"Смерть в кредит" - читать интересную книгу автора (Гриппандо Джеймс)

Глава 8

Джеку не пришлось идти в полицию. За ним сами пришли.

Через два дня после памятной встречи в кабинете Уильяма Бейли раздался телефонный звонок. Агент ФБР была немногословна: она сказала лишь, что им необходимо пообщаться по поводу предположительного похищения Мии Салазар. Через сорок пять минут Джек уже находился в небольшой переговорной периферийного отделения ФБР Майами. Напротив него за столом сидела специальный агент Энди Хеннинг.

– Спасибо, что быстро отреагировали.

– Мне показалось, это важно.

По пути Джек позвонил Джерри Шафетцу, под начальством которого работал в прокуратуре, и тот дал ему детальную характеристику на женщину, с которой предстояло общаться. Джерри был в своем репертуаре: первым делом он сообщил, что Энди Хеннинг – обалденная красотка. Впрочем, далее последовала более важная информация: Хеннинг не местная, восходящая звезда из Сиэтла, которая не так давно приехала в Майами. Олимпийская медалистка среди юниоров по горным лыжам – каталась, пока не повредила коленку. К шестнадцати годам получила сертификат по дайвингу. Окончила юрфак – и тут же в ФБР; как юрист не практиковала. Двадцатая женщина за всю историю бюро, попавшая в список лучших стрелков и ставшая членом почетного братства, на девяноста восемь процентов состоящего из мужчин. Сюда попадают агенты, выбивающие максимум возможных очков на самых сложных курсах по владению стрелковым оружием. И этим похвалы не ограничивались.

– Да, кстати, – в третий раз, наверное, повторился прежний босс Джека, – я упомянул, что она обалденная красотка?

Не сказать, чтобы это имело большое значение – разве что в том случае, если ты мужчина, натурал и тебе больше тринадцати лет.

– Насколько вы в курсе, – деловитым тоном начала Хеннинг, – Мия Салазар была похищена три дня назад.

– Пока вы не продолжили, можно вопрос? Каким образом я оказался в списках опрашиваемых?

– Вашу фамилию назвал господин Салазар.

Можно было даже не сомневаться, что обманутый супруг не пожалел на него эпитетов. «Этот мерзавец, сластолюбец, прелюбодей Джек Свайтек».

– Я удивлен, что господин Салазар вам все-таки позвонил. Когда мы с ним разговаривали в прошлый раз, он заверил меня, что не намерен подключать к делу полицию.

– Он нам не звонил, – ответила Хеннинг. – Похититель выслал нам копию письма с требованием выкупа. Мы связались с господином Салазаром, чтобы обсудить с ним план дальнейших действий, а он попросил нас позвонить своему поверенному, Джеку Свайтеку.

– Я не являюсь его поверенным.

– Господин Салазар утверждает обратное.

Джек хотел рассказать ей, как все обстояло на самом деле, но инстинкты защитника подсказывали ему не делиться информацией, а прежде выяснить, что в планах у следователей.

– У нас с господином Салазаром осталась пара нерешенных вопросов, – проговорил он. – Прежде чем мы сможем продолжить этот разговор, поясните, пожалуйста, какие действия я уполномочен предпринять от имени господина Салазара?

– Доставить похитителю выкуп.

– Теперь я окончательно сбит с толку. Когда мы разговаривали в прошлый раз, господин Салазар сказал, что не собирается платить выкуп.

– Да, выкуп будет выплачен не из его денег. Это наши средства.

– ФБР спонсирует уплату выкупа?

Агент Хеннинг подалась вперед, сложив руки на столе.

– Буду с вами предельно откровенна, господин Свайтек. Надеюсь, что вы, как бывший прокурор, сделаете все возможное, чтобы данный разговор не просочился в газеты.

– Разумеется. Конечно.

– Похищение госпожи Салазар – отнюдь не первое. Записка, которую вы видели, – своего рода подпись серийного похитителя. За неимением лучшего эпитета мы назвали его Оценщиком.

– То есть он оценивает своих жертв?

– Дело в том, что в записке похититель требует, чтобы родственники установили сумму, которую они готовы заплатить за любимых. Он не называет конкретных цифр, каждый раз используя одну и ту же формулировку: «Заплати то, чего она стоит».

– Я видел эту фразу в послании Салазару.

– Да, но вы еще не видели последствий, которыми оборачивается «недоплата». Иными словами, когда сумма оказалась «неверна».

– Он уже кого-то убил. Я вас правильно понял?

Хеннинг кивнула.

– Эшли Торнтон. Она была женой Дрю Торнтона из Окалы.

– Та самая, которая умерла в подводной пещере?

– Да.

– Читал в газетах. Ужасно. Я не знал, что это дело рук одного и того же человека.

– Немногие посвящены в подробности. Мы делали все возможное, чтобы пресловутая формулировка не просочилась в СМИ. Это единственный способ оградить себя от подражателей и чокнутых.

– Господин Торнтон отказался заплатить выкуп?

– Я бы так не сказала. Он отдал похитителю миллион долларов. Похитителю показалось, что этого недостаточно. Менее чем через сутки после передачи денег мы обнаружили труп госпожи Торнтон в подводной пещере под рекой Санта-Фе. На ее запястье был закреплен пластиковый браслет с надписью: «Ответ неверный».

– Каков же тогда верный ответ?

– Интересный вопрос. Миллион долларов – сумма немалая.

– Получается, сколько бы ты ни заплатил, все равно будет недостаточно.

– Мы сначала так и подумали, а потом покопались в обобщенной базе ФБР и обнаружили кое-что интересное. Оказывается, восемь месяцев назад в штате Джорджия была похищена двадцатипятилетняя жена автомеханика. Он получил ту же записку: «Заплати то, чего она стоит». Парень продал машину, заложил все, что у него было, и наскреб девятнадцать тысяч долларов. И знаете что? На следующий день его жена вернулась домой, живая и невредимая.

– Ух ты! – поразился Джек.

– Еще бы. Если подходить к вопросу с таких позиций, тогда господин Салазар должен выплатить что-то около сорока миллионов.

– Теперь понятно, почему он отказывается отдавать деньги.

– Думаете? – переспросила она с возрастающим интересом. – Зафиксирован факт передачи похитителю шестидесяти пяти миллионов долларов.

– Чего только не бывает.

– То есть вы хотите сказать, что сорок миллионов – слишком большие деньги, и точка. Или вам известно о Мии нечто такое, что приуменьшает ее ценность, если рассуждать с позиции похитителя?

– Не уверен.

Хеннинг помедлила, давая собеседнику возможность что-нибудь добавить.

– Точно?

Джек поразмыслил и дал единственно уместный, на его взгляд, ответ:

– Пожалуй, об этом вам лучше спросить у господина Салазара.

– Обязательно спрошу, – сказала собеседница и что-то пометила у себя в блокноте.

Джеку хотелось все объяснить, но слова застревали в горле: неосведомленность о семейном положении Мии смягчала его вину, а с другой стороны, стыдно было признать, что его так долго водили за нос. Впрочем, говорить не пришлось, поскольку агент Хеннинг перешла к следующему пункту повестки дня.

– Так или иначе, ввиду всего вышесказанного мы разработали новый план. Именно поэтому вы здесь и находитесь.

– Что я должен предпринять? – поинтересовался Джек.

– Мы решили сделать первоначальный взнос: заплатить похитителю некую первичную сумму в обмен на доказательство того, что Мия жива. Кто-то должен пойти на место встречи и передать десять тысяч долларов.

– То есть доставить первоначальный взнос?

– Можно выразиться и так. Для начала необходимо продлить переговоры, чтобы госпожа Салазар оставалась в живых как можно дольше. Затем мы хотим вынудить похитителя пойти на уступки и выиграть время, чтобы собрать на него как можно больше информации. И последнее: попытка не пытка, вдруг повезет – банкноты меченые. Может, он возьмет деньги, начнет ими разбрасываться, тут-то мы его и прищучим.

– А мне, надо понимать, отводится роль «челнока»?

– Не слишком лестное словцо, хотя по сути верное.

– Но почему выбрали меня?

– Как я уже сказала, вас порекомендовал господин Салазар.

– В качестве поверенного, – напомнил Джек. У него было такое чувство, что ружье на стене все-таки выстрелило.

– Да, поверенного. – То, как это было произнесено, наводило на мысль, что агент о чем-то догадывается. Впрочем, пока Джек не намеревался поднимать этот вопрос.

– Позвольте, я переговорю с господином Салазаром, а потом вернусь к вам, – попросил Джек.

– Мне не хочется торопить вас с ответом, но время для нас очень дорого.

– Я понимаю.

– Мы не пытаемся переложить на вас свои функции. Напротив, мы хотели бы, чтобы деньги доставил человек, не имеющий явного отношения к правоохранительным структурам. Господин Салазар не хочет делать этого лично. Лучшая замена – поверенный в его делах.

– А кто придумал вовлечь в это дело меня: он или вы?

– Он. Спешу вас заверить, мы сделаем все возможное, чтобы обеспечить вам безопасность.

А он будет надеяться, что этого окажется недостаточно, подумал Джек. Атмосфера накалялась.

– Спасибо. Я вас извещу о своем решении.

Собеседники встали, обменялись любезностями и покинули зал для переговоров. Агент проводила посетителя до конца коридора, где в кабинке из бронированного стекла сидела дежурная. Здесь было еще одно помещение, комната ожидания, отгороженная от посетителей стеклянными дверями. На кушетке в одиночестве ждал какой-то человек.

– Какая пунктуальность, – сказала Энди.

– Прошу прощения? – переспросил Джек.

– Это Дрю Торнтон, вдовец. Приходит каждый вторник и четверг ровно в два.

Мужчина за зеркальной стеной не мог слышать их разговор, равно как и видеть Хеннинг.

Джек поинтересовался:

– Ему назначено?

– Нет, – ответила Энди. – Он приходит по своей инициативе. Бывает, по делу ничего нового и мне нечего ему сказать, но он не сдается. Наверное, думает, что его визиты как-то повлияют на ход расследования.

Джек кинул на Торнтона изучающий взгляд. На вид вдовец немногим старше его, но от беспокойства на его лице проступили глубокие, точно вырезанные в воске морщины. Глаза – два бездонных колодца печали, в которых давно и безвозвратно угасла надежда. Он сидел на краю дивана, опершись локтями о колени и опустив подбородок на крепко сцепленные пальцы, – в горестной позе терзающегося сомнениями человека: «А если бы я сразу позвонил в полицию? Если бы заплатил больше? Если бы еще немного подумал, „чего она стоит“?»

– Говорят, Торнтон был беззаветно предан жене, – сказала Энди.

– Это правда? – поинтересовался Джек.

– Они познакомились еще в студенческие времена. Поженились на предпоследнем курсе. В июне собирались отпраздновать двадцатую годовщину свадьбы.

Джек поймал себя на мысли о том, что завидует этому мужчине – ведь его собственный брак потерпел крушение. Хотя, учитывая обстоятельство, уместнее было бы посочувствовать.

– Для него это страшная трагедия, – проговорил Джек.

– Гибель близких – всегда трагедия. Жаль, я не могу пообещать вам, что госпожа Торнтон – последняя жертва похитителя и на Мии Салазар все закончится. Это не вписывается в его психологический профиль. У нас есть основания думать, что он только входит во вкус.

– Да, если мы его не остановим.

– Рада слышать, – согласилась Энди, ее губы тронула улыбка. – Мы. Ободряющее начало.

Джек снова взглянул на Торнтона: трагичное лицо, олицетворение печали и раскаяния. Из каких соображений Салазар назначил своим «поверенным» Джека, было не вполне ясно, но если во имя дела необходимо сыграть роль «челнока», оставалось уповать на Хеннинг и на то, что она убережет его от неблагоразумных поступков.

– Что ж, времени на раздумья у меня было предостаточно.

– Вы доставите предварительный взнос? – спросила Энди.

– Да, – ответил Джек, кинув на Торнтона прощальный взгляд.