"Тогайский дракон" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт)

ГЛАВА 7 ТИМВИВЕНН

Белли'мар Джуравиль открыл глаза и попытался встать, но обнаружил, что крепко связан. Он лежал в лесу на какой-то тряпке, которая ранее, возможно, служила одеялом. Все деревья вокруг были мертвы — пустотелые, с заломленными как бы в молчаливой мольбе черными руками-ветками. Вдоль земли тянулся густой туман, сквозь который лишь кое-где проглядывал мох. Эльф не замечал поблизости никаких признаков жизни, но вдруг услышал стон и, с огромным трудом повернув голову, увидел Бринн. Девушка была привязана за руки к толстой ветви так, что ноги не касались земли; глаза ее были закрыты.

— Бринн, очнись, — прошептал Джуравиль.

Тогайранка не отвечала, и он снова позвал ее, на этот раз громче и настойчивее.

Словно в ответ на его призыв из тумана начали вырастать фигуры. Неуклюжие, с негнущимися конечностями, они, не издавая ни звука, двинулись в сторону пленников.

— Бринн! — закричал эльф. — Да очнись же наконец!

Зомби были уже рядом с Бринн. Один из них, развязав веревку, подхватил девушку под мышки и без видимых усилий поднял в воздух. Бринн пришла в себя и сразу же попыталась вырваться из рук ожившего мертвеца. Но эта попытка была пресечена: издающие смрад гниения твари навалились на нее, осыпая ударами.

Спустя несколько мгновений один из монстров взвалил безжизненное тело тогайранки на плечо и на негнущихся ногах двинулся прочь.

Джуравиль попробовал освободиться из пут, полагая, что зомби, заметив это, оставят Бринн и примутся за него. Однако те скрылись в тумане, не обратив на эльфа никакого внимания.

Поразмыслив, Джуравиль пришел к выводу, что за всем происходящим должен стоять кто-то другой: зомби трудно было отнести к созданиям, обладающим разумом. Но почему их просто не убили? И кто-то позаботился бросить под него эту тряпку, его пока вроде бы оставили в покое, в то время как девушку утащили неизвестно куда… Может, сейчас ожившие мертвецы вернутся за ним?

Джуравиль решил, что, наверное, скоро получит ответы на свои вопросы — и, по-видимому, не слишком приятные для его ушей. Как раз в этот момент из тумана возник неуклюжий монстр и двинулся к пленнику, выставив вперед руки.

Эльфа охватили отвращение и ужас, быстро, однако, сменившиеся злостью — главным образом на самого себя. Он понимал, что поступил неразумно, оставшись с Бринн. Пока была возможность, нужно было отступать. А теперь весь его народ может оказаться под угрозой только по той причине, что он проявил совершенно неуместную сентиментальность.

— Хефле! — внезапно услышал он окрик.

Слово показалось Джуравилю смутно знакомым. Зомби остановился, опустил руки, и тут эльф понял, что, собственно, он услышал. Это слово представляло собой искаженное «хефеле», что на эльфийском языке означает «перестань».

Джуравиль как смог повернул шею, пытаясь увидеть говорящего. Наконец это ему удалось, и он удивленно раскрыл глаза. И было отчего! Рядом с ним стояли два создания, мужчина и женщина, невероятно похожие на него самого. Глаза мужчины напоминали огромные темные озера, а у женщины сверкали холодной голубизной, резко контрастируя с черными, как и у ее спутника, волосами. Крыльев у них не было, но черты узких лиц отличались той же резкостью, что и у тол'алфар. Кожа Джуравиля была покрыта легким загаром, а у этих двоих она выглядела так, словно ее никогда не касался солнечный свет; белая как мел, она почти светилась на фоне серого тумана.

Женщина сказала Джуравилю несколько слов: спрашивала, подумал эльф, или угрожала, но говорила слишком быстро, и он не сумел уловить смысл.

Однако потом он смог разобрать одно слово, «нарушитель», и следом за ним второе: «вор» — и только тут до него окончательно дошло, что она обращается к нему на его собственном языке! Или, по крайней мере, на весьма схожем, только по-особому составляя фразы и произнося их с непривычной его уху интонацией.

Женщина продолжала говорить, и теперь Джуравиль понимал почти все. Во всяком случае, ему стало ясно, что опасность далеко не миновала. Эти двое и их народ разгневаны тем, что он и Бринн переступили пределы их владений. Его спутницу ждет самое суровое наказание, то же самое будет грозить и эльфу, если он откажется сотрудничать с ними.

Наконец Джуравиль справился с удивлением настолько, что сумел произнести:

— Мы не собирались причинять вам вред.

Оба создания отпрянули, широко раскрыв глаза. Запинаясь, женщина издала несколько звуков, в которых были страх, волнение, гнев и… что-то еще.

— Кто вы такие? Откуда знаете мой язык? — спросил эльф, стараясь интонировать слова схожим с женщиной образом, однако не проявлять, как она, враждебности.

Удивительные создания с любопытством посмотрели друг на друга, как будто пытаясь понять смысл вопроса. И оба несколько раз повторили последнее слово: «язык», недоуменно качая головами.

Пытаясь объясниться, Джуравиль произнес несколько его синонимов, и они, похоже, поняли его.

— Кто ты такой, знающий наш… язык? — спросил темноглазый.

— Кто ты? — в унисон с ним произнесла женщина.

Он ответил, зная, что идет на огромный риск:

— Тол'алфар. Я — тол'алфар.

— Тилвин Тол! — воскликнула женщина, снова широко распахнув искрящиеся голубые глаза; в тоне ее прозвучала неприязнь, словно она в чем-то его обвиняла.

Джуравиль внимательно посмотрел на нее. Если дело обстоит так, как он предполагает, тогда подобный тон ему понятен. Эти создания — док'алфар, сородичи его народа. Давным-давно эльфы жили как одна раса. Однако некоторые из них были изначально наделены крыльями, а другие их не имели, и на этой почве возник раздор. Вдобавок эльфы без крыльев страдали какой-то разрушительной болезнью, а их крылатые собратья были избавлены от этой напасти. Все это привело к тому, что эльфы Короны разделились на народы тол и док.

Белли'мар Джуравиль не выказывал ни страха, ни возмущения. Он понимал, что должен очень точно рассчитать линию поведения, балансируя на грани, малейший шаг в сторону от которой будет стоить ему жизни — и возможности спасти Бринн, если она еще жива.

— А вы — док'алфар, — сказал он.

— Нет, Тилвин Док, — поправил Джуравиля собеседник довольно спокойным тоном, хотя его спутница, казалось, готова была вцепиться в горло крылатому эльфу.

— Тилвин Док, — повторил Джуравиль.

— А ты Тилвин Тол, — бросила эльфийка.

— Мы называем себя тол'алфар, но если вы так уж настаиваете, готов согласиться и на Тилвин Тол.

— Готов согласиться? — фыркнула она. — Разве у тебя есть выбор?

— Как тебя зовут? — спросил док'алфар.

— Белли'мар Джуравиль.

— Откуда ты пришел? — осведомилась эльфийка.

— Я Белли'мар Джуравиль, — повторил крылатый эльф, обращаясь к бескрылому сородичу — он казался ему более рассудительным.

Тот некоторое время пристально разглядывал его, потом сказал:

— Я Лозан Дайк.

Как и Джуравиль, он перевел взгляд на спутницу.

Эльфийка, однако, продолжала с угрозой смотреть на Джуравиля.

— Каззира, — произнесла она наконец, — Знай, что твоя смерть носит имя Каззира, Белли'мар Джуравиль.

— Почему ты говоришь о смерти? — спросил тот.

Каззира прищурила сверкающие гневом глаза.

— Ты вторгся в пределы наших владений, — объяснил Лозан Дайк. — Тилвин Док не любят незваных гостей.

Джуравиль задумался.

— У вас так заведено — наказывать всех, кто забредет в ваши земли, хотя нет никаких знаков, обозначающих границу?

— Установить такие знаки означает сообщить всему миру, где мы обитаем, не так ли? — сердито произнесла Каззира. — Как ты можешь догадаться, мы не хотим, чтобы мир знал о нас.

— Где моя спутница? — спросил эльф. — Ее имя Бринн Дариель; она прошла обучение у тол'алфар и возвращается теперь в свою страну по ту сторону гор. Она не представляет угрозы для Тилвин Док.

— Ее бросят в болото, — сухо ответил Лозан Дайк.

— Все люди попадают в болото, — с явным удовольствием добавила эльфийка. — А потом мы превращаем их в наших рабов.

По спине Джуравиля побежали мурашки. Он представил себе Бринн ставшей одним из этих «рабов», вставших из могилы безмозглых чудищ, слепо подчиняющихся приказам хозяев.

— Наши земли невелики, — объяснил Лозан Дайк. — И понятно, что мы стараемся охранять их как можно лучше.

Действительно, Белли'мару Джуравилю это было понятно, ведь и тол'алфар охраняли свою долину с не меньшей тщательностью. Они редко убивали нарушителей, но лишь потому, что эльфийская магия и изумруд госпожи Дасслеронд помогали сделать так, чтобы случайно забредшие в Эндур'Блоу Иннинес люди забывали дорогу в эти места. Однако в случае возникновения хотя бы малейших сомнений если нарушитель успевал слишком много узнать о тол'алфар, как, к примеру, могло случиться с рейнджером, оказавшимся непригодным для обучения, — владычица Кер'алфар без колебаний убивала этого человека.

Джуравиль вспомнил об Эйдриане, который уже подошел к этой тонкой грани, — и снова содрогнулся.

— Вы не должны этого делать! — воскликнул он, не успев даже хорошенько обдумать свои слова, и снова вывернул шею, чтобы лучше видеть собеседников. Лицо Лозана Дайка выражало сочувствие, чего никак нельзя было сказать о его спутнице. — Подумайте сами! Сколько веков прошло с тех пор, как наши народы разделились?

— С тех пор как Тилвин Тол прогнали Тилвин Док: их земель, ты хочешь сказать, — уронила Каззира.

— Кто сейчас может знать, как все происходило на самом деле? — примирительно произнес эльф. — Может, ты и права… Так или иначе это произошло. И каковы бы ни были причины, мы-то тут при чем? Заслужили ли мы столь жестокое наказание?

Эльфийка открыла было рот, собираясь ответить, но Лозан Дайк остановил ее, подняв руку.

— Решение принимаем не мы, — сказал он, — Твоя судьба в руках короля Элтирааза, Белли'мар Джуравиль.

— А что будет с Бринн?

— Ей место в болоте, — тут же ответила Каззира.

Джуравиль покачал головой.

— Это будет ужасной ошибкой с вашей стороны. Ошибкой, которую тол'алфар не смогут вам простить.

— Ты угрожаешь нам? — холодно осведомилась эльфийка.

— Я объясняю вам, что может произойти, в надежде, что наша встреча не обернется трагедией. Бринн Дариель…

— Твоя Бринн Дариель — человек, а мы не сохраняем жизнь людям, которые забредают на наши земли!

— Бринн Дариель — рейнджер, — продолжал, не смущаясь ее выпадом, Джуравиль. — Она не такая, как другие люди. Мы много лет обучали ее в долине тол'алфар. Она обладает таким пониманием народа эльфов, которое ставит ее гораздо выше сородичей. Мы возложили на эту девушку чрезвычайно важные обязанности и очень верим в нее. Я говорю вам все это, чтобы вы поняли, какими могут быть последствия вашей ошибки. Хочу, чтобы на этот счет между нами не было никаких недоразумений. Бринн Дариель можно считать тол'алфар, хотя и не по рождению, а мы защищаем своих столь же истово, как и док'алфар.

По мере произнесения этой тирады на лице Каззиры проглядывало все большее напряжение. Она раздраженно повела плечом, когда Джуравиль назвал ее народ своим термином, а не тем, которым пользовались они сами.

— Может, нам следует лучше познакомиться друг с другом, или вы предпочитаете одним махом обрубить всякую возможность отношений между нами?

Лозан Дайк воззрился на спутницу и смотрел на нее до тех пор, пока она не отвела от Джуравиля испепеляющий взгляд. Потом сделал Каззире знак отойти в сторону, желая переговорить с ней наедине.

Белли'мар Джуравиль попытался понять, как правильнее действовать. Может, его попытки спасти Бринн заранее обречены на неудачу? Может, важнее спастись самому, пусть даже ценой жизни спутницы, вернуться на север и рассказать госпоже Дасслеронд о том, что он нашел док'алфар?

Нет, решил эльф. Он не станет приносить Бринн в жертву. Ни ради себя, ни ради кого-то другого. Он намерен вырваться отсюда и сделает все, чтобы тогайранка оказалась при этом рядом с ним.

Однако, учитывая положение, в котором они оказались, Джуравиль вынужден был признать, что эти планы весьма далеки от воплощения в жизнь.

— Следует дождаться решения короля Элтирааза, — велел Каззире Лозан Дайк, когда они отошли от пленника.

— Наш повелитель принял решение в отношении людей много веков назад, — возразила эльфийка.

Лозан Дайк посмотрел на Джуравиля и снова перевел взгляд на спутницу.

— Король должен поговорить с ним, прежде чем решит судьбу рейнджера, — заявил он. Каззира сердито уставилась на него. — Ты знаешь, что я прав. Король Элтирааз разгневается, если мы будем действовать как обычно после того, что узнали.

Каззира посмотрела на пленника. Ее жесткий взгляд слегка смягчился, на iy6ax мелькнула улыбка.

— Легенда ожила. Кто скажет, чем это может обернуться для Тилвин Док?

— А для Тилвин Тол? — осведомился Лозан Дайк.

Любое движение причиняло боль, но все же Бринн повернула голову и открыла глаза.

Она лежала на мягкой, издающей зловоние земле. Это была пещера, поняла девушка, разглядев висящий на стене светильник. Ее взгляд задержался на нем — ничего подобного она никогда не видела. Короткая деревянная рукоятка, накрытая мерцающим голубым шаром, — и никакого пламени.

Тогайранка продолжала оглядываться, насколько позволяли мучительно ноющие спина и шея. Со стен и потолка во множестве свисали небольшие корни: похоже, пещеру просто вырыли в земле.

Бринн закашлялась. Возникло ощущение, что от этого ребра вот-вот треснут.

Слишком измученная, чтобы хотя бы заплакать, девушка снова уткнулась лицом в землю. И закрыла глаза, страстно желая, чтобы все это ей лишь приснилось, прекрасно сознавая, однако, что это не так. Она понимала, что потерпела неудачу и не сможет теперь спасти свой народ от рабства.

Через несколько минут тогайранка забылась беспокойным сном.

Когда девушка открыла глаза, она почувствовала рядом чье-то присутствие.

Бринн вздрогнула, но быстро успокоилась, узнав Белли'мара Джуравиля. Медленно, с огромным трудом тогайранка повернулась, чтобы иметь возможность видеть наставника. Он сидел рядом: руки его, как она заметила, связаны не были.

— Док'алфар умеют оживлять мертвецов, но весьма мало сведущи в исцеляющей магии, — пробормотал эльф, словно обращаясь к себе самому.

— Док'алфар? — с трудом выдавила из себя Бринн.

Губы пересохли и потрескались, так что каждое слово причиняло ей боль.

Джуравиль подошел к девушке и приложил к ее губам небольшой мех с водой. Тогайранка начала жадно глотать воду, но эльф быстро отодвинул мех.

— Не торопись. — Выждав немного, он снова поднес мех к ее губам. — Ты долго спала, и если сейчас выпьешь слишком много, навредишь себе.

— Так сколько же я спала?

Джуравиль оглянулся и пожал плечами.

— По крайней мере три дня, как мне кажется, хотя время тут определять нелегко.

«Три дня, — подумала Бринн. — Но как им с Джуравилем удалось сбежать? И насколько близка погоня? Вряд ли миниатюрный эльф мог долго тащить меня…»

Эти мысли вихрем закружились в голове девушки, постепенно тускнея. Сознание затягивала серая пелена, снова погружая ее в царство сна.

Очнувшись в очередной раз, Бринн поняла, что прошел еще день, даже до того, как Джуравиль заговорил об этом. Она повернулась на бок, в ту сторону, где должен был сидеть и все еще сидел эльф.

Тот взял мех с водой, подошел к тогайранке и дал ей напиться.

— Помоги мне сесть, — сказала она и несколько раз глубоко вздохнула, почувствовав, что каждый вздох все еще отдается болью в ребрах.

Джуравиль мгновенно оказался рядом и помог Бринн прислониться спиной к стене.

— Я помню, как получила удар, — продолжала она после долгой паузы. — Попыталась подняться, но все они навалились на меня…

— Ты действовала прекрасно, но их было слишком много. И вдобавок они, похоже, невосприимчивы к ударам.

— Как нам удалось вырваться? — Еще не успев договорить, девушка по выражению лица Джуравиля поняла свою ошибку. Никуда они не вырвались, они все еще оставались пленниками… — Чего они хотят от нас? И кто они такие?

— Если ты имеешь в виду тех, кто напал на нас, то это просто безмозглые ожившие мертвецы, — ответил эльф. — Зомби, превращенные в рабов док'алфар.

— Док'алфар, — повторила Бринн.

Возникло чувство, что она уже слышала это слово, но не могла вспомнить, где и когда.

— Тебе рассказывали о них, — сказал Джуравиль, — но ты вряд ли помнишь.

— Док'алфар?

А-а, ну конечно. Ей припомнилось, что это слово переводится как «темные эльфы», в то время как тол'алфар означает «светлые эльфы».

— Давным-давно, в незапамятные времена, существовала одна раса эльфов, — угрюмо заговорил Джуравиль, глядя в пространство, точно пронзая взглядом столетия. — Она называлась тол'алфар или Тилвин Тол. Одни из эльфов имели крылья, другие — нет. У крылатых, как правило, были золотистые волосы и светлые глаза, а у бескрылых — темные глаза и волосы.

— Выходит, они ваши собратья, — Бринн огляделась. — И это дом…

— Это тюрьма, и ничего больше.

— Но они же тоже эльфы. У вас общие корни. Почему они обращаются с тобой… — Джуравиль как-то странно посмотрел на девушку. — Они что, собираются убить нас?

— Тебя — скорее всего. Они терпеть не могут людей. Но меня они могут оставить в живых. Ради важных для них сведений или чтобы было чем торговаться, если им когда-нибудь понадобится найти госпожу Дасслеронд и Эндур'Блоу Иннинес.

— Тогда надо во что бы то ни стало найти способ вырваться отсюда.

Эльф пожал плечами и махнул рукой в сторону темной дыры в стене на уровне пола, такой узкой, что через нее, казалось, едва можно было протиснуться.

— Это единственный выход отсюда. Он закрыт снаружи большим валуном и охраняется целой толпой зомби, не говоря уж о док'алфар, наверняка находящихся неподалеку.

— Но я не могу умереть здесь! — воскликнула Бринн. — По крайней мере, не сейчас. Мой народ нуждается во мне, и я не должна обмануть его ожиданий!

Последние слова она произнесла не столько от решимости, сколько от отчаяния. Что они могут вдвоем с Джуравилем?

От обиды захотелось ударить кулаком по стене, но, когда девушка повернулась к ней, в голову ей внезапно пришла другая мысль. Лицо у нее прояснилось. Она принялась ковырять пальцами мягкую стену и очень скоро отломила значительный кусок почвы, из которого торчали корни. Не обращая внимания на боль в плечах и ребрах, она продолжала рыть туннель наружу.

— Перестань сейчас же! — крикнул эльф. Тогайранка остановилась и повернулась к нему. — Пещера не такая уж прочная. Они знали, где лучше устроить тюрьму. Если мы нарушим целостность стен, все это просто обрушится на нас, — Обдумывая его слова, Бринн закрыла глаза. Глубоко вздохнув, она снова почувствовала боль в ребрах. — Мы, чтобы ты знала, находимся очень глубоко под землей.

Девушка снова прислонилась к прохладной стене.

— Что же нам делать? Сидеть, ждать и молить неизвестно кого, чтобы к нам проявили милосердие?

— Хотел бы я знать ответ…

Джуравиль без конца перебирал в уме, как ему лучше повести переговоры, если выпадет такой шанс. Бринн же думала о провале своей миссии. Судя по всему, ей не удастся стать избавительницей тогайру.

Вполне естественно в такой ситуации, что девушка задумалась о смерти. Каково это — умереть? Встретят ли ее в конце темного туннеля, как утверждали шаманы тогайру, погибшие родители, приветствуя Бринн и приглашая ее принять участие в Великой Охоте? Или больше не будет ничего, просто тьма и пустота, конец всякого существования?

Поймав себя на этих раздумьях, тогайранка старалась вернуться к насущным проблемам, попытаться найти их решение. Однако мысли о великом неизбежном таинстве возвращались снова и снова.

Время текло незаметно. Непонятно, сколько прошло — минуты, часы или дни. Бринн не испытывала голода. Более того, казалось, что она не сможет проглотить ни кусочка. Девушка просто сидела и ждала, изредка поглядывая на Джуравиля. Тот замер как изваяние напротив нее, скрестив ноги и упираясь в них локтями.

Услышав звук, Бринн вздрогнула и очнулась от похожей на транс полудремы. Тогайранка сдвинулась с места, полагая, что нужно укрыться, но боль в боку заставила ее вернуться в прежнее положение, и она застыла, хватая ртом воздух.

Джуравиль даже не шелохнулся, лишь посмотрел в ту сторону, откуда исходил звук. Не от слабости и боли, понимала Бринн, а просто из покорности судьбе. Они потерпели поражение, и эльф полностью смирился с этим. Если те, кто пленил их, подведут его к краю утеса, свяжут крылья и велят прыгнуть вниз, он, как казалось девушке, без возражений подчинится этому требованию.

Первым из темной дыры у основания стены пещеры появился накрытый крышкой горшок, который проталкивали вперед измазанные в торфе руки с негнущимися пальцами. Потом и сам зомби протиснулся в пещеру — двигаясь как червь, а не двуногое создание. Оставив горшок, он попятился назад к дыре.

«В такой узкий туннель только зомби посылать, — подумала Бринн. — Его не охватит паника и желание поскорее выбраться оттуда, он будет просто медленно ползти вперед, дюйм за дюймом».

— Что это? — спросила девушка, когда мерзкий зомби исчез из виду.

— Пища и вода, — ответил Джуравиль, — Давай начинай первой и ешь, сколько захочется. Ты уже давно не подкрепляла силы.

Тогайранка некоторое время смотрела на горшок. Боль в ребрах вызывала тошноту. Ей совсем не хотелось есть, но она понимала, что подкрепиться действительно надо.

А собственно, зачем? Какой в этом смысл, если ей все равно конец?

Бринн не дала этим мрачным мыслям завладеть собой, подползла к горшку и сняла с него крышку. В тусклом свете разглядеть толком ничего не удавалось, но обоняние подсказало ей, что там просто хлеб — причем черствый, как стало ясно, когда она вытащила его оттуда, — и маленькая фляжка с водой. Это была первая еда за четыре дня, но она чувствовала себя слишком плохо, чтобы радоваться куску хлеба и глотку воды. Однако девушка заставила себя съесть хлеб, воспринимая каждый проглоченный кусок как маленькую победу над тюремщиками и подхлестывая таким образом свою решимость преодолеть все трудности и выкарабкаться из безнадежной ситуации.

Бринн вдруг пришло в голову, что пассивная позиция Джуравиля объясняется тем, что она увеличивает его собственные шансы выйти отсюда живым, даже если этим он обрекает на гибель спутницу.

Нет, оборвала себя тогайранка. Эльф смирился, потому что считает, что у них нет никаких шансов оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление.

Она должна показать ему, что такие настроения ни к чему хорошему не приведут!

По оценке Бринн, зомби вернулся на следующий день: принес новый горшок и забрал старый.

У девушки возникла мысль убить ожившего мертвеца, пока он зажат в узком туннеле и, следовательно, уязвим. Джуравиль, однако, разгадал ее намерения.

— Нет! — резко сказал он. Бринн замерла, посмотрела сначала на эльфа, потом на безразличного зомби. — Если ты убьешь его, он останется гнить в туннеле, а здесь и без того страшный смрад.

Тогайранка снова привалилась к стене и вздохнула.

— И что, будем вот так сидеть и ничего не делать?

— Нужно поесть, — отозвался эльф. — И на этот раз не спеша, потому что неизвестно, когда они еще принесут нам пищу.

Так проходил день за днем. Ребра Бринн болели все меньше, но она чувствовала, что слабеет. Те, кто держал их в заточении, видимо, знали свое дело, поскольку давали им еды и питья ровно столько, чтобы они не умерли от голода и жажды, но добиваясь того, что силы и воля пленников постепенно таяли.

Девушка потеряла счет дням и даже не обращала внимания на ставшие привычными звуки движения в туннеле. Даже после того, как оттуда появился док'алфар, до нее не сразу дошло, что это не обычный зомби с едой и питьем!

— Белли'мар Джуравиль, — в качестве приветствия произнес бескрылый эльф.

— Привет, Лозан Дайк, — ответил его крылатый собрат, и Бринн удивленно распахнула глаза.

— Король Элтирааз ждет тебя.

Джуравиль кивнул и с трудом встал. Тогайранка тоже начала подниматься, но он остановил ее взглядом и сделал знак оставаться на месте. Лозан Дайк с угрожающим видом посмотрел на нее.

— Ты получишь возможность объясниться с моим королем, — сказал док'алфар Джуравилю, — во время судебного разбирательства.

— А я могу поговорить с вашим королем Элтираазом? — Дерзость отчаяния развязала язык Бринн.

Лозан Дайк медленно повернулся к ней.

— Тебе нечего сказать ему, н'Тилвин'Док.

Н'Тилвин'Док. Это слово снова и снова прокручивалось в сознании девушки. Она много раз слышала нечто похожее во время пребывания у тол'алфар, в особенности в самом начале обучения. Тол'алфар часто называли ее н'тол'алфар с определенной долей насмешки, и это означало, что она не относится к эльфам, к тем, кого только и следует принимать в расчет. Наверное, то же самое имеет место и здесь, в особенности если учесть, что к Джуравилю док'алфар так не обращался, совершенно сознательно использовав этот термин применительно к Бринн в качестве причины отказа взять ее с собой.

Пренебрежительное обращение н'Тилвин'Док прозвучало для тогайранки как звон погребального колокола. Она обессиленно откинулась к стене.

Эльфы покинули пещеру с несравненно большей легкостью и грацией, чем зомби. У Бринн мелькнула мысль последовать за ними и напасть на бескрылого эльфа, хотя она и понимала, что теперь, до крайности ослабевшая, едва ли справится с ним. Единственное, что ее остановило, это возможные последствия такого поступка для Белли'мара Джуравиля. Сама она обречена, как и предполагал ее друг, но, возможно, хоть он спасется.

Она сидела, привалившись к холодной стене, а минуты скользили за минутами, незаметно складываясь в часы.

Вслед за Лозаном Дайком Джуравиль проник в маленькое помещение, где их ожидала Каззира. Не произнеся ни единого слова — и не услышав ни слова протеста со стороны Джуравиля, — она и Лозан Дайк подошли к нему и надели на эльфа широкий пояс, крепко прижавший его крылья к телу.

— Теперь ты не сможешь улететь, маленькая птичка, — с удовлетворением произнесла Каззира, застегивая на его груди пряжку.

Джуравиль обратил внимание, что слово «птица» на их языке звучало точно так же, как на его собственном: марави.

— Думаешь, я так стремлюсь улететь? — спросил он. Может быть, наконец произошло то, что должно было случиться давным-давно — встреча двух ветвей народа алфар, — и судьба привела меня к вам именно по этой причине.

— Может быть, — сказал Лозан Дайк.

— А может быть, просто ты такой невезучий, — тут же добавила эльфийка. Джуравиль сделал вид, что не заметил ее ехидной реплики. — А еще более невезуча твоя подруга н'Тилвин'Док.

— Пошли, — сказал ее товарищ, который, казалось, в такой же степени хотел положить конец этому разговору, что и Джуравиль.

Они проследовали длинным, уходящим вверх туннелем, тол'алфар впереди, а не спускавшая с него глаз Каззира — за его спиной.

Наконец они выбрались из туннеля. Вокруг был густой туман.

— Король Элтирааз снизошел к выполнению твоей просьбы и встретится с тобой, — произнес Лозан Дайк. — Это большая честь для тебя.

— Я тоже так считаю, — со всей искренностью ответил Джуравиль.

И тут же ощутил укол совести, вспомнив о своей подруге и ее весьма вероятной судьбе. Тем не менее он не мог сдержать волнения при виде белокожих бескрылых собратьев. Для тол'алфар это была грандиозная новость, по значимости не уступающая тому, что могла бы совершить Бринн для тогайру.

— Боюсь, что я одет неподобающим образом для королевской аудиенции, — заметил он.

— Почему же? — возразила эльфийка. — На тебе одежда, вполне подходящая для путешественника. Или разбойника.

Джуравиль в очередной раз пропустил мимо ушей ее замечание, отметив про себя, однако, что, несмотря на обычную ехидность слов, тон Каззиры слегка смягчился.

Сделав ему знак следовать за собой, Лозан Дайк подвел Джуравиля к большому пню с двумя выдолбленными в нем углублениями, в одно из которых оказалось налито масло, а в другое — дождевая вода.

Как приятно было наконец смыть с кожи въевшуюся в нее, казалось, навечно грязь!

Умывшись, эльф повернулся и успел подхватить брошенное ему Каззирой полотенце. Потом они долго шли извилистыми, затянутыми туманом тропами, среди мертвых черных деревьев. Джуравиль подумал, что вряд ли сумел бы повторить этот путь в одиночку, и заподозрил, что провожатые нарочно водят его по кругу. Поистине, они удивительно похожи на тол'алфар, подумал крылатый эльф.

И вдруг они оказались на тропе в узком ущелье, ведущем в огромную пещеру. Войдя внутрь, сопровождающие Джуравиля док'алфар взяли каждый по необычному светильнику и посмотрели на пленника.

Джуравиль оглянулся, но увидел немного, так как дальние стены пещеры терялись во мраке. И тут он заметил в руке Лозана Дайка черный колпак.

Крылатый эльф не протестовал, когда они надели колпак ему на голову. Дальше Лозан Дайк вел его за руку.

Наконец они остановились. Каззира стянула с головы Джуравиля колпак, сверля его льдисто-голубыми глазами. Они находились в большой пещере.

Он начал обшаривать ее взглядом, но тут же забыл о пещере, потому что увидел возвышающиеся впереди великолепные врата города док'алфар.

— Тимвивенн, — объяснил Лозан Дайк. — Ты первый за многие столетия, кто кроме нас видит врата Тимвивенна.

— Весьма польщен, — отозвался крылатый эльф снова совершенно искренне.

Огромные ворота были сделаны из дерева золотистого оттенка. Они висели на столбах из того же самого материала. Поперечина имела резные украшения и была усыпана множеством драгоценных камней. Джуравилю было приятно убедиться, что здесь, как и в Кер'алфар, тоже ценят красоту.

Они вошли в изумительные врата и оказались в огромной пещере. Туман здесь был менее густым. Вокруг вырисовывались неясные силуэты домов, сделанных из полированного дерева разных оттенков и качества.

Джуравиль, можно сказать, шествовал сквозь строй док'алфар Всем, по-видимому, хотелось хоть одним глазком взглянуть на плененного Тилвин Тол. Лица собравшихся несли на себе целый спектр выражений, от любопытства до потрясения; однако многие, очень многие бросали на него недобрые взгляды.

В городе было довольно темно, хотя мрачным он не выглядел. Совсем скоро, как только позади осталась большая центральная площадь, крылатый эльф понял, куда его ведут. На стене пещеры рядами тянулись рукотворные террасы, ярусами поднимавшиеся над городом. И на самой верхней из них высился дворец короля Элтирааза.

Очутившись в нем, спутники прошествовали по коридору в просторный зал, где на троне восседал док'алфар с длинными черными волосами и большими темными глазами. Как и у остальных бескрылых эльфов, его кожа была молочно-белого цвета. Зато одежда заметно выделялась среди прочих. Те док'алфар, которых до сих пор видел Джуравиль, были одеты достаточно незамысловато. Темно-коричневые одеяния Лозана Дайка и Каззиры, по мнению Джуравиля, очень подходили для охоты среди затянутых туманом болот.

Король Элтирааз — в том, что это он, Джуравиль не сомневался — был облачен в красную мантию, сверкающую от множества нашитых на них драгоценных камней. Владыка док'алфар держал в руке скипетр из золотистого дерева со вставленным в него драгоценным камнем. Королевская корона представляла собой обруч из серебристого металла, обвитый виноградными листьями. Джуравиль узнал этот металл, который невозможно спутать ни с каким другим; до сих пор считалось, что только тол'алфар умеют добывать его. Оставалось предположить, что либо док'алфар тоже знаком этот секрет, либо корона представляла собой реликт прошлого, сохранившийся с тех времен, когда эльфы были единой расой. Скорее всего, последнее, решил Джуравиль, поскольку нигде больше не заметил признаков этого необычного серебристого металла. К тому же, умей док'алфар добывать его, их воины не были бы вооружены деревянными дубинками.

Хотя кто знает? Может, дерево, из которого сделаны эти дубинки, обладает какими-то неизвестными Джуравилю свойствами?

В сопровождении Лозана Дайка и Каззиры он остановился перед Элтираазом.

— Расскажи королю Элтираазу свою историю, Белли'мар Джуравиль из тол'алфар, с самого начала пути, который привел тебя в наши края, — сказал Лозан Дайк. — Не забудь объяснить, по какой причине ты терпел рядом с собой человеческое существо.

Последнее замечание заставило Джуравиля вздрогнуть, поскольку лишний раз подтверждало презрительное отношение док'алфар к людям. Тем не менее он отбросил эмоции и сделал то, что ему было велено, опустив некоторые эпизоды, например сражение с гоблинами, и тщательно избегая каких-либо намеков на местоположение Эндур'Блоу Иннинес.

Король Элтирааз слушал его внимательно и терпеливо, время от времени наклоняя голову набок, словно у него возникло желание задать вопрос. Однако он ни разу не прервал крылатого эльфа.

— Нам давно известно, что на севере живут Тилвин Тол, — глубоким мелодичным голосом произнес Элтирааз, когда Джуравиль наконец закончил повествование. Странно, что такой сильный, звучный баритон мог исходить из уст столь миниатюрного создания. — Тем не менее это удивительно — увидеть тебя, одного из них, в этих краях. Знай, что ты первым из наших давно потерянных собратьев своими глазами увидел Тимвивенн.

— Я высоко ценю оказанную мне честь, король Элтирааз, — с легким поклоном отозвался Джуравиль.

Владыка док'алфар кивнул и посмотрел на Лозана Дайка.

— Король Элтирааз желает знать, почему с тобой был человек, — сказал тот.

Джуравиль с любопытством перевел взгляд с короля на Лозана Дайка, недоумевая, почему Элтирааз сам не задал этот вопрос.

— Бринн Дариель — рейнджер, — ответил он, — прошедшая обучение у тол'алфар. Мы осуществляем подобное на протяжении столетий — подбираем человеческих детей-сирот, которые кажутся нам достаточно способными, и обучаем их своему пониманию жизни. Потом они, помимо всего остального, служат нашей владычице, госпоже Дасслеронд, ее глазами и ушами в человеческом мире.

— Почему просто не убивать любого человека, забредающего в ваши владения? — со всей серьезностью поинтересовалась Каззира. — Они — низшие существа и при малейшем намеке на угрозу с их стороны должны подлежать уничтожению.

— Возможно, мы оцениваем их выше, чем вы, — сказал Джуравиль, стараясь сохранять учтивость, поскольку понимал, что на кону — жизнь Бринн. — Мы рассматриваем их как союзников, хотя часто и довольно беспокойных.

— Беспокойных — это очень мягко сказано, — заметила эльфийка.

— Рейнджеры не такие, как другие люди, — продолжал объяснять Джуравиль, обращаясь к королю Элтираазу. — Они гораздо лучше понимают мир, чем остальные представители их примитивной, недалекой расы. Мы воспитываем из них опытных воинов; они импульсивны, но в высшей степени дисциплинированны и потому мудро используют свою силу. Они дружественны по отношению к природе, к тол'алфар, и, несомненно, ни один рейнджер не представляет ни малейшей угрозы для вашего народа.

— Откуда тебе знать? — осведомился Элтирааз.

— Рейнджерам, не проявляющим должной рассудительности, не позволено возвращаться во внешний мир.

— И твоя спутница выдержала эти испытания? — спросил король док'алфар.

— Бринн — одна из самых замечательных рейнджеров, когда-либо выходивших из Эндур'Блоу Иннинес и Кер'алфар.

— Тогда зачем Белли'мар Джуравиль сопровождал эту женщину?

Эльф сделал глубокий вздох и задумался, соображая, как много можно открыть Элтираазу и остальным док'алфар. Он уже сообщил им название долины и поселения эльфов, имя своей владычицы и чувствовал, что должен рассказать кое-что еще. Но как они отнесутся к человеку, который оказался в их краях, направляясь туда, где он собирался развязать междоусобную войну?

— Бринн Дариель родом из тогайру, кочевников, обитающих в диких степях к югу от великих гор, — сказал он.

— Нам известно о тогайру, — заметил Элтирааз.

— Тогда вам известно, что они не такие, как другие люди. Лучше чувствуют землю и…

— Некоторые наши рабы раньше были тогайранцами, — сообщила Каззира.

Джуравиль посмотрел на эльфийку, уже в который раз пытаясь оценить истинную глубину ее враждебности, и снова был очарован взглядом миндалевидных льдисто-голубых глаз.

Заставив себя не отвлекаться, крылатый эльф постарался сосредоточиться на возникших у него весьма интересных вопросах. Каким образом кто-то из тогайранцев мог забрести во владения док'алфар? Откуда этому народу вообще известно о тогайру, обитающих далеко на юге, по ту сторону непреодолимых гор? А может, и не таких уж непреодолимых?

В особенности Джуравилю хотелось получить ответ на этот последний вопрос и, если удастся, выяснить у док'алфар, каким образом можно перевалить через горы. Но как подвести беседу к этой теме, когда он до сих пор не знает, сохранят ли вообще он и Бринн свои жизни?

— Как, по вашему мнению, тогайру по качествам выше других людей? — решился наконец спросить эльф.

— А стоит ли нам задумываться об этом, Белли'мар Джуравиль? — вопросом на вопрос ответил король Элтирааз. — По-твоему, мы должны больше доверять тогайру, чем иным людям? Ты считаешь, что мы заблуждаемся, когда судим их слишком сурово?

Джуравиль заметил подвох, кроющийся в этих вопросах, в особенности в последнем. Но он все равно считал, что должен держаться своих принципов и ради себя самого, и ради любого, пусть даже крошечного шанса убедить суровых собратьев отпустить их с Бринн на свободу.

— Я считаю, что вам имеет смысл задуматься об этом, — ответил крылатый эльф. — По-моему, по образу жизни и духу тогайру гораздо ближе к Тилвин Тол и Тилвин Док, если, конечно, Тилвин Док придерживаются того подхода к жизни, который издревле характерен для нашего народа.

— Может, даже больше, чем Тилвин Тол, Белли'мар Джуравиль, — сказал король Элтирааз, — учитывая, что Тилвин Тол водят дружбу с людьми.

На это Джуравилю возразить было нечего, поскольку в давние времена, когда раса эльфов еще не распалась на две ветви, они действительно имели контакты только с теми, кого считали равными себе, — люди к таковым не относились.

— Я не стану утверждать, что ты заблуждаешься, король Элтирааз. Не мне судить об этом. Мы защищаем свои земли с не меньшей тщательностью; с человеком, которому нельзя доверять, обращаются как и с гоблином, случайно забредшим в наши владения. Хотя, может, все же не так жестоко — людей мы при необходимости убиваем быстро и милосердно. Но только не тогайранцев, — тут же добавил он, понятия не имея, правда это или ложь, поскольку никто из тогайру никогда не появлялся поблизости от Эндур'Блоу Иннинес — если не считать отобранных самими эльфами будущих рейнджеров, конечно. — Госпожа Дасслеронд, владычица тол'алфар, предпочитает не убивать тогайранцев, не выяснив сначала их намерений.

— А тогда часто бывает слишком поздно, — вставила Каззира.

— Слишком поздно для чего? Мы рассматриваем в качестве реальной угрозы разве что целую армию.

Это заявление заставило его собеседников слегка задуматься.

Может, вас больше, чем нас, — произнес король Элтирааз после небольшой паузы, бросив взгляд на двух других док'алфар. — Нас немного, и, следовательно, мы вынуждены более серьезно относиться к любой угрозе нашим землям.

— Или вы просто предпочитаете рассматривать любое вторжение как угрозу, — осмелился заметить Джуравиль, и стоящая рядом с ним Каззира тяжело задышала.

Крылатый эльф хотел было разъяснить сказанное, чтобы его слова меньше походили на обвинение, но сдержался: пусть король Элтирааз хорошенько их обдумает.

— Возможно, нам иначе нельзя, — немного погодя сказал король. — И вряд ли мы переменим точку зрения, Белли'мар Джуравиль. Мы придерживались ее все эти столетия и в результате сохранили Тимвивенн. Люди меня не настолько заботят, чтобы я рискнул ради них жизнью хотя бы одного Тилвин Док. И даже если мне придется уничтожить все человечество, чтобы защитить своих людей, я без колебаний сделаю это.

— А как насчет Тилвин Тол, нечаянно забредшего в твои владения, добрый король Элтирааз? Что, этот ваш неудачливый — или, возможно, наоборот, удачливый — далекий собрат тоже должен быть уничтожен? Или все же владыка док'алфар готов рискнуть своими людьми, сохранив ему жизнь?

Элтирааз поднялся с трона, сурово глядя на крылатого эльфа.

— Разве существует угроза моим людям, Белли'мар Джуравиль?

Джуравиль расправил плечи и устремил на короля не менее пристальный, немигающий взгляд.

— Нет.

Последовала долгая, очень долгая пауза. Оба эльфа не отрывали друг от друга напряженного взгляда. Наконец, прерывая затянувшееся зловещее молчание, Элтирааз посмотрел на двух других док'алфар, стоящих справа и слева от крылатого эльфа, и заявил:

— Угрозы действительно нет.

Джуравиль не спускал с него пристального взгляда и сохранял решительную позу, хотя больше всего ему хотелось испустить долгий вздох облегчения. Похоже, по крайней мере, ему смерть не грозит.

Но этого было недостаточно.

— А что насчет Бринн Дариель? — спросил он. — Она тогайранка и, более того, рейнджер, обученная Тилвин Тол в соответствии с их представлениями о жизни. Она воспринимает мир как Тилвин Тол и гораздо ближе к нам, чем к людям.

— Это ты так утверждаешь, — вмешался в разговор Лозан Дайк.

Джуравиль вопросительно посмотрел на него, но док'алфар лишь пожал плечами, как будто показывая, что никаких задних мыслей за его словами нет.

— Да, я это утверждаю. — Крылатый эльф снова посмотрел на Элтирааза. — Бринн Дариель также не представляет никакой угрозы для вашего народа. Более того, она могла бы стать другом Тимвивенна, если ей было бы позволено.

— Мне не нужны друзья среди людей, Белли'мар Джуравиль, — холодно произнес Элтирааз.

Тот кивнул, не желая спорить.

— Бринн Дариель — мой друг, — сказал он. — Я прошу тебя, король Элтирааз, позволь моему другу уйти отсюда вместе со мной.

— Я пока не говорил, что ты можешь уйти, — заметил король Тилвин Док. На этом аудиенция завершилась.

Немного погодя крылатый эльф вернулся в пещеру, где Бринн по-прежнему сидела, прислонившись к стене, в мягком свете необычных светильников. Девушка тут же принялась расспрашивать его о визите к королю, но он лишь рукой махнул, не в силах обсуждать эту тему. Впервые за всю долгую жизнь Белли'мар Джуравиль чувствовал себя совершенно беспомощным, и это ощущение ему очень не нравилось.

День сменился ночью, потом новым днем, но никто, кроме приносившего еду зомби, в пещере так и не появился.

Однако на следующий день снова пришли Лозан Дайк с Каззирой и отвели Джуравиля в тронный зал, где его ожидал король.

— Я обдумал твои слова, Белли'мар Джуравиль, — заявил Элтирааз. — И пришел к выводу, что тебе можно верить. — Крылатый эльф молчал, не зная точно, как понимать услышанное. — Дай слово, что, уйдя отсюда, ты никому не откроешь, где находится Тимвивенн.

— Не открою, клянусь в этом.

— И ты сообщишь мне местоположение Кер'алфар.

— Король Элтирааз, я давал госпоже Дасслеронд такую же клятву, — холодно произнес Джуравиль.

Лозан Дайк и Каззира тут же ощетинились.

— Но мы оказываемся не в равном положении, — сказал король Элтирааз. — Теперь ты, Тилвин Тол, знаешь, где находится Тимвивенн, но никто из нас не знает расположение Кер'алфар.

— Король Элтирааз, если бы кто-то из твоих подданных случайно забрел в наши земли и оказался схвачен, неужели, ты думаешь, он выдал бы местонахождение Тимвивенна, даже если за молчание ему пришлось бы заплатить жизнью?

— И ты готов к таким последствиям для себя и спутницы? — Голос короля зазвучал с необычной силой.

— Да, если таково твое решение, — без колебаний ответил Джуравиль. — В этом случае я прокляну судьбу, приведшую меня сюда, но не короля Элтирааза и его народ. Однако меня не устраивает подобное развитие событий. Может быть, сейчас у наших народов появился шанс снова воссоединиться или, по крайней мере, прийти к лучшему пониманию друг друга.

Некоторое время король док'алфар все так же сурово смотрел на него, а потом вдруг расхохотался, и напряжение тут же разрядилось.

— Ты, похоже, и в самом деле готов по доброй воле принять смерть!

— Да!

— И эта искренность заставляет меня еще больше верить тебе, Белли'мар Джуравиль, друг Тимвивенна. Нет, мы не убьем тебя и не будем больше держать в плену. Хотя мне бы хотелось, чтобы ты остался на некоторое время у нас в качестве моего гостя.

— И мне бы этого хотелось, король Элтирааз из Тимвивенна, — с поклоном ответил крылатый эльф, — Но не тогда, когда мой друг находится в заточении. Ты говоришь, что веришь мне, и я очень рад, если это так. Но я не приму от тебя ничего — ни свободы, ни твоего приглашения, если рядом со мной не будет Бринн Дариель.

— А если мы убьем ее? Тогда ты будешь считать нас врагами?

Джуравиль с трудом перевел дыхание.

— Да, — произнес он, не веря собственным ушам.

Как мог он пойти на такой риск в тот момент, когда перед тол'алфар открываются невиданные возможности? Дружба с док'алфар может перерасти в нечто удивительное и прекрасное для его народа. Учитывая это обстоятельство, действует ли он в интересах тол'алфар, защищая Бринн? И имеет ли право на это?

Положа руку на сердце, Белли'мар Джуравиль этого не знал, и, если быть до конца откровенным, это не слишком его заботило.

— Приведите сюда женщину тогайру, — приказал король Элтирааз Каззире и Лозану Дайку. — Только сначала дайте ей умыться и как следует накормите. Похоже, сегодня мы приобрели двух новых друзей.

Джуравилю понадобилась вся его сила воли, чтобы не упасть от удивления и радости.

— Ты не первый человек, кому позволено пройти через наши земли, — сказал король Элтирааз Бринн, когда она, посвежевшая после купания, в чистой одежде, вместе с Джуравилем в тот же день встретилась с королем.

— Прежде чем продолжать, скажи, где Сумрак! — требовательно заявила тогайранка.

Король Элтирааз откинулся на спинку трона, прищурившись и снова помрачнев лицом. Крылатый эльф положил руку на плечо тогайранки и с силой сжал, призывая подругу придержать язык.

— Речь идет о ее лошади, добрый король Элтирааз, — объяснил он, — Когда нас захватили, с нами был ее жеребец, прекрасное, должен тебе сказать, создание.

— Где Сумрак? — не обращая внимания на предостережение Джуравиля, упрямо повторила Бринн.

Тот еще сильнее стиснул ей плечо, опасаясь, как бы девушка своей дерзостью не разрушила все, чего он с таким трудом добился; они явно были не в том положении, чтобы предъявлять какие бы то ни было претензии.

Однако лицо короля Элтирааза разгладилось.

— Твое беспокойство об этом создании — Сумраке, так ты его назвала — настолько велико, что ты решаешься говорить со мной в подобном тоне?

— Да, — с мрачной решимостью в голосе ответила Бринн.

— А если твоя дерзость исчерпает мое терпение?

— Если вы причинили вред Сумраку, тогда мне все равно, хватит ли у тебя терпения на меня, король Элтирааз. Если вы причинили вред Сумраку, тогда…

Элтирааз поднял руку, но заставил тогайранку замолчать не этот жест, а улыбка на губах короля.

— Тилвин Док не причиняют вреда нашим друзьям га'на'тил. Твой конь Сумрак бегает в полях на востоке вместе с другими такими же свободными созданиями. Повторяю, свободными. Он там, где ему надлежит быть. — Бринн испустила вздох облегчения. Джуравиль тоже. — Ты хочешь получить коня обратно?

Девушка почувствовала, что король, пожалуй, проверяет ее.

— Я беспокоилась о Сумраке, а не о себе, — ответила она, — Если мой конь на свободе и в безопасности, все в порядке.

Король Элтирааз тепло улыбнулся.

— Когда-то, много лет назад, наши владения пересек человек, пришедший с севера. И король Тез'незин принял решение пропустить его, — продолжал он прерванный Бринн рассказ. — Говорят, Тез'незин, мой предшественник на троне, покинул наш город и тайно встретился с этим человеком. Не могу сказать, что именно он узнал такого, что заставило его изменить нашему давно устоявшемуся отношению к людям. Этот человек был из тогайру, как и Бринн Дариель. Он искал дорогу домой, через горы или под ними. Не знаю, удалось ли ему вернуться в свои края.

— Как его звали? — с чрезвычайной заинтересованностью спросил Белли'мар Джуравиль, — И когда это было? Лет сто назад?

— Его имени я не знаю, и с тех пор прошло гораздо больше времени. По крайней мере три, а может, и четыре столетия. Годы, десятилетия… Все они сливаются для нас.

Джуравиль задумался. Чтобы тогайранец шел через эту местность, да еще с севера… Действительно редкость, в особенности несколько столетий назад, когда Хонсе-Бир и Бехрен были заклятыми врагами, а люди к северу от гор вообще не знали о существовании Тогая. Однако и до Бринн Дариель эльфы воспитывали рейнджеров из тогайру, их было несколько на протяжении столетий. Все они впоследствии возвращались в родные края. Возможно ли, что человек, о котором говорит король Элтирааз, был одним из рейнджеров-тогайранцев? Эмхем Диал, к примеру? Или Салман Аник Зо?

Заинтригованный не меньше подруги, Джуравиль задумчиво потер рукой подбородок.

— Ну и как, нашел он способ перевалить через горы? — поинтересовалась Бринн.

— Нет, — ответил король Элтирааз, и на лице тогайранки появилось разочарованное выражение. Впрочем, девушка тут же просияла, когда услышала следующие слова короля, — Не через горы. Этого человека отвели к началу пути, который Тилвин Док называют Дорогой Беззвездной Ночи.

— Под горами, — предположил крылатый эльф, и король Элтирааз кивнул.

— А вы можете отвести меня и Джуравиля к этой Дороге Беззвездной Ночи? — взволнованно спросила Бринн, не заметив недовольства, вспыхнувшего во взгляде короля.

Джуравиль, однако, обратил на него внимание; возможно, этот подземный переход пользуется дурной славой.

— А ты что скажешь, Белли'мар Джуравиль? — спросил Элтирааз. — Желаешь, чтобы мы вывели тебя на этот путь, действительно очень мрачный, вполне соответствующий названию?

Джуравиль посмотрел на тогайранку. Одержимость подруги подталкивала его к тому, о чем он позже, скорее всего, будет жалеть.

— Да. Если Дорога Беззвездной Ночи избавит нас от путешествия к морю, наверное, стоит попытаться.

Король Элтирааз откинулся на спинку трона.

— Ну, в таком случае нам, возможно, придется меньше беспокоиться о том, что ты можешь выдать нас Тилвин Тол, — сказал он. Джуравиль снова посмотрел на Бринн, но та сохраняла прежнее решительное выражение лица. — А что Белли'мар Джуравиль расскажет о нас госпоже Дасслеронд? Когда ты в конце концов вернешься домой, что ты ей скажешь?

— Скажу, что нашел живую легенду, — ответил Джуравиль. — Или не скажу ничего. Выбор за тобой, владыка Тимвивенна, учитывая проявленные тобой милосердие и любезность. Я обязан тебе своей жизнью и жизнью воспитанного нами рейнджера. Если ты пожелаешь рассматривать этот эпизод всего лишь как несбывшуюся мечту Белли'мара Джуравиля, так тому и быть.

Элтирааз задумался. Перевел взгляд на приглашенных док'алфар, Лозана Дайка, Каззиру и нескольких других, как бы безмолвно спрашивая их мнение.

— Нет, — сказал он в конце концов. — Ты расскажешь госпоже Дасслеронд, что видел Тимвивенн и встречался с давным-давно потерянными собратьями. Передашь ей, что король Элтирааз приглашает ее прибыть с визитом и что нам следует задуматься над проблемой возможного воссоединения наших народов, Док и Тол.

Джуравиль почти не верил своим ушам и буквально разрывался в этот момент на части. Долг требовал от него сопровождать Бринн в тогайские степи. Может быть, перспектива воссоединения двух ветвей алфар куда важнее и ему следует предоставить Бринн продолжить путь в одиночку, а самому со всей возможной скоростью вернуться на север? Или лучше взять ее с собой, отложив возвращение рейнджера в родные земли? Если разобраться, никакой срочности в этом не было, ситуация мало изменилась с тех пор, как тол'алфар взяли на воспитание Бринн.

Однако Элтирааз решил все за него.

— Но все это в будущем, — сказал король. — Сейчас твой путь лежит на юг. Мы покажем вам Дорогу Беззвездной Ночи и расскажем все, что знаем, об опасностях, подстерегающих путника в горах. Вы можете воспользоваться этим путем, а можете, как собирались раньше, повернуть на восток. Но не на север; по крайней мере, не сейчас. Мои люди еще не готовы к этой встрече, и я не хочу усложнять им жизнь.

Джуравиль кивнул в знак согласия.

— А что, если Белли'мар Джуравиль не вернется с юга? — вмешался в разговор Лозан Дайк. — Что, если он сгинет во мраке Дороги Беззвездной Ночи? Тогда надежда на воссоединение умрет вместе с ним?

Взгляд, который Лозан Дайк бросил на короля, подсказал Джуравилю, что этот вопрос, видимо, был продуман заранее.

— Я хотел бы поговорить с тобой наедине, — сказал крылатый эльф Элтираазу. Тот взмахнул рукой, и они остались вдвоем. — Если ты желаешь этой встречи, а я не вернусь, отправь одного-двух посланцев на север, западнее земель, где обитают люди, к горной гряде в трех неделях пути отсюда. Оказавшись там, пусть они выкликают имя госпожи Дасслеронд ночному ветру ежечасно на протяжении нескольких ночей. Не сомневайся, она найдет ваших посланцев, и тол'алфар непременно поговорят с ними, прежде чем решать их судьбу. Пусть они расскажут о встрече с Белли'маром Джуравилем, Бринн и о том, каким образом оказались во владениях тол'алфар.

— А им не причинят вреда?

Джуравиль испустил глубокий вздох.

— Точно утверждать я ничего не могу, — признался он. — Мои народ ведет столь же затворнический образ жизни, что и ваш; это мы, по-видимому, унаследовали от общих предков. Владычица Кер'алфар сурова и обладает неизмеримым могуществом, но одновременно она наделена и мудростью. Я верю, она сделает правильный выбор.

— Ну, ты-то ведь ничем не рискуешь.

— Это правда, — признался крылатый эльф. — Однако ничего лучше я предложить не могу, владыка Тимвивенна.

— Что ж, по крайней мере, ты говорил искренне. — Король протянул руку Джуравилю, и они обменялись крепким рукопожатием. — Останься с нами на несколько недель. Погуляй по Тимвивенну, посмотри, как живут эльфы Тилвин Док.

— А Бринн?

— Конечно, это относится и к ней. Вот уж поистине благословенное человеческое существо, ведь она видела и Кер'алфар, и Тимвивенн! Когда сочтете себя готовыми, мы отведем вас к Дороге Беззвездной Ночи, и вы примете решение. Мы снабдим вас негаснущими светильниками и дадим припасов, сколько сможете унести. — Король лукаво посмотрел на гостя. — Или даже больше.

Джуравиль понимал, что сейчас не время добиваться разъяснения по поводу этого последнего, таинственного заявления. Им уже было предложено гораздо больше, чем он мог рассчитывать; гораздо больше, чем у него когда-либо повернулся язык попросить!

— Смена времен года на Дороге Беззвездной Ночи практически не ощущается, — продолжал Элтирааз, — Вообще-то, чем ближе к зиме, тем легче вам будет пройти по туннелям, поскольку проникшая в них с весенними паводками вода к этому времени уже схлынет, а ручьи снаружи окажутся скованы льдом.

Это было приглашение, которое Белли'мар Джуравиль отвергнуть не мог. Он от всей души надеялся, что его подруга с ним согласится. Даже задержавшись в Тимвивенне, они все равно выиграют время по сравнению с тем, сколько его ушло бы в случае похода на восток. Однако не одно лишь стремление сэкономить время двигало крылатым эльфом. У него не было ни малейшего желания пробираться через населенный людьми Хонсе-Бир и тем более через враждебный Бехрен. Бринн там в лучшем случае воспринимали бы как сбежавшую от хозяина рабыню, а его, если бы было установлено, что он тол'алфар, жрецы-ятолы неминуемо обрекли бы на смерть.

Да, это будет замечательный отдых, хотя, возможно, он продлится не несколько недель, а чуть меньше.

— Ты веришь ему? — той же ночью спросила Бринн у Джуравиля, когда они обсуждали события прошедшего дня.

Как быстро изменилась их судьба! И как неожиданно!

— Если бы король Элтирааз собирался причинить нам вред, зачем ему все эти хлопоты? — отозвался эльф. — Он узнал у меня все, что хотел, включая то, что касается Эндур'Блоу Иннинес. Нет, он вполне искренен.

Джуравиль улыбнулся, однако с лица девушки не исчезло настороженное выражение. Он с интересом посмотрел на нее, надеясь, что подруга объяснит причину тревоги.

— Я беспокоюсь за Сумрака.

— Они же сказали, что твой жеребец бегает на свободе вместе с другими лошадьми.

— А что, если это сказано, чтобы успокоить меня? — спросила тогайранка. — Что, если они просто говорят нам то, что мы хотим услышать?

— Нет, — со спокойной уверенностью ответил эльф. Ты заметила, чем они нас угощали? Они употребляют в пищу плоды земли, дары га'на'тинне. Фрукты и растения, грибы. Но не животных. Король Элтирааз сказал правду. Они действительно высоко чтят га'на'тил и не причиняют им вреда. Я уверен — Сумрак свободен, и ты можешь не тревожиться о нем.

— Ну да, га'на'тил они вреда не причиняют, — с иронией заметила Бринн. — А люди, понятное дело, не в счет.

— Потому что люди, по их глубокому убеждению, заслуживают этого, — возразил Джуравиль. — Подумай, с кем из представителей твоей расы они сталкиваются. Трапперы и охотники, лесорубы и отщепенцы, изгнанные из своих земель. Люди, которые безжалостно вырубают леса и убивают животных часто просто ради того, чтобы содрать с них шкуры, которые они продают на востоке. Люди, которые ставят капканы, причиняющие жестокую боль зверям. Док'алфар остро чувствуют близость к живой природе. Скажи, как могут они не возмущаться действиями людей?

Она пожала плечами. Доводы эльфа, видимо, не слишком убедили девушку, ей было трудно смириться с ужасной судьбой, уготованной док'алфар случайно забредшим в их края людям.

Джуравиль не стал приводить другие доводы, поскольку по большому счету не рассчитывал, что тогайранка в состоянии по-настоящему понять его. Даже будучи родом из тогайру, народа, наиболее близкого по духу и воззрениям к тол'алфар, и пройдя у них обучение, Бринн оставалась человеком и подсознательно находила те или иные оправдания действиям людей. Эльф считал, что это вполне естественно. Однако сам он воспринимал мир как тол'алфар и потому в большей степени разделял подход док'алфар. Более того, эти далекие собратья в каком-то отношении выглядели даже достойнее его сородичей из Эндур'Блоу Иннинес, которые, что ни говори, охотились на обитающих там оленей, кабанов, птиц и зайцев. Док'алфар причиняли вред лишь тем живым созданиям, которые, по их мнению, заслуживали этого. Никогда в жизни королю Элтираазу не подавали на обед оленину, и ни один док'алфар не убил дикое животное, забредшее к нему в поисках пищи. Другое дело люди. В отличие от зверей они обладают разумом.

И разум этот таков, что постоянно подталкивает их к нарушению заповедей док'алфар. Следовательно, с них и спрос иной.

Потом Джуравиль вспомнил о жутких зомби, содрогнулся — и понял, что все же не в силах полностью согласиться с отношением док'алфар к людям. Однако их мировоззрение было не лишено последовательности и включало в себя определенное понятие справедливости.

Он посмотрел на Бринн и, поняв, что та почти засыпает, решил отложить разговор.

Когда на протяжении следующих нескольких недель они гуляли по Тимвивенну, их преследовали взгляды по большей части просто любопытные, но иногда и подозрительные. Они могли бродить где угодно, но в пределах города — король Элтирааз не хотел, чтобы им стало известно точное расположение Тимвивенна.

Время тем не менее проходило приятно и интересно. Для Бринн это был еще один новый мир, увеличивающий ее и без того достаточно широкие познания, а для Белли'мара Джуравиля — знакомство с другой ветвью истории его собственного народа. Многие здешние обычаи были ему знакомы, однако очень много обнаружилось и отличий. Его сородичи тянулись к живой природе — огромным деревьям и цветам. Док'алфар, напротив, работали с мертвым материалом — со срубленными бревнами и рабами-зомби. Их мастера украшали искусной резьбой стены всех зданий, оружейники превращали куски дерева в изумительные щиты и доспехи. Культура док'алфар была, по мнению Джуравиля, в чем-то примитивнее, поскольку основывалась на разрушении созданного живой природой, и в то же время казалась странно прекрасной и по-своему тоже созвучной природе, пусть даже и в несколько более суровой манере.

Все эти дни проводниками Джуравиля и Бринн были Лозан Дайк и, как ни удивительно, Каззира. После того как король Элтирааз провозгласил свое решение, она несколько изменила отношение к Джуравилю и Бринн. Казалось, ей хотелось вызнать как можно больше о чужаках, хотя трудно сказать, из каких соображений — дружеского расположения или желания собрать как можно больше сведений о врагах, что, как известно, всегда дает преимущество над ними. Эльфийка постоянно забрасывала гостей вопросами, в то время как Лозан Дайк стремился показать им как можно больше интересного, в особенности это касалось произведений искусства. Однако именно она как-то раз отвела Бринн в здание, где женщины Тимвивенна с помощью румян, различных красок и масла подкрашивали лица и изящно укладывали волосы.

К концу этой недели Каззира и тогайранка много времени проводили вместе, причем эльфийка готова была выслушивать историю Бринн снова и снова, ловя каждое слово, когда та углублялась в воспоминания. Джуравиль все время бросал в сторону этой пары любопытные взгляды, стараясь не упускать их из виду, поскольку в глубине души опасался, как бы Каззира не вытянула из его подруги чего-нибудь лишнего. Тем не менее он пришел к выводу, что предостерегать девушку от этого не следует. В конце концов, ситуацией сейчас владели док'алфар, а Джуравилю и Бринн оставалось лишь довериться им.

— Белли'мар Джуравиль был прав, когда утверждал, что эта тогайранка отличается от других людей, — однажды вечером доложила Каззира королю Элтираазу, после того как выслушала очередную историю Бринн. — Если люди имеют такие способности, может, нам не стоит слишком торопиться…

Элтирааз предостерегающе поднял руку.

— Мы действуем, руководствуясь осторожностью и стремлением к собственному выживанию. Так быстро взгляд на жизнь не изменишь, пусть даже мы и сделали исключение для этой необычной пары.

Эльфийка задумалась над словами короля. Возможно, она относилась к числу наиболее безжалостных и твердых Тилвин Док, но только потому, что ей удалось воздвигнуть вокруг себя эмоциональную стену, защищающую от комплекса вины. Резкая на словах, на деле она вовсе не испытывала удовольствия от убийства, даже если речь шла о низших существах, к каковым эльфы относили людей; хотя любви к этим большим, неуклюжим созданиям особой не питала.

— А впрочем, возможно, нам и имеет смысл пересмотреть некоторые взгляды и принципы, — признал, однако, король Элтирааз. Каззира с любопытством посмотрела на него. — Может быть, пора выйти за пределы Тимвивенна.

— К северу или к югу? — спросила эльфийка, прищурив голубые глаза и пытаясь понять, каковы истинные намерения их владыки.

Возможно, он задумал послать кого-нибудь на север на поиски Кер'алфар? Или хочет, чтобы один из Тилвин Док отправился вместе с чужаками на юг, Дорогой Беззвездной Ночи и дальше, в бескрайние южные степи?

— Думаю, мы поступили бы неблагоразумно, если бы попытались добраться до этой их долины Эндур'Блоу Иннинес, не имея Джуравиля в качестве проводника, — разъяснил свои слова Элтирааз. — Сначала, мне кажется, он сам должен рассказать о нас госпоже Дасслеронд, чтобы ей не пришлось принимать решение второпях. Пусть сначала побольше узнает о док'алфар, а уж потом…

— Ты желаешь, чтобы я сопровождала их на Дороге Беззвездной Ночи, владыка?

— Я допускаю, что кому-то из Тилвин Док следует отправиться вместе с Белли'маром Джуравилем и Бринн Дариель, — ответил Элтирааз и поднял обе руки, как бы стараясь предотвратить хорошо всем известную вспышку гнева эльфийки. — Прошу ли я об этом тебя? Нет, Каззира, не прошу и тем более не приказываю. Просто тебе я делаю это предложение первой, поскольку именно ты раньше других вступила в контакт с нашими гостями.

Эльфийка откинулась в кресле, стараясь скрыть удивление. Король Элтирааз редко просил — именно просил, не приказывал, — поскольку это не соответствовало его роли в сообществе Тилвин Док. Он — владыка и должен принимать любое решение в интересах всех Тилвин Док, независимо от того, какой жертвы оно потребует. Тем не менее он предлагает ей сопровождать Джуравиля и Бринн. Отсюда можно сделать прежде всего тот вывод, что миссия эта чрезвычайно важна и крайне опасна. В конце концов, им предстоит пройти Дорогой Беззвездной Ночи, а ведь ни об одном Тилвин Док или человеке из числа пришедших с севера тогайру, когда-либо вступивших в эти мрачные туннели, никто больше ничего не слышал.

— Как, по-твоему, имеет смысл послать кого-нибудь с ними? — спросил король Элтирааз, еще раз удивив Каззиру.

— Имеет, — воскликнула та, не успев толком ни разобраться в своих мыслях, ни обдумать ответ. Элтирааз молчал, давая ей возможность собраться с мыслями. — Не следует упускать такую возможность, — спустя некоторое время заговорила Каззира. — Я не доверяла Белли'мару Джуравилю со времени самой первой встречи с ним. Мне казалось, он даже хуже и опаснее, чем люди, время от времени забредающие в наши края. Он выше их, он сродни нам и в то же время, возможно, обладает таким могуществом, что может уничтожить всех Тилвин Док. Мы не можем позволить ему уйти, выпустив из поля зрения.

— И тем не менее, насколько я понимаю, в сердце этого эльфа нет зла. Я считаю, что, если остальные тол'алфар проявят к нам такие же чувства, — король Элтирааз произнес слово «тол'алфар» с запинкой, но стараясь в максимальной степени подражать интонации Джуравиля, — это будет разумно — вступить в контакт с нашими давно потерянными собратьями.

— Возможно, ты принимаешь желаемое за действительное, владыка.

Король Элтирааз испустил тяжкий вздох.

— Возможно. По моим ощущениям, Белли'мар Джуравиль искренен, говоря о возобновлении отношений между нашими народами, и все же меня что-то тревожит. Рискнув просто отпустить его и Бринн Дариель, я могу подвергнуть Тимвивенн серьезной опасности.

— Ты уже пошел на большой риск, сохранив Белли'мару Джуравилю и Бринн Дариель жизнь, — заметила Каззира. — И все же теперь ни я, ни кто-нибудь другой не поддержит их убийство. На самом деле, отправь ты тогайранку в болото, а Джуравиля — на казнь или в заточение, у этого решения найдется множество противников, хотя, может быть, они и не выскажут это открыто.

— И ты будешь среди них?

— Я — нет.

Король Элтирааз рассмеялся: искренность собеседницы его позабавила. До сих пор Элтираазу казалось, что она тоже считает избранный им в отношении незваных пришельцев курс правильным.

— Да, пока я не готов к встрече с госпожой Дасслеронд, — повторил король. — Не готов посмотреть в лицо прошлому Тилвин Док и Тилвин Тол. Все, что у меня есть, — это интуитивное понимание Белли'мара Джуравиля и рейнджера-тогайранки, но это лишь интуиция. Для того чтобы предпринять попытку воссоединения обеих ветвей нашего народа, мне требуется нечто большее.

Слушая его, эльфийка кивала, соглашаясь с каждым словом Элтирааза.

— Тогда тебе нет нужды просить меня, владыка, — сказала она. — Одному из нас действительно следует сопровождать Белли'мара Джуравиля на юг и потом вернуться вместе с ним. И это действительно должна быть я. Я первая увидела их.

— Однако именно Лозан Дайк настоял на том, что Белли'мара Джуравиля и Бринн Дариель не следует убивать немедленно, — заметил Элтирааз.

— Кви'миелле Дайк носит ребенка, — без колебаний ответила Каззира, имея в виду жену Лозана Дайка; это была первая беременность в Тимвивенне за последние без малого четыре десятка лет. — Лозану Дайку уходить не следует.

Король Элтирааз пристально, долго смотрел в льдисто-голубые глаза эльфийки, пытаясь оценить ее решимость.

Джуравиль и Бринн по команде Каззиры сняли колпаки и зажмурились от ярких солнечных лучей позднего лета. Несмотря на то что вначале крылатый эльф не хотел надолго задерживаться, они провели в Тимвивенне, куда солнечные лучи не проникали, несколько недель. Как приятно было снова окунуться в сияние и тепло солнца!

Настолько приятно, что Джуравиль не сразу осознал: он, Каззира и Бринн остались одни. Док'алфар, провожающие их из города, как сквозь землю провалились.

Они стояли у подножия огромных гор, совсем рядом с ними.

— Где мы? — спросила тогайранка. — И где остальные?

— Мы там, куда вы так стремились, ответила Каззира. — Неподалеку, по крайней мере. И с какой стати Тилвин Док должны сопровождать вас к Дороге Беззвездной Ночи? Они не любят туда ходить.

— Тогда почему осталась ты?

Бринн еще не успела задать вопрос, а Джуравиль бросил взгляд на эльфийку — и все понял.

— Ты собираешься идти с нами, — сказал он; возражений не последовало. — Это путь, предназначенный нам судьбой и необходимостью, и вовсе незачем…

— А наш владыка считает, что есть зачем, — прервала его Каззира, — Ты забрел в наши владения, Белли'мар Джуравиль. Не делай вид, что твое присутствие в Тимвивенне ничего не означает для Тилвин Док или Тилвин Тол. Теперь наши народы снова узнали о существовании друг друга. Раз открыв эту дверь, ее уже не закрыть, к добру ли, или к худу.

— Если я не погибну на юге.

— Все равно нам уже известно о тебе, о Кер'алфар и Эндур'Блоу Иннинес. Значит, король Элтирааз сможет узнать и больше, постепенно и в соответствующее время. Он предпочел бы, чтобы ты остался в Тимвивенне на месяцы, а то и годы, чтобы иметь возможность лучше понять твою душу и твои мысли. Но задержать тебя здесь ему не позволяет совесть — вопреки моему совету, между прочим, — потому что долг зовет тебя на юг.

— Мы благодарны королю Элтираазу за подобное понимание.

— И он хотел бы, чтобы ты выразил эту благодарность как друг, — сказала эльфийка. — Он надеется, что наша случайная встреча станет началом чего-то гораздо большего, и поэтому посылает с вами меня — я должна стать его глазами и ушами, должна помочь ему лучше понять Белли'мара Джуравиля.

— А я тут, похоже, вообще ни при чем? — вмешалась в их разговор тогайранка, явно уязвленная отсутствием к себе всякого интереса.

— Ты жива и идешь куда хочешь, — ответила Каззира, по-прежнему не сводя взгляда с крылатого эльфа. — Будь довольна, Бринн Дариель, поскольку это гораздо больше того, чего до сих пор удостаивались оказавшиеся во владениях Тилвин Док люди!

Девушка вздохнула.

— Значит, ты станешь глазами и ушами короля Элтирааза на пути к Дороге Беззвездной Ночи? — спросил Джуравиль.

Каззира издала смешок, повернулась и махнула рукой в сторону темной расселины у основания скалы, совсем рядом с ними.

— Вон он, вход, — ответила она и сняла заплечную сумку. Развязала ее, достала оттуда три бело-голубых светильника, два из них бросила спутникам, а третий оставила себе. — Продолжение вашего пути — и начало моего.

Она зашагала к расселине, но Джуравиль остановил ее, схватив за руку. Эльфийка круто развернулась, воззрившись на него.

— Это не твое дело, — сказал Джуравиль.

— Однако — твое?

— Да, потому что так решила госпожа Дасслеронд.

— А мое, потому что так решил король Элтирааз, — отозвалась Каззира. — Может, Тилвин Док и впрямь не стоит вмешиваться в дела Тилвин Тол, тогайру или других людей. А может, мы просто не настолько доверяем тебе, чтобы предоставить полную свободу. В этом нам и предстоит разобраться. Можешь воспринимать мое общество как плату за вашу свободу, как ответную любезность Белли'мара Джуравиля и Бринн Дариель нашему королю.

Джуравиль стоял, не сводя с нее пристального взгляда, и наконец рассмеялся, признавая свое поражение. В самом деле, док'алфар проявили по отношению к нему и Бринн поразительное доверие; как мог он после этого отказаться от общества голубоглазой эльфийки?

И еще один вопрос мелькнул в глубине его сознания. Почему ему на самом деле вовсе не хочется отказываться от общества Каззиры? Может, путь станет для него приятнее в компании существа с родственной душой и сходным восприятием мира? Бринн — прекрасная спутница, но она человек и вскоре окажется среди других людей, их проблемы станут ее проблемами, и больше тогайранку ничто не будет занимать. А Джуравилю останется роль стороннего наблюдателя. Может быть, в компании себе подобной ему будет легче пережить эти дни?

Была и еще одна причина, по которой крылатого эльфа тянуло к Каззире, несмотря на ее внешнюю суровость и неприступность — или, может быть, именно благодаря этому. Ее пылкие, сердитые замечания напоминали ему другую особу, которую он когда-то знал, — тол'алфар по имени Тантан, его дорогую погибшую подругу. Каззира чем-то неуловимо напоминала ему Тантан.

— Веди нас, — коротко сказал он.

Бринн и Джуравиль вслед за эльфийкой вошли в узкий туннель, вскоре расширившийся до большой пещеры. В дальнем ее конце виднелись два темных проема. Некоторое время Каззира внимательно разглядывала их, а потом кивнула в сторону левого.

Вскоре троих путников обступила такая плотная тьма, что без светильников они не разглядели бы даже собственную руку, поднесенную к самому лицу.