"Адулруна. Готическая каббала" - читать интересную книгу автора (Карлссон Томас)

Готическая лига и поздний готицизм

Эпоха позднего готицизма началась в начале XVIII века. Перед этим интерес к готицизму и всему нордическому несколько спал. Исчезли ранние формы готицизма и рюдбекианизма, к ним презрительно относились в образованных кругах, и лишь немногие, а именно Бьорнер и Гёранссон, отстаивали эти идеи в XVII веке. В качестве реакции на отсутствие интереса в 1811 году была основана Готическая лига, где основными фигурами были Гейер, Линг и Тенгер. Цели лиги были литературными и культурными, а также общепатриотическими. Под влиянием датских «почвенных» романтиков Грюндтвига и Эленшлегера члены лиги хотели возродить «дух свободы и мужественности» готов. Они зачитывались «Nordiska kämpa dater» Бьорнера, писали стихотворения по мотивам нордической мифологии. Пропагандировали нордические мифы и исландские саги. Участники лиги хотели инициировать новое готическое возрождение. В 1811 году Аттербом опубликовал основанное на мифах стихотворение «Skaldar-Mal», а в комментариях пояснил, что нордические боги представляют собой абстрактные принципы. Например, Тор — «символ мужского принципа божества, свет разума, который стимулирует основы природы или воображения».[69] В журнале Готической лиги «Iduna» каждая руна сопровождалась небольшим стихотворением, что напоминает нам о том, как это делал ещё Йохан Гёранссон.[70]

Йохан Лильегрен (Johan G. Liljegren, 1789–1837), член Готической лиги, сыграл важную роль в возращении рунологии в число наук. За книгу «Anmärkningar öfver Runorna och Runminnesmärken i Norden» он был награждён медалью Академии древностей. В отличие от многих других учёных, он не интересовался вопросом происхождения рун. Вместо этого он задумался о том, почему он не в состоянии этого выяснить.[71] В 1832 году Лильегрен опубликовал книгу «Run-Lara», которая станет основой исследований рун в начале XIX века.[72] Он упоминает и идеи Верелия о магических свойствах рун, которые, как и у Буреуса, основаны на предположении, что у рун множество аспектов.[73]

Хотя Готическая лига и восхищалась «Эддами» как примерами народной поэзии, к членству в лиге допускались немногие. Целью лиги было объединение небольшого числа известных поэтов и учёных, которые были знатоками древней нордической культуры.[74] В несколько другом направлении развивалась готическая Лига «Манхем», членами которой были некоторые представители Готической лиги, но которая была больше ориентирована на молодежь и концентрировалась на физическом развитии и ритуалах инициации.

Развитие готицизма можно разделить на несколько фаз. Они в большой степени совпадают с фазами развития литературы. В статье «Den fornnordiska musan: Rapport från ett internationellt forskningsprojekt» книги Маргарет Росс и Ларса Лёнротта «Myter от det nordiska — mellan romantik och politik» история признания древней нордической литературы делится на следующие пять фраз:

1. От «Эдды» Снорри до «Эдды» Лауфа (прибл. 1230–1600)

2. Скандинавский готицизм и барокко (прибл. 1600–1750)

3. Нордическое возрождение и преромантицизм (прибл. 1750–1800)

4. Национальный романтицизм (прибл. 1800–1870)

5. Упадок национального романтицизма (после 1870)[75]

Именно в первой фазе можно обнаружить ранние манускрипты, которые связывают шведов и Швецию с готами и, иногда, с гипербореями. К этому периоду принадлежат Рагвальди, Эрикус Олаи и братья Магнусы.

Вторая фаза наиболее часто связывается со шведским или скандинавским готицизмом. К этому периоду принадлежат Иоганн Буреус, Георг Стирнхильм, Олоф Верелий и Олоф Рюдбек. Здесь возникает экстремальная форма готицизма, которую разработал Рюдбек и которую по этой причине называют рюдбекианизмом. Последователями этого периода можно считать Эрика Бьорнера и Йохана Гёранссона.

Третий период часто называется нордическим возрождением. Термин впервые использован историком Антоном Бланком в книге «Den nordiska renässansen i sjuttonhundratalets literature». Бланк описывает этот период как предшествующий романтицизму, на него оказывают влияние поэзия «Эдд» и нордическая мифология. Период начался с работ швейцарского историка Поля-Анри Майе (Paul-Henri Mallet) и нашел продолжение у таких предшественников романтицизма, как англичане Томас Перси и Томас Грей, а также немец Йоханн Готтфрид Гердер.[76] В этот период развиваются представления о возвышенности, которая не совпадает с классическим представлением о красоте, отличается от него. Возвышенное одновременно вызывает восхищение и ужас. Мифы, архаичная или древняя поэзия преподносятся как образцы возвышенного.[77] Эта концепция начинает играть ключевую роль в оценке готов и всего с ними связанного.

Четвёртая фаза, национальный романтицизм, совпадает с поздним готицизмом. Его важнейшие представители — это члены Готической лиги и Лиги «Манхем»: Альмквист, Гейер, Аттербом и Тегнер.

Пятая фаза описывает упадок романтицизма и готицизма, как это видно в начале XIX века. То, что мы называем готицизмом и готической литературой и искусством, иногда проявляет себя в оценке архаичного и возвышенного. Во многих отношениях это совершенно разные жанры, например готические романтические романы ужасов. Этот последний жанр выжил в искусстве, литературе и музыке.

Готицизм имел место не только в Швеции. Практически любой европейский народ мог в тот или иной момент указать на собственное происхождение от готов. Кроме Швеции, позиции готицизма были также сильны в Испании. В Дании и Англии процветали представления о происхождении от готов. Когда шведы сравнивали себя с «Gotar», людьми с Готланда, готами, то датчане указывали на связь готов с ютами. С готами ассоциировались несколько народов. Английские поэмы «Беовульф» (са. 700-100 °CЕ) и «Уидсит» (са. 70 °CЕ) интерпретировались как истории о готах. В Англии, как и в других частях Европы, готы связывались с борьбой за свободу. Кельты и готы часто противопоставлялись. Готы виделись как свободный и сильный народ, который смог избавиться от тирании Рима. Ингмар Стенрот в книге «Myten от goterna: Från antiken till romantiken» пишет:

Мигрируя по Европе, готы прошли Польшу и Россию, затем окружили Чёрное море. Готы делились на восточных и западных. Западные готы захватили город Рим, а затем переместились в Испанию, где позже сформировали монархию и аристократию. Восточные готы основали династии в Италии. Историк Родриго Толетанус в 1243 г. написал книгу об истории Испании, которую назвал «Goternas historia». Испанцы всё больше интересовались своей скандинавской прародиной. В испаноговорящих странах был широко распространён миф о готах. Испанцы рассматривали борьбу с мусульманами как продолжение традиций готов. Стенрот пишет:

Конечно, не всегда готов рассматривали с положительной точки зрения. Обычно их считали тёмным, опасным и разрушительным народом Европы. Готы были варварами, а само слово «готический» стало синонимом слов «примитивный» и «варварский». Основатели Швеции тоже неоднозначно относились к готам. Прошлое готов было славным, но они были язычниками.

В Библии есть пророчества, которые указывают на то, что корень зла находится на Севере, оттуда же придёт и наказание божье.[80] Когда готы напали на христианский Рим, нападение было проинтерпретировано в этих терминах. Готы считались силами хаоса и силами тьмы, но также и инструментом в руках божьих, которым он наказывает народы и приближает наступление Судного дня. Во время Реформации готов называли народом, который наказал Рим и грешную католическую церковь. Ранние отцы церкви считают готов и другие северные народы орудиями бога. Стенрот пишет:

В XIV веке один из отцов церкви, Амвросий, заявил: «Gog iste Gothus est», то есть бог Библии идентичен Gothus'y.[82]

В эпоху Возрождения готы связывались с упадком культуры в Средние века. Готическое представлялось антиподом древней цивилизации и классических идеалов красоты. Конфликт между классическим и готическим постоянно развивается в культурной истории западного мира. Классические идеалы основаны на ясности, разуме, свете и постоянстве. Готические идеалы метафизичны, они основаны на архаических видениях, снах, на тёмном и неясном, на вдохновении и одержимости. В поэзии классицизм определяется правилами и мастерством, в то время как готическое сливается с метафизическим поэтическим видением, в котором содержание важнее формы.[83] В архитектуре «готический» стало ругательным термином для того типа архитектуры, который характерен для соборов Кёльна, Страсбурга и Парижской Богоматери. Эти грандиозные здания устремлены ввысь. Несмотря на то, что этот стиль архитектуры зародился во Франции около 1100 года, он называется немецким или готическим. Готическая архитектура с её острыми вертикалями ассоциировалась с дикой природой. Эти структуры казались похожими на сосульки, огромные древние деревья, пещеры со сталактитами и сталагмитами. С классической точки зрения готика была безвкусной и чрезмерной, угрожающей и пугающей. Однако с приходом Гердера и Гёте готическая архитектура получила признание, которого заслуживала.

Несмотря на всё это, слово «готическое» стало синонимом дикого и страшного. В начале XVIII века в искусстве развилось течение, связанное с руинами, где кладбища и развалины готических церквей при свете полной луны становятся местами, в которых неприрученная природа проявляет себя. Каспар Давид Фридрих — один из основных представителей этого направления романтицизма. Руины стали настолько популярны, что приходилось строить новые, потому что настоящих руин было недостаточно. Готический идеал объединялся с романтической идеей возвышенного. Возвышенное — это то великое, что вызывает ужас и очарование одновременно.

Слово «возвышенный» (англ. «sublime») происходит от латинского «sublimis», что значит «высокий, возвышенный, высокого порядка или величины». Возвышенное — важная категория классической эстетики. Труд о возвышенном, который ошибочно приписывался греческому философу III века Лонгинию, был переведён на французский в начале XVII века. Он вызвал множество дискуссий о том, что такое возвышенное в искусстве и как искусство воспринимается. Эдмунд Берк и Иммануил Кант посвятили много времени размышлениям о возвышенном и внесли значительный вклад в определение концепции. Возвышенное затрагивает тот опыт, который находится за пределами рационального мира. Оно напоминает опыт, который Кадинский называл «das Unheimliche», нездешнее. Для Берка возвышенное и красивое столь же отличны друг от друга, как и другие формальные качества: красота округла, мягка, приятна, часто изображается в пастельных тонах, возвышенное же — острое, твёрдое, великое, изображается тёмными, контрастными цветами. Классические идеалы связаны с представлениями о красоте, готическое — связано с возвышенным. Стенрот следующим образом описывает разницу между классицизмом и готицизмом:

Среди английских готических романтиков говорили об «энтузиастическом ужасе», пытались уйти от чистых, светлых, упорядоченных идеалов классицизма. Вместо богов привлекательными становились демоны, ад, духи, человеческие души, заклинания, магия, гром, штормы, чудовища, пожары, война, эпидемии и голод.[85] Возвышенный ужас также позволил бы человечеству воспринять целостную реальность, которая непознаваема в границах разума. Примеры произведений искусства такого рода: «Ночные мысли» Эдварда Янга 1742 года и стихотворение Роберта Блэра «Могила» 1743 года.

Для этого жанра характерна связь романтики ужаса и готической литературы, с одной стороны, и готическими, залитыми туманами, тёмными землями Севера. Говард Филлипс Лавкрафт, известный автор готической литературы, писал:

После Второй мировой войны и использования древних нордических символов и мифов нацистами сам интерес к рунам и мифологии стал вызывать подозрения. В предисловии к книге «Myter от det nordiska — mellan romantik och politik», опубликованной в рамках проекта «Vägar till Midgård» («Пути в Мидгард»), Катарина Раудвере пишет:

Во времена хиппи и роста популярности движения Нового века древние нордические символы снова начали употребляться, но с другими политическими целями, чем во времена нацизма. Асатру и некоторые другие языческие группы, вдохновлённые нордическими мифами, использовали их для антирасистских заявлений. Существующие сегодня группы представляют широкий диапазон мнений по этому вопросу, от крайнего расизма до чёткого антирасизма. Маттиас Гарделл разделил изученные им в США группы Асатру на три категории: 1) антирасистское Асатру, 2) расистское Асатру и 3) этническое Асатру. Представители первой группы считают, что Асатру никак не связано с национальностью. Умеренные и радикальные расисты считают, что боги могут быть обнаружены в биологии человека в виде юнгианских архетипов, и считают, что Асатру — исключительно арийская религия. Между этими двумя крайностями находится этническое Асатру, которое, с одной стороны, критикует излишнюю приверженность идеологии Нового века, а с другой стороны, не согласны и с «негативным расизмом».[88]

В Англии либералы использовали представления о готах и готицизме в качестве аргументов в пользу парламентаризма. С начала XVII века там продолжались столетние дискуссии о парламентаризме. Либеральные «виги» превозносили готов в качестве примера, в то время как консервативные «тори» поддерживали твёрдость классической культуры. Либералы были убеждены, что свобода берёт начало на Севере, что изначально страна была населена свободными племенами, которые были потомками готов. Власть короля была ограничена и должна быть ограничена вновь.[89]

Шведский готицизм можно назвать консервативным, в то время как датский содержал множество радикальных элементов. Датские консерваторы были сконцентрированы в Копенгагене и во время конфликтов с Германией в начале XVII века концентрировали основные силы именно там. Этой ситуации сопротивлялись либеральные фермеры, которые принадлежали к левому политическому крылу. Левые основали оружейные клубы, чтобы получить возможность защитить всю Данию от Германии. Деятельность левых распространялась и на народные школы (folkshögskolor), в основе которых лежали идеи Грюндтвига и учебная программа Линга. Нордическая мифология в интерпретации Грюндтвига ассоциировалась с левыми, а классические представления, которые последователи Грюндтвига презрительно называли слишком «романизированными», ассоциировались с правыми. В готическом противостоянии между нордическим готическим и классическим римским «романизаторы» ассоциировались с формализмом, консерватизмом, централизмом и властью элиты. В рамках этого же противоречия готические идеалы подвергались критике как переоценённые и варварские. В Дании интерпретации мифов в духе Грюндтвига продолжают использоваться левыми и «зелёными». До сих пор сохраняется наследие идеализма народных школ, которое, как ни странно, повторяет и противостояние с Копенгагеном.[90]

Прежде чем двигаться дальше, следует подумать о значении слова «got», от которого произошли названия готов и готицизма. У слова много изначальных значений, оно происходит от индоевропейского корня *gheu-, от которого происходит немецкое «Gott» и исландское «geyser» (гейзер).[91] Слово связано со словами «весна», «рваться вперёд», «выливаться», что само по себе даёт богатую почву для размышлений о природе древней нордической религии и обычаев. Слова, обозначающие гётов, готландеров и готов, все происходят от протогерманского слова с корнем *geut-/*gaut-/*gut-. Этот корень означает «человека, который изливает» и может значить человека с кажущейся эякуляцией. Другая интерпретация — «те, кто живёт у текущих вод», то есть люди, живущие у родников и других водоёмов с текучей водой.[92] Готланд в таком случае может значить «земля со множеством родников».[93]

Когда шведский готицизм достиг кульминации — Швеция была на пике своей силы, — условия существенно отличались от его первой фазы. Ранние представители готицизма, такие как братья Магнусы, были католиками и принадлежали к кругу людей, который постоянно уменьшался по мере того, как Швеция становилась протестантской. Иоганн Буреус принадлежит новой эпохе, ему покровительствовал протестантский король.[94] Швеция стала великой страной, а успехи Густава Адольфа дали шведскому готицизму новое дыхание, так что все грандиозные заявления стали казаться более обоснованными, чем ранее. Именно в этот период и можно обнаружить взаимодействие готицизма и ззотеризма в разных их формах.

Во всё время существования христианства находились группы, которые утверждали, что небесному существованию будет предшествовать тысячелетний рай на земле. Антихрист придёт в конце времён, но христианство и церковь победят его, и наступит тысячелетнее царство славы, которое затем перейдёт в царство небесное. Хилиазм, или вера в то, что в конце истории христианство победит и подготовит путь царству небесному, был широко распространён в первые века христианства, но в Средние века был сочтён ересью. Во время религиозного возрождения XVI века идеи хилиазма снова заполучили множество последователей.[95] В этих кругах изучалось Откровение и другие пророчества, люди искали знаков и астрологических предсказаний. В первые десятилетия XVII века вместе с официальным учением лютеранства распространилось и много других идей. Это были другие формы эзотерически окрашенной религиозности, которые иногда соединялись с лютеранством, но зачастую были совершенно независимы от него идеологически. Часто это была религиозность, основанная на неоплатонизме и связанная с алхимией, герметизмом и розенкрейцерством. В протестантском мире такие свободные, спиритуалистические и неортодоксальные формы религии привлекли многих людей. Среди них были такие мыслители, как Валентин Вейгель, Арндт, Якоб Бёме и Йохан Валентин Андреа. Важным источником вдохновения для них послужили работы швейцарского врача Филиппа Ауреола Теофраста Вомбаста фон Гогенгейма, более известного как Парацельс.[96]

Парацельсизм стал важным подводным течением в протестантском мире, но часто был маргинализован. Однако идеи Парацельса оказали влияние во многих областях. Одной из его основных задач была критика Аристотеля и схоластики, которые доминировали в учёных кругах Европы. Парацельс — революционный мыслитель, который хотел отбросить общепринятые мнения и заменить схоластический рационализм естественным учением, которое основано на оккультизме и эмпиризме. Парацельс и его последователи считали, что Аристотель и его логика нехристианские и предназначены для атаки язычников на христианский мир. Вместо Аристотеля они придавали большое значение Платону, Пифагору, Зороастру и Гермесу Трисмегисту (конечно, интересно, что эти персонажи считались менее языческими).[97] В своём основном эзотерическом труде «Adulruna rediviva» Иоганн Буреус пишет, что эти древние мудрецы обладали тайной адулрун.

Во время правления Густава Адольфа парацельсизм получил в Швеции большое влияние. Король находился под влиянием последователя Петра Рамуса Иохана Шютте и оккультиста Иоганна Буреуса — оба были противниками учения Аристотеля. В 1640 году Иохан Шютте произнёс перед студентами академии речь, где восхвалял идеал Густава Адольфа, который открыл двери университета настоящей философии Трисмегиста и Теофраста (Парацельса).[98] Целью парацельсизма и используемого им эмпирического метода, который затем станет важен для всех алхимиков, стремящихся изготовить золото из неблагородных металлов, было изготовление чудотворных микстур и открытие лечения всех болезней. Современная наука многое почерпнула из этого наследия.[99] Влияние парацельсизма в университете в Упсале в первую очередь скажется на физике (натуральной философии) и медицине.[100]

В начале XVII века оккультные характеристики парацельсизма усилились, и его важной частью стали каббалистические концепции. Сам Парацельс не занимался каббалой так, как Пико де ла Мирандола, Ройхлин или Агриппа, но его последователи, такие как врач из Лейпцига Генрих Кунрат, объясняли, что парацельсизм тесно связан с этой формой еврейского мистицизма. Благодаря Ройхлину и Мирандоле каббала была христианизирована и стала более приемлемой для христианского мира. Последователь Парацельса Кроллий считал, что цель каббалы — показать, как бог обитает в глубинах наших душ, а это и означает спасение.[101] Иоганн Буреус — важный представитель парацельсианской каббалистики. В его работах мы находим концепцию имманентности божественного, которая объединена с нордической мифологией.