"НФ: Альманах научной фантастики 6 (1967)" - читать интересную книгу автора16Я верил и не верил. И когда Серегин ушел от меня, я почувствовал ревность. Это была нелепая ревность, нелогичная, абсурдная. К кому, к чему я ревновал своего аспиранта? К тому, что его, а не меня выбрала иная действительность для интимного контакта. Меня же она только поманила, играя изображением, то исчезавшим, то появляющимся снова. Меня да еще лейтенанта милиции. Он оказался легок на помине. Я услышал звонок, а затем голос, что-то объяснявший домработнице Насте. Настя вызвала меня. – К вам, - сказала она, и лицо ее выражало уж слишком много чувств. – Кто? – Этот, - ответила она. - Из милиции. Лейтенант стоял в прихожей и опять рассматривал репродукцию с картины Ван-Гога "Ночное кафе". – Любите живопись? -спросил я. – Интересуюсь. Я попросил лейтенанта пройти в кабинет, где еще висело облако дыма, оставленное только что ушедшим и беспрерывно курившим Серегиным, – Извините, если помешал, - сказал лейтенант. - Я все насчет того же. Насчет нарушителя порядка. – Порядок, насколько понимаю, нарушил я? – Вы? Нет. Сомневаюсь. Я насчет случая с рисунком. Было это или не было? – А вы как хотели бы? Было или не было? – Жизнь не всегда считается с нашими желаниями. Но не в этом дело. Я доложил начальству. А вышло плохо. Не поверили. И направляют на освидетельствование к невропатологу. Ясно? "Переутомился ты, Авдеичев", предполагают. Нелишне было бы с вашей стороны подтвердить факт. – Вам не поверили. Почему, думаете, мне поверят? – Вы крупный ученый. Специалист. А мой начальник очень уважает ученых. Это раз. Крупных специалистов. Это два, В третьих… – Чего же вы хотите от меня? – Хочу, чтобы вы зашли к начальнику нашего отделения майору Евграфову Павлу Николаевичу и подтвердили насчет этого рисунка. – Вы ставите меня в нелегкое положение. Современные люди верят только неопровержимым фактам. А Павел Николаевич и по своему положению не может быть слишком доверчивым. – Это точно. Но все-таки был хотя бы отчасти этот факт или совсем и не был? – В том-то и дело. Может, ничего не было. Может, нам с вами показалось? – Допускаю. А дальше что? Значит, мне надо идти к невропатологу? – А почему бы вам не сходить? Невропатологи самые деликатные из врачей. Самые внимательные… – А что я ему скажу? – Расскажите все, как было. – А если не поверит? – Дайте ему номер моего телефона. – А чем это поможет? Одно из двух - он заподозрит, что мы оба больные, или придет к выводу, что это обман. Для меня и то и другое плохо. Я же был на дежурстве. Это раз. Вел дознание. Два. Я подивился безукоризненной логике лейтенанта милиции Авдеичева. Это была логика, опирающаяся на весь земной человеческий опыт. Но кроме земной, существовала и другая логика, о которой лейтенант Авдеичев, к сожалению, ничего не знал, впрочем, так же, как и строгий его начальник. Должен ли я был сообщить майору Евграфову свои сведения? В конечном счете, да. Но не сейчас, а после того, как свяжусь с Президиумом Академии наук. Факт, если это действительно был факт, скорее подведомствен отечественной науке, чем пока еще недостаточно компетентному а естествознании и философии начальнику отделения милиции. Что же мне сказать Авдеичеву, который сидит напротив меня, по ту сторону длинного, типично профессорского стола и ожидает моего ответа. – Вас не снимут с должности, - спросил я, - не уволят? – Вполне могут уволить. Врач напишет: либо я больной, либо злой симулянт, обманщик. Одно другого не лучше. – Врач напишет? Будем надеяться, не напишет. – Напишет. Что же делать? – Денька два повременить. Я попытаюсь заинтересовать этим случаем крупных отечественных специалистов, войти в контакт с Академией наук. – Денька два можно и повременить. Но не больше, - сказал Авдеичев, вставая. - Денька два, - повторил он. - Значит, забегу к вам на будущей неделе. В передней он задержался, о чем-то сосредоточенно думая, и сказал с явным сомнением: – Денька два. Много за это время воды убежит. И нервы себе испортишь… Ну, до свиданья, |
||
|