"Ганза. Книга 1" - читать интересную книгу автора (Требунский Антон Юрьевич)

XIX

Ворота медленно опускались. Гонец, придерживая за уздцы дергающую головой лошадь, терпеливо ждал. Наконец путь оказался доступен, и он двинулся вперед. Шел мелкий майский дождь, коловший острыми иголками лицо.

Во дворе королевского замка гонца встретил начальник сегодняшнего ночного патруля с тремя солдатами, вооруженными мушкетами и мечами.

— Новости для его величества, короля Густава, — сообщил гонец, размахивающий сумкой с бумагами.

Начальник мушкетерского патруля требовательно заглянул в сумку, но не увидев ничего, кроме свитков, раздраженно кивнул головой:

— Проходи!

Один из солдат довел гонца до входа в ту часть замка, которую занимал сам король. Передав его в руки гвардейца королевской роты, мушкетер отправился обратно на свой пост.

Еще несколько минут торопливой ходьбы по коридорам, украшенным гобеленами, картинами и старыми доспехами дедовских времен. Гвардеец попытался заговорить с гонцом, но тот молчал, погрузившись в свои мысли. Солдат плюнул на это и тоже замолчал. Зажженные кое-где факела освещали им путь. Изредка мимо них неторопливо проходил патруль — четверо гвардейцев, облаченных в кирасы и морионы, при мечах. Иногда навстречу попадались слуги, иногда люди в богатых одеждах — дворяне или члены королевской семьи.

Оба остановились у дверей, перед которыми стояли, тихо переговариваясь между собой, восемь гвардейцев того же полка, что и сопровождавший гонца солдат.

— С новостями для его величества, — сообщил гвардеец.

— С новостями для его величества, — заглянув в дверь, прошептал кому-то невидимому отсюда один из охранников.

Там — за дверью — раздались еще голоса. И наконец властный, требовательный голос произнес:

— Впустить его!

Двери распахнулись и гвардеец, пришедший с гонцом, подтолкнул его вперед:

— Давай, иди! — прошептал он где-то над ухом посланца.

Король сидел в резном кресле, почти у самого камина. Справа от кресла стоял мраморный столик, на котором лежало зачитанное Евангелие с многочисленными закладками. За столиком располагалось еще одно кресло — пониже королевского, не так богато отделанное. И пустое.

Гонец преклонил колено, опустив взгляд. Так прошло несколько секунд, прежде чем король негромко приказал:

— Встань!

Давид Брас — гонец при посольстве в Речи Посполитой — встал, не решаясь поднять глаз на своего монарха.

— Где письма? — поинтересовался Густав Адольф. На короле был красный камзол, форма его собственной гвардейской роты, капитаном которой числился. Левой рукой он ласкал кота, сидящего у него на коленях.

Гонец протянул королю сумку с письмами. Порывшись в ней, Густав II выгреб все бумаги, а ненужную теперь кожаную торбу кинул в пламя камина, согревавшего комнату. Кот дернул ухом, приподнял голову и оглядел комнату ярко-желтыми, огромными глазами. Взгляд его надолго задержался на Давиде, гонец поежился.

Густав тем временем успел вскрыть несколько писем и бегло просмотреть их. Почти половину он сразу же после прочтения сжигал. Несколько бумаг были отложены в сторону.

— Устное послание?

Гонец кивнул и начал медленно повторять заученные слова:

— Граф Фалькенберг сообщает, что его…

Король кивал в такт словам, изредка прищелкивая пальцами. Выслушав послание, он дернул рукой:

— Свободен.

Давид поклонился и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Один из гвардейцев пошел вместе с ним, показывая дорогу к комнатам для слуг.

Густав II посидел еще несколько минут, обдумывая только что полученные новости. Губы его шевелились, словно он беседовал с собой — привычка, о которой сам король не подозревал.

Встав из кресла, Густав потянулся и громко позвал:

— Христиан!

Портьера у дальней стены шевельнулась и из-за нее выступил толстяк в черных одеждах священника-лютеранина. Прочихавшись, он остановился возле стола и начал пристально разглядывать короля. Волосы соломенного цвета и внимательные карие глаза, не пропускающие ничего из происходящего вокруг — вот, пожалуй, и все, что в человеке выделялось с первого взгляда.

— Фалькенберг подписал договор, — возвестил король, опускаясь обратно в кресло.

— А что кардинал де Ришелье? — спросил священник, задумавшись на несколько секунд.

— Французское королевство выступило гарантом выполнения условий мира, — подтвердил Густав Адольф.

— Им нужен этот мир также, как и нам. Следующей весной Сигизмунд III вступит в войну, вернув восточные земли империи Фердинанду.

— Московия по условиям договора обязана поддержать нас, объявив войну Речи Посполитой как только моя армия вторгнется в пределы империи, — возразил король, задумчиво поглаживая бороду.

— Царь Федор не намерен выступать против Ганзы. Он боится потери налаженных торговых связей с Европой.

— Знаю, — перебил священника Густав. — Я направил в Москву послов. Они поедут вместе с теми послами на юг, о которых мы говорили того дня. С ними я направил письмо к некоторым московским дворянам, которые согласятся оказать нам определенные услуги, надавив на своего правителя, распустив нужные мне слухи, подняв смуту, в конце концов. У меня теперь достаточно денег для того, чтобы оплатить подобного рода услуги.

— Кстати, о посольстве на юг, — дернулся священник. — Когда они вернутся?

— Я не могу послать их морем, — энтузиазм короля несколько приугас. — Им придется ехать через Московию, поэтому их возвращения стоит ожидать не раньше весны следующего года.

— Я не вижу причин, по которым этот договор не может быть заключен. Но если что-то помешает… Стоит озаботиться, чтобы у нас руках оказался другой неожиданный сюрприз императору Фердинанду. Без этого нас может постигнуть судьба Кристиана Датского, — напомнил королевский духовник.

Густав вскочил:

— Кристиан — безмозглый идиот! — он нервно прошелся из угла в угол. Священник следил за своим монархом одним взглядом, не поворачивая головы. — Не успев восстановить порядок в своем королевстве, полез в новую войну. Из-за пригоршни монет и куска балтийского побережья!

Король резко остановился, взглянув на отца Христиана.

— Ты думаешь, я делаю то же самое? — священник промолчал. — Нет! Получив от Ост-Индской компании деньги, я не брошусь тут же нанимать всякий сброд. И не буду немедленно вторгаться в империю. Мне жаль, во-первых, моего королевства. Во-вторых, моей армии. И в-третьих, моя честь!

Густав успокоился и сел в кресло.

— Я не могу сейчас набрать войско, которого требуют эти торговцы. Те, кто настолько нуждался в деньгах, что готов был отдать за них меч и жизнь, ушли вместе с Кристианом. Те, кому не хотелось разменивать свою шкуру на золото, не согласятся на это и сейчас.

— Выход? — спросил священник.

— Я нашел выход, — ухмыльнулся король. — Регулярное войско. Королевское войско, набранное из крестьян, горожан. Скажем, по два человека от двора или от квартала… Это можно решить и потом.

— У них будет причина одерживать для вас победы, — понимающе кивнул священник. — Их семьи, земли, имущество — все это остается здесь, в Швеции, в безраздельной власти вашего величества.

— Эти два миллиона дукатов помогут мне собрать непобедимую армию, — прошептал король. Священник незаметно улыбнулся. — Пусть император думает, что я беден как церковная мышь! Настанет весна, и он будет неприятно озадачен.

— Осмелюсь напомнить, государь, что о вашем договоре с Ост-Индской компанией Английского королевства вполне может уже быть известно всей Европе. Поэтому ваше вступление в войну вряд ли будет неожиданностью для Фердинанда и его союзников.

Густав нахмурился, смотря в камин. Слова отца Христиана — его духовника, а по совместительству и советника — в очередной раз показывали незаменимость священника в делах подобного толка.

— Так, — сказал он после минутного молчания. — Мое посольство на юг является тайной даже для Фалькенберга, а тебе я сообщил о нем только спустя неделю, после того, как отправил их в путь.

— Им придется пересекать территорию Московии, — напомнил отец Христиан. — А царь Федор может озаботиться тем, куда они направляются.

— Плевать! Скажут, что они — посольство в Персию. Там действительно будут послы в Персию, по мелким, незначительным делам. И будут пятеро человек, одному из которых известна настоящая цель их миссии. Он поведет этих пятерых туда, куда приказал направится я. Твоя задача, Христиан, обеспечить сокрытие привезенной ими информации, когда они вернутся. Сделать так, чтобы никто из них не проболтался о результатах миссии или даже о том, что подобное вообще происходило.

Священник вопросительно потер рукой горло.

— Да, пожалуй, — подумав, согласился Густав, — тех четверых. Пятый, граф Фастолф, должен сначала рассказать мне о том, чего смог добиться. О его молчании я позабочусь сам.

— Граф Фастолф, — медленно повторил за королем пастор, делая пометку в памяти.

— Да, — подтвердил Густав II Адольф. — А теперь можешь быть свободен.

Священник грустно улыбнулся и направился к двери за портьерой.