Лютик Эмрис Властелин снов

Глава первая

«…Снег. Его едва родившиеся дочери, кружась в медленном танце, падали на резные перила балкона, на пол, на землю. Они двигались лениво, растягивая удовольствие, словно знали, что, единожды упав, им никогда не подняться вновь. И только став водой, а затем паром, то есть, переродившись и воскреснув, у них был шанс снова повторить свой медленный танец смерти.

Но вот снег участился, и снежинки стали падать быстрее — их отец лишил своих дочерей возможности завершить танец. И ритуальные па оставались неоконченными, и тихий плач снежинок, которые уже упали, заглушали радостные возгласы тех, кто еще кружился в небе.

Ты слышишь эти звуки? Нет звуков прекраснее, чем их тихий шелест, чем скрип снега под ногой, нет ничего страшнее и прекраснее смерти.

Скрип снега — это ничто иное, как предсмертные крики снежинок, обреченных на неминуемую гибель. Они не хотят умирать вот так, под безжалостной стопой не окончив танца, прожив такую короткую жизнь стремительного падения. А те, что еще не растаяли, будут молить небо забрать их обратно, им будет казаться, что нет ничего страшнее, чем лежать вот так, на земле и вспоминать свой танец. И желать смерти.

Но как они ошибаются! Смерть хуже любой жизни, пусть даже она и ведет к перерождению. Но пока не испытаешь и то и другое — тебе не понять этого… чего всем искренне и желаю…»

Все началось со сна. Линда проснулась в своей комнате и долго не могла прийти в себя. Перед глазами мелькали какие-то белые пятна, напоминавшие снежинки, и эти снежинки наводили на девушку какой-то неведомый страх. Страх, который пробуждался лишь в детстве, не таком уж и далеком, но уже подзабытом. А еще вспоминался какой-то голос, рассказывающий жуткие и мало понятные вещи.

Одним словом: бр-р-р!..

Линда передернула плечами и уставилась на будильник, который показывал без четверти шесть. Ну вот, опять она проснулась на час раньше, а теперь и вставать не очень хочется, и возвращаться к снежинкам — желания нет.

Немного подумав, Линда все-таки решила встать. Выспаться можно и на лекциях, при условии, конечно, что там не будет ни какого снега. С этими мыслями Линда пошла в ванную.

День выдался на редкость солнечным для осени, уже клонившейся к закату. По голубому, по июньски прозрачному, небу небрежными мазками растилались перистые облака. Линда и её лучшая подруга Никки прогуливались по дорожке вдоль клумб с цветами. Время было обеденное, поэтому во дворе университета было полно народу.

Никки, красивая русоволосая девушка, была ровесницей Линды и училась с ней на одном курсе. Она практически во всем разделяла интересы подруги, но была более любопытна, нежели Линда, да и за словом в карман никогда не лезла. В универе ее считали стервозной особой, а Николь искренне недоумевала, за что. Впрочем, это избавляло от некоторого вида проблем. Например, все были прекрасно осведомлены, что Никки не волнуют «крутые» мальчики и свидания на одну ночь, а также сплетни на эту тему с другими, лишенными интеллекта, студентками. Линду, как протеже Николь, подобные личности тоже обходили стороной, что не могло ее не радовать.

Линда еще раз взглянула в небо, после чего вздохнула и спросила у подруги:

— Знаешь, какая ерунда мне сегодня приснилась?

— Какая? — в ответ спросила Николь, задумчиво жуя печенье.

— Уйма падающих снежинок под аккомпанемент незнакомого голоса, который втирал мне что-то о жизни и смерти…

— Ха! Очень миленько!

— Что значит «миленько»?

— Когда я говорю «миленько», то это ничего кроме «миленько» не означает.

Линда кивнула. Порой Николь была чертовски немногословна. Впрочем, не стоило ожидать от нее полного толкования подобного сновидения! Второй круг вокруг клумбы подруги наматывали в полном молчании. Линда размышляла о плюсах и минусах паршивых снов, при чем находились одни минусы, а Никки — о том, как бы откосить от предстоящей пары экономики. Вдруг, совершенно неожиданно, подруги услышали голос за спиной:

— Милые девушки, простите за то, что я так нагло прерываю ваше уединение, но вы настолько поразили мое воображение, что я не смог удержаться и не подойти к вам…

Подруги обернулись и увидели светловолосого юношу, примерно их возраста, который стоял неподалеку, устремив на них взгляд красивых карих глаз, обрамленных пушистыми ресницами.

— Меня зовут Томас, — представился он. — Однако, если вы спешите или на знакомства у вас нет настроения, то я могу подождать следующего, более удачного, случая….

— Ну почему же? — спросила Никки, окинув юношу изумленным взглядом. — Мы вовсе не спешим. И меня зовут Никки.

— А меня Линда, — представилась Линда. — И я очень рада знакомству с тобой, Томас.

— Я безумно счастлив, — улыбнулся парень в ответ. В этот момент прозвенел звонок, возвещавший о том, что обеденное время подошло к концу.

— Ой, какая жалость! — воскликнула Никки. — Пора бежать! Я бы с большим удовольствием поболтала с тобой Томас, но пора идти на лекцию.

— Мне тоже пора, — сказал Томас.

— Но мы можем продолжить разговор сегодня вечером, — сказала Линда. — Приходи на вечеринку, что будет сегодня у Элен, с пользой проведешь время.

— Я обязательно там буду, — пообещал Том.

— Вот и чудненько! — крикнула Никки, на бегу покоряя ступеньки «alma mater» Линда помахала Томасу рукой и поспешила вслед за подругой.

Остаток дня прошел в хлопотах. Девушки сперва были поглощены размышлениями о предстоящем вечере, а после непосредственной подготовкой к нему. В конце концов, они явились на место назначения при полном параде.

Внутренний двор дома, в котором происходила вечеринка, был украшен разноцветными фонариками и гирляндами из искусственных цветов. Громко играла музыка. На небольшой площадке, расположенной поближе к колонкам, уже виднелись танцующие пары.

Подруги поприветствовали хозяйку, родители которой уехали в какой-то другой город, (что и стало причиной для вечеринки), обменялись привычным набором фраз и дежурными улыбками, после чего направились поближе к самодельной танцплощадке.

— Какая прелесть! — не без иронии воскликнула Николь, оглядевшись по сторонам. — Не могу похвастаться любовью к подобным мероприятиям, но тем не менее не могу понять, почему на них хожу?

— Вероятно, чтобы глазеть по сторонам, ужасаться происходящим и чувствовать свое интеллектуально превосходство! — хихикнула Линда.

— Оу! — Никки изобразила на лице крайнее удивление. — И как это ты догадалась?

— Вероятно, потому, что сама хожу сюда именно за этим!

— Молодец, одобряю! — засмеялась Николь. Подруги стали оглядываться вокруг, чтобы присмотреть свободное место для подобных занятий, но тут на плечи обоих опустилось по одной тяжелой руке и голос за спиной восхищенно провыл:

— Бог мой! Кого я вижу! Сколько лет, сколько зим!..

Не стоило даже оглядываться, дабы понять, что руки и голос принадлежат Рою, который исполнял почетную роль парня Никки и был лучшим другом обоих. Вечно неунывающий весельчак, передвижной цирк университета, вот как его можно было охарактеризовать. В студенческой известен, как Фокс и как человек, категорически отказывающийся отзываться на свое настоящее имя. Когда его спрашивали о происхождении этого прозвища, Фокс обычно закатывал глаза и трагическим тоном начинал вещать о том, что это его настоящее имя и что на самом деле его зовут Фокс Малдер. А также о том, что он не так давно вернулся из космоса, где провел несколько световых лет в плену у инопланетян, после чего его вернули обратно, несколько омолодив и изменив внешность. Заканчивалась эта история обычно тем, что слушатель спрашивал, как же инопланетяне оставили ему память? На что Фокс неизменно отвечал, что они и не оставили, но он ходил на сеансы гипноза и все вспомнил. А после этого снижал голос до шепота и заявлял, что подозревает на себе внимание пришельцев и до сих пор, о чем свидетельствует внезапное исчезновение некоторого количества людей, после того, как он поделился с ними своим секретом. После этих слов любой слушатель обычно вспоминал о срочных делах, которые следует завершить сегодня и благополучно ретировался, утвердившись во мнении, что Фокс — сумасшедший. Что, впрочем, Фокс и не отрицал.

— Фокс, — покачала головой Никки, не оборачиваясь к шутнику, — шутка была несмешной и не очень удачной. Хотя бы потому, что виделись мы не далее, как сегодня, и ты сам позвал нас сюда.

— Подумаешь! — пожал плечами парень. — Зато какой эффект неожиданности! Неужели вам не понравилось? Кстати, вас уже искал некий Томас. Надеюсь, что он заинтересован больше тобой, Линда, чем Никки. Иначе я буду ревновать.

— Можешь начинать, — лукаво улыбнулась Николь. А Линда спросила:

— А где ты видел его, Фокс? И давно?

— Минут пятнадцать назад, во-он там, возле импровизированного бара. Пойди, посмотри, может он еще на месте? А мы с Никки предадимся ритуальным танцам, как ты на это смотришь, милая?

- Положительно.

— Тогда я пошла, — сказала Линда.

— Иди, — кивнула Никки, — по-моему, он вполне симпатичный молодой человек.

— И вежливый! — со смехом добавила Линда и направилась искать Томаса.

— А я что, не вежливый? — возмутился Фокс ей вслед. Найти кого-то в таком скопище народу было непросто. Наверняка было бы легче, если б здесь были одни незнакомые Линде люди, но, к превеликому своему сожалению, она знала почти всех, и это автоматически становилось проблемой. Потому что со всеми этими знакомыми следовало поздороваться, одобрить прикид, спросить «как дела?», отмахнуться от назойливых вопросов самой и непременно добавить: «Извини, я спешу», чтобы не прослыть особой, которая не узнает своих друзей. Правда, из всех присутствующих здесь назвать друзьями Линда смогла бы только Никки и Фокса, но это к делу не относилось.

Наконец она увидела Томаса, который прогуливался с баночкой пива в руке, то и дело посматривая по сторонам.

— Эй, Томас! — воскликнула Линда и помахала рукой. Он посмотрел в ее сторону и помахал в ответ.

— Привет! — сказала девушка, подходя. — Я насилу нашла тебя!

- Да, отыскать здесь кого-либо не просто, — кивнул он. — Признаться, я уже подумывал о том, что не найду тебя здесь. Кстати, а где твоя подруга?

— Никки? Танцует вместе со своим парнем Фоксом. Может, ты его знаешь?

— Немного. Мы познакомились не далее, как вчера и он даже успел поведать мне о своих бурных отношениях с инопланетянами… Так он парень Никки?

— Тебя это разочаровало?

— Если быть откровенным, то да. Но ничего страшного, хочешь потанцевать?

— С удовольствием.

Около полуночи гости начали потихоньку расходиться по домам. Замолчала музыка. Остались только те, кто вызвался помочь хозяйке с уборкой, в том числе и наши друзья. Когда же, наконец, все было убрано или, по крайней мере, большая часть всего, а стрелки на часах показывали пол второго, Фокс, Николь, Линда и Томас отправились домой.

По дороге Никки и Рой где-то отстали, а Линда и Томас, неспеша шли вперед, переговариваясь у полголоса.

— Какое счастье, что завтра выходной! — сказала Линда. — Иначе, я сомневаюсь, что вообще смогла бы утром встать с постели.

— Действительно, — отозвался Том и добавил, — хотя я бы предпочел вообще не спать.

— Почему? — Линда заглянула в его темные глаза.

— Мне не хочется жаловаться, — Томас искривил губы в горькой усмешке, — но уже чертову уйму времени мне снятся кошмары. Значение которых я не могу понять до конца. И это очень угнетает.

— Бедненький! — Линда взяла Тома под руку. — Я тебя понимаю! Мне, например, сегодня тоже приснился кошмар про какие-то снежинки и про смерть… Но поверь, Том, кошмары не могут продолжаться вечно. Должно же когда-то наступить время и для красочных грез.

— Спасибо тебе, Линда, я буду надеяться, что так и будет.

«Наверное, это действительно очень страшные сны…» — подумала Линда.

Потом Никки и Фокс снова материализовались неподалеку, и Фокс принялся травить анекдоты, доводившие всю четверку едва ли не до истерики.

Наконец они дошли до дома Никки, тут же попрощался и Фокс — его дом они уже прошли, но он провожал девушку, и потому теперь ему предстояло возвращаться назад.

Далее Линда и Томас продолжили путь вдвоем, болтая о всяких пустяках, а когда Линда остановилась у своего дома и стала прощаться, Томас сказал:

— Линда, ты самая прекрасная девушка из всех, с кем мне приходилось когда-либо общаться и мне бы очень хотелось сделать тебе что-нибудь приятное. Скажи, примешь ли ты от меня маленький подарок?

- Если ты хочешь этого, то я с большой признательностью приму его.

— Спасибо, — Том принялся рыться в кармане, после чего извлек оттуда серебряный кулон, размером с большую монету. Он был выполнен в виде двух змей, которые оплетали красивый голубой камень, чистый и прозрачный, как роса. Кулон выглядел старинным, словно дорогая древняя монета.

— Это тебе, — сказал Томас, протягивая ей украшение.

— Мне?!! Но… он же, должно быть, безумно дорогой!!

— Ничего страшного… Линда, пожалуйста, я прошу тебя… пусть это будет тебе на память обо мне!

— Ладно. Спасибо. Ведь он действительно просто прелесть. Спасибо, Том.

Томас вложил кулон в руку Линды, после чего поблагодарил за чудно проведенное время и ушел. А Линда пошла домой.

Заброшенный старый коттедж. Его стены облупились, штукатурка обсыпалась, в облупившихся истрескавшихся рамах почти не осталось стекол, хлопают ставни.

Линда осмотрелась вокруг и обнаружила, что коттедж находится в саду, довольно большом, как для сада, но слишком маленьком для парка. Когда-то, несомненно, он был очень красив. Об этом свидетельствовали остатки мраморных изваяний, видневшихся то тут, то там и некогда изящно выложенные гладкими камешками дорожки. Впрочем, это были не единственные признаки былой красоты. Каждое дерево и каждый куст нес в себе ее отпечаток, теперь утраченной. Впрочем, это придавало саду какую-то особую прелесть, которая теряется в садах ухоженных, и объяснить которую нет никакой возможности. Ее можно только прочувствовать.

Осень. Порыв холодного ветра, пробирающего до самых костей, до самой последней волосинки на голове, дохнул девушке прямо лицо. С собой он принес не только пыль и несколько сухих травинок, но и темно-красный кленовый лист. «Наверняка это последний листочек, сорванный с клена…» — почему-то подумалось девушке.

Мертвые цветы на когда-то пышных клумбах. Они выглядели так, словно холод настиг их в самую пору расцвета и мгновенно убил. Лепестки цветов еще не осыпались, но остались какими-то серыми, бесцветными и безжизненными, словно из них залпом выпили всю их красоту и жизненную силу.

От дома Линду отделяло довольно приличное расстояние, но почему-то она не сомневалась, что ей нужно именно туда. К тому же, порывы ледяного ветра стали учащаться и усиливаться. Они без труда сгибали довольно крепкие на вид деревья едва ли не до земли. По всей видимости, надвигалась буря. Убедиться в этом было не сложно, стоило только посмотреть на небо, покрытое зловеще-черными тучами и, опять же, обратить внимание на ветер, который уже начинал внушать серьезные опасения. Выход был только один — добраться до коттеджа прежде чем буря доберется до нее. Не долго думая девушка сорвалась с места и побежала к дому.

Она бежала вперед, но словно бы не двигалась с места. То ли дом был так далеко, то ли ветер был так силен, но за несколько минут бега она сдвинулась всего лишь на несколько метров. Так бывает, когда в кошмарном сне убегаешь от чудовища: ты бежишь, но от этого не никакого толку, а чудовище наоборот — движется с такой завидной скоростью, словно оно только тем и занимается в свободное от кошмаров время, что совершает спринтерские забеги по пересеченной местности. Только здесь вместо чудовища была буря. И она приближалась. Линда обернулась и совершенно отчетливо увидела воронку смерча, который кружился вдалеке, увлекая в свои смертоносные объятья все, что попадалось под руку. Или что у него там? Ей тут же вспомнилась сказка, которая безумно нравилась ей в детстве — про девочку и ее собаку, которых подобный смерч унес в Волшебную Страну. Тогда же, в детстве, она очень жалела, что в их краях не бывает подобных ураганов, и ни капли не сомневалась, что случись все же что-то подобное, смерч непременно перенесет ее в страну детских грез. Сейчас же, у нее тоже не было сомнений, но по совсем другому поводу: если она попадет во власть урагана — живой ей оттуда не выбраться.

Неожиданно ветер утих, и Линда ощутила, что теперь бежать стало намного легче. Она в одно мгновение преодолела расстояние до дома, взбежала на порог и рванула на себя дверную ручку. Дверь, как ни странно, оказалась не заперта и девушка очутилась под защитой стен. Здесь она перевела дух, после чего огляделась по сторонам. Коттедж оказался обыкновенным заброшенным домом. На полу и мебели лежал вековой слой пыли, а по углам висела такая паутина, которой бы не постыдился какой-нибудь Спайдермен среднего разлива или старушка-Шелоб на пенсии. В доме, как и следовало ожидать, царила тьма. Мало того, что и на улице было пасмурно, так еще и давно немытые окна не пропускали свет.

Девушка сделала несколько неуверенных шагов вперед, но тут же с пола взвилась целая туча пыли, которая миг набилась в глаза и нос, а Линда оглушительно чихнула. Видимость на некоторое время ухудшилась, а когда пыль расселась на свои насиженные места, то девушка обомлела… Начать хотя бы с того, что здесь уже не было так темно, как раньше. И находилась она не в пыльном и темном домике, а в какой-то огромной галерее, тоже, правда, запущенной вне всякой меры. По обе стороны галереи Линда увидела стрельчатые окна, высотой в два человеческих роста, до половины скрытые тяжелыми портьерами. Паркетный пол был устлан алой (вернее, когда-то алой) дорожкой, которая укатывалась куда-то вглубь галереи и, кажется, вела к ступеням, видневшимся во мраке.

Линда оглянулась. Но сзади ее поджидала очередная неожиданность — посреди всей этой древней роскоши торчала все та же дряхленькая дверь, которая и привела ее в коттедж, а вывела черт знает куда.

Линда взялась за дверную ручку и потянула на себя, но дверь не поддалась. Девушку пробрала дрожь, но вдруг до нее дошло, что дверь открывается от себя. А когда она все же открыла ее, то вдруг с ужасом обнаружила, что за дверью ничего нет. Абсолютно ничего. Сплошная пустота, черная зияющая пустота. Линда поспешно захлопнула дверь и в который раз перевела дух.

«Какой ужас! — мелькнула шальная мысль. — А ведь я едва туда не шагнула!»

Ей больше ничего не оставалось делать, кроме как вернуться к исследованию дома. И стоило девушке сделать первый шаг по алой дорожке, как послышалось легкое шипение и сзади нее, по обе стороны от дорожки, вспыхнули свечи в высоких канделябрах. Удивляться уже не было сил, поэтому Линда просто пошла вперед, стараясь не обращать внимания на разные странности, все равно назад дороги нет.

Свечи вспыхивали вслед за ней, словно по команде. Сначала это было жутковато, но потом Линда вошла во вкус и ей даже начали нравиться эти маленькие чудеса. Ведь если чудеса не случались с вами никогда, даже в самом мелком возрасте (подарки на Рождество от Санты не в счет), где гарантия, что они станут происходить хоть когда-нибудь! А тут столько кустарной магии, что хоть половником кушай. Осталось только убедиться, что нигде под портьерой не прячется какой-нибудь начинающий Копперфилд, который пялится на ее щенячий восторг и тихонько хихикает от удовольствия: «Вот как я провел эту дуреху!»

Для пущей убедительности Линда сошла с дорожки и на цыпочках подошла к портьере, которая, на ее взгляд, была самая подозрительная и наверняка скрывала за собой если не Копперфилда, то, как минимум, мышь. Подкравшись к окну на расстояние, позволяющее дотянуться до портьеры, Линда ухватилась за ее край и резко отдернула ее влево. Но, к превеликому ее разочарованию, ни подпольных иллюзионистов, ни мышей за шторой не оказалось. Пришлось возвращаться на освещенную территорию и продолжать свой путь по ковровой дорожке. Все равно выбора нет, а куда она приведет — страшно интересно!

Дорожка вывела ее к широкой мраморной лестнице. Но и здесь она не кончалась, а заманчиво скользила вверх, приглашая девушку следовать за собой. Устоять перед искушением было невозможно, и Линда не стала противиться. Она медленно зашагала по ступеням, невольно любуясь их красотой. Мрамор был черный. И если бы на лестнице не было бы столько пыли, то она могла бы стать образцом для подражания множества архитекторов. Ну, или, по крайней мере, объектом черной зависти! Подъем не был утомительным, Линда словно бы не замечала его. Ступеньки закончились как раз вовремя — девушка не успела устать — ее дыхание оставалось таким же ритмичным, как и в самом начале лестницы. За лестницей находилась довольно большая площадка, тоже уставленная канделябрами, а немного дальше вглубь, там, куда свет свечей не проникал достаточно хорошо, высились огромные двустворчатые двери, сейчас закрытые. Линда не стала долго думать и направилась прямо к ним. Она немного заколебалась, прежде чем положить ладонь на резную ручку одной из дверей, но потом все же любопытство взяло верх, и она коснулась дверной ручки, медленно повернула ее и дверь бесшумно приоткрылась.

К большому своему разочарованию, Линда не увидела за ними ничего интересного. Ни тебе цветочной оранжереи, увитой розами, ни гусеницы с кальяном на грибе, ни, наконец, горы расчлененных трупов и луж крови, в которые можно было бы уронить ключик… Только очередная полутемная галерея, правда, гораздо меньше, чем та, на первом этаже, в конце которой виднелись еще одни двери. Впрочем, надо отдать галерее должное, если бы с гусеницей Линда как-нибудь бы и смирилась, то оказаться в комнатке а-ля Синяя Борода ее не особенно прельщало, что бы там ни говорило не в меру разгулявшееся воображение.

«Но ведь должно быть что-то интересное хотя бы за этой дверью!» — подумала девушка и перешагнула порог.

И тут до ее слуха донесся какой-то звук. Не производимый ею звук, как то биение сердца или шелест дыхания, а совершенно посторонний. Потом он повторился, а за ним последовал другой, немного похожий. Линда сделала несколько шагав вперед, прислушиваясь. Потом еще несколько шагов… она и не заметила, как оказалась у этих, следующих, дверей. Звуки стали громче. Теперь она смогла опознать их — где-то достаточно далеко невидимый музыкант неуверенно и неторопливо перебирал клавиши рояля.

Вторую дверь девушка открывала уже без колебаний. Как, впрочем, и следовало ожидать, за ними была очередная полутемная галерея, но слышимые ею звуки вдруг слились в тихую мелодию. Никогда раньше Линде не доводилось слышать ничего подобного и никогда, пожалуй, она не испытывала одновременно такие разные чувства. От этой музыки разрывалась душа. Хотелось плакать и смеяться, танцевать и забиться в дальний темный уголок, чтобы никто не помешал скорбеть о чем-то неизведанном, но в тоже время безвозвратно утерянном… А еще ее охватило страстное желание бежать навстречу источнику музыки сломя голову. Чтобы побороть эту напасть, Линде потребовалось довольно много времени и недюжинное самообладание. В конце концов, бежать — это слишком по-детски. Идти. Идти неспешным размеренным шагом, вот что присуще благовоспитанным девушкам. Тот факт, что Линда никогда не считала (и не собиралась считать) себя именно «благовоспитанной» тут почему-то не прокатил. Посему третью дверь она открывала вся такая благовоспитанная, что аж дурно делалось!

Еще одна галерея… музыка с каждым шагом становится все громче и громче, печальней и торжественней, величественней и задорней… еще одна галерея…

Сколько таких галерей пришлось ей преодолеть, девушка уже не считала. Музыка полностью пленила ее разум и Линда ничего и никого не замечала вокруг себя, кроме Музыки, но даже это было прекрасно… Наконец, толкнув очередную дверь скорее по привычке, чем от любопытства, она очутилась в огромном помещении, у дальней стены которого стоял такой же огромный орган, а у клавиатуры на стульчике сидел человек, и исполнявший эти величественные аккорды.

Линда прислонилась к притолоке и, закрыв глаза, практически утонула в завораживающей мелодии. Перед глазами всплывали неясные таинственные картины, то ли сон, то ли бред.

Что было дальше, девушка не помнила. Она словно бы провалилась куда-то… или потеряла сознание, а потом очнулась, только не было понятно, с чего бы ей терять сознание? Когда она все-таки справилась с этим шокирующим обстоятельством и к ней снова вернулась способность видеть, то она обнаружила, что сидит прямо на полу, возле дверей, через которые вошла сюда. Вокруг царил мрак и только вдалеке трепетало пламя свечи. Орган молчал. Точнее, замолчал только-только, с запозданием сообразила Линда, когда услышала легкий звук, похожий на стук крышки рояля.

Пока Линда, так же ошарашенно, соображала, верны ли ее догадки и есть ли вообще у органа крышка, язычок пламени, сотворенный свечой, замигал и сдвинулся с места, а после медленно поплыл по направлению к девушке. По мере его продвижения темнота отступала, а вскоре Линда увидела, что свеча не плывет сама по себе, как казалось издалека, а ее несет в руке человек. Еще немного и девушка смогла разглядеть и его.

То был высокий мужчина, облаченный в черное. На нем были рубашка из наверняка дорогой черной ткани и довольно простые на вид брюки, заправленные в высокие сапоги, а сверху эдакий компромисс между плащом и удлиненным пиджаком, с застежками как у камзола. Все-таки скорее всего это был камзол. Потому что в одеянии этого человека, да и нем самом, чувствовалось что-то такое древнее, будто он только что сошел с какой-нибудь старинной картины.

Что же касается его внешности, то по ней возраст не угадывался. Линда с равным успехом могла дать ему как сорок, так и двести сорок лет. Незнакомец подошел к девушке, все так же довольно глупо восседавшей на полу и протянул ей ладонь.

— Разрешите помочь вам встать, — сказал он с улыбкой. — Естественно, человек в праве сидеть там, где ему заблагорассудится, но все же я считаю, что подобное положение не пойдет вам на пользу!

— Спасибо, — сказала Линда, подавая ему руку. — Я, вообще-то, могу встать и сама, но мне не хочется вас обижать!

— Я тронут вашим расположением, к моей скромной персоне, — ответствовал незнакомец. Честно говоря, Линде показалось, что он явно иронизирует, но его лицо было непроницаемо, словно каменная статуя. — Что же, добро пожаловать в мою обитель! Тут, правда, немного темно, но я не ждал гостей, посему прошу меня великодушно простить!

— Не стоит волноваться по этому поводу! — поспешила заверить его Линда. — Мне у вас очень нравится! И если бы вы были столь добры, оказать мне небольшую любезность, то все было бы просто замечательно!

— Мда? — мужчина живописно изобразил на лице полное недоумение. — И какую же любезность?

— Сказать, кто вы и как я здесь оказалась! — ответила Линда, вглядываясь в его лицо. Его внешность показалась Линде довольно привлекательной. Красивые черты лица обрамляли белокурые волосы, вьющиеся и ниспадавшие на плечи, а улыбка была такой заразительной, что глядя на нее нельзя было не улыбнуться следом. Но все же не лицо показалось девушке особенно привлекательным, вернее, не совсем оно. А неподвижный взгляд пронзительно-голубых глаз, от взгляда которых у нее внутри что-то оборвалось и на место возвращаться, по-видимому, не спешило.

— На второй вопрос ответить совсем не сложно! — промолвил он, и Линда отметила, что голос у него довольно хриплый, но от того, почему-то, не лишенный своеобразного шарма. — Ты просто шла тропой танцующих снежинок, а оттуда совсем недалеко до моего дома.

— Тропой танцующих снежинок? — переспросила Линда, наморщив лоб. — Где-то я уже это слышала! Знать бы еще где? Ну ладно, а как насчет первого вопроса?

- Первого вопроса?

— Да, первого вопроса! — настойчиво подтвердила девушка.

— Ах, да! Ты хотела узнать, кто я! Ну же, милая девушка, не портьте игры! Зачем тебе это так уж понадобилось знать? Вся таинственность насмарку! Давай лучше все оставим как есть, по-моему, так гораздо интереснее! Неужели тебе так нужны эти банальные несколько звуков, которые привязывают нас к себе на протяжении всей жизни?

— Ну, мне же нужно вас как-то называть! — попыталась возразить Линда. — В конце концов, наша речь тоже всего лишь немного больший набор банальных звуков! Но она незаменима при общении!

— Все же, я склонен настаивать, юная леди! — улыбнулся он. — Нас здесь всего лишь двое, посему тебе вовсе не обязательно как-то меня звать. Думаю, уж мы должны разобраться, чьи слова к кому обращены.

— Еще бы! — прыснула Линда. И задумалась, что очень уж их диалог напоминает если не бред сумасшедшего, то бред изрядно накурившегося наверняка! Вопрос в том, что она ненавидит всякого рода дурманящие вещества с того момента, как только узнала, что это такое, и оказаться во власти наркотического бреда просто не могла!

- Ну, вот видите, мы наконец-то друг друга поняли! — обрадовался дяденька.

— Ага… — пробормотала Линда, понимая, что ничего вразумительного от него так и не добьется, а посему спор — просто бесполезная трата времени. И решила перевести разговор на другую тему.

— А это вы так прекрасно играли?

- Я. Следует полагать, вам понравилось?

- Очень!

— Так я развлекаюсь здесь по вечерам, — развел руками ее собеседник. — Не желаете ли еще послушать?

- Желаю! — обрадовалась Линда. Отчасти тому, что их слегка бредовый разговор закончится. Не то что бы ей так он не нравился, но она не слишком любила задумываться о своем душевном здравии, привыкнув всегда считать его нормальным.

Незнакомец с той же улыбочкой склонил голову, но к органу не отправился, а вместо него музицировать стал какой-то невидимый Бах. Линду пробрала дрожь. Незримая рука перебрала клавиши и полилась музыка… та или иная? Линда бы не смогла ответить на этот вопрос. Она словно бы окунулась в волны мелодии, которые понесли ее куда-то далеко-далеко на противоположный берег, где царствовала ирреальность…

Линда проснулась от назойливого пиканья будильника. Открыв один глаз, Линда с размаху хлопнула по кнопке выключателя и невнятно пробурчала какое-то ругательство. Еще обиднее стало тогда, когда до Линды дошло, что сегодня выходной и будильник разбудил ее совершенно напрасно. И одновременно стало очень любопытно, кто его включил! Уж точно не она!

Линда снова уронила голову на подушку и пыталась заснуть еще минут двадцать, но у нее так ничего и не вышло. В голову своевременно пришла любимая поговорка Фокса, общий смысл которой заключался в словах «не можешь — не берись», а на самом деле она звучала несколько нецензурно. Но именно это и заставило девушку подняться с постели.

Уже на кухне, когда она вооружилась большой кружкой с чаем и села на стул, прислонившись спиной к прохладной стене, в ее голове стали всплывать воспоминания из давешнего сна.

«Приснится же такое! — подумала она. — Хотя это положительно лучше, чем любой из ночных кошмаров и прочая мура! И дяденька этот довольно экстравагантный!.. Даже немного жаль, что больше этот сон не повторится… Ну да ладно, надо Никки позвонить, что ли?»

День обещал быть самым обыкновенным, да и начало его ничем особо примечательным не отличалось. Около десяти пришла Никки и подружки отправились в поход по магазинам. Настроение было несколько подпорчено начавшимся, было, дождиком, но подруг это не остановило, да и он довольно быстро кончился.

— Ну, рассказывай! — Никки дернула подругу за руку. — Чем закончился вчерашний вечер?

- Ничем особенным, — ответила Линда. — Ведь ты имеешь в виду какие-то романтические отношения?

- Угу. — Ничем особенным он не закончился, — повторила Линда. — Мы распрощались, как хорошие друзья и только… хотя, да! Я чуть было не забыла!

- Да, и что же ты чуть не забыла?

- А вот что, — Линда полезла в карман курточки и извлекла оттуда кулон, подаренный Томасом.

— Ух, ты! — восхитилась Никки. — Какая прелесть!

- Ага, мне тоже нравится. Это мне, как ты, должно быть уже догадалась, Том подарил.

- Ай-яй-яй! — Никки поцокала языком. — Какой хороший мальчик! А ты, случайно, не знаешь, у него больше нет таких кулонов в запасе?

- Не знаю, — хмыкнула Линда, — он как-то не распространялся на эту тему. Слушай, по-моему, ты мне завидуешь!

- Я? Тебе? — деланно удивилась Никки. — Да никогда!!

И обе девушки радостно рассмеялись. Подобного рода разговоры давно уже стали у них чем-то вроде своеобразной игры, и приносили только заряд хорошего настроения, хотя некоторым казалось, что они постоянно ссорятся.

Побродив малость среди торговых рядов, подруги направились к книжному магазину — поглазеть на новинки и, быть может, разжиться очередным литературным шедевром.

Линда как раз читала названия на корешках книг, как вдруг ее словно током ударило — девушка вздрогнула и подняла взгляд. Из-за полок на нее смотрели ярко-голубые глаза. Несколько мгновений она просто не могла оторвать взгляда, а потом…

— Эй, Линда! — послышался голос Никки, которая незаметно подошла к ней. — У тебя такое лицо, будто напротив тебя кобра, а не полка с книгами!

Линда отвела взгляд от полок и уставилась на подругу.

— Где кобра? — спросила она, недоумевая.

— Вот и я спрашиваю: где кобра? — ухмыльнулась Николь.

— И-и-извини… — прошептала Линда и рванула вперед, намереваясь обойти ряды полок.

- Ничего не понимаю! — пожала плечами Никки, глядя на то, как Линда вихрем пронеслась мимо и скрылась за поворотом, образованным стеллажами с книгами.

Линда же, не особо раздумывая, как это выглядит со стороны, устремилась вдогонку человеку, который только что стоял напротив нее, но по другую сторону полок. Конечно, на том месте ее уже никто не ждал, но девушка успела заметить, как справа мелькнула высокая фигура мужчины в черном. Ни минуты не сомневаясь, что это тот, кто ей нужен, она направилась следом, ускоряя шаг. Завернула за угол, ловко протиснувшись между полками с детективной литературой, едва не сбила с ног какую-то пожилую женщину, извинилась, снова свернула, по пути отказавшись приобрести новую книгу сэра Артура К. Дойла, успела заметить краем глаза мелькнувшую впереди черную спину. Свернула направо, сощурилась от пестроты обложек на детской литературе, споткнулась, и очутилась на очередном повороте, не зная, какой выбрать. Буркнула под нос какое-то ругательство на счет огромных супермаркетов, и свернула налево. Оказалось, что направление выбрано правильно. В самом конце книжных стеллажей человек, которого она догоняла, остановился и, кажется, взял с полки какую-то книгу. Воодушевившись таким поворотом событий и не сомневавшись теперь, что успеет, Линда снова ускорила шаг, но тут слева от нее совершенно неожиданно возник молодой человек, скорее всего работающий здесь, в руках который держал целую стопку новых, пахнущих типографской краской, книг.

Это произошло так неожиданно, что Линда не успела, ни остановится, ни свернуть и врезалась прямо в него.

— Эй! Осторожнее! — воскликнул парень, но поздно, книги с грохотом посыпались на пол.

- Ох, простите меня, пожалуйста! — воскликнула Линда, опускаясь на корточки, что бы помочь ему собрать книги и с горечью замечая, что преследуемый ею человек ставит книгу на место и скрывается за полками.

— Пожалуйста, извиняю, — сказал парень, — но, милая девушка, попрошу впредь вас запомнить, что вы находитесь в книжном магазине, а не на беговой дорожке стадиона!!

- Простите, пожалуйста… — снова протянула Линда, подавая ему книги. — Я не хотела…

— Понимаю, — кивнул пострадавший, — вам повезло, что вы находитесь здесь, а не на дороге, и что я — человек, а не автобус.

Покраснев до ушей, Линда поспешила подать ему последние две книги и быстренько ретироваться с этого места. Незнакомца ей уже не догнать, но надо хоть вернуться к Никки, которая ее, наверное, уже заждалась.

Ее подруга стояла на том же месте, в руках у нее был томик Шекспира.

— Наконец-то ты пришла! — воскликнула Никки. — А я уж было думала, что мне придется разыскивать тебя по всему магазину! Может, объяснишь, куда ты так скоропостижно умчалась, ехидно мне знать?

— Фух! — выдохнула Линда. — Ты не поверишь!

— В самом деле? — удивилась подруга.

- Мне показалось… — начала было Линда, а потом махнула рукой. — А-а, это всего лишь галлюцинации! Понимаешь, мне сегодня приснился сон, с участием одного человека, и мне показалось, что я его здесь увидела… и захотела догнать…

- Ага, — кивнула Никки. — Ну, догнала бы его и что бы ему сказала? Извините, а это, случайно, не вы мне сегодня приснились? Нетрудно догадаться, что бы он тебе ответил!

— Я знаю, что поступила опрометчиво, но не знаю… на меня как будто что-то нашло!

- Бывает, — повела плечом Никки. — Я думаю, что тебе надо просто отвлечься, что бы не придавать снам такого значения! Например, завести себе более реальное увлечение. Как на счет Томаса?

— Томаса? — переспросила Линда. — Ну, уж нет! Он, конечно очень милый мальчик, но, увы, не мой герой! Если я и заведу себе, как ты выражаешься: «более реальное увлечение», то оно будет похоже на… похоже на мой сон. Как бы это глупо не звучало!

- Как знаешь, — вздохнула Никки. — Кстати, смотри, что я здесь нашла! «Макбета»!

- Правда? — оживилась Линда, пользуясь моментом перевести разговор на другую тему. — Это здорово! Давай бери! А то ведь может больше не попасться!

— Я как раз думала об этом! Кстати, раз уж зашел разговор на эту тему, ты не одолжишь мне немного? Не хватает на Шекспира…

— Конечно, о чем речь!

Линда стояла перед высокими дверями.

«Что-то знакомое, — подумала она. — Где-то я это уже видела!»

Недолго думая, Линда толкнула дверь, и та бесшумно растворилась перед ней. Девушка увидела уже знакомую ей полутемную залу, у дальней стены которой возвышался орган. Вокруг горели свечи. Их было довольно много, но явно недостаточно, что бы осветить такое большое помещение. Каждая образовывала около себя островок света, выдергивая из тьмы кусочек пространства, за которым снова смыкалась темнота. Но эти островки света как бы указывали путь, и Линда не смогла устоять перед их зовом. Она медленно ступила на мягкий ворс ковра, устилавшего пол и двинулась вперед, осматриваясь вокруг. В воздухе витал запах…

«Это же мой вчерашний сон! — восхитилась Линда. — Но это значит, я опять сплю? Но разве так бывает, чтобы дважды подряд снился один и тот же сон?»

На всякий случай Линда ущипнула себя за руку и тут же убедилась, что боль она чувствует, хотя во сне, вроде бы должно быть наоборот! Хотя, раньше у нее не было шанса в этом убедиться и посему такому слуху не стоит доверять.

Откуда-то доносилась тихая-тихая музыка. По всей видимости, это была скрипка, издававшая прекрасные и жалобные звуки. Не успела Линда сделать несколько шагов навстречу музыке, как двери за ее спиной так же бесшумно закрылись. Не обратив на сие обстоятельство должного внимания, девушка продолжила свой путь дальше. Она шла мимо окон, скрытых за тяжелыми портьерами, мимо утопающих в воске свечей довольно долго, прежде чем ей удалось достигнуть источника музыки. Одно из окон было открыто, а на подоконнике восседал уже знакомый ей незнакомец, который и терроризировал струны инструмента. Впрочем, нужно отдать ему должное — это выходило у него просто великолепно. За окном была огромных размеров луна, и более ничего не было. Ее лучи проникали в окно, образовывая на полу целое озеро лунного света.

— Здравствуйте, — сказала Линда, приближаясь. Голубые, казалось бы, ко всему безразличные, глаза остановились на ней.

— А-а, это ты, — произнес их обладатель. — А я ожидал твоего прихода. Я надеялся, что придешь и скрасишь мое одиночество. Может, желаешь тут остаться?

— Ну, уж нет, спасибо! — фыркнула Линда. — У вас тут, конечно, очень мило и все такое, но если в моей жизни и были моменты, когда я мечтала заснуть и не проснуться, то сегодня явно не один из них! Значит, если я правильно понимаю, это все всего лишь сон, правда?

— Сон… — почти что пропел незнакомец. — Я снюсь тебе, а ты снишься мне… или наоборот, ты снишься мне, а снюсь тебе!

— Как наоборот! — изумилась Линда. — Ведь вы же сказали тоже самое!

— Ну, да! — обрадовался ее собеседник.

— Хм, — нахмурилась Линда. — А вы, собственно, в своем уме?

— Конечно в своем, не чужом же! Давай лучше потанцуем, а то ты так быстро проснулась в прошлый раз!..

— Нетушки, спасибушки! — ответила Линда. — Я не собираюсь с вами танцевать!

— А какая тебе разница, ты ведь все равно спишь!

— А не стану я танцевать с незнакомым мне человеком! — уперлась Линда. Танцы с этим типом ее совсем не прельщали. Пусть он и весь такой из себя, все равно это ничего не меняет. Пусть не думает, что он тут король положения! — Меня не так воспитывали! Для начала скажите, как вас зовут, а потом будем посмотреть… в смысле, посмотрим, что будет дальше!

— Меня зовут… — начал он, а потом резко передумал. — Ну, скажи, зачем это тебе нужно?!

— Раз я об этом говорю, значит нужно! — возразила Линда. — И вообще, скучно тут у вас, телевизора нет… Наверное, пойду я отсюда. Просыпаться уже наверняка пора!

Смычок в руке ее собеседника дрогнул, скрипка сфальшивила и мелодия оборвалась. Он пристально посмотрел на Линду, после чего отложил скрипку и спрыгнул с подоконника.

— Неужели здесь настолько скучно? — спросил он и в его голосе зазвучали нотки обиды.

— Да, как бы ни прискорбно это не звучало! — кивнула Линда. — Паутина, пылюка…

— Согласен. Но мне всегда казалось, что это предает своеобразную прелесть!

- Но не второй сон подряд!

- Возможно. Что же, если вам тут так не нравится, то можно и сменить декорации…

— Декорации?

— Ну, я имел в виду эту реальность.

— Да разве такое возможно?! — удивилась Линда.

— Запомните для начала, моя дорогая, во сне возможно все!

— Абсолютно все?

— Ага, — утвердительно кивнул незнакомец. — Дай мне руку!

Линда протянула ему ладонь, музыкант крепко сжал ее в своей руке и приказал зажмуриться и не открывать глаза до тех пор, пока он ей не скажет. Девушка подчинилась, правда, она сгорала от любопытства, но так и быть, решила не портить игры.

А потом, совершенно неожиданно, потеряла опору под ногами и почувствовала, как стремительно летит вниз!

- Спокойно! — донесся до нее голос музыканта. — Только не открывайте глаза, прошу вас! Вам ничего не угрожает. Верьте мне.

— А что мне еще остается делать? — резонно заметила Линда, но глаз не открыла. Только еще сильнее вцепилась в руку своего спутника. Прошла целая вечность, а может быть всего несколько мгновений, и опора под ногами вдруг снова стала чувствоваться. Линда облегченно перевела дыхание. Правда, неожиданно стало очень холодно. Так, словно бы она очутилась на открытом воздухе в зимнюю стужу.

- Можешь открыть глаза, — сказал мужчина, и Линда с радостью исполнила его просьбу.

Из ее уст вырвался восхищенный вздох. Они находились в высокой и изящной беседке из белого мрамора. Она была настолько легка и воздушна, что походила на снежинки, которые Линда в детстве вырезала из салфеток. Казалось, прикоснись к ней, и она искрошится под пальцами, словно пересушенная вафля. Ее окна выходили в зимний сад. Так вот почему здесь было так холодно! Там заснеженные деревья изгибались в причудливых позах. Там с неба струился лунный свет, густой, словно желе. Там царила тишина.

Лунные лучи отражались в белоснежных стенах беседки, переполняя ее мерцающим светом, словно это была не беседка, а вазочка с каким-то неведомым лакомством из серебристого тумана.

— Боже мой, какая прелесть! — восхищенно прошептала Линда, поворачиваясь к своему спутнику. У него было лицо художника, только что явившего миру свой первый шедевр — глаза сияли, а на губах блуждала торжествующая улыбка. Казалось, будто он тоже был в восторге, а, может быть, и не казалось!

— Сны предоставляют нам фантастические возможности, — тихо проговорил ее странный экскурсовод, не поворачивая головы. — Такие, какие вы даже представить себе не можете! И для этого нужно совсем немного, вам следует лишь осознать, что вы спите и тогда все эфирные просторы и пространства будут в вашем распоряжении! И тогда во сне вы можете увидеть все, что только вам заблагорассудится! Видите, все перед вашим взором — это вовсе не параллельный мир, или иная волшебная реальность, это только лишь отображения моих фантазий, которыми мне приятно удивить вас…

— Мне так никогда не суметь!.. — вздохнула Линда.

Они замолчали. Девушка заворожено смотрела на то, как кружится падающий с неба снег, и вдруг до ее слуха донеслась тихая мелодия, больше похожая на шелест ветра. Вот под эту мелодию снежинки и опускались на землю. Кружились и падали, кружились и падали… И тут Линде вспомнился еще один сон, так напугавший ее несколько дней назад. Она с замиранием сердца проследила полет еще нескольких десятков снежинок, а потом ее вдруг осенило. Она повернулась к своему спутнику и сказала:

— Вы утверждаете, что во сне все возможно, так?

— Так, — с улыбкой кивнул музыкант. Линда решила не задумываться, что значила эта улыбка. Одобрение или облегчение, типа «я рад, что до вас наконец-то дошло».

— Ну, тогда, вы можете сделать так, что бы снежинки не падали? Пожалуйста!?

— Могу, — музыкант удивленно приподнял брови, — но зачем это вам понадобилось?

— Пожалуйста! — взмолилась Линда. — Исполните мою просьбу! Я прошу вас! Мне больно смотреть на их тихую гибель! Здесь же весь воздух пропитан их болью, неужели вы не чувствуете?!

— Вам всего лишь так кажется, — мягко сказал он. — В вашем сознании ожили отголоски кошмара. Ну что ж, я исполню то, чего просите…

Музыкант пристально вгляделся в пейзаж за окном и снежинки, к неописуемому восторгу Линды, замерли в воздухе, словно подвешенные на ниточках. Девушка захлопала в ладоши.

— Теперь вы довольны? — спросил он.

— Теперь я счастлива! — воскликнула Линда.

— Я рад, что наконец-то исполнил то, что было задумано! — улыбнулся местный «Песочный человечек». — А теперь, быть может, вы будете столь любезны, исполнить и мою маленькую прихоть?

— Любопытно, какую?

- Сущие пустяки, милая леди, просто я себе никогда не прощу, если сейчас не приглашу вас на танец! Не спешите отказывать, просто подумайте, когда вам еще выпадет такой шанс: танцевать под музыку ветра в таком волшебном месте?

— Честно говоря, я и не собиралась отказывать, — хитро прищурилась Линда. — Вот только мой наряд не слишком подходит для танца в подобном месте!

- В этом-то и вся проблема? Не волнуйтесь, сейчас все исправим!

Не успела Линда и ахнуть, как вместо джинсов и свитера на ней оказалось голубое атласное платье, словно только что сошедшее с экрана какого-нибудь фильма о прошлом веке. В довершение образа музыкант извлек из воздуха белую лилию и приколол к волосам девушки.

— Ну, как? — поинтересовался он.

- Вы еще спрашиваете! — восхитилась Линда.

— Тогда прошу вас! — музыкант с легким поклоном подал ей руку, а девушка, чтобы не портить игры, слегка присела. Еще мгновение и они уже плавно кружились в каком-то танце, похожем на вальс. Неожиданно Линда поняла, что никогда раньше она не чувствовала себя так хорошо, как сейчас. Никогда еще ей не было так спокойно, как в объятьях этого голубоглазого сна…

— А знаете, — шепнула она, — теперь мне вовсе не хочется просыпаться! Здесь так чудесно! В детстве мне всегда хотелось попасть в сказку, только я то ли не знала нужных слов, то ли попросту не знала, где вход… а теперь, благодаря вам, мне, наконец, это удалось, и я не знаю, как мне теперь отблагодарить вас…

Она хотела сказать что-то еще, но музыкант прижал палец к ее губам и прошептал:

— Тише! Не надо слов! Слова никогда не выразят того, что творится на душе. А чтобы услышать ее, надо научиться читать мысли… но пусть это вас не тревожит, иногда слова просто не нужны…

Они бесшумно скользили по полу беседки, растворяясь в морозном воздухе и подчиняясь переливам едва различимой, но от того не менее прекрасной, музыки и Линде вдруг стало казаться, что так будет продолжаться вечно… а может быть и еще дольше…

Был тихий осенний вечер. Подруги сидели на уютной веранде, в доме Линды, и любовались открывшимся им зрелищем: на линии горизонта осеннее небо упиралось в гряду высоких буроватых холмов, поросших деревьями и лишенных всякого признака цивилизации.

Жилище Линды располагалось на небольшой возвышенности, вдали от шумного города и магистрали. Окна веранды были обращены на запад, где земля шла под уклон к реке и оканчивалась пологим тенистым берегом. Противоположный берег был скалистый и довольно дикий, собственно это он и сливался с горизонтом. До реки было недалеко — всего несколько опрятных двориков с такими же небольшими домиками.

С возвышенности, то есть с веранды, от этих домов виднелись лишь разноцветные крыши, все остальное утопало в багряно-желтых красках осени. Но восхищала не живописная панорама загорода, восхищало закатное небо, пестревшее цветами от бледно-оранжевого до насыщенно-лилового.

— Да, — вздохнула Никки, пригубив ароматный чай из кружки, — глядя на эту красоту вечернего неба, действительно ощущаешь себя ничтожной песчинкой в круговороте Вселенной! Мне бы хотелось быть птицей только затем, чтобы иметь возможность каждый вечер в одиночестве взлетать в это небо и растворяться в величественной прелести закатного горизонта!

— Да ты — поэт! — улыбнулась Линда.

- Иногда. Когда находит, — улыбнулась и Никки.

- Я согласна с тобой, — кивнула Линда, забираясь с ногами в плетеное кресло, покрытое клетчатым пледом. — Ты замечательно преподнесла мне мои же мысли. Так, как бы я вряд ли смогла бы выразиться!

— Да, ладно! — засмеялась Никки. — Не надо меня смущать!

Они немного помолчали, поглощенные собственными мыслями. Линда долго мучалась сомнениями, рассказывать подруге про свои сны или же нет. Но, в конце концов, все же не выдержала.

— Или мир сошел с ума, или я сошла с ума! — выпалила она, наконец.

- С чего бы это вдруг? — поинтересовалась Николь.

— Да, вот, понимаешь…

— Не понимаю. И не буду, пока ты не объяснишь в чем дело. Конечно, у нас с тобой иногда получается читать мысли друг друга, но не до такой же степени!

— Сны мне стали сниться странные… — немного поколебавшись, пояснила Линда.

— Сны всегда странные! — толкнула мыслю Никки. — Вот мне однажды такая дребедень приснилась!.. Хотя, ладно. Сейчас ты говоришь о своих снах. Ну, давай рассказывай, раз уже заинтриговала!

- В общем, позавчера мне снилось, что я нахожусь в каком-то старом замке. Иду по его коридорам и вдруг раздается музыка… Не знаю, как ее можно описать, ну, просто невообразимой красоты… по сравнению с ней Бетховен, с его шедеврами, все равно, что Бритни Спирс против «Nightwish'a»! Смеешься? Я понимаю, что мои объяснения сейчас просто комичны, но тогда… это нельзя описать, нужно только прочувствовать! Я бегу навстречу этой музыке и, в конце концов, оказываюсь в огромной зале. Там темно, только одна-единственная свеча горит вдалеке. А там виднеется орган, за которым сидит человек. Собственно, это он и исполнял мелодию, так зачаровавшую меня. Через некоторое время она стихает и человек, игравший на органе, приближается ко мне… Я спрашиваю, как его зовут, но он предпочитает не отвечать… Мы говорили еще о чем-то, но я точно не помню содержание этой беседы, потому врать не буду. А затем он спросил, не желаю ли я еще послушать музыку, а я ответила, что желаю.

Линда замолчала, вспомнив о чашке с чаем, который остывал в ее руках.

- Ну а что же было дальше? — поинтересовалась Никки, когда пауза в рассказе ее подруги начала затягиваться.

— А дальше я проснулась, — вздохнула Линда. — Потому что будильник зазвонил, хотя дело было, как ты понимаешь, с пятницы на субботу и просыпаться по звонку будильника было вовсе ни к чему.

— Ясно, — кивнула ее подруга. — Сон без сомнения странный, но да мало ли что может присниться! Не волнуйся, это ведь всего лишь сон!

Линда хмыкнула и невидящим взором посмотрела в окно. Перед ее глазами мелькали обрывки сна… снежинки, застывшие в воздухе, тихий голос музыканта и блеск его глаз напротив. На мгновение ей показалось, что она наяву ощутила прикосновение его руки и вздрогнула.

— Эй, Линда! — воскликнула Николь, пристально вглядываясь в ее лицо. — Ты говорила о снах, тебе еще снилось что-то подобное?

— Подобное — это не то слово! — прошептала Линда, склоняясь поближе к подруге. — Ты, конечно, сейчас считаешь, что мой рассказ не стоит особого внимания. Я не возражаю, один раз это ничего не стоит…

— Так в чем дело? — не выдержала Никки.

— А в том, что сегодня мне снилось то же самое место и тот же самый дяденька! — И что же ты там делала на этот раз?

— Сначала он осчастливил меня своей игрой на скрипке, хотя, это было просто восхитительно, не стану отрицать! Мы о чем-то беседовали, убей не помню о чем, а потом он взял меня за руку и мы очутились в красивой беседке посреди зимнего сада. Падал снег… Музыкант сказал мне, что сны можно корректировать по своему собственному желанию, нужно только овладеть этой техникой. И что, дескать, он и привел меня сюда, чтобы доказать мне это.

- А что было дальше? — подбодрила Никки подругу.

— А дальше он подарил мне белую лилию и пригласил на танец. Стоит ли говорить, что по мановению его руки моя повседневная одежда превратилась в красивое бальное платье?

— Я поняла! — воскликнула Николь. — Просто ты у нас была в место Золушки, а этот типчик — был твоя фея-крестная! Точнее, фей…

— Не смешно! — буркнула Линда. — Не смейся. Ты еще не знаешь самого главного!

— Да? И чего же я не знаю?

- А вот чего, — с этими словами Линда взяла свою сумочку и принялась там рыться, а потом вытащила оттуда наполовину увядшую белую лилию. Никки с некоторым недоумением взяла цветок в руки и посмотрела на подругу, мол, что это означает?

- Это я нашла сегодня у себя в волосах… — сдавленно проговорила Линда.

— Вот это да! — ахнула Никки. — Прямо чертовщина какая-то! А кто-нибудь из родителей не мог тебе его положить?

— Ха! — нервно хмыкнула девушка. — Такое скажешь! Нет. Они если и дарят мне цветы, то только на день рождения.

- А каким-нибудь другим, нефантастическим, образом он не мог к тебе попасть?

— Каким? Ты еще скажи: ветром занесло!

- Не нервничай. Я просто ищу логический выход из сложившейся ситуации!

— Понимаю. Но я только этим и занималась до твоего прихода! Так и не нашла. Лилии у нас в саду не растут, как ты понимаешь…

— Все равно нужно было спросить у родителей!

- Чтобы они потащили меня к психиатру? Ну, уж нет! Или папа бы сочинил правдоподобную историю о проникновении в мою спальню какого-нибудь поклонника. Я его не знаю, что ли? И отмазки, что никаких поклонников у меня нет, не помогли бы. А потом мне эту лилию еще долго бы вспоминали!

— Ну, они же не садисты…

— Нет, конечно, но у папы своеобразное чувство юмора, как ты, должно быть, успела заметить за время нашей с тобой дружбы.

- Это да…

Снова воцарилось молчание. Кроме того, подруги вспомнили о чае, и теперь наверстывали упущенное. Да и на кухне, стена которой соседствовала с верандой, послышались шаги. И пришлось ждать, пока они не смолкнут. Секретничать с мыслью, что тебя могут услышать, подруг не прельщало.

Наконец, когда чай кончился, а шаги удалились, Никки прервала молчание.

— А ты помнишь, как хоть он выглядел, твой музыкант?

— Помню. Но не так хорошо, как хотелось бы. Он довольно высокого роста. У него длинные вьющиеся белокурые волосы и голубые глаза. Такого… м-м… необыкновенно насыщенного цвета.

— А возраст?

— А леший его знает! — махнула рукой Линда. — Не мальчик, конечно, и не старик… не могу я определить его возраст. А врать не буду.

— Мужчина, ну в по-о-олном расцвете сил! — захихикала Никки. — А он симпатичный?

— Не знаю, как на счет «симпатичный», но я бы сказала, что внешность у него красивая.

- И она тебе нравится?

— Кто «она»?

- Кто-кто… внешность!

Линда ненадолго задумалась, воскрешая в памяти ощущения из сна, а потом ответила:

- Да. Я бы сказала, даже очень.

— А я собиралась засватать тебя за Томаса! — хитро прищурилась Никки. — Конечно, на фиг он тебе нужен, если тут тебе такие «мэны» снятся! Кстати, а не про него ли ты говорила вчера в магазине?

— Ты поразительно догадлива, — невесело усмехнулась Линда. — Хвалю. Наверное, все-таки это не мир сошел с ума, а я сошла с ума, вот!

— Да выбрось ты все это из головы! — воскликнула Николь. — Мало ли что приснится, я тебе еще раз повторяю! Если обращать внимание на все сны, то так и рехнуться можно!

— А лилия? — ехидно поинтересовалась Линда.

— А черт ее знает! Можно годами строить версии, но так и не найти ответа. Посему давай отложим эту тему и постарайся забыть все это! Чтобы сохранить здравый смысл!

— Да, вот так ты всегда меня и утешаешь! Ладно. Действительно. Надо не обращать внимания на все это. Ты права.

— Если тебе не нравится мой совет, то давай сходим к какой-нибудь «прорицательнице», она тебе сон так растолкует, что у тебя глаза на лоб вылезут! В основном от цифры на счету, который она предъявит после сеанса!

Никки развела руки в стороны, приводя пример предполагаемого счета. В ответ Линда рассмеялась и на душе у нее полегчало. И решила постараться отложить свои тревоги. Ну, по-крайней мере, до следующего подобного сна.