"Вереница" - читать интересную книгу автора (Синклер Элисон)

37. Софи

Розамонда Колби появилась в лаборатории патологии после того, как погас свет. Мариан, Хэтэуэй, Морган и Софи играли в покер на рабочем столе при свете самодельной настенной лампы. Карты времен Второй мировой войны принадлежали Мариан. Как предположила Хэтэуэй, Мариан знала каждую вмятинку на этих картах; ей явно не составляло труда понять, что за расклад у кого на руках, и сражение за победу происходило в основном между Мариан и Морганом. Мариан научилась этому во время войны и отточила свою технику во время игр не на жизнь, а на смерть в доме престарелых, в то время как Морган был настоящей акулой картежной игры (латиноамериканец с невинной физиономией), который научился играть, извлекая уроки из своих побед и поражений. Хэтэуэй и Софи продули им такую сумму, какая вполне могла бы привлечь внимание Международного финансового фонда. Как выразился Морган, играть на гроши в покер высокого класса не имело никакого смысла.

Розамонда объявила о своем присутствии тихим восклицанием: “Боже мой!” Кое-как остриженные волосы, бесформенная одежда и невинный беззащитный взгляд делали ее похожей на беспризорного ребенка.

– Как чудесно! – сказала она, переступив порог. – Я знала, что у вас есть свет, но…

Они вмонтировали над рабочим столом пять стеклянных бутылок с отрезанными горлышками, обрамив их ободками, синтезированными кораблем, так что свет от горящего масла мерцал и струился вниз. Морган с Мариан обменялись взглядом, заключив таким образом перемирие, и положили карты на стол рубашками кверху.

– У нас в Эревоне ничего подобного нет. Они считают, что мы не должны изменять наше окружение. – Розамонда подняла руку и провела пальцем по ободку. Свет от лампы заиграл на четырех филигранных серебряных колечках, украшавших ее пальцы. – Я дизайнер по интерьеру. Я могла бы что-нибудь из них сделать… – Она глубоко вздохнула. – Но я не за этим сюда пришла. Я Розамонда Колби. Вы, наверное, знаете, – она искоса глянула на Софи, – что со мной случилось перед тем, как я покинула Землю… из-за чего я ее покинула… Но я…

– Вы – та самая молодая женщина, на которую, как утверждают, напал Стивен Купер, – сказала Мариан.

Розамонда Колби благодарно вздохнула, повернувшись к ней.

– Да. Он действительно на меня напал. Но это было не изнасилование. Я знаю… моя сестра сказала… Я просила ее не говорить. Она любит все драматизировать.

– Так чего же вы тогда хотите? – вмешалась Хэтэуэй. Розамонда посмотрела на Хэт, стоявшую с непримиримым видом в своей клетчатой рубашке.

– Я… Я хотела прийти к вам без Эйлиш и остальных… чтобы самой во всем разобраться. Это очень трудно сделать, когда все на тебя давят… – Она обвела их взглядом, остановив его на Моргане.

Он нервно кашлянул, явно не понимая, что же ему сказать.

– Вы пришли сюда в темноте? – спросил он.

– Да. – Розамонда тихо рассмеялась. – Вы думаете, я сумасшедшая? После того случая я была так напугана… почти парализована страхом. Хотя я не из тех, кого легко испугать. Я люблю ужастики, люблю триллеры… – Хэтэуэй закатила глаза, изображая крайнюю степень презрения. – Но, как ни странно, то, что я его увидела, мне помогло. Единственное, чего я безумно боялась, все-таки произошло. Хуже уже некуда. И… Я ведь даже не разглядела его как следует. Я давала полиции описание, но это словно была не я, а кто-то другой. Когда я думала о нем, он казался мне безликим злом. Я чувствовала, как он меня толкает… душит… но я не видела его лица. И тут вдруг увидела. Он всего лишь человек. – Она посмотрела по очереди на Моргана, Софи и Мариан, словно умоляя их понять ее. – Всего лишь человек, который так поразился, когда увидел меня… и в то же время почти обрадовался… словно я была для него таким же нескончаемым кошмаром, как и он для меня. Я могла бы поговорить с ним. Я так и сделала бы, если бы не Эйлиш и остальные…

– Значит, вы хотите поговорить со Стивеном? – сказала Хэтэузй, и голос ее, по контрасту с голосом Розамонды, прозвучал бесстрастно и резко.

Розамонда вздрогнула.

– Я знаю, что это звучит глупо и наивно… На Земле у меня никогда не было бы такой возможности. Но я просто хочу знать, зачем он это сделал.

– Боюсь, нам неизвестно, где он, – растерянно проговорил Морган. – Его не видели в лагере вот уже несколько дней.

– Но вы знали его! – воскликнула она, подняв глаза. – Мне сказали, что вы его знали…

– Я видела его, – ответила Софи. – Какое-то время он жил в нашем лагере. Хэтэуэй тоже встречалась с ним пару раз. – Розамонда бросила на Хэт быстрый взгляд и снова отвела глаза. – А Морган и Мариан, по-моему, вообще ни разу с ним не разговаривали.

Розамонда тихо вздохнула, потом выпрямилась и отвернулась, превратившись в силуэт на фоне залитой мерцающим светом стены.

– Тогда мне остается только ждать, пока его поймают. Она постояла еще минутку и ушла, потупив голову и путаясь в складках широкой юбки.

Хэтэуэй проводила ее мрачным взглядом.

– Зуб даю, она пришла не одна! – заявила девушка и крадучись пошла за Розамондой в темный и запутанный лабиринт массива.

Вскоре она вернулась, презрительно усмехаясь.

– Она села на камень и стала хныкать, пока кто-то не спросил ее, что случилось. Тогда она заявила, что хочет поговорить с Викторией. Короче, он повел ее к Виктории. Вот сучка! – от души выругалась Хэт.

Мариан положила руки на карты – покалеченную поверх здоровой.

– Любопытно. Должна признаться, я не уверена: то ли это искреннее, хотя и глупое, желание примириться с собой и со своим обидчиком, то ли искусно разыгранный спектакль с целью пробудить в нас жалость и выведать, где находится мистер Купер. И насколько на Розамонду влияют те, кто стоит у нее за спиной… – Она повернулась к Хэтэуэй. – Думаю, твоя осторожность оправданна. Остается только надеяться, что к тому времени, когда Стивен объявится, ответственные элементы в этом лагере победят. Так должно быть. Люди, которые бегают взад-вперед и выкрикивают лозунги, как правило, быстро выдыхаются. Кишка у них тонка для долгих дистанций. – Мариан взяла в руки карту, закрывая эту тему. – Еще разок, доктор Морган?

Утром к ним пришла Виктория. Вид у нее был усталый и несчастный.

– Розамонда Колби решила выдвинуть обвинение против Стивена Купера, – сказала она вместо приветствия.

Хэт, стоявшая к ней спиной и фильтровавшая химикаты, процедила:

– Сучка!

– Она предоставила нам всю необходимую информацию, и мы начали его искать. Поскольку объявлено официальное расследование, будьте готовы показать под присягой и при свидетелях, что вы действительно не знаете, где он. – Виктория помолчала немного и спросила: – Что скажешь, Хэтэуэй?

– Запросто! – не поворачиваясь, заявила Хэт. – Да я хоть на голову встану голышом и пропою американский гимн, если хотите.

– Должна ли я предупредить тебя об ответственности за дачу ложных показаний? – терпеливо проговорила Виктория.

– Надеюсь, это сделает законный адвокат Хэт, – ответил Морган.

Виктория смерила молодого ученого взглядом.

– Я не забыла о вашем требовании. И я не меньше вашего хочу защитить Хэт. В лагере бушуют страсти. Грядет первый судебный процесс в рамках нашей зарождающейся юридической системы. Но, к сожалению, поскольку преступление было совершено на Земле и все улики и архивные записи находятся там, очень многое будет зависеть от аргументов.

– Обе мисс Колби, без сомнения, это прекрасно осознают, – сказал Морган. – К нам вчера приходила младшая сестра и выразила желание поговорить с Купером.

– Она хочет “понять”! – саркастически заметила Хэт, повернувшись к Виктории.

Виктория задумалась, подыскивая слова.

– Подобное желание не так уж необычно для жертвы насилия. Я попрошу адвоката мисс Колби объяснить ей, что, если она не будет соблюдать установленную законом процедуру, она рискует восстановить судей против себя и они не смогут вынести справедливый приговор. Вопрос сейчас не только в том, признают Стивена Купера виновным или нет. Это будет суд над всем нашим обществом.

– Самые вопиющие судебные ошибки совершались тогда, когда правосудие оказывалось под влиянием политики, авантюризма или предубеждений, – заметила Мариан.

– Я понимаю, – сухо проговорила Виктория. – Я…

– Виктория! – На пороге появилась девочка-подросток, одна из гонцов Доминика. – Вы могли бы прийти? Дело срочное. И вам, Софи, тоже не помешало бы… Доминик говорит, вы с ними знакомы.

– А в чем дело?

– Женщины. Они не пускают скаутов в свою пещеру. Стоило им выйти из лабиринтов массива, как до них донеслись крики и пение. У входа в женский туннель толпились более дюжины скаутов в зеленых рубашках, трое военных из спецотряда, Арпад, Доминик и несколько других членов комитета. Перед ними стояли женщины – человек сорок, если не больше. Они стояли рядами, держась за руки и закрывая вход в туннель, раскачивались в такт мелодии и пели: “Мы не сдвинемся с места! Не сдвинемся с места”. Их почти радостное пение казалось контрастным аккомпанементом голосу Мэгги, которая сердито кричала:

– Мы не позволим вам сюда войти! Вы – волки, которые гонятся за отбившимся от стаи волком! Вам придется поверить нам на слово, что этого человека у нас нет!

Несколько женщин сновали между рядами, дергали своих товарок за руки и яростно спорили. То одна, то другая из поющих ненадолго прекращали петь, отвечая на аргументы несогласных, но их соседки тут же смыкали ряды и продолжали раскачиваться в такт. Люди в лагере побросали работу и, привлеченные необычным зрелищем, начали стягиваться ко входу в женскую пещеру.

Увидев Викторию и Софи, Арпад облегченно вздохнул. “Ну да, мы же разумные женщины”, – с долей цинизма подумала Софи.

Мэгги испепелила их взглядом, в то время как Ханна, к удивлению Софи, улыбнулась горькой улыбкой. Рядом с ними стояли две бывшие сотрудницы полиции, Астарта и Лилиан, а также крепко сбитая чернокожая женщина, которую Софи раньше не видела. Чернокожая с жаром сказала:

– Вы не имеете законного права настаивать на проведении обыска в нашей пещере!

– Ваше заявление о том, что это ваша частная собственность, противоречит Монреальскому соглашению, – возразил ей мужчина среднего возраста. – Там как раз подчеркивается, что ни национальные сообщества, ни иные группы или индивидуумы не имеют права присваивать себе какую-либо часть корабля.

– Мы ваше драгоценное соглашение не подписывали, ясно? – заявила Мэгги с усилившимся от волнения акцентом. – Без приглашения в наш дом никто не войдет! А вы от нас приглашения дождетесь, когда рак на горе свистнет. Вы что, правда думаете, что мы будем сидеть, как гусыни, и позволим вам расхаживать по нашей пещере?

– Нет, но мы надеялись, что вы проявите благоразумие и поможете нам поймать опасного преступника.

– Против Стивена Купера выдвинуты обвинения, но его не судили и не приговаривали, Лоренс, – сказала Виктория. – Вы прекрасно знаете, что человек считается невиновным, пока суд не докажет обратное. Мы хотим, чтобы он предстал перед законным и справедливым судом. Меня зовут Виктория Монсеррат, – добавила она, обращаясь к чернокожей. – Я специалист по международному праву.

– Аманда Самнер, – представилась женщина, энергично тряхнув руку Виктории. – Общественный защитник из Филадельфии. Если ваш мистер Купер нуждается в адвокате, он может рассчитывать на меня. Насколько я понимаю, вы принимали участие в составлении Монреальского соглашения. В этом документе есть несколько очень серьезных упущений, особенно по части прав личности. Я предлагаю вам прекратить поиски – и не только в нашей пещере, но и в остальных тоже, – пока мы не решим эту проблему.

Одна из несогласных вышла вперед – строгая на вид женщина лет тридцати. Софи знала, что ее зовут Хелен и что она взяла с собой дочь.

– Они всего лишь хотят убедиться, что мы не прячем беглеца. Откуда им знать: а вдруг он взял в заложники кого-нибудь из наших детей и вынуждает нас покрывать его?

– Ты просто насмотрелась всякой голливудской дряни, – ввернула Мэгги.

Хелен не обратила на нее внимания.

– Если вы считаете, что им нужно приглашение, – я приглашу их. Я имею на это право, верно? Я ведь тоже член сообщества!

– Тем самым ты нарушишь все наши принципы, – сказала Мэгги.

– Ваши принципы, а не мои! – раздраженно ответила Хелен и посмотрела на Викторию и Софи. – Заходите! – Это прозвучало одновременно и как приглашение, и как приказ, – Если они зайдут к нам, – обратилась она к Доминику и скаутам, – вы поверите тому, что они скажут?

– Это будет не по закону, – заявил мужчина среднего возраста.

– Вот именно! – подхватила Аманда Самнер. – Хелен предложила вам это из вежливости, чтобы вы могли сегодня спокойно спать в своих постелях. Вы можете принять ее приглашение или отклонить его. Но больше вы от нас ничего не дождетесь!

– Мы принимаем ваше предложение, – сказал Доминик. – И мы поверим Виктории и Софи на слово.

Обыск продлился долго. На вершине массива успели сменить два вымпела. Им пришлось обшарить все углы, поскольку они понимали, что члены комитета удовлетворятся ответом только в том случае, если они осмотрят все щели размером в человеческий рост. Сделать это было непросто, поскольку некоторые из женщин вставали на дыбы при одном их приближении. В конце концов Софи пришлось взять большую часть работы на себя, а Виктория тем временем стояла у входа и наблюдала за тем, чтобы беглец не прошмыгнул за их спиной из еще не осмотренного уголка в уже осмотренный; смешная, на их взгляд, предосторожность, но они понимали, что делают это не ради собственного удовольствия. Виктория разговаривала с женщинами на расстоянии, между тем как Софи воочию увидела, как продвигаются работы над пещерным домом – Базисом, как они его окрестили, – так что в общем-то обе они не потеряли времени даром. Однако при этом обе так устали от подозрений и вражды, что Софи была рада-радехонька, когда смогла наконец уйти в свою лабораторию. Что до Виктории, то она уныло поплелась на встречу с депутацией из Эревона, которая пришла искать пропавшую Розамонду.