"Фронты" - читать интересную книгу автора (Асс Павел Николаевич, Бегемотов Нестор...)

1

Над шестым Столичным Пехотным юнкерским корпусом безмятежно палило солнце, освещая длинными желтыми лучами пыльные казармы, штаб, в котором за дубовым столом дремал начальник заведения — доблестный майор Секер, и плац для строевой подготовки.

В центре плаца стояла почти развалившаяся дощатая трибуна, построенная в незапамятные времена по случаю так и не состоявшегося приезда в корпус государя Императора. Как раз в те дни государь Император сбежал за границу, а развалины трибуны безуспешно пытались заслонить четыре фанерных щита, на которых в парадном шаге застыли юнкера с лицами недельных удавленников.

Сейчас на плацу был выстроен взвод юнкеров первого курса, только что отшагавший строевым шагом двадцать периметров вокруг трибуны.

Юнкер Блюев стоял в середине строя, пряча глаза от взводного и мечтая затянуться папиросой. А перед строем вышагивал поручик Слонов, пьяный так, что его шатало из стороны в сторону. Видимо, он хотел бы остановиться и распустить строй юнкеров по казармам, но просто не мог это сделать, чтобы не упасть. Юнкера провожали его своим по обыкновению тупым и ничего не выражающим взглядом.

Поручик Слонов был небольшого роста, что на плацу, впрочем, было не заметно, с прорастающим сквозь китель животом и приятной пропитой физиономией. С поручика можно было бы ваять или писать маслом офицера.

В душе Слонов был чрезвычайно добр и отзывчив на ласку, правда, пока не выпадало подходящего случая это показать. Он мог бы заплакать над убиенной собакой, но со скорой руки, и при наличие патронов, пристрелил бы и инвалида.

Наконец взводный остановился, широко раскорячив ноги, прямо перед вмиг осиротевшим юнкером Блюевым.

— Н-н-ну? — свирепо рявкнул поручик, да так, что Блюев отпрянул во вторую шеренгу, которой, кстати, не было.

Сам не ожидая от себя такого рыка, Слонов задумался и потерял над собой контроль… Его рвало на плац необычайно долго (на самом деле, минут восемь), после чего, Слонов вытер рукавом мундира шершавый рот и промолвил: "Блюев!.."

— И-я! — взвизгнул названный юнкер, инстинктивно вылетая на несколько шагов вперед.

— Убрать! — скомандовал Слонов ткнул перстом себе под ноги.

Блюев замялся, но опасаясь получить по лицу, сбегал в казарму за шваброй и приступил к уборке в опасной близости от командира взвода.

— Наблевал тут, скотина, убирай теперь! — сказал непоследовательный Слонов, после чего отвернулся от юнкера к безмолвному строю и стал мочиться, очевидно, забыв расстегнуть штаны.

— Эй, малец! Ты меня своей мокрой тряпкой не цепляй! — сказал он через минуту. — Все штаны замочил, гад!

Шокированный Блюев не отвечал. Изумившись, Слонов обошел Блюева вокруг и зловеще хмыкнул.

— Юнкер! Кругом! — приказал он, и когда Блюев повернулся, дал ему еще и ногой под зад, да так, что бедный Блюев отчетливо приуныл.

— Ты должен помнить, скотина, что казарма — это есть святая святых, и при гажении возле нее, через силу потом нюхать надо!.. То есть, не гадить, — потому что запахом неприятно! И, к тому же, пропадает сама идея!..

Было известно, что Слонов мог поучать юнкера хоть до отбоя, но тут на плац пожаловал майор Секер, начальник учебного корпуса.

— Ну, как успешно проходят занятия, поручик? — спросил тот с прононсом, невозмутимо забрав поручика Слонова под руку.

— Скоты эти юнкера. Раньше-то лучше были, — хрипло выдавил из себя Слонов. — Ни манер, ни образования. Только и норовят что гадить…

— Гадить? — расстроенно переспросил Секер.

— Ну да! Они вскорости в императорской комнате гадить будут! В карцер бы их посадить!.. — мечтательно сказал Слонов.

Взвод безмолвно стоял по стойке «смирно», пожирая глазами своего любимого командира. Майоре Секер был для юнкеров идеалом. В нем они находили для себя пример для подражания. Любой из юнкеров души в нем не чаял, и при случае мог бы погоны отдать, чтобы спасти своего майора.

— Ну зачем же в карцер? — удивился Секер, почувствовав всеобщее обожание. — Пусть лучше в оперу, так будет даже лучше… У вас там знакомая актриска есть, поручик?

— Есть, — прохрипел Слонов. — Будет им опера и актриска…

— Ну что ж, — загадочно пробормотал Секер и удалился.

Не успел он вернуться к себе в штаб, как Слонов подал новую команду.

— Подрав-няйсь! — возопил он, распугивая подступающие глюки. Юнкера испуганно подравнялись.

— Итак, господа, — Слонов выдержал драматическую паузу, видимо, подавляя очередной приступ рвоты. — Завтра будет марш- бросок. Тридцать верст!

Ряды юнкеров исторгли безмолвный стон.

— Ничего себе начал, — скептически подумал юнкер Адамсон.

— Тридцать верст туда, — продолжал взводный, — и сорок обратно. С полной выкладкой! А теперь — раз-зойдись!..

Юнкера, валясь с ног от усталости и валя при этом друг друга, побрели в казарму. Возмущенные порядками взводного, все пытались как-то оскорбить въедливого Слонова, а юнкер Адамсон, дернув за рукав Блюева, значительным тоном, но шепотом, резюмировал:

— Этому гаду надо темную сделать…

— Как это? — переспросил, расстроенный строевой подготовкой, юнкер Блюев.

— Темную — это значит на плацу нагадить, а на него свалить, — доложил Адамсон, а затем уточнил. — Или вломить как следует…

Озадаченный Блюев испуганно оглянулся и подумал, что в общем-то, это было бы неплохо, но чтоб Блюев при этом не участвовал…