Кэрол Грейс Яблочный бал

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Жених все не появлялся.

В церкви яблоку негде было упасть — на свадьбу пришли все друзья и родственники. Они заметно нервничали и громко перешептывались. Но их беспокойство не шло ни в какое сравнение с волнением невесты — Сабрины Уайт. Она ходила взад и вперед по вестибюлю церкви, пока ее подружки и мачеха выглядывали жениха в окошко. Ее уже начинало тошнить от приторного запаха цветов в ее букете. Белое шелковое платье, которое великолепно на ней сидело и которое так нравилось всего час назад, сейчас казалось тесным, длинным и неудобным, вырез был слишком откровенным. Сабрина нервно теребила кромку выреза платья, и время от времени поправляла диадему с бриллиантами, которая, казалось, то и дело норовила упасть с головы.

Адам ужасно и непростительно опаздывал. Уже в который раз.

Вчера он опоздал на ужин на полтора часа. Правда, у него было припасено очередное оправдание. У Адама всегда находились оправдания.

— Извини, дорогая, никак не мог вырваться, — сказал он, целуя ее в щеку. — Я на пути к чему-то по-настоящему великому. По-настоящему важному.

Сабрина никогда не сомневалась в этом. Адам всегда был на пути к чему-то большому и важному — намного более важному, чем она. Это могла быть деловая встреча. Сделка. В прошлый раз он забыл о ее дне рождения. Пропустил рождественские каникулы из-за своей работы. Даже когда они целовались, он всегда отвечал на телефонные звонки. А потом виновато смотрел ей в глаза и клялся, что изменится. И она верила. Он говорил, что все будет иначе, все переменится, когда они поженятся. Правда, ему надо завершить очередную сделку. Ей остается лишь немного подождать. Завести детей? Конечно! Но только тогда, когда они будут достаточно обеспечены. Провести время вместе? Без проблем — во время медового месяца.

Если только у них будет медовый месяц. И если у них будет свадьба. Сабрина в который уже раз посмотрела на часы. Половина третьего. Церемония должна была начаться в два. Органист уже третий раз играл свой репертуар.

Следующая свадьба назначена на четыре часа. Сабрина уже представляла себе, как в середине их церемонии приезжает следующая невеста, как смешиваются ее и чужие гости. Она старалась оставаться спокойной. Но с губ невольно сорвался истерический смешок.

Ее мачеха с сочувствием посмотрела на нее.

— Не волнуйся. Он уже едет, — сказала она, поправляя Сабрине фату.

Сама она оставалась спокойной, как будто ничего не произошло.

Сабрина до боли сжала губы, чтобы не вырвались слова, о которых она могла потом пожалеть. Что-то вроде «Откуда ты знаешь» или «Он всегда уже едет», или «Я больше не могу. У него есть еще десять минут, а потом…». А что потом? Она бросит все и уйдет? Куда? И что ей прикажете теперь делать?

— Твой отец такой же, — сказала Женевьева. — Всегда и везде опаздывает. Но ты не знаешь, каких сил, какого напряжения стоят деньги. Чтобы преуспеть в нашем мире, необходимо любить свою работу, посвящать ей все свое время. Иногда даже пропускать встречи. Ты должна понять это и принять, и тебе станет легче.

Сабрина не стала бы приравнивать свадьбу к простой встрече. Но Женевьева ошибалась. Сабрина знала, сколько стоят деньги. Она понимала, почему ее отца никогда не было рядом, когда она была маленькой. Почему он не приходил к ужину, исчезал из дома рано утром и даже выходные проводил не с семьей, а играя со своими клиентами в гольф. Даже когда он был дома, он часами говорил по телефону. Да, это была настоящая преданность. Работе, но не семье. Сабрина была уверена, что постоянное отсутствие отца дома только подрывало и без того слабое здоровье ее матери. Сабрине было двенадцать, когда та умерла. А через год отец женился на другой женщине.

Сабрина посмотрела на идеальные черты лица своей мачехи, которые становились еще более идеальными после очередной инъекции ботокса. У них сложились хорошие отношения. Женевьева никогда не пыталась стать матерью для Сабрины. Ей более импонировала роль старшей сестры. Немного властной, на взгляд Сабрины.

Конечно, Женевьева не возражала против графика работы своего мужа. Она знала, на что идет. Она также знала, что наградой ей за постоянное отсутствие мужа будут приличные деньги и социальный статус. В дополнение к этому она получила особняк в Сан-Франциско, дорогую машину (или даже две — Сабрина точно не знала) и летний домик на озере Тахо. Женевьева променяла мужа на финансовую стабильность. Чем еще ей пришлось пожертвовать? Сабрина поймала на себе ее безмятежный взгляд и поняла, что этого она никогда не узнает.

Если Сабрина выйдет замуж за Адама, у нее тоже никогда не будет проблем с деньгами. Она сможет быть уверена в завтрашнем дне. В безопасности и стабильности. Вот только Адам не изменится никогда. Даже на время их медового месяца. Неужели она хочет такую жизнь для себя?

И вообще — хочет ли она выходить замуж за Адама?

Внезапно перед глазами пронеслась вся ее будущая жизнь с ним. Как бесконечно долгое и пустое шоссе. По спине пробежал холодок. Она знала все ответы на свои вопросы. Она знала, что ей надо делать. Сейчас или никогда.

— Мне нужно в туалет, — сказала Сабрина мачехе.

Но она собиралась идти не в туалет, а гораздо дальше. Дальше от этой свадьбы, от всего этого фарса.

В вестибюле церкви она буквально налетела на свою подругу. Подружка невесты, та была одета в бледно-розовое платье и такого же цвета туфельки.

— Мэг! — сказала Сабрина. — Мне нужно уехать. Ты поможешь мне?

— Уехать? Но ты не можешь уехать прямо сейчас! — Мэг положила руки ей на плечи, стараясь успокоить подругу. — Ты же выходишь замуж через… — она посмотрела на часы и нахмурилась, — уже скоро.

— Нет, не выхожу! — возразила Сабрина. — Я не могу выйти замуж за Адама. Ни сегодня, ни когда-либо еще. Ты можешь одолжить мне свою машину?

— Конечно, но куда ты поедешь?

— Не знаю. Куда-нибудь подальше отсюда.

— Но как ты объяснишь все гостям, Адаму?

— Пока не знаю, — Сабрина пожала плечами.

Во рту у нее пересохло, колени предательски дрожали. Ей еще никогда в жизни не было так страшно. Но она была уверена, что это самое правильное решение.

— Что-нибудь придумаю. Может быть, скажу правду.

— Я понимаю, ты очень расстроена, но…

— Я более чем расстроена. Если я не уеду сейчас, то буду жалеть об этом всю свою оставшуюся жизнь.

Глаза Мэг расширились. Она молча дала Сабрине ключи от машины.

Сабрина почувствовала, как у нее на глаза наворачиваются слезы.

— Ты моя самая лучшая подруга, — сказала она с благодарностью. — Я твоя должница. Помни это. Я сделаю для тебя все, что ты только захочешь.

— Не волнуйся. Просто позвони мне, дай знать, как у тебя дела.

Сабрина кивнула. Ей осталось выйти, спуститься вниз по ступеням, дойти до машины, припаркованной недалеко от церкви, сесть и уехать.

Но куда?

Это уже неважно.

Будет ли ее семья волноваться о ней? Конечно, но они поймут. Она уверена в этом. Они должны они обязаны понять все! Ей просто нужно было немного времени, чтобы обо всем подумать. А пока Сабрина знала одно: она никогда не выйдет замуж за человека, который на первое место ставит дорогие спортивные машины и роскошный дом, а не семью и детей. Ей нужен человек, который любил бы детей и был готов помогать ей их растить. Существует ли такой мужчина? Если нет, она проведет остаток жизни, заботясь о чужих детях в своем классе.

Как все просто, подумала Сабрина, садясь в «БМВ». Она завела мотор и выехала на дорогу.

Никто не обратил на нее внимание — на парковке было полно машин. Гости же были в церкви. А где был жених? В пути. Как и она. Она тоже была в пути, только ехала в обратную сторону. Она вдруг подумала, что было бы забавно, если бы они встретились на дороге.

Сабрина сжала руками руль с такой силой, что кончики пальцев побелели. Она внимательно смотрела на встречную полосу, но так и не заметила темно-синий «порше» Адама.

Адам не поверит, что она просто так взяла и ушла от него. Он наверняка надеется, что она дожидается его, как всегда и делала. Он просто не сможет поверить в то, что ее терпение кончилось.

Она въехала на мост Золотые Ворота по направлению к Сьерра-Неваде, где ребенком проводила все свои зимние и летние каникулы. Хорошее, беззаботное время. Тогда можно было совершать любые, даже самые страшные ошибки, не волнуясь за их последствия.

А теперь ей необходимо побыть одной пару дней. И она выбрала место, где когда-то была счастлива. Сабрина подумала о свежем горном воздухе, о ветре, колышущем ветви деревьев, о звездах на небе, таких близких, что, кажется, протяни руку и коснешься их.

Она остановится в маленьком домике высоко в горах. Снимет его под вымышленным именем — на случай, если ее отец, или мачеха, или Адам станут ее искать.

Они сделают все, чтобы она вернулась и пошла к алтарю с Адамом. Станут упрекать ее в том, что она подвела их, опозорила перед друзьями и родственниками. Это была правда, Сабрина отдавала себе в этом отчет. Они постараются убедить ее, что эта была всего лишь «свадебная лихорадка», что она просто испугалась. Что многие невесты нервничают перед свадьбой. Что она справится со своим страхом и все будет хорошо. Она чувствовала, что так все и будет. Но Сабрина не хотела этого. Она знала, что, сбежав от Адама, поступает правильно. Пусть понимание пришло поздно, но это лучше, чем если бы она не поняла этого никогда.

Тремя часами позже она уже ехала по узкой горной дороге, солнце садилось, стало холодно, и пошел снег. Вид за окном машины напомнил ей картинку на рождественской открытке. Но даже в машине с включенной на всю мощность печкой в тоненьком шелковом платье холод пробирал ее до самых костей. Она не могла дождаться, когда сможет надеть удобный шерстяной свитер и брюки, которые купит в местном магазинчике, и выпить горячего шоколада, сидя в мягком кресле перед камином.

Но где же этот домик, о котором она мечтает? Она слишком устала, чтобы ехать дальше. Лучше она остановится в простом мотеле, первом, который встретит на своем пути.

Сабрина резко свернула на дорогу, которая вела в маленький городок Пайни-Ридж. Машина заскользила по дороге и съехала на обочину. Одно колесо застряло в яме. Сабрина до упора надавила на педаль газа, надеясь выехать. Колесо крутилось вхолостую.

Черт возьми! Сабрина в отчаянии упала на руль. Наконец-то она была свободна. Она сбежала со свадьбы. И застряла на пустынной дороге, а вокруг на мили ни души. И никто не знал, где она была.

Только не паниковать. Она недавно проезжала мимо одного домика. Надо пойти туда и попросить разрешения позвонить. Она вызовет такси, позвонит в автосервис, чтобы отбуксировали машину в гараж, и подумает, где бы ей остановиться на ночь.

Она отстегнула ремень безопасности и вышла из машины. Порыв ветра чуть не сбил ее с ног. Согнувшись, обхватив себя руками, чтобы было теплее, в шелковом платье и туфлях на шпильках Сабрина пошла вниз по дороге. Дом оказался дальше, чем она думала. Она почти онемела от холода, зубы стучали, хлопья снега застряли у нее в волосах, руки начинали синеть. Но у нее не было выбора — она продолжала идти. Она должна была довести до конца то, что начала. Сумев сбежать из церкви, бросить Адама, она просто не имела права сдаться.

Ей показалось, что прошла целая вечность, пока, наконец, она добралась до домика в окружении сосен. Окна его приветливо светились теплым желтым светом. Сабрина пробралась через сугробы, приподнимая мокрое, прилипшее к телу платье, подошла к двери и постучалась.

— Кто-нибудь, пожалуйста, пустите меня, — попросила она хриплым голосом.

Когда дверь, наконец, открыли, она попыталась что-то сказать, но не смогла. Ее губы окончательно онемели. Перед глазами все плыло. Ей показалось, что на пороге стояли семеро детей, а сзади них — высокий привлекательный мужчина. Мужчина, который остается дома, чтобы присматривать за детьми? Не может быть. Она, наверное, умерла и попала в рай. Сабрина шагнула через порог и упала в объятия растерянного мужчины.

Последнее, что она слышала, перед тем как потерять сознание, были пронзительные детские голоса:

— Она пришла!

— Я же говорила, что она придет!

— Это правда она! Это Белоснежка!