"Еврейские анекдоты от Лензона" - читать интересную книгу автора (Лензон Виктор Маркович)КОГО ЭТО ЗДЕСЬ ИНТЕРЕСУЕТ?– Рабинович, как вы себя чувствуете? – Не дождетесь! Еврей прилетает в Израиль. Его встречает многочисленная родня. Он растроган и говорит: – Наконец я приехал в Израиль и смогу умереть на родной земле! – Ну… – Мойше, почем у тебя гробы? – По пятнадцать. – Ха, у Рабиновича по двадцать, так там хоть есть где развернуться! Умирает старый еврей. Приходит раввин, открывает большую толстую книгу и начинает читать над ним молитву. – Ребе, – говорит старик, – а ведь мы учились с вами в одном классе. – Да-да. Но не надо сейчас об этом. Подумай лучше о своей душе. – А помните, ребе, у нас в классе училась Сара? – Да, но не будем сейчас об этом. – А помните, ребе, эта Сара была такая эффектная? – Помню, но подумай лучше о душе, о жизни загробной. – Так вот, ребе, один раз я ее уговорил, и мы пошли на сеновал, но там было слишком мягко, и ничего не получилось. – К чему сейчас эти греховные мысли? – Так вот, ребе, я и думаю: вот если бы тогда положить Сарочке под тохес эту вашу толстую книгу! Еврей так азартно играл в карты, что умер прямо за столом. Послали человека сказать жене. – Я из игорного дома Кацмана. – Мой муж играет? – Играет. – Проигрывает? – Проигрывает. – Чтоб он сдох! – Уже. – Хаим, ты знаешь, Рабинович умер. – То-то я смотрю, его хоронят. Хоронят старого еврея. Он приказал родственникам, чтобы после его смерти к нему в гроб положили тысячу долларов из его сбережений. Родственники запихивают купюры в гроб, они вываливаются наружу, их снова засовывают обратно. Тогда подошел старый раввин и спросил: – Евреи, шо вы делаете? – Он завещал положить ему в гроб деньги. – Я говорю, шо вы делаете?! Выпишите ему чек! Прощаются два еврея. Один другому говорит: – Прощайте. – Почему прощайте? – Ну, видите ли, может быть, вы ослепнете, и вы меня не увидите или вы умрете, и я вас не увижу. По улице идет похоронная процессия, в гробу лежит полуживой Рабинович. К гробу подходит Хаим и спрашивает Рабиновича: – Что здесь происходит? – Меня хоронят, – отвечает Рабинович. – Но ты же еще живой! – А! Кого это здесь интересует? Идет похоронная процессия. Гроб, однако, несут на боку. – Рабинович, кого ты хоронишь? – спрашивают главного в процессии. – Тещу. – А почему гроб на боку? – Если нести прямо, она храпит. – Вы слышали, Рабиновича убили! – Что, опять?! – Тише, вот он идет. – Скажите, сколько у вас стоят похороны по первому разряду? – Десять тысяч. – А по второму? – Пять. – А по третьему? – Двести рублей. – А можно по четвертому разряду? – Можно, но тогда покойник понесет венок сам. – Сара, если из нас кто первый умрет – я сразу уеду в Израиль. Умер Абрам. Надо писать телеграмму родственникам в Израиль. Для экономии денег пишут кратко: «Абрам ай». Приходит ответ: «Ой». Надпись на надгробной плите: «Сара, теперь ты поняла, что я действительно болел?» Старый еврей умирает. Перед смертью он зовет к себе внучку и просит ее: – Скажи маме, чтобы она сделала мне бутерброд с икрой. Через некоторое время внучка приходит без бутерброда. – ? – Мама сказала, что надо оставить на потом. – Скажите, как Рабинович? – Он умер. – Умер-шмумер. Главное, чтобы был здоров. – От чего умер Рабинович? – От гриппа. – Ну грипп – это ерунда. Умирает старый еврей. К нему приходит сосед и говорит: – Вот ты, такой-сякой, так плохо прожил свою жизнь, что тебе перед смертью никто даже стакан воды не нальет. – Вот умираю, а пить все не хочется. Умирает старый богатый еврей. К нему приглашают адвоката для составления завещания. Адвокат долго не выходит из комнаты больного. Наконец его спрашивают: «В чем дело?» – Да вот замешкался, не знаю: «ни х…я» пишется вместе или раздельно? Еврей перед смертью: – Сара, налей мне чай с двумя ложечками сахара. – Почему с двумя? – В гостях я пил с тремя, дома – с одной, а так хочется с двумя. Умирает старый еврей. У изголовья стоит его жена Сара и скорбит по уходящему мужу. Он говорит ей: – Сара, скоро я умру. Я хочу, чтобы ты выполнила мою последнюю просьбу. Я прошу, чтобы, когда меня пойдут хоронить, по одну сторону от гроба шла ты, Сара, моя жена, с которой я прожил всю жизнь. Но я хочу, чтобы по другую сторону гроба шла моя последняя любовница Рива, ты ее знаешь. И тогда я спокойно отойду в мир иной… Сара, побагровев: – Чтобы я шла за гробом с этой потаскухой, этой тварью и сумасбродной сукой?! – Да, Сара. Ты должна выполнить мою просьбу, а иначе я тебя прокляну! Саpа долго молчала, затем пpоцедила: – Хоpошо. Я выполню твою пpосьбу. Hо имей в виду: эти похороны не доставят мне никакого удовольствия. – Двойра, наша тетя Рахиль умерла, вот письмо из Америки. – Ах, какое несчастье, какое несчастье! – Погоди. Она завещала нам пять тысяч долларов… – Дай ей Бог здоровья. Умерла у Абрама жена. Приходит он в газету – напечатать объявление. Заплатил по минимальному тарифу и дает текст: «Сара умерла». Ему говорят: – За минимальную цену вы можете дать четыре слова. – Тогда добавьте: «Продам „Москвич"». Встречаются два еврея, один другому говорит: – Слыхал, вчера Абрам умер? Ты на похороны пойдешь? – А что мне Абрам, я его и не знал толком, и не уважал. Вот если б ты умер – я бы обязательно пришел. Умер старый еврей. Вскрыли его завещание, читают: «Дочке моей, Сарочке, оставляю сто тысяч долларов и дом. Внучке моей, Ривочке, оставляю двести тысяч долларов и дачу. Зятю моему, Шмулику, который просил упомянуть его в завещании, упоминаю: привет тебе, Шмулик!». Муж Двойры уехал по делам. В это время умирает его сестра. Двойра должна сообщить мужу о несчастье очень осторожно, потому что у него больное сердце. Двойра посылает телеграмму: «Сара неопасно заболела. Похороны в четверг». Умирает старый Исаак. У его постели собралась родня. – Сара здесь? – спрашивает он. – Здесь. – Хаим здесь? – Здесь. – Двойра здесь? – Здесь. – Мойша здесь? – Здесь. – А кто же остался в лавке?! – Вы не знаете, кого хоронят? – Какого-то Лейкина, артиста. – Да-а-а? А разве он умер? – Ну если только это не генеральная репетиция. – Алло, Хаим дома? – Пока да! – И я могу зайти? – Только быстро – через час выносим. Сара на смертном одре. – Сруль, – обращается она к мужу, – я скоро умру. А ты, едва меня похоронишь, забудешь, какой я была тебе прекрасной и верной женой, и станешь ухлестывать за другими. – Сара, – успокоил ее Сруль, – сперва умри, а потом мы поговорим. Верующий еврей Шломо лежит в госпитале при смерти. Его семья пригласила раввина быть с ними в этот тяжелый момент. Когда раввин встал у кровати больного, состояние Шмуля явно ухудшилось, и он судорожными движениями руки показал, что хочет что-то написать. Раввин с любовью подал ему ручку и лист бумаги. Шломо из последних сил нацарапал записку и умер. Раввин решил, что сейчас не время читать записку, свернул ее и положил в карман пиджака. На похоронах, когда он заканчивал свой панегирик покойнику, раввин вспомнил, что на нем тот самый пиджак, в котором он был в момент смерти Шломо. Раввин сказал: «Знаете, Шломо дал мне записку прямо перед смертью. Я ее еще не прочел, но, зная Шломо, я уверен, что она содержит слова утешения для всех нас». Он развернул записку и прочел: «Ребе, сойди с моей кислородной трубки!!» |
||
|