"Моха и другие" - читать интересную книгу автора (Ермолаев Тимофей Вениаминович)ТабуреткинЖила-была девочка Настя, и было ей почти одиннадцать лет. Вроде бы самая обыкновенная девчонка, каких много, она почему-то иногда попадала в разные странные и загадочные истории. Как-то вечером Настя, как обычно, пожелала спокойной ночи своим родителям, легла в свою кроватку, завернулась в одеяльце и уснула. Когда же она открыла глаза, то с удивлением обнаружила, что лежит не в своей постели, а вообще непонятно где! Было очень темно, под ногами была какая-то шершавая поверхность. Настя осторожно потрогала рукой потолок (тут было совсем невысоко), потом обошла свою темницу по периметру. Темница эта оказалось совсем крошечной. Какая-то маленькая комнатка без окон и без дверей… «Где я?» — ломала себе голову Настя, но ответов не было. Она разревелась от страха и огорчения, а когда потом, устав, опять заснула. Хорошо хоть, тут было совсем не холодно. Через несколько часов она проснулась от страшного толчка, сотрясшего всю комнату. А потом с одной стороны появился просвет, и яркий свет ослепил девочку. Потолок с одной стороны комнаты медленно отъехал в сторону, и Настя увидела Пока Настя, ошарашенная осознанным, сидела неподвижно на полу, глаз, видимо, налюбовался ею и скрылся, а потолок вернулся на место… То есть кто-то очень большой (или она сама стала очень маленькой?) закрыл коробок и куда-то его поставил. И потянулись долгие скучные однообразные минуты, часы и дни в темноте. Настя спала, проснувшись, гуляла по своей тюрьме, находившись, думала или вспоминала что-нибудь, иногда даже заговаривала с собой. Больше ей делать было просто нечего. Странно, но никакого голода она не испытывала, и жажды тоже. «Это даже хорошо», — подумала Настя. Через некоторое время, счёт которому вести было невозможно, потолок опять открылся, девочку ослепил свет, и она почувствовала, что рядом с ней упало что-то огромное и тяжёлое. После этого темницу опять закрыли. Настя поползла на четвереньках и наткнулась на большой, в половину её роста, шероховатый куб. «Что это? — Настя обхватила находку руками. — Ой! Не может быть! Это же… кусочек сахара! Какой же я стала крохой, чуть больше микроба!» Однако, её паника быстро утихла, Настя начала обгрызать уголок сахарной глыбы… и очень скоро съела весь сахар. А потом коробочку, в которой она сидела, открыли, куда-то понесли и бесцеремонно перевернули. Настя, кувыркнувшись в воздухе, упала на поверхность стола. Потирая ушибленные места, она покрутила головой по сторонам и увидела не только своего мучителя, но и рассмотрела комнату, которая показалась ей гигантской. Впрочем, гигантом был и похититель. Это был сутулый мужчина с угрюмым и нелюдимым лицом, в чёрном домашнем халате. Он был чудовищно небрит и неопрятен, во всяком случае, так показалось Насте. Вдобавок он периодически почёсывал нос и грыз ногти, и это выглядело просто отвратительно. Комната же выглядела так: рваные и отклеившиеся кое-где обои, потолок в грязных разводах, у одной стены стоял распухший от книг шкаф, у другой — кушетка с неубранной постелью. Окна были плотно закрыты тёмно-фиолетовыми шторами, так что солнечный луч сюда не заглядывал. Ещё Настя увидела птичью клетку и аквариум, которые были пусты, покрыты пылью и затянуты паутиной. Мужчина наклонился к столу и начал разглядывать Настю через увеличительное стекло. — Какая красивая девочка, — сказал наконец он, странно улыбнувшись. — Ты кто? — Настя поднялась на ноги. — Меня зовут Полип Табуреткин. А теперь ты, верно, спросишь, зачем я украл тебя? — Да! Но как ты вообще посмел украсть меня?! — возмутилась Настя. Табуреткин улыбнулся, видя её гнев. — Просто ты мне очень понравилась… и теперь послужишь прекрасным дополнением к моей коллекции. Он ткнул пальцем куда-то в сторону, и Настя чуть не упала. Она увидела сотни и сотни коробочек, точно таких же, в которой была заключена она сама. На каждой коробочке был аккуратный ярлычок с именем: «Светка», «Тигра», «Юлия», «Ифигения», «Штулька», «Зая», «Катушка», «Алёнка-2», «Люся», «Лира» и множество других имён. А на столе, неподалёку от неё, лежала открытая коробочка с надписью «Настя». — Ты… ты… — Настя прямо потеряла дар речи. — Я коллекционирую маленьких девочек, — признался Табуреткин. — Тонкое волшебство… и ты уже не больше мухи. — Ты маньяк! — завопила Настя. — Чудовище! — Ага, — сказал Табуреткин. — Пора тебе успокоиться… Он ловко поймал её и бросил в коробок, а потом поставил этот коробок на положенное место, правее «Пинки» и над «Алёнкой». Сверху и справа коробочки ещё не были надписаны. — А мне пора по делам, — сказал себе Полип Табуреткин и выключил в комнате свет. Настя снова оказалась в полной темноте. Она села на пол, обхватив колени руками. Вскоре послышался скрежет двери — похоже, хозяин покинул дом. Девочка вскочила — оцепенение спало, на смену ему пришла дикая жажда какой-нибудь деятельности. Грустные, безысходные мысли отступили, сейчас Настю разбирала ярость. «Только бы выйти отсюда! — думала она, сжимая кулаки. — О-о-о, я с тобой Настя осторожно, стараясь не споткнуться, пошла по столу к огромной лампе, которая смутно просматривалась где-то впереди. Рядом с лампой стояла такая же огромная чашка. Если бы случайно эта чашка сейчас упала на девочку, от Насти осталось бы одно мокрое место! Сквозь шторы вдруг пробился одинокий солнечный лучик; кажется, на улице сейчас началось утро. В комнате понемногу светлело. Сперва Настя хотела попробовать включить лампу, но поняла, что при таких размерах смешно даже и пытаться. «Тогда подождём», — сказала она самой себе и спряталась за пыльной подставкой от лампы. Настя замерла, обратившись в слух. Как ни странно, она совсем не чувствовала усталости. «Я сейчас не больше мухи, — мрачно подумала девочка. — А ведь джинсы, которые мне недавно купила мама, теперь мне будут немного великоваты…» Тут она услышала какие-то странные звуки, и звуки эти становились всё сильнее и разнообразнее. Не успела Настя испугаться возможного нашествия различных ползающих насекомых, как на стол рядом с чашкой откуда-то спрыгнула какая-то девчонка, такая же крошечная, как и сама Настя. Волосы девчонки были собраны на затылке в хвост, у неё был курносый симпатичный носик и длинный розовый язык, который она незамедлительно показала Насте. «Ну и кривляка!» — возмущённо подумала та. Но это было только начало. Коробочки, одну из которых она совсем недавно покинула, открывались, оттуда появлялись девочки, улыбающиеся и сердитые, озорные и сонные, замарашки и чистюли, осторожные, которые спускались медленно, держась за оторванные куски обоев, и смелые, которые безрассудно прыгали из своих темниц прямо на стол. Девочки с криками «Новенькая!» вытащили Настю из укрытия и обступили её со всех сторон. — Как тебя зовут? — спросила за всех одна малышка в чёрном свитере до колен и красных чулках (а на ногах у неё были тяжёлые кожаные ботинки с толстой подошвой). — Настя, — ответила Настя, стараясь держаться независимо. Тут на неё посыпалось множество имён её подруг по несчастью, впрочем, многие из них она успела раньше прочитать на ярлычках к коробочкам. А дальше девчонки начали тараторить без умолку, каждая старалась переговорить другую. Улучив мгновение, Настя спросила: — Скажите, пожалуйста, кто такой Табуреткин? От шквала ответов у неё закружилась голова. За несколько секунд она узнала, что Полип Табуреткин — совсем никчёмный человечишка, совсем никудышный волшебник и просто отвратительный негодяй. И надо же — он выбрал себе такое странное увлечение, как коллекционировать девочек! — Спасибо, — поблагодарила Настя, внимательно всех выслушав. — А пробовал ли кто-нибудь сбежать отсюда? От нового шквала — нет, это была буря! — её чуть не сбило с ног. Да, оказывается, сбежать совсем несложно, особенно если учесть тот факт, что у Табуреткина плохая память, и он точно не помнит, сколько девчонок в его коллекции, а если отодрать от коробочки бумажку с именем, то он вообще не вспомнит о беглянке. Но! Что делать в большом, огромном внешнем мире уменьшенной в двести раз девочке? Кто-то сбегал, но после нескольких дней странствий возвращался обратно. — А кое-кто и не вернулся, — мрачно сообщила девчонка в чёрном свитере. — Всё равно мы все умрём, — сказала девочка в каком-то чёрном балахоне и с ошейником на шее. — Ах! — испуганно вскрикнула какая-то узкоглазая девочка и упала в обморок. Девочка с ошейником бросила на неё презрительный взгляд и полезла назад в свою коробочку с надписью «Тика». — Но зачем мы ему? — задала Настя новый вопрос. — Для коллекции, просто для коллекции, — ответила девочка в свитере. — Как любой коллекционер, он обожает любоваться предметом своей одержимости. — Лучше бы он мыл нас почаще, — заметила какая-то лохматая девчонка и почесала себе живот. Девчонки, запищав, окружили её и запели: — А у Тошки вошки, а у Тошки вошки! «Сумасшедший дом», — подумала Настя и сказала вслух: — Нет, надо выбираться отсюда. Но её никто не слышал. Посмеявшись над лохматой Тошкой, девчонки принялись забавляться — кто-то прыгал по начерченным на тетрадном листе квадратам с числами, кто-то играл в салки, кто-то, разбившись на кучки, беседовал о чём-то важном. Настя попыталась присоединиться к одной из таких групп, но вовремя поняла, что девчонки обсуждают моду: что нужно носить в этом сезоне, какие цвета можно сочетать, а какие — нет. У Насти голова пошла кругом. Она отошла в сторону и тоскливо посмотрела вниз. Где-то там, далеко, был пол. У девочки закружилась голова. — Эй, новенькая! — позвал её кто-то. Оглянувшись, Настя увидела белокурую девочку с ослепительной улыбкой. Одета она была в красивое платье красного цвета. — Ты что, — Нужно попытаться, чтобы потом не жалеть о том, что могло бы быть, но не было, потому что я не решилась, — ответила Настя. — Тогда откуси с другой стороны гриба, — сказала белокурая девочка. — Что-что? — не поняла Настя. Девочка рассмеялась, и Настя поняла, что та шутит. Отсмеявшись, девочка достала крошечную косметичку и начала пудрить свой красивый носик. «Может, вцепиться ей в кудри?» — подумала Настя, но тут девочка, спрятав пудреницу, сказала: — Можно спуститься вниз по шнуру от лампы. Но подняться обратно, наверх, будет очень сложно. Даже невозможно! Настя снова подошла к краю стола и посмотрела вниз. Потом, вздохнув, она направилась к лампе. Никто больше не смотрел в её сторону, никого она больше не интересовала. Шнур от лампы был толстый и грязный от пыли. Преодолевая отвращение, Настя вцепилась в него и медленно начала сползать вниз. Злость на Табуреткина ещё не улетучилась, а потому девочке было немного легче, чем если бы ей уже овладело отчаяние. «Ужасное чудовище! — думала о злом волшебнике Настя. — Скотина! Уж в суде-то ты попляшешь!» Когда ноги Насти коснулись дощатого пола, силы её были почти на исходе. Здесь, внизу, было ещё грязнее, чем на столе. Тут и там валялись яблочные огрызки, обёртки от конфет, сломанные карандаши и другой мусор. Стараясь ничего не касаться, Настя пошла вперёд и тут, наверное, ей улыбнулась удача — она увидела в стене под столом маленькую нору. Которая, безусловно, куда-то должна была вести. Настя задумалась. Когда она была большой девочкой, то не боялась мышей, но теперь ситуация была несколько иная. Какая-нибудь глупая мышка вполне могла принять маленькую девочку за свой завтрак. С другой стороны, если ей хватило смелости спуститься со стола, неужели теперь она струсит и повернёт обратно? Она оглянулась, подобрала с пола какую-то палку (наверное, обломок от спички) и, размахивая палкой перед собой, словно дубиной, вступила под неровные своды норы. «Существует какое-то правило для лабиринтов, — подумала Настя, шагая неведомо куда. — Надо только вспомнить, какое». Но пока она вспоминала, где-то впереди забрезжил свет. Настя отбросила палку и сломя голову побежала вперёд. И тут, на самом выходе, дорогу ей что-то перегородило. Это был маленький скелет, он грустно лежал на полу норы. Рядом с ним Настя увидела бумажку с надписью: «Алёнка-4». Настя, содрогаясь от ужаса, переступила страшное препятствие и вскоре очутилась на улице. Свежий воздух опьянил её, солнце — ослепило, звуки — оглушили. Вокруг была высокая трава, по небу весело бежали облака, а где-то вдалеке гудели на разные голоса автомобили. «Что же теперь делать? — начала ломать голову Настя. — Может быть, чтобы подрасти, нужно что-нибудь съесть?» Мимо с ужасающим жужжанием пролетел блестящий жук. — Мог бы и подвезти меня немного! — с обидой крикнула ему вслед девочка. И она побрела куда-то вперёд, сама не зная куда. Спустя несколько часов ноги её настолько устали, что чуть не отваливались, а желудок стал настойчиво требовать пищи. Прислушиваясь к урчанию в животе, Настя упрямо переставляла онемевшие ноги… — Эй, смотри, куда прёшь! — услышала она грубый голос. Настя ошарашено оглянулась. Она стояла у обочины дороги, какой-то водитель погрозил ей волосатым кулаком, потом сел в свой автомобиль и уехал, обдав её выхлопными газами. И Настя снова была своих обычных размеров. По дороге с рёвом мчались машины, никому не было до неё дела. Настя перевела дух и снова осмотрелась. Позади неё стоял старый покосившийся дом с потемневшими стенами. В окнах, как она и думала, были фиолетовые занавески. Лес из травы, по которому девочка с таким трудом пробиралась столько часов — это была жалкая лужайка перед домом Табуреткина. Да и сам дом был жалок. Настя хорошенько запомнила адрес злого волшебника и отправилась домой. Вечером на этом месте остановился полицейский автомобиль с мигалками. Из него вышли двое полицейских и Настя со своей мамой. — Ну и где же дом твоего Табуреткина? — устало спросил один из полицейских. Девочка не могла поверить своим глазам. Дома не было. Он исчез. Осталась одна лужайка с жухлой травой, на которую даже смотреть было скучно. — Он был тут! — закричала Настя. Она несколько раз пробежала по лужайке, расставив руки, словно пытаясь поймать что-то невидимое. Потом заплакала и села в машину. — Настя, тебе, видимо, всё это приснилось, — успокаивала её мама. — Наверное, — обессилено кивнула Настя. Она устала и чувствовала себя опустошённой. Никто ей не поверил, даже мама. — Ну, веселее! — подбадривала мама. — Чисть-ка зубы и ложись спать. Настя послушно поплелась в ванную комнату. Когда она выдавила из тюбика на щётку зубную пасту, то услышала где-то внизу тихое шуршание. Она посмотрела вниз и замерла от ужаса. У её ног кружилась длиннющая многоножка. Она была огромная и мерзкая. И тихий звук, который услышала девочка — так шуршали по кафелю многочисленные лапки многоножки. — Как видишь, я многое могу, — сказал Табуреткин. Он смотрел на Настю из зеркала, висящего над умывальником. Глаза его были колючие и сердитые. — Почему ты убежала? — спросил он. — Убирайся из моей ванны! — зло прошептала Настя; она не хотела до поры до времени беспокоить маму. — Я мог бы превратить тебя в жабу за то, что ты обхитрила меня, — сказал Табуреткин. — Убирайся! — Настя чуть повысила голос. — Я сейчас позову родителей! Папа застрелит тебя из двуствольного ружья! Табуреткин противно хихикнул. — А ты знаешь, если бы ты осталась в моей коллекции, то могла бы жить долго, — Убирайся! — заорала Настя и обеими руками ударила по зеркалу. Осколки разлетелись в разные стороны, только чудом девочка не поранилась. Табуреткин пропал, и больше она его никогда не видела. |
||
|