"Подарок осознания" - читать интересную книгу автора (Пинт Александр Александрович)

Глава 7. Ты можешь войти к себе через разные двери, но не стой у порога

Самое основное происходит тогда, когда у нас есть настройка. Если мы не настроены внутренне на себя и друг на друга, то можем говорить какие-то умные вещи, но ничего реально не происходит. Настройка необходима потому, что люди приходят в разбалансированном состоянии. Здесь, в Школе, создается возможность гармонизации, поэтому поддерживается атмосфера высокой частоты вибрации энергии осознания. Самым важным является именно состояние бдения, осознанности.

Если такое состояние есть хотя бы у одного человека или у нескольких людей, возникает определенная атмосфера, аура, дающая возможность тем, кто в нее вошел, получить толчок к пробуждению. Так создается состояние осознания, но его нужно взращивать, как нежный цветок. Тут недопустима грубая работа, потому что осознание очень тонкая вибрация. Если в течение встречи удалось вместе войти в это состояние, то каждый сможет понять то, зачем он в этот раз пришел. И то, что он на самом деле понял, часто отличается от того, что он ранее предполагал понять.

А что происходит потом? Многие опять возвращаются к своим прежним взглядам на мир, другими словами, погружаются в сон. Привычные связи, одни и те же проблемы, трата энергии на бесконечные банальные разговоры… Полученный импульс осознания затухает и на следующую встречу человек снова приходит сонным. Поэтому нужно начинать настройку сознания пришедших заново. Я знаю, это моя роль и такова моя задача, но вместе с тем это наша общая работа, потому что никто не может заставить другого человека стать осознанным, это невозможно.

Для этого требуется обоюдное желание и высокая степень устремленности к достижению состояния постоянной осознанности. И тогда тот, кто попадает в нашу атмосферу, имеет возможность действительно прийти к осознанию. Наша работа требует общего понимания, она учитывает состояние участников группы в целом и каждого в отдельности.

В частности, один из таких аспектов — начало наших встреч. Если договорились встретиться в 18:30, то приходим за пять минут, чтобы в 18:30 мы могли уже начать. Чтобы наше состояние полностью было настроено на происходящее здесь и сейчас. Первое, что я делаю в начале каждой встречи, — сонастраиваю состояние каждого пришедшего и всей группы, ведь обычно в начале дисбаланс очень сильный.

Например, перед тем, как прийти на семинар, человек, может быть, сильно волновался. Свою внутреннюю дисгармонию он приносит с собой. Так обычно и происходит. Мы здесь затем и собрались, чтобы гармонизировать себя, и давайте сделаем так, чтобы эта работа стала легче и полезнее для всех. Есть какие-то определенные вещи, о которых мы можем вместе договориться, то есть прийти к согласию, тогда все мы будем получать больший результат. В частности, четко договориться о времени начала встречи и приходить вовремя. Это тренировка способности управлять временем.

— Я хотел рассказать один случай. «Альфа-Банк» закупил Большой театр, оплатив все билеты, и пригласил своих клиентов. Большая группа клиентов опоздала. А в Большом театре принято, что после третьего звонка никого не пускают. Но они пришли так, как привыкли. Опоздавшие долго скандалили. Их впустили в зал, но каково отношение? Они пришли смотреть спектакль, а ведут себя так, словно купили весь театр и им всё позволено. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Мне кажется, что, когда мы идем сюда, надо тоже переключать свое отношение.

— Для некоторых людей все построено на купле и продаже. И если осознание еще не очень устойчивое, то такое положение вещей переносится и сюда. Нужно очень четко понимать, что здесь то место, в котором мы имеем возможность выйти из привычных стереотипов представлений. Может быть, за час, за полчаса, по дороге сюда вам надо начать настраиваться на новое восприятие. Наши отношения совершенно другого порядка. Вообще надо стараться быть всегда в состоянии осознанности. На самом деле наша работа и направлена на то, чтобы быть в таком состоянии всегда. И даже если мы попадаем в какие-то очень сложные ситуации, всё равно можем сохранять осознанность. Но осознанности надо учиться, и здесь мы ее пестуем, укрепляем, ради нее мы здесь и собрались. Это не просто получение новой информации, а усиление в себе осознания и укрепление его.

— Я очень сопротивлялся тому, чтобы прослушивать аудиокассеты с записями наших встреч, считая это неким отражением, а не живым действием. Но все-таки прослушал первую кассету, а потом еще и второй раз ее поставил. В принципе, звучит все знакомо, и в ваших книгах, и в других книгах слова всё те же. Потом в какой-то момент пришло осознание, что другие слова невозможны, потому что разговор происходит на территории ума. Можно, конечно, применять более сложные аналогии, сравнения, но это будут всего лишь более сложные построения в уме. И я понял вашу «методику». Она оказалась очень простой. Вытолкнуть нас с той территории, где работает обусловленный ум, и смотреть, что происходит.

Когда мы задаем вопрос, мы ждем ответ, а ум оценивает и сравнивает. У него есть шаблон, с которым он сравнивает: да или нет, совпало или не совпало. Если не совпало, то он может задать еще вопрос, чтобы получить знакомый для него ответ. Когда я разговаривал с вами по поводу модели, то просил усложнить ее, создать какую-то структуру. Если бы вы это сделали, я бы сказал: «Да. Всё верно, всё совпадает», а вы своими действиями пытаетесь нас выбить из колеи стереотипов ума: не отвечаете на вопрос или каким-то образом создаете в нас маленький шок. Только покинув привычную территорию ума, понимаешь, что он ловит только маленькую часть сообщений.

И еще, когда вы спрашивали, через что мы вас воспринимаем, я понял, что я не привык осознавать то, как я что-либо воспринимаю. Я сказал, что сердцем, но я же не понимал, от ума это идет или еще откуда-то. Потом пришло слово «ум», и я уже его отверг и даже не назвал, потому что посчитал, что я его придумал сам. Многие наши вопросы содержат бессмысленные посылы, и ответ на них практически не нужен. Ведь в тот момент, когда у меня формируется вопрос, я уже могу сам осознать, нужно мне это или нет. Такое маленькое осознание.

— Почему я предлагаю слушать аудиокассету с записями наших встреч, причем слушать многократно. Поверхностный ум всё время стремится к разнообразию — кажущему разнообразию. Например, с помощью усложнения терминологии, концепций и так далее. Так он пытается держать себя в «тонусе». За счет этого поверхностного интереса он не засыпает. Ему нужно всё время что-то новенькое.

Посмотрите вокруг: люди, живущие поверхностным умом, всё время ищут что-то поверхностно-новенькое, они никогда не вдаются в суть. Им нужно всё время что-то новенькое в разной упаковке. Что же делаю я? Я специально упрощаю то, о чём говорю, при этом предлагаю слушать это много раз. Для поверхностного ума это смерти подобно, он начинает засыпать. Вот почему у некоторых из вас идет такое отторжение. Ум говорит: «Это же одно и то же. Во-первых, я это уже слушал, во-вторых, это похоже на то, что я уже знаю, и ничего нового здесь нет». Он отталкивает, уходит от возможности углубиться, понять суть.

Если меня интересует сразу очень много всяких вещей, то я начинаю их просто перебирать. Таким образом, я ни одну вещь не стану рассматривать глубоко. Посмотрите, как поверхностны многие телевизионные передачи, всё время показываются разные кадры, делается сбивка ракурсов. И ум не засыпает оттого, что так много мишуры, но именно из-за этого невозможно добраться до сути. Для того чтобы понять всю глубину определенного явления, ты должен остаться наедине с ним и пройти ряд фаз вхождения в него. Если всё время дается что-то новенькое, что является на самом деле стареньким, то ум просто скачет по поверхности, что для него привычно и просто. Это и есть его нормальное состояние. Постоянное внутреннее движение по одной и той же поверхности, как водомерка, бегающая по воде. Она всё время двигается по поверхности воды, но никогда не устремляется вглубь.

Чтобы такой ум мог войти вглубь, он должен слушать нечто много раз. Вначале ему будет казаться, что всё привычно и неинтересно. Пройдите эту фазу и постарайтесь войти в глубь каждой произносимой фразы, почувствовать суть того, что говорится. Например, вы много раз слышали от меня о том, что всё едино. Вы могли это слышать и от других, но что толку. Ведь при поверхностном восприятии все слова звучат одинаково. Ничего нового. Никто не скажет ничего нового: Будда, Христос, Кришна, — все они говорят об одном и том же. Для того чтобы услышать, что же говорится на самом деле, нужно понять глубинный смысл хотя бы нескольких слов, а не бегать и метаться по разным школам, семинарам и источникам информации.

В принципе, ты можешь войти к себе через разные двери, но что делают люди? Они постоянно бегают и просто приоткрывают двери, не желая заходить внутрь. В конце концов, возьми что-то одно и углубись в это до самого конца. Узнай, что там в самой глубине. Будь буддистом, но будь до конца. Будь христианином, но будь до конца. Будь кришнаитом, но до самого конца. Если ты дойдешь до конца, то придешь к Единому Источнику, из которого всё это и исходит.

На поверхности всё кажется очень разнообразным, а в глубине всё едино, но для того, чтобы это увидеть, нужно дойти до самого конца, исчерпать всё, что на поверхности. Но обусловленный ум не хочет идти до конца, он хочет быть только на поверхности, он хочет собирать только верхушки, набирая какую-то информацию, хвалясь какими-то знаниями. На самом деле именно это и не дает вам возможности войти в глубь самого себя.

— Наверное, потому, что возникает иллюзия знания, которое мы практически не отделяем от осознания, а ведь между ними есть большой шаг.

— Там огромный шаг. Шаг в пропасть, в неизвестное.

— Ну, может, он и огромный, но кажется, что я уже всё знаю. Потом, когда вспоминаешь ваши слова, что «мы действуем на территории ума», и в тысячный раз прослушиваешь кассету, то вдруг «доходит». Оказывается, мы действительно на этой территории.

— Что происходит, когда вы много раз слушаете одну и ту же кассету? Ваш ум перестает так активно искать поверхностную новизну. Вы просто сидите и слушаете, при этом отслеживаете, что в вашем уме происходит. А там возникают ассоциации типа: «Это похоже на то или другое». Возникают какие-то чувства, сопровождающиеся мыслями вроде: «Ой, как мне всё это надоело». Осознавая работу своего ума, вы имеете возможность увидеть, как он реагирует на движения вглубь.

Слушая кассету, осознавайте, что происходит в вашем уме. Вы сможете очень много узнать о своей механистичности. При непосредственном общении в группе вы можете задать вопрос, включиться в беседу, увлечься ей. Когда же вы слушаете аудиозапись, такой возможности нет, и в этом есть свое преимущество. Тогда вы можете отслеживать и видеть, как ваш ум реагирует на те или иные понятия, темы, слова. На самом деле вы можете увидеть, как реагирует ваш поверхностный ум даже тогда, когда мы непосредственно общаемся, но чаще всего это ускользает от вашего внимания, потому что вы сильно вовлекаетесь в то, что говорят другие или вы сами.

Именно по этой причине столь полезно многократно прослушивать аудиозаписи. С каждым разом вы всё глубже и глубже погружаетесь в суть произносимых слов. Сначала имеется поверхностное желание узнать что-то новое, потом ощущение того, что ничего нового уже нет, и вдруг — осознание процессов, которые происходят внутри вас. Затем всё более и более глубокое их осознание и понимание. Однообразное повторение событий во внешнем мире дает большую возможность осознавать то, что делается у вас внутри.

Почему ум, ориентированный только на внешнее, сопротивляется? Потому что, если возникает внешнее однообразие, он засыпает. Здесь же ум имеет возможность встретиться с самим собой. Именно этой возможности он и пытается избежать. Внешнее однообразие приводит к тому, что ум внутренне активизируется. Вы увидите, как интенсивно он начнет работать.

Почему поверхностный ум так стремится к внешнему разнообразию? Дискотеки, современные шоу и ток-шоу — отражение этого. Потому что оно отражает его состояние. Когда он находится во внешней обстановке, соответствующей его внутреннему состоянию, он как бы уравновешивается. Но если он видит вне себя что-то однообразное, то волей — неволей соприкоснется с самим собой.

— Что такое медитация? Даже если человек не очень правильно ее понимает, но садится в тишине, просто — один в тишине, то соприкасается с самим собой. До этого он бегал, выяснял какие-то отношения, кричал, ругался, пытался что-то делать. Он делал то, что делал всегда, — суетился. Поэтому он никогда не соприкасается со своим умом непосредственно. Теперь, оставшись один, он не может не видеть то, чем постоянно занят ум. Выдержит он это или нет? Сколько минут он просидит? Пять, десять? Или опять начнет скакать, бегать, искать новую проблему.

Неспокойный ум постоянно проявляет себя в движениях. Это может быть теребление волос, трение руки об руку. Посмотрите, что у вас? Если ваш ум не хочет быть в покое, то это будет отражаться в ваших движениях и поступках. Столкнуться со своим беспокойным умом, увидеть его, осознать все те движения, которые он постоянно повторяет, — вот что очень важно. Ведь именно на такие поверхностные и хаотические движения человек тратит огромное количество своей энергии.

Вот вы сидите, но при этом у вас дергаются пальцы. Это уже растрата энергии, и очень большая. Или вы сидите так, что при этом напряжены ваши мышцы шеи. Большинство людей никогда не бывает полностью расслаблены, какие-то участки их тела постоянно напряжены. А почему? Потому что тело находится под игом поверхностного ума, который диктует ему свои напряженные, ненормальные состояния. Мы можем быть расслабленными только тогда, когда наш ум находится в покое. Расслабления можно достичь не подбором правильной позы, а успокоением ума, познавшего самого себя.

Спящий ум все время бежит по одним и тем же кругам, совершая одни и те же действия вовне, и это не позволяет ему увидеть себя. Но это возможно, если вы прекратите привычное для вас движение. Если оно будет прекращено, вы сможете увидеть механическую реакцию ума, вызывавшую его. Осознание не может произойти, если вы полностью вовлечены в одну и ту же привычную деятельность. Надо увидеть хоть один элемент этой привычной, ставшей бесконечной деятельности.

— Когда я сижу и слушаю лекцию, я всегда беру в руки часы. Сижу и кручу их. Я не смогу думать и буду отвлекаться, если у меня не будет часов.

— Очень символично, что вы теребите именно часы. Наши часы показывают хронологическое время. Линейное время — это символ поверхностного ума. А что такое время? Время — это мысль. Если не будет мысли, не будет и времени. Сумасшествие этого мира вызвано боязнью потерять время, упустить что-то. Многие люди поддерживают эту иллюзию, говоря: «Нет времени! Время — деньги. Надо быстрее что-то делать!»

Смотрите, вот он, «безумный мир», спешащий на собственные похороны. Лозунги типа «Быстрее! Только сейчас, только сегодня мы продаем этот товар со скидкой 50 процентов! Бери скорее, а то не успеешь!» широко используют люди, которые хотят вас надуть. Ум хватается за это, попадается, и его обманывают. Но это и есть основное качество поверхностного ума: быстрее, быстрее к смерти.

— Я, наоборот, всегда себя упрекаю, что не могу ничего купить со скидкой.

— Вы понимаете, о чём я сейчас говорю? Из всего, о чём я сейчас говорил, вы отреагировали только на слово «скидка». Ваш ум по ассоциации пришел к тому, что «а вот я не могу со скидкой купить». Смотрите, как ваш ум реагирует. Нам очень важно увидеть механистические реакции своего ума. Я всё время на это указываю. Именно для этого мы и собрались.

Если ваш ум будет готов к целостному восприятию, то это свершится. Моя задача заключается в том, чтобы подготовить ваш ум к целостному восприятию. Ни я, да и никто другой не расскажет вам, что такое целостное восприятие, но вы сможете это узнать сами, когда ваш ум выйдет за пределы своей обусловленности и станет восприимчивым ко всему. Тогда вы почувствуете, что такое быть целостным. Вы увидите то, что всегда находилось рядом с вами, но просто не воспринималось из-за обусловленностей ума.

— Раньше я никогда не смотрел ток-шоу. В связи с разговорами на наших занятиях я стал их смотреть и вдруг действительно увидел, что большинство людей ведут себя как механизмы, роботы. Они обыгрывают определенные программы, обусловленные заданными им ролями.

— Как строятся многие ток-шоу? Берется какая-то проблема, волнующая людей, и подается как можно более драматично. Аудитория делится на две части: те, кто за, и те, кто против какого-либо мнения, факта и так далее. Они начинают очень эмоционально высказывать свои мнения, спорить… Выделяемая ими энергия идет на поддержание привычных, стереотипных представлений, мнений, верований.

Они собираются для того, чтобы укреплять то, что каждый из них считает единственно правильным. Наблюдая за тем, как там себя ведут люди, вы можете увидеть работу механизма поверхностного, обусловленного ума. А, увидев его в других, обнаружите и в самом себе. Вовне легче увидеть, поэтому мы начинаем с более легкого, с того, чтобы увидеть стереотипность своего поведения в другом человеке. Но следующий шаг — найти то же самое в самом себе. Искать его только в других — малополезно, с точки зрения вашего осознания себя.

— Я всегда была человеком очень суетливым, всегда торопилась и всё время что-то делала. Утром я писала себе список из тридцати пунктов и пыталась всё сделать. Когда я выполняла меньше, чем наметила, чувствовала большое неудовлетворение. В какой-то момент я поняла, что это просто сумасшествие, и теперь перестала вообще планировать. Более того, я даже не разрешаю себе думать о том, что будет завтра, кроме каких-то определенных вещей, которые не могу не сделать. Моя задача сейчас — осознавать свои попытки всё время что-то делать. В какой-то степени я уже преуспела. Моя идея теперь — сделать одно дело и быть довольной этим. Моя задача — не суетиться, то есть замедлить себя.

— Как можно увидеть свою механистичность? Человек, который спит, полностью находится в ней, он полностью в нее вовлечен. Он не видит ничего, что выходит за рамки его привычного сна. Но если появляется осознание, то возникает возможность видеть механизмы работы обусловленного ума, который, претендуя на роль хозяина, поработил все психические функции человека. Наблюдайте за работой поверхностного ума. Прекратите что-то делать так, как вы это делали прежде. Это хороший способ столкнуться с собственной механистичностью.

— Например, ложку держать левой рукой.

— Можно и ложку взять левой рукой, если для вас это будет существенно. Надо начинать с существенных вещей. Как правило, существенные вещи практически не осознаются, они рассматриваются как само собой разумеющиеся. Это автоматизм, и вы его не осознаёте, вы полностью с ним отождествляетесь. Если вас спросить «что вы могли бы сейчас изменить?», то вы назовете то, что хоть как-то осознаёте, а не то, что является самым механистичным в вас.

Самому увидеть свои самые существенные стереотипы трудно. Но со стороны они хорошо видны. Мы уже друг друга неплохо знаем, и я предлагаю сейчас сделать каждому подарок. Подарок заключается в следующем: вы укажете тому, кому хотите, на самую сильную механистичность, которую вы заметили в нем. Выбирайте одного человека и дарите ему свой подарок, то есть говорите ему о том стереотипе, который вы в нем заметили.

— Я не знаю, что назвать механистичностью. Про каждого можно сказать, что она в нем есть, но я не уверена, что это то, что называется механистичностью. Допустим, Георгий зациклен на знаниях, то есть у него определенный комплекс, что он пришел сюда «неподготовленным», а остальные в чём-то его обходят.

— В чём он проявляет свою механистичность?

— Он об этом часто заявляет и проявляет неуверенность в себе. Но, может быть, это нельзя назвать механистичностью?

— Смотрите, вы сейчас продемонстрировали свою собственную механистичность. Вы сомневаетесь, правильно вы говорите или неправильно.

— Да. Если меня просят выступить по какому-то вопросу, то я чувствую неуверенность.

— А что вы так волнуетесь?

— Наша беседа должна иметь какую-то направленность. Я говорю не на ту тему, значит, я не то говорю. Не то, что вы просите.

— А почему вы считаете, что для меня это так существенно? Если бы для меня это было существенно, разве бы я вам об этом не сказал? Я об этом не говорю, а вы говорите всё время. Значит, это важно для вас, а не для меня. Стереотип неуверенности не дает вам свободно участвовать в беседе. Вы не свободны, потому что всё время думаете: «Так я говорю или не так?» Вам приходится ориентироваться на человека, который определит, верно ли то, что вы говорите, или нет. В данном случае таким человеком стал для вас я.

Вы спрашиваете меня: «Так это или не так, продолжать мне или не продолжать?» Но где же свобода? Свободы высказываний нет, когда есть барьер в виде авторитета. Для вас важен авторитет. Что скажет авторитет, то надо говорить и делать. Вы находите авторитет и сверяете свои поступки и действия с его мнением. Но тогда у вас нет свободы.

— Вчера моя дочь мне об этом же говорила, только другими словами: «Ты всё время пытаешься найти для себя авторитет, тебе нужен авторитет, ты не хочешь сама себе доверять…»

— Авторитет и тот, кто ему поклоняется, — это два слепца, идущие к пропасти. Не только тот, кто поклоняется авторитету, но и сам авторитет становиться таким же слепцом, потому что они — две полярности одной и той же дуальности. Если бы я вовлекся в нее, то попал бы в ловушку ограничений, создаваемых ею. Это одна из тех двойственностей, которые содержатся в обусловленных умах людей. Мы их сейчас выявляем, чтобы увидеть и научиться выходить за их пределы.

Если вы свободны от ловушки данной двойственности, то получаете возможность выбора. Вы можете выступить как авторитет, а можете и не выступать. Вы свободны от этого. Если же вы завязли в ней, например, привыкли быть авторитетом, то уже не можете не быть им всё время. Если вы привыкли искать авторитет, то не можете не искать его всегда. Вот это и есть обусловленность. Это и есть несвобода.

— Я хотела бы продолжить по поводу Григория. В воскресенье я ездила за город и встретила там одну знакомую, с которой моя дочь вместе росла. Та девочка местная, деревенская. Я ее знаю с детства, сейчас у нее уже двое детей. Я ее спросила: «Как у тебя дела, Лариса?» Она отвечает: «С деньгами очень плохо, второй ребенок родился, живем вчетвером на полторы тысячи в одной большой комнате. В доме есть еще другие родственники, соседи, там живет восемь человек». — «Как же вы так живете-то все вместе в одной комнате?»

— «У нас на самом деле есть трехкомнатная квартира в городке недалеко, а у сестры — двухкомнатная квартира. Мы бы могли все разъехаться, но не хотим. Мы деревенские, и нам это ни к чему».

— А почему вы сейчас, рассказывая это, смотрите на меня, а не на Григория?

— По привычке. Потому что вы ведете занятие.

— Я просто создаю возможность. Я здесь не единственный, от кого вам что-то важное может прийти. Здесь все друг для друга могут быть такими. Кому вы сейчас делаете подарок? Рассказывайте тому, кому вы сейчас делаете подарок.

— Когда мы с ней разговаривали, я смотрела и думала: «У них и денег нет, и живут они в таких трудных условиях, и при этом им и не нужно ничего другого. Им нравится так жить». Она настолько естественный, удивительно цельный человек, мягкий, добрый. У нее нет ни к кому претензий, она всё принимает, ей хорошо, я это увидела. Когда мы с ней расстались, я подумала: чем же я отличаюсь от нее? Именно тем, что у меня постоянно работает ум. Она неглупый человек, у нее есть образование и природные способности. Но она не зациклена, она просто живет и всё принимает. И я подумала о том, что сама живу совершенно по-другому. Моя задача — избавиться от ига обусловленного ума. В связи с этим вспомнила Григория. Он несчастный, потому что хочет быть умнее, а на самом деле надо избавляться от этого ума и от этих знаний, потому что они нам только мешают. Вот мой подарок Григорию.

— Ваш ум попал в ловушку двойственности: умный — глупый. Так называемые умные будут собирать вокруг себя так называемых глупых, потому что глупый хочет стать умным, а умному, чтобы свою умность показывать, нужны глупые. Здесь всё разумно с точки зрения общей целесообразности, но это совершенно негармонично с точки зрения конкретного человека, ум которого западает на одну из сторон данной двойственности. Для меня, например, что умный, что глупый — одно и то же, потому что я вижу их как две стороны одной и той же медали.

Мы сейчас говорим о том мусоре, который содержится в нашем поверхностном уме. То есть о тех двойственностях, которые являются проблемами для обусловленного ума. Этих проблем огромное количество, как и самих двойственностей, но есть очень распространенные проблемы и двойственности, которые являются характерными для очень многих людей. В частности, к ним относятся и проблемы, связанные с попаданием в ловушку двойственности умный — глупый.

Вы затронули сейчас ее и не случайно указали в связи с ней на Григория. В определенном смысле он выражает противоположную вам сторону этой двойственности. Теперь мы можем узнать, что же эта противоположность думает. Что вы можете друг другу сказать по данному поводу?

— Я не знаю. Мне кажется, что сначала нужно человека больше узнать. А насчет того, считаю я себя умным или глупым, у меня есть такое детское впечатление, вы сейчас посмеетесь. Я был маленький совсем еще, года три, наверное, было. Иду, иду и говорю: «Мама, ты знаешь, где наш дом?» Она спрашивает: «Где?» Я показываю и говорю: «Там». Она отвечает: «Правильно». — «А как ты думаешь, как я догадался?» — «Ну, как?» — «Там вышка телевизионная». Пройдя шагов десять, я останавливаюсь и удивляюсь: «Почему я такой умный?» Сам себе удивляюсь. И это мне сильно мешало впоследствии. К окончанию института я уже начал стесняться, понимая, что глупо считать себя умным. Я увидел, что полно людей умнее меня.

— И вы перешли на другую крайность этой двойственности, то есть глупость. Так?

— Нет. Я не пришел к глупости. Я просто считаю себя нормальным и обычным человеком.

— Вы часто используете понятия «умный», «глупый». Попробуйте сейчас воспользоваться возникшей возможностью для того, чтобы увидеть в себе эту двойственность. Мы не будем обсуждать, что есть умный и что есть глупый, кто умнее, а кто глупее. Мы не будем прибегать к тестам, чтобы определять уровень вашего интеллекта. Хотя именно этим и занимаются люди, озабоченные такой двойственностью: они постоянно выясняют, кто умнее, кто глупее. Это они проносят через всю свою жизнь в самых разных формах.

Кем бы они ни работали, чем бы они ни занимались, но выяснение «кто умнее» является для них очень важным. Для вас это тоже важно. Можете вы это сейчас увидеть? Не надо соглашаться или не соглашаться с тем, что я сказал, вы можете просто это сейчас увидеть в себе. Вы можете увидеть две стороны одной и той же двойственности «умный — глупый». Вы можете увидеть в умном глупого, а в глупом умного, в умных вещах глупость, а в глупых ум. Это для вас сейчас самое важное.

— Я не могу уловить мысль. Меня попросили высказать, считаю ли я, что я умный, и как я к этому отношусь. Я здесь затем, чтобы набраться знаний. Я здесь затем, чтобы научиться жить по интуиции. А учиться просто мне надоело. Я не считаю необходимым получить какие-то знания, которые мне не нужны.

— Сейчас я даю вам другую возможность. Вы видите то, чем обусловлен ваш ум? Вы видите это? Я не говорю сейчас о каких-то новых знаниях, я не предлагаю вам новую информацию.

— С моей точки зрения, я уже показал свое согласие. Меня попросили, я сказал. Не просили бы, я бы молчал как рыба.

— Мы собрались для того, чтобы осознавать механизмы работы обусловленного ума. Поэтому всё, что здесь происходит, я предлагаю использовать именно для этого.

— Я так понимаю: был поставлен вопрос о том, что создается впечатление, что я превыше всего ставлю знания и ум, что я пришел сюда, чтобы еще больше набраться знаний и стать более умным.

— Вы хотите посмотреть на себя со стороны?

— Впечатление создается, что я превыше всего ценю знания и пришел сюда, чтобы стать еще более умным. Правильно? Я так понял, когда вы сказали о моей механистичности, что это наиболее яркая моя черта.

— Я хотела сказать, что вы не чувствуете себя уверенным и сравниваете себя с другими.

— Это не ум, а, скорее всего, вера, устремленность.

— Мой вам совет: не надо к этому стремиться.

— У меня этот пример, потому что я вспомнила, как с этой девочкой говорила, и поняла, что знания отягощают, что они совершенно не нужны. Ум всё время работает и работает, а лучше оставаться естественным.

— Нет, вы тогда говорили, что этих знаний у нее нет, но они могут быть у нее, просто она их не использует.

— Она не зациклена на уме, она просто живет естественной жизнью, и мне показалось, что это здорово.

— Вы хотите сказать, что, если человек отягощен знаниями, например профессор, он в быту может жить совершенно неприхотливо.

— Я хочу сказать, что зависимость от этих знаний не нужна. Знания пусть будут, но не надо зависеть от них и стремиться их накапливать, нужно быть более естественным.

— Как в быту они могут проявляться? Если человек хороший математик, то это не значит, что он плохо готовит.

— Я не про быт говорю, а про эти две крайности: стремление к знаниям или, наоборот, не ставить их во главу угла.

— Посмотрите, о чём вы говорите. Вы будете зацикливаться на этом до тех пор, пока не увидите себя со стороны. Это самое важное. Посмотрите, как идет ваш разговор. Что и зачем вы обсуждаете? Сама проблема поддерживается наличием данной двойственности в вашем уме. Если бы ее не было, то мог бы вообще продолжаться ваш разговор? Почему он продолжается? Почему вы его не прекращаете?

— Если человек — носитель двойственности, разговор может продолжаться, пока этот человек присутствует.

— Или пока у него присутствует эта двойственность. Можно устранить из разговора человека, а можно устранить проблему в этом человеке. Мы занимаемся вторым.

— Наша автоматическая реакция: оценить посыл, который к нам пришел, как добро — недобро, и уже, исходя из этого, защищаться или не защищаться. А здесь, скорее всего, нужно быть как камертон: звук пришел — завибрировал и зазвучал.

— А какая двойственность характерна для вас? Вы осознаете? Обычно вы соответствуете и рекомендуете другим, что и как надо или не надо им делать. Увидьте, с какой двойственностью вы обычно включаетесь в разговор. Сейчас я указываю вам на вашу двойственность. До тех пор, пока вы ее не осознаете, она будет постоянно проявляться в ваших словах и поступках. Сейчас я просто вам указываю на то, с какой двойственностью вы вошли в наш разговор. Именно за нее вы обычно цепляетесь и, таким образом, всегда ею обусловлены в своем общении.

Вы вносите эту двойственность в разговор, а также сами притягиваетесь к тем разговорам, где она уже присутствует. Если вас, например, волнуют вопросы: кто виноват, кто кого обидел, то вы будете привлекаться к тем группам людей, которые обсуждают происходящее именно с такой точки зрения. Двойственности, содержащиеся в поверхностном уме человека, приводят его туда, где есть пища для их поддержания, то есть соответствующие им проблемы. Все поступки и судьба человека, находящегося в двойственном, разделенном состоянии ума, обусловлены именно находящимися в нем двойственностями.

Он движется согласно тому, как они себя ведут. Он их не осознает и полностью вовлекается в процесс, в котором задействованы данные двойственности. Единственный способ не быть под их влиянием — это осознать их в себе, увидеть. Именно с этой целью я вам и предлагаю высказываться сейчас о себе и других.

— Я скажу сразу двум женщинам: Елене и Ирине об их позах. У Лены поза такая, словно она старается защититься: держится за стул, какое-то напряжение в плечах. Такое ощущение, что для нее это привычно. Ирина расслаблена, но у нее рука часто лежит на одном месте, то есть это тоже автоматическое действие. Я не знаю, с чем оно связано.

— Просто руки некуда девать, а я стараюсь их не скрещивать.

— Почему руки некуда девать. Например, их можно закинуть за голову.

— Так будет неудобно сидеть, а если их не скрещивать, то больше их особенно некуда положить.

— А почему вы стараетесь их не скрещивать?

— Считается, что скрещивание — защитная поза.

— Посмотрите, как механистичность проявляется в позах. Ум контролирует всё.

— А я сознательно не скрещиваю руки и ноги, поэтому руки некуда деть. Если их не скрещивать, то они только сюда ложатся.

— Как вы всё прекрасно объяснили. Смотрите, что вы делаете. Вы объясняете. Есть объяснение привычки, но нет ее осознания.

— По-моему, для того, чтобы увидеть характерную для другого человека двойственность, надо его хорошо знать.

— Надо просто быть очень внимательным к другому человеку. Настройте свое восприятие так, чтобы увидеть в других хотя бы одну двойственность. Тогда вы сможете увидеть ее и в себе. Давайте тренироваться.

— Я заметила, что Андрей сидит всё время мрачный, загадочный. Производит впечатление очень серьезного и умного, углубленного в беседу человека, который всё слушает. Я не знаю, что это: механистичность или нет?

— Хорошо. Продолжайте. Увидьте двойственность. Вы увидели пока только одну ее сторону. Вы видите в нем другую сторону? Если в человеке сильно проявлена какая-то одна сторона, то в скрытом, непроявленном виде обязательно присутствует и противоположная.

— А что это за скрытая сторона у Андрея? Веселый, оживленный, расслабленный?

— А вы поговорите как два человека, которые хотят разобраться в своих двойственностях. Получится у вас этот разговор или нет? Пожалуйста, говорите друг с другом и наблюдайте.

Есть привычные способы разговора. Один человек указывает другому: «Смотри, как ты себя ведешь!» Что обычно делает человек, которому так говорят? Он начинает объяснять свое поведение. При этом еще больше закрывает ту сторону, которую не хочет показывать, то есть пытается скрыть ту вторую часть двойственности, которая у него в потенциале.

Удастся ли вам поговорить так, чтобы вы смогли вскрыть свои непроявленные стороны? Друг у друга? Ведь вы неслучайно обращаете внимание на некую двойственность в другом человеке. Она присутствует и у вас. Это разговор, в котором вы можете отражать друг другу обе стороны присущей вам обоим двойственности. Попробуйте. Осознавайте, как он сидит, что напряжено? Какой взгляд, лицо? Он пытается сейчас скрыть что-то. Фиксируйте, смотрите, отмечайте.

— У него лоб напряжен.

— Обязательно нужно, чтобы я отвечал на это?

— А почему ей нужно, чтобы вы обязательно что-то говорили в ответ на ее слова?

— Я не знаю, что тогда говорить. Я это заметила.

— А теперь можно перейти на самого себя: «Что я испытала, когда говорила? Почему начала смеяться?»

— Не знаю, наверное, от его удивленного вида.

— Это объяснение. Нет осознания. Во всем вашем разговоре нет осознания, никто из вас не сделал этого. Хотя вы оба можете это сделать, но никто из вас даже не попытался. Вы всё время защищаетесь.

— Я тоже сейчас за собой замечаю, что я серьезна, даже иногда делаю вид, что я серьезнее, чем на самом деле. У меня тоже манера сидеть с серьезным видом.

— Что вы скрываете за этой манерой?

— Неудобство какое-то. Я считаю, что в данной обстановке нужно себя правильно вести, не нужно смеяться, иначе можно обидеть кого-то. Меня не так поймут и что-то не получится.

— Что самое плохое с вами может случиться?

— Наверное, какая-то потеря.

— Вы надели маску и видите ее только с одной стороны. Что стоит за манерой так сидеть? Раскройте ее оборотную сторону. Почему вы не хотите сейчас говорить? Вы боитесь быть рассекреченным?

Это защита и попытка защитить ту тыльную сторону, которую мы не хотим показывать. Осознание может произойти только тогда, когда вы начинаете говорить о себе. Смотрите, как идет наш разговор. Каждый пытается сказать о другом, но не о себе. Сможете вы выйти на самоосознание? Сейчас между вами возникло два полюса, возникло напряжение. Вы сейчас можете увидеть что-то в себе и сказать об этом. Сможете вы это сделать?

— Давайте я начну. Если честно, то у меня такое ощущение часто бывает по отношению к людям. Это жалость, которая фактически имеет отношение к самому себе. И когда я вижу, каким образом мы относимся к реальности, мне становится больно. Очень больно. Ведь за то время, которое мы здесь проводим, мы не просто не понимаем, мы даже не слышим элементарных слов. Слово «подарок» означает подарить человеку что-то очень важное и нужное для него. Даже когда человек тебя ударил, в этом можно увидеть что-то очень важное для себя. Но человек вместо принятия этого просто всё объясняет каким-то образом. У него полностью закрыто сердце. Идет разговор блуждающих умов. Весь смысл того, что мы делаем, — это открытость сердца.

— Андрей, на что вы перешли сейчас? Опять начали указывать, а это снова нападение, страх быть беззащитным. Беззащитность — это искренность. Только беззащитный человек может быть искренним. Для того, чтобы защититься, мы постоянно надеваем личины. Под личиной я подразумеваю определенные слова, определенные чувства и определенную позу. Они все связаны.

Если вы сидите в одной позе, то у вас определенные чувства и определенные мысли. Вы можете начать высказывать какие-то мысли и моментально войдете в такую позу, которая соответствует этим мыслям. Начнете испытывать те чувства, которые связаны с этим. Вы можете сесть в другую позу, и это вызовет соответствующие мысли и чувства. Таков жесткий механизм работы личины, который связывает мысли, чувства, позу, поступки. Это и есть робот.

Личина — это робот, у которого есть несколько программ. Например, программа: «Я знаю всё, я больше знаю». Эти программы можно рассекретить и увидеть, что пока они не осознаны, вы их просто выполняете, и всё. Вот вы сейчас сидите в такой позе, какие у вас мысли?

— Я подумала о том, что у меня программа «я больше знаю». На самом деле часто проскальзывает мысль, что кто-то не понимает, а я понимаю. Он считает, что он больше знает, а я считаю, что я больше знаю. Мы не слышим и не хотим слышать друг друга.

— В таком случае нет никакого контакта, он невозможен. Вы просто пронзаете друг друга своими пиками «я больше знаю». И так будет продолжаться до тех пор, пока хотя бы один из вас не позволит себе стать беззащитным, пока не разрешит себе открыться неизвестному.

Нападение — оборотная сторона защиты. «Я больше знаю! А вдруг я ничего не знаю? Я правильно говорю о том, что он сейчас чувствует! А вдруг я не знаю, что он сейчас чувствует?» Параллельно с одним идет и другое. Одно актуализируется и высказывается, но другое, противоположное, присутствует в потенциале вместе с этим высказыванием.

Вы говорите: «Я умный. Я знаю больше, чем ты», — тут же одновременно вы чувствуете, что не знаете ничего. Вы не понимаете того, что происходит, и, пытаясь высказаться, утверждаетесь в обратном, лишь усугубляя непонимание. Поэтому вы всё время находитесь в раздерганности. Одна сторона актуализируется, а противоположная находится в потенциале, но обе они находятся в вас. Но одну сторону вы хотите видеть, а другую не хотите, таким образом, вы всё время поддерживаете проблему. Вы привязаны к ней, вы ее слуга.

— Мне кажется, пока шел этот разговор, мне удалось понять, что когда я обращался к Ирине, на самом деле я говорил о себе. Я получаю удовольствие от четкой и грамотной речи. Я получаю удовольствие от беседы с человеком, который может хорошо излагать свои мысли. Поэтому то, что я высказал Ирине, можно отнести ко мне. И тоже самое, наверное, про позу. Когда я сказал, как Лена сидит, то я увидел, что и я в поясе закрепощен. Я просто проецировал себя на других. Как раз это и есть наша проблема, а если мы не замечаем чего-то, значит, у нас этого нет.

— Поэтому мы можем замечать только то, что является нашей проблемой. Посмотрите, каков же тогда ракурс нашего восприятия. Мы можем видеть только то, что является для нас проблемой. Больше ничего мы видеть не можем.

— Если человек верит, что всё плохо вокруг, то это его проекция?

Здесь проблема заключается в привязке к оценкам: плохо — хорошо. Кто-то говорит: «Всё очень хорошо», — но у него в потенциале «всё очень плохо», потому что иначе зачем вообще об этом говорить? Кто-то утверждает: «Всё очень плохо», — но у него в потенциале находится оценка, что «всё очень хорошо», иначе зачем вообще об этом говорить?

Считается, что лучше говорить о том, что всё хорошо, но это то же самое, что говорить о том, что все плохо. Зачем вообще об этом говорить? Есть то, что есть. Происходит то, что происходит. Почему обязательно нужно классифицировать что-то как хорошее или плохое? Мы сейчас можем согласиться с тем, что всё нормально и не нужно об этом говорить, но всё равно человек, зацикленный на оценках, будет продолжать их делать. Поэтому узнать об этом интеллектуально — это одно, а увидеть в себе — это совершенно другое. Знать и видеть — это совершенно разные вещи.

— Значит, если протоколировать свои действия и свою речь, то потом это можно как-то расшифровать?

— Можно увидеть себя со стороны, если удастся. Увидеть — это просто увидеть, при этом не нужно думать. Чтобы видеть, нужно просто видеть. Видение не имеет никакого отношения к рефлексии, это совершенно разные вещи. Ясновидящий видит всё. Рефлектирующий рефлектирует только по какому-то поводу, по поводу определенной проблемы.

Рефлексия — это и есть свойство ограниченного ума, это и есть то, чем он постоянно занимается. Рефлексия — это отражение собственных проблем, это замкнутая сфера. Поэтому ум всё время отражает только собственные проблемы. Обусловленный ум не может выйти за пределы собственной проблемы, при этом он всё время о ней говорит и рефлектирует по ее поводу. То есть оценивает, анализирует, интерпретирует, объясняет и так далее. Действуя таким образом, он этого не видит.

Видение есть некий акт осознания, выход за пределы ограниченного ума. Сейчас многие из вас употребляют слово «видение» и слово «осознание», говоря: «Я осознаю, я вижу». Осознать — это значит увидеть, а увидеть — значит перестать об этом говорить. Если вы увидели то, что называли проблемой, то о ней больше нечего говорить, потому что она просто фикция.

— Человек, длительно болеющий, всегда с удовольствием говорит о болезни, при этом, не осознавая, что получает от этого удовольствие.

— Мы здесь учимся осознанию. Смотрите, я перестал говорить на эту тему, но вы стали ее продолжать. Вы не можете прекратить обсуждать ту проблему, которую породил и удерживает ваш ум. Вы обратили на это внимание? Вы просто рефлектируете по ее поводу. Никакого осознания не происходит. Вот почему мне приходится вклиниться в ваш нудный разговор и говорить: «Смотрите, осознания опять нет».

Если бы я это так и оставил, вы бы продолжали свой нескончаемый разговор и потом сказали: «Всё мы осознали, и теперь всё хорошо». Я же говорю: «Нет, ничего не произошло, никакого осознания не было. Было только то, что вы всегда делали, рефлектировали по поводу любимой проблемы, и сейчас вы это тоже делаете».

Нужно увидеть разницу между рефлексией и осознанием. Вы можете просто слушать себя и получать удовольствие: «Вот как я умно говорю об этой проблеме. А как я здорово говорил сейчас о здоровье». Но при этом вы просто будете получать удовольствие и наслаждаться собственным голосом. Нужно же совершенно другое, нужны толчки.

Осознание — это не навык, не метод. Это толчок. В начале этот толчок может вам дать человек, который имеет свободную энергию и видит ваши стереотипы. Такова моя роль. Я вижу и даю энергию для того, чтобы произошло осознание, я указываю на вашу механистичность. Человек, полностью включенный в какую-то проблему, не имеет дополнительной энергии для осознания. Осознание требует энергии. Но так как вся энергия человека уходит на то, чтобы обсуждать, то есть удерживать проблему, ее не остается для толчка осознания. Нужен толчок извне. Здесь есть возможность такого толчка.

— Сейчас я ехала сюда и думала, как решить свои проблемы на работе. Понимая, что мной будут манипулировать, я заранее просчитываю, как сама буду манипулировать ими. Заметив, что собираюсь манипулировать людьми, я подумала: «А что дальше?» Надо ли мне разбираться в том, почему, как и зачем я это делаю?

— Не надо. Почему ум всё время обеспокоен? Допустим, вы придумали некую манипуляцию, но вдруг вам пришло в голову, что ее можно сделать более изощренной. Потом вы начинаете думать, как вы ответите на чужую манипуляцию и так далее. Это бесконечно, потому что ум никогда не успокаивается, он всегда волнуется и, в конечном счете, получает одно и тоже. Так вот, осознание — это и есть видение движения ума по одним и тем же кругам. И если вы это осознаете, то дальше ничего и не надо. Потому что то, что происходит, происходит не благодаря вашему уму, а вопреки.

Если вы ничего не обдумываете по поводу встречи с данными людьми на работе, то всё равно что-то произойдет, и произойдет именно то, что должно произойти. Но ваш поверхностный ум всё время вмешивается и говорит: «Это произошло, потому что я так обдумал и решил». Он всё время вмешивается в происходящее, в реальность, и пытается показать, что он самый главный. Это очень важный момент, постарайтесь его увидеть.

То, что должно произойти, происходит независимо от вашего обусловленного ума, но он будет вмешиваться во всё, объяснять и говорить, что без него ничего произойти не может. Он считает, что если он что-то объяснил, то он это и создал. Известен эксперимент. Некую женщину загипнотизировали. Это происходило в зале. Ей дали зонтик и внушили, что, когда ее разбудят, она должна встать, открыть зонтик и ходить с ним. Она встает и начинает ходить с зонтиком, но это очень странно в помещении, где нет дождя. К ней подходят люди и спрашивают: «А почему вы ходите с зонтиком?» Она начинает объяснять свое странное поведение, придумывая очень много рациональных объяснений. Причем неглупых объяснений. Посмотрите, вот что делает ум. То, что происходит, оно происходит, но ум, вмешиваясь, начинает это объяснять и рационализировать и в заключении говорит: «Это создал я».

Реальность существует независимо от поверхностного ума. Что должно произойти, будет происходить, но ум вмешивается, определяя и объясняя происходящее, создавая иллюзию того, что всё происходит только благодаря ему. Что у него есть выбор, что будет так, как он решит. Будет так, как должно быть! Всё очень просто на самом деле, но для ума крайне сложно, потому что он не хочет соглашаться с тем, что есть, потому что тогда его роль хозяина сводится к роли слуги.

— А если рассмотреть такую ситуацию. Например, человек идет навстречу опасности. Чтобы как-то защититься, оставляет письмо, которое в случае его смерти куда-то будет отправлено. Его ум, предвидя ситуацию, совершает какие-то шаги, а если он не будет совершать таких действий, то у него не будет никакой защиты. Ведь ум предвидел ситуацию?

— Он сделал вид, что он ее предвидел. Произошло то, что должно было произойти. Допустим, его должны были убить, допустим, перед этим он должен был послать письмо. Он всё это сделал бы и так. Здесь дело не в уме, ум использован для того, чтобы свершилось то, что должно было свершиться.

— Хорошо. Скажем, Ирина запланировала тридцать дел утром, а потом отказалась от всех этих дел и сделала одно дело, но двадцать девять остались несделанными.

— На самом деле она должна была сделать только одно дело, но при этом ум создал очень большую палитру возможностей. Она сделала то, что должна была сделать, но ум наложил на это очень много всяких рефлексий. И создал иллюзию выбора, иллюзию того, что он это сделал по своей воле. То, что суждено, то и произойдет. Тот, кто должен быть повешен, не будет расстрелян. Посмотрите, какие тусклые лица у вас сейчас стали.

— Потому что положение безвыходное.

— Безвыходное для кого?

— Видимо, для ума.

— Да, безвыходное для поверхностного ума, ему работы не оставили. Он не хочет это принять. Если вы это примете до конца, то вам не нужно больше мудрствовать и суетиться.

— Мне трудно понять, потому что тогда я приду, сяду и скажу: «Всё, медитирую, не делаю ни одного шага в никуда».

— Сейчас опять начинает говорить ваш поверхностный ум. А я вам говорю, что будет то, что должно быть. Если вам суждено сегодня прийти домой, выпить две чашки чаю и разговаривать с определенным человеком, который к вам придет, то именно так и произойдет. Хотя ваш ум может по этому поводу строить много догадок, предположений и прогнозов.

— Я могу отказаться от чая просто из вредности.

— Если вам суждено отказаться, то вы откажетесь, но вам кажется, что всё это есть результат вашего выбора, а это не так. Все, что должно случиться, случится.

— Но что же тогда определяет наше действие?

— Наслаждайтесь жизнью. Я не даю никаких теоретических представлений. То, о чём я говорю, крайне практично и прагматично. Если вы это примете, то ваш ум расслабиться, ему больше не нужно ни о чём волноваться. То, что должно произойти, произойдет. Сейчас ваш ум всё время волнуется: «А вдруг я подумаю, что это так, а случится вот так, а если я подумаю вот это, то случиться что-то ужасное». Он всё время рефлектирует по поводу происходящего.

А я вам сейчас говорю: то, что должно произойти, будет происходить, не зависимо от того, что по этому поводу думает ваш обусловленный ум. Если вы это почувствуете до конца, то вам не нужно больше напрягаться и рефлектировать по каждому поводу, и тогда то, что будет происходить, вы будете просто принимать, потому что избежать вы этого не можете.

— Действовать спонтанно во всех ситуациях?

— Вы просто наслаждаетесь тем, что должно и так произойти, и что бы это ни было, вы всегда этим наслаждаетесь. Некий орган не дает вам возможности наслаждаться жизнью, которая сама по себе прекрасна во всех проявлениях. Им является обусловленный ум. Почему он не дает возможности просто наслаждаться жизнью? Потому что хочет на всё наложить свою лапу и обосновать свою исключительную необходимость. А я вам говорю, что это не так, что то, что должно произойти, и так произойдет. Ваш поверхностный ум может расслабиться, но ведь именно он и не дает вам воспринять эту идею до конца, потому что тогда он оказывается без работы. Всё равно что-то будет, даже если вы сейчас не будете ни о чём думать.

У вас очень серьезная встреча, вы идете на нее, от нее зависит ваша жизнь. Если вы не будете ничего обдумывать, то всё равно что-то произойдет. Правда? Более того, я говорю, что произойдет именно то, что должно произойти. Но по поводу того, что просто произойдет, вы уже пережили чувство краха, смерти, ужаса, поражения и всего такого. А ведь всё равно произойдет то, что должно произойти. Так для чего вам дергаться?

— Но делать то что-то всё равно нужно.

— А вы и будете делать, ведь вы не умерли. Вы всё равно будете что-то делать. Вы сейчас сидите и что-то делаете, и каждое мгновение вы будете что-то делать. Вы едете на поездеи вдруг узнаете, что поезд опаздывает. Вы можете очень сильно волноваться по этому поводу, избить машиниста, нагрубить контролеру, разбить стекла и так далее, вы можете наделать много глупостей. Но всё равно поезд опаздывает на столько, на сколько он опаздывает. Все ваши действия ни к чему не приведут, кроме ваших же мучений и проблем, связанных с этим. Всё произойдет так, как должно произойти, но поверхностный ум не хочет с этим смириться.

— Если человек изобьет машиниста, то значит, произошло именно так, как и должно было произойти, чтобы он не думал?

— Да, с точки зрения общего потока событий, всё происходит так, как должно происходить. Мы говорили с вами об обусловленном уме. Сейчас мы перейдем на другой масштаб. Есть человек, и у него есть обусловленный ум. Есть Земля как существо совершенно другого масштаба, и у этого существа тоже есть обусловленный ум, пока, по крайней мере. В этом поверхностном обусловленном уме Земли содержатся определенные полярности и двойственности, так же, как и в человеке. В масштабе Земли все социальные, экономические, политические процессы происходят как результат взаимодействия полярных сторон двойственностей в поверхностном уме Земли, и именно это взаимодействие вызывает все социальные процессы. Каждый человек, имеющий в своем уме определенные двойственности, вовлекается в соответствующий процесс, вызванный аналогичной двойственностью, содержащейся в уме Земли. Он не может этого избежать. Если у вас есть двойственности, вы вовлечетесь в процесс, соответствующий этим двойственностям. Таким образом, всё совершенно четко задано.

Мы говорим, что обусловленный ум работает как механизм, мы не просто об этом говорим, но пытаемся это увидеть. Теперь мы увидели, что этот закон соответствует закону, по которому функционирует обусловленный ум Земли. В нем та же самая механистичность, поэтому все социальные процессы происходят по определенной механистической схеме. Та же обусловленность. Человек-механизм и Земля с ее обусловленным умом и процессами, которые мы называем культурой, экономикой и так далее, являются механизмами. Человек как маленький механизм, винт, шестеренка входит в определенное зацепление с шестеренкой большого механизма и совершает те движения, которые он должен совершить. Поэтому все обусловлено.

— А что может позволить Земле отказаться от двойственностей?

— То же самое, что позволяет человеку стать просветленным. То, что мы сейчас изучаем в каждом из нас, проходя различные дуальные процессы и наблюдая за ними, поможет нам понять и то, что происходит сейчас с Землей. Земля просыпается.

— Но если мы часть, винтик планеты Земля, то и планета Земля является винтиком Вселенной?

— Да.

— Значит, это вселенские процессы?

— Да. Понявший это обретает истинный смысл фразы «Познай себя — познаешь весь мир». Она стала расхожей, поверхностно воспринимаемой фразой, но это именно так: познав себя, ты познаешь весь мир, ты познаешь, как работает Вселенная.

Я опять возвращаюсь к тому, о чём мы говорили до этого. Мы говорили о том, что то, что должно произойти, произойдет. Теперь я показал, почему это так происходит. Мы видим механистичность функционирования обусловленного ума. Вы можете в этом убедиться на своем примере и на примере других. Теперь мы говорим о том, что те же законы действуют для сущностей другого, большего масштаба. Большим масштабом для человека является Земля, и в нем действует тот же закон. Таким образом, все процессы иллюзорного мира, в котором мы сейчас находимся, созданы обусловленным умом Земли и действуют так же механистично. Человек как механизм является частью этой большой механистичности. После этого вы можете сказать, что можете что-то изменить?

Ничего, ничего вы не можете изменить, и то, что вы должны свершить, и то, что должно с вами произойти, произойдет. Возьмите любой механизм, возьмите карбюратор, возьмите станок или еще что-то. Если вам известна схема работы этого прибора, то вы знаете, как будет работать каждая из его частей. Вы берете сверло и знаете, что оно будет работать с такой-то скоростью, совершая столько-то оборотов, и так далее. Возьмите любой механизм, изучите его, и вы узнаете, как он работает. Вы совершенно четко можете предсказать, какое положение примет та или иная часть данного механизма. То же самое относится и к жизни человека как механизма, включенного в больший механизм. Поэтому то, что должен сделать каждый из нас, он сделает и никуда от этого не денется.

Он родится тогда, когда должен родиться, умрет тогда, когда должен умереть, и пройдет те этапы жизни, которые должен пройти. Всё это выглядит очень безысходным, не правда ли? Но только для обусловленного ума, так как он не хочет рассекречивать себя и механизмы своего функционирования. Но именно понимание их дает свободу от обусловленного ума.

Механизм, осознавший свою механистичность, перестает быть механизмом. Вот что самое важное. Механизм, осознавший свою механистичность, перестает быть механизмом и одновременно им является. Понимая это, вы пройдете свой путь радостно и спокойно. Вы осознали собственную механистичность, вы осознали, что то, что должно случиться, случится. Тогда вы вышли в своем сознании за пределы механистичности. Это и есть освобождение. Но оно не означает того, что вы не пройдете тот путь, который должны пройти. Он уже задан и известен.

— Значит, наши действия определяются интуицией? Если мы отказываемся от планирования, влияния ума, тогда получается, что мы…

— Не отказывайтесь. Я вас не прошу отказываться от чего-либо. Я вам сейчас показал нечто. Если вы это действительно поняли, то не может быть такого рода вопросов. Я вам предлагаю сейчас обсудить то, что я сказал. Я выйду, дабы не вмешиваться в то, как вы это будете делать.

— Наверное, выход из любой системы допустим. Если мы отказываемся от нормы морали нашего общества, то становимся более свободными. Так, наверное, можно дойти до самого края: освободиться от всего? В любом механизме есть органы управления. До сих пор нам казалось, что мы управляем этим механизмом, но этот механизм чем-то управляется, какие-то связи на другом уровне. Надо, наверное, пытаться эти связи почувствовать. Наверное, надо сказать: «Да будет воля Твоя!»

— Принять. Ключевые слова «принять всё».

— И когда человек принимает, то он говорит: «Я поступаю так по велению Творца».

— Иисус просит: «Да отведи от меня чашу сию». А потом сказал: «Да будет воля Твоя». Это существо высочайшего сознания, но и его тело-ум выполнял ту Волю, которая должна быть исполнена. Как человек он не хочет этого, он хочет избежать Голгофы. А как тот, кто знает Отца и единый с Отцом, говорит: «Да будет воля Твоя». Его спрашивали: «Если ты действительно сын Бога, то почему не можешь себя защитить? Какой же ты сын Бога?» Они издевались над ним, но он совершил то, что должен был совершить.

— Но он осознавал.

— Именно потому, что он осознавал, он прошел свой путь жизни здесь так, как должен был пройти. Это просто еще одна иллюстрация того, о чём я говорю. Осознание, о котором мы говорим, это возможность выйти за пределы ограничений, созданных обусловленным умом, и принять Волю Отца.

Одно дело умереть, протестуя против того, что с тобой происходит, а другое — принять смерть как Великую Трансформацию, ведущую к Вознесению. Это совершенно разные смерти. Одна — ужас, другая — радость. Всё это есть в Библии. Помните, когда один злодей, которого распинают вместе с Иисусом, говорит: «Я узнал тебя». Иисус ему отвечает: «Сегодня же будешь со мной в раю». И другой злодей, который глумился над Иисусом. Каждый из них был распят в одно и тоже время, но как различна их судьба на самом деле. Одного, осознавшего себя как сына своего Отца, другого — проклинающего Христа в момент его распятия.

— Можно я сейчас скажу о том, что происходило, когда вы вышли, предложив всем почувствовать и обсудить то, о чём говорили. Фактически, в том, что с нами происходило после этого момента, проявилось то, чем мы сейчас являемся. Григорий был в стороне от ощущений, Володя начал что-то объяснять, Зоя пошла перекусить. Я начал испытывать ощущение неудобства, дискомфорта, как бы что-то сделать такое мягкое, хорошее, чтобы в результате вернуть всех к реальности, в которой мы находимся. Каждый проявлялся таким, какой сейчас есть. Лена о чём-то очень глубоко думала, и одновременно было ощущение почти эйфории, глубокой задумчивости или транса. То, что должно произойти, на самом деле и происходило. Всё так и происходило. Так чего же бояться? Есть великий закон: «Любите и делайте, что хотите».

— Осознавая себя, ты будешь делать то, что должен делать, но только понимая это. И тогда ваше переживание происходящего изменяется. Ведь именно обусловленный ум привносит страх, потому что он вечно боится, что произойдет что-то не то и не так. При этом всегда происходит именно то, что и должно происходить. Но человек, находящийся в обусловленном уме, боится этого. Тот, кто вышел за пределы обусловленного ума, радуется всему.

Происходящее — это просто факты. Мы можем их наполнить страхом обусловленного ума или радостью осознания. Смерть может быть очень радостным фактом. Не правда ли? Парадоксально. Смерть — то, чего так боится ложная личность, может быть радостью, величайшей радостью. Всё может быть радостью так же, как может быть и страхом.

— Мне хочется пример привести: отношение родителей к детям. Эти отношения всегда насыщены большими страхами.

— Да, мы обучаем своих детей собственными страхами и проблемами. Мы им передаем собственный страх, свою зацикленность. Вот что такое воспитание, и это еще называется «любовью». Мы привязываемся к ним и привязываем их к себе, тем самым, делая их подобными нам — жителям страны иллюзий, страха, сомнения.

Видим ли мы их такими, какие они есть, непредвзято? Можем ли мы их вообще видеть? Существо, которое только входит в этот мир, мы обучаем обману, лжи и иллюзиям. Вот что мы делаем. А что можем делать, кроме этого, если сами больше ничего не знаем? Что мы можем им дать? Каждый может дать другому человеку только то, что имеет сам. Если я имею страх, сомнения и рефлексию, то только это я и могу дать.

Поэтому большинство поддерживает ложное, фальшивое общение. Оно стало нормой. Но ведь мы можем быть совершенно другими, у нас есть возможность осознания себя. Если мы ею воспользуемся, то ложная личность и обусловленный ум потерпят полный крах. Крах отношений, которые они считали единственно правильными, незыблемыми. На самом деле всё это фальшь.

— Я хотела спросить: если видеть целостно, то это значит видеть и хорошие, и плохие стороны?

— Да. Видеть плохое и хорошее как единое. На самом деле нет ни плохого, ни хорошего, ни правильного, ни неправильного. Есть то, что есть. А интерпретация фактов зависит от вашей точки зрения.

— Но когда видишь, то называешь это какими-то именами или просто видишь?

— Вы просто это видите.

— Дело в том, что не в первый раз я на это обращаю внимание. Года четыре я стараюсь работать с этим, поэтому отслеживаю: что я говорю, кто и как на меня смотрит. Важно это для меня или не важно?

— Тогда вы можете заметить еще другие двойственности. Почему вы обратили внимание именно на эту? Не потому ли, что она еще есть в вас?

— Конечно.

— А вы можете еще и другие двойственности заметить в себе?

— Думаю, нет, потому что я услышал только фрагмент. Я слышал всё, но воспринял только лишь фрагмент.

— Когда есть включенность в одну из сторон какой-либо двойственности, то теряется возможность видеть целостно. Вы можете увидеть человека сразу с очень многих сторон. Если же в вас актуализируется какая-то одна двойственность, вы будете видеть только то, что связано с ней. Возможность видеть что-либо с очень разных точек зрения существует тогда, когда нет превалирующих в поверхностном уме двойственностей.

В принципе, вы говорите правильно, но ограниченно. Если бы вы не были ограничены своей двойственностью, вы увидели бы значительно больше. Вы могли бы увидеть человека таким, какой он есть. А если вы можете так видеть, то сможете об этом и сказать. Вот почему я предлагаю говорить. Я предлагаю сейчас обсудить вопрос о том, какие методы здесь применяются. Какие из них вы увидели?

— Вы что-то замечаете в человеке и начинаете усиливать это, пока оно не взорвется.

— Чем больше вы можете сказать о том, как я работаю, тем лучше поймете, что можете получить. Я использую множество методов, но способны вы их увидеть? Способность увидеть их связана с тем, насколько свободен ваш ум. Этот мой вопрос — тоже способ обучения.

— Мне кажется, что здесь идет какая-то психическая атака на обусловленный ум, на характерные черты ложной личности, чтобы их спровоцировать и высветить.

— А что я провоцирую конкретно у вас?

— Желание показаться значимым, важным, понимающим.

— А еще я провоцирую желание вашего обусловленного ума знать методы. Многие говорят мне: «Я не понимаю, что вы делаете. Я пойму тогда, когда вы расскажите, какие у вас методы». Теперь я вам возвращаю ваш вопрос. Я говорю: «Я применяю очень много методов, но расскажите, что это за методы, сами». Тогда вы, может быть, перестанете волноваться по данному поводу. Я среагировал на волнение вашего обусловленного ума, его желание узнать методы. Обусловленный ум успокоится только в том случае, когда он найдет те методы, которые, как ему кажется, нужны.

Ваш ум озабочен тем, чтобы понять, какие же методы я применяю. Поэтому я дал возможность вам выговориться, теперь, возможно, ваш ум успокоился по поводу методов, которые я применял. Обусловленный ум не может уловить то, что я делаю. Вы называете это каким-то словом, а я говорю: «Хорошо. Давайте посмотрим, что это такое». Но делаю это только для того, чтобы ваш ум успокоился по этому поводу.

Чем отличается искусство от ремесленничества? Ремесленничество, даже самого высокого уровня, — это определенная технология. Да, она может работать, но только в каких-то заданных ситуациях. Искусство отличается от ремесла тем, что оно никогда не повторяется. Если ты пытаешься сделать из него некую технологию, то оно тут же исчезает.

Это всё равно, что любить. Я могу любить, а могу объяснять, как я люблю. Но тогда я перестаю любить. При этом могу стать очень известным специалистом по технологии любви. Художника может понять только художник. Бога может узнать только тот, кто его уже знает. Истинного себя может узнать только тот, кто уже себя знает. Я отношусь к вам, как к людям, которые знают себя, но просто забыли об этом. Я помогаю вам вспомнить то, что вы уже знаете.

— Уму приятно попасть на свою территорию и говорить о технологии.

— Правильно, поэтому я апеллирую не к уму, а к вашей сущности. Если бы ее не было, вас бы здесь не было тоже.

— На самом деле, если уж говорить об искусстве, есть люди, которым нравится говорить о грунтах, о холстах, о кистях. Им даже неважно, что там дальше. Так и здесь. Мы можем говорить о технике, а можем говорить об искусстве.

— Я пытаюсь установить ваше взаимодействие на уровне наших сущностей. При этом мне приходится часто отвлекаться на постоянное недоумение и непонимание обусловленных умов и ложных личностей.

— Тогда мы можем просто молчать, и всё.

— Если вы можете, то да. Но позволит ли вам ваш обусловленный ум?

— Вряд ли.

— Поэтому я и занимаюсь соблазнением вашего ума, дабы он не сделал так, чтобы вы ушли, так ничего и не поняв. Но на самом деле общение у нас идет совершенно на другом уровне. На уровне Душ, сущностей. Но для того, чтобы удержать тело с обусловленным умом, приходится его соблазнять «хитрыми» разговорами.

Сахар или уксус

Однажды Молла ел со своим приятелем купленное ими кислое молоко.

— Я насыплю сахару на свою часть, — сказа приятель Моллы.

— Я тоже люблю сладкое. Давай насыплем на обе стороны и покушаем с одинаковым удовольствием.

— Нет, сахару мало, — возразил тот, — я насыплю только себе.

Тогда Молла вынул из кармана бутылку с уксусом и хотел вылить его в молоко.

— Пощади, Молла! Разве уксус льют в кислое молоко? Если нальешь его на свою часть, он по всей тарелке разойдется.

— Ага! Если так, — восторжествовал Молла, — выкладывай сахар на середину!

Угроза Моллы

Однажды Молла, придя в деревню, увидел, что несколько человек греются на солнышке.

— Скорее принесите мне поесть, иначе я сделаю то же, что и в соседней деревне.

Испугавшись угроз Моллы, люди поспешно принесли ему еды. Когда Молла наелся, у него спросили:

— Молла, а что ты сделал в соседней деревне?

— Там я тоже попросил еды, мне отказали, и я сейчас же пошел в вашу деревню. Если бы и вы не накормили меня, я пошел бы в другую, — ответил он.

Халва

Однажды зашел разговор о халве.

— Давно уж мне халвы хочется, — вставил Молла.

— Что же ты не приготовишь ее?

— Что делать? Когда есть сахар, нет масла, когда масло у меня есть, муки нет.

— А разве не бывает так, чтобы всё это было вместе?

— Почему? Бывает, но когда они бывают вместе, меня там нет.

Мужчина никогда не изменяет своему слову

Один из близких друзей спросил у Моллы:

— Сколько тебе лет?

— Исполнилось сорок, — ответил тот.

После этого прошло десять лет. И опять зашел разговор о возрасте. Каждый говорил о своих летах, и Молла вставил свое слово:

— И мне в этом году исполнилось сорок.

Тот же близкий друг, присутствовавший при разговоре, рассмеялся и сказал:

— Ай, Молла, еще десять лет тому назад ты говорил, что тебе сорок. И сейчас опять говоришь то же самое. Как же это так?

— Мужчина никогда не изменяет своему слову! — ответил Молла.

Смех и слезы

Несколько человек нашли в степи компас и принесли его Молле, чтобы он объяснил им, что это такое. Молла взял компас, громко рассмеялся, а потом заплакал. Когда его спросили о причине смеха и слез, Молла ответил:

— Я смеялся потому, что столько людей не смогли узнать, что это за вещь, и пришли ко мне, а потом, увидев, что и сам не могу понять, что это такое, заплакал.

Отрава

В детстве Молла был подмастерьем у портного. Однажды утром портной принес домой миску меда и сказал Молле:

— Смотри, не трогай этот мед: он отравлен, и ты можешь умереть.

Вскоре портной ушел из лавки по делу. Как только он вышел, Молла вынес из лавки кусок материи и выменял его на хлеб. С этим хлебом он съел весь мед. Немного погодя портной вернулся и стал искать материю.

— Насреддин, а где материя?

— После того, как ты ушел, я немного вздремнул. Когда очнулся — материи не было. Перепугавшись, я решил покончить с собой и начал есть отравленный мед. Но почему-то до сих пор еще не умер.