"Враг Империи" - читать интересную книгу автора (Медведев Антон)

Глава 4

О том, что к нему прибыл посланник с секретным поручением, принцу Седрику сообщил вездесущий Фирс.

— Обыскали? — спросил Седрик, удобно возлежащий на мягких подушках.

— Да, Ваше Высочество. Оружия нет.

— Ну так проси его… — Седрик устало зевнул, нехотя поднялся с дивана и прошел к креслу. Кем бы ни был посланник, принимать его лежа было невежливо.

Посланник оказался совсем еще молодым человеком. Тем не менее дорогой костюм и властные манеры незнакомца позволили принцу понять, что перед ним птица высокого полета.

— Приветствую вас, Ваше Высочество. — Вошедший в апартаменты принца человек слегка поклонился. — Благодарю вас за то, что вы так быстро меня приняли.

— Мне сказали, что ваше дело не терпит отлагательства. — Седрик надменно усмехнулся. — Садитесь… — Он указал на соседнее кресло.

— Благодарю… — Незнакомец сел, положил на стол тонкую папку. — Я Леонард Барроу, доверенное лицо и личный друг сэра Чарльза Хоскинса, правителя Валетты. К вам я прибыл по поручению Совета Десяти.

— Никогда не слышал о таком Совете, — скептически улыбнулся Седрик. — Продолжайте…

— Вы и не могли о нем слышать, — пояснил Леонард. — Совет Десяти создан две недели назад по инициативе правителей десяти входящих в Империю планет.

— Входивших в Империю, — поправил собеседника Седрик. — Империи больше нет.

— Нет, — согласился Леонард. — Но в наших силах ее возродить.

— Вот как? — Седрик задумчиво посмотрел на посланника. — И как же вы собираетесь это сделать?

— С вашей помощью. Совет Десяти готов привести вас к власти и присягнуть вам на верность.

— В самом деле? — хмыкнул Седрик. — С чего это вдруг они обо мне вспомнили?

— Потому что мир на пороге хаоса, — тихо ответил Леонард. — А это никому не нужно… — Он открыл папку и подтолкнул ее по гладкой поверхности стола к принцу.

— Что это? — не прикасаясь к бумагам, спросил Седрик.

— Верительные грамоты правителей десяти планет. Эти бумаги подтверждают мои полномочия. В них также дано согласие поддержать вас в качестве единственного законного правителя Империи.

Седрик взял бумаги, с интересом просмотрел их. Написанные на гербовой бумаге, с многочисленными печатями, они и в самом деле производили впечатление. Тем не менее Седрик лишь хмыкнул и вернул бумаги курьеру.

— Таких бумаг я и сам могу сделать сколько угодно. Не существует никакой гарантии их подлинности.

—Разумеется, — улыбнулся собеседник. — Если бы эти бумаги могли служить каким-либо доказательством, я просто не рискнул бы их сюда привезти. Если вдруг эти грамоты попадут в чужие руки и поднимется скандал, никто из членов Совета Десяти не признает их подлинными. Уж вы-то это наверняка понимаете.

«Он умен, — подумал Седрик. — Да, при желании можно подделать любые бумаги. Ну а если все это правда?»

— Земля входит в Совет Десяти? — спросил Седрик.

— Нет, там сейчас всем заправляет Чалми. Но к его свержению все уже подготовлено, в вашем распоряжении будет около ста тысяч надежных и умелых бойцов. Чалми будет изолирован и предан суду. Если, конечно, вы этого захотите.

— А если не захочу? — спросил принц, задумчиво глядя на собеседника.

— Люди смертны. Это самое приятное из их качеств.

Седрик улыбнулся. Ему начинал нравиться этот молодой человек. Спокойный, умный, рассудительный.

— Вы сказали, что у вас есть сто тысяч бойцов. Но это капля в море.

— Этого хватит. Будет обнародовано заявление Совета Десяти, после этого все пойдет само собой. Вы же знаете, как это делается.

— Допустим. Чего вы хотите от меня?

— Многого. И прежде всего решительности. На космодроме вас ждет корабль. Это «Ласточка» — думаю, вы слышали об этой красавице. Она доставит вас на Землю.

Седрик даже засмеялся.

— Вы всерьез верите, что я сяду на ваш корабль и полечу на Землю? Прямо в руки к Чалми?

— Вы не попадете в руки Чалми, — заверил его собеседник. — Я клянусь вам в этом всем святым, что у меня есть. Чалми для меня такой же враг, как и для вас.

Принц внимательно посмотрел в глаза Леонарда и понял, что тот не лжет. Седрик гордился своим умением разбираться в людях, именно поэтому его впервые охватили сомнения. Что, если это и в самом деле правда? И почему бы нет? Император мертв, принц мертв. И только он, Седрик, сейчас единственный законный наследник престола.

— Скажите, — тихо произнес Седрик, — Императора и его сынка убрали ваши люди?

— Нет, — покачал головой собеседник. — На Земле сейчас идет борьба за власть, каждый тянет одеяло в свою сторону. Повсюду ищут убивших Императора и принца людей, но я не верю, что их найдут.

— Почему?

— У меня нет пока никаких доказательств, но я считаю, что все это организовал сам Чалми.

Слова собеседника не были для Седрика откровением, он и сам думал точно так же. А потому благожелательно кивнул.

— Ну хорошо, допустим, я полечу с вами. Какие у меня гарантии?

— Никаких, — улыбнулся Леонард. — Вряд ли вас удовлетворит мое честное слово.

Ему определенно нравился этот молодой человек — снова посмотрев в его спокойные глаза, Седрик против воли улыбнулся. Действительно, какие ему могут дать гарантии? Любой дворцовый переворот всегда отличается зыбкостью ситуации, все может сорваться в любой момент. С другой стороны, за этим переворотом стоят очень серьезные люди. Уже то, что за ним прислали «Ласточку», говорит о многом. Одно время на этом корабле летал сам Император.

Все это действительно очень серьезно… Седрик задумался, понимая, что ему необходимо принять решение. Затем снова взглянул на курьера.

— Когда я должен дать ответ?

— Не позже завтрашнего утра. Если вы откажетесь, Совет Десяти будет действовать по альтернативному плану.

— A у них есть такой план?

— Разумеется, — улыбнулся Леонард. — Вполне возможно, что вас устраивает ваше сегодняшнее положение и вы не собираетесь ничего менять.

— И каков этот план? — без особой надежды спросил Седрик.

— Понятия не имею, — снова улыбнулся собеседник. — Я знаю только то, что мне положено.

— Хорошо… — Седрик задумчиво пожевал губами. — Завтра утром я дам вам ответ.

— Благодарю вас, Ваше Высочество… — Леонард встал, слегка поклонился. — Бумаги я оставляю вам. Всего хорошего… — Он снова поклонился и быстрым шагом вышел из комнаты.

Седрик остался один. Мелькнула было в проеме двери плутоватая физиономия Фирса, но тут же скрылась, наткнувшись на тяжелый взгляд принца.

Задумчиво взяв в руки бумаги, Седрик медленно перебрал их. Да, все это можно подделать. А смысл? Этот человек явно прилетел не от Чалми, в этом принц мог поклясться. Он чувствовал это, он это знал. А других врагов, кроме Чалми, у него сейчас нет. Не иначе, его и в самом деле решили привести к власти. Да, от него потом что-то потребуют за оказанную услугу. Ну так что ж, это обычная практика. Поторгуемся, договоримся. Зато осуществится его давняя мечта. Чалми уничтожил Императора и его выкормыша, он уничтожит Чалми. И сам станет править миром.

Тем не менее согласиться было очень трудно. Точнее, страшно. Седрик даже удивлялся себе — столько лет мечтал о таком дне, и вот теперь, когда этот день наступил, в душу закрался страх. Может быть, он стареет?

Встав с кресла, Седрик подошел к зеркалу. Да, он здорово сдал за последние годы. Ну так что ж с того? — Принц провел ладонью по редеющей шевелюре. Вполне симпатичный профиль. А в сочетании с Императорской короной он вообще будет выглядеть великолепно.

Уходя от принца, Ким размышлял, клюнет ли Седрик на его предложение. В любом случае, принц вряд ли посмеет причинить ему и его людям вред — хотя бы потому, что не может быть ни в чем уверен. Одно из двух: либо он завтра отправит их восвояси, либо польстится на трон Императора и полетит с ними. Должен польститься, ему уже наверняка осточертела эта планета.

До космодрома его черный правительственный глайдер сопровождали полицейские машины. Так было положено, поэтому Ким велел водителю не волноваться. Водителем был Савва, совсем еще юноша, Мирон рекомендовал его как весьма толкового человека. Паренек готов был идти за Мироном в огонь и в воду, а это говорило о многом. По словам Мирона, Савва был воспитан в интернате для беспризорников, успел многое повидать и в бою один стоил пятерых. Так и было, Ким уже имел возможность убедиться в этом во время угона корабля. Именно Савва сумел беспрепятственно подойти к охранникам и обезвредить их, те не могли и подумать, что скромный худощавый парнишка окажется столь опасен.

Савва загнал глайдер в открытый ангар «Ласточки», бронированные створки тут же закрылись. Ким улыбнулся — то, что им удалось угнать эту посудину, здорово упростило дело. Наверняка она уже объявлена в розыск, но пока информация дойдет до службы безопасности Седрика, пройдет слишком много времени.

— Приехали. — Савва взглянул на Кима. К своему новому шефу он относился с подчеркнутым уважением, особенно после того, как Ким в показательном бою пять раз подряд уложил его На пол. Савва не без оснований гордился своим умением драться и был немало уязвлен подобным результатом. Тем не менее это не помешало ему признать за Кимом в этом вопросе первенство.

— Да, Савва. Отдыхай… — Ким вылез из машины, рядом уже стоял Мирон.

— Ну и как? — спросил он Кима.

— Пока не знаю. Обещал дать ответ завтра утром.

— Будем ждать?

— Вы ждите, а мне надо слетать в одно место. Хочу навестить старых знакомых. — Ким улыбнулся, заметив тревогу в глаза Мирона.

— За кораблем наверняка наблюдают. Ты не сможешь выбраться просто так.

— Но ведь вы мне поможете?

— Конечно, Ким. Только как? — Похоже, Мирон и в самом деле не понимал, как можно незаметно покинуть корабль. — Будешь ждать ночи?

— Нет. Хочешь пиццу?

— Сейчас?

— Почему бы и нет? Я слышал, что здесь делают очень хорошую пиццу. И даже запомнил номер линкома. Доставят прямо сюда.

Глаза Мирона блеснули.

— Думаю, тебе нужна совсем не пицца. Я прав?

Ким засмеялся и потрепал друга по плечу.

— Да, Мирон. Но почему бы заодно не перекусить?

Ярко-желтый глайдер опустился рядом с «Ласточкой» через восемь минут, из него выбрался паренек в такой же яркой униформе и быстро прошел к кораблю, держа в руках несколько плоских коробок с пиццей. Он проворно поднялся по трапу, заглянул в открытый люк.

— Эй! Есть тут кто?

— Да, неси сюда, — послышался из глубины корабля тихий спокойный голос. Разносчик пиццы сделал несколько шагов и тут же оказался в чьих-то крепких и на удивление ловких руках. Он даже не успел вскрикнуть — ему зажали рот, отобрали коробки с пиццей.

— Тише, — раздался у него над ухом все тот же спокойный голос. — Ты ведь хочешь жить?

Паренек кивнул.

— Вот и умница. Тогда не кричи и делай то, что тебе скажут. Хорошо?

Паренек снова кивнул, его тут же отпустили.

— Замечательно. Снимай одежду. Живо.

— Да, сэр… — произнес паренек, со страхом глядя на стоящего перед ним незнакомца. Да и было от чего бояться, еще никогда в жизни он не видел таких глаз. Они завораживали и подавляли, взгляд незнакомца буквально прижимал к полу. Стянув с себя трясущимися руками комбинезон, паренек начал было расстегивать рубашку, но незнакомец остановил его.

— Достаточно… — Он взял комбинезон, быстро облачился в него. Комбинезон оказался маловат, но незнакомца это не расстроило.

— Не бойся, к вечеру я тебя отпущу и оплачу все твои убытки. Внакладе не будешь. Хорошо?

— Да, сэр… Конечно…

— Значит, договорились. Присмотри за ним…

Последние слова относились к стоявшему все это время рядом усатому человеку, одетому в пилотскую форму.

— Разберемся. Ты в шахматы играешь? — спросил пилот, беря паренька за руку.

— Нет…

— Ничего. Придумаем что-нибудь другое… — Пилот улыбнулся и доброжелательно хлопнул паренька по плечу.

Садясь в глайдер разносчика пиццы, Ким невольно улыбнулся — до того все оказалось просто. Не пройдет и часа, как он увидит деда Семена. И, разумеется, Полину… Ким снова улыбнулся, вспомнив девушку. Лишь бы они были там…

Он гнал ярко-желтый глайдер к знакомой лесной поляне и думал о том, как много всего произошло за эти годы. Изменилось его отношение к жизни, изменилось понимание многих вещей. Но чувства к некогда спасшим его людям остались прежними. Он хотел увидеть Полину и деда Семена и радовался тому, что у него наконец-то появилась такая возможность.

Знакомый дом встретил его курящимся из трубы дымком. Опуская глайдер на поляну, Ким улыбался — не иначе, Полина что-то варит. Жаль, что он не подумал о подарке для нее. Это его упущение.

Он уже подходил к крыльцу, когда открылась дверь, навстречу ему вышла невысокая сухощавая женщина. Ей было лет шестьдесят, ее глаза были печальными и усталыми.

— Здравствуйте, — поздоровался Ким. — Я к деду Семену. Он здесь?

— И тебе здоровья. Болеет он. У тебя что-то важное?

— Да нет, — пожал плечами Ким. — Просто проведать его хотел.

— Он не любит гостей.

Что-то тут было не так, Ким нахмурился. Он ожидал совсем другого.

— А Полина? — спросил он. — Полина дома?

Женщина не ответила. Несколько секунд она смотрела на него, о чем-то раздумывая.

— Как тебя звать? — спросила она, прервав затянувшееся молчание.

— Ким.

— Подожди здесь… — Она повернулась и вошла в дом.

Ее не было несколько минут. Наконец она снова появилась на пороге.

— Зайди… — тихо сказала она. — Только ненадолго.

— Да. Хорошо… — Ким зашел в дом, дверь за его спиной прикрылась.

В доме было тихо и сумрачно. Дед Семен лежал на кровати, укрывшись одеялом, на стене, как раз напротив него, висела икона. Рядом с иконой горела лампадка.

— Ким?

— Да… — Ким подошел к кровати. — Здравствуйте.

Дед выглядел осунувшимся и постаревшим, его некогда черная борода заметно поседела. Их взгляды встретились.

— Ты изменился, Ким… — сказал дед после долгой паузы. — Я рад тебя видеть. Садись…

Ким взял стул, сел рядом с дедом, думая о том, что визит получился на редкость неудачным.

— Я на несколько часов здесь, — пояснил он. — Решил заехать, проведать. А где Полина?

Дед опустил глаза, Ким напрягся. Только не это…

— Полина умерла, — тихо ответил дед. — Зимой.

Ким поджал губы. Худшую новость трудно было себе представить.

— Простите, — произнес он, снова взглянув на деда. — Я не знал… А Игорь? Где Игорь?

— Игоря тоже больше нет… — Дед перевел взгляд на икону.

В комнате стало совсем тихо.

— Что случилось? — одними губами произнес Ким.

— Прошлым летом, — не отрывая глаз от иконы, начал старик, — Игорь в городе попал в облаву. В полиции мне заявили, что у него нашли пистолет. Но это неправда. Игорь не любил оружия и никогда бы не стал носить его. Полина пыталась помочь ему, даже написала письмо Седрику. Через неделю ее тоже забрали… — Старик тихо вздохнул. — Игорь попал в тюрьму и был убит при попытке побега. Так мне сказали. А Полина умерла от простуды этой зимой в трудовом лагере…

Старик замолчал. Молчал и Ким. Да и что он мог сказать?

— Мне очень жаль… — произнес он после долгого молчания. — Я могу вам чем-нибудь помочь?

Старик оторвал взгляд от иконы, посмотрел Киму в глаза.

— Можешь, — тихо сказал он. — Будь счастливым, Ким, — назло всем. Живи, расти детей. И вспоминай иногда о нас. А теперь иди. У тебя наверняка много дел…

Ким взял деда за руку, крепко пожал ее.

— Я никогда не забуду вас. Прощайте…

Он встал и пошел к выходу. У самой двери остановился и оглянулся.

— Вряд ли это что-то изменит, но я хочу, чтобы вы знали. Завтра к вечеру Седрика не станет.

Старик ничего не ответил. Повернувшись, Ким вышел за дверь.

Женщина сидела на скамейке. Услышав скрип двери, подняла голову.

— Простите меня, — сказал Ким. — Это все, чем я могу помочь… — Он расстегнул комбинезон, достал из кармана рубашки сложенную вдвое стопку сотенных купюр, протянул их женщине. — Пожалуйста, возьмите. Может, вам удастся его вылечить.

— Он ничем не болен. Он просто не хочет жить, — ответила женщина, не делая попытки взять деньги.

— Пусть так. Тогда похороните его, когда придет время. И помяните за меня… — Ким вложил деньги женщине в руку и, не оглядываясь, пошел к глайдеру.

Он вел машину над кронами деревьев и думал о том, почему этот мир устроен так паскудно. Кому мешала Полина, кому мешал этот паренек в явно большой для него пилотской куртке? Кому они мешали, почему всегда уходят те, кто лучше и достойнее других? Почему он, на чьей совести столько жизней, до сих пор коптит небо, а эта милая девушка лежит в земле? Да, Наставникам удалось привить ему спокойное отношение к смерти. Но ведь и смерть бывает разной…

Было нестерпимо горько сознавать, что Полины больше нет. Как это могло произойти, почему? Не потому ли, что дед Семен хотел остаться в стороне от этого мира? Хотел просто жить, растить детей? Да, это звучит заманчиво. Только реальность оказалась совсем другой. И мир этот, которому Семен так не хотел подчиниться, все равно до него дотянулся…

Глайдер он посадил у самого трапа. Достав из салона пару коробок с пиццей, быстро поднялся на корабль.

— Ну и как подружка? — улыбнулся встретивший его у люка Мирон.

— Умерла… — холодно ответил Ким. — Где этот парнишка?

— Прости… — Улыбка сползла с лица Мирона. — Я сейчас позову его…..

За время вынужденного пребывания на корабле паренек успел немного освоиться. По крайней мере, его вид уже не был таким испуганным. Вернув ему комбинезон, Ким попросил Мирона дать пареньку денег и проводить, а сам прошел в свою каюту. Ему хотелось побыть одному.

Проснулся Ким очень рано. Взглянул на часы — начало шестого по местному времени. Сегодня Седрик даст ответ. Трудно предугадать, каким он будет. Да, сделано все, что можно, — подготовлены бумаги, удалось угнать этот корабль. Все так, и все же никогда нельзя до конца просчитать другого человека. И если Седрик не поедет…

Поедет… Ким поднялся с кровати и начал одеваться. Поедет только потому, что хочет стать Императором. Для него это шанс, и Седрик его ни за что не упустит.

Шел десятый час утра, когда Ким спустился по трапу к лоснившемуся полированными боками черному правительственному лимузину. Эту машину они привезли с собой, за нее пришлось уплатить прорву денег. Но дело того стоило — не может представитель десяти планет передвигаться на какой-нибудь развалюхе.

Савва уже сидел за штурвалом. Ким открыл дверь, хотел было забраться в салон — и остановился, заметив появившиеся в небе темные точки. Они быстро приближались.

— Похоже, к нам гости, — сказал Мирон, стоя на верхней ступеньке трапа. Как и Ким, он следил за приближающимися глайдерами. — Может, пора уносить ноги?

— Нет, — ответил Ким. — Узнаем, кто это.

Он уже догадывался, кто именно к ним пожаловал. И окончательно убедился в этом в тот момент, когда вслед за пятью глайдерами охраны рядом с «Ласточкой» опустился роскошный лимузин Седрика, а за ним еще пара машин попроще.

Выскочившие из глайдеров охранники быстро оцепили корабль, их было десятка два, не меньше. Лишь после этого из лимузина вышел Седрик. Поправив костюм, он с царственной улыбкой подошел к Киму.

— Я принимаю предложение Совета, — сказал он. — Когда мы можем лететь?

— Прямо сейчас, Ваше Величество, — произнес Ким и слегка поклонился. Он намеренно обратился к Седрику не как к принцу, а как к полновластному правителю. И Седрику это явно понравилось.

— Хорошо. — Седрик благосклонно кивнул. — Но мой люди полетят со мной. — Он кивком указал на вылезшую из глайдеров свиту. — В том числе и охрана.

— Разумеется, — согласился Ким. — Рядом с вами должны быть люди, которым вы доверяете. Каюты уже приготовлены. Прошу на борт…

Седрику выделили роскошные императорские апартаменты, принц остался доволен. Его люди внимательно осмотрели корабль и не нашли ничего подозрительного. Команда корабля, состоявшая всего из двух человек, тоже не внушала опасения. Леонард познакомил Седрика с усатым пилотом, рекомендовав его как одного из лучших асов Империи, и с пареньком-механиком. Несмотря на молодость, заверил Седрика Леонард, паренек отлично знает свое дело.

Удовлетворенный осмотром корабля, Седрик наконец-то дал команду на взлет и отправился в свои апартаменты. У дверей застыла четверка преданных ему головорезов, еще четверо находились в пилотской, приглядывая за усатым асом. Остальные охранники и шесть человек свиты расположились в отведенных для них каютах.

«Ласточка» оказалась на удивление резвым судном. По просьбе Седрика пилот поднял ее с максимальным ускорением. Чувствуя, как на него наваливается перегрузка, Седрик благожелательно улыбался. Хорошо, очень хорошо…

Прошло несколько минут, и перегрузки уменьшились. Лежа на кровати, Седрик думал о том, что очень трудное для него решение — принять предложение Леонарда — в конечном счете оказалось правильным. Тот, кто хочет чего-то достичь, вынужден иногда рисковать. Да и риск, по существу, сведен к минимуму. На корабле ему ничто не грозит, а дальше будет видно. В конце концов, при малейшей угрозе всегда можно будет вернуться домой, прихватив заодно и этот чудесный кораблик. А пока лучше подумать о чем-то более приятном — например, о том, что предстоит сделать в первую очередь. Прежде всего надо избавиться от Чалми и поставить во главе Департамента Наказаний своего человека. Затем назначить верных людей в армию и Министерство Пропаганды, потом взять под контроль Министерство Финансов и Министерство Промышленности. Да, людей у него, конечно, маловато, но на ключевые посты хватит. А там будет видно…

Вскоре корабль вышел на орбиту, Седрик поднялся с кровати и прошел к иллюминатору. Глядя на затянутую тучами блеклую Горгату, он с восторгом подумал о том, что наконец-то расстается с опостылевшими ему дождями. Это должно было когда-нибудь случиться — он это знал, он в это верил. Ждал этого — и дождался. Все правильно, удача всегда на стороне тех, кто не боится рисковать, не боится взять то, что ему нравится. Сначала он наведет порядок на Земле, затем приберет к рукам и все остальное. Что касается Совета Десяти… Да бог с ним, с Советом… Разберется как-нибудь. В конце концов, что есть искусство управления, как не искусство интриг и заговоров? Лишь бы получить заветный трон, а там…

Почему-то заложило уши — Седрик вздрогнул, натужно сглотнул, еще не понимая, что произошло. Не иначе, неполадки с перепускными клапанами…

Если это и были неполадки, то весьма серьезные — голову Седрика тупой иглой пронзила боль, принц застонал.

Из корабля уходил воздух — осознав это, Седрик бросился к двери, но упал, не сделав и нескольких шагов. Боль нарастала с каждой секундой, Седрик захрипел и уткнулся лицом в пол, еще отказываясь верить в то, что это конец, что больше уже никогда ничего не будет. Это было несправедливо, неправильно — жадно хватая ртом ускользающий воздух, Седрик попытался позвать на помощь и сам поразился тому, насколько слабым был его голос. Из носа пошла кровь, редкие поначалу капли слились в тоненький ручеек. Седрика охватил ужас.

Потом стало еще хуже. Смешавшаяся с удушьем боль стала невыносимой, Седрик бился на полу, давясь собственной рвотой. Вот он выгнулся всем телом, задрожал — и расслабился…

Принц Седрик был не настолько глуп, чтобы полностью им довериться. Именно поэтому Ким спокойно воспринял появление в пилотской четырех охранников, он ожидал подобного развития событий.

Кораблем управлял Мирон, кресло второго пилота занял один из охранников. Ким не протестовал — все равно эти люди умрут, где бы они ни сидели.

Взлет прошел без осложнений. Выполняя пожелание Седрика, Мирон поднимал корабль довольно резво, поэтому на орбиту вышли всего за девятнадцать минут. Очень неплохой результат для такого корабля.

— Координаты я наберу сам. — Сидевший в кресле второго пилота охранник требовательно взглянул на Мирона.

— Пожалуйста, — согласился тот и украдкой посмотрел на сидевшего чуть в стороне Кима. Ким едва заметно кивнул.

В тот момент, когда руки охранника коснулись клавиатуры пульта, Мирон коротко и точно стукнул его локтем в висок, благо это было очень удобно. Даже не вскрикнув, охранник ткнулся лицом в приборную панель. К этому времени Ким уже заканчивал разбираться с последним охранником — не ожидая нападения, они не смогли оказать сопротивления. Первого Ким убил ударом в переносицу, второй охнул и осел от удара в затылок. Третьему пришлось сломать шею.

— Ловко ты с ними, — сказал Мирон, глядя на то, как Ким опустил на пол затихшего охранника. — Включать? — Он столкнул на пол «своего» охранника, освободив Киму место.

— Да… — Заняв место второго пилота, Ким устало вздохнул.

Кивнув, Мирон коснулся клавиатуры, на экране монитора появилась схема корабля. Мирон снова взглянул на Кима, затем быстро ввел с клавиатуры команду.

Было ощущение, что ничего не произошло, просто большая часть помещений на схеме корабля из голубой стала черной. Голубыми остались только двигательный отсек, там сейчас был Савва, и пилотская.

— Надо немного подождать, — сказал Мирон. — Для надежности.

— Подождем, — согласился Ким. — Нам некуда торопиться…

Они выждали десять минут. Более чем достаточный срок, в безвоздушной среде человек умирает за считаные секунды. Затем Мирон снова коснулся клавиатуры, помещения корабля начали наполняться воздухом. Когда давление достигло нормы, Мирон взглянул на Кима.

— Пойдем посмотрим?

— Нет. Лучше побыстрее улететь отсюда.

— Хорошо… — Мирон набрал координаты Земли, нажал кнопку запуска маршевых двигателей. За иллюминаторами появился туман. Четыре стандартных дня, и они будут дома.

— Теперь посмотрим… — Вздохнув, Ким поднялся с кресла. Да, он снова сделал то, что должен был сделать. Но радости на душе не было.

Открыв дверь пилотской, Мирон первым вышел в коридор, спустился на жилой уровень. Ким шел следом.

Первым они увидели чиновника из свиты Седрика, он лежал в коридоре с перекошенным, забрызганным кровью лицом. Зрелище было не из приятных.

Охранники у каюты Седрика так и не покинули своего поста и вповалку лежали тут же, у дверей. Открыв дверь, Мирон вошел внутрь, следом в императорские апартаменты зашел Ким.

Седрик лежал на полу, запрокинув голову, его налившиеся кровью глаза были открыты, на лице застыла гримаса страдания.

— Облевал все тут… — неприязненно пробормотал Мирон.

— Все равно не нам убирать, — сухо ответил Ким. — Я к Савве схожу, гляну, как он там.

К Савве идти не пришлось. В коридоре послышались шаги, в дверном проеме показалась взъерошенная голова паренька.

— Ох и воняет здесь… — Савва наморщил нос. — Я в баре был, там у бутылок все пробки повылетали. Надо было бар не трогать.

— Обойдемся без вина, — пожал плечами Мирон.

— Да нам хватит. В бутылках все равно осталось… — Савва зевнул. — Что с этими делать будем? За борт?

— Нет. Пусть лежат. Пошли отсюда… — Ким взглянул на Савву и вышел из каюты.

О том, что угнанную на той неделе «Ласточку» обнаружили неподалеку от Земли, Чалми сообщили рано утром. «Ласточку» засекли станции слежения, корабль не отвечал на запросы и шел на опасное сближение с одной из орбитальных баз. Высадившаяся на корабль досмотровая группа сообщила, что на борту более двадцати погибших, живых не обнаружено. Спасательный бот отсутствует. Все погибшие умерли от разгерметизации корабля, хотя на момент осмотра воздух в корабле был. При этом старший группы сообщил, что предварительный осмотр корабля выявил явные изменения в системах жизнеобеспечения, а это уже свидетельствовало о преднамеренном убийстве. Личности погибших выясняются…

Пока уточняли, кто эти люди, Чалми сидел в своем кабинете и размышлял о том, что бы все это значило. Его не покидало ощущение, что он постоянно опаздывает, что события развиваются без его участия. Сознавать, что тебя кто-то переигрывает, было очень неприятно.

После смерти Императора и принца прошел уже целый месяц, сотрудники Департамента проделали колоссальную работу — и все впустую. Да, задержаны сотни объявленных в розыск преступников, попались даже несколько агентов Седрика — и тем не менее все это было не то. Не то… Будучи опытным профессионалом, Чалми понимал, что эти люди не имеют к смерти Императора и его сына никакого отношения. Тот, кто это сделал, хорошо знал методы работы Департамента, а потому не допускал ошибок.

Единственной серьезной зацепкой были убившие принца Ирвина часы. Эксперты в буквальном смысле просеяли на месте взрыва весь мусор, собрав то немногое, что от них осталось. По особенностям сплава удалось выяснить, что часы эти были изготовлены на Вероне, небольшой планете в трех днях пути от Земли. Филиал Департамента на Вероне был поднят на ноги, и спустя две недели после взрыва на столе у Чалми уже лежала фотография злополучных часов. Выяснилось, что они были похищены два года назад у известного на Вероне коллекционера, который даже подал заявление о краже. После этого следы часов теряются, местные сыщики еще тогда подозревали, что антикварную вещь вывезли на Землю.

Фотографию часов размножили, сотрудники Департамента обошли сотни антикварных салонов, опросили тысячи коллекционеров. Следы часов были найдены в Риме, их приобрел один из коллекционеров у заезжего продавца, это случилось в позапрошлом году. Месяца три назад коллекционер продал их антикварному салону в Лозанне. У них, в свою очередь, их приобрел некто Джон Хайнц, антиквар из Торонто. Вскоре выяснилось, что такой человек действительно существует, однако Хайнц отрицал не только покупку часов, но и то, что вообще когда-нибудь бывал в Лозанне. Владелец салона в Лозанне на опознании заявил, что к нему приходил совсем другой человек. Мужчина среднего роста, бородатый, прихрамывает на правую ногу.

Описание этого человека совпало с описанием незнакомца, выславшего Марии Демидовой отравленное кольцо. Круг замкнулся.

Тем не менее радости по этому поводу Чалми не испытывал. Он подозревал, что искать хромоногого бородача они могут до бесконечности, борода и хромота вполне могли быть маскировкой. А это значит… Это значит, что они по-прежнему ничего не знают об этом человеке.

Чалми как раз думал над этой проблемой, когда поступило новое сообщение от досматривающей «Ласточку» группы. И сообщение это заставило Чалми привстать. Да и было от чего: одним из погибших на корабле людей оказался не кто иной, как принц Седрик.

Боясь спугнуть удачу, Чалми приказал как следует все проверить. Вскоре поступило подтверждение: одним из погибших действительно является принц Седрик.

Приказав посадить корабль на ближайшей военной базе, Чалми задумался. Да, смерть Седрика ему на руку, это произошло как нельзя кстати. Но не слишком ли много смертей для одного месяца? И не окажется ли следующим в этой череде загадочных убийств он сам? Ведь как ни крути, а именно он, Чалми, является теперь главным лицом в Империи. Точнее, в будущей Федерации.

— Марта, — позвал Чалми, нажав кнопку селектора.

— Да, мистер Чалми?

— Вызовите ко мне Морриса. И побыстрее…

«Ласточку» они покинули на спасательном боте, предварительно удалив все следы своего пребывания на борту. Безусловно, Чалми поймет, что там что-то нечисто, но найти какие-либо зацепки ему будет не под силу.

Бот они посадили среди руин древнего Вашингтона. После войны двадцать третьего года город не стали восстанавливать, развалины превратились в прибежище для скрывавшихся от властей преступников. По слухам, именно здесь, в подземных коммуникациях, до сих пор хранился пропавший во время войны золотой запас страны. Правда, найти его так никому и не удалось.

Оставив спасательный бот в узком проулке, Ким в сопровождении Саввы и Мирона добрался до полуразрушенного здания пивоваренной компании. Здесь, прикрытый листами ржавого металла и прочим хламом, их ждал глайдер. Савва сел в пилотское кресло, Ким расположился рядом. Мирон устроился на заднем сиденье.

Машину Савва вел очень низко и на максимально возможной в этих условиях скорости. Тому были весьма веские причины — в развалинах до сих пор сохранилось много оружия, и не было никакой гарантии, что какой-нибудь придурок не пальнет по глайдеру ракетой, исключительно ради развлечения. В том, что Ким выбрал для посадки именно это место, был свой смысл. Кто-нибудь обязательно найдет космобот, местные ребята будут в восторге от своей находки. Вести себя разумно они не умеют, а потому обязательно попадутся — бот с отключенной системой опознавания будет замечен системами контроля. Систему опознавания Ким лично вывел из строя после посадки. Скоро Чалми узнает о гибели Седрика, бот с «Ласточки» начнут искать и обязательно найдут. Полиции вряд ли удастся чего-то добиться от этих ребят. Чалми прикажет обыскать развалины города — таков порядок. А на это уйдет чертовски много времени. Направляй врага по ложному следу — вот о чем не раз говорил Киму Сайрус. Еще лучше, если этих следов будет несколько.

Они летели долгих четыре часа. Солнце уже перевалило за полдень, когда в бескрайней синеве океана наконец-то показалось темное пятнышко. Пятнышко быстро увеличивалось, вскоре уже можно было различить знаменитые небоскребы Гаваны. Прошло еще десять минут, и глайдер мягко опустился на одну из бесплатных стоянок.

В Москву они вылетели поодиночке, используя фальшивые документы. Ким летел последним, он хотел убедиться, что Мирон и Савва благополучно пройдут посадочный контроль. Вряд ли могли возникнуть какие-нибудь проблемы, но лучше все проконтролировать лично.

По пути домой Ким думал о Диане и сам удивлялся этому. Славная она. И очень красивая. Да, ее красота неброская, но в этом вся суть. За сверкающим фасадом часто скрывается пустота. С Дианой все наоборот — чем больше он ее узнавал, тем больше удивлялся тому, как много хорошего таилось в этой тихой, скромной девушке. Ким думал о ней — и понимал, что она ему действительно нравится.

Странно как-то все получилось. Обычно люди влюбляются друг в друга и только потом сходятся. Так, по крайней мере, он это понимал. У них с Дианой все сложилось по-другому. Тогда, при встрече на набережной, ему действительно стало ее жалко, хотя он ничем не выдал этого. И если быть честным, ни о какой любви тогда не было и речи. Да, он пожалел ее, если вообще можно говорить о жалости в подобном случае. Хорошо, пусть не жалость — сочувствие. К тому же ему нужно было как-то привязать ее к себе, взять под свой контроль. Причина этого тоже была весьма банальна. Как дарг, он должен был убить ее, она представляла для него реальную опасность. Как человек, он понимал, что девушка не заслуживала подобного к себе отношения. Ему не хотелось ее убивать, поэтому Ким предпочел держать ее поближе к себе. Просто, цинично, действенно. Как все, что делают дарги.

Так это началось. Но уже после встречи в ее доме Ким понял, что Диана не такая, как все. Было в ней что-то притягательное. Ким даже испугался, ощутив в себе это чувство. Странное чувство. Да, его тянуло к женскому полу, как всякого нормального мужика. Но с Дианой его соединяло нечто большее, это не было связано с сексом. Ким боялся называть это чувство любовью — а оно все росло и росло…

Разговор с Моррисом оказался очень непростым. Чалми понимал, что как профессионал Моррис делает все возможное для розыска преступников, но в данной ситуации этого было мало. Ситуацию не спасли даже специалисты Особого отдела, срочным порядком собранные из всех филиалов Департамента. Элита, настоящие кудесники, они могли взять под контроль любую ситуацию. Так, по крайней мере, Чалми считал до этого дня. Но прошло уже больше месяца со дня гибели Императора и принца, а воз и ныне там. Никаких зацепок. Даже эти герои тайной войны не смогли выправить положение. Им просто не за что было зацепиться, заговорщики действовали на удивление грамотно. Любой преступник всегда оставляет улики, это закон, на этом испокон веков строилось любое расследование. И вот впервые улик нет. Точнее, они есть, но ни к чему не приводят, все ниточки обязательно обрываются. Порой Чалми начинал думать о том, не стоит ли за всем этим правительство какой-нибудь планеты. Ведь для того, чтобы так грамотно действовать, надо как минимум располагать солидными денежными ресурсами.

— Мы проверили все подозрительные счета, — отозвался Моррис в ответ на высказанное Чалми предположение. — В двух случаях обнаружилась связь с наркотиками, еще в одном вычислили и перехватили большую партию оружия. Однако это не имеет отношения к нашему делу.

— И что ты теперь намерен предпринять?

— Сейчас проверяем всех, кто прибыл в Москву за последний год. Но это прорва работы, да и шансы весьма небольшие. Разве что он на чем-то проколется.

— Ты по-прежнему думаешь, что работает один человек? — Чалми задумчиво посмотрел на Морриса.

— Да. В крайнем случае, у него есть несколько помощников, не больше. Более крупную группу мы бы уже давно вычислили. Я думаю, этот человек вхож в высокие. круги, иначе он не смог бы добраться до Демидовой.

— Он мог действовать через кого-то, — возразил Чалми.

— Нет, — покачал головой Моррис. — Тогда этот кто-то был бы уже мертв. Мы отследили возможные связи Демидовой, среди ее знакомых не было каких-то загадочных смертей.

— А не загадочных?

— Две смерти, но там все чисто. Если бы кто-то пытался передать через этих людей часы, мы бы об этом уже знали. — Моррис вздохнул. — Этот человек передал часы лично. Как и кольцо.

— Но уже есть подозреваемые?

— Человек сто, — пожал плечами Моррис. — Среди них примерно десять прибыли в Москву недавно. Их мы проверяем в первую очередь.

— Хорошо, Себастьян. — Чалми кивнул. — Работайте. Всю информацию пересылайте ко мне, я хочу быть в курсе дела. И пожалуйста, дорогой Себастьян, не забывайте о том, что сейчас решается не только моя судьба, но и ваша.

Пожалуй, впервые в жизни Ким столкнулся с такой сложной задачей. Неизмеримо более сложной, чем убийство Императора и принца. Ему нужно было объясниться с Дианой…

Все последнее время он предпочитал скрывать от нее конкретные детали своей работы, объясняя это простой субординацией. И даже не потому, что девушка могла ему как-то помешать, все обстояло гораздо проще. Ким не знал, как отнесется Диана к рассказу о том, кто он на самом деле. И так все шло у них не слишком хорошо, а теперь, со смертью Седрика, стало еще хуже. Расскажи он всю правду, и она его возненавидит. А не рассказывать…

Имеет ли он право все утаить? Пожалуй, только теперь Ким признался себе, что любит ее. Любит, но ведь любовь не может жить в атмосфере лжи и обмана. А рассказать Диане правду — значит потерять ее. Навсегда.

Две недели назад он передал через Диану письмо к руководителю ее группы. В нем он предложил свернуть их деятельность и распустить людей, объяснив это тем, что все уже совершается на гораздо более серьезном уровне и любая самодеятельность может только помешать. На деле Кима беспокоила лишь безопасность Дианы. Ведь сейчас, после гибели первых лиц Империи, Департамент как никогда активизировал свою работу. Ким уже предлагал Диане покинуть ее группу, однако Диана сказала, что это невозможно, у них на этот счет очень строгие правила. Всякий покинувший группу считается предателем, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Разумеется, его предложение ее руководству было встречено отказом, Ким и не ждал чего-то иного. Но он обязан был попробовать. Не его вина, что они не прислушались к его совету.

Руководил группой Дианы некто Дэнни Райх, самоуверенный тип лет сорока. Еще ничего о нем не зная, Ким уже испытывал определенную неприязнь к нему. Он не мог простить этому человеку то, что Райх послал Диану подложить бомбу Чалми. Обычная практика руководителей террористических организаций: они никогда не идут на опасные задания сами. За них всегда погибают другие.

Выследить Райха Киму удалось без труда, благо Диана, уже полностью доверяя Киму, назвала его имя. Можно ли было сделать все по-другому? Может быть, но у Кима просто не было времени заниматься всякой ерундой, как раз в это время он прикидывал, как разобраться с Седриком. Добавлять к этому еще и возню с Райхом Ким не хотел. Именно поэтому в один из жарких летних вечеров он отправился в модный бар «У Герасима» близ Ботанического сада. Райх бывал здесь едва ли не каждый вечер, это было его любимое место отдыха. Пришел он и на этот раз.

Сидя за столиком, Ким потягивал пиво и вполглаза поглядывал на этого человека. Холеный, самоуверенный. И денег явно хватает. Все правильно, террористические группы во все времена имели солидную подпитку. Мало ли в стране недовольных. Диане повезло, что он не положил на нее глаз. Ну еще бы, он же такой важный. И злой, это с его подачи Диану в группе прозвали Совой.

Выпив пиво, Ким вышел из бара и направился к одной из скамеек, он приметил ее еще раньше. Закрытая с двух сторон деревьями, она позволяла хорошо видеть двери бара, а свет фонарей сюда почти не доходил. Сев, Ким стал спокойно ждать Райха.

Ждать пришлось долго, Райх вышел только в начале двенадцатого. Ким с неудовольствием заметил рядом с ним высокую блондинку. Это не входило в его расчеты, Ким подумал о том, что придется все перенести на другой день. Не стоит убивать больше людей, чем необходимо.

Ему не пришлось ждать другого дня. О чем-то пошептавшись с Райхом, блондинка чмокнула его в щеку и чуть ли не бегом вернулась в бар. Райх неторопливо направился к своему глайдеру.

Кима не интересовало, что у них там произошло, достаточно было того, что Райх остался один. Встав со скамейки, Ким сунул в рот незажженную сигарету и мерным шагом направился к Райху. В левой руке он скрывал выкидной нож.

Людей вокруг было мало. На одной из скамеек ворковала влюбленная парочка, у дверей бара громко разговаривали несколько подвыпивших парней. Ситуация для работы вполне нормальная…

Райх уже подходил к глайдеру, когда увидел идущего к нему человека. Подошедший вынул изо рта сигарету, Райх решил, что ему нужна зажигалка. Полез в карман.

— Огонька дашь? — спросил незнакомец. Райх кивнул и тут же охнул, живот пронзила страшная боль. Зажигалка выпала у него из рук, колени подогнулись.

Ким не дал ему упасть и плавно опустил на землю. Закрыв нож, вытащил у Райха портмоне, снял дорогие часы и перстень, после чего быстро скользнул в темноту. Если кто и заметил его действия, то предпочел не вмешиваться.

Через двадцать минут Ким был уже дома. Часы, перстень и нож он выбросил, пролетая над рекой, портмоне вместе со всем его содержимым отправил в утилизатор. Все, Райха больше нет, в лучшем случае, полиция будет искать неизвестного грабителя. Даже если группа Райха теперь не распадется, ему наверняка удастся уговорить Диану покинуть ее…

Так и получилось. Ким ничем не выдал своей причастности к гибели Райха и лишь улыбнулся, когда Диана сказала, что их группа временно прекращает свою деятельность. Все правильно, просто отказаться от борьбы им было бы стыдно. А так соблюдены все рамки приличия. По существу, группа держалась на авторитете и деньгах Райха, с его гибелью все рассыпалось, как карточный домик. Ким имел все основания полагать, что больше эти люди никогда не соберутся.

Разделаться с Райхом было совсем несложно. Сложнее было решить, как ему бытье Дианой. Размышляя о том, что можно ей рассказать, а что нельзя, Ким понимал — она никогда не должна узнать, какую роль он сыграл в судьбе Райха. Ложь? Нет. Просто он не расскажет ей всей правды. Так будет лучше для них обоих.

Так будет лучше. Эта мысль преследовала его и теперь, после гибели Седрика. Пожалуй, только сейчас Ким понял, насколько боится потерять Диану. Впервые за последние годы в его жизни появился какой-то смысл. Да, именно смысл. Раньше им двигали ненависть, желание отомстить, поквитаться с негодяями. Исполнитель, Дознаватель, Смертник, потом дарг — было ли в его жизни хоть что-то светлое? Он даже боялся думать о счастье, его реальностью стала выжженная, потрескавшаяся, истоптанная армейскими башмаками земля. И вот впервые за много лет среди безжизненной пустыни пробился росток. Слабый, беззащитный, его так легко втоптать в грязь. И ненавистнее всего то, что спасти его могла только ложь. Да, ложь, не стоит обманывать себя. Ложь во спасение, трудно назвать это как-то по-другому. Если Диана узнает о том, кто он, она уйдет. А Ким не хотел этого.

Диана отказалась перебираться в его квартиру в центре Москвы, и Ким хорошо понимал ее. Не согласилась она и на новый дом, заявив, что привыкла к своим цветам и другого жилища ей не надо. Именно поэтому по возвращении из Гаваны Ким сразу отправился к ней.

Диана ждала его. С улыбкой поцеловав девушку, Ким подумал, что сделает все для того, чтобы они никогда не расстались.

Все это было, но был и долг, было осознание того, что он не имеет права все бросить. Была у него мысль взять Диану и улететь на одну из далеких планет. И там просто жить, растить детей…

Он не мог так поступить. Дело требовало своего завершения. Счастье не дается просто так, его надо заслужить. По крайней мере, в его случае.

Вечером ведущие телеканалы передали сенсационную новость о гибели принца Седрика. Ким видел, как болезненно восприняла это Диана, на ее глазах даже выступили слезы. Ким мог понять ее, ведь Седрик был для нее символом борьбы, надеждой на перемены к лучшему. Многие годы она верила этому человеку, и теперь, увидев на экране перекошенное лицо в потеках засохшей крови, девушка заплакала. Ким хмурился и как мог утешал ее, с ужасом думая о том, как далеко зашел его обман. Диана оплакивает смерть своего кумира, а убийца сидит рядом и шепчет ей слова утешения.

Он не был в антикварном салоне больше десяти дней, поэтому утром, выйдя из дома Дианы, первым делом отправился именно туда. Салон жил своей обычной жизнью, все было бы нормально, если бы управляющий не сообщил Киму, что к ним уже несколько раз заходили люди из Департамента. Интересовались, кто владелец, часто ли бывает в отъездах, где находится сейчас. Все эти расспросы, по словам управляющего, были достаточно ненавязчивыми и доброжелательными, поэтому, вероятно, ничего серьезного не произошло…

Ким так не думал. В принципе, он уже давно ждал чего-то подобного, поэтому его не удивило, когда в конце прошлого месяца сотрудники Департамента пришли в его салон с фотографией злосчастных часов — интересно, где они ее откопали? Тогда он ответил, что эти часы ему не попадались, на этом все закончилось. Выходит, теперь Департамент снова проявил интерес к его скромной персоне.

Этого следовало ожидать, ведь в Департаменте сидели далеко не дураки. Разумеется, они догадались, что часы Марии мог передать кто-то из ее знакомых. Вероятно, им удалось выяснить, что он с ней встречался, к тому же он антиквар, а это в данном случае ухудшает ситуацию. Впрочем, им не за что зацепиться, у него все чисто — Ким был уверен, что у Департамента сейчас не меньше сотни подобных подозреваемых. Главное — не делать резких движений. Его проверят и оставят в покое. Иногда лучший способ спрятаться — это оставаться на виду.

Тем не менее ситуацию следовало как следует обдумать. Просмотрев отчеты управляющего, Ким около полудня отправился домой, справедливо решив, что в салоне обойдутся и без него. К тому же надо было показаться швейцару, чтобы тот совсем его не потерял. А то будет беспокоиться, бедолага…

Улетая к Седрику, Ким оставил свой глайдер на стоянке перед домом. Он мог бы взять такси, однако Ким решил немного пройтись пешком, благо на соседней улице находилось несколько интересных магазинчиков. Прошел метров сто и понял, что за ним следят.

Он не заметил ничего подозрительного, просто возникло такое чувство. Однако этому чувству можно было доверять. Там, на Карре, Ким прошел в этом плане хорошую школу. Сайрус говорил, что сильный в духовном плане человек может ощутить даже очень аккуратную слежку. Чужой взгляд обладает энергией, его вполне можно почувствовать, об этом знали даже в Департаменте — в соответствующих наставлениях рекомендовалось не смотреть на объект слежки прямо. Дарги шли дальше, они чувствовали не только взгляд, но даже просто повышенное внимание к себе. Сайрус и Марсуф то и дело заставляли своих учеников следить друг за другом, поэтому ощущение слежки было Киму хорошо знакомо.

Так произошло и на этот раз. За ним следили, у Кима не оставалось ни малейшего сомнения. Следили достаточно умело, соглядатай не приближался на расстояние, которое позволило бы выделить его среди прочих прохожих.

При желании Ким достаточно легко мог уйти от слежки, однако как раз сейчас этого делать не следовало. Скрыться от соглядатая — значит, дать понять, что ты заметил слежку, а это уже свидетельствовало бы о непривычном для рядового горожанина профессионализме. Убегаешь — значит, чего-то боишься. Могут возникнуть проблемы, как любил приговаривать в таких случаях Марсуф. От соглядатая полагалось уходить лишь в крайнем случае, да и то следовало обыграть это так, чтобы следивший за вами человек был уверен, что потерял вас случайно. Именно поэтому Ким ничем не выдал, что заметил повышенный интерес к своей персоне. Все так же неторопливо шагая по улице, он зашел в один из антикварных магазинчиков, потолкался у прилавков. Снова вышел на улицу — неизвестный друг по-прежнему был где-то здесь.

Пришлось поймать такси. Назвав адрес, Ким откинулся на спинку сиденья и всю дорогу спокойно смотрел в окно, не проявляя никакого интереса к плывущим позади машинам. Сначала он потерял ощущение преследования, но вскоре оно появилось снова. Выходит, соглядатай тоже взял глайдер.

Вероятнее всего, это были звенья одной цепи. Сначала его салон, теперь он сам. Проверяют?

Такси опустилось на площадку перед домом. Расплатившись, Ким прошел к подъезду, зашел в фойе, навстречу ему уже спешил швейцар с выражением полнейшего счастья на лице.

— Здравствуйте! — произнес швейцар, не переставая улыбаться. — А я думаю, куда вы пропали?

— Отдыхал, — ответил Ким, небрежно сунув в руку швейцару десятку. — Рыбачил в Карелии.

— И удачная получилась рыбалка?

— Очень. — Ким едва заметно улыбнулся и прошел к лифту.

Дома он первым делом подошел к расположенному со стороны фасада окну и внимательно осмотрел площадку перед домом. Люди, несколько глайдеров. Ничего необычного. Ощущение слежки исчезло, соглядатай потерял его из виду. Тем не менее интуиция говорила, что этот человек где-то здесь. Возможно, он в данную минуту разговаривает со швейцаром…

Итак, что ему делать? Допустим, это что-то серьезное, тогда надо уносить ноги. Но на чем его могут подловить? Какие у них доказательства? Ведь у них ничего на него нет. Нет и быть не может. Даже проверь они, где он провел последнюю неделю, так и тут у него все чисто. Пока он разбирался с Седриком, один из приятелей Мирона действительно рыбачил в Карелии. При этом у него были кредитные карточки Кима, дубликат его документов. Пусть попробуют доказать, что Кима там не было!

Во всяком случае, явной для себя угрозы Ким пока не ощущал. Скорее всего, это обычная проверка, не более. Именно поэтому спустя сорок минут Ким вышел из дома, прошел к своему глайдеру и отправился в антикварный салон.

За ним по-прежнему следили, все так же аккуратно и ненавязчиво. Что ж, пусть тешатся. Правда, придется на время прекратить всякую работу — под работой Ким понимал не свою антикварную деятельность, а то, чем он занимался на самом деле.

Добравшись до салона, Ким зашел в свой кабинет, закрыл дверь, потом достал из ящика стола зарегистрированный на чужое имя линком и связался с Мироном. Своим линкомом он пользоваться опасался, полагая, что все его разговоры могут быть на контроле. Сообщив Мирону, что встреча по поводу контракта переносится и он назовет новую дату позднее, Ким пожелал собеседнику всего хорошего и отключил линком. Разумеется, ни о каком контракте на самом деле речь не шла, это была заготовка на случай обнаружения опасности. Последняя фраза в разговоре, где Ким желал собеседнику всего хорошего, тоже имела свой смысл, она говорила о том, что опасность пока невелика. Если бы Ким подозревал что-то серьезное, он бы закончил этот разговор другой, заранее условленной фразой.

Следующий звонок он сделал Диане, девушка ответила сразу. Сказав ей, что возникли срочные дела и он в ближайшее время у нее не появится, Ким пожелал ей всего хорошего и быстро прервал связь. На Диану им через него не выйти, значит, она пока в безопасности. А дальше будет видно.

Уладив вопрос с Мироном и Дианой, Ким с головой ушел в дела салона, благо сейчас это было для него самым лучшим прикрытием. В целом работа салона шла достаточно успешно, по расчетам Кима, уже к концу года он мог вернуть все вложенные в проект средства. Года два назад, когда Айкутма предложил Киму заняться изучением антикварного дела, Ким воспринял это с определенной долей скептицизма. На его взгляд, было множество других, гораздо более интересных тем. А возиться с древним хламом…

Однако спорить с Айкутмой не приходилось, его предложение было равносильно приказу. Какие-то сведения Ким получил с помощью обучающих программ, но истинный вкус, умение разбираться в вещах ему привила Дорис. В этой области она была настоящим специалистом — как, впрочем, и во многих других.

Теперь, будучи владельцем антикварного салона, Ким в очередной раз убедился в правоте Айкутмы. Старик знал, что делал. Впрочем, как раз это Кима и беспокоило. Когда он улетал с Карры, Айкутма заявил, что однажды Ким снова вернется, чтобы продолжить обучение. По словам Айкутмы, есть три уровня посвящения, Ким прикоснулся лишь к первому. По-настоящему серьезные вещи будут позже.

Кима это действительно беспокоило. Он не хотел возвращаться на Карру. Тех знаний, что он получил от даргов, ему вполне хватало. В то же время, еще не было случая, чтобы Айкутма ошибся.

Следующие два дня не принесли ничего интересного. За Кимом по-прежнему следили, однако теперь он просто не обращал на это внимания. Единственным неудобством было то, что он не мог навещать Диану и очень переживал по этому поводу.

Дом, в котором жил Ким, находился совсем рядом с Арбатом. Киму нравилась эта улица, здесь находилось множество мелких антикварных лавок, в которых порой встречались весьма интересные вещи. Правда, многие из подобных вещиц на поверку оказывались подделками. Неспециалисту отличить подлинную вещь от фальшивки было весьма проблематично.

Сегодня Ким снова решил пройтись по этим лавочкам. За последние дни он уже привык к тому, что за ним следят, причем следят грамотно и аккуратно. И когда теперь, переходя от лавки к лавке, обнаружил слежку явную, нарочито грубую, это вызвало у него улыбку. Все правильно, у них против него ничего нет, поэтому теперь они просто провоцируют его на необдуманные действия. Так бывает: если нет явных доказательств, на человека начинают давить. За ним открыто следят, прослушивают его переговоры, просматривают корреспонденцию, делают все, чтобы предполагаемый агент противника начал нервничать. Довольно часто такой подход дает свои результаты.

За Кимом шли три человека, они практически не скрывались. Если Ким переходил на другую сторону улицы, переходили и они. Если Ким заходил в магазин, один из троих заходил следом, двое оставались у входа. Выглядели эти ребята довольно грозно.

Не заметить такую явную опеку мог только идиот. Именно поэтому Ким дал понять, что обнаружил слежку. Несколько раз он оглядывался, поспешно переходил улицу — именно так вел бы себя любой нормальный человек. Наконец, выдержав приличествующую случаю паузу, Ким подошел к неторопливо прогуливающемуся по тротуару полисмену.

— Простите, сэр, у меня проблема, — сказал Ким, переминаясь с ноги на ногу. — Меня преследуют какие-то люди. Видите вон тех двоих, у витрины? — Ким кивком указал на своих соглядатаев. — А третий на той стороне улицы. Вон тот, в шляпе. Возможно, это грабители.

— Ваши документы… — потребовал полисмен, взглянув на соглядатаев Кима.

— Да, пожалуйста. — Ким поспешно достал документы. — Андрей Кротов, у меня антикварный салон на Неглинке. Вот моя визитка…

Полисмен внимательно просмотрел документы, вернул их Киму.

— Сейчас разберемся, — сказал он и мерным шагом направился к стоявшим у витрины агентам Департамента.

— Да, пожалуйста… — Участливо кивнув, Ким проводил полисмена взглядом и едва заметно усмехнулся. Своими действиями он поставил соглядатаев в очень глупое положение. Им остается либо показать полисмену свои жетоны — что предполагает последующий контакт с Кимом и объяснение, почему они за ним следят, либо они поспешат ретироваться.

Агенты Департамента выбрали второй вариант. Увидев, что к ним идет полисмен, они быстро пошли прочь. Преследовать их полисмен не стал. Было видно, что у него нет особой охоты разбираться в этой ситуации. Возможно, он уже догадался, кто эти люди.

Ким не стал ждать возвращения полисмена. Отойдя на два десятка шагов, он поймал такси и под злым взглядом третьего соглядатая, взиравшего на него с другой стороны улицы, забрался в салон.

— Неглинная, — произнес он, опасливо косясь в окно. — И побыстрее, пожалуйста, я заплачу…

— Сделаем… — кивнул таксист, машина приподнялась и стала быстро набирать высоту.

Остаток дня прошел для Кима без происшествий. Его не пришли арестовывать, рядом с салоном не шлялись разного рода подозрительные типы. Появились все основания полагать, что хотя бы на время его оставили в покое. До самого вечера Ким работал в салоне, просматривая в своем кабинете старинные антикварные каталоги. Ему действительно нравилось это занятие. Ким уже решил для себя, что, если ему удастся выжить во всех этих передрягах, остаток жизни он. посвятит антикварному делу.

Уже стемнело, когда Ким покинул салон. Охранник закрыл за ним дверь. Идти домой не хотелось, к тому же следовало провериться на предмет слежки. Именно поэтому Ким взял такси и отправился в «Галеон».

Всю дорогу он внимательно прислушивался к своим ощущениям, однако ничего подозрительного не заметил. За ним действительно не следили.

В баре Ким взял кружку «Императорского», выбрал столик у стены и долго сидел, смакуя неповторимый вкус пива, затем закурил. Курил он редко, в основном тогда, когда нужно было над чем-то подумать. Так было и на этот раз — удобно устроившись за столиком, Ким курил и размышлял над сложившейся ситуацией. Все говорило о том, что опасность прошла стороной. Теперь надо немного выждать, а когда все утихнет, продолжить работу.

После того как Ким с помощью полисмена избавился от соглядатаев, прошло пять дней. Все это время он вел жизнь примерного гражданина, с головой погрузившись в работу своего салона. Бизнес шел неплохо, день назад Киму даже удалось продать несколько старинных книг одному из помощников Чалми. Разумеется, тот не назвал своего места работы, но Ким и так хорошо знал этого господина. Именно он когда-то заведовал Отделом Исполнений, Ким даже работал пару недель под его руководством. Помощник Чалми ушел, вполне довольный покупками, Ким записал в свой актив еще одно очко. Иметь таких знакомых весьма полезно.

Очередной день не сулил чего-то необычного. На улице накрапывал мелкий дождь, стрелка часов перевалила за полдень. Ким как раз объяснял дородному джентльмену достоинства установленной на постаменте большой старинной вазы, прикрытой бронированным стеклом, когда в выставочный зал вошла высокая привлекательная девушка в сопровождении солидного сухощавого господина. Взглянув на девушку, Ким вздрогнул. Это была Шейла.

Все последнее время Ким старался не думать о ней, не желая бередить старые раны. Да, порой ему хотелось поехать к ее дому и увидеть Шейлу хотя бы издали, но Ким гнал из головы эти мысли, они причиняли ему боль. О том, чтобы поговорить с Шейлой, Ким даже не помышлял. В конце концов, она его предала.

Потом в его жизни появилась Диана, и о Шейле Ким вспоминал все реже и реже. Точнее, просто не хотел вспоминать.

И вот она здесь. Продолжая расхваливать вазу, Ким краем глаза поглядывал на Шейлу, думая о том, что лучше ему сейчас же уйти в свой кабинет, предоставив обслуживание девушки и ее кавалера кому-нибудь из сотрудников салона. Но получилось по-другому. Дородный господин, поблагодарив Кима за рассказ о вазе, пообещал вернуться к вопросу о ее приобретении чуть позже и вышел. Ким хотел поскорее удалиться в кабинет, но не успел. Шейла уже шла к нему, убегать от нее было бы глупо. Ким с грустью отметил, что за прошедшие годы она стала еще красивее.

— Рад видеть вас в нашем салоне, — сказал Ким и слегка поклонился, ничем не выдав своего волнения.

— Здравствуйте, — улыбнулась Шейла. — Мне говорили, что у вас очень мило, но действительность превзошла все ожидания. Шейла Райкс, секретарь господина Волина. — Девушка плавным движением ладони указала на своего спутника, осматривающего витрину с бронзовыми статуэтками. — Мы оформляем новый офис, хотелось бы подыскать что-нибудь солидное для украшения интерьера.

— Андрей Кротов, владелец салона. — Ким снова слегка поклонился. — Буду рад вам помочь…

На то, чтобы выбрать подходящие для задуманного ею стиля вещи, Шейле понадобился почти час. Ее босс полностью полагался на вкус Шейлы, а потому в их беседу практически не вступал, лишь изредка отвечая на вопросы Шейлы. В конце концов выбор Шейлы остановился на роскошных каминных часах, старинной люстре и картине в тяжелой позолоченной раме. Назвав адрес офиса и оплатив покупки, Шейла и ее спутник удалились. Проводив их до дверей салона, Ким вернулся в свой кабинет и без сил опустился в кресло.

Он не хотел думать о Шейле. Пытался отвлечься, думать о работе, но мысли упрямо возвращались к больной для него теме. Да, Шейла стала еще привлекательнее. Если раньше в ней было много от юной девушки, то теперь стало больше женственности. Ким нехотя признался себе, что Шейла все еще волнует его. Чтобы не думать о ней, взял в руки каталог, полистал его, потом отложил в сторону. Глупо это. Ничего, он забудет ее. К тому же у него теперь есть Диана.

Вспомнив Диану, Ким невольно улыбнулся. Пожалуй, сегодня он навестит ее. Слежки за ним нет, так что опасность Диане не грозит. Сегодня вечером они снова будут вместе….

Можно было предупредить ее, но Ким решил сделать девушке сюрприз. Купив большой букет цветов, он в половине восьмого вечера посадил глайдер у ее дома. Выбираясь из машины, Ким думал о том, что счастье в этом мире все-таки есть. Пусть его не так уж много, но оно существует.

К его удивлению, он не увидел в глазах Дианы обычной радости. У Кима сложилось впечатление, что девушка его не ждала. Он попытался отогнать это чувство, предположив, что Диана просто не в настроении. Пройдя в комнату, обнял Диану, поцеловал. Девушка отстранилась.

— Прости, Ким… — Диана взглянула на него и тут же опустила глаза. — Мне надо… Я должна рассказать тебе…

— Да, конечно… — Ким почувствовал, как каменеет его лицо. — Я слушаю тебя.

— Дело в том, что я… встретила одного человека. Он ученый, через три дня он летит в экспедицию на Вепру. Я лечу вместе с ним.

— Почему? — тихо спросил Ким.

— Потому что я люблю его… — Было видно, что эти слова дались Диане очень нелегко. — Ты очень хороший, Ким, я благодарна тебе за все, что ты для меня сделал. Именно поэтому я не могу тебя обманывать.

— И давно ты его встретила?

— Две недели назад. Потом мы встретились снова… — Диана быстро взглянула на Кима и покраснела, на глазах у нее выступили слезы. — Прости меня, Ким. Мне очень жаль…

— Ничего… — Ким пожал плечами. — Бывает. Может, оно и к лучшему. — Он посмотрел Диане в глаза. — Постарайся быть счастливой. Я пойду…

Она не остановила его, а он не сделал попытки остаться. Да и зачем? Забираясь в глайдер, Ким думал о том, что это его судьба. И его проклятие — просто он забыл о том, что он дарг. А дарги никогда ни с кем не сходятся.

Диана стояла на крыльце, лицо ее было печально. Подняв машину в воздух, Ким в последний раз взглянул на окруженный цветами уютный белый домик. Затем выжал ручку газа и погнал машину к дому.

Он понял, что летит не домой, когда под ним замелькали верхушки сосен. В душе была пустота, и пустота эта вела его к единственному месту, где он мог побыть наедине с собой.

Опустив машину у лесного ручья, Ким уже в сумерках прошел к воде, сел на берег. Неподалеку прыгнула в воду потревоженная лягушка — глянув на разошедшиеся по воде круги, Ким тихо вздохнул.

«Вот и все, — думал он, глядя на медленно несущий свои воды ручей. — Вот и все. Росток завял, не успев вырасти, кругом снова, куда ни глянь, полопавшаяся обожженная земля…»

По его щеке медленно сползла слеза. Ким думал о Диане и понимал, что не вправе винить ее. То, что он принял за любовь, с ее стороны было всего лишь одиночеством, желанием почувствовать рядом с собой хоть кого-то. Ей было очень трудно, а он оказался рядом. Может, она и пыталась полюбить его, но не смогла.

Кима не интересовало, кто его соперник. Наверняка это очень достойный человек, раз Диана так его полюбила. Что касается его самого… Ему надо из этого сделать вывод. Раз и навсегда понять, что нет в этом мире любви — для него нет. Он — дарг, убийца, и этим все сказано. С его стороны было самонадеянно рассчитывать на тихую гавань. Боги знают, что делают.

Больше этого не повторится… Ким нагнулся к воде, умылся, не спеша напился. Устало вздохнул. Было уже совсем темно, когда он снова сел в глайдер и поднял его в воздух.