Алан Иннес (Эдвин Табб). Путешествие будет долгим

Стэнли сидел вместе со всеми в общей каюте и пил уже третью чашку кофе, когда, наконец, появился навигатор. Вид у Хэмриджа был угрюмый. Он нес листки с вычислениями.

– Ну и улов: из трех планет одна слишком далеко, другая слишком близко, разве что последняя подойдет, – он взял чашку, которую ему протянул инженер Леман.

– После двадцати трех недель путешествия это не так много.

– Вот и хорошо, – заметил Леман, – меньше работы, скорее вернемся домой.

– Да, но чем больше мы откроем, тем выше будет премия, – возразил Клайен. Он вопросительно улыбнулся Торну.

– Верно, док?

Торн не ответил. Он глядел через плечо капитана на листок с цифрами.

– Ну как? Подойдет, кэп? – спросил он. – Посмотрим. – Стэнли, нахмурившись, разглядывал запись. – Средняя температура – тридцать пять по Цельсию. Ледяных пиков нет, океанов тоже, сплошь пустыня и остатки гор. Больших площадей, занятых растительностью, не видно.

– Он взглянул на астронавигатора. – Вы здорово все это успели заметить. Должно быть, мы подошли к ней совсем близко.

– Слишком близко, – ответил Хэмридж, – нам повезло.

Он не сказал, почему, – все знали это сами. Если случалось, что координаты кораблей совпадали с координатами какой-нибудь планеты или Солнца, – такие корабли исчезали бесследно. Два предмета не могут находиться в одной точке в одно и то же время, и тот, кто пытается добиться этого, дорого платит.

– Что же мы будем делать? – Леман придвинулся ближе. – Облетим вокруг нее и произведем телесъемку или приземлимся и займемся исследованием? Сколько у нас осталось времени, кэп?

– Не так много. У нас было долгое путешествие «туда», а ведь будет еще и «обратно».

– Надо беречь запасы. – Стэнли отодвинул листки и откинулся на спинку кресла. – Правда, перед нами только одна планета. Что вы предлагаете, Торн?

– Облететь планету, – немедленно отозвался доктор, – как обычно. Не будем спешить, произведем съемку. Можно даже послать трассирующий снаряд, и мы получим точный спектральный анализ воздуха и почвы. Нет никакой необходимости садиться.

– Не согласен, – раздраженно сказал Клайен. – Чего нам бояться, черт возьми?! Мы легко отобьем любое нападение. Если там есть разумная жизнь, надо узнать о ней побольше, а если нет, нечего и опасаться.

– Позвольте напомнить вам, что это – разведывательный корабль, – спокойно сказал Стэнли. – Наша цель состоит в том, чтобы найти планету типа Земли, пригодную для заселения. Для этого нам вовсе незачем садиться на нее. Если у нее нормальная атмосфера, сила тяжести не слишком отличается от нашей, имеется питьевая вода и климат годится для жизни, мы отметим, что она подходит для колонизации. Вот и все, что от нас требуется, и вы знаете, перед кем мы отвечаем за полет.

– Перед старым чучелом, – фыркнул Леман. – Я думаю, он давно уже не в счет. Но сейчас речь идет не о нем, а о нас. Мы сидим взаперти в этой коробке уже шесть месяцев, и, по крайней мере, еще столько же нам предстоит. Пора бы для разнообразия размять ноги. – Он с надеждой посмотрел на капитана. – Мы примем все меры предосторожности. Мы же не дети, – знаем, что делаем.

– А вы как думаете, Хэмридж?

– Я согласен с Леманом, – отвечал астронавигатор, – я за посадку.

– Они сошли с ума, – с яростью сказал доктор. – Черт побери, Стэнли, ведь они не хуже меня знают, почему не следует садиться. Это не наше дело, а колонистов.

Да, доктор, конечно, был прав. Это не их дело. Стэнли вздохнул и выпрямился в кресле.

– Облетим вокруг планеты и произведем съемку, – сказал он твердо.

Он сделал вид, будто поглощен изучением данных: так он мог не видеть выражения их лиц.

Судя по фотографиям, планета не была находкой: не хуже и не лучше других. Сила тяжести здесь была немного больше, чем на Земле, кислорода в воздухе немного меньше, воды совсем мало. С точки зрения колонизации этот новый мир был не очень привлекателен: пустыня, скудная растительность, незначительные природные богатства. Здесь давно уже прошел период расцвета, и теперь этот мир потихоньку умирал. Однако фотографии показали еще кое-что.

– Цивилизация! – Леман поднял глаза от снимков. – Смотрите, цивилизация!

– Где? – Клаймен наклонился над столом. – Неужели города? Не может быть.

– Смотрите сами. – Леман протянул ему снимок. – Видите? Вот здесь углубление, а тут длинная линия, прямая, слишком прямая. В природе таких не бывает. На этой планете есть жизнь, или – поправился он – была.

Ребята, мы, кажется, попали в точку.

– Погодите. – Хэмридж старался побороть этот заражавший и его энтузиазм, энтузиазм человека, который посвятил жизнь поискам разумных существ на других планетах, но никогда не находил их.

– Вот они. – Леман пододвинул снимки к Хэмриджу.

– Ну, как? Прав я?

– Откуда я знаю? – Хэмридж поднял голову: в каюту вошли Стэнли и Торн. Общая каюта была самой большой на корабле, ее использовали для всего – от импровизированных состязаний по борьбе до обработки фотографий. – Послушайте, капитан, вы ведь уже рассматривали эти снимки! Как вы думаете, Леман прав? Неужели это и в самом деле здания?

– Возможно, – осторожно ответил Стэнли, – но твердо уверенным быть нельзя.

Он попросил жестом, чтобы ему освободили стол, и принялся раскладывать фотографии.

– Вот эти были сделаны над северным полярным районом. При помощи инфракрасной пленки нам удалось обнаружить линии, которых не дает обычная пленка: в самом деле, они скорее искусственного происхождения, чем естественного. Он взял еще несколько снимков.

– Вот те же фотографии, только увеличенные. Обратите внимание на круги неправильной формы, они действительно похожи на постройки.

Стэнли постучал пальцем по блестящей поверхности снимка.

– Видите линии, которые расходятся к периферии круга и постепенно исчезают? Напоминают марсианские «каналы». – Он пожал плечами. – Ну, а «каналы», как известно, оказались природными трещинами, возникшими в результате сжатия коры Марса.

– Но эти ни в коем случае не природные, – настаивал Клайен. В нем заговорил ученый. – Это не открытые трещины, ведь никакой эрозии нет, да и, кроме того, линии необычайно прямые.

Клайен поглядел на фотографии.

– Они похожи на туннели, – медленно произнес он, – подземные туннели, которые когда-то находились глубоко под поверхностью, а теперь частично обнажились. Они отчетливо видны на пленке, чувствительной к тепловым лучам. Поэтому я думаю, что температура в них выше, чем на поверхности.

– Но не забывайте о масштабе, – запротестовал Хэмридж. – Кто мог построить такие туннели?

– А эти гигантские здания... – пробормотал Клайен.

– Существа, способные строить такие грандиозные сооружения, должны находиться на неизмеримо более высоком уровне развития, чем мы. – Леман, казалось, был потрясен открытием. – Ну и величина! Интересно, что они еще могут?

– Это – старая планета, – напомнил Клайен, – не такая, как Марс, но гораздо старше Земли. Вполне могло случиться, что цивилизация на ней возникла, расцвела, а затем угасла. На Земле было то же самое: вспомните пирамиды в Египте и Мексике. – Он задумчиво посмотрел на фотографии. – Хотел бы я знать, что случилось с обитателями этой планеты.

– А почему бы не предположить, что они и сейчас там? – спросил Леман. – Допустим, они находятся в стадии вымирания, это вовсе не значит, что они уже вымерли. Этот мир еще способен поддерживать жизнь.

– Быть может, нашу, но не их, – сухо заметил Toрн.

– А почему бы и нет? Они могли приспособиться.

– И динозавры могли, однако этого не случилось.

– Динозавры не умели строить, – огрызнулся Леман, – а этот народ умеет. И, судя по этим зданиям, у него хватит мозгов на то, чтобы приспособить окружающий мир к своим требованиям.

– Ну, что ж, весьма возможно. – Стэнли решил быть терпеливым. – Все-таки, мы не можем сказать наверняка, что эти линии означают искусственные сооружения и что на планете существовала разумная жизнь. Вы же ученый; неопределенные предположения еще не есть доказательства. – Он помолчал. – Во всяком случае, мы недостаточно подготовлены для самостоятельного исследования. За нами последуют экспедиции, они привезут с собой экскаваторы, специалистов...

– Итак, мы садимся, – прервал его Леман. Это звучало не как вопрос, а как утверждение.

– Мы не садимся, – решительно сказал Торн.

Стэнли вздохнул. Каждый раз, когда они попадали к порогу нового миpa, возникал один и тот же спор. Инстинкт и чувство были за посадку, хотелось посмотреть, потрогать; хотелось вдохнуть свежий воздух вместо газов, не имеющих запаха, ощутить под ногами настоящую, твердую почву, насладиться ароматом зелени. Логика приказывала держаться подальше от чужой атмосферы, от возможности заражения. Холодный рассудок говорил то же самое. Но был ли когда-нибудь рассудок сильнее чувства?

– Решив сесть, мы рискуем многим, – медленно начал Стэнли. – Вы знаете, что предохранить себя как следует мы не можем, и, если там, внизу, есть какая-нибудь болезнь, мы ее непременно подхватим. Правда, на обратном пути мы так или иначе окажемся в шестимесячном карантине. – Он помолчал немного. – Ну что ж, вы рискуете собственной головой. Если вы настаиваете, спустимся.

Они спустились. Они сели на полюсе и немедленно приступили к работе. Забыв свои колебания, Стэнли загорелся так же, как и остальные.

– Они были огромного роста, – сказал как-то вечером Клайен, когда они отдыхали. – Не меньше пятнадцати футов, судя по величине помещений и соединительных туннелей.

– И к тому же превосходными инженерами, – с завистью произнес Леман. – Не понимаю, как это они ухитрялись строить такие здания без опорных колонн. Такое впечатление, будто все они сделаны из одного куска.

– Где же все-таки они сами? – спросил Торн; он один не разделял общего энтузиазма. – Они для того только и строили так хорошо, чтобы потом исчезнуть?

– Не знаем мы этого, не знаем, – Клайен не скрывал своего раздражения. – Этим развалинам очень много лет, можете ли вы это понять? Полмиллиона, а то и весь миллион. Самый прочный скелет превратился бы за это время в порошок. Вряд ли мы найдем следы строителей. Moжет быть, нам удастся обнаружить резное изображение, фреску или что-нибудь в этом роде. Да и то вряд ли. Развитые народы редко украшают свои постройки собственными изображениями. Они используют символику, абстракцию, простейший орнамент, если вообще прибегают к этому. – Он взглянул на Хэмриджа. – Вы сделали анализ металла?

– Не выходит. – Хэмридж был явно расстроен. – Получился совершенно незнакомый спектрографический рисунок. Я могу различить отдельные металлы, но сплав мне неизвестен. Он очень непрочен и больше похож на соты, чем на сплошной кусок металла. При самом слабом нагревании он расплавился почти в ничто. Достаньте мне еще кусок, хорошо?

– Достанем. – Клайен перешел к другой теме. – Не могу понять, что произошло с наземным сооружением?

– А было ли оно? – сказал Стэнли. – Это мы строим вверх, но делают ли так все народы? Может, этим и объясняется характер их металла. Металл мягкий, зато прочный благодаря своей легкости. Стенки необычайно толсты; больше всего все это похоже на губку. Они могли строить вниз, чтобы создать большую силу сопротивления. Быть может, строение было одето тонкой скорлупой из камня и песка, только она выветрилась?

– А может быть, верхний слой земли просто накопился за прошедшие столетия? – задумчиво проговорил Хэмридж. Он посмотрел на Клайена. – Имеете ли вы какое-нибудь представление о том, как выглядели жители этой планеты?

– Я уже говорил: они отличались большими paзмерами. Лестниц у них нет; это наводит на мысль, что они имели несколько конечностей. Лестницы удобны лишь для двуногих: если вы когда-либо наблюдали, как взбирается по лестнице собака, вы поймете, почему.

– Ну, а еще что?

– Нет ни углов, ни плоских поверхностей, и тем не менее они, должно быть, отделывали внутренности постройки при помощи машин: металл абсолютно гладкий.

– Машины? – Стэнли нахмурился. – Без плоских поверхностей?

– Что ж такого? – вступился Леман. – Если плоские поверхности доставляют эстетическое удовольствие нам, это еще не значит, что они распространены во всей вселенной. А, может быть, им нравились кривые? – Он улыбнулся. – Кстати, о кривых: не пора ли посмотреть осциллограммы?

– Позже. Как подвигается анализ минералов, Клайен?

– Как я и предполагал, планета минералами небогата, – ответил геолог. – В песке их нет вовсе. Но на большой глубине их, вероятно, очень много: когда я направил детектор вглубь, стрелка заметалась, как бешеная.

– Вполне вероятно. В общем, колонистам не видать этого мира, но ученые ухватятся за него и построят здесь исследовательскую станцию. – Стэнли задумался. – Я бы хотел остаться и посмотреть, что из этого выйдет, но боюсь, что до тех пор успею умереть. Во всяком случае, мы скоро отлетаем.

– Как? – Хэмридж был поражен. – Это невозможно!

– Рано или поздно нам придется это сделать. У нас разведывательный корабль, мы не можем держать его здесь вечно. Чем скорее мы вернемся домой, тем скорее вылетит настоящая экспедиция. В конце концов это не наше дело. Мы для него не приспособлены. – Он улыбнулся, глядя на их унылые лица. – Очень жалко, конечно, но ничего не поделаешь. Остается еще пять дней, так что поторапливайтесь и сделайте за это время все, что можно. – Он кивнул Леману. – Как там с кривыми?

Он снова улыбнулся, когда осветился экран: это светлое пятно напоминало о доме и заставляло с нетерпением стремиться обратно.