"Волчья степь" - читать интересную книгу автора (Сухоросов Михаил)ГЛАВА 31.Темнота не имеет цвета. Вернее, в ней множество цветов, в том числе и такие, которые не имеют названия ни в одном человеческом языке. Меняются они постоянно, никогда не повторяясь. неизменными остаются только неприятные, тревожно-красные ритмичные вспышки. Проходит вечность, прежде чем я понимаю, что они означают боль - и превращаюсь в бесформенный ком пульсирующей тупой боли, не имеющей какого-то местонахождения, я просто состою из нее. А потом, через какое-то невероятно долгое время, боль локализуется, становится острой, начинает долбить в такт редким, скупым толчкам сердца. Значит, сердце у меня бьется?.. Основные источники боли - голова и левое плечо. Значит, у меня есть голова и плечи… И при этом еще невероятно холодно, и накатывается мелкая ознобная дрожь. Кажется, я лежал еще долго, прежде чем понял - не почувствовал, а именно понял,- что я жив. Но если у меня и мелькнула эта мысль, то так отстраненно, что я даже не придал значения этому факту, и просто лежал, полностью отдавшись боли и холоду. Ощущения становились все острей, и у меня была единственная цель - снова притупить их, вернуться в спасительную темноту, тем более, что разноцветные пятна под веками причиняли просто невыносимые страдания. Слух, кажется, предельно обострился, но все заполнила медленная и неравномерная пульсация. Мне уже почти удалось заснуть, когда сквозь нее прорезался посторонний звук. Жужжание. Смахивает на мотор дельтаплана. Значит, где-то поблизости дельтаплан… Дельтаплан?! Слово мелькнуло вдруг так отчетливо, что я даже открыл глаза. Времени на это тоже ушло порядочно, я и не представлял, что веки могут столько весить. А когда наконец получилось, туман не рассеялся, просто стал чернее, а цветные пятна перед глазами - раза в два поярче. Мне тут же стало совсем плохо, но глаза я не закрыл: именно в этот момент я уловил и другой звук - частое, захлебывающееся татаканье автоматов. Перестрелка. Зрение потихоньку возвращалось, потом вернулось небо. Серое, в молочных разводах. Это я определил, несмотря на то, что на мозги продолжала периодически накатывать боль пополам с кровавым туманом. Потом по небу, как по экрану, проехал знакомый треугольный силуэт. Я не сразу сумел связать его с едва различимым насекомым жужжанием, тем более, силуэт сразу сменился другим - черным, уродливым. Дельтаплан! Это за мной! Сейчас, сейчас, перед тем, как сесть или хотя бы повернуться, необходимо сил подкопить… Пошел!.. С грехом пополам поворачиваюсь на правый бок, перед глазами все темнеет. Главное - не провалиться в черноту именно сейчас. Это наши. Они прилетели за мной. Они меня вытащат… Повернувшись, все-таки на время исчезаю в зеленой тьме, прихожу в себя от того, что меня свернул в клубок приступ сухой рвоты, внутренности словно судорогой свело. Первое ощущение - омерзительная горечь во рту, потом возвращаются боль и холод. Я обнаруживаю, что абсолютно гол, в плечо впились какие-то колючки, на миг отвлекающие даже от боли в голове. Что ж там такое? Снова открываю глаза, мой взгляд тут же встречается с чужим. Дикс! Он тоже здесь! Эта мысль заставляет меня приподняться, каким-то чудом остаюсь при этом в сознании. Он продолжает смотреть на меня, ветер треплет его соломенные волосы. - Дикс! Вставай, пошли. Наши…- тянусь к нему, пытаюсь тряхнуть за плечо. Он подается как-то сразу весь, словно кукла из литой резины. - Ты чего?.. И тут я как-то сразу замечаю все - и выцветшие, остекленевшие глаза, и прозрачно-восковой цвет кожи, и разваленное саблей горло с черной запекшейся кровью… - Что ж ты… А еще друг называется… Потеряв равновесие, падаю щекой на холодную липкую грудь трупа, и тут опять возвращается звук перестрелки. На сей раз выстрелы звучат поближе, к ним приплетаются далекие очереди откуда-то из степи. гулкое буханье одиночных выстрелов. Не винтовка… Эриковская слонобойка. Значит, Эрик здесь. Надо выбираться. Прихожу в себя настолько, что чувствую под щекой холод мертвой плоти. Надо идти. Или ползти, только подальше отсюда. К своим. А Дикс? Умер? Поднимаю голову. Да, умер. безнадежно. Или пошевелился? Нет, это снова ветер играет его шевелюрой. Да не может этого быть! Не мог же он себе позволить умереть именно сейчас, а значит, он жив! И пойдет со мной. Обхватываю его поперек груди правой рукой, чувствуя пальцами ледяную кожу. Мы еще вылезем… Осыпаю его ругательствами, требуя, чтоб он встал и шел, ухитряюсь, отталкиваясь локтями и коленями, проползти два невероятно длинных метра - и падаю лицом в землю, в сразу сомкнувшуюся хищную черноту. Снова мучительный процесс возвращения в реальность. Первое, что вижу - неподвижный взгляд Дикса, мы лежим почти нос к носу. - Дикс, ты как? - Хорошо, Мик. Только идти не могу. Воздух, прорываясь со свистом сквозь сжатые зубы, обжигает гортань: - Ничего, потерпи, уже скоро…- выдыхаю так тихо, что сам ничего не слышу. Снова проползаем мизерно короткое расстояние, нелепо отставленная рука Дикса постоянно цепляется за все, что встречается на пути. Снова утыкаюсь носом в колючую траву, грудь вот-вот лопнет от нехватки воздуха. - Все, Дикс, не могу… - Надо идти, Мик,- голос Дикса предельно ясен, но почему-то отдается в голове эхом:"идти, идти…" И опять со звериным упорством ползу вперед, ослепнув и оглохнув, бормоча бессмысленные и яростные ругательства. Мир вокруг - сплошное вращение без направления, но мы все равно доберемся! И тут меня подхватывают чьи-то руки, переворачивают… Я пытаюсь отбиваться, хриплю какую-то ругань, но сверху опять обрушивается глыба мрака - и прямо по голове. - Очнется - будет жить. - Слушай, Торан, может, пока его в чувство не приводить? Пусть себе отдыхает…- знакомый голос, только где я его слышал - вспомнить пока не получается. Башка трещит и дико кружится, однако при этом неожиданно ясная. А вот общее самочувствие… Если одним словом - похабное. И холодно. - Я сказал: очнется - будет жить,- а вот этот голос мне не знаком. Равно как и Сила, с помощью которой неизвестный пытается привести меня в порядок. Но не из Серых, это точно… Поглядим, кто это такой. Впервые вижу: длинное лицо с унылым носом, запавшие глаза, торчащие скулы, и сплошь в вертикальных складках - от носа к углам рта, между бровями… - Пить… Кожаный рукав с испачканным в глине отворотом, рука подносит флягу, глотаю, закашливаюсь. Складки на незнакомой роже перемещаются ближе к горизонтали: - Говорил же - будет жить… Перемещаю взгляд в сторону знакомого голоса - с натугой, как тяжелый груз: - Эрик?.. Выпить есть? - Торан, ты гений! Вот теперь ясно: будет жить,- Эрик расплывается в улыбке.- Вот сукин сын! Живой! - Не дождетесь… Шнапс. - Нельзя. - Надо. - Ладно, не помешает, - это тот, со складками. Который Торан. - Ладно, получай,- ожог вниз по пищеводу. Головокружение, кажется, увеличивает амплитуду, зато теперь могу разглядеть общую картину. Около меня Торан и Эрик. Дальше - ступеньки, выход, в дверях гостеприимно пристроился пулемет, а возле него на корточках… Глазам своим не верю! - Миллер? - Смотри-ка, узнал… Не все у тебя из головы выбили,- он улыбается мне, потом снова поворачивается к двери, почти физически чувствую цепкость его взгляда. И еще чувствую, что лежу на чем-то сыром и холодном. - На вот, укройся,- незнакомый хрипловатый баритон справа. Чья-то черноусая физиономия. на плечи мне набрасывают кожаную куртку, сразу становится куда теплей. - Кстати, рекомендую,- Эрик кивает на Торана.- Из ваших. Мастер Лиги. Торан с достоинством наклоняет голову, покрытую чем-то вроде ермолки. На вид ему - лет сорок пять, в темно-каштановых волосах заметная седина. Снова смотрю на Эрика: - А Дикс? Он на секунду отводит взгляд: - Мертв. Ты еще его труп зачем-то на себе тащил, помнишь? Вот такие, значит, пирожки, брат Дикс… - А тебе, Меченосец, свезло,- с оттенком одобрения отвечает Торан.- Клинок скользом прошел… Эрик усмехается: - Я всегда знал - голова кость… Ты как вообще? Я сказал - как. Потом потребовал выпить. Кой черт, в башке все равно раскардаш полный… Даже тот факт, что Дикс погиб, меня сейчас как-то удивительно мало трогает… И ботинок почему-то до слез жалко. Новые почти… Получив просимое, я вдруг сообразил: - Да, а вы-то здесь откуда взялись? Да еще вместе с Тораном… - Долгая история. - Да вы не бойтесь, скоро закончится,- в дверь проскальзывает еще одна фигура в камуфляжке.- Чует мое сердце, скучать нам долго не дадут. - А этот чуткий называется Шифман. - А вообще-то, где мы? - Да у Волков под самым боком… До их лагеря тут метров двести. - Это… бункер? - Скорее, нора,- сообщил усатый справа. - Двести метров…- что-то важное в башке крутится, вспомнить не могу. Отвлечься от головной боли, от того, что хреново… - Ну да… Что - близко? - Пункт доставки. - Че-го?! - Оружия. - Вот мать твою, а?!- долговязый Шифман запустил длань в курчавую шевелюру.- А мы-то хороши, нечего сказать, а?! - Могли и сами допереть,- согласился усатый. - Ладно, теперь доперли,- Эрик перехватил инициативу.- Так что действуй-ка, Абрам. Коллинз, смени наверху Рогожина. А его гони сюда. - Понял,- большой, грузный Коллинз боком, как медведь, полез в дверь мимо комфортно усевшегося у пулемета Миллера. - Ты все же расскажи, с чего это вы здесь? - Ладно, уговорил,- решился Эрик.- Началось с того, что Грентвиг твой, как ты и предсказывал, появился. Причем не где-нибудь, а у нас в Пещерах, прочитал твою писульку, на всех наорал, потом они с Ульваром часа два о чем-то шушукались, и дошушукались до того, что без тебя им не жить. Суди сам: Ульвар две машины дал. Вид у него при этом такой был… Словно фунт мяса от себя отрезал. Меня, конечно, тут же в командиры экспедиции, набрали добровольцев, прилетаем сюда - тихо, мирно, никого не трогаем - и вообрази только, нас обстреляли. - Ладно бы обстреляли,- через плечо бросил Шифман. - А ты давай работай, впечатлительный ты наш… Кроме того, напустили на нас дракона. Душевная зверюга, прямо скажу - я в него зарядов двадцать всадил, и хоть бы хны! Для справки: моя пушка дюймовую броню прошибает… Но дракону, наверно, об этом сказать забыли - летает себе и летает… Не успели оглянуться, как второй дельтаплан сшибли. Шестеро наших ребят, еще один из Мастеров - Кавер. Без Торана бы не выкрутились - уж не знаю, чем, но дракона он от нас отвадил. Далее мы, как видишь, приземлились - причем так, что уже не взлететь. Ну, думаем, сейчас будем дорого продавать свои шкуры - там в лагере еще и тяжелый пулемет имеется. Мат сменяется перестрелкой и обратно - в общем, полный привет. И тут среди всего этого праздника жизни вылезает из-под земли - в буквальном смысле! - какой-то придурок вот в этой самой курточке, что сейчас на тебе, и, что характерно, с автоматом. И с намереньем вышибить из меня мозги. Я немного обиделся - в общем, сам удивляюсь, как еще куртку не заляпал… Дело кончилось тем, что мы в этой вот норе окопались - тут, кстати, оружия куча - и тут ребята из лагеря быстренько запросили пардону. На все согласились, лишь бы нас отсюда выкурить. Мы, естественно, не торопимся. - А зря,- в дверь проскользнул коренастый парнишка.- В лагере что-то зашевелились. - Так,- Эрик моментально посерьезнел.- Миллер, в перестрелку пока не ввязывайся. - Я и не ввязываюсь. - И еще одно,- сообщил коренастый.- К нам тут гости… Хотя, может, и не к нам… Я еще ни разу не видел, чтоб все так встряхивались: Шифман выругался и лягнул какую-то железяку, Миллер завозился у пулемета, выставляя его подальше, Эрик нежно взялся за слонобойку… Торан - тот сразу собрался так, что у меня башка заболела. - Кто?! - Спросите Лина, у него бинокль. - Лин!- Эрик выставился из бункера.- Кто там? Напрягая слух, мне удалось разобрать бесстрастный голос: - Трое. Две женщины, третий - большой и рыжий. Верхом на чем-то двуногом. На чем именно - не пойму. - Малыш?! - Где он вторую-то подцепил?- ошалело пробормотал я. Что-то двуногое?.. Мутанты? Или гоблины? Со стороны лагеря тихо и как-то даже безобидно защелкали выстрелы. Ясно, на Малыша договор о прекращении огня не распространяется… - Миллер, придержи, будь любезен, этих стрелков по Малышу,- попросил Эрик. - Хорошо, сейчас,- Миллер примерился, выждал пару секунд и выпустил почти подряд три коротких очереди, потом повернулся к нам: - Одного снял. Выстрелы затихли. Еще на несколько минут повисло молчание, только у машины шепотом переругивались Шифман с Рогожиным. Наконец Эрик пробормотал: - Да где там эта рыжая сволочь?! - Это вместо "здрасьте"?- Малыш, громадный, как сказочный великан, рыжий, исцарапанный, в немыслимых лохмотьях, с болтающимся на груди автоматом - как всегда великолепен. Никогда я его не был так рад видеть… - Елки-сношалки! Ученик Чародея! А мы-то тебя уже раз двадцать оплакали! И тут я второй раз в жизни увидел, как Малыш отлетает в сторону. Почти сбив его с ног, в бункер влетела она - маленькая, исхудавшая, остриженная почти налысо, в платье, мало что не в клочья изодранном… - Гельда!- мне снова пришлось откинуться к стенке и прикрыть глаза. - Ведьма?!- Торан нахмурился и привстал, Малыш тут же напер на него грудью: - Тихо-тихо-тихо-тихо… А Гельда вдруг оказалась рядом со мной, критически оглядела дыру в голове, бросила почти презрительно, ни к кому в отдельности не обращаясь: - Ну кто так делает…- и занялась мной. Я, пережив первый шок, первым делом… А что в таких случаях первым делом? Конечно: я попытался ее обнять. Она отстранила мою руку: - Да погоди ты…- от ее ладоней текло тепло - то самое, что заставляет проснуться, забыв все плохие сны. - Ты что - и поцеловать меня не хочешь? - Еще не хватало! От тебя трупом разит. Не дергайся, лежи спокойно. Тот факт, что в бункере появилась еще и Ларико, я отразил с трудом. Да, должен еще кто-то быть… - Малыш, что с лейтенантом? - Убит. Рассказывать долго. - Тогда отложим,- распорядился Эрик.- Абрам, Слава, что там у вас? Шифман, не оборачиваясь, кратко объяснил, что там у них. Только теперь я врубился, что мы уже несколько минут, как ввязались в вялотекущую перестрелку. Эрик собрался без желваков на скулах: - Это я и сам знаю… А если без общих фраз? Коротко и ясно: степень паршивости? - Высокая. Имеет быть жесткий канал. Черный ящик. Работать, насколько могу судить, работает, но куда забросит… - А в самом деле, как насчет свалить?- встревожился Малыш.- Хорошего помаленьку… - До Пещер - две сотни лиг,- растолковал Торан. - Я ж не говорю - пешком. Улететь, например. - Хочешь - лезь, чини дельтаплан. Видишь, там, вправо, каркас торчит? - М-да,- Коллинз пригладил усы.- Показать, как мы будем вылезать… - Выход один,- вмешался Миллер.- Драпать по этому жесткому каналу. - Там, по идее, человеческая машина стоять должна,- робко поддержал его Рогожин. - Ага,- усмехнулся Эрик.- И встретят нас там как героев. - Чего проще - смотаться да проверить… Эрик задумался, потом махнул рукой: - Ладно, хрен редьки не слаще. Деваться все равно некуда - я как-то сомневаюсь, что кочевники нас отсюда выпустят. Сколько она выдержит? - Троих,- лаконично сообщил Рогожин. - Ну, урки, кто со мной?- Малыш деловито закатал остатки рукава - даже Эрик ухмыльнулся: - Вновь на подвиги готов. Ладно, добро. Я бы Лина захватил. Лин - по плечу Малышу, тонкий, гибкий, как стальная пружина и бесстрастный, как восточный божок - тут же оказался рядом с Малышом. - Я тоже,- вызвался долговязый Шифман. - Извини, но в драке от тебя толку… - Эх, ну куда от вас денешься,- Коллинз повел широченными плечами.- Долго еще собираться будем? - Если еще на том конце настройку не сбили. - Они ж не совсем идиоты… - Откуда ты знаешь? Ладно, попытка не пытка, сказал Великий Инквизитор. Пошли. - С богом! Трое наших боевиков с оружием наизготовку взяли старт. То есть попросту растворились в воздухе. - Вот так да!..- глаза у Гельды совсем округлились, Торан гулко сглотнул слюну. Эрик улыбнулся углом рта: - Что, нравится? - Не знаю, как вам,- светски сообщил Миллер,- а мне не нравится то, что они до нас минут через десяток доберутся. Хотя бы на бросок гранаты,- он выпустил еще одну короткую очередь. - Ага. И все это барахло на воздух поднимут,- Эрик устроился на чем-то вроде снарядного ящика.- Вот почародействовать - это прикол в стиле… - Они, похоже, за подмогой пошли. За которая с Силой,- Торан несколько занервничал. Да и я шкурой чувствую: нагнетается что-то в воздухе… Уж не знаю, чем бы все это кончилось, но в этот момент на площадке машины из воздуха возник Малыш и сообщил: - Порядок. Там все ништяк. Дом какой-то. В лесу. И зима. - А в доме? - Уже никого. Было трое. - Ребята? - Все живы. - Ага, понял,- Эрик поднялся.- Значит, так: девчонки, берите Мика… Ты, кстати, как? - Паршиво. - Ладно, в спокойной обстановке…- он оборвал себя.- Мы идем за вами. Рогожин, привалившись к стене, нервно курил в кулак: - Я бы еще из оружия прихватил что-нибудь. - Успеется. Пока прихватите Меченосца. - А мы что - уходить собрались?- засомневалась Гельда.- Это как? - Это не больно,- объяснил Малыш.- Встаешь сюда, дергаешь вот этот рычажок… - И что? - Просто оказываешься в другом месте. - Не пойду,- Гельда, явно напуганная, прижалась ко мне. Этого еще не хватало! - Ты что, хочешь тут наедине с кочевниками остаться?- я закинул руку ей на плечо.- Лучше б встать мне помогла… Резкость тона подействовала - Гельда врубилась, что и в самом деле не до шуток. - Пойдем,- Ларико оказалась около меня с другой стороны. Странно - это первое слово, которое я от нее сегодня услышал… - Все будет нормально,- это я пробормотал довольно вяло, но Гельда уже все поняла, со вздохом помогла мне утвердиться на разъезжающихся ногах: - Так за что там дергать надо? - Сейчас все покажу,- засуетился Шифман, а я обвис между Гельдой и Ларико. Временной переброс всегда скверно на мне сказывался, что уж говорить о том, что в столь развратном состоянии все это возведено в энную степень… Когда мы возникли на принимающей площадке, мне уже все было побоку. Я отразил только Коллинза и Лина с автоматами наизготовку, а так же то, что противоположная стена забрызгана кровью. Бетонные стены, узкая лестница наверх, я, повиснув, как тряпка, на плечах у девчонок, спотыкаюсь о каждую ступеньку… Что-то у меня есть, что-то я сказать хотел… - Давайте на лесопилку сегодня не пойдем, там через болота тащиться…- вслед за этим я окончательно вырубился. |
|
|