат и часовые доказывали, что это жилище Императора, и мы в тоже время увидели его на балконе. Походив несколько времени по саду и обойдя дворец, отправились, обратно нимало не завидуя увеселительному замку Императора Бразилии.

Крысий остров, находящийся по средине самой Бухты, на которой расположен город, имеет около трех кабельтовов в окружности, и состоит из огромного алого гранита среди воды; никакого не производит растения, по близости своей снабжает город каменьями на разные строения, и от того всегда видно на острове несколько нагих несчастных, рано по утру на лодке привозимых Негров, которые железными ломами колют гранит на части. Жар от нагревшегося камня, бывает столь велик (по Реомюрову термометру выше 50), что жители в два дни высушивают разное мясо, приготовляемое в прок; несносный запах от сего испарения, принуждал нас иногда оставлять наши занятия. Крысий остров для нас тем более примечания достоин, что все наши суда, отправляющиеся в дальний путь, делали свои наблюдения и имели корабельные мастерские на сем острове.

Оставляя дальнейшие замечания мои о ново — возникающей и уже шумной столице, (дополнительное описание о сем Государстве изложено в обратном моем посещении Рио — Жанейро), скажу нечто о прогулках в окрестностях оной. Г. Лангсдорф наш Генеральный Консул, известный глубокими познаниями в Натуральной истории, по причине смутных переворотов в Бразилии удалился в свое поместье Маниоку, отстоящее от Рио — Жанейро верст на 50, пригласил нас к себе, но я к сожалению по разным занятиям на шлюпе, не мог воспользоваться приглашением а предоставил сие посещение некоторым офицерам, прося бывшего с ними Г. Штаб — Лекаря Огиевского, сообщить мне его замечания [1] о сей поездке, которые здесь помещаю.

"30-го Января в 1-м часу по полудни, (говорит Г. Огиевский), мы отправились к Генеральному Консулу на наемной лодке, и хотя поездка водою при благополучном ветре обыкновенно совершается туда в 6 часов, мы 30 верст едва переехали в 12 часов. Сие произошло во первых от того, что худо построенная и довольно обширная лодка, имела только четыре весла, из коих каждое управляемое молодым Негром, равнялось тому веслу, какое у нас обыкновенно бывает на барках; второю и главною причиною медленного плавания нашего, было противное течение, с противным ветром. Можно по сему судить, до какой степени измучились наши бедные Негры, особливо от того что они работали без отдыха и весь день не ели. Говоря о Неграх, невозможно не пожалеть и о пассажирах. Люди привыкшие жить на кораблях в просторе, должны были по тесноте лодки сидеть неподвижно, друг друга теснить и облокачиваться один на другого; отправясь в путь без обеда и без запаса, мы принуждены были подобно Неграм, сутки морить себя голодом."

"До захождения солнца наша лодка качалась в заливе составляющем продолжение бухты образующей в Рио — Жанейро хорошую гавань; в реку Маниоку мы вошли в 7 часов вечера, и в то же время к довершению жалкого нашего положения, пошел дождь, так что мы должны были еще более потеснить себя, ибо всякому хотелось укрыться под небольшою крышкою лодки. Сие обстоятельство, и ночная темнота, не позволили нам обозреть ни берегов реки, ни местоположений. В 12 часов вечера, лодка наша ударилась о берег, по чему равно как и по радостному крику Негров, заключая что наше путешествие кончилось, мы поздравили друг друга с благополучным приездом, как будто бы совершили плавание вокруг света. Сопутсвоваший нам Штурман Рубцов, (присланный от Консула) уведомил нас, что мы находимся в Порто ди Стрелла, в 20-ти верстах от Маниоки. Первый наш вопрос был: где нам ночевать? — где хотите отвечал Рубцов. — Нет ли здесь трактира или харчевни? — Есть, но теперь все спят и вам ни кто не даст ночлега. — Другие из наших пассажиров говорили, что Русским Офицерам должно дать ночлег, но проводник наш в кратких словах изобразил жестокосердие жителей порта ди Стрелла, и советовал расположиться на ночь в галерее складочных амбаров, на что все согласились. Таким образом, мы принуждены были кое как улечься на открытом воздухе, на голых камнях, с тощим желудком, при том же не доставало у нас и шинелей".

"На другой день с восхождением солнца разбудили нас хозяева пришедшие в амбары. Штурман Рубцов занялся приготовлением лошадей, а мы пустились в харчевню искать чаю, но там и не знают чая; я нашел, кофе столь отвратительный, что ни кто не мог пить; нам подали белого хлеба, так худо приготовленного, что мы предпочли остаться голодными, но не есть сего хлеба, а за то что отведали заплатили Испанский талер; сколько бы должны мы были заплатить за лакомый завтрак, если бы таковой здесь случился?

"К счастью нашему Штурман скоро приготовил лошадей, всякому из нас хотелось захватить лучшую и в туже минуту вступить в поход. Жители порто ди Стрелла удивлялись нашему проворству и суетливости; они думали, что мы не умеем управлять сими животными, как вдруг увидели, что и самая ретивая лошадь сделалась под наг ми кроткою."

"Порто ди Стрелла, небольшое местечко предназначенное для складки товаров, отправляемых из Рио — Жанейро в внутренность Бразилии, и вывозимых оттуда. Жители имеют хороший оборот в торговле и живут, как кажется, достаточно, но весьма неопрятно."

"Река при коей находится порто ди Стрелла, вытекает из под горы в Маниоке, от чего и называется Маниокою; она впадает в залив бухты соединяющейся с морем, широта её 16 саженей, а по малой глубине, едва только могут ходить мелкие суда, которые здесь называются барками, в самой же вещи большие плоскодонные лодки."

"В 8 часов утра, из Порто ди Стрелла мы пустились в Маниоку. Дорога до половины расстояния довольно ровная, прямая и красивая, проложенная между гор и не больших лесов, представляет аллею, по сторонам которой в изобилии растут дикие деревья, а местами в частых промежутках выстроены из камня и глины, одноэтажные и по наружности чистенькие крестьянские домики, при каждом из коих небольшой садик, где можно найти лимоны, персики, апельсины, бананы, ананасы, огурцы и проч. При некоторых крестьянских домах находятся кофейные плантации. По сей дороге весьма много мелочных лавочек, в коих продают фрукты, сахар, кофе и особенный напиток похожий на молодой ром, по вкусу самый отвратительный, по действию, для непривыкших, вредный в нередко смертоносный. Как день был весьма жаркий, то мы не пропускали ни одного из таковых домов. везде пили лимонад и ели ананасы для утоления жажды и голода. На пути каждый из нас погонял свою лошадь чем попало, друг друга объезжали, один перед другим хвастались своими рысаками, пешеходы удивлялись нашему отряду и никто из них не проходил мимо, не сняв шляпы, что в Рио — Жанейро и окрестностях весьма редко."

"Сколь приятно и весело проехали мы первую половину пути, столько же скучен и несносен был переезд другой половины, ибо дорога от недавно бывших дождей обратилась в лужу, и мы, сидя на малорослых лошадях, по колена опускались в воду. В местах, где нет воды, много глинистой грязи, которая не только ноги, но и лица наши облепила. На сем пуши домики гораздо реже, а кофейные плантации чаще и лучше. Лесистая дорога доводит до Маниоки неприметным образом; путешественник усматривает оную не прежде, как находясь уже в самой Маниоке; в одно и тоже время мы увидели довольно красивый каменный дом с принадлежностями, расположенный на возвышенном месте, а по сторонам не в дальнем расстоянии другие совсем отделенные деревянные строения приятной Архитектуры. Хозяин встретил нас у крыльца с радостными приветствиями на Русском языке, и повел в залу; но как прежде надлежало нам переменить дорожное платье, то по просьбе нашей проводил нас в отдаленные комнаты, где мы расположились как хозяева и спешили переодеться. Занимаясь переодеваньем, мы спросили "который час? это значило скоро ли будем обедать? Нам отвечали: "второй в половине." а как Штурман Рубцов сказывал нам прежде, что Консул обыкновенно обедает в два часа, то мы таковым ответом весьма были довольны."

"Не прошло получаса, заботливый хозяин отворил дверь и предупредил наше желание пить водку или вино. Я как медик, а он как хозяин гостеприимный, угощающий нас от чистого сердца, одобрил сие желание, между тем добрый слуга Консула, расторопный Негр Франциско, накрывал стол. В сие время вошли в залу пожилых лет сестра и молодая племянница Г. Лангсдорфа, и как обед уже был совершенно готов, то хозяин предложил дорогим своим гостям (так он называл нас) садиться за хлеб соль."

"Стол был не пышный, но довольно роскошный; а о вкусе и говорить нечего, ибо, кроме того, что изготовлен искусством французской кухарки, наши тощие желудки, были готовы принимать все предлагаемое без разбора, сему доказательством может служить предложенный Консулом для одной только пробы Маниок с фазалью, который показался нам лакомым блюдом и которого бы мы не могли есть в другое время; В продолжении обеда рассуждали о нашем плавании; между тем словоохотный и ласковый хозяин не забыл угощать нас. Столом непосредственно следовал десерт, состоящий из свежих плодов и много различного варенья. После сего Консул предложил гостям прогулку в его плантации, на что все изъявили единодушное желание, и в сопровождении хозяина пошли в новый для глаз наших, довольно обширный, из 30,000 кофейных дерев состоящий сад, расположенный на равнине у подошвы высоких гор, защищающих оный от северо-восточного ветра; к западу и северу простирается хребет их составляющий границу и защиту всей Маниоке и один только юго-восточный ветр свободно проходит и освежаете сие уединенное жилище,

"Во время нашей прогулки, Консул сообщил нам сведение о первоначальном заведении плантации, и о способе разводить и сберегать кофейные деревья; он показывал многие, из коих некоторые были с обильным плодом, другие с умеренным а иным с весьма малым или со всем без плода. На вопрос, наш от чего происходит сия разность, Г. Лангсдорфь отвечал что не все деревья одинакового возраста; молодые приносят малый плод, среднего возраста умеренный, а старые дают кофею до 4-х фунтов и более. Такой ответ подал мне случай к размышлению: по чему человек исключен из сего порядка? Кофейное дерево чем старее тем лучше, а человек?. правда, что и дерево любит воспитание; дикорастущее кофейное дерево; говорит Г. Лангсдорф, как бы оно старо ни было, или вовсе не приносит плода или дает самый малый и при том худой. С кофейными деревьями поступают следующим образом:

1-е Посадив на грядах кофейные семена совершенно зрелые и свежие, должно ежедневно поливать их, сберегать от холодных ветров доколе дерево не вырастает до известной величины, которой достигают не ранее года.

2-е, Молодые деревья должно пересаживать в плантации (с тою же землею в которой посеяны)во время дождя, по захождении солнца, без повреждения корня и в первые месяцы ежедневно поливать.,

3-е, Очищать траву около корня и по близости оного растущую, него требуют деревья всякого возраста, с тем только различием, что старые можно очищать через месяц и через два, а молодые чаще.,

4-е Отпрыски и излишние отростки должно обрезывать, когда же дерево начинает достигать совершенного возраста, тогда и верхушечные погоны отсекать и не давать оному высоко расти, а стараться о том чтоб оно было ветвисто.,

5-е. Подрезанную траву оставлять в плантации для удобрения земли.

„Сушение и сбережение кофейных плодов составляет особенную часть хозяйства. Для первого пред окнами дома выложена плитою площадь, на которой в ясные дни высыпают и осушают созревший кофей, а для второго имеются сухие, удобно проницаемые воздухом амбары. Урожай кофея зависит от времени года и хождения за плантациею у нашего Генерального Консула она находится большею частию в первом и среднем возрастах, а потому от 30,000 дерев, надеется ныне получить плода не более 3,000 пудов; на следующий же год ожидает в двое или втрое больше.,

"Проходя вдоль и поперек плантации, видели мы многие ручейки, а в самом отдаленном месте оной вытекает из под горы река Маниока, которая составляет здесь единственную купальню. Она в начале своем, даже до Порта ди Стрелла, будучи узка и мелководна делает частые уклонения и извилины, а в порта и ди Стрелла превращается в судоходную реку, и около сего места водятся в оной не большие крокодилы. Некоторые из наших офицеров приметив удобное место для купанья, решились воспользоваться сим случаем, а двое и я, остались с Консулом, который продолжал описывать свою усадьбу. Я спрашивал его о произведениях Маниоки по всем царствам природы, на что он охотно отвечал следующее: „Примечательных трав в самой Маниоке не имеется, а растут они в 8-ми верстах на долинах, где можно собрать несколько видов особенного рода оных. Из деревьев, покрывающих видимое пространство Маниоки и окружающих город сушь лучшие принадлежат к роду пальмы, а другие составляют особенный род прозябения известного под названием Бразильского дерева. Из кустарников весьма часто встречаются растения дикого перца и тому подобное. Зверей вовсе нет, а птиц чрезвычайно разных родов, и много встречается таких, которые ни кем не описаны. Горы окружающие Маниоку и в ближайших окрестностях находящиеся состоят из чистого гранитного камня; от гниения мхов образовался на оных чернозем, служащий питанием для прозябений. Воды здесь от части с железом. Температура воздуха в Маниоке по мере возвышенного местоположения, в отношении к Рио — Жанейро умеренная и приятная; в самое жаркое время года Реомюров термометр в тени показывает не более 19 или 20 градусов, а в зимнее время от 10-ти до 11-ти, и потому деревья здесь всегда зеленеют, исключая те, которые растут на высотах гор, где термометр опускается иногда ниже точки замерзания (разумеется, на краткое время и то ночью).,

„Когда товарищи наши возвратились из купальни, хозяин повел нас на противоположный конец усадьбы, где на возвышенном, но довольно ровном месте у подошвы горы, вновь выстроены два каменных флигеля в соразмерном один от другого расстоянии, а между оными положен фундамент господскому дому, пред коим сделан для фонтана бассейн из лучшего гранита. Консул показывал нам план сего строения, в котором ни что, кажется не упущено.

Главный дом будет двух этажный со всеми принадлежностями, позади оного отведено место для большего фруктового сада, от одного флигеля до другого полукруглая аллея из акаций, будет окружать сей сад. По возвышенности местоположения температура воздуха в сем месте должна быть умереннее, ветер удобопроницательнее, а главнейшая выгода та, что владелец Маниоки сидя в доме может обозреть всю свою усадьбу и видеть каждое движение работающих Негров.,

„После сего мы осмотрели Ботанический сад расположенный у подошвы высокой горы под тенью Столетних пальм, куда и в жаркое время солнечные лучи едва проницают, что необходимо нужно для растений пересаженных с высоких гор. Сие заведение началось в нынешнем году, и потому нам осталось только пожелать счастливого успеха. На обратном пути из Ботанического сада при захождении солнца, хозяин повел нас по новой тропинке, проложенной к гроту, куда мы вошли с благоговением к неподражаемой природе, творящей чудеса и изумляющей разум человеческий. Грот сей еще не отделан, образуется из камня, который особенного внимания достоин; кажется приросшим к утесистой горе и висящим на воздухе. Внутреннее пространство, составляет не малую залу, где могут поместиться до 50-ти человек; намерение владельца относительно отделки грота весьма благоразумно. После продолжительной прогулки нам хотелось здесь иметь прохладный отдых, но не было еще ни скамеек, ни диванов. Ночная темнота увеличивалась и мы отправились домой.,

„Не говорю об усердии, с каковым прекрасная племянница Консула разливала чаи, умалчиваю об участии её в наших разговорах, не упоминаю о хозяйственной предусмотрительности, заботливости и ласковом её обхождении, скажу только, что её присутствие составляло душу нашего общества и придавало вкус обыкновенному напитку. Гостеприимный хозяин предупреждал желание гостей, предоставляя каждому на волю избирать себе напитки для утоления жажды: один из нас пил чай, другой лимонад, третий вино и сверх того в продолжение вечера некоторые занимались шахматною игрою

„Судя по беспокойству какое мы претерпели в прошедшую ночь, легко можно представить себе сколько нуждались в покое. Морфей требовал от нас сугубой жертвы воздаяния, а обязанность гостей предписывала нам свои законы. Впрочем, хозяин и здесь показал свою предусмотрительность: в 10 часов велел приготовить для нас травяные постели, сам принимая в том заботливое участие, и до тех пор не уснул, пока мы не успокоились. Вот пример гостеприимства! „

„Высокие горы Маниоки замедляют восход солнца, но отраженные от одной из оных яркие лучи сего светила, рано проникли к спящим путешественникам; улыбающаяся природа вызывала нас к наслаждению её прелестями и мы отозвались на глас её приятным пробуждением. Одни из нашей партии пустились на охоту, другие обратились к купальне, а иные, в том числе и я, ходили по усадьбе без всякой цели, рассуждая о различии климатов и о влиянии оных на успехи просвещения. Я утверждал, что теплота Бразильская чрезмерно расширяет тонкую плеву кожи, обнаруживает, так сказать окончание нервов, расслабляет человеческий организм и притупляет раздражительность; по мере же слабых ощущений, ослабевает воображение, вкус, чувствительность и проч.:„

„Дальнейшее рассуждение прервано было звоном колокола [2] зовущим к чаю. По возвращении в дом мы увидели, что одних только нас недоставало. За чаем одни хвастались своею добычею, другие выхваляли прохладные воды, а мы прославляли прелестное утро, предвозвещающее благоприятный день; между тем неутомимый хозяин вновь предложил нам прогулку в плантацию, повел нас подругой тропинке проложенной на отлогость горы прилежащем к плантации. Не столько крутизна оной, сколько солнечный зной затруднял путь наш; один Г. Лангсдорф не чувствовал усталости, бежа подобно лани впереди нас, между тем как мы едва дышали и едва переставляли ноги. На половине отлогости он остановился и показал нам два дерева года два на сем месте лежащие, на коих мы в продолжение рассказа его об оных, сидели и едва могли говорить от усталости. Отсюда видна была вся усадьба Консула и вся отлогость горы, которую Владелец найдя способною для плантации, трудами Негров очистил и. насадил кофейными, изредка уже зеленеющимися деревьями. Отдохнув и обозрев окрестности поместья, мы пустились к реке для утоления жажды, а как солнце в сие время достигло уже самой большей высоты, то за лучшее почли укрыться от зноя в доме помещика. „

„Не в одной только усадьбе Консула, можно насладиться приятным рассматриванием произведении природы, но и в самом доме его много находится редкостей, а именно: собрание насекомых, млекопитающих, птиц и Гербариум, свидетели неусыпных занятий и обширных сведений его в натуральной истории. Собрание насекомых хотя не многосложно, но достойно особенного любопытства, млекопитающие и птицы удивительны, а Гербариум в своем роде единственный.,

„Сие собрание, плод токмо четырех месячного путешествия по Бразилии предпринятого Консулом в исходе прошедшего года, и по тому не отличается ни обширностью, ни богатством; прежние же плоды трудов своих по части натуральной истории Г. Лангсдорф за год пред сим отправил в Европу. Библиотека состоит из книг отборных по всем отраслям наук, жаль только что она расположена в разных комнатах.,

„Дом Консула необширен, но довольно вместителен и чист; архитектура оного проста, но приятна; расположение сообразно климату и хозяйственным выгодам; для каждого из живущих особая комната, коих восемь; зала соразмерна с зданием, но мала для Генерального Консула; окна закрываются ставнями, а рам и стекол нет да и ненужно., „В два часа по полудни позвали нас к обеду; кушанья было много и каждое приуготовлено по Европейски. Во время стола, по предложению хозяина, пили здравие ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА ПАВЛОВИЧА, при 21-м выстреле из фальконетов; после того пили здравие наших Капитанов, Консула Лангсдорфа и проч. вины были простые, ко лучшей доброты. Обед продолжался до самого вечера, который застал нас с чашею в руках и в самых приятных разговорах, на чистосердечной откровенности основанных и известных более чувствительным путешественникам, нежели жителям большего света. Желая воспользоваться сумерками, мы ходили в плантацию и освежились в купальне. Кофейные деревья в это время были иллюминованы неподражаемым светом, порхающих фосфорических бабочек и других насекомых, что составляло великолепное торжество природы.,

„Г. Лангсдорф забавлял нас плясками и песнями Негров. На площади пред домом составили из дров пирамидальный костер, который в сумерки зажгли, и Негры при сем освещении веселились по своему. При первом взгляде на их пляску можно подумать что это собрание веселящихся демонов; к таковой мысли немало содействовали черные лица и маленькие сверкающие глаза Негров, а более пронзительный голос и необыкновенные их кривлянья.,

„Песни Негров были на португальском языке, которой они искажали своим произношением; в напевах отпечатан их первоначальный образ жизни и идолопоклонство. Пляска чрезвычайно отвратительна; прежде начатие оной все становятся в кружок потом один выходит на средину и начинает петь и плясать, а другие присоединяют свои голоса по окончании куплета; между тем пляшущий старается неприметным образом подбежать к одному из стоящих в кругу и коленами своими сбивает его с места, которое потом сам занимает, а побежденный выходит на средину и тоже делает; продолжают все по переменно и в том состоит вся пляска, другие приемы им неизвестны; а посему кто хочет иметь понятие о пляске Негров, тому стоит только взглянуть на оную и довольно. Вместо музыки Негры употребляют отрубок толстого дерева, внутри выдолбленный, и с одного конца обтянутый телячьею кожею, по которой один ударяет кулаками, а другой держа в руках маленькую корневую корзину, наполненную небольшими камешками, бьет по оно и руками, от чего происходит несносный скрежет, и тем увеличивается звук музыки и визг Негров.

„Из проворства, легкости и разнообразных кривляний Негров, можно заключить о гибкости их членов и крепости мышц, а судя по их свежему и веселому виду, невозможно сомневаться, что Г. Лангсдорф их хорошо содержит, он имеет 30 Негров и 6 Негритянок, каждому и каждой из них выдает рубашки и другое платье сообразно с климатом, и снабжает обувью; в пищу производит Маниок с фазалью и сушеное мясо, что составляет для них лакомое продовольствие; для помещения их выстроены порядочные избы; для женатых особые, а холостые живут по несколько человек в одной. Работа их состоит в очищении плантации и других ручных упражнениях, от коих в праздничные и воскресные дни дается свобода и владелец посылает их в церковь, которая, к сожалению, отстоит от Маниоки в 8-ми верстах. Наказания Неграм Г. Лангсдорф назначает по мере преступления самые умеренные, и старается другими способами привести виновного в раскаяние; отличившихся поведением и усердных, награждает выдачею малого количества денег и лучшею одеждою. Одним словом Консул обходится с своими Неграми как отец с детьми, и слывет за то антиком у других владельцев, которые сколько мне известно поступают с невольниками хуже нежели со скотом, не выдают им одежды, кормят одним Маниоком, не устраивают для них ни изб, ни сараев, кроме шалашей из древесных ветвей, гоняют на работу ежедневно, даже и в годовые праздники, а наказания 33 малейшие преступления назначают самые жестокие, от чего Негры у них тощи, угрюмы и свирепы.,

„Хвала и честь Г. Лансгдорфу! его Негры здоровы, веселы и крошки. После добровольной пляски, продолжавшейся до полуночи, они на другой день при восходе солнца с песнями вышли на работу, между тем как мы от одного только смотрения на пляшущих устали, и в шесть часов утра едва поднялись с постели., „Нам надлежало возвратиться на шлюп. Гостеприимный хозяин не отпустил нас без обеда; а мы что бы не потерять прекрасного утра, отправились на гору в сопровождении Штурмана Рубцова и Натуралиста Ридля, которые живут у Г. Лангсдорфа на жаловании. Дорога по которой мы шли довольно круша и извилиста; подыматься на гору было весьма трудно, особенно при солнечном зное; но чего не побеждает любопытство? В полтора часа отойдя 6 верст от Маниоки, очутились на высоте горы, откуда видели многочисленные усадьбы и прелестное местоположение; сама природа улыбалась пред нами и в тоже время возбуждала в нас чувство сожаления о недостатке искусного живописца.„

„Мы возвратились к обеду, который кончился в 4 часа; лошади были готовы и нам оставалось только проститься.

Какую чувствовали благодарность расставаясь с почтеннейшим владельцем Маниоки, какую благодарность и сожаление изъявил он прощаясь с нами, того невозможно выразить, По заведенному Консулом обыкновению мы вписали имена свои в шнуровую книгу и расстались запечатлев имя его в сердцах наших.,

„Обратный путь мы направили по прежней дороге, которая впрочем показалась нам гораздо короче и лучше, вероятно потому что находящаяся на оной лужа в продолжение двух дней несколько иссохла, а еще более кажется потому, что мы были в веселом расположении духа.,

„При закате солнца мы достигли порто ди Стрелла, и ночью отправились на наемной лодке в Рио — Жанейро; погода благоприятствовала нашему плаванию, а ночная темнота опять не позволяла нам обозреть берегов реки Маниоки и её окрестностей. Сидя в лодке мы рассуждали о жителях которых видели на пути в Маниоку. Относительно обхождения с иностранцами по всей справедливости должно назвать их угрюмыми, корыстолюбивыми и человеконенавистными, чему приведу два следующие доказательства.,

„1-е. По отправлении нашем с шлюпа застигла нас, как выше было сказано, в реке Маниоке темная дождливая ночь, когда же в устье мы увидели порядочный дом с мелочною лавкою, и начали просить себе ночлега, то хозяин оного обошелся с нами самым грубым образом. Он не только отказал нам в ночлеге, но и наговорил много неприятностей*,

,2-е. По приезде нашем в порт ди Стрелла, имея нужду в освещении, мы приказали своим Неграм высечь огня и зажечь лучину; за неимением же оной нашедши у амбаров валяющийся ящик, оторвали от него одну дощечку и употребили оную вместо щепок. На другой день хозяин оного увидев ящик разломанным, взял с нас два Гишпанских талера, хотя и весь он стоил не более 4-х копеек.,

„Таковым поступкам мы более смеялись нежели досадовали на жителей Бразилии» В продолжение обратного пути в ночлеге, лодка наша была просторна и нам ни что не препятствовало спать в ней. 3-го Февраля по утру мы с новою радостью прибыли на свои корабли и опытом познали, что в гостях как ни хорошо, а дома лучше.,

Рио — Жанейрский залив доставляет все выгоды мореходцам заходящим в оный. Здесь обыкновенно кладут к NW лучший якорь; потому что с сей стороны берега из ущелин гор по часту бывают сильные порывы ветра, опасные впрочем, для одних только купеческих кораблей. Отплытие же всегда сопряжено с неприятностью, продолжающеюся 5 дней и более, ибо чрезвычайное множество ракушек, червей и других морских обитателей впивающихся в канаты, гниением своим заражают воздух так, что ни какие меры, кроме терпения не сильны ускорить Предотвращение сего зла.

Здесь мы вполне запаслись сарочинскою крупою, сахаром и другими нужными вещами, а как по отбытии нашем из Кронштата издержана была значительная часть провианта и довольное количество оного взято обратно на фрегат Крейсер; то для дополнения недостающего груза, я почел необходимым прибавит балласта и налить опроставшиеся из под сухой провизии бочки водою; для чего совершенно выгрузив шлюп, положил в него 2000 пудов битого гранитного камня. По приготовлении к дальнейшему плаванию в Шлюпе было груза на ровный киль 14 Футов 9 дюймов. Часто делаемые наблюдения показывали широту нашей палатки S 22° 53 35 ' а долготу W 43° 7 27 '. Отставание хронометров № 920° 7" 32, а № 991 1З' 87.

По 26 дневном пребывании на сем рейде и по получении свежего запаса, состоящего большею частию из свиней, тыкв и разной зелени, 22 февраля мы направили наше плавание во круг мыса Доброй Надежды; не надеясь уже в столь позднее время благополучно обойти мыс Горн.

Многие несходства в определении острова Саксельбурга, обязывали меня привести оное в точность, и потому означа оный на своей карте по разным мне известным определениям оного, как то: Аросмита на новых картах в широте S 31°, долготе W 19°; на Гишпанских: в широте S 31°, долготе W 19 °8 по донесению Генерала Битсона бывшего Губернатором на острове Св. Елены, остров Стаксель бург был определен 8-го Сентября 1808 года Капитаном Лонгом (корабль Бродерс) в широте S 30° 20 долготе W 28° 20 ; начальник сей описывает оный таким образом: высота оного от 60 до 80 футов сверх горизонта воды, а длина около 12 миль; на NW части оного находится пик постепенно понижающийся к SO и покрытый лесом. Определение сие очень сходствует с описанием, которое сделал Американский корабль Коломбус, прошедший близь оного 22 Сентября 1809 года и определивший его в широте S 30° 45 долготе W 28° 20 .

2-го марта находясь в широте S 30° 45 , долготе W 29° 9 и имея курс О и ОtN, при благополучном ветре, в полночь мы прошли упомянутый остров в расстоянии 33 миль, по Аросмитовой карте; пасмурная ночь препятствовала нам видеть оный; и потому предоставив другим пополнить недостаток в описании оного, я замечу только то, что один Китобой, как утверждают многие шкипера купеческих судов, неоднократно запасаясь дровами и водою на SO оконечности оного определил сие место в широте S 30° 43 , долготе W 20° 50 .

6-го Марта находясь на параллели S 32° 25 , при курсе ОtS несколько дней сряду удалялись от фрегата по траверсу оного на расстояние 6 миль, для усмотрения вновь положенного на карте малого острова в долготе W 20° 41 (его имя не означено), впрочем, не видя успеха, продолжали наше плавание соединенно.

22 Апреля, день столь радостный для христиан воспоминанием Светлого Христова Воскресения, мы встретили на корабле по обыкновению родимой стороны. Во время утрени, которой у нас не было, по неимению священника, собравшись пред иконою Спасителя, мы приносили теплые молитвы и по окончании оных христосуясь и обнимая друг друга, на рассвете усмотрели остров Св. Павла, и в понедельник по хронометрам определили оный в долготе О-й 77° 20 то есть западнее 40 минутами, нежели как на карте Аросмита (78°); Норий же означает оный в 77° 53 . Сие несходство я не мог решительно приписать погрешностям своих хронометров, во первых потому, что по прибытии нашем в Бразилию показываемая ими долгота весьма мало разнствовала с истинною, во вторых потому, что оные в Рио — Жанейро были со строгою точностью вновь поверены, да и последствие оправдало мою доверенность к оным; ибо по приходе в Гобарт Тоун, разность в долготе простиралась только на 4 минуты западнее, нежели как у Аросмита, и по тому нельзя сомневаться в точности положения оного на картах. Острова Св. Павла и Амстердам лежат почти на одном меридиане [3], открытие того и другого приписывают Капитану Вальмингу в 1696 году; на последнем из них есть небольшой пик, W оконечность его в противность первому круто возвышается, а O-я постепенно нисходит в море.,