"Оставь её небу" - читать интересную книгу автора (Март Михаил)

5

В медицинском заключении патологоанатома говорилось, что смерть женщины наступила от отравления ядом, в состав которого входил цианид.

Подполковник внимательно ознакомился с документами и отложил бумаги в сторону. Когда он нервничал, то просовывал указательный палец между сдавленной толстой шеей и рубашкой и начинал гонять его по кругу, словно избавлялся от смертельной удавки. В летнюю пору можно и не надевать галстук и китель, но подполковник предпочитал полную форму. Закончив с воротом рубашки, он покосился на подчиненных, которые холодно взирали на шефа с другого конца стола. Вся команда выглядела, как люди с опытом. Капитану было лет пятьдесят, а лейтенанту около сорока. Не мальчишки, но волнение в глазах скрыть не удавалось.

Подполковник достал «беломорину», дунул в папиросу и закурил. Когда над его лысиной заклубился облаком дым, он заговорил.

— «Железка» не хочет брать на себя труп. По сути дела, они правы. Я их понимаю. Вы упустили шанс повесить убийство им на шею. Если бы вы грамотно составили протокол на месте происшествия и дали бы его подписать проводнику и понятым, то мы могли бы забыть о деле, а теперь поезд ушел!

Капитан кашлянул.

— Поезд и впрямь ушел. Нам удалось задержать его на двадцать минут. Это предел, он занимал путь. И потом… у нас не было причин считать эту смерть убийством. Сопляк, оказавшийся с бабой в одном купе, не похож на маньяка. В лучшем случае он в далеком детстве отрывал мухам крылышки. Пустышка! Следов насилия никаких. Сердечный приступ. Труп, свидетелей снимают с поезда, а вы следуете далее и доводите дело до конца. Пусть до Симферополя, но до конца. Поздно вас уже учить. Пенсия на носу, а вы как салаги себя ведете.

— Свидетеля мы сняли. Сопляка. Он сейчас в привокзальном КПЗ отсиживается. Мы ничего на него не оформляли.

Капитан осмотрелся по сторонам, как заговорщик, и подался вперед.

— Пацана надо посадить на поезд, и пусть валит, куда хочет. В Курске своего отребья хватает. Ну а бабу надо оформить как неопознанный труп, найденный в канаве. Сжечь и забыть!

— А с этим что делать? — Подполковник постучал волосатой рукой по документам экспертов. — Мы обязаны открыть уголовное дело! А что скажет прокурор?

— Сжечь! — продолжал капитан. — Все можно тихо спустить на тормозах…

— Заткнись! — рявкнул начальник.

Лейтенант поднял с пола кожаную дорожную сумку и поставил ее на стол.

— Это ее барахлишко, шеф, — с волнением доложил младший офицер и расстегнул сумку.— Не желаете взглянуть?

И, не ожидая ответа, он начал раскладывать вещи на зеленом сукне.

Подполковник нахмурил брови.

Набор вещей выглядел, как в заправском боевике. Кабинет периферийного начальника с умеренной зарплатой и предсказуемым ростом раскрываемости преступности такого еще не видел.

Пистолет «вальтер» образца сорок третьего года, двенадцатизарядный «кольт» армейского образца, пять пачек патронов, приборы ночного видения, наручники, несколько баллончиков с газом, жестяная коробка из-под печенья, где хранился жемчуг, золотые украшения, алмазная россыпь и другие камни, ювелирные изделия. Несколько пачек стодолларовых купюр, перетянутых резинками, и полсумки таких же с рублями. Основная начинка прикрывалась нижним женским бельем. Ни документов, ни записей в саквояже не нашлось.

Подполковник встал из-за стола, подошел ближе и долго разглядывал содержимое дорожной сумки.

— Девочка связана с криминалом, — прошептал лейтенант, поглядывая на дверь. — Если она исчезнет, то вряд ли объявят розыск. Таким людям шум не нужен.

Начальник сунул палец за воротник и помотал головой. Озабоченное лицо покраснело, а на висках вздулись жилы.

— Собери все, — приказал он и направился к сейфу. Дверца открылась. Кроме табельного пистолета, стальные стены двухъярусного шкафа ничего не скрывали.

— А теперь поставь сумку сюда и сядь на место.

Через минуту все заняли исходные позиции.

— Теперь всем ясно, что ее убили?

Офицеры кивнули.

— Почему не забрали сумку?

— Не решились поднимать шум, — продолжал шептать лейтенант. — Сумка лежала в багажном ящике под сиденьем. Пришлось бы скидывать труп на пол. В купе ехал посторонний.

— Это еще надо доказать. Мальчишку не выпускайте. Начинайте допрашивать, но не перегибайте палку. Никаких бумаг не заводите. — Немного помолчав, подполковник добавил: — В поезде наверняка ехал сопровождающий или убийца.

— Несомненно, кто-то должен был ее контролировать или встречать. Но нам ее сдали, как багаж. Странно.

Подполковник покосился на капитана, словно тот сказал что-то очень важное, но тут же встряхнулся и деловым тоном спросил:

— Когда поезд пойдет обратно?

— Сегодня. В пятнадцать тридцать.

— Возьмите за жабры проводника и начальника поезда. Пусть забудут о мертвой пассажирке и никогда не вспоминают о ней. Это в их интересах. Руководство «железки» не хочет брать дело на себя, мы идем им навстречу и забираем его в свое производство. Но теперь пусть не лезут в наш огород!

Внезапно начальник замолк, посмотрел на сейф и спросил:

— Там все? Или чего-то не хватает?

— Даже чулки и лифчики на месте.

— Этим вас не соблазнишь. Переходный возраст уже позади. А теперь надо запастись терпением. Кто-то где-то рыщет. Где-то рядом. Пора ставить капканы. Мы еще не знаем, с кем имеем дело, но надеюсь, у нас сил хватит справиться с любым противником.

— Никто не спорит, шеф. За такие деньги можно поиграть в активность. Мы постараемся.

— А может, она ехала без сопровождения? — задумчиво обронил лейтенант. — Такой вариант не исключен. Когда человеку угрожает опасность и он сматывается, то в дорогу берут самое ценное. В эти секунды не думают об охране.

Подполковник кивнул и добавил:

— Но есть вариант, что кто-то очень умный обчистил алмазный фонд или ювелирную мастерскую и, уходя с добычей, поперхнулся ядом. В таких случаях ценности попадают под особое наблюдение, их объявляют в розыск. Но мы можем догадаться, что такие дела в одиночку не делаются и сообщники дамочки так просто свою добычу не отдадут. На эти деньги могут прожить несколько поколений. Такие случаи бывают, но не у нас. Советую запомнить, что с вашими погонами трудно рассчитывать на хорошую пенсию. Второго шанса у вас не будет. Придется повертеться юлой. Я уверен, что кроме вас претендентов на эту сумку найдется немало. Надо сделать так, чтобы их не осталось. Желаю успехов!

Подчиненные покинули кабинет без особого энтузиазма, и начальник не увидел в их глазах азарта и огонька гончих псов. Слишком стары и ленивы. С такими работниками каши не сваришь.

Следом в кабинет был вызван один из оперативников, которому подполковник доверял и который умел держать язык за зубами. Молодой, смелый и с признаками ума.

— Я вот о чем хотел тебя попросить, сынок. Найди Арона и других скупщиков металла и камней. Поставь наблюдение возле обмена валюты. Не исключено, что в эти места будут поступать выгодные предложения. Меня интересуют источники этих предложений. Не нужно оформлять мое задание. Сделай все тихо и грамотно.

— Речь идет о наших сотрудниках?

Подполковник поморщился. Он думал о нем

лучше. Как эти сопляки любят выпячивать свои куриные мозги на первый план. Им кажется, что они такие умные и грамотные и без их участия мировой сыск загниет на корню.

— Ты все еще ждешь ответа? — удивленно спросил начальник.

— Разрешите идти?

Начальник уставился в окно. День ожидался жарким и душным. Сейчас бы на гамак под деревцем, и с хорошей книжкой про то, как старый, мудрый мент разгромил опасную банду киллеров.

Не дал ему Бог хороших помощников. Подполковник перевел взгляд на сейф. Эти придурки не справятся с задачей. Они обязательно вляпаются в дерьмо и растащат его по всему городу.

Он вынул из сейфа ключи и убрал в карман.

Лейтенант проводил инструктаж начальнику поезда, а капитан вел светскую беседу с проводником.

— Напряги память, старик. Кто-то провожал эту бабу. В этом не может быть никаких сомнений.

— Да, да, да. Точно. Припоминаю. Но мне кажется, я уже говорил вам об этом…

— Не тяни время, у тебя поезд.

— Высокий коренастый мужчина. Годов под сорок будет, а то и больше. Строгий костюм, седые виски, а глаза он прятал за темными очками, будто на пляже, а не на ночном вокзале. И лицо у него рябое. Когда он билет протягивал, я обратил внимание. Хорошее лицо, но словно изъеденное, как дерево. И потом, эта дурацкая шляпа.

— А мальчишку кто провожал?

— Молодая парочка. Парень с девчонкой, но они ушли раньше, чем поезд тронулся. Он такой дерганый, нервозный, а девчушка красная, похоже, бокал вина в первый раз в жизни выпила.

— Уверен, что парень не знает свою соседку?

Старик улыбнулся и развел руки в стороны.

— Ну конечно. Они такие разные. А вот что я вспомнил. Давно этот эпизод крутится у меня в голове. Мужичка того, с оспинами на лице, может, и видел.

— Где? — встрепенулся капитан.

— В поезде уже. Значения я этому не придал. Ходил в вагон-ресторан. Сахар у меня кончился, ну в одном из вагонов наткнулся на него, В тамбуре курил. Как меня увидел, тут же отвернулся. Но костюмчик я запомнил. Люди в вагонах переодеваются, жаль мять хорошие веш;и, а этот нет.

— А потом? Видел его еще раз?

— Нет. Может, он вышел в Орле? Бог его знает!

— Покойницу никто не спрашивал?

— Никто. А у нее билет до Курска был. Она здесь и сошла.

— Сошла?

— Я хочу сказать: «Вынесли». Тут уж вам виднее, кто ее встречал.

Послышался резкий гудок, и загорелая толпа бросилась к вагонам, роняя продукты и фрукты, толкаясь и суетясь.

— Трогаемся.

— Давай, старик. И помни. Никакая баба в твой вагон не садилась и никто не умирал. Забудь!

— Я понятливый. Бывай, начальник.

Старик с легкостью запрыгнул на ступеньку плывущего по рельсам вагона, поднялся в тамбур и откинул подножку.

После короткого совещания сыщики пришли к выводу, что нет смысла докладывать подполковнику о рябом незнакомце из поезда. Тот начнет пороть горячку, давать глупые задания. Старик стал слишком мнительным, собственной тени боится.

Не покидая вокзала, они заглянули в местное отделение и навестили попутчика. Их мало интересовал сам мальчишка, его имя, адрес, возраст, род занятий. Они хотели знать подробности об убитой женщине и об ее сопровождающих. Парень ничего не знал. В полуобморочном состоянии пассажира оттащили в камеру и бросили на цементный пол. Что с ним делать — пусть шеф решает. Какой-никакой, а он свидетель. «Но,— рассуждал вслух капитан, — чем быстрее мы его выкинем из города, тем быстрее он забудет о трупе в купе!» Лейтенант имел более жесткие взгляды. Он считал, что свидетелей надо уничтожать. Не всегда, конечно, но речь шла о деньгах, на которые можно прожить остаток жизни. Упустить такой шанс — значит признать себя полным кретином.

После тяжелого и малоэффективного рабочего дня капитан возвращался домой в возбужденном состоянии. Он сомневался. Страшно хотелось разменять заныканные от начальника доллары. Сплошные долги, он так устал выкручиваться, экономить, копить и отдавать. Как хочется вздохнуть полной грудью. Соваться к местным барыгам с бриллиантами глупо. Надо брать отпуск и рвать в Питер или Киев, там есть возможность пристроить камешки. Напарник бы не подвел. Лейтенант горяч, нетерпелив. Червячок в заднице защекочет, и побежит с камешками к Арону. Там его и накроют.

В задумчивости капитан зашел в свой подъезд и поднялся на второй этаж. На звонок ему не открыли. Значит, жены и сына нет дома. Пришлось лезть за ключами.

Когда он прошел в кухню, то все его воздушные замки рухнули. Такие картины он привык видеть в кино, но не дома. Жена сидела, привязанная бельевой веревкой к стулу, с кляпом во рту. Ее красное взмокшее лицо выражало дикий испуг.

Рядом на табурете сидел крепкий парень лет тридцати, с бритым загривком и коротким ежиком впереди. Глаза его, как два буравчика, сверлили вошедшего, и было бы глупо сомневаться, что незваный гость готов на любую глупость. В правой руке он держал громадный пистолет со стволом, из которого можно стрелять сливами.

— Сядь у двери, старый пердун!

Капитан и не думал спорить. С такими не спорят. Тут только бы выжить. Дрожащей рукой он пододвинул к себе табурет и медленно присел.

— Где женщина, которую сняли с поезда?

Врать не имело смысла. Если эти люди взяли след, значит, они своего добьются. Почему-то капитан поставил крест на добыче, но даже страх не позволял ему говорить больше положенного. В голове сработал стопор, и о человеке в шляпе он решил промолчать.

— Женщина в морге. Кто-то ее отравил в поезде. Сильный яд.

Здоровяк заскрипел зубами.

— Кто?

— Неизвестно. Ищем.

— А щенок, который ехал с ней?

— Он молчит. Либо запуган, либо соучастник. Неизвестно.

— Сволочи!

— Если вы родственник, то надо провести опознание, составить протокол, и, согласно вашему заявлению, вы получите тело покойной.

— И что мне с ним делать, козел! — У здоровяка навернулись слезы. — Ты еще верни ее живой!

Этот тип стал слишком опасным. Капитан не знал, как ему выкручиваться из ситуации.

— Она умерла ночью. Вам в Москве концы искать надо. Мы не могли ей помочь.

— Давить вас надо. Зря хлеб народный жрете!

— Развяжите женщину. Она же задохнется.

— Заткнись, скотина. Ты еще своего сопляка не видел. Тому сейчас веселей.

По коже капитана пробежал озноб, ноги похолодели. Только теперь он осознал, что пятнадцатилетнего сына нет дома.

— Где он?

— Не дергайся. Жив пока. Получишь его в обмен.

— На что? — испуганно спросил капитан.

В мыслях всплыла дорожная сумка, спрятанная в сейфе подполковника.

— На сопляка из поезда. Сейчас сядем в твою машину и поедем за ним. Когда я получу пацана, тогда решим, что с твоим делать. Вильнешь хвостом, получишь уши своего ублюдка по почте. Кумекай, мент, как тебе поступать.

— Я вас понял. Я согласен.

— Значит, башка еще варит. А баба твоя так посидит. Пошли.

Бандит поднялся в полный рост и указал стволом пистолета на дверь.

— Вперед, сыскарь!

«Семерка» с надписью «Милиция» подкатила к вокзалу около девяти вечера. Уже темнело. Здоровяк остался сидеть на заднем сиденье, а капитан отправился в здание. У него и в мыслях не было устраивать на бандита облаву. Эти «специалисты» все испортят, а в итоге он лишится сына и жены. Раз его засветили, то уже не отлипнут. Эти люди непредсказуемы. А такого бычару все равно откупят, но потом жди беды. Тут от своих не знаешь, куда бежать, еще московских не хватало.

Дежурный по отделению немало удивился, завидев капитана на пороге. По два раза на дню такие лодыри из городского управления не появляются, а тут на тебе — сюрприз.

— Приведи мне задержанного с поезда. Я его забираю.

Такое заявление можно считать удачей. Перестанет нос совать в чужой огород.

Антон лежал на деревянной скамье и смотрел в потолок. Забитая битком камера сотрясалась от галдежа разноперой публики. На каких языках здесь только не кудахтали. Лязгнул засов, и все замолкли. Скрипнула дверь. В камеру влился яркий свет. Обитатели каземата с испугом ждали приговора. Если здесь и освобождался кто-то, то только по утрам. С добром в вечернее время никого не ждали.

— Ты, патлатик, выходи.

Антон поднялся на ноги и взял в руки рюкзак. Конвоир промолчал. Значит, все правильно, его переводят в тюрьму. Бить второй раз на дню они не станут, в это время инквизиторы отдыхают, набираясь сил для следующего дня.

Антон вышел в коридор и встал носом к стене.

— Обученный, — пробурчал дежурный. — Вперед.

Новая встреча с капитаном удивила юношу. Что-то у них не так. У парня тут же заныли ребра и засосало под ложечкой.

Капитан не разговаривал. Он только сопел, как морж, вынырнувший из воды.

На улице стемнело. Антон не знал, который теперь час, его это и не очень-то беспокоило, его удивило, что возле вокзала не оказалось «перевозки», а его закинули на заднее сиденье легковушки, где сидел еще один мужик. Но даже в полумраке он сумел догадаться, что рядом находится гражданское лицо.

Капитан сел за руль и спросил:

— Ну? Куда теперь ехать?

— Выезжай к южным воротам города. Дальше я скажу.

Взошла луна. Громадный красноватый блин повис над шоссе прямо перед ветровым стеклом. Машина мчалась на юг, а луна убегала вперед, будто дразнила преследователей.

— Останови у того столба, — приказал мужик, сидевший рядом с Антоном.

Слева лес, справа поля. Темно и пусто. Небольшой столбик с цифрой «3» мог служить ориентиром. Но для чего? Антон напрягся. Он ждал худшего, он шел на привязи у судьбы и не желал сопротивляться. За свои грехи нужно платить.

Здоровяк и капитан вышли из машины и остановились у обочины. Зычный голос штатского грохотал канонадой, и его нельзя было не слышать.

— От этого столба пройдешь в лес. Метров сто. Тропинка выведет тебя на поляну. Твой щенок привязан к сосне собачьей цепью. Для золотой умом не вышел, как тот кот ученый.

Капитан собрался спрыгнуть в кювет, но парень его окликнул.

— Погоди-ка. Не спеши. Тут еще одно дельце есть.

Капитан оглянулся и тут же получил мощный удар в челюсть. Неуклюжая туша тяжелого человека в милицейской форме рухнула на землю. Здоровяк толкнул тело ногой, и оно скатилось под откос.

Они проехали еще пару километров к югу и свернули на указателе «кемпинг». Все это время в салоне машины стояла тишина. Милицейскую машину загнали в тупик, а с открытой стоянки взяли серебристый «фольксваген-пассат».

Новый конвоир, новый автомобиль, новая дорога, только бы новых побоев не было, молил Бога путешественник. Ему так хотелось увидеть море.