"Ганза. Книга 1" - читать интересную книгу автора (Требунский Антон Юрьевич)

Эпилог

Магическое зеркало, созданное мастером Штейнманом, покоилось в центре стола в зале собраний бременской ратуши. Четверо членов Верховного Магистрата Ганзы расселись так, чтобы всем было видно изображение, отражаемое в колдовском предмете.

Зеркало было изготовлено Фридрихом Штейнманом и тремя его подмастерьями из цельной серебряной пластины и стояло на толстой ножке из того же металла. Обратную его сторону, как могли убедиться все желающие, покрывали таинственные знаки и символы, нанесенные главным ганзейским магом.

Сейчас поверхность зеркала не отражала ничего, помимо собравшихся в зале людей, части столешницы, кресел и плотно прикрытой входной двери.

— Неужели это может показывать происходящее за много лиг? — шепотом спросил мастер Николаус у сидевшего рядом Ульриха Дункеля.

Губы Фридриха Штейнмана дрогнули, но чародей сдержал улыбку, не подавая и вида, что расслышал вопрос. Мастер Дункель лишь молча пожал плечами, никак не выражая своего отношения к происходящему.

В залу вошел мастер Боль, несущий чернильницу, перо и бумаги, с которыми не расставался никогда. Кивком приветствовал всех и сел рядом с магом.

— Начинаем? — спросил у присутствующих мастер Штейнман, доставая из принесенной сумки кадильницу и несколько склянок с порошками.

Иероним Боль махнул рукой в знак одобрения, все остальные мастера так или иначе высказали свое согласие. Маг разжег в кадильнице свой ладан и начал окуривать комнату; терпко запахло благовониями.

За окнами шел дождь, редкие капли попадали в комнату, стекаясь лужицами на полу. В зале царил приятный глазу полумрак, единственным источником света были четыре свечи, стоящие на столе.

Поверхность зеркала вспыхнула и засветилась ровным тускло-серебряным светом, бросая отсветы на лица собравшихся, отчего те стали похожими на бледных, только что вылезших из могил мертвецов.

Мастер Штейнман произнес слова заклинания, стоя позади зеркала и в последний раз взмахнул кадилом. Отражение, видимое остальными, затуманилось, искажаясь и придавая отражаемым людям и предметам гротескные черты, а затем исчезло совсем.

В зеркале теперь отражалась большая зала, в которой сидело семеро человек, обычных горожан, пьющих пиво и о чем-то разговаривающих друг с другом.

— Таверна «Меч и радуга» в Мюнстере, — пояснил маг, — Вон тот, сидящий к нам спиной…

— Мастер Зольгер, — усмехнулся Дункель.

Действительно, человеком, на которого указал Штейнман, был выборной глава от Любека. Не замечая ничего вокруг, он сидел и смотрел на полупустой кувшин с вином, стоящий перед ним.

— В комнате наверху сидят наши посланцы, Себастьян и его подчиненные. Мастер Зольгер ожидает появления некроманта.

Около получаса прошли в ожидании. Ничего интересного в видимой части таверны не происходило, горожане спорили о чем-то, изредка намечалось мордобитие, но трое здоровых сыновей трактирщика быстро охлаждали подобные намерения.

— Вот он! — взволнованно выкрикнул мастер Дункель, тыча пальцем в край зеркала.

Действительно, в поле зрения магического глаза попал высокий, худой — это было видно даже под одеждой — похожий на монаха человек, облаченный в черную рясу. Подойдя к мастеру Зольгеру, некромант — в том, что это он, никто из членов Верховного Магистрата Ганзы не сомневался — кивнул ему и поманил рукой за собой, наверх. Ансельм вышел из прострации и встал из-за стола. Было видно, как дрожат его руки, отодвигающие стакан и кувшин с вином.

Они проследовали до лестницы и скрылись из поля зрения зеркала. Мастер Боль недовольно прищелкнул пальцами и Штейнман начал произносить новые заклинания, в очередной раз окуривая залу.

Изображение дрогнуло, покрылось рябью и восстановилось. Отдельная комната. Сидящий в кресле некромант разговаривал со стоящим напротив него мастером Зольгером, подобострастно кивающим.

— Попытается в очередной раз предать нас? — высказал мастер Дункель вопрос, вертевшийся на у всех на языке.

— Не думаю, — отозвался Иероним Боль. — Фридрих провел с Ансельмом беседу перед отъездом, объяснив все стороны его нынешнего положения.

Некромант дернулся, бросив из-под капюшона взгляд на смотрящих на него в зеркало мастеров Магистрата Ганзы. Всем им стало не по себе — они заерзали в креслах, кое-кто сцепил перед собой руки; каждый осенил себя крестным знамением.

— Он заметил, что за ним наблюдают, — прокомментировал мастер Штейнман, начав окуривать залу.

Но его усилия пошли впустую, картина, отражаемая зеркалом, побледнела и начала гаснуть, расползаясь клочьями серого тумана.

— И что теперь? — спросил Ульрих Дункель. — все наши надежды пошли прахом?

Мастера переглянулись, испуганные. Только что на их глазах противник продемонстрировал свою силу, преодолев чары Штейнмана.

— Конечно же нет, — отрезал Иероним Боль. — Фридрих постарается восстановить наблюдение, а потом мы подадим сигнал Себастьяну и его людям. Или не подадим, в зависимости от ситуации.

Штейнман начал произносить заклинания. На этот раз процесс занял несравненно больше времени. Воздух, казалось, потрескивал от напряжения. Магического и обычного, человеческого.

— Этот человек убил наших людей в Амстердаме, — тихо произнес мастер Николаус.

— За это он будет наказан, как и за многое другое, — ответил ему мастер Дункель. — Никто не смеет наносить удары Союзу и оставаться безнаказанным.

В полном молчании прошло чуть больше четверти часа. Изображение в зеркале не прояснилось. Сейчас в нем ничего не отражалось, даже зала заседаний Магистрата Ганзы. Была одна только серая дымка, которая, казалось, собиралась вырваться в комнату.

— Что дальше? — спросил Иероним Боль. — Фон Вормсвирген с остальными ждут нашего сигнала.

— Я нанесу свой удар некроманту и сразу же пошлю сигнал Альберту, — ответил ганзейский маг.

Мастер Штейнман зажег очередную порцию ладана, достал из-за пазухи сверток и положил его рядом с зеркалом. Нечто, завернутое в тряпицу, имело вид большой куклы или грудного ребенка.

— То, что повергнет этого некроманта, — пояснил он. — Восковая кукла, сделанная по его подобию. Мастеру Зольгеру удалось достать для нас немного его крови.

Фридрих вытащил из свертка длинную узкую иглу из дерева, исчерканную символами и надписями, сделанными искусной рукой.

В ответ раздался сдавленный булькающий звук — выражение чьего-то отчаяния или страха. Мастера недоуменно переглянулись — никто из них не издавал этого звука.

Дымка в зеркале вспыхнула, рассеиваясь. Все собравшиеся в комнате прильнули к магическому глазу.

— Имею честь приветствовать Верховный Магистрат Ганзы, — произнес некромант тихим бесцветным голосом, в котором, однако, легко можно было расслышать страх. Может быть, даже панический ужас.

Мастера молчали. В зеркале отражалась все та же комната в мюнстерской гостинице «Меч и радуга», но теперь в ней находился лишь один некромант.

— Я слушаю, — ответил мастер Боль, нервно теребя полу теплого плаща.

— Я хочу заключить договор с Магистратом Союза, — объяснил маг. Лицо его было скрыто черным капюшоном, руки лежали на подлокотниках кресла, крепко в них вцепившись.

— Договор? — удивился глава верховного Магистрата. — В твоем положении можно лишь просить нас о милости, не более.

— Мое положение гораздо лучше, чем вы можете себе предположить, — нервно рассмеялся чародей. Кисти его рук сцепились замком перед ним, дрожа. — Я знаю о ваших людях здесь, внизу. И вполне могу отразить их нападение.

— А это? — мастер Штейнман ткнул пальцем в куклу, рука которой выглядывала из свертка.

Некромант сглотнул:

— Это и послужило причиной моего обращения к вам. Ваше зеркало было невежливым поступком, хотя чего можно ожидать от людей недворянского происхождения.

Иероним Боль одернул остальных членов Магистрата, приготовившихся выразить свое недовольство речью некроманта.

— Я хотел бы предложить вам некоторую информацию в обмен за то, что вы разрушите свою куклу. Она после этого будет нефункциональна еще несколько дней, а мне этого хватит, чтобы суметь защитится от вашего нового удара.

Мастер Кляйнергейм вздрогнул, подавив свое желание немедленно обратить внимание остальных на увиденное. В край поля зрения магического глаза попала часть непонятного черного предмета. Лишь спустя несколько секунд выборной глава от Гамбурга понял, что это носок сапога. Нового, с расшитым серебром голенищем, сапога черной кожи. Такие носил мастер Ансельм Зольгер. Судя по вертикальному положению подошвы, хозяин обуви лежал сейчас под кроватью, часть которой можно было видеть в зеркале.

— Мы готовы выслушать те сведения, что ты можешь нам предложить, — произнес после долгого молчания мастер Боль.

— Я готов сдать всю голландскую сеть шпионов в империи и в Ганзейском союзе.

— Это все? — изумленно спросил глава Магистрата.

Человек в черном долго смотрел на мастеров. На лице его отражалась тяжелая борьба с собой. После нескольких минут такой схватки, прошедшей в молчании, победу одержало желание остаться в живых.

— Хорошо. Я сообщу вам о некоторых неизвестных Союзу аспектах политики Ост-Индских компаний и Французского королевства.

Мастер Боль обернулся к Фридриху Штейнману:

— Мы имеем возможность контролировать выполнение условий сделки обеими сторонами?

— Клятва своей силой, — с сомнением произнес ганзейский маг. — Но мне не хочется быть связанным с ним такой клятвой.

— В чем она заключается?

— Слова мага подтверждаются источником его колдовской клятвы и в случае невыполнения своего обещания чародей теряет возможность творить заклятия. Это в лучшем случае. В худшем — остается только готовиться к его отпеванию.

— Интересы Союза… — многозначительно произнес мастер Боль.

Штейнман понимающе кивнул: речь сейчас шла о Ганзе и мнения отдельных людей, даже настолько значимых, как он, в расчет не принимались:

— Тогда нужно будет с максимальной дотошностью подготовить текст клятвы.

— Я не желаю произносить клятву своим источником силы, — запротестовал чародей в черном. — Ведь можно же попытаться уладить дело как…

— Если ты откажешься, я подам сигнал нашим людям в той гостинице, где ты находишься, а мастер Штейнман тем временем произведет все необходимые действа над куклой, — категорично заявил Иероним Боль.

Некромант замолк, подавив свое возмущение. Он поправил под капюшоном волосы и нервно прищелкнул пальцами.

— Я согласен. Но в случае конфликта с вашими агентами в гостинице я волен действовать по моему усмотрению.

Члены Верховного Магистрата переглянулись.

— Мы согласны, — подтвердил мастер Боль. — Готовься произносить клятву.

— Тридцать серебряников, — вполголоса сказал Ульрих Дункель, откинувшись на спинку кресла.

Непонятно было только, кого он имеет в виду — всех людей, продать которых ради спасения своей жизни обещал некромант, или отряд Себастьяна, только что лишенный защиты всемогущей Ганзы.

Человек, носивший прежде доминиканские одежды, а ныне облаченный в черную рясу монаха ордена святого Бенедикта, прошептал «Deo gratias» и встал со скамьи. В скромной часовенке на окраине Мюнстера было пусто — сторож, да тихим голосом ведущий службу священник.

Бенедиктинец перекрестился и, развернувшись, быстрым шагом покинул часовню. Он спешил к своей цели, где его ожидала величайшая победа, а возможно и очередное поражение. Нужно было попасть туда вовремя, успеть, пока не изменились так благоприятно создавшиеся условия. Лучи заходящего солнца падали ему под ноги на мостовую, монах шел и раз за разом повторял: «Credo in unum Deum…»