Галина Гордиенко Столичная штучка

Глава 1 Новые впечатления

Из дневника Маргариты Северцевой:

Рита взволнованно топталась в коридоре и смотрела в окно. Поезд подходил к вокзалу, и девочке все больше становилось не по себе.

Конечно, мама с папой перед ее отъездом раз десять звонили тете Шуре, и тетя Шура каждый раз обещала им, что Ритусю непременно встретят. Если не она сама – она ведь работает – то уж Леся непременно. А то и дед к вокзалу подъедет, хоть сумки с вещами ему таскать сложновато. Рука-то одна, да и та в последнее время все чаще побаливает. Правда, дед из упрямства в этом ни за что не признается!

Рита скривилась: тетка так и шпарила – «Ритуся». Деревня, одним словом. Нужно, как приедет, сразу заявить: она – Марго. И никаких сокращений! Да и сестрицу пожестче предупредить – без сюсюканья.

Рита терпеть не могла все эти слюнявые девчоночьи поцелуи и фальшивые объятья. А уж от новоявленной родственницы тем более. Интересно, на что эта Леся похожа?

Рита вытащила из аккуратной кожаной сумочки зеркальце и внимательно осмотрела лицо. Поморщилась, немного подкрасила губы и пожала плечами – сойдет.

Мимо проплывали незнакомые улицы, деревья купались в полуденном зное, трава казалась блеклой и сухой. Керчь совершенно не походила на подмосковные города.

Рита вдруг остро почувствовала свое одиночество. Москва осталась где-то на краю света, родители – в другой жизни. Как-то у нее здесь все сложится?

Девочка невольно поежилась: может, она зря наложила такие яркие тени? До вечера далеко, сейчас только два часа. Мама бы наверняка сделала замечание. Она вообще не любит, когда Рита красится. Считает – рановато.

С другой стороны, с макияжем Рита смотрится много взрослее. Не на свои четырнадцать, а лет на шестнадцать-семнадцать. Иначе бы к ней не клеились в вагоне молодые мужчины. А студент из Харькова, Гришка Плутенко, не бегал бы на каждой станции за мороженым или фруктами.

Наконец показался вокзал, и Рита потерянно вздохнула: приехала. Она с любопытством прильнула к окну и удивленно подумала: как в Европе. Аккуратный, чистенький вокзал, мощенная цветной фигурной плиткой платформа и интересные фонари под старину.

Встречающие шли вдоль поезда. Рита жадно всматривалась в лица, пытаясь вычислить троюродную сестру со странным именем «Леся». Как назло, девчонок у вагона толпилось довольно много.

Рита неприязненно поджала губы: они провинциалками не выглядели. Или мама права, и южане особый народ? Мол, к морю приезжают люди со всех концов света, много столичных гостей. И каждый везет свою культуру, превращая любой курортный город в своеобразный Вавилон.

Загорелые, стройные девчонки с радостным визгом бросились к группе студентов, и Рита вздохнула с невольным облегчением: Леси среди них явно нет.

Тогда где она? Может, вон та белоголовая толстушка в шортах и топике? Опять нет, дурочка клещом вцепилась в сухощавую старушку и закружила ее по платформе, вот-вот уронит.

Вагон быстро пустел, перрон тоже, глаза Риты испуганно округлились: похоже, о ней забыли. Рита сморгнула выступившие слезы и с отчаянием осмотрела привокзальную площадь: никого похожего на тетю Шуру, Лесю или древнего деда Толю. Мама говорила – он потерял руку на войне, и ему почти восемьдесят лет.

Что же делать?!

Рита покосилась на фирменную, темно-зеленую дорожную сумку и впервые пожалела, что набила ее до отказа новыми нарядами.

Дурочка, хотела произвести впечатление на неизвестную сестрицу! Теперь вот таскайся с такой тяжестью. Пусть сумка и на колесиках, но спустить ее из вагона нужно, нет? И в автобус поднять?

Рита тоненько всхлипнула: еще бы адрес тети Шурин найти. Вроде она бумажку с адресом в косметичку сунула. Или в кошелек?

Ладно, на улице отыщет, из вагона выбираться пора. А то проводница на нее уже волком смотрит, будто Рита ей пол тут протрет.

Рита осторожно промакнула салфеткой слезы и порадовалась, что не забыла о туши. Размазала бы сейчас по лицу, хорошо бы выглядела!

И девочка, ссутулившись, потащила к выходу свои вещи.

– Ты, что ли, Северцева?

Чья-то смуглая рука легко сняла на платформу тяжелую сумку. Рита вздрогнула, подняла глаза, и ее рот непроизвольно открылся. Перед Ритой стоял самый симпатичный парень из всех, кого она когда-либо видела.

Высокий, чуть ли не под метр девяносто, широкоплечий, загорелый до черноты. Густые, коротко подстриженные белокурые волосы казались на ярком солнце серебристым шлемом. Черты лица поражали четкостью, какой-то скульптурной законченностью. Голубые глаза на смуглом лице смотрелись слишком светлыми и выглядели немного странно.

Рита растерянно моргнула, а незнакомец нетерпеливо повторил:

– Ты Северцева?

Рита кивнула, у нее вдруг пересохло во рту. Парень без усилий выдернул Риту из вагона, будто она не тяжелее своей сумки.

Девочка покраснела и с ужасом подумала, что выглядит наверняка по-дурацки. Таращится на юношу, как деревенщина на циркового медведя. Еще и рот открыла.

Рита судорожно сглотнула. Растянула непослушные губы в улыбку и хрипло спросила:

– А где тетя Шура?

– На работе, – коротко ответил парень.

– А Леся?

– Занята.

Он бросил на гостью слегка насмешливый взгляд, и Рита внезапно вспомнила, что сутки не принимала ванну. Только усиленно потела в этом кошмарном поезде, где даже в купированном вагоне не соизволили поставить кондиционеры. И волосы у нее похожи на паклю. Повисли сосульками, едва сунула в сумку щетку.

Хорошо, она хоть накраситься не забыла. И надела крошечные кожаные шортики и темно-вишневый топик. Совсем новенькие, только-только перед дорогой купленные. Ленка Сахарова говорила – фигурка у Риты в них просто изумительная. Парни штабелями должны укладываться.

Напомнив себе об этом, Рита расправила плечи и выставила вперед стройную длинную ножку. Не слепой же этот керчанин, пусть оценит.

Керчанин, понятно, слепым не был, но на Ритин демарш внимания не обратил. Повесил сумку через плечо и буркнул:

– Пошли, у меня времени нет. – И, не оглядываясь на гостью, двинулся к привокзальной площади.

Рита раздраженно фыркнула. Никогда еще парни не обращались с ней так пренебрежительно. Неужели она настолько плохо выглядит? Конечно, она после дороги, и все такое…

Рита почти бежала за своим новым знакомым. Разглядывала уже пустую площадь, небольшой сквер напротив вокзала, автобусную остановку и длинный ряд такси.

Солнце стояло в самом зените и палило нещадно. Асфальт под ногами казался рыхлым, будто плавился. Даже у киосков не толпились покупатели, приморский город словно вымер. Рите в жизни не было настолько жарко.

Девочка облизала пересохшие губы и поморщилась: она совершенно забыла про помаду. Наверное, здесь не красятся. Днем любую косметику потом смоет. Впрочем, она, слава богу, дешевой не пользуется.

Рита раздраженно посмотрела на невозмутимо шествующего перед ней парня: интересно, кто он такой? Тоже родственничек? Пусть дальний.

Рита поправила то и дело сползающий ремешок своей модной крошечной сумочки – чуть побольше косметички – и снова бросила на юношу испепеляющий взгляд: даже не представился!

Одно слово – провинция. Никакого воспитания. И оделся как на пляж. Словно не молодую девушку встречать поехал, а старую бабку. Надо же – трикотажные шорты и футболка! Мог бы и в джинсы ради такого случая влезть. О хороших летних брюках этот тип вряд ли и слышал. Одноклеточное!

Куда он ее тащит? На автобусную остановку, что ли? Так и есть. К ней чешет. Ну, дела! Могла бы тетя Шура ради ее приезда и на такси разориться, вон сколько машин у вокзала стоит. Все-таки Рита в первый раз здесь.

Но ее проводник на остановке не задержался. Свернул к бочке с квасом, и Рита нахмурилась: молоденькая продавщица буквально засветилась улыбкой.

– Встретил? – воскликнула она.

Рита неприязненно подумала: «Будто сама не видит! Интересно, с чего ее так разбирает, а? Или она влюблена в этого… Тарзана? Противная какая девица. Хоть бы меня постеснялась. Ишь, глазки выкатила. И все зубы наружу, прямо зубную пасту рекламирует. Кстати, зубки мелкие, как у хорька…»

Рита с трудом заставила себя улыбнуться: девица с любопытством рассматривала ее. В открытую.

Нравы тут! Ничуть не стесняется.

«Тарзан» тем временем выкатил из-за бочки с квасом мотоцикл, и Рита изумленно зашлепала ресницами. Она что, на ЭТОМ поедет?

Девочка завороженно наблюдала, как ее дорогую кожаную сумку бесцеремонно устраивают на багажник и безжалостно перетягивают ремнями. Слушала, как обмениваются добродушными шутками новые знакомые. И жалела, что согласилась ехать в Крым.

Рита в жизни не чувствовала себя такой чужой!

Наконец Тарзан вспомнил и о ней. Смерил гостью озабоченным взглядом, похлопал по заднему сиденью и спросил:

– Не боишься? А то можно и на автобусе добраться.

– Вот еще, – передернула плечами Рита.

Она неумело надела каску и выслушала краткую инструкцию, как вести себя в дороге. Причем Тарзан говорил с Ритой так, будто сомневался в ее умственных способностях. Каждое предложение повторял раза по три, не меньше.

Еще и наглая девица без конца влезала. Покупателей бы ей, чтоб делом занялась!

Но привокзальная площадь была по-прежнему пуста, и Рите пришлось стерпеть чужую помощь. Не сказать, чтоб совсем ненужную.

Рита лишь беспомощно хмурилась, когда чужие руки касались ее. Послушно ставила ноги, куда указывала юная продавщица, почти ровесница, и очень осторожно обхватила «Тарзана» за талию.

Он обернулся, и яркие голубые глаза насмешливо блеснули:

– Не стесняйся, держись покрепче, я не кусаюсь.

Впервые Рита не нашлась с ответом. Мотоцикл заревел, рванул с места, и она судорожно вцепилась в чужую спину. И открыла глаза минут через пять, не раньше.

Мотоцикл мчался по тенистым улицам, и Рита с любопытством знакомилась с Керчью. Она никогда не была в Крыму. А Керчь совершенно не походила на Москву и те небольшие российские города, что Рита видела. Она вообще ни на что не походила.

Современные многоэтажные здания то и дело сменялись домами старой постройки, часто одноэтажными. Некоторые из них прятались за дувалами, белеными каменными стенами. Высокие раскидистые акации порой смыкали свои кроны над улицей, и мотоцикл мчался по тенистому коридору.

Впереди блеснуло море, сердце девочки взволнованно зачастило. Тарзан на секунду обернулся и коротко бросил:

– Набережная. Центр.

Какое-то время они двигались вдоль моря. Восхищенная Рита не могла отвести от него взгляд. Ярко-синее, шелковистое полотно буквально околдовывало.

Рита судорожно вздохнула, любуясь Черным морем: оно едва заметно морщилось, неспешно дышало и нежилось под солнцем. Белоснежные чайки сонно покачивались на воде.

Справа раскинулся город. Зеленый и довольно красивый. Тротуары вымощены цветной плиткой, вдоль них установлены каменные вазоны с цветами. Мелькали многочисленные уличные кафе, магазины, скверы и редкие прохожие.

Затем море осталось в стороне. Рита снова прикрыла глаза: ей хотелось быстрее добраться до места. И пойти на пляж. Хотелось окунуться в неимоверно синюю, пахнущую солью и йодом воду, которую только что видела. Рита завидовала чайкам.

Девочка прижалась щекой к чужой спине и попыталась представить, кто такой Тарзан. И кем он приходится тете Шуре с Лесей, раз поехал встречать ее на вокзал.

«Пусть он будет соседом, – мечтательно думала Рита. – Или дальним родственником. Но не моим, а со стороны Леськиного отца. Чтоб я могла с ним дружить. Если Тарзана чуть приодеть, с ним где угодно можно показаться…»

Рита улыбнулась: «Жаль, меня не видит Ленка Сахарова. Вот бы позавидовала! Я на мотоцикле, в темно вишневом шлеме. Прямо под цвет топика и шорт, как специально получилось. И Тарзан из тех парней, ну…

Дурочка Ленка из-за таких сна лишается! Высокий, широкоплечий, синеглазый. БЛОНДИН. Сахарова от них моментально дуреет».

Рита вздохнула и неохотно признала: «Впрочем, Тарзан любой девчонке понравится. Лицо у него симпатичное. Значительное такое лицо. Уже не мальчишеское, это здорово».

Слева в очередной раз показалось море. Тянули шеи краны, теснились у берега корабли, и Рита мгновенно поняла – порт. Шоссе расширилось, справа замелькали новые микрорайоны. Великолепные старые акации вдоль дороги исчезли, молодые деревья практически не давали тени. Безжалостное солнце било прямо в глаза и заставляло жмуриться.

Рита снова нырнула за широкую спину Тарзана и встревожено сдвинула брови: а если он Леськин парень? И встречал Риту исключительно, чтоб сделать одолжение троюродной сестрице?

Рита пожалела, что дома нет ни одной Лесиной фотографии. Так бы Рита уже знала, что ее ожидает. Симпатичная Леська или не очень. Высокая, маленькая, среднего роста, худая или толстая. Может ли стать ей, Рите, соперницей?

Шоссе в жаркий полуденный час было почти пустым, лишь редкие автобусы попадались навстречу.

Тарзан прибавил скорость. Мотоцикл победно взревел, ветер стал тугим и горьким, он вдруг резко запах полынью: справа улицы исчезли, на их месте раскинулась степь.

Рита покрепче вцепилась в водителя и растерянно выкрикнула:

– Это уже не Керчь?

Слова мгновенно сдуло с губ. Рита даже удивилась, когда Тарзан обернулся и ответил:

– Керчь. Она тянется вдоль моря узкой полосой. Очень длинной. А нам с тобой в Аршинцево, в другой микрорайон. Минут через семь-десять будем на месте.

Рита зачем-то кивнула, словно Тарзан мог увидеть. Разочарованно проводила взглядом опять исчезнувшее за рядом высотных домов море. И испуганно ойкнула, когда мотоцикл резко обогнул медлительный грузовик.

Впрочем, спина Тарзана казалась широкой, твердой и странно надежной. Рите ничуть не было страшно. Она покрепче обхватила парня за талию и приказала себе не волноваться.

Уж не провинциальной девчонке с ней тягаться! Захочет Рита, так этот Тарзан через пару дней из ее рук начнет есть. А о Леське забудет и думать.

Кстати, фотографии с ним должны классными получиться. На фоне моря. Или где-нибудь у летнего кафе. Девчонкам потом покажет, наврет с три короба о летнем романе…

Нет, она Леську обязательно сделает!

Рита презрительно фыркнула: даже Ленка Сахарова всегда признавала, что Рита самая красивая девушка класса. А может, и школы. Если же вспомнить, чем у нее набита сумка…

Да она отобьет этого парня у Леськи через день-другой, не больше!