"Три жизни бога" - читать интересную книгу автора (Хайрулина Екатерина)

Эпизод. Священная гора

Наби остановился.

Один шаг. Надо сделать еще один шаг вперед. Но этот шаг значит верную смерть. Если он его сделает, то Великие Боги, живущие на вершине горы, поразят его небесным огнем. Если же Боги по какой-либо причине не поразят его, это сделаю люди, живущие в долине. Ибо люди чтят Закон.

Наби очень живо представлял себе Атта Громовержца с небесной молнией в руках, огромного, грозного с длиннющей седой бородой, вот сейчас он выглянет из-за тучи и убьет нечестивца на месте. А может быть он сам не станет этого делать, и небесным огнем Наби поразит его дочь, Златокудрая Лару, или может быть суровый бог степей Думузи придет… а может быть боги не захотят иметь с ним дело и пришлют своих крылатых демонов. Сложно сказать кого Наби боялся больше, впрочем кто бы не пришел его покарать — кончится все одинаково.

Но в глубине души он все же надеялся, что боги не станут убивать его сразу, выслушают и может быть даже помогут.

Наби не мог с уверенностью сказать, в каком месте начинается священная земля, но твердо знал, что стоит ему сделать еще один шаг и пути назад не будет. Он и так зашел слишком далеко.

Он колебался несколько секунд, но отступать было поздно, он не за этим сюда пришел.

Тогда Наби крепко зажмурил глаза и побежал, шлепая босыми пятками по каменистой земле. Он остановился, лишь споткнувшись о большой красный валун, расшибив в кровь большой палец. Несколько секунд Наби охая прыгал на одной ноге, и только потом обернулся.

Вокруг была священная земля — он стоял на склоне Горы.

Про палец он моментально забыл, разве ж до него. Сердце заколотилось как бешеное, дыхание остановилось. Наби ждал, но ничего не происходило. Боги не спешили его убивать. Ушибленная нога была пока единственной неприятностью. Может это был знак? Надо повернуть? Боги дают ему последний шанс.

А может быть, все совсем наоборот, и просто нечего бегать тут с закрытыми глазами. Может боги знают, зачем он пришел, и пропускают его. А может, они еще не заметили, что он осмелился ступить на их землю.

В любом случае сомневаться и отступать слишком поздно, раз уж он здесь, ему нужно подняться на вершину.

Сначала идти было легко, но чем выше он поднимался, тем тяжелее становилось. Камней становилось все больше, склоны все круче. Слава Богам, он в последний момент передумал, и не взял с собой Ишеку. С низу гора не казалась такой высокой. Может быть она уходит в самое небо и он никогда не сможет на нее забраться.

Наби падал с ног от усталости, долго так он не протянет. Еще немного и все.

Если не сможет добраться до вершины, то может стоит помолиться здесь. Ведь это уже священная земля, здесь он ближе к Богам, чем в своем доме.

Он опустился на колени и принялся молиться. Но боги не отвечали ему. Может быть они уже услышали и исполнили его просьбу, тогда ему можно возвращаться… вдруг в деревне еще никто не замелил, как он поднимался на Гору. А если нет? У него не будет второго шанса вернуться сюда. К тому же он потеряет время, а это может слишком дорого стоить.

Шатаясь, Наби с трудом поднялся на ноги.

Скоро идти стало уже совсем не возможно, из последних сил он кое-как карабкался, хватаясь за камни и редкий кустарник, дважды едва не сорвался вниз. Солнце уже давно перевалило зенит и ползло к горам на западе, а вершина казалась так же далека, как и в начале пути.

Но остановиться и отдохнуть Наби не мог себе позволить, слишком дорого было время.

Та он брел весь остаток дня и всю ночь, уже плохо понимая куда и зачем, зная лишь одно — ему во что бы то ни стало нужно двигаться вперед.

Только с первыми утреннего солнца, теряя сознание от усталости, Наби наконец достиг цели.

Он шел, шел, и вдруг понял, что дальше идти уже некуда. Вот она вершина, он залез под самые облака, в обитель богов!

Он сделал это!

Еще с минуту он стоял, покачиваясь и глупо озираясь по сторонам, потом силы оставили его.

— Как она?

Наби опустился на колени рядом с постелью сестры.

Худое, длиннобородое лицо лекаря устало скривилось.

— Два-три дня, не больше, — бросил он, аккуратно сгребая в мешок свои зелья.

— Нет… не может быть…

Лекарь только пожал плечами и направился к выходу. За пару последних месяцев смерть успела стать для него обычным делом. Слишком многих пришлось похоронить.

Он не понимал почему, знал лишь, что Златокудрая Лару отвернулась от своих детей, а без нее нет жизни, без нее голод и болезни без стука приходят в каждый дом. И сделать ничего нельзя.

Их деревня стояла у самых плоскогорий Наннара, на границе степей. Отсюда слишком далеко до больших городов. Изредка приходили вести из Майруша, и в тех вестях не было ничего радостного, говорят вся земля стонет, говорят везде тоже что и у них, говорят жизнь уходит из земли.

Наби осторожно погладил тонкую худую руку сестры и поджал губы.

— Но неужели ничего нельзя сделать?

— Только молиться, — устало бросил лекарь.

— Но я молился, но это не помогает… — в отчаянье воскликнул Наби, — может быть, я молился не тем богам? Может, я говорил что-то не то?

Лекарь обернулся. Неподдельная искренность и вера в голосе юноши удивила его. Сам он, как и подобает, всегда чтил законы богов, но никогда особенно не рассчитывал, что его молитвы может услышать кто-то, кроме позолоченных деревянных идолов. Если боги и откликались на просьбы людей, то лишь где-то там, в далеком сияющем Аннумгуне, или хотя бы в бескрайних вольных степях, где гуляет ветер. А в их деревушку на краю мира боги никогда не заглядывали.

Если на вершине Священной и стоит жилище богов, то оно давно заброшено, Великие переселились в более подходящие для жизни места. А если и появляются здесь, то не слишком часто, и не слишком интересуются судьбой живущих поблизости людей. У богов есть и более важные дела.

— Мальчик мой, — снисходительно сказал лекарь, — неужели ты всерьез думаешь…

Наби сдавленно всхлипнул, закрыв руками лицо.

— Мальчик мой, если бы молитвой можно было бы лечить, у нас не было бы больных.

Лекарь ушел, а Наби долго не мог найти силы, что бы подняться. Он знал, что надо что-то делать, но что — понять не мог. Он сделал уже все, что в его силах.

— О, Великие Боги Священной Горы, спасите мою сестру! О, Великие Боги, я прошу Вас, помогите ей! Я сделаю все, что Вы захотите, я буду ходить в храм каждый день, я отдам Вам все, что у меня есть! Только спасите Ишеку. Она еще совсем ребенок, она не должна умирать! О, Великие Боги, я прошу Вас, помогите ей!

В неверном, колеблющемся свете лучины лицо девушки казалось совсем безжизненным. Наби каждую минуту прислушивался к ее дыханию. Вот уже около двух недель он не мог больше ни о чем думать.

— Ишека, маленькая моя, прости меня, — прошептал он, прижимая ее руку к мокрой от слез щеке.

Оставался только один путь.

— Эй, проснись. Ну, проснись же.

Кто-то осторожно тряс Наби за плечо. Он отмахнулся, и шмыгнув носом повернулся на другой бок.

— А ну, просыпайся! — потребовал звонкий женский голос.

Наби неохотно приоткрыл один глаз и только тогда начал понимать смысл происходящего. Это заставило его тут же вскочить на ноги. Сон как рукой сняло. Как он мог! Как он мог заснуть здесь? Не сделав самого главного. О боги, сколько же времени прошло? Что же теперь делать? Как там Ишека? Целая туча вопросов налетела на него и ударив в голову зажужжала, словно рой разгневанных пчел.

— Кто ты?

Наби вздрогнул. Этот голос снова вернул его к действительности.

Перед ним стояла красивая девушка в белых одеждах и золотые волосы ореолом обрамляли ее лицо.

— Я Наби, — медленно произнес он, пытаясь осознать смысл происходящего, — А ты?

Девушка весело улыбнулась.

— Лару.

От неожиданности Наби подпрыгнул на месте, но тут же снова повалился на колени, в отчаянье сжимая руки.

— О, Златокудрая, прости меня!

— За что? — удивилась она.

— Прости, что не узнал тебя.

— Ты же никогда раньше меня не видел, как ты мог узнать, — усмехнулась Лару, тряхнув волосами.

— Я не имел права ступать на священную землю. Если хочешь, убей меня, но только помоги моей сестре!

— Я не стану тебя убивать, — сказала она, и чуть помолчав спросила, — а разве ваши жрецы запрещают подниматься на гору?

Наби растерянно хлопал глазами, не зная что и сказать. И Лару его состояние похоже очень веселило.

— Можешь приходить сюда когда захочешь, — снисходительно разрешила она, — передай жрецам что я не против.

Волна радости нахлынула на него, и в тоже время Наби еще не до конца осознал, как все это случилось. Он попытался обнять ее ноги, но Лару ловко выскользнула и отступила назад. Наби это повергло в еще большее смятение. Он отполз назад, закрывая лицо руками.

— Прости меня, я не имел права приближаться к тебе!

Он уже был готов разрыдаться от обилия противоречивых чувств, но Златокудрая взяла его за руку.

— Вставай. Успокойся.

И словно ничего не было. Словно все было хорошо. Наби почувствовал тепло и покой, даже улыбнулся.

— Теперь расскажи мне, зачем ты пришел сюда.

— Ишека, — Наби судорожно сглотнул, — моя сестра умирает. Ты ведь можешь ее спасти? Я сделаю все, что ты захочешь, только помоги ей! Я принесу в храм жертву…

— Не надо, — прервала она, и Наби вздрогнул, — Нежели ты думаешь, что можешь дать мне что-то такое, чего у меня нет?

Лару снова улыбнулась, но улыбка вышла на удивление грустной. Златокудрая вздохнула, отворачиваясь в сторону, словно пряча глаза. Наби умаляющее и растерянно смотрел на нее, не в силах понять что происходит.

— Мне не нужны твои жертвы, — тихо сказала она.

— Но ты поможешь ей?

И вдруг Наби подумал, что может быть уже поздно, он слишком долго поднимался на гору, он слишком долго спал здесь… как он мог! О, Боги, вдруг уже поздно?

Лару на секунду закрыла глаза и сосредоточилась.

— Твоя сестра еще жива, ты успел вовремя, — мягко и очень устало произнесла она, — я помогу ей.

Наби вздохнул с облегчением, чувствуя, что сейчас снова упадет. Но еще одно, еще только одно надо сделать.

— Больна не только моя сестра, уже многие в деревни умерли… Наши жрецы говорят, что из земли уходит жизнь, что боги отвернулись…

Тут он испуганно прикусил губу и замолчал, боясь сболтнуть лишнего, что он знал про богов… Вот сама Златокудрая стоит перед ним, совсем не такая, какой он себе ее представлял.

Лару долго молчала, обдумывая слова.

— Сейчас все будет хорошо, — сказала она, но по голосу было ясно, что и сама не верит, — вон посмотри, сколько цветов распустилось. Жизнь вернулась.

Ее голос едва заметно дрогнул.

— Спасибо тебе!

Наби был так рад, что не обратил никакого внимания на настроение богини. Он поднялся на вершину горы и остался жив, его сестра выздоровеет — что еще может быть важнее.

— Меня не за что благодарить, — Лару отвернулась и тихо всхлипнула, — иди лучше домой.

Ишека сонно потянулась и села в постели. За окном уже давно был день.

Странный сон она видела… или это был не сон? Золотоволосая богиня, окруженная сияющим ореолом взяла ее за руку… Конечно это был сон, но такой реальный…

Сдвинув брови, Ишека потерла кулачком лоб. Так что же это было? Она болела, сильно болела. Ишека смутно помнила, как брат все время сидел рядом, не отходя ни на шаг. Но сейчас в комнате никого не было. Да и о недавней болезни не осталось и следа, словно Ишека просто хорошо и крепко спала.

— Наби, — позвала она.

Тишина. Ее никто не слышит.

Может Наби вышел куда-то, а может просто спит. Ишека обошла весь дом, вышла во двор.

— Ишека!

Она обернулась. Соседка, немолодая полная женщина, смотрела на нее во все глаза.

— Ишека, не может быть! — воскликнула она, всплеснув руками, — Как же так? Ты встала?! Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. А что случилось? Где Наби?

Соседка медленно, недоверчиво подошла к ней так, пыталась хорошенько рассмотреть и поверить что все происходит на самом деле.

— Я заходила к тебе сегодня утром, ты же… ты же совсем больная была… думали помрешь скоро…

— Ко мне во сне явилась Златокудрая, — несмело произнесла Ишека, — А где Наби?

Соседка, все еще не веря своим глазам, покачала головой и тяжело вздохнула.

— Твой брат пошел на Гору. Вчера утром.

Ишека на секунду побледнела, но тут же ее лицо осветила счастливая улыбка.

— Так значит, это он попросил Богов вылечить меня.

Соседка недоверчиво покачала головой.

— Мы все за тебя молились.

Наби стоял на коленях перед жрецом. Вокруг них, на площади перед алтарем, собрались все жители деревни.

— Ты нарушил Закон, и ты знаешь, что это карается смертью, — наставительно говорил жрец.

— Но Боги не покарали меня.

— Значит, они хотят, что бы это сделали мы.

— Но Лару сказала… — робко начал было Наби.

— Ты лжешь! — рявкнул жрец, — Ты не говорил с ней. Ты думаешь, кто-то тебе поверит? Да как ты можешь! Это святотатство! За одно это ты заслуживаешь смерти.

— Но Ишека выздоровела, все выздоровели — попытался возразить Наби.

— Я всю ночь молился, и боги услышали меня.

— Но я был на Горе!

— Да, ты совершил преступление.

— Я говорил с Лару.

Жрец с размаху ударил его своим посохом. Его лицо побагровело. Наби даже не попытался уклониться, он знал, что жрец прав, Закон на его стороне. Спорить было бесполезно.

Нэрик оглядел толпу. Многие нерешительно переминались с ноги на ногу, с одной стороны Нэрик совершил самое тяжелое преступление, которое только можно придумать и должен умереть, с другой — таких чудес, как сегодня не помнил ни один старик. Вся деревня за одну ночь распустилась цветами. Боги действительно вернулись к ним, не понять этого было просто нельзя.

Ишека рыдала, закрыв лицо руками.

Наби сжал зубы. Если он умрет, девочка останется совсем одна, ведь их родители уже давно ушли в Тат-Фишу, мир, откуда не возвращаются.

— Лару сказала, что я могу приходить на гору когда захочу, — тихо произнес Наби, — она сказала, "я не стану тебя убивать" и "все будет хорошо". Она…

— Молчать! — заорал жрец, теряя терпение, — Ты нарушил Закон, и по Закону должен умереть немедленно. Мы и так слишком много времени потеряли. Боги разгневаются на нас.

Жрец гордо выпрямился.

— Если Боги не хотят твоей смерти, они спасут тебя, — усмехнулся он и сделал жест воинам, — Убейте его!

И ослепительно яркий свет заполнил все вокруг.