"Дочь миллионера" - читать интересную книгу автора (Гамильтон Диана)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Каролина быстро прошла на террасу. Она боялась, что, если задумается над тем, что делает, мужество покинет ее окончательно.

Ей казалось, что ступает она совсем неслышно, но тем не менее Финн ее приближение сразу почувствовал. Не оборачиваясь от жаровни, он ровным голосом сказал:

– Может, сами нальете себе вина? Бутылка на столе. Бифштексы скоро будут готовы.

Каролина судорожно глотнула воздух. Она и сама не знала, почему хотела остаться незамеченной. Наверное, чтобы отсрочить выполнение своей трудной задачи. Дрожащими руками она вынула бутылку из ведерка, где та охлаждалась. Горлышко бутылки постукивало о край бокала, пока она наливала вино.

Если следовать взятой на себя роли, то не мешало бы налить холодного вина и Финну, отнести ему бокал, пока он готовит ужин, улыбнуться, кокетливо сложить губки, заглянуть ему в глаза, взмахнуть ресницами – в общем, сделать все, чтобы продемонстрировать готовность к флирту.

Но Каролина не смогла заставить себя сделать ничего подобного. Его рост, ширина спины, внушительный размах плеч… Она вдруг испугалась его. Ей захотелось убежать и спрятаться.

Широко раскрытыми, испуганными глазами она смотрела на его затылок. Потом бочком прошла по террасе, спустилась по ступеням в сад, села на прохладную зеленую траву и, крепко зажмурившись, одним жадным глотком опустошила бокал.

– Похоже, вино пришлось вам весьма кстати, – донесся до нее слегка скрипучий, на смешливый голос Финна.

Каролина вздрогнула от его неожиданного появления и еще крепче зажмурила глаза. Он опустился рядом с ней на траву. Совсем близко.

По телу Каролины тотчас разлился жар. Наверное, от вина, а может быть, от острого ощущения близости Финна. Или от смущения, что она едва одета?

– Возьмите мой. – Он протянул ей полный бокал взамен ее пустого. Их руки соприкоснулись. Каролина глотнула воздуха и открыла глаза, завороженно глядя на его чувственный рот.

Вина ей больше не хотелось, но она взяла бокал, чтобы чем-то занять себя, и машинально стала потягивать прохладную терпкую жидкость до тех пор, пока не заметила, что неожиданно выпила почти половину. Она поспешно опустила бокал на траву. Он что, пытается напоить ее до бесчувствия, чтобы она не соображала, что делает? Так вот, значит, какими методами он действует! Убедился, что она не прочь вступить в любовную игру, но ничего не предпринимал, пока его дочь не заснула. Ну что ж, подумала Каролина, вполне логично. Но что произойдет сейчас? Он напоит ее и без лишних слов навалится на нее? Раз-два – и готово, благодарю вас, мэм. Я никому ничего не скажу, если не скажете вы. Пусть это будет нашей маленькой тайной. Вы ведь не скажете моей жене?

О, какой развратный, отвратительный тип! Как она его ненавидела! Нет, она не даст себя в обиду! Пустит в ход кулаки, если он только посмеет ее пальцем тронуть! Но он к ней не прикоснулся. Лишь сказал:

– Пойдемте поужинаем. – Легко поднялся и вежливо протянул ей руку.

Каролина приняла его помощь, иначе пришлось бы добираться до террасы ползком. У нее вдруг жутко закружилась голова. Сильные теплые пальцы уверенно держали ее за руку. В порыве чувственности она крепко ухватилась за его руку, потом еще крепче, когда он нагнулся поднять бокалы.

Финн выпрямился, а Каролина, невольно качнувшись, неожиданно прильнула к его крепкому телу. Ставшие нестерпимо чувствительными кончики ее грудей скользнули по мягкой темной ткани, облегавшей его торс.

– Ой! – невольно вырвалось у Каролины. Все в ней задрожало. А когда она ощутила тепло сильного мужского тела и его близость, внутри у нее всколыхнулась масса непонятных эмоций, и она окончательно растерялась, не зная, что ей делать – то ли броситься в его объятия, то ли бежать.

Если следовать плану отмщения, то правильнее всего – забросить руки ему за шею, пригнуть к себе его голову и прижаться к нему пылающим телом.

Бегство – средство спасения от опасности. Но опасности нет и не может быть, пока она ведет любовную игру по своим правилам.

Правила? Ее трепещущее тело, плотно прижатое к нему, кажется, не помнит ни о каких правилах. Каролина совсем растерялась.

– Не падать! – Финн, криво усмехнувшись, уступил благородному порыву. Держа в одной руке бокалы, другой он отстранил от себя такое соблазнительное тело Каролины и повел ее к террасе, где их ждали наверняка уже остывшие и жесткие, как подошва, бифштексы.

У нее так неожиданно подкосились ноги, что Финн невольно задумался, было ли это сделано умышленно, подобно тому, как она ушла в дальний конец сада, поджидая его там, или ее слабость – результат выпитого вина?

Финн не стал подвергать сомнению поведение Каролины и решил, что во всем виновато вино. И даже обнял ее за талию, опасаясь, что она может и впрямь упасть, раз так сильно захмелела.

Он бы предпочел не дотрагиваться до нее при таких обстоятельствах. Слишком большое испытание для его самообладания! Другое дело, если бы она была совершенно трезвой.

Ему хотелось прижать ее к себе с таким острым, неодолимым желанием, какого он не испытывал с юности, когда сексуальный порыв побуждал его безоглядно бросаться в объятия женщин.

Но, заключая ее в объятия, Финн должен быть уверенным, что она полностью отдает себе отчет в происходящем и осознает последствия их поступка и что ее мозг и тело не замутнены неосторожно выпитым вином.

А еще он жаждал узнать у этой очаровательной женщины, что заставило ее выдать себя за няню и пойти к нему в услужение. Но при этом знал, что она не раскроет своей тайны, пока не станет ему доверять. А о каком доверии может идти речь, когда он горит желанием схватить ее в объятия и жадно, пылко целовать?

Но даже мечтать об этом слишком рано. Она умнее, опытнее своей младшей сестры и не такая наивная. Хотя вырвавшееся у нее взволнованное восклицание, когда она пошатнулась и их возбужденные тела соприкоснулись, говорило о том, что она испытывает к нему такое же влечение, как и он к ней.

Но даже если это так, торопить события не следует. Он интуитивно чувствовал, что их будущие отношения могут оказаться очень долгими и серьезными. И подвергать их риску из-за недостатка терпения не стоило. Финн постарался выкинуть из головы соблазнительные мысли, усадил Каролину на стул и пошел за мясом.

Мясо, к счастью, не потеряло вкусовых качеств, а салат был просто превосходным. Финн налил себе вина. Каролина покачала головой и прикрыла свой бокал рукой.

– А бифштекс у вас получился скверный, – заметила она, насмешливо сверкнув глазами. – Почему мужчины считают, что поджарить мясо на углях – вполне подходящее для них занятие, а вот постоять у плиты или почистить картофель их не заставишь?

– Не обобщайте, – улыбнулся Финн, взглянув на нее поверх бокала. – Хотя, по правде говоря, от стояния у плиты или у раковины от всех нас мало проку. Но я, хотите верьте, хотите нет, начав с тушеных овощей для Софи, вырос до приготовления обеда из четырех блюд для шести персон.

Можно и поверить! Не из-за того, что Каролина считала его неспособным ко лжи – Кейти-то солгал, и ничего! – а потому, что он был богат, как Крез, и своим богатством не кичился. Поместье, которое они по его настоянию осматривали сегодня вместе, явно было очень дорогим. В ультрасовременном стиле, окруженное огромной ухоженной территорией, оно блистало роскошью и всеми мыслимыми удобствами. Каролина подумала про себя, что Финну оно подходит как нельзя лучше и что он не замедлит поручить своему адвокату оформить его покупку.

Однако Финн, выводя Софи сквозь стеклянные раздвижные двери, ведущие из библиотеки в просторную куполообразную оранжерею космического вида, заметил:

– Очень авангардно, но не слишком уютно. Не представляю, как мы будем здесь резвиться, а, Софи?

Так что, к сожалению, Каролина могла себе представить, что и на кухне он управляется так же ловко, как и с дочерью. А ей так не хотелось видеть в нем что-то положительное и человечное! Она бы предпочла обнаружить у него все самое непривлекательное и возненавидеть его. Но, увы, в действительности все было не так.

Да, у Финна есть хорошие стороны, но это не меняет ее отношения к тому, как он поступил с Кейти. Нельзя допускать, чтобы эмоции помешали осуществлению ее плана.

Финн сидел, положив загорелые руки на деревянный шероховатый стол, и длинными сильными пальцами вертел за ножку бокал. Каролина не могла разглядеть выражения его лица – дневной свет быстро угасал. Но голос у него был теплый, вкрадчивый.

– Расскажите мне о себе, Каро, – попросил он.

Многообещающее начало, что и говорить! Однако рассказывать о себе она сейчас не собиралась. Пока еще не пришло время объявить ему, чья она сестра. Поэтому она изобразила соблазнительную, как ей казалось, улыбку и слегка охрипшим голосом заметила:

– Думаю, мы можем найти для разговора менее скучную тему. Поговорим о вас, например…

– Ну что вы! – Финн вытянул под столом свои длинные ноги. – Разговор о вас мне кажется гораздо увлекательнее.

И в самом деле, разве не так? Улыбка ее была явно соблазняющей, а взгляд, наоборот, настороженный, почти испуганный. Казалось, она флиртует с ним, приглашает его приблизиться, но совершенно очевидно, что стоит ему сделать малейшее движение, как она сломя голову убежит.

Он улыбнулся, стараясь успокоить Каролину, вызвать на откровенность. Если у ее агентства возникли проблемы, то он сможет помочь. Но помочь ему хотелось не только из-за семейных деловых связей. На этот счет он был вполне честен с собой.

– Может быть, расскажете, почему избрали своей профессией уход за чужими детьми? – спросил он. – Вы всегда работали няней?

В свете гаснувшего дня кожа Каролины приобрела оттенок слоновой кости. Короткий топ оставлял открытыми точеную верхнюю часть живота, – изящную шею и тонкие руки. Искусно расстегнутые на груди пуговицы позволяли увидеть соблазнительно темнеющую ложбинку.

Финна охватило желание – мгновенная неуправляемая реакция на сексуальную женщину.

Он беспокойно заерзал на своем месте. Губы его плотно сжались. Глаза Каролины в смятении расширились. Она лихорадочно подыскивала подходящий ответ.

Игра во флирт развивалась, кажется, успешно, и Каролина не хотела его раздражать, хотя дело, похоже, шло к этому. И все же ответить на его вопросы она не могла.

Она проглотила комок в горле. Обстановка накалялась. Может, стоит дать ему шанс оправдаться? Она как бы мимоходом упомянет его отсутствующую жену и посмотрит, как он прореагирует. Если он объяснит, почему ее нет, и объяснение окажется вполне разумным, не имеющим ничего общего с ее подозрениями, тогда она пересмотрит свое отношение к нему, а его игривое поведение припишет безобидной привычке.

Но если он начнет говорить, что жена его не понимает и не играет в его жизни важной роли, сразу станет ясно, что он ловелас по природе и ни одной юбки не пропустит.

– Вы, наверное, не сможете без мнения миссис Хеллиар решить вопрос о своем будущем доме? – Вопрос выглядел вполне естественным, несмотря на то что Финн ни разу, ни при каких обстоятельствах не упоминал свою жену. Каролина следила за выражением его лица, ожидая увидеть признаки смущения, но он только презрительно улыбнулся и лениво пожал широкими плечами.

– Почему вы так думаете? Она никогда не проводит в Англии больше одного месяца в году и прекрасно понимает, что ее мнение о нашем с Софи будущем доме не имеет значения. Ну, а сейчас давайте выпьем кофе. Кто будет готовить, я или вы?

Итак, у него был шанс оправдаться, но он им не воспользовался. И ясно дал понять, что с женой почти расстался, а значит, вправе поступать, как ему вздумается. Ее мнение не имеет для него значения.

Каролина решила, что хватит разговоров, пора действовать. Сердце у нее бешено заколотилось, но усилием воли она заставила себя медленно и плавно подняться из-за стола. Закинула за шею руки и томно потянулась.

– Спасибо. Я кофе не хочу. Пойду пройдусь по саду. Надо немного размяться после бифштекса.

Она торопливо опустила руки, заметив, как Финн оценивающе скользнул взглядом по всей ее фигуре. Грудь у нее вдруг стиснуло, голос сел, словно по связкам провели теркой.

– Вы идете? – бросила она и, покачивая бедрами, двинулась через террасу к ступенькам, одновременно желая и не желая, чтобы он за ней последовал.

Финн нагнал ее, когда она уже ступила на газон.

– Смотрите под ноги! – Надвигались сумерки, тени сгущались. Узкие босые ступни Каролины белели в траве. – Тут могут быть камни. Поранитесь. – Глупейшее замечание, которым он пытался прикрыть жгучее желание схватить ее на руки, отнести в постель и ласкать и любить ее, пока она не почувствует, что целиком принадлежит ему.

Господи, о чем только он думает! Разумеется, она не принадлежит ему. Откуда взялась у него эта безумная мысль? Нормальное влечение к привлекательной женщине – ничего особенного! Финн проглотил комок в горле.

– Нам надо поговорить, Каролина. Правда. – Давно уже пора было откровенно признаться, что он знает, кто она. Отбросить все сомнения, открыть карты, а потом выяснить их отношения. Ведь их все больше влечет друг к другу…

Каролина остановилась, сжимая пальцами ног прохладную зеленую траву. Услышав свое полное имя, она поняла, что речь пойдет о чем-то серьезном. Но разговоры не входили в ее планы.

Почувствовав его руки у себя на талии, она вздрогнула; от его прикосновения к ее обнаженному телу она испытала такой шок, будто ее накрыло взрывной волной и парализовало. Она не могла вымолвить ни слова. И когда его сильные руки притянули ее к себе, из ее полуоткрытых губ вырвался лишь слабый стон.

Тепло его тела одурманивало. Каролина не в состоянии была шелохнуться. Прерывисто дыша, она крепче прижалась к нему. Из его горла вырвался гортанный звук, будто от досады на себя или на нее. Он наклонил голову и вожделенно приник ртом к ее полураскрытым губам.

Долгий страстный поцелуй вызвал у Каролины пылкий отклик во всем теле; она, наконец, поняла, что такое желание. Финн всколыхнул все ее чувства, и она от страсти совсем потеряла голову.

Каролина не понимала, что с ней творится. Ведь по ее замыслу это Финн должен был сгорать от любви к ней, а не наоборот.