"Что слаще свободы?" - читать интересную книгу автора (Мортимер Кэрол)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Гейл с ужасом наблюдала, как гаснет радостная, приветливая улыбка на лице Джонатана, а ее место занимает мрачная угрюмость, по мере того как тот все пристальнее разглядывал букет в прихожей. Желтые и кремовые розы – подарок Ричарда Крейвена.

– Мой бывший жених прислал Мерилин сегодня утром цветы, – быстро пояснила девушка. – И они ей очень понравились. Милый добрый жест очаровательного мужчины, так моя мама оценила этот дар. Просто не знаю, как…

– Так это для твоей мамы? – перебил Гейл Джонатан.

– Разумеется. Вот и записка, – девушка протянула листок Хантеру. – Вежливые извинения, что Ричард пока не сможет сотрудничать с Мерилин. – Мисс Ройал показала Джонатану текст на обратной стороне визитки, затем положила послание на место. – Просто невероятно. Не могу поверить. Интересно, что повлияло на решение Ричарда оставить маму в покое? Я даже испытываю к нему благодарность за это.

Джонатан мрачно выслушал рассказ девушки. Господи, да что с ним творится? – мучили Гейл сомнения. Она так ждала его весь день, надела лучшее платье. И когда Хантер вошел, казалось, все было прекрасно, он оценил ее старания выглядеть как можно лучше – об этом ясно свидетельствовал восторженный блеск в его глазах. И вдруг из-за этого букета все разом изменилось, настроение его резко упало.

Вот и позавчера во время ужина Джонатан был весел и очарователен, а вчера за ланчем сидел таким букой, что и вспоминать неприятно!

– Как Абби и Конор? – чтобы завязать разговор, начала девушка, провожая Хантера в гостиную, где уже уютно расположились Бен и Мерилин. Актриса сегодня была великолепна! Черное платье, подчеркивающее фигуру, очень шло ей. Бенджамин Тревис тоже предпочел строгие классические тона – на нем были черный вечерний костюм и белоснежная сорочка. Пара смотрелась просто чудесно.

Вопрос о родственниках, заданный Гейл, был не простой данью вежливости. Медсестра искренне привязалась к свояченице Хантера, пока та лежала в клинике, и, когда пациентку выписали домой, мисс Ройал стало явно не хватать веселой и дружелюбной Абби. К тому же с уходом миссис Хантер прекратились и визиты ее родственников, к которым Гейл почему-то тоже непреодолимо тянуло.

Джонатан Хантер ворвался в жизнь девушки подобно тайфуну, не оставив ей никакого иного выбора, кроме покорного следования по течению… Сначала она пыталась слабо сопротивляться, сохранять хоть какую-то независимость, убеждая себя, что она вполне взрослый и самостоятельный человек и в силах добиться очень многого в жизни без посторонней помощи. Это самоутверждение привело Гейл на курсы автомобилистов – ей просто не хотелось зависеть от желания и наличия свободного времени у Джонатана.

– Джарет кудахчет над мамочкой и сыночком, точь-в-точь как образцовая наседка над своим выводком, – улыбнулся мужчина, – причем вместе с Чарли, та тоже без ума от маленького. Я даже посоветовал Абби построже отвергать их назойливые приставания, – пошутил он. – Добрый вечер, Мерилин. Привет, Бен, – вежливо и радостно поздоровался Джонатан с друзьями, затем нагнулся и нежно поцеловал миссис Палмер в щечку.

Гейл вспомнила, что ее Хантер не поцеловал, войдя в дом. Почему?

Мерилин ласково улыбнулась в ответ и сказала, что очень рада приходу дорогого гостя.

– Не будет ли невежливо с моей стороны, если я спрошу, кто такие Абби, Джарет, Конор и, разумеется, малышка Чарли? – уловив разговор дочери с Джонатаном, мягко поинтересовалась актриса.

Гейл уже кое-что рассказывала матери о Джонатане, но очень кратко, и ни словом не обмолвилась о семье своего нового знакомого. Просто боялась, что, если расскажет очень много, Мерилин подумает, будто ее дочь всерьез увлечена этим мужчиной. Теперь же девушка с удовольствием слушала полушутливый рассказ Хантера о его родных. В повествовании Джарет описывался как подневольный раб, по совместительству семейный шофер, Абби – преданная жена, ничем не интересующаяся, кроме как домашним хозяйством, мужем и детьми. Беспечен и беззаботен, по словам рассказчика, оказался лишь Джордан Хантер.

И все же за комичными персонажами слушатели ясно представляли себе картину дружной, любящей семьи.

– Знаете, Джонатан, вы – счастливчик, что имеете такую превосходную родню, – мягко сказала Мерилин, с удовольствием выслушав рассказ Хантера. – Теренс и я всегда хотели… – Голос женщины вдруг сорвался, она выглядела смущенной, но через мгновение справилась с собой и продолжила: – В общем, мы с мужем всегда сожалели, что не можем подарить Гейл братишку или сестренку. Это было бы так замечательно! А у вас есть дети, Бенджамин? – вежливо обратилась к другому гостю хозяйка дома.

У Гейл перехватило дыхание. Она-то знала, что у Бена был сын, единственный и горячо любимый, и что он умер. Девушка посмотрела на Джонатана, взывая о помощи. Но тот не видел ее мольбы, так как весь был поглощен этой сценой и глядел лишь на своего друга.

– У меня был сын, Мерилин, – ответил женщине без колебаний мистер Тревис, глядя прямо ей в глаза. – К несчастью, мой мальчик родился с пороком сердца, сейчас не буду вдаваться в медицинские подробности. Скажу только, что после нескольких успешных операций Сэм смог вести более или менее обычный образ жизни. Но его мать, моя жена, так и не смогла смириться с болезнью сына и, когда нашему ребенку было всего три годика, ушла от нас. – Голос врача звучал ровно и спокойно.

– Ох, Бенджамин, – из груди миссис Палмер вырвался тяжкий стон, – как ужасно! Но… вы сказали, что ваш сын… умер… – Последние слова вызвали сильное волнение у самой говорившей: прекрасные глаза женщины расширились, и их синева стала особенно яркой на фоне побледневшего лица.

Бен утвердительно кивнул головой.

– Да. Мой сын Сэм вел тихую, размеренную жизнь, в отличие от большинства своих сверстников, но, думаю, он был очень счастлив… – Впервые голос мужчины дрогнул.

– Да, это так, – мягко сказал Джонатан и пояснил Мерилин и Гейл: – Сэм был моим лучшим другом.

Боль и страдание отразились во взглядах обоих гостей, когда они вспомнили дорогого им обоим человека.

А Гейл с испугом смотрела на мать. Конечно, Бен хороший врач и знает, что делает. Они уже обсуждали с ним проблемы стресса вчера за ланчем, и Бенджамин сказал, что, по его мнению, последние два года Мерилин была полностью ограждена от отрицательных эмоций благодаря стараниям дочери и замкнутому образу жизни. А для окончательного выздоровления женщине необходимо вернуться к полноценной эмоциональной жизни, в мир радостей и печалей, взлетов и падений, тот мир, в котором живут все обычные люди. А главное – перестать бояться душевной боли, которая неизбежна, нужно просто научиться преодолевать ее и жить дальше. Сострадать другим. Но девушка и представить себе не могла, что в качестве катализатора доктор выберет свою жизненную драму! А тот после слов Джонатана о Сэме благодарно улыбнулся другу и кивнул в знак согласия. Затем продолжил свой рассказ:

– Как и многие дети с физическими недостатками, мой сын был очень умен и талантлив. К двадцати двум годам он своим трудом и способностями добился очень многого в науке – получил ученую степень и готовился к защите докторской диссертации. Несчастный случай оборвал все замыслы Сэма – его сбила машина, мчавшаяся на недозволенной скорости.

Последнюю фразу Бен произнес совершенно бесцветным голосом, почти без горечи и отчаяния, просто констатировал факт.

По лицу Мерилин пробежала тень какого-то далекого воспоминания, очень болезненного, но уже через минуту она исчезла, уступив место мягкой печали, глубокому сочувствию и беспредельной доброте. Однако от взора дочери не ускользнуло это мимолетное выражение.

– Бога ради, простите меня, Бенджамин, что заставила вас рассказать все это и пережить такой удар вновь. Я даже и вообразить себе не могу каково это – потерять свое дитя. – Рука Мерилин нежно коснулась руки врача.

– От всей души желаю вам никогда и не узнать этого, – мягко ответил мистер Тревис. Затем взял ладонь актрисы в свою и обернулся к молодой паре. – Полагаю, нам пора трогаться в путь. – Улыбка не скрыла, что глаза Бена остались печальными.

Джонатан и Гейл сели в одну машину, Мерилин и Бен – в другую.

– По-моему, Бенджамин затронул нужную струну в душе твоей матери, – заметил Хантер по дороге в ресторан. – Ты заметила промелькнувшее выражение на ее лице?

– Да. И мне безумно жаль Бена. Как и мама, я и представить не могу всю силу боли от потери любимого ребенка! – Голос Гейл звенел от волнения.

– Послушай-ка, Гейл, – Хантер решил перевести разговор на другую тему, – я что-то забыл, говорил ли тебе сегодня, как ты потрясающе выглядишь, или еще нет? – Его голос звучал шутливо-заигрывающе.

Гейл подняла глаза на Джонатана. Может быть, сегодняшнее настроение ее кавалера обещает приятный вечер и веселую беседу? И все сложится совсем не так, как вчера?

– Нет, не говорил еще, – поддержала его веселый тон Гейл.

– Ну так вот: ты красива, великолепна и изумительна, – Хантер уже открыто улыбался во весь рот. – Впрочем, как всегда, – завершил тираду он.

– Ты так полагаешь? Но, думаю, форма медсестры с эстетической точки зрения оставляет желать много лучшего, – и девушка залилась нежным румянцем, вспомнив о своей первой встрече с любимым.

Настроение Гейл заметно улучшилось. Спасибо небесам, кажется, состояние духа Хантера переменилось за последние минуты – мрачное недовольство уступило место обычной веселости и доброжелательности.

В зале ресторана царила приятная спокойная атмосфера. Бен специально остановил свой выбор на этом заведении, зная его репутацию. Разумеется, некоторые посетители узнали знаменитую Мерилин Палмер, но все они оказались достаточно воспитанными и тактичными и постеснялись подойти и нарушить беседу актрисы с друзьями. Еда была превосходной, обслуживание – безукоризненным, компания – самой подходящей для Мерилин. Поэтому первый светский выход матери после долгого затворничества Гейл охарактеризовала бы как необыкновенно удачный.

На обратном пути из ресторана, оставшись с Джонатаном вдвоем в полутьме и уюте машины, девушка расслабилась и откинулась на спинку сиденья. Все ее страхи оказались напрасны, и это очень радовало. Она поблагодарила Хантера от всей души за доставленное удовольствие и прекрасно проведенное время.

– Мамочка была просто восхитительна и вся светилась счастьем, как в прежние добрые времена, – с волнением вспоминала мисс Ройал. – Папа всегда утверждал, что красота и обаяние мамы сверкают особенно ярко, когда она чувствует со всех сторон внимание зрителей.

Хантер согласно кивнул.

– Да, он был прав. И полагаю, ей действительно было бы хорошо вернуться на сцену. Но, разумеется, не в компании с Ричардом Крейвеном, – поспешно уточнил он. – Вам обеим лучше держаться подальше от этого человека, – предупредил Джонатан и нахмурился, припомнив свой разговор с соперником. Потом мысли его вернулись в прежнее русло, и он добавил: – Да, твоя мама блистала сегодня и расцветала прямо на глазах. Великий Теренс Ройал был прав: актрисе нужна публика! Думаю, Мерилин тоже довольна «своим выходом на сегодняшнюю сцену».

Правда, среди радости успешного вечера все же промелькнула небольшая тучка. У Джонатана едва не упало настроение, и это чуть не испортило весь вечер. Перед подачей кофе дамы удалились «попудрить носики» – подправить макияж. Мужчины остались за столом. Их разговор оборвался сразу по возвращении женщин. От Гейл, однако, не укрылось, что вид у Джонатана совершенно обескураженный и удивленный. Интересно, что же такое могла обсуждать в их отсутствие сильная половина? – подумала девушка. После той дискуссии Хантер некоторое время оставался слегка озадаченным, что, впрочем, никак не отразилось на общем настроении друзей. Мерилин наслаждалась переменой обстановки и радовалась светским развлечениям. А это ведь было главным, ради чего все собрались за этим столиком! Все прошло так, как и было спланировано мудрым мистером Тревисом.

Еще раз настроение Джонатана сделало резкий скачок к концу встречи. Бен и Мерилин с живым интересом вели беседу, когда Хантер неожиданно предложил Гейл поехать домой. Она сразу согласилась – все равно выход в свет миссис Палмер удался.

Обе пары встали из-за стола и покинули ресторан.

Когда Хантер остановил машину на подъездной дорожке возле самых дверей дома, Гейл еще раз тепло поблагодарила его за чудесный вечер и особенно за знакомство с Беном.

– Я чувствую, что мистер Тревис поможет маме, вылечит ее. – В голосе девушки звучали нотки надежды, чувства, которое так давно не посещало дом двух одиноких женщин.

– Я совершенно уверен в благополучном исходе лечения, – Хантер внимательно смотрел на спутницу в полумраке салона машины. – Но неужели мы вот так просто распрощаемся после этих вежливых фраз? – он вопросительно приподнял брови.

– Боюсь, мы с мамой и так отняли чересчур много твоего времени на этой неделе, – застенчиво пролепетала девушка, решив, что тот имеет в виду дальнейшие встречи.

– Не думай об этом и не беспокойся. Я никогда ничего не делаю против своей воли, – успокоил Хантер, в то же время продолжая выжидательно смотреть на собеседницу.

Гейл удивилась:

– Никогда не делаешь того, чего не хочешь? – спросила она.

– Нет. И знаешь, чего мне хочется в данный момент?

Девушка опустила глаза, явно догадываясь о желаниях спутника. Все ее тело напряглось. – Я вижу, что ты угадала мои намерения, – хрипло и нежно засмеялся Джонатан и притянул Гейл к себе. – Конечно, я староват для поцелуев в машине, но утешаю себя тем, что это происходит не в темноте на заднем сиденье, как это бывает у подростков, – весело добавил он.

У Гейл перехватило дыхание. Джонатан хочет поцеловать ее! Она и сама жаждет этого больше всего на свете!

– Пойдем лучше в дом, – с трудом выдавила из себя девушка и почувствовала, как замер и напрягся всем телом Хантер, услышав это приглашение.

– Пойдем, – только и ответил он.

В каком-то полубессознательном состоянии, едва соображая, что делает и куда идет, мисс Ройал нашла в сумочке ключ и отперла входную дверь. Что она делает? Приглашает мужчину в дом, чтобы поцеловаться с ним. «А, ладно, главное – не у всех на глазах, не на улице», – сама себя утешила Гейл.

– Не терзай себя, перестань. – Джонатан догнал девушку в гостиной, нежно прижал к себе и поцеловал в лоб. – У тебя появляется вот здесь морщинка, когда ты начинаешь задавать себе трудные вопросы, – ласково пробормотал он.

Затем губы Хантера нашли рот возлюбленной, и Гейл так и не успела решить, как ей себя вести в этой ситуации, чтобы сохранить венское достоинство: протестовать или сдаться без боя? Поцелуй и ласка Джонатана пробудили дремавшее в ней желание, поэтому вопрос о каких-либо оборонительных действиях отпал сам собой. Девушка и сама не помнила, как обвила руками плечи любимого, прильнула к его сильному теплому телу. Мягкий свет боковой лампы в гостиной делал обстановку очень интимной и соответствующей настроению влюбленных. Джонатан увлек Гейл на диван. Его золотистые глаза, казалось, заглядывали прямо в душу мисс Ройал.

– Как ты красива! – восхищенно прошептал Хантер и вновь поцеловал Гейл.

А та совсем потеряла голову от прикосновений его рук, тепла, аромата его тела, от пьянящего чувства близости желанного мужчины. Девушке казалось, что она просто тает, растворяется в его объятиях. Еще немного, совсем чуть-чуть – и…

Джонатан целовал ее шею, грудь, ласкал бедра. И всей душой желал еще большей близости! Между поцелуями Хантер умудрился снять пиджак и отбросил его в сторону как досадную помеху.

Любовное напряжение нарастало, ласки становились все горячее и интимнее. Тело Гейл изнемогало от наслаждения, когда губы Джонатана касались ее сосков, а его язык возбуждающе ласкал ее губы, ее тело. Она ощущала невыносимый жар желания, их бедра соприкоснулись в порыве страсти, безумном безудержном стремлении уничтожить все преграды, стать ближе, еще ближе… Оба безумно хотели этого…

– Гейл, я хочу тебя! – простонал Хантер. – Но Мерилин и Бен могут вернуться!

– Ох, господи! – испугалась девушка. – Я вообще забыла об их существовании. Последние несколько минут на земном шаре существовали только мы с тобой!

Гейл еще раз ласково провела ладонью по волнистым шелковым волосам Джонатана, голова которого покоилась на ее груди, дыхание сливалось воедино с ее, тепло мужчины согревало не только ее тело, но и сердце и душу. Она не в силах была лишить себя этого блаженства, хотя и понимала, что рискует…

– Нельзя, чтобы нас застали в таком виде, – сказала Гейл, но сама даже не пошевелилась.

Наконец, Джонатан тяжело вздохнул, приподнялся на локте и с огромным сожалением отодвинулся от любимой. Затем сел рядом, спрятав лицо в ладонях.

Дрожащими пальцами девушка пыталась справиться с непослушной молнией на платье.

– Подожди, – остановил ее Хантер, – позволь, я помогу тебе, – его руки вновь нежно коснулись тела Гейл. – Вот так, порядок! Теперь никто ни о чем не узнает!

«Да. Но я никогда не забуду твоей близости, нежности, ласки», – подумала мисс Ройал, вновь и вновь воскрешая в памяти самые приятные подробности последнего часа.

– Не узнает, – эхом повторила за Джонатаном Гейл и еще раз на всякий случай оглядела и ощупала себя, все ли в ее костюме на должном месте. В этот момент замок входной двери щелкнул, и по дому разнесся веселый смех Бена и Мерилин.

Пока пожилая пара шла в гостиную, Гейл судорожно пыталась решить: догадается мудрое опытное старшее поколение о том, что здесь произошло в их отсутствие, или не обратит ни на что внимания? От одной мысли, что все станет известно, щеки Гейл запылали огнем. Она поскорее встала и отсела подальше от Хантера, чувствуя одновременно непреодолимую тягу придвинуться к нему поближе. А Джонатан сидел как ни в чем не бывало в своем черном костюме, все движения его были спокойны, неторопливы, размеренны. А Гейл в это время ужасно боялась даже посмотреть в сторону любимого!

Хантер улыбаясь поднялся навстречу вновь прибывшим.

– Вы очень кстати, дорогие мои, – приветствовал он друзей своим обычным ровным голосом. – Я уже собирался уходить.

«И как это Джонатану удается владеть своими эмоциями? – с восхищением и страхом думала Гейл. – «Собирался уходить»! Ха-ха! Да пару минут назад он вообще намеревался остаться тут со мной на всю ночь!»

Бен внимательно поглядел на молодую пару.

– Мерилин хотела сварить нам кофе, – сказал он.

– Боюсь, мне уже пора домой, – вежливо отклонил приглашение Джонатан.

Гейл заметила, что Хантер тоже старается не смотреть в ее сторону.

– Завтра утром у меня важная деловая встреча, и я должен быть свежим и полным сил, – пояснил Джонатан, затем все же взглянул на девушку. – Пожалуйста, не провожай меня, Гейл, я найду выход. Спасибо всем за прекрасный вечер!

И Хантер вышел, даже не попрощавшись с мисс Ройал наедине, не назначив нового свидания!