Дороти Гарлок Путь в Эдем

Глава 1

Джейсон Пикет был очарован. Нет, заворожен. Нет, околдован. Он забыл обо всем на свете. Небо, земля, леса, поля, реки – мир перестал существовать для него. Только там, впереди…

Она стояла у дерева. Богиня… Лесная фея… Хрупкая, стройная… Вот сейчас заметит его – и исчезнет в зеленой листве. Ее синяя юбка казалась облаком: движение ножки – и оно вознесет эту маленькую принцессу к небесам. Ее лицо, которым хотелось любоваться вечно, обрамляли роскошные иссиня-черные волосы. Джейсону почудилось, что это небесное создание манит его.

Конь всхрапнул – и Пикет пришел в себя.

– Черт, какая красавица, – пробормотал он. – С такой спутницей можно кучу дел провернуть.

Джейсон представил себе, что творилось бы в Новом Орлеане, появись там подобная красотка. Все мужчины только бы и делали, что пялились на нее. Тогда ему, Пикету, не составило бы труда обыгрывать в карты даже самых лучших игроков. Девушка у дерева – его путь к богатству.

Сегодня Джейсон Пикет покидал ферму своего брата Джефферсона. Он решил ехать один, а жену Келли и двух сыновей оставить у брата: Джефферсон позаботится о них.

Джейсон работал (вернее, думал, что работает) на Хартли Ван Бюрена. Неделю назад выяснилось, что хозяин – агент Аарона Берра и что Пикет был им нужен только для того, чтобы его брат не сообщил о предательстве Берра. Берр заключил тайный союз с генералом Джеймсом Уилкинсоном, правителем Луизианской территории, и с его помощью хотел захватить эти земли. Но план Берра провалился, Хартли Ван Бюрен погиб, и теперь Джейсона ничто не удерживало здесь, в этой забытой Богом глуши.

Пикет изнывал от тоски в этом захолустье. Но сейчас, как вознаграждение за мучения, судьба дарила ему настоящее сокровище. Эта девушка в Новом Орлеане принесет ему целое состояние! Рассказы о прекрасной Мэгги оказались не вымыслом. Джейсон сразу понял, что перед ним именно она.

Девушка была одна. Подходи и бери.

Джейсон так резко дернул поводья, что лошадь встала на дыбы. Он тихо выругался и попытался успокоить животное, а когда снова посмотрел в ту сторону, где стояла красавица, там уже никого не было. Джейсону стало досадно, и он изо всех сил дернул уздечку. Животное закрутилось на месте от боли.

Джейсон решил, что Мэгги не могла уйти далеко. Скорее всего она сейчас наблюдала за ним из-за какого-нибудь куста или дерева. «Мы тебя перехитрим, красотка». Он улыбнулся и спешился. Затем начал обходить лошадь, ласково похлопывать ее и тихо приговаривать что-то, в то же время внимательно наблюдая за опушкой. Рыбешка обязательно попадет в его сети.

Джейсон представил Мэгги в зеленом платье с пышными юбками, которые еще больше подчеркнут ее тонкую талию. Волосы надо убрать в пучок и украсить лентой. Именно в таком виде она предстанет пред взорами орлеанских богачей. Девушка сторицей вернет ему все, что придется потратить, чтобы ее заполучить. Сейчас самое главное – сдержаться, не потерять голову, не наброситься на нее, как изголодавшийся пес па кость. Джейсон медленно повернул голову. Мэгги шла прямо на него. Вдруг она остановилась и замерла, как лань, почуявшая опасность.

– Хэлло, Мэгги, – улыбнулся Джейсон. – Кажется, ты испугала мою лошадь.

Он мельком взглянул на нее и сразу же отвел взгляд. Когда девушка была так близко, ему невероятных усилий стоило сдерживаться. Он попытался отвлечься, прислушался к лесным звукам: вот зашелестели листвой деревья, вдалеке крикнул козодой, ближе сойки начали ссориться с дроздом. Джейсон почти успокоился, и тут девушка заговорила:

– Зачем ты обидел свою лошадь?

У Пикета пересохло во рту. Кровь взбурлила в его жилах. Никогда ни одна красотка не вызывала в нем такого сильного желания. «Стоять, стоять! – говорил он себе. – Как же ты повезешь ее в Новый Орлеан, если готов овладеть ею прямо сейчас!»

Мэгги подошла к лошади, притянула к себе ее морду и принялась что-то нашептывать ей на ухо. Животное сразу успокоилось.

«Черт бы тебя побрал, ведьма! Зачем ты пришла? Бродила бы по своим лесам и не показывалась на глаза людям!..» – пронеслось в голове у Джейсона. И в этот миг Мэгги взглянула на него. Глаза у нее были изумрудного цвета – словно между густых и длинных ресниц сверкали драгоценные камни. «Ведьма! Ведьма! Ведьма!» Джейсон чувствовал, что теряет контроль над собой.

– Почему ты так на меня смотришь? – спросила она.

Джейсон и рад был бы не смотреть на нее, но не мог. Он хотел бы вскочить на коня и умчаться подальше от этого места, но сила воли покинула его. На всю оставшуюся жизнь он теперь пленник лесной феи. Своим взглядом, своим голосом, своими движениями она звала Джейсона, обещала ему неземное блаженство.

– Мне нравится на тебя смотреть. Ты очень красивая.

– Знаю.

– Сколько тебе лет?

– Я уже не маленькая. – Девушка кокетливо улыбнулась. – Может, тысяча, может, две. Угадай сам. – И она звонко засмеялась.

«Словно колокольчик», – подумал Джейсон.

– Я ни минуты не сомневался, что ты взрослая, – произнес он. – И все-таки сколько тебе лет?

Она не ответила и, мурлыкая что-то себе под нос, стала обходить лошадь.

– Осторожно! Она может лягнуть! – вдруг испугался за девушку Джейсон.

Нимфа рассмеялась.

И тут Пикет вспомнил, где он уже видел такую улыбку: на картине в одном из самых богатых домов Нового Орлеана. Какой-то художник нарисовал портрет девушки, которую видел во сне. Рассказывали, что живописец никогда не расставался со своим творением и ни за какие деньги не соглашался продать его. По всему свету мастер искал живое воплощение своей кисти, а когда отчаялся найти, покончил с собой.

«Жаль художника. Выходит, не там он искал».

Девушка с картины была здесь, рядом с Джейсоном. Черт возьми, он еще поборется с этой колдуньей. Он обязательно привезет ее в Новый Орлеан!

– Лягнет, говорю тебе! – повторил Джейсон.

– Она меня не обидит. Видишь?

Мэгги легонько подергала лошадь за хвост, похлопала ее по крупу и по задним ногам. Животное стояло совершенно спокойно.

Господи! Он такого никогда в жизни не видел. Если она поманит, любой мужчина пойдет за ней на край света.

Красавица быстро повернулась, при этом ее юбка чуть приподнялась. Джейсон увидел только щиколотки и крошечные ступни, обутые в мокасины. Новая волна чувств захлестнула его. Джейсону захотелось стать ее собакой, лизать ей ноги и чтобы хозяйка гладила и ласкала его. «Остановись! – кричал его разум. – Перед тобой отродье дьявола! Она погубит тебя!» Но пленник прелестной феи отмахнулся от этих мыслей. Он хотел во что бы то ни стало обладать очаровательной повелительницей лесов.

– У тебя есть лошадь?

– Нет.

– А хочешь, чтобы была?

– Нет. Я люблю бегать.

– Ты умеешь танцевать, Мэгги? – спросил Джейсон с напускной небрежностью.

– Умею.

– А для меня станцуешь?

– Нет.

– Я дам тебе что-нибудь красивенькое.

– Я не танцую за плату, – фыркнула она.

– Я не хотел тебя обидеть. Просто я думаю, что у такой красивой девушки, как ты, должно быть много красивых вещей.

«Черт, что за чушь я порю!»

– Мне ничего не нужно.

– А где ты жила до приезда в Миссури? – Джейсону казалось, что, если он замолчит, Мэгги исчезнет и он больше никогда ее не увидит.

– В Кентукки.

– Ты бывала в городах больше Сент-Луиса?

– Я не люблю городов. Там люди плохие. Злые.

– Злые? Что-то не замечал. Обыкновенные люди.

– Женщины меня ненавидят. В Кентукки меня называли ведьмой, хотели поджечь наш дом. Мы успели убежать.

«Ведьма! Ведьма! Ведьма!» – стучало в голове у Джейсона.

– Ты и правда ведьма? – сорвалось у него с языка.

– Не знаю. – Она пожала плечами. – Стоило мне взглянуть на мужчину, он бросал свою жену, своих детей, свой дом и шел за мной. Иногда я так мстила женщинам, которые обижали меня или моих родителей. Я уводила их мужей.

Джейсон прекрасно понимал, почему мужчины шли за ней. Он-то еще держал себя в руках, но чувствовал, что теряет голову. Жажда обладания этим небесным существом становилась невыносимой. Кровь бурлила. Голова горела.

– Мэгги, поедем со мной в Новый Орлеан. Там у тебя будет много красивых шелковых платьев. Мужчины будут склоняться к твоим ногам и дарить драгоценности. Ты станешь купаться в роскоши. Поедем.

– Зачем мне драгоценности?

– Ну… ты станешь еще красивее. – Джейсон снял кольцо с пальца. – Вот хороший камень. Очень дорогой. Видишь, как блестит? – Он повернул кольцо, и камень засверкал. – Хочешь его получить? – Джейсон плохо понимал, что говорит: желание захватило его целиком.

– Оно мне не нравится.

– Оно очень дорого стоит.

– Мне не нужны деньги.

– Но оно красивое. Посмотри же. Цвет такой же, как у твоих глаз. С этим кольцом ты будешь похожа на принцессу. Нет, на королеву…

– Но я не хочу быть похожа на королеву. Джейсон так и не понял, что с ним произошло.

Разум его помутился. В голове не осталось ни одной мысли. Пикет бросился на девушку и схватил ее.

– Тогда какого черта ты хочешь? – яростно прорычал он.

Мэгги попыталась вырваться, но не смогла. Джейсон притянул ее к себе. Он тяжело дышал, его ноздри раздувались, в глазах застыло безумное выражение.

Мэгги шипела и царапалась, словно разъяренная кошка, изо всех сил пытаясь высвободиться из его рук. Она попыталась укусить обезумевшего от страсти мужчину. Тот даже не почувствовал боли. Тогда Мэгги издала долгий пронзительный свист – но в следующую секунду Джейсон прильнул к ее губам. Одной рукой он сжимал отведенные назад руки, а другой заставил разжаться ее челюсти. Его язык начал жадно ласкать сладость ее рта. Девушке удалось отвернуться, и она снова засвистела. Джейсон почти не обратил на это внимания. Хрипло дыша, он повалил Мэгги на землю. Та больно ударила его по спине, и он закатил ей пощечину.

Джейсон не отдавал себе отчета, что делает. Он уже перестал быть Джейсоном Пикетом, он превратился в дикого зверя, которым управляют инстинкты.

Он задрал Мэгги юбку. Под ней ничего не было надето. Между ног темнел треугольник, и «дикарь» зарылся в него пальцами. Девушка извивалась, пытаясь высвободиться. Она вновь свистнула. Джейсон снова отвесил ей увесистую пощечину.

– Прекрати! – прорычал он, нетерпеливо высвобождая свою налившуюся желанием плоть.

Мэгги продолжала вырываться.

– Как ты хороша! Дикая кошечка. Перестань вырываться.

Джейсон навалился на Мэгги всем телом. Девушка попыталась свистнуть еще раз, но он зажал ей рот. Пальцы его были потными, липкими. Он зашептал ей на ухо, брызжа слюной:

– Ах ты, необъезженная… лошадка. Сейчас… сейчас… нам будет… хорошо… Ну, ну… Тихо… Прекрати дергаться, тебе говорят!

Коленями он раздвинул ей ноги. Зажав налившуюся плоть рукой, он искал вход в ее хрупкое, отчаянно извивающееся тело.

Вдруг что-то ударило Джейсона в спину. Руки его ослабели, и он завалился на бок. Изо рта хлынуло что-то теплое и влажное. Чья-то нога толкнула его в грудь, и Джейсон перевернулся на спину. От его ступней по всему телу пополз ледяной холод. Ему стало зябко, зябко…

– Помогите…

Джейсон увидел над собой странное существо – смуглое лицо, дикое выражение в глазах, волчий оскал.

«Ведьма! Оборотень!» – И Джейсона Пикета не стало: нож оставил поперек его шеи кровавый след.

Батист Лайтбоди с отвращением смотрел на убитого им человека. Лайт был во власти такой всепожирающей ярости, что с трудом удержался, чтобы не искромсать Джейсона на мелкие куски. Он плюнул на землю.

– Жалкий пес! – И плюнул снова – в лицо мертвеца.

Вытерев нож и спрятав его за пояс, Лайт перевернул тело на живот и вытащил из спины тонкий стальной клинок. А потом вновь перекатил Пикета на спину и оставил его лицо и интимные части открытыми, словно для того, чтобы его смерть была как можно оскорбительнее.

Лайт повернулся к Мэгги, и та бросилась в его объятия. С ее губ не сорвалось ни слова, в глазах не было ни слезинки. Батист подхватил девушку на руки, уткнулся в ее нежную шею. Она почувствовала, как дрожит его тело, с каким отчаянием он прижимает ее к себе.

– Все кончилось. Все хорошо, – прошептала она ему на ухо. – Я знала, что ты придешь. Я тебя ждала.

– Mon Dieu,[1] моя крошка! – Лайт поставил Мэгги на землю и осторожно дотронулся до ее лица. Его пальцы нежно касались ссадин. Он выругался по-французски. – Что сделал с тобой этот подонок? Этот грязный скот? Он… Ты была его?

Мэгги замотала головой, и Лайт снова притянул ее к себе.

– Oui, chérie.[2] Ты необыкновенная женщина, малышка моя.

Его голос чуть дрожал от нежности. Батист принялся стряхивать с ее платья и волос грязь и листья. Потом начал осматривать лицо возлюбленной. В его темных глазах горел гнев.

– Я бы хотел убить его не один раз, а сто! Мэгги провела пальцами по морщинке, которая залегла между сурово сдвинутыми бровями.

– Все хорошо, Лайт. Не хмурься. Забудь.

– Откуда ты знала, что я иду в эту сторону? Она чуть заметно улыбнулась. Ее губы распухли, и шевелить ими было больно.

– Я звала тебя, Лайт. Я знала, что ты придешь.

– Ты знала, что я приду, – тихо повторил он и нежно поцеловал ее разбитые алые губки. – Ты ждала меня. Mon Dieu, мое сокровище! Мне надо хорошенько охранять тебя. Ты мне очень дорога!

Он обхватил ее лицо ладонями и снова начал целовать ссадины.

– Тебе нравится быть со мной, Лайт?

– Очень нравится, моя красавица.

Она рассмеялась: негромко, мелодично и счастливо, и ее смех был для него лучшей музыкой. Мэгги крепче обняла Лайта, прижалась к нему; радость заполнила его сердце. Батист поцеловал возлюбленную в голову, нежно погладил ее шелковистые волосы.

– Больше не будь такой глупышкой, мой ангел, – мягко произнес он. – Когда ты одна, ты не должна близко подходить к мужчинам. Ведь ты знаешь, как они все на тебя смотрят.

– Он обидел свою лошадь.

Мэгги погладила любимого по щеке. Он повернул голову и поцеловал ее ладонь. Девушка улыбнулась. Глядя на нее, Батист не смог удержаться от улыбки.

Мэгги любила этого человека. Хотя его медная кожа и прямые черные волосы над высоким лбом выдавали индейское происхождение, ласковые слова он произносил на французском и вообще говорил с акцентом.

– Пойдем, мое сокровище, – негромко произнес Лайт. – У нас много дел. Но сначала я должен сказать моему другу, что убил его брата. А потом надо сообщить твоему отцу, что я забираю тебя с собой, на мою гору.

– На твою гору? А где она, Лайт?

– На западе, chérie. Я видел ее во сне. Там растут высокие деревья и вода ручьев переливается на солнце. А по ночам звезды горят так низко, что кажется, будто до них можно дотянуться. Это земля спокойствия и тишины. Там нет людей. Я хочу подняться на мою гору, построить прочный дом и прожить там всю жизнь.

– Ты возьмешь меня с собой, Лайт? Я мечтаю попасть туда, где смогу танцевать и петь когда захочу. И люди не будут говорить, что я странная. Я мечтаю попасть туда, где меня не найдет никто, кроме тебя, Лайт.

Мэгги поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Лайт долго смотрел ей в глаза. Его неудержимо влекло к этому волшебному созданию с той минуты, как он впервые встретил ее. Он привык к одинокой жизни. Его жена погибла, и он не хотел больше никого любить. Но эта маленькая лесная фея незаметно проникла в его сердце. Когда они смотрели друг на друга, ему казалось, что девушка заглядывает в его душу. Его сердце навсегда принадлежало этому чистому, невинному существу. Отныне он всегда будет защищать Мэгги.

– Ты – моя женщина, ma petite,[3] – произнес Лайт. – Пойдем. Сначала к Джефферсону, а потом к твоему отцу.