"НФ: Альманах научной фантастики 30 (1985)" - читать интересную книгу автораЭРНЕСТ МАРИНИН Искатели удовольствийЯ подсек. Уклейка вылетела из воды, промелькнула серебряной искрой и шлепнулась в траву. Я поймал ее, вытащил крючок из верхней губы, пустил добычу в ведерко и накрыл сверху листом лопуха - чтобы она не выпрыгнула и чтобы не так быстро грелась вода. И тут за спиной у меня раздался вопрос: – Вы ее будете есть? «Что он имеет в виду? Что несолидно такую мелочь ловить? А кому какое дело? Ловлю для отдыха, для удовольствия. Нервы успокаиваю. Или он считает, что нехорошо повить ради удовольствия? А кто вы, простите, такой, чтобы задавать вопросы?» Я поднял голову и посмотрел на него. Было на что. С первого взгляда - человек как человек; небольшого росточка, худощавый, но крепкий, джинсы затерты до нужной степени, короткая курточка с металлическими пуговицами, с верхней пуговки цацка свисает, вроде вишенки, кепочка какая-то непривычная - а кого сейчас удивишь непривычной кепочкой? Загорелый до оранжевости, выбрит чисто, - но вот глаза… Глаза у него были большие, круглые, сплошь ровного янтарного цвета, без белка, и с длинными горизонтальными щелями-зрачками. А уши громадные, почти прозрачные, распяленные на тонких косточках, как спинной плавник у ерша. Эти плавники были аккуратно развернуты в мою сторону. Вид его меня поразил: не был этот тип ни страшным, ни противным, ни смешным, а был он просто вылитый инопланетянин. Я машинально поправил очки и, наконец, закрыл рот. Очевидно, выражение моего лица было красноречивым, потому что он сказал: – Очень прошу вас не пугаться и не удивляться моему внешнему виду. Понимаю, что выгляжу непривычно, но именно такое облик жителей нашей планеты, входящей в звездную систему, истинное название которой вам ничего не скажет, а принятое здесь обозначение мне, к сожалению, неизвестно, Говорил он, приоткрывая рот и старательно артикулируя коричневыми губами. Акцент диковинный, в ударении ошибки, но тем не менее речь вполне внятная и грамотная. – Еще раз извините, что отвлек вас от вашего занятия, но я любопытен и хочу понять его смысл. Насколько можно догадаться, вы с помощью этого приспособления добываете себе ив пропитание представителей местной фауны. Ответьте, так ли это? И не лишит ли вас беседа со мной плодов этого процесса? Я откашлялся и объяснил, что сущность моего занятия он понял верно, но вообще оно давно утратило первоначальный смысл и сохраняется лишь как старый обычай, дающий не столько пропитание, сколько удовольствие и развлечение. Его это очень обрадовало. – Меня окрыляет ваш ответ. Он приводит к заключению, что местные разумные существа уже достигли высот истинного интеллекта и действуют не столько для удовлетворения примитивных биологических потребностей, сколько ради потребностей-излишеств: любопытства, развлечения, удовольствий. Например, наша разумная раса давно исключила добывание пищи из числа насущных проблем, главное наше занятие - поиски именно развлечения и удовольствий, – А кто же вас кормит? – Мы перестроили свои организмы и непосредственно из окружающего пространства усваиваем энергию - световую, тепловую, электромагнитную в широком диапазоне частот, а также лучи, которых вы, очевидно, еще не знаете. Впрочем, я не разбираюсь в природе излучений, а различаю их просто на вкус. Я попробовал представить себе вкус ультрафиолета, радиоволн и тех неизвестных лучей - и вздохнул. – Так вы не будете ее есть? А кто будет ее есть? – Костя, - улыбнулся я. – Он вождь или старейшина? Или кто? – Он - кот. Это такое животное. Немного позже вы его увидите. Он всегда приходит сюда, когда я ловлю рыбу. – Он - священное животное? Он символ бога? – Нет, - серьезно объяснил я. - Он рыжее животное, наглое и бессовестное, но очень теплое на ощупь, особенно зимними вечерами. – Когда он съест много таких животных, - щелеглазый показал на ведерко, - вы его убьете и съедите? – Нет, я не буду его убивать и есть. – Ах да, вы ведь сказали, что он нужен, чтобы согревать тело зимними вечерами. Очевидно, зимние вечера - это такое время, когда холодно и тело нуждается в согревании? – Ну, в общем, так, - согласился я. Наверное, это выглядело дико; вот сижу я на берегу речушки, солнце, зеркальная вода, с писком носятся ласточки, листья шелестят, а я рассказываю нелепому ершеухому инопланетянину про кошек. Ершеухому и щелеглазому, с такими нестандартными представлениями о критериях разумности. – Послушайте, - спросил я, - а какова цель вашего визита на нашу планету? Вы исследователь, дипломат, турист? Он вежливо заметил, что охотно ответит на все вопросы, но ему неловко отрывать меня от моего занятия, и если ловля речных животных может быть совмещена с беседой, то он будет очень рад. Кроме того, он бы хотел дождаться упомянутого кота Кости и насладиться зрелищем поедания вот этой рыбы, а также других рыб, если я их поймаю. Я взглянул на часы и согласился, потому что Костя, конечно, не удовлетворится одной уклейкой, времени же у меня оставалось всего часа полтора, а там пора будет предстать пред Журавликины очи и поглядеть, как он управился с заданием, – Ладно, - сказал я. - Садитесь вот гут на травке, смотрите на поплавок и будем разговаривать, только потихоньку, а то рыба боится, когда шумят. Я закинул удочку, присел рядом с новым знакомым и спросил, как его зовут. Ершеухого звали Кмых, Я сказал, что меня зовут Павлом, и продолжил: – Так вот, уважаемый Кмых, я хотел бы знать цель вашей миссии. Если она не вызовет у меня протеста, я смогу помочь вам куда больше, чем сообщая отрывочную информацию об ужении рыбы, вкусе котов и прочих мелочах, – Да-да, конечно, Павел, вы вправе спросить о моих целях, ведь любопытство - лучшая черта истинного разума. С удовольствием отвечу: я турист. Единственная цель моего прибытия на вашу симпатичную планету - удовлетворение любопытства. Я уже видел закаты и облака, они весьма красивы и превосходят явления такого рода, наблюдаемые на иных планетах. Кроме того, я видел водопады, ручьи, реки, океаны, пороги, пруды, бассейны, отстойники - все это чрезвычайно впечатляющее зрелище, так как обилие воды очень большая редкость во Вселенной. – Простите, Кмых, - сказал я, перебросив удочку: течение затащило поплавок в ряску, и он слишком долго стоял там неподвижно. - Ну посмотрите вы тут все, вернетесь домой и расскажете, что где-то есть симпатичная планета Земля и на ней можно увидеть закаты и океаны - верно я понимаю ваши намерения? – Нет, - удивленно ответил он. - Зачем мне возвращаться домой? Я там уже видел все красивое и интересное. Зачем же мне возвращаться, когда во Вселенной еще столько планет, спутников, астероидов, все они симпатичны по-своему, везде можно увидеть что-нибудь новое, чего нет ни в одном другом месте. – А-а, - догадался я, - понятно, вы поддерживаете связь со своей планетой и передаете сведения, не затрачивая времени на перелеты туда и обратно, так? – Да нет, - возразил он. - Во-первых, если бы я захотел вернуться, на это не нужно времени, потому что вот здесь у меня, - он коснулся цацки - вишенки, висевшей на пуговице, - имеется выклю… выключатор пространства и времени, с его помощью я могу мгновенно оказаться на своей планете, вот так… Он чуть повернул вишенку - и исчез. А секунд через пять возник на прежнем месте и вручил мне прозрачный зеленый камешек. – Возьмите, это камень с моей планеты. Я принес его для вас, Павел. Турист должен дарить сувениры. Это - сувенир. – Спасибо, - сказал я, улыбнулся, сорвал ромашку и протянул ему. - А это - вам, Кмых, Это ненадолго, но красиво. – Во-вторых, - сказал он, и я сразу не понял, в каких вторых, но потом вспомнил, что он отвечает на мой вопрос о связи с родной планетой, - я ведь сказал, что я не исследователь, а турист, я не собираю сведения для какого-либо сведениехранилища, я собираю впечатления для себя. Потому мне нет нужды устанавливать связь. – Ну хорошо, - согласился я, - Но вот в конце концов вы возвращаетесь из путешествия, отдохнувший, обогащенный впечатлениями, и снова занимаетесь своим делом, верно? Не могли бы вы рассказать мне о своей профессии, месте в обществе?… – Не мог бы, - ответил он так же спокойно и дружелюбно. - У меня нет дела, профессии или, как вы выразились, места в обществе, и я даже с трудом догадываюсь, что вы имеете в виду. – Простите, - растерянно сказал я. - Но что же вы делаете, если вы ничего не делаете? – Я же объяснил вам, - принялся втолковывать он, - я турист. Я перемещаюсь по Вселенной и любуюсь разными местами. Удовлетворяю свое любопытство, получаю удовольствие, развлекаюсь. Удочка выпала у меня из рук, я оторопело смотрел на него, ничего не понимая, а он смотрел на меня и, кажется, не мог понять моего недоумения. Но потом он что-то сообразил. – Ах, ну да, ваше слово «делать» имеет разные значения, его старое, давно забытое у нас содержание - что-то изготовлять, так? Но нам не надо ничего изготовлять, мы потребляем чистую энергию, наш организм имеет замкнутый цикл, а те его частицы, которые со временем разрушаются из-за радиоактивного распада или под воздействием космических лучей, очень легко пополнять за счет корпускул, испускаемых звездами, космической пыли, это так просто… – Верно, - протянул я, - и вправду вам ничего не надо изготовлять. Но можно создавать что-то новое, придумывать, изобретать. Вот хотя бы этот, как вы выражаетесь, выключатор… - его ведь раньше не было, кто-то его придумал, сделал, дал вам… – Не дал, - возразил он. - Я его сорвал. Они растут у нас, как здесь - вот это, - он показал на куст волчьей ягоды. - Я думал, это тоже какое-то полезное устройство… – Нет, - вздохнул я, - не полезное. Оно ни вредное, ни полезное, растет - и все… Ну ладно, ваши выключаторы растут на кустиках. И что, всегда росли? Вряд ли. Если это дикое растение, то оно должно пройти свой жизненный цикл, сработать, выключить пространство-время и выбросить семена где-то в другом мире. Тогда и у нас на Земле росли бы эти… выключаторы. Нет, наверняка кто-то их когда-то придумал и вывел в виде растений. – Возможно, - согласился он, - но я об этом ничего не знаю. – А раз возможно, вы и сами могли бы придумать что-нибудь симпатичное, вроде этого выключатора. – Зачем? - не понял он. - Ведь он уже есть, выключатор. Зачем его снова придумывать? – Ну не его, что-нибудь другое, чего еще нет, понимаете? – Не понимаю, - честно признался он. - Как можно придумать то, чего нет? – Вот, - я попробовал на ходу найти пример, - скажем, эта одежда. Что, вы в такой одежде ходите у себя на планете? – Нет, это я позаимствовал здесь, чтобы меньше выделяться среди местных жителей. Я не стал выяснять подробности действия, которое он обозначал словом «позаимствовать», и продолжал развивать свою мысль. – Так вот, одежда. У вас ее раньше не было, вы здесь увидели и… позаимствовали. А там, дома, разве вам не нужна одежда? – Зачем? - с недоумением спросил он. – Чтобы согреться, если холодно. Скажем, зимними вечерами, – О, но ведь это можно сделать гораздо проще - напитаться энергией из окружающей среды, например лучами солнца. – Какое же солнце зимним вечером? - ехидно спросил я. – А выключатор? Вы переноситесь туда, где есть солнце, напитываетесь и возвращаетесь, если хотите. Хотя зачем возвращаться туда, где холодно, если можно быть там, где тепло?! Ничем его не пронять. Я замолчал и закинул удочку. Почти сразу поплавок решительно полез в глубину, я сердито рванул удилище и вышвырнул на берег крупную плотву. Она едва поместилась в ведерке. Я поторопился снова забросить, а Кмых присел возле ведра и, приподняв лопух, рассматривал рыбу. Я немного успокоился и придумал новый вопрос. – Скажите, Кмых, но ведь к семье вы иногда возвращаетесь? – К семье? А что это такое - семья? – Ну, ваши родители, братья, сестры, жена, дети… – Простите, я давно зафиксировал в памяти все эти слова, но смысла их не знаю. – Это надо же! Слушайте, а как вы появились на свет? – Как все - вырос. – Что, на кустике? – На кустике? Как, разве разумные существа могут вырастать на кустике? Никогда такого не видел! – Я тоже не видел, - вздохнул я. - И, по-моему, такого не бывает. Но раз у вас на кустиках растут выкпючаторы, то, может, вы и сами так… – Не-ет, - протянул он, - ну кто же вырастает на кустике? Все вырастают в вырас… выращаторе. – А что такое выращатор? Это растение или устройство? – Это большое дерево, но оно еще и устройство, чтобы выращивать разумных. – Ага, на кустиках, значит, нельзя, а на дереве можно. Чудесно. А как же вырастают разумные? 8 виде ягод, орехов, листьев? – Нет, разумные вырастают в виде разумных, только меньшего размера. Они вылупляются из яйца совсем маленькими, попадают в питательный мешок выращатора и там растут, пока не начнут сами усваивать энергию, а потом выходят из питательного мешка и живут уже самостоятельно. – Значит, вы вылупляетесь из яиц! А кто их откладывает? – Ну конечно самки. – А почему же вы говорите, что не знаете смысла слова «жена»? – Потому что я действительно его не знаю. – Ну хорошо: мы называем женами тех, которых мы любим, с кем вместе живем, и которые рожают нам детей. – Как интересно! А зачем вы это делаете? Зачем вам дети? Я открыл рот и снова закрыл. Перевел дух и попробовал объяснить. Он слушал, навострив свои ершистые локаторы, и покачивал головой, будто не верил ни единому моему слову. Под конец я выдохся и смог только спросить: – Неужели же у вас все настолько отличается? – А как же! - радостно вскричал он. - У нас нет никаких таких хлопот. Мы, самцы, к этому вообще непричастны, а самки несут яйца время от времени, когда неумеренно потребляют ультрафиолет. Излишки излучения накапливаются в яйце, а потом самка откладывает его в выращатор. Это очень простой естественный процесс, он идет сам собой, без наших пожеланий или возражений. – Положим. Но вот существо вышло из питательного мешка - его ведь надо воспитать? Научить ходить, разговаривать, вести себя среди людей. Потом уже - остальному. Как я понял из разговора, вы мыслите, имеете какие-то идеалы, по крайней мере понятия о красоте и об истинном величии разума… – Но мы все это узнаем в выращаторе, нам ничего не надо изучать, мы все и так знаем и умеем. – Подождите, - пробормотал я. - Мне надо подумать… – Конечно, думайте, - разрешил он, - но лучше б вы ловили рыб, чтобы потом их съел кот Костя. А почему его так долго нет? – Что? - рассеянно спросил я. - Ах, Костя… Я думаю, он уже пришел, но стесняется вас и потому сидит где-нибудь в кустах. Костя! Костя, не бойся, иди сюда! В траве зашуршало, потом из-под ближайшего куста раздалось вопросительное «Мыр-р-р?» – Иди сюда, рыжук, иди, животное, хищник ты этакий… Кот вылез из травы, брезгливо отряхнул лапу и устремился к ведру. Был он, на мой взгляд, очень красив: тонкий, рыжий, с длинной шеей и маленькой головкой. Громадные треугольные уши просвечивали ничуть не хуже, чем у моего неземного приятеля… Костя остановился у ведерка, потянул носом и требовательно заявил: «Ма-а-аву!» Я кинул ему уклейку. Кот покосился на постороннего Кмыха, потом решительно уселся перед рыбешкой, умостил ее поудобнее и с хрустом вгрызся в добычу. Бока его возбужденно раздувались, он урчал, как компрессор. Инопланетянин Кмых присел перед котом, рот у него приоткрылся, горизонтальные щелочки зрачков расширились. Он глубоко вздыхал и шевелил ушами. – Ах, как мне нравится, когда кто-нибудь что-нибудь ест! Или кого-нибудь! Это такое редкое зрелище! Это такое неописуемое удовольствие! – Кажется, вам не хватает доброго старого обычая - поесть с аппетитом, - осторожно заметил я. - Конечно, энергия - штука калорийная, но брюхо ею не набьешь. Так всегда в жизни: что-то приобретаешь, но одновременно что-то теряешь. – Как вы сказали? - Кмых с интересом поднял голову. - Какая свежая мысль! Как прекрасно сформулировано! Знаете, так редко приходится слышать свежие мысли… – Не удивительно, - пожал я плечами. - Ведь все мысли вложены в вас заранее, пока вы зреете в выращаторе. Откуда же свежим взяться? Тем более что вы и не общаетесь ни с кем из своих… – А что толку общаться со своими? У всех такие же мысли, - все ведь тоже из выращатора, так зачем общаться? – Действительно… Слушайте, а зачем вы вообще живете? – Чтобы получать удовольствие, - серьезно объяснил Кмых, – Ну, ладно, - сказал я вслух. - Вот вы живете, получаете удовольствия, а что потом? Ведь не вечно вы живете? Или… – Не вечно, - охотно отозвался Кмых. - Мы умираем. Живем, потребляем энергию, расходуем ее, но к старости расход уменьшается, энергия накапливается в организме, от этого острота удовольствий возрастает, и когда она достигает наивысшего уровня, мы взрываемся, полностью переходим в энергию, в лучи… Кот доел уклейку, потянулся и начал тереться боком о мою ногу, ходить вокруг нее, обметать меня хвостом - намекал, мол, дай еще рыбку. Я почесал его за ухом, он блаженно заурчал и зажмурился, но тут же заныл квелым голосом попрошайки. Пришлось дать ему и плотву. Кот просто ошалел от счастья, схватил рыбу и утащил под куст. Кмых на четвереньках последовал за ним, чтобы не упустить ни крохи великолепного зрелища. Кот жрал плотву и урчал от удовольствия. Кмых пожирал его глазами, не урчал, правда, но его уши от удовольствия светились… Все хорошее быстролетно - плотва кончилась, кот сунулся ко мне за добавкой, я показал ему пустое ведро, он взглянул с презрением, разочарованно муркнул и исчез в кустах. Кмых встал на ноги, вздохнул и сказал, что ему тоже пора: рыбу я, видно, ловить уже не буду, а если и буду, то есть не стану, а кот, который мог бы есть, уже ушел, так что делать ему, Кмыху, здесь нечего. Но мне не хотелось отпускать его. – Послушайте, я у вас так много спрашивал, вы мне все подробно объяснили, я полностью представил себе вашу жизнь, даже уяснил смысл вашего существования. А теперь хочу ответить вам тем же. Вы позволите? – Да-да, - моментально согласился он, - конечно! В беседе с вами я обнаружил, что слушать - это тоже любопытно, тоже удовольствие, особенно когда вы произносите свежие мысли. – Ну, спасибо, - сказал я и присел рядом. - Я учитель. Мы растем медленно, выращаторов у нас нет, поэтому приходится учиться у других людей. Вот мои школьники учатся у меня и у других учителей. Я учу их математике - это искусство описывать мир с помощью чисел. Другие учат языку, то есть умению общаться с себе подобными, а также астрономии, физике, биологии - это науки о мире, в котором мы живем. Очень важная наука история: рассказ о том, как мы жили раньше, какие совершали ошибки, какие одерживали победы над своим несовершенством. Но главное - мы учим их быть людьми и стараемся, чтобы они стали лучше, чем мы сами. И когда удается их чему-то научить, мы получаем очень большое удовольствие… Кмых слушал очень внимательно. Когда я замолчал, он спросил: – А они получают от всего этого удовольствие? Кривить душой не хотелось, и я ответил честно: – Кто как. - Но потом подумал немного и вполне искренне добавил: - Но в конечном счете - да. Кмых думал. Видно, это было непривычное напряжение, он морщился, гримасничал, наконец что-то сформулировал для себя и спросил - с большим недоверием: – Значит, вы им причиняете удовольствие и от этого получаете удовольствие сами? – Да! - с глубокой убежденностью отозвался я. – И это - большое удовольствие? – Очень! – И все большие люди учат маленьких людей и получают от этого удовольствие? – Учат не все. У большинства другие занятия, но и они получают удовольствие, особенно когда сделают для других что-то такое, чего раньше не было или чего раньше никто не мог сделать, отчего всем окружающим станет лучше. – Значит, - сделал заключение Кмых, - и у вас смысл жизни - получать удовольствие? Я задумался и честно ответил: – Не знаю. Мы еще, наверное, не поняли, в чем смысл нашего существования. Но когда-нибудь поймем, потому что учимся и понемногу становимся умнее. Пока что мы научились понимать смысл жизни конкретного человека. Вот смысл моей жизни - делать других лучше, чем они были раньше. – Делаете ли вы кого-нибудь лучшим сейчас? – Сейчас? - я усмехнулся. - Похоже, я пытаюсь сделать лучшим вас, уважаемый Кмых. – Но разве мне надо стать лучше? Разве я нехорош? – Ну, я слишком мало знаю вас, чтобы ответить на этот вопрос. Но скажите; вот вы узнали, что можно получать удовольствие, доставляя его другим. Разве не расширился круг ваших представлений об удовольствиях? Разве вы не стали богаче от этого? Кмых добросовестно подумал и ответил: – Я еще не знаю, как получить удовольствие, доставляя его другим. Но если научусь, то смогу значительно разнообразить удовольствия. Тогда я стану лучше? – Не всегда человек становится лучше, научившись расширять круг своих удовольствий. Но если он делает это, радуя других, то, пожалуй, все-таки станет лучше. – Я попробую. Это доставит вам удовольствие? – Да! - с чувством отозвался я. – Тогда я обязательно попробую. А пока вернусь к своему вопросу. Кого же вы делаете лучшим сейчас? Я не в счет, я здесь проездом… – Понятно, - кивнул я. - Вообще-то сейчас дети не учатся, я могу отдыхать. Но есть на свете такой человек Толя Журавлик - неплохой человек, но ему очень надо стать лучше. Понимаете, он не умеет решать задачи о бассейнах с двумя трубами. Наверное, вы этого тоже не умеете, и потому вам непонятно, о чем речь, но для вас это не обязательно, да и не в трубах дело. А дело в том, что Толя Журавлик очень застенчивый и нерешительный, он не верит в свои силы и боится что-то сделать неправильно, а потому не делает никак. Мне очень важно, чтобы он догадался сам, как решать задачи про бассейн, тогда появится уверенность в себе, он не будет бояться пробовать - и сможет научиться многому, и многое сделает в жизни. Поэтому сегодня Толя Журавлик - цель и смысл моей жизни. И если я его научу, то это будет очень большое удовольствие… – Вам хорошо, - совсем уж завистливо вздохнул Кмых. - У вас есть Журавлик. А мне такого где взять? – А вы поищите. Отправляйтесь сейчас на родную планету, сядьте возле выращатора, подождите, пока оттуда выйдет маленький человек, и попробуйте рассказать ему про этот мир, про то, сколько в нем удовольствий, какие они все разные, и что самое большое удовольствие - то, которое доставляешь другому. Если постараетесь, то обязательно найдете своего Журавлика - там, у себя в небе… Он был доверчив и впечатлителен, как ребенок, этот ершеухий Кмых, искатель удовольствий, Он с готовностью вскочил на ноги и торопливо проговорил: – Простите, что покидаю вас, но спешу воспользоваться вашим советом. Мне очень хочется поскорее найти своего Журавлика! Повернул вишенку-выключатор и исчез. И мне пора было собираться. Толя, наверное, уже решил задачку про бассейн. Сегодня он обязательно должен разобраться. Небось, сидит сейчас во дворе, играет с лохматым дворян-терьером Митрохой, а когда я приду, заметит меня не сразу, наконец посмотрит снисходительно и бросит между прочим, что задачка была ерундовая, может показать, если интересно… И тут меня ошарашило. Господи, раз в жизни повезло - Контакт! - а я скатился в рутину своих педагогических штучек и сходу принялся воспитывать Пришельца, даже не расспросив толком… Ну что я людям скажу? Ученым? Я швырнул удочку наземь и в отчаянии завопил; – Кмых! Погодите! Вернитесь! Я забыл… И Кмых вывалился из воздуха - радостный, с надеждой в очах - и начал допытываться: – Вы меня звали, Павел, да? Вы хотели что-то сказать? Вы придумали для меня еще какое-нибудь удовольствие? – Нет, Кмых, я только хотел узнать, далеко ли ваша планета… Взор его погас, лицо вытянулось, но он вежливо ответил: – Нет, рядом. Полторы секунды выключатором против часовой стрелки и снизу вверх. – Вы хоть на небе можете показать? Он пожал плечами. Я задал другой вопрос; – А как устроен выключатор? – Не знаю. Он это… на кустике растет. – Ну хорошо… А как вы усваиваете энергию? – Очень хорошо! Когда чувствую потребность - это такое внутреннее ощущение, - поворачиваю приемники, - он показал на уши, - к солнцу и начинаю потреблять, – Но что происходит при этом в организме? – Становится хорошо: легко, тепло… – А какие процессы идут при этом? Химические, физические… – Я не знаю… - Он был явно огорчен, и я понял, что больше не надо его мучить, он ведь даже не троечник, из которого можно выдавить какие-то воспоминания… – Спасибо, Кмых, - сказал я. - Извините, что отвлек. – Пожалуйста, - по-прежнему вежливо сказал он, крутанул выключатор и - растаял. Я вздохнул и закурил внеочередную сигарету. Да, немного я ученым расскажу. Печально. Но не особенно. Почему-то я не очень огорчался. Не потому ли, что изучать - это не моя профессия? Моя профессия - учить… Я поднял удочки и по теплой пыльной тропинке зашагал к себе домой, где ждал меня Толя Журавлик, сидя во дворе в обнимку с собакой… |
||
|