"Что слаще свободы?" - читать интересную книгу автора (Мортимер Кэрол)

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

– Дорогая, я, конечно, не хочу вмешиваться… но…

– Тогда и не надо делать этого, мамочка. – Гейл улыбкой пыталась смягчить резкость слов.

Обе женщины прибирались в кухне после ужина.

– Но ты очень-очень много работала последние две недели. Так нельзя, – осмелилась все же мягко пожурить дочь Мерилин.

– Просто в нашей клинике не хватает медперсонала, – пояснила девушка. – К тому же один ушел в отпуск, а другой заболел, у третьего – свои неприятности!

Гейл ни за что не хотела признаваться матери, что все эти долгие две недели добровольно выполняла сверхурочно любую необходимую работу, лишь бы не оставаться наедине со своими горькими воспоминаниями о Джонатане. Взглянув на встревоженную мать, девушка поспешила добавить более веселым голосом:

– И кроме того, ты ведь не страдала все это время от одиночества, правда, дорогая? По-моему, у меня появилась достойная замена. Я ведь не ошибаюсь? – Взгляд мисс Ройал стал лукавым. Щеки Мерилин покрыл нежный румянец.

– Да, Бенджамин действительно очень добр и внимателен ко мне, – с чувством ответила женщина. – Но ты неправильно истолковала мои слова. Меня тревожит не мое одиночество…

– Пожалуйста, давай оставим эту тему, ладно? – почти со слезами на глазах попросила Гейл.

– Родная моя…

– Мама! – Голос дочери звенел от напряжения.

Ну как еще объяснить самому дорогому на свете человеку, что единственный путь к прежней нормальной жизни для мисс Ройал проходит через забвение? Как же быстро сумел Джонатан войти в жизнь этого дома и так стремительно покинуть его обитательниц две недели назад. Вот уж поистине натиск, характерный для всех братьев!

До встречи с ним Гейл ощущала, что ее существование неполноценно и одиноко, в нем нет радости общения, счастья. После же ухода Хантера девушка поняла, что прежняя пустота вообще ни в какое сравнение не идет с горечью и болью сегодняшних дней.

– Пожалуйста, мамочка, давай обсудим что-нибудь другое, – уже ласково попросила дочь.

– Ты просишь меня о невозможном, Гейл. Не могу же я жить рядом с тобой, видеть, как ты несчастна, и не пытаться помочь тебе! – Мерилин говорила нежно, но твердо.

– Мамочка! Я не могу говорить об этом! – Казалось, голос Гейл вот-вот сорвется от напряжения. – Пожалуйста, ну пойми меня! – Руки девушки осторожно вцепились в края фартука, слезы выступили на глазах. Боль и смятение всех дней без любимого готовы были выплеснуться с рыданиями.

Гейл стояла молча, глядя на мать. Боль и страдание дочери отблеском отразились во взоре матери. Чувства, которые последние два года проникали в ее душу, вдруг разом смели все барьеры и препятствия на своем пути и наполнили сердце. Что-то неуловимо изменилось в выражении красивого лица миссис Палмер, она в волнении облизала пересохшие губы.

– Прости, но я не могу оставить все как ее Гейл, – твердо ответила Мерилин. – Последи два года я совершенно измучила тебя, доченька. Пожалуйста, дай мне договорить, не перебив меня, родная! Так вот. Только теперь с помощь Бенджамина я вполне смогла осознать, какую тяжелую ношу взвалила на твои плечи и как долго тебе пришлось нести ее одной без помощи и поддержки. – Женщина взволнованно заглянула глаза дочери. – Девочка моя, скажи, ты ведь любишь Джонатана?

Гейл хотела сказать, что Хантер ей совершенно безразличен, что предположение матери совершенно невероятно и не имеет оснований, но почему-то не смогла вымолвить ни слова. Так застыла в молчании, Мерилин шагнула к дочери и обняла ее за плечи.

– Он прекрасный человек, Гейл. Лучшего и пожелать тебе трудно. И я уверена… – голос актрисы дрогнул, она сглотнула, стараясь избавиться от застрявшего в горле кома, – и я уверена, что папа тоже одобрил бы твой выбор, детка.

Одобрил бы, а не одобрит. Мерилин говорит о муже в прошедшем, а не в настоящем времени, как обычно!

– Мама! – растроганно начала Гейл, обняв Мерилин и прижавшись к ней.

Однако договорить девушке не позволил настойчивый звонок в дверь. Гейл нахмурилась, недовольная, что их с матерью разговор так грубо прерывают. Тем более, что гостей сегодня не ожидалось. Кто бы это мог быть? Бенджамин всегда заранее договаривается о встрече. А начатая беседа настолько важна для будущего обеих женщин, что, возможно, лучше даже и не отвечать на настойчивый звонок.

– Мама! Давай лучше спокойно все обсудим. Пусть думают, что нас нет дома! – Гейл казалось, что если сейчас поговорить с матерью по душам, то та может окончательно выздороветь; если же отложить беседу, то все успехи могут пойти насмарку.

– Не беспокойся, милая, – женщина ласково улыбнулась собеседнице, – мы непременно вернемся к этой теме. – И Мерилин направилась в прихожую впустить нежданного гостя.

Гейл осталась стоять в глубокой задумчивости. Как же поглотили ее личные проблемы, если она даже не заметила столь явных перемен к лучшему в мыслях и действиях матери!

– Посмотри, кто к нам пришел! – радостно воскликнула Мерилин, проводя гостя за собой в кухню. Даже еще не видя никого, Гейл каким-то шестым чувством ощутила, кто стоит за спиной матери. Джонатан Хантер.

Заглянув в любимые глаза, девушка поняла, что прошедшие две недели принесли ему те же невыносимые мучения, что и ей. Маска холодной отрешенности не могла скрыть страданий. Но что ему здесь нужно? Ведь Джонатан твердо был намерен не посещать этот дом. А судя по его мрачному, решительному виду, его сегодняшний визит вряд ли можно отнести к разряду обычных светских посещений.

– Добрый вечер. – Голос Гейл звучал холодно и ровно, хотя давалось ей это с трудом.

– Гейл, – тихо произнес Джонатан, не отрывая измученного взгляда от лица девушки.

– Надеюсь, вы извините меня, если я вас покину и займусь кое-какими делами наверху. – Правильно оценив ситуацию, Мерилин решила не мешать им выяснять отношения.

– Хочешь чего-нибудь выпить? Чай? Кофе? – предложила мисс Ройал, чтобы хоть как-то завязать беседу и разрушить гнетущую тишину.

– Стакан вина. – Он указал на откупоренную бутылку, которую женщины открыли для себя перед ужином. Мерилин обожала соблюдать все правила и традиции, даже когда за столом собирались лишь она и дочь. Поэтому стол в этом Доме всегда был накрыт как для торжественного случая.

Гейл налила бокал вина и передала Джонатану, затем сама отпила глоток из своего. А в голове ее все время вертелся вопрос: что привело Хантера в их дом?

– У тебя все в порядке? Как семья? – Девушка интересовалась этим просто из приличия, ибо не далее как вчера пила кофе с Абби и была в курсе всех событий.

– Все великолепно, все здоровы и счастливы. – Голос Хантера звучал уверенно. – Но я пришел поговорить совсем о другом, – сказал он и залпом осушил свой бокал вина.

Взгляд Гейл стал тревожным:

– Хорошо. Но может быть, нам пройти в гостиную? Или все же удобнее беседовать прямо здесь?

Хантер прищурился и испытующе взглянул на собеседницу:

– Лучше здесь. – И словно в доказательство того, что на кухне разговаривать приятнее, мужчина удобно расположился на одном из двух высоких стульев возле бара. – Бен заходил проведать меня сегодня вечером, – начал Джонатан.

Девушка прижалась спиной к кухонному шкафу, во всей ее фигуре и позе еще ощущались тревога и напряжение.

– Кажется, мистер Тревис очень подружился с моей мамой. – Мисс Ройал вспомнила свой последний разговор с Мерилин, и на душе у нее потеплело. – Я полагаю…

– Мой друг сказал мне, что миссис Палмер уже очень близка к полному выздоровлению, а это означает, что ты скоро станешь свободна и сможешь вернуться к нормальному образу жизни, – одним духом выпалил он.

А Гейл испытала необыкновенную радость от слов Джонатана: ведь Бен подтвердил другу то, что ее мать поправляется, а что может быть прекраснее такой новости! Вторая же мысль Хантера явилась для мисс Ройал полной неожиданностью: она никогда не думала о будущем без тревог и проблем! А теперь придется поразмышлять и над этим, но это все очень приятные думы!

– Полагаю, ты прав, – медленно произнесла Гейл.

Хантер нервно усмехнулся:

– Еще Бен сказал мне, что на днях встретил в вашем доме Ричарда Крейвена.

«Похоже, мистер Тревис просветил друга по многим вопросам, и полученная информация о бывшем моем женихе явно пришлась Хантеру не по вкусу! Вот почему, когда он вошел, у него было такое мрачное выражение лица!» – догадалась девушка.

Однако сведения относительно Ричарда были не совсем верны: Бен столкнулся с соперником Хантера при входе в дом, на крыльце. Мистер Тревис вошел и был обласкан хозяйками, Крейвену, напротив, в приеме было отказано, причем в столь решительной форме, что экс-жених был явно удивлен переменой в характере мисс Ройал, – ее слова звучали жестко и безапелляционно. Ричард, в памяти которого несколько потускнели прежние угрозы Хантера и который решил еще раз попытать счастья и пригласить Мерилин на новую роль, после отповеди понял, что здесь ему делать нечего.

Но зачем Бену понадобилось докладывать другу об этой эпизодической встрече? Ведь мистер Тревис всегда такой умный и тактичный… И почему Мерилин начала тот разговор о любви и счастье до прихода Джонатана? Чего пытаются добиться эти два добрых, достойных пожилых человека от молодой пары? Они явно что-то задумали…

– Джонатан, полагаю, мы с тобой…

– Да, да, точно, мы с тобой, – обрадованно перебил опять Хантер. – О нас как раз и речь. Если ты, Гейл, считаешь, что я позволю этому проходимцу вновь ворваться в твою жизнь, то сильно ошибаешься! Я ему просто сверну шею! Он уже натворил достаточно всяких бед! – даже не пытаясь более скрывать свою ярость, воскликнул Хантер. – Если в прошлый раз он недостаточно хорошо меня понял, то…

– Значит, ты уже говорил с Ричардом? Угрожал ему? – Изумление читалось в огромных глазах Гейл и в интонациях голоса. – Когда? Зачем?

– За день до того, как Крейвен прислал букет Мерилин, у нас с ним был сугубо мужской разговор. – Собеседник весело фыркнул, вспомнив тот забавный эпизод, затем морщинки снова проложили дорожки на лбу. – А те цветы действительно предназначались твоей маме?

Гейл сразу вспомнила, как помрачнел Джонатан, увидев подарок Ричарда. Так вот в чем причина!

– Разумеется, ей, – мягко успокоила девушка любимого. – И вообще меня очень тревожит твое желание вновь встретиться с моим бывшим женихом. Зачем тебе это нужно?

Хантер стоял собранный, напряженный – ни дать ни взять боксер на ринге, готовый к трудному поединку.

– Господи, да затем, чтобы он больше не смог причинить тебе вред, сделать больно! Да он вообще недостоин твоего внимания, не смеет даже стоять рядом с тобой! – хрипло сказал Джонатан.

– По-моему, такие вопросы следует решать лишь мне самой, – ласково ответила собеседница, тая от блаженства.

Он упрямо покачал головой:

– Нет, ты слишком прислушиваешься к своим чувствам, порывам, тебе не хватает жесткости. Сейчас, например, ты весела, а через минуту можешь зарыдать. Нельзя принимать жизненно важные решения в таком эмоциональном состоянии! – строго завершил нотацию влюбленный.

– Но я знаю одного мужчину, который бывает одно мгновение приветлив, очарователен, заботлив, а в следующее мгновение холоден, суров, отчужден, – напомнила мисс Ройал.

– Это ты обо мне? – ошарашенно спросил Джонатан.

Девушка приняла невинный и озадаченный вид:

– Разве? Портрет похож на вас, мистер Хантер? Хорошо, оставим шутки. Давай поговорим о другом. По-моему, моя мама и Бенджамин решили поиграть с огнем, – мисс Ройал тяжело вздохнула, – Ричард Крейвен меня совершенно не интересует, а в тот вечер, о котором шла речь, моего бывшего жениха просто-напросто выставили из этого дома. Уж не знаю, что тебе рассказал твой друг об этом событии. Далее. Как раз перед твоим приходом мама пыталась выведать у меня, как я к тебе отношусь. Сопоставив все факты, приходим к выводу, что эта парочка составила заговор, – завершила излагать факты девушка.

– Но с какой целью они это сделали? – удивился Джонатан.

Гейл заглянула Хантеру в глаза. Ей хотелось сказать любимому, что эти двое мудрых, поживших на белом свете людей прекрасно поняли, сколь несчастна она была, как сильно страдала и мучилась. И две эти добрых души, видя к тому же, что Гейл и Джонатан обожают друг друга и стали бы идеальной парой, захотели немножко помочь, подтолкнуть влюбленных к принятию единственно правильного решения. Ну как объяснишь все это сейчас Хантеру?

Девушка облизала пересохшие от волнения губы:

– Что ж, ты все верно говорил о моем характере, Джонатан, и сейчас я вновь хочу дать волю эмоциям… Не так давно я встретила мужчину и безумно полюбила, впервые и по-настоящему! – Казалось, мисс Ройал выговорила все это на одном дыхании.

Затем ужас сковал душу Гейл. Она первая, сама призналась в любви Джонатану Хантеру. Да где такое видано! Впрочем, будь что будет, вдруг эти слова помогут облегчить ситуацию? Пальцы мужчины судорожно сжали руки девушки, хотя он сам даже не заметил этого жеста.

– Кто он? Скажи, и я… – Хантер прямо-таки рычал.

– Он? Чудесный, порядочный, добрый, умный человек. Очень красивый, заботливый, надежный, – с радостью перечислила достоинства любимого мисс Ройал.

– Возможно, все эти блестящие качества – одна видимость. Ведь Крейвен поначалу тоже казался тебе таким! – голос Джонатана был несчастным.

– Нет! Ричард всегда любил лишь одного себя, везде и во всех ситуациях. Мой избранник вовсе не таков, полная противоположность. Хотя иногда он подвержен приступам плохого настроения.

– А-а! Вот о чем я тебе и толкую! – торжествовал мужчина. – Да-да! Ха! Он тебе не пара! Ты прекрасная, умная, заботливая, нежная, ты достойна человека, способного оценить все эти качества и отплатить тебе тем же! – Хантер едва не плясал от радости.

– Лучшего мне уже не отыскать, Джонатан!

– А он тебя точно любит? – Джонатан как-то сразу поник.

– Полагаю, что да. Только никак не решается признаться мне в этом!

– Да что же это за мужчина, который не решается сказать тебе о своих чувствах?! – Теперь Хантер не на шутку рассердился.

– Просто мой любимый боится довериться своим чувствам. Его мама воспитала в нем уверенность, что мужчина не может доверять ни одной женщине, что вся прекрасная половина человечества крайне ненадежна и всегда готова обмануть!

И тут Хантер неожиданно притих. Сознание его стало медленно проясняться. Он хотел объяснить ей, признаться в своих заблуждениях, но почему-то не смог, и так и стоял, пытаясь вымолвить хоть словечко. То же самое совсем недавно пережила и Гейл.

Девушка развеселилась.

– По-моему, Джонатан Хантер впервые утратил дар речи, – констатировала мисс Ройал.

– Гейл, дорогая… я… я… – выдавил он наконец.

– Любимый мой. – Девушка обняла Джонатана, прижалась к нему, положила голову на грудь. – Я сейчас сама все скажу за нас обоих. Я очень, очень, очень люблю тебя, Джонатан Хантер! Люблю больше и сильнее всех на свете! – эмоционально добавила она.

Хантер с трудом проглотил ком в горле.

– И готова выйти за меня замуж? – хрипло спросил он.

– Да. – Счастье расцветало в душе и сердце Гейл, отражалось в зеленых глазах, которые наполнились слезами радости.

Джонатан сильнее прижал Гейл.

– Ох, прости меня, дорогая. До чего же я был глуп эти две недели, когда пытался вновь начать жить без тебя. И чего я добился? Все отвернулись от меня – родные, друзья; даже секретарша, проработавшая со мной десять лет, сообщила, что если я не изменюсь, то она уволится! – Хантер заглянул в лицо любимой. – Гейл, я обожаю тебя, хочу поскорее на тебе жениться и прожить с тобой всю жизнь!

– Это все, о чем я могла когда-либо мечтать, дорогой мой. – Девушка не смогла завершить фразу, так как Джонатан наклонился и поцеловал ее в губы.

Теперь у Гейл Ройал было все. Джонатан Хантер, его любовь, их общее будущее. Чего еще стоит желать в жизни?