"Лживая птица счастья" - читать интересную книгу автора (Борисова Светлана Александровна)

Глава восьмая Радужное ожерелье

— Мой верный Ганс, замечательно, что ты сковал свое несчастное сердце обручами, но лучше бы ты пользовался презервативами. В этом случае мне не пришлось бы гадать, который из принцев мой наследник, — сварливым тоном произнес король, чье зеленоватое лицо изукрашенное бородавками, подозрительно напоминало лягушачью кожу. — Вечно Вы, Ваше Величество, расстраиваетесь по пустякам, а дельце и выеденного яйца не стоит. Те из деток, которые похожи на Вас есть Ваши истинные потомки, — успокоительно пробасил башнеобразный слуга, осторожно вытирая кружевным платком слюну с монаршего подбородка. — Спасибо, милый друг. Я всегда знал, что на тебя во всем можно положиться, — растроганно прошепелявил король-лягушонок. — Служу Вашему Величеству! — вытаращив глаза, гаркнул бравый слуга, вытянувшись во фронт. — Знаю, знаю, мой верный Ганс! Насколько я припоминаю, то на меня похожа только единственная дочка, моя любимая принцессочка, а остальные-то десять принцев родились с железными обручами на сердце. Все-таки старайся проявлять поменьше верноподданнического пыла в моей спальне. Мой дорогой Ганс, скажу тебе по секрету, меня несказанно удручает такое однообразие в наследниках! — Слушаюсь, Ваше Величество! Я обязательно передам Их Величеству королеве, что вы недовольны этим обстоятельством! Тут папа Карло хотел починить мебель в вашей спальне. Он у нас на подряде. Так, может, впишем ему в наряд дополнительную подработку за небольшую доплату?.. — Ну, нет! Только Буратино мне не хватало в наследники! Антология взрослых вампирских сказок

Завершение необычной помолвки Ника и Мари. Немного об эрейских развлечениях

Стремительная авиетка меньше чем за полчаса преодолела путь из Риоголиза, он же Старая база, до Санкт-Петербурга. В городе на Неве царили белые ночи. Ник бесшумно поднялся на второй этаж. Незнакомый охранник бдительно дремал на посту, и он отключил его лёгким ментальным ударом. Тот сонно засопел, прислонившись головой к стене, а он шагнул внутрь комнаты, и его взгляд сразу же устремился к девушке. Она лежала с открытыми глазами и, не отрываясь, смотрела в потолок. Живот у неё был уже хорошо заметен.

«Что неудивительно, — тепло подумал Ник, — ведь нашему малышу уже семь месяцев». Подойдя ближе, он поздоровался с заспанной Соней, подозрительно посмотревшей на него, и присел у изголовья кровати. При виде датчиков окутывающих Мари, его глаза удивлённо расширились, но она показалась ему здоровой. На всякий случай он повернул голову и взглядом спросил у Сони всё ли в порядке, и та согласно опустила ресницы. Тогда успокоенный Ник коснулся руки девушки.

— Здравствуй, детка. Как ты себя чувствуешь?

Не сразу повернув к нему голову, Мари смерила его безразличным взглядом.

— Привет! Всё нормально, — вяло отозвалась она. — Чего явился?.. Ах, да! Я забыла, что ты издревле балуешься генетикой. Что ж, не стесняйся, смело присоединяйся к остальной банде эскулапов, ведущих исследования. Имеешь полное право, ведь содержимое моего живота наполовину твоё, хотя сначала выясни приоритеты у Мика. Вдруг и тебе потребуется допуск к национальному достоянию вампиров, — её взгляд снова устремился к потолку.

Ник озадаченно посмотрел на Соню, и та с сердитым видом пожала плечами. Выскользнув за дверь, он немедленно позвонил Палевскому, который ответил ему только после долгих вызовов, продублированных через ментал. На соткавшемся в воздухе экране наконец-то появилось его недовольное крайне усталое лицо.

— Здравствуй. В чем дело, Ник?

— Как давно ты заглядывал к себе домой? — не здороваясь, спросил тот, уставившись на собеседника тяжёлым взглядом.

— Пару месяцев назад, — ответил встревоженный Палевский, и быстро спросил: — Что-то случилось с Мари? Ничего не предпринимайте без меня, я сейчас прилечу! — На его лице промелькнуло огорчение — О, чёрт! Я же оставил её под присмотром самых надежных специалистов!

— Прости за беспокойство, Михаэль, — смягчился Ник, увидев, что его генетический отец замотан до предела. — Не беспокойся, с Мари всё в порядке. Просто я хотел сообщить тебе, что забираю её к себе в Риоголиз.

— Хорошо, — отозвался Палевский и заметно расслабился. — Как только я закончу ещё с парой-тройкой неотложных дел, то сразу же вас навещу. Договорились?.. — помолчав, он осторожно добавил: — Наверно, девочка сердится на нас?

Ник фыркнул.

— Не то слово!

— Я понимаю, в такой момент её забросили самые близкие люди.

На лице Палевского появилось виноватое выражение и Ник, встревоженный его видом, мягко проговорил:

— Не переживай, и первым делом сам отдохни, — он смерил собеседника внимательным взглядом — Михаэль, бросал бы ты курить, а то скоро загонишь себя в гроб.

— Я постараюсь, но не обещаю, — улыбнулся тот, поневоле растроганный прозвучавшей в голосе юноши заботой о нём.

— За нас не беспокойся, — ответно улыбнулся Ник. — Я теперь относительно свободен и постараюсь быть внимателен к Мари за двоих, а когда она снова освоится в Риоголизе, вернусь и помогу тебе с управлением.

— Буду страшно признателен тебе и за первое и за второе, — с благодарностью произнёс Палевский.

Они ещё немного поговорили о делах, и Ник вернулся в комнату.

— Соня, отправляйся домой, ты свободна, — сказал он и, невзирая на её протесты, сдёрнул с Мари многочисленные датчики и подхватил её на руки. Она не протестовала и, обняв его за шею, молча уткнулась лбом в его грудь.

На пороге Ник остановился и удивлённо приподнял бровь, глядя на расстроенную подругу своей невесты.

— Соня, ты ещё здесь? Бросай свою писанину и беги к мужу. Потом составишь пространный отчет, куда и с кем смылась твоя пациентка. И не забудь передать Ивану привет от меня. Скажи, что на днях я загляну к нему на работу. Мне нужно обсудить с ним одну очень непростую проблему.

Та нерешительно посмотрела на него и на её бледном лице появилась слабая улыбка.

— Хорошо, Ник, я обязательно передам Ладожскому, что ты хочешь увидеться с ним. Пожалуй ты прав, пойду-ка я домой, — решилась она и, подбежав к ним, поцеловала обоих. — Ребята, будьте счастливы!

На лице Мари появилось виноватое выражение.

— Сонечка, прости! Я совсем измучила тебя своими капризами!

— Зай, мы же свои люди — сочтёмся! — устало отмахнулась та и с шутливой угрозой добавила: — Не всё коту масленица. Подожди, я ещё на тебе отыграюсь, когда сама забеременею!

Отпустив шею Ника, Мари порывисто обняла подругу.

— И почему я уже сейчас жалею, что всячески доставала тебя?

Подруги дружно рассмеялись, и даже Ник не удержался от улыбки, а затем Соня проводила их до авиетки и, помахав на прощание, поехала домой, радостно предвкушая долгожданную встречу с мужем, с которым она не виделась больше месяца. Почти безотлучно находясь при беременной Мари — та капризничала и никого не хотела видеть рядом из врачей, кроме неё — они встречались очень редко, поскольку в дом к Палевским по строжайшему приказу Штейна не пускали никого постороннего, в том числе и Ивана.

Оказавшись вдвоём, Ник посмотрел на молчаливую Мари. С мрачным видом она уставилась в белесую мглу белых ночей за иллюминатором, вскоре сменившуюся глубоким чёрным бархатом неба средних широт, усыпанного несчётным количеством звёзд-светляков. Он передал управление искину и, повернувшись к ней, с нескрываемым восхищением проговорил:

— Замечательно выглядишь, моя алин.

Мари покосилась на него, и на её губах появилась ироничная улыбка.

— Ещё бы! Племенных кобыл всегда холют и лелеют, — холодно отозвалась она. — Итак, судя по тому, что ты по-прежнему зовешь меня «моя алин», народ был прав, и ты снова обманул меня с помолвкой.

Спустя некоторое время она повернулась к нему и язвительно добавила:

— Что будешь дальше делать, если я не соглашусь стать твоей женой? Буду вечно числиться в твоих невестах?

И не дожидаясь его ответа, Мари безразлично отвернулась к иллюминатору. Ник долго молчал, а затем опустился на колени рядом с её креслом и, несмотря на её слабое сопротивление, взял за руку и прижался к ней щекой.

— Мари, я люблю тебя, — ласково произнёс он и покаянно добавил: — Прости, моя королева, за все недоразумения, что были между нами.

В его голосе прозвучала такая нескрываемая нежность и открытость, что она передёрнула плечами, чувствуя себя неуютно.

— Я не могу ответить тебе тем же, — помолчав, сказала Мари бесцветным голосом.

— Лжешь! — спокойно глядя на неё, отозвался Ник. — Думаешь, я отступлюсь из-за твоих слов? Никогда!.. Может, ты не веришь моим словам? Тогда я готов доказать их истинность! Я на самом деле люблю тебя, детка. Правда, сердце вело меня к тебе непростыми путями, — в его голосе прозвучала легкая горечь и, поколебавшись, он добавил: — Что ж, прими или отвергни меня таким, каков я есть.

И Мари задохнулась от внезапно нахлынувших на неё чужих эмоций. Впервые Ник открылся ей полностью без остатка, и она утонула в его самых ярких воспоминаниях.

Ник маленьким ребенком впервые встречает рассвет, сидя на плечах у отца и его душу переполняет неземной восторг…

Прекрасная как ангел девочка в сияющем ореоле платиновых волос с недоверием смотрит на него, а затем робко протягивает ему свою исцарапанную ручонку… она же юной девушкой, сидя на лошади, во весь опор несётся к нему по пляжу, освещённому полной луной и на всём скаку бросается в его объятия…

Чувство любви и восторга, которое испытывает Ник, больно опаляет сердце Мари. При виде его столь ярко выраженных чувств к сказочно-прекрасной незнакомке, она совсем поникла, но тот ободряюще сжал ей руку.

Разгар грандиозного празднества. Ник весел и радостно возбуждён, но его гложет лёгкая тревога. Его нетерпеливый взгляд ищет знакомую серебряную головку среди множества других гостей, но её нигде нет, и он потихоньку начинает злиться. «Всё-таки Лотилана надулась на меня и решила не приходить на мой день рождения!» — с досадой промелькнуло в его мыслях. Как предписано обычаем, он вскрывает одну за другой нарядные коробки с подарками и, называя дарителя, демонстрирует их гостям. Вдруг в его руках оказывается окровавленная голова девушки, в распахнутых серебряных глазах которой навеки застыло полудетское удивление. И Мари захлестывают страшные эмоции, забушевавшие в душе у Ника. Здесь и ужас, и безграничное горе, и рыдания, рвущиеся из горла… Ненависть, затмевает его сознание. Вскочив на ноги, он с безумным гневом ищет взглядом убийцу. Из зала ему издевательски кланяется улыбающаяся синеглазая красавица, в которой Мари с изумлением узнаёт свою призрачную незнакомку, которая однажды её посетила… «А-а-а!.. — звенит страшный крик Ника под сводами огромного нарядного зала, — Риза! Клянусь, я убью тебя и память о тебе в веках!..». Его обрывает тяжёлая пощёчина изящной мужской руки, унизанной массивными кольцами. «Как ты смеешь защищать её, отец?» — срывающимся от обиды голосом кричит он, лёжа на полу, и не сводит глаз с гневного лица… Мика?..

Растерянная Мари, посмотрела на Ника, он болезненно улыбнулся и закрыл глаза. «Не бери в голову, моя алин, — это дела давно минувших дней, но я хотел, чтобы ты знала о моей первой любви». Его дальнейшие видения не дали ей сосредоточиться на предыдущей сцене. Перед её глазами замелькал незнакомый мир из далёкого геологического прошлого Земли.

И на фоне фантастических картин боль одиночества и отчаяние, нарастающие в душе юноши, оставшегося один на один с диким первозданным миром… калейдоскоп обрывочных воспоминаний, которые сменяются тревожащим видением совсем маленькой темноволосой девочки. Напряжённо выпрямившись, она спрятала руки за спину и исподлобья смотрит на Ника. На её нежном личике читается недетский вызов. В его душе ребёнок вызывает смешанную гамму чувств — здесь и ненависть, и раскаяние, и жалость…

Мари беспокойно зашевелилась, поняв, что видит себя в детстве. «Подожди, моя любовь — это ещё не всё», — быстро произнёс Ник, не давая её ладони вырваться из его рук.

Полёт в вышине и приземление в горах. Разговор с какой-то аристократически-высокомерной женщиной, но сейчас она, мило улыбаясь, оживлённо беседует с Ником. Присев на корточки, женщина гладит девочку по головке, но та неожиданно шарахается от неё прочь и прячется за него и, несмотря на все уговоры взрослых не хочет идти с незнакомкой. В его душе царит полная неразбериха — здесь и раздражение, вызванное капризами малышки и неотвязное желание поскорей избавиться от неё и на краю сознания — потаённая надежда больше никогда её не видеть…

— Нет-нет! Не уходи! Это тоже ещё не всё! — вслух произнёс Ник и, поцеловав руку Мари, прижал её ладонь к своей груди. Ровное сильное биение его сердца успокоило её, и она застыла в своём кресле.

«Хорошо, — не сразу отозвалась она. — Продолжай».

Перед глазами Мари промелькнул странный калейдоскоп образов с жуткими кровавыми сценами и бесконечная ярость застилающая сознание Ника. Но настолько быстро, что она ничего не поняла.

«Ты баловался кинематографом и снимал фильм из жизни Дракулы?» — девушка удивлённо посмотрела на побледневшее лицо Ника. Тот встревожено глянул на неё и слабо усмехнулся. «Ну, да!.. Со мной в главной роли. Правда, до проката дело не дошло, сказали, что я слишком убедителен для Дракулы и ужасы получились чересчур натуральными» Не давая ей возможности спросить, перед внутренним взором Мари начали разворачиваться уже знакомые картины их совместной жизни в Риоголизе, до того как она сбежала к себе домой.

Ник растерянно смотрит на спящую в его кровати девушку. На её осунувшемся лице усталость… и какая-то душевная надломленность. Ему становится стыдно за своё поведение. Ведь он использовал её неведение в очень рискованном эксперименте. Он собирается уйти, но тут его взгляд падает на её руку, которая как спасительный якорь, сжимает ненавистную ему лилию. В его душе вспыхивает злость и ревность к её счастливому избраннику…

Вот они в парижском поместье. Ник долго смотрит на промокшую до нитки девушку, свернувшуюся калачиком на огромной кровати. По её лицу блуждает счастливая улыбка и его душу с невиданной силой затопляет нежность… «миа лотиэлино!»

Странная тревога выгоняет его из лаборатории и, машинально прихватив с собой силовой подъёмник, Ник без раздумий несется к пропасти. Ближе к ней он поднимает голову и видит крохотный силуэт, застывший на верхушке отвесной скалы и у него обрывается сердце. «Не успеть!» Не помня себя, он несется к пропасти и в его мыслях бьется одна мысль «Боги, клянусь, я оползу на коленях земной шар, только пусть она будет жива!..» Девушка наверху в безопасности и Ника охватывает сумасшедшая радость, что она цела и здорова, а затем наступает реакция. После недолгого опустошения на него накатывает запоздалый ужас и тянущий сердце страх потери. «Как она смела бросить меня? Убить её мало за такое!» Его мозг затягивает красная пелена гнева, и рука сама тянется к крите на поясе…

— Хватит, Никотан! Я тебе верю! — чуть слышно прошептала ошеломлённая Мари, не заметив, что назвала его эрейским именем.

В тот же миг всё пропало. Ник выпрямился, не поднимаясь с колен, и смерил её грустным взглядом.

— Не знаю, детка, простишь ли ты меня. Думаю, ты поняла, что тогда мной руководил страх потерять тебя и оказаться в одиночестве, — он заколебался, но твёрдо добавил: — Я поступил жестоко, но ни секунды не раскаиваюсь в своём поступке.

— Понятно, — задумчиво отозвалась девушка.

Повисло долгое молчание, и Ник первым прервал его. Он осторожно спросил:

— Что теперь ты ответишь мне на предложение руки и сердца?

С непроницаемым выражением на лице девушка слишком долго тянула с ответом и в его глазах появилась тревога.

— Скажу, «да», — наконец, сказала она, и Ник просиял от облегчения.

— Уф, спасибо, родная! — выдохнул он и, замер, уткнувшись головой в колени Мари, не заметив при этом целую гамму чувств, промелькнувшую на её лице. Она коснулась блестящих черных волос и, перебирая их пряди, с лёгкой горечью сказала:

— Я всегда знала, что глупо прятать свои чувства друг от друга. Буду тоже предельно откровенна. Вопреки разуму, я всё равно тебя люблю.

Подняв голову, Ник взял её за руки и мягко произнёс:

— Я постараюсь, сделать всё, чтобы ты не пожалела о своём решении, — на его лице промелькнула отрешённая улыбка. — Скажи, а ты уверена, что смогла бы выдержать рядом со мной всё нашу долгую жизнь?

Услышав его слова, Мари удивилась, но не показала виду. Всё же она растрогалась и её захлестнула волна нежности.

— Будешь любить, выдержу. Ведь по-любому, моё сердце принадлежит тебе, — ласково ответила она и усмехнулась. — Только не очень-то расходись, дорогой. Учти, твоими же стараниями отныне я нелёгкая добыча.

— Вот так всегда! Добрые намерения оборачиваются против тебя же! — засмеялся Ник, и очарованная Мари не могла отвести глаз от его счастливого лица.

Девушка не сразу заметила в его руках внезапно появившуюся нарядную шкатулку, но сразу догадалась, что лежит внутри неё и прикусила губу. Получив её согласие, Ник больше не собирался затягивать с брачными обетами. Мелодичный звук, сопровождавший открывание крышки вывел её из задумчивости, и она глянула внутрь шкатулки. Как и ожидалось, там лежала брачная пара — радужный семицветный браслет из драгоценных камней на бархатистой чёрной основе и такое же кольцо с розовым лотосом, соединённые витой цепочкой.

Они торжественно принесли друг другу брачные обеты и постарались по максимуму соблюсти требуемый обычаями ритуал. Девушка расширенными глазами наблюдала за неторопливыми действиями Ника и автоматически следовала его указаниям. Наконец, он надел кольцо на средний палец её левой руки и на ней же защелкнул браслет на запястье.

«Вот и всё! — с лёгкой грустью подумала Мари. — Настал момент истины, после которого нет возврата к прошлому». Ник немедленно заглянул в её лицо, и она постаралась справиться с тревогой, но его не обманула её наигранная улыбка.

— Ты уже сожалеешь, что стала моей женой? — расстроенным голосом спросил он.

— Нет! — последовал незамедлительный ответ.

Смерив его высокомерным взглядом, Мари надменно выпрямилась.

— Как говорят земляне, до скончания своих дней я хочу быть с тобой в горе и в радости, — твёрдо произнесла она и подставила шею. — Рай Никотан Реази Вестанио, полноправный правитель дома Вечного Лета, заверши обряд.

Клыки Ника впились в её горло, а затем он нежно провёл пальцами по бархатистой белой коже жены и, остановив кровотечение, подставил ей свою шею.

— Любимая, твоя очередь. Мариэль, райдиэль из дома Вечного Лета, заверши обряд и прими титул райты при полноправном правителе дома Вечного Лета.

По завершении свадебного обряда довольный Ник поцеловал жену, но от неё не укрылось промелькнувшее на его лице сожаление. «В чём дело?» — незамедлительно спросила она. Тот успокаивающе улыбнулся, видя её тревогу, и сокрушённо проговорил:

— Эх, всё хорошо, но нашему браку не хватает публичного признания.

Мари с ужасом покосилась на него.

— Ник, не вздумай! Я не буду с тобой прилюдно трахаться!

Он засмеялся при виде её округлившихся глаз и, прижав к себе, нежно поцеловал.

— Твоё счастье, что желание беременной женщины — закон для мужа.

Мари тоже несказанно порадовалась этому обстоятельству. В свою бытность в Риоголизе она первым делом прочитала полный свадебный обряд предков, и ей с ходу поплохело. Особенно, когда она в красках представила себе в присутствии кого нужно будет пройти через него полностью. Публичность зрейского брака заключалась в том, что его завершала не брачная ночь, а брачный ясный день, когда молодые не уединялись, а их первый сексуальный контакт происходил в людном месте — на так называемой Свадебной площади, имеющейся в любом мало-мальски крупном селении Ареи. Там молодые прилюдно радовали своим сексуальным пылом родственников, знакомых и просто прохожих зевак.

Причём в древности это было распространено повсеместно. Девушка немедленно стала выяснять у Ника сохранился ли обычай в его время, и тот утвердительно кивнул головой. Правда, он всё же немного слукавил. Оказалось, что в больших городах уже не столь рьяно придерживались древнего свадебного обряда, но он неукоснительно соблюдался в провинциях и при выборе жен и наложниц в домах эрейской знати. Переполошившаяся Мари немедленно спросила его, зачем такое нужно и тот, удивившись её реакции, сказал, что в отличие от неё не видит в этом ничего ужасного.

«Смотрят же люди ужасы и эротику по своим средствам массовой информации», — презрительно фыркнув, заявил он. Девушка немедленно возразила ему, что это не одно и то же, поскольку каждый их зрителей, как правило, находится наедине со своим экраном. На что Ник ответил, что это глупость и лично он, как настоящий эреец предпочитает натуральный продукт, а не экранные эрзацы. Он безапелляционно заявил, что зрелище эрейской свадьбы гораздо полезнее и действеннее любых современных афродизиаков. А разоткровенничавшись, он рассказал девушке, что ему очень нравилось присутствовать на Свадебных площадях. Особенно, когда он находился проездом в какой-нибудь крупной провинции одного из государств Большой четверки. По его словам эрейская свадьба, освященная традициями, смотрелась грандиозным зрелищем. Её буйное веселье во время пышной церемонии органично включало в себя элементы эротики. Кроме центральной пары жениха и невесты в ней главными действующими лицами были минимум четыре женщины-подружки, не имеющих долгое время детей в замужестве. Их направляли четыре храма Квадратуры Круга, посвященные определённому времени года. Одетые в церемониальные одежды, они исполняли ту же роль, что и невеста. Только роль их жениха мог исполнить любой желающий из толпы гостей. Дети, родившиеся у них вследствие этих свадебных утех, считались богоданными и признавались их мужьями наравне с родными детьми, если они появлялись впоследствии. Мари немедленно фыркнула, сразу же поняв по заблестевшим глазам их эрейского величества, что он знаком с этими подружками не понаслышке. В ней всколыхнулась ревность, но тут же угасла. Она погрустнела, припомнив, что дети Ника от таких развлечений, если они и были, уже давно погибли, не успев вырасти.

Заинтересованная девушка тут же спросила, как вели себя родные отцы, если им удавалось узнать, что это их чада. Она была в курсе, что эрейцы очень трепетно относились к своему немногочисленному потомству от любых, в том числе и незаконных связей. Оказывается, такое было невозможно. Женщины-паломницы приезжали в храмы Времён года издалека, там их отбирали по случайному жребию и они всё празднество не снимали маски. В более технологически-продвинутые века после свадьбы «храмовых невест» тщательно проверяли на предмет «жучков», установленных особо ушлыми сексуальными партнёрами. Вот потому не представлялось возможным узнать, с кем из них мужчина был в сексуальном контакте.

«Режим полной анонимности, — резюмировала Мари. — Что ж, предусмотрительно и нет разборок с родными отцами. Но всё равно такое действо граничит с чрезмерной сексуальной свободой и больше напоминает древнеримские вакханалии, посвящённые богу Дионису», — с осуждением заявила она. На что Ник презрительно фыркнул и сказал, что в отличие от неё не видит в этом никакой распущенности, а всё зависит от воспитания и традиций, а они, как правило, вытекают из необходимости. Дело в том, сказал он, что при большом сроке жизни эреев, — до трехсот-четырехсот лет — рождаемость у них была очень низкой. Таким образом, природа регулировала численность их вида. Дети у эреев появлялись настолько редко, что выработавшиеся с веками традиции всеми способами старались поддержать детородную потенцию населения.

Девушка спросила, чем ещё они развлекались помимо их любимого повального секса, и Ник обижено ответил, что она говорит глупости и нечего думать, будто эреи были сексуально озабоченными маньяками. На этот счёт у них в обществе существовала своя строгая культура со многими запретами, когда, где и что позволено.

В остальном наборе развлечений, как и следовало ожидать, воинственный народ предпочитал поединки. Даже их судебная система строилась на них, и специальные школы сызмальства готовили судей, виртуозно владеющих оружием. Потому эрейский суд был драматическим действием не для слабонервных. Во время исполнения смертного приговора, вынесенного Большим жюри, состоящим из четырёх судей и, который проводился одним из них, зрители тоже могли поучаствовать в нём. Конечно, если из них находилось четверо желающих сразиться с осуждённым, который отнюдь не был овечкой на заклание. После победы по очкам (кто быстрей нанесёт четыре ранения) над своеобразными присяжными, он имел право на такой же поединок с судьёй. Если осуждённый и его побеждал по очкам, то с него снимался смертный приговор и заменялся более мягким, как правило, продажей в рабство. В случае убийства зрителя или судьи с ним по очереди сражалось всё их Большое жюри — до тех пор, пока его не убивали. В истории эреев не было случая, чтобы кто-то из смертников победил весь наличный состав судей.

Услышав это, Мари только покачала головой, благоразумно решив, что нечего лезть в чужой монастырь со своим уставом. Раса эреев жила, соблюдая свои традиции, не одно тысячелетие и отнюдь не вырождалась ни физически, ни морально. И если бы не катастрофа, которая их погубила, то у человечества не было бы не единого шанса на выживание рядом с ними, даже если бы им повезло появиться на свет.

В Риоголизе молодые супруги немного посидели за столом. Они поболтали и, смеясь, двинулись знакомым маршрутом в спальню Ника. Там он увидел у Мари знакомый медальон на шее и, стиснув зубы, немедленно протянул руку, собираясь его сорвать. Но его остановил холодный предостерегающий взгляд жены.

— Нет! Больше никогда не смей распоряжаться моей жизнью. Я сама решу, что мне носить, а что нет, — резко сказала Мари, прикрыв рукой медальон, а затем отчеканила ледяным тоном: — Никотан Реази Вестанио, в соответствии с традицией, ты должен исполнить моё свадебное пожелание. Я прошу тебя выпустить Тьена Моррисона на свободу, — она смерила рассерженного мужа долгим взглядом и мягко добавила: — Дорогой, не упрямься. Тьен больше не соперник тебе, поскольку он любит мою сестру Аннабель. На днях, будучи дома на каникулах, она сообщила мне, что у них скоро состоится свадьба.

— Хорошо, — наконец, раздражённо буркнул Ник и, не прощаясь, выскользнул за двери.

Мари огорчённо вздохнула — упрямец остался в своём репертуаре, несмотря на признание в любви. Её порадовало, что муж не спросил её об Анжее, да и об Аннабель тоже. При воспоминании о сестре она расстроилась. Девушка на каникулах держалась с ней отчуждённо, прежние теплые отношения между ними исчезли. Оно и понятно. После инициации Аннабель не помнила прошлого, в том числе и своё знакомство со старшей сестрой, и сейчас страшно ревновала её к своему жениху. Но при воспоминании об Анжее у неё потеплело на сердце, и поднялось упавшее было настроение. Когда она уже засыпала, Ник вернулся и неслышно опустился рядом с ней. «Детка, ты уже спишь?»

— А что бы ты хотел услышать? — повернувшись к нему, со смешком отозвалась Мари.

— Я принёс проектор. Хочешь посмотреть, как будет выглядеть Таятан, когда подрастёт? — виновато спросил он.

Получив её согласный кивок, Ник нажал на клавишу и перед ними соткался экран, на котором здоровенького орущего младенца сначала сменил проказливый ангелочек, а затем темноволосый высокий юноша удивительной красоты.

— Вылитый ты, — счастливо вздохнула Мари. — Только у него глаза нашего Мика.

— Как будто у нашего мальчика есть выбор! Мы же с тобой похожи как брат и сестра, — фыркнул Ник, с гордостью взирая на своего отпрыска и назидательно добавил: — Гораздо важнее внешности то, что у нашего Таятана хороший умственный потенциал. Главное, что мы должны сделать как родители — это направить его ум в нужное русло.

— Ник, только давай без рукоприкладства! — встревожилась Мари. — Поклянись, что ты не применишь к мальчику ритен!

После долгих уговоров ей удалось выбить из него неохотное обещание поискать иные методы воспитания, исключающие порку критой. Впоследствии Ник не раз пожалел о своих словах. При каждом удобном случае он припоминал жене, к чему привела её мягкотелость, и не единожды выместил на ней свою досаду на сына.


Академия. Недостающее звено Магической Квадратуры

Сапковский болтался рядом с кабинетом Даниэля Смита, нетерпеливо ожидая своего подопечного. Ему было не по себе. Неожиданный вызов к ректору рушил все их тщательно продуманные планы. Ведь на сегодня был назначен побег Тьена из-под купола Гефеста.

При помощи разговоров по душам и льстивых уговоров Анжею удалось договориться со своим приятелем-лётчиком, обкатывающим экспериментальные модели новой техники, что он возьмёт с собой Моррисона в испытательный полёт и высадит его на Большой земле. Рисковый парень вошёл в положение Тьена, поскольку он тоже находился в разлуке с предметом своей страсти. Правда, по другому поводу, но всё равно он страшно ему сочувствовал. Но чтобы попасть внутрь его самолёта, нужно было каким-то образом просочиться на тщательно охраняемое лётное поле, расположенное в скальном массиве. Сапковский угробил массу времени и нервов, но добыл необходимый пропуск в ангар. Без него незачем было соваться к его входу — он охранялся не только службой СБ, но и невидимыми электронными стражами. Даже с пропуском внутрь мог пробраться только тот, кто досконально знал порядок его функционирования. Им он был известен благодаря тому же приятелю-лётчику, который рассказал им всё, что знал. К тому же он рискнул добыть чертежи электронной охраны входного периметра. Сообща заговорщики нашли её слабое место.

К сожалению, сейчас тщательно хронометрированный график побега рушился прямо на глазах, и Сапковский встревожено прикусил губу. Поневоле в его голову подлезли неприятные мысли о том, что приятель-лётчик их предал. «Н-да! Если это так, то тут же вскроется моё участие и в мгновение ока меня разжалуют в рядовые, предварительно раскатав ниже плинтуса. Тогда плакала моя карьера в СБ!» — с досадой подумал он.

Матюгаясь про себя, Анжей нисколько не жалел о своём поступке. Тьен Моррисон стал для него одним из немногих друзей и ради него он был готов пойти на жертвы. Поначалу парни нередко сцеплялись. А затем, побывав в совместных заварушках, периодически устраиваемых Тьеном, они поняли, что могут положиться друг на друга и по-настоящему подружилась. Спокойный по характеру Моррисон прекрасно понимал и уравновешивал своего вспыльчивого товарища, но и тот не оставался у него в долгу. По мере сил Сапковский не давал закиснуть своему подопечному от вселенской хандры, которая периодически накатывала на него. Особенно в последнее время Моррисон был сам не свой. В минуту слабости он опрометчиво предложил Аннабель стать его женой и теперь сильно раскаивался в своём поступке. Упрямство не давало ему признать, что он любит хрупкую зеленоглазую девушку не меньше её сестры. Потому Тьен находился в жутком душевном раздрае и даже слова Анжея о том, что Мари уже любит другого, ничего не меняли для него. Со свойственным ему эгоизмом он хотел увидеться с ней и определиться со своим сердцем. В общем, Тьен совсем запутался и с новой силой рвался на волю. Видя это, Сапковский решил, что пришла пора рискнуть и делом помочь своему другу.

Наконец, дверь ректорского кабинета распахнулась, и Сапковский с тревогой посмотрел на ошеломлённое лицо друга.

— Ну, что, Злата Тигра, каюк нашим планам? — чуть слышно спросил он.

Неожиданно тот широко ухмыльнулся

— Не беспокойся, Анжей. Всё в порядке. Ты не поверишь, но с меня сняли арест и отныне я свободен как птица в небе. Даже разрешили на неделю съездить домой, и повидаться с отцом, — с радостью отозвался Тьен.

— Слава богу! Ну-ка, расскажи поподробней! — воскликнул Сапковский и потащил приятеля подальше от ректорского кабинета.

Как назло началась переменка и высыпавшие в коридор студентки немедленно прицепились к ним. Особенно доставалось Тьену. Впервые за долгое время с красивого лица юноши слетела привычная грусть, и на свет его сияющих золотых глаз девчонки слетались как мотыльки на огонь. Успокоенный хорошей вестью Сапковский, видя, что им не поговорить, попрощался с приятелем и, условившись о встрече, отправился к себе домой.

Ректор Академии Даниэль Смит тоже облегчённо перевёл дух. «Чёртовы сосунки! Как будто можно что-то скрыть от одного из старейшин, особенно меня. Счастье, что Старейший отпустил Моррисона из-под надзора, не дав мальчишкам натворить глупостей, — сердито подумал он, но тут же ласково улыбнулся жене, заглянувшей внутрь его кабинета. Приободрённая Пруденс немедленно просочилась внутрь и поставила перед ним поднос с чашечкой с кофе и его любимыми пирожками с зелёным луком и яйцом. «Милорд ректор, Вам пора перекусить!» — пропела она, несмотря на его нарочито строгий взгляд. Пруденс поцеловала мужа и, взъерошив его короткие фиолетово-чёрные волосы, села напротив. Перед тем как скрыться в своей секретарской приёмной, она обернулась и, весело хихикнув, подмигнула ему. Даниэль не выдержал характер и ответил ей широченной счастливой улыбкой. Придя в прекрасное расположение духа, он лениво подумал: «Интересно, что нашло на Старейшего? Насколько я его знаю после наших недавних встреч, он очень упрям и не склонен отменять свои распоряжения. Да и вид у него по видеофону был крайне недовольный, — лорд Смит усмехнулся, — правду говорят французы «cherchez la femme». Похоже, мадмуазель Палевская девушка с характером и умеет настоять на своём».

Поразмыслив, ректор решил сменить гнев на милость и не наказывать предприимчивых парней. «Сделаем вид, что я по-прежнему не в курсе организованного ими побега. Хотя всю троицу следовало бы примерно наказать другим в назидание. Но что-то мне не хочется собачиться с Главой СБ из-за его любимчика. Штейн будет орать как резаный, узнав, что я вынужден лишить Сапковского его очередного звания. Да и Боб Раскин расстроится. Хоть он и рычит на мальчишку, а на самом деле очень им гордится и считает его своим преемником… Правда, почему-то мне кажется, что юноша пойдёт значительно дальше должности зама ректора Академии по безопасности».

Лорд Даниэль в это время ещё не мог предположить, насколько в будущем высоко поднимется его бывший студент.

Оказавшись дома, Сапковский повалился на кровать и, подложив руки под голову, закрыл глаза. Он находился в отвратительном настроении, сразу поняв, какое событие освободило Моррисона из своеобразного заточения. «Всё кончено. Значит, Мари вышла замуж за своё мумиё, — угрюмо подумал юноша и стиснул зубы, поняв, что ещё немного, и он заплачет с расстройства. — Ну, нет! Я не собираюсь распускать нюни! Умерла, так умерла!.. — он вскочил на ноги. — У девиц по соседству намечается какая-то вечеринка. Наверняка у них найдётся что-нибудь выпить, а мне позарез нужно снять стресс сегодняшнего дня! Пойду-ка, осчастливлю девок, тем более они усиленно зазывали меня…»

Сапковский легко перемахнул через подоконник. «Эх, и напьюсь я с горя! А потом как получится — либо набью кому-нибудь морду, либо подвернётся какая-нибудь неразборчивая красотка. В идеальном варианте совмещу оба удовольствия». Солнечная Львица встала и грациозно потянулась, а затем выпрыгнула следом за юношей. Догнав его, она незримо зашагала рядом.

Наутро грохот будильника показался Сапковскому иерихонской трубой, возвещающей о конце мира. Он слепо нащупал часы и запустил ими в стену. Те жалобно звякнули и приказали долго жить. «Так! Нужно тащиться в лавку и покупать новые тикалки… Чёрт, кажется я недавно забрал оттуда последний будильник! Что ж, до нового завоза товара под купол придется пока настроить ноут на побудку. Главное с утра и его не запустить куда-нибудь». Поморщившись, юноша сел в кровати и схватился он за голову.

— Во, сучки, а не соседки! Что за отравой они поили народ, если наутро голова так раскалывается, что не помогает вампирская регенерация! — пробормотал несчастный Анжей, не открывая глаз. — Кати, это ты, котёнок?

— Кто ещё-то за вами оболтусами присмотрит? — сердито отозвалась девушка и вложила в его руку бокал с водой.

— Спасительница! — блаженно произнёс Сапковский, жадно выхлебав воду. — Такая сушняк во рту, как будто я уже неделю на марше в Сахаре, причём тащусь при полной выкладке и без единой капли во фляге!

— Сам виноват! Нефиг было упиваться до поросячьего визга, — сестричка Тьена сокрушённо вздохнула и, поколебавшись, добавила: — Андрэ, ты пока лучше не суйся к своим соседкам. Ты у них такого натворил, что Даринка обещала с тебя живого спустить шкуру.

«Странно! Насколько я помню, в спальне она осталась мной совершенно довольна». Сапковский распахнул глаза и с заинтересованным видом уставился на девушку.

— Ну-ка, котёнок, расскажи мне, чем я отличился на вечеринке, а то от вчерашнего в моей памяти остались лишь смутные воспоминания, — забавляясь, спросил он. — Помню, что вроде бы я выполнил программу максимум: и подрался и… — он сделал вид, что закашлялся.

На подвижном круглом личике сестричка Тьена появилось смущение.

— Ой, нет! Пусть тебе кто-нибудь другой расскажет! — выпалила она и, сунув ему в руки поднос с завтраком, подхватилась бежать. — Я пошла, Андрэ.

— Кати, ты опять всю ночь просидела рядом со мной? — остановил её виноватый голос Сапковского.

— Нет-нет! Андрэ, ты не думай, я не навязываюсь тебе! — испугалась девушка. — Просто ты был в таком состоянии, что… — она замялась, — в общем, только мне удалось уговорить тебя отправиться домой и не разносить у девчонок оставшуюся мебель… ну, я привела тебя, а потом ты…

— Жаловался на жизнь и ревел, как дурак, — мрачно заключил юноша и жалобно попросил: — Кати, вернись. Посиди со мной ещё немного. Давай, ещё немного поговорим.

— Прости, Андрэ! — всполошилась девушка. — Но я очень тороплюсь! Мне нужно ещё успеть собраться к занятиям…

— Котёнок, что ты придумываешь? Я не настолько упился вчера, чтобы не помнить, что сегодня выходной, — обижено произнёс Сапковский. Оо смерил девушку долгим взглядом, и на его лице промелькнуло странное выражение веселья и досады. — Сядь — приказал он, совсем другим голосом, в котором прозвучали властные интонации.

Немного поколебавшись, девушка вернулась. Он присела на край кровати как можно дальше от него и в голубых глазах Анжея сразу же вспыхнула неподдельная тревога.

— Кати, я не обидел тебя по пьяни? — испуганно спросил он.

— О нет, mon ami! — со смехом ответила девушка. — Даже в упитом состоянии ты вёл себя как настоящий джентльмен! — добавила она и в её голосе послышалась неуловимая горечь.

— Понятно, тот ещё дурак! — процедил Сапковский и легко подхватился с кровати. Присев у ног девушки, он умоляюще на неё посмотрел. — Котёнок, я очень тебя прошу! Пожалуйста, подожди меня здесь, я очень скоро вернусь…

С этими словами он исчез за дверью. Кати печально улыбнулась, и встала было на ноги, собираясь уйти. Вдруг что-то невидимое ударило её в грудь, и ошарашенная девушка плашмя упала на кровать. «Что это со мной? — испуганно подумала она. Несмотря на все попытки, ей было не подняться до тех пор, пока в дверях комнаты не появился Сапковский — умытый и причёсанный, к тому же серьёзный как никогда. Она быстро села на кровати и растерянно посмотрела на него. Юноша сочувственно улыбнулся.

— Лежи-лежи, Кати! Не смущайся, бедный котёнок! — ласково сказал он. — Всё-таки я порядочная свинья, если ты настолько вымоталась из-за возни со мной, что засыпаешь на ходу.

— Ой, Андрэ, пожалуй, я пойду, — покраснев до слёз, девушка попятилась от него и сползла с другой стороны кровати. Сапковский в мгновение ока оказался рядом и перекрыл ей пути отступления. Подхватив девушку за талию, он посадил её на кровать и с торжественным видом опустился перед ней на колено.

— Мой ангел, я хочу по всей форме предложить тебе свою руку и сердце, — спокойно произнёс он и заглянул в золотые глаза девушки. Та опустила длинные тёмно-золотые ресницы и на её лице промелькнула горечь. Помедлив, она чуть слышно проговорила:

— Прости, mon ami. Как выяснилось, твоё сердце не свободно. Потому я не могу принять твоё предложение.

В ответ Сапковский самоуверенно улыбнулся и ласково проговорил:

— Дурочка! Сама прочитай, что я люблю тебя. Ты же можешь, я знаю!.. Ну, в чём дело? Почему ты молчишь? — встревоженно спросил он.

— Прости, Андрэ, но я не могу прочитать твои мысли, — неловко улыбнувшись, сказала девушка.

— Ясно! Штейн как-то обмолвился, что у них с женой тоже… — задумчиво начал Сапковский и, замолчав на полуслове, радостно просиял. — Тогда поступим по-другому, — вскочив на ноги, он высунулся в окно и закричал во всё горло: — Кати Моррисон, я люблю тебя! Я готов горы свернуть ради твоей улыбки!..

— Андрэ, прекрати немедленно! Ты что с ума сошёл? Народ же ещё спит! — возмущённо глядя на него, девушка закрыла ему рот ладошкой и потащила прочь от окна.

— А ты поцелуй меня, тогда я перестану орать, — деловито предложил Сапковский, глядя на неё смеющимися глазами. — Нет? Ну, ладно! — он снова дернулся к окну, но Кати схватила его за рукав и, решительно посмотрев, шагнула в его объятия.

— Лживый змей! Ты же любишь не меня, а эту стерву Палевскую, которая вам с братом вывернула мозги набекрень, — укоризненно вымолвила девушка, когда немного отдышалась после долгого поцелуя.

— Котёнок, ты не права. Пожалуйста, не ревнуй к Мари ни меня, ни брата, — серьёзно ответил Сапковский, крепко прижав к себе неожиданно обретённую любовь. — Она — наше прошлое, а вы с Аннабель — наше будущее, — чуткое ухо девушки всё же расслышало в его голосе невольное сожаление, и у неё замерло сердечко, но он смерил её ласковым взглядом, и покаянно добавил: — Я понимаю, тебе сложно поверить мне, но ты постарайся, Кати. Ведь у меня самого лишь сегодня открылись глаза, и я понял, кто моя настоящая любовь.

Заметив, что девушка по-прежнему сомневается в его словах, Сапковский смерил её испытующим взглядом и вкрадчиво предложил:

— Что ж, у меня есть ещё один способ доказать, что я не лгу тебе. Надеюсь, ты слышала, насколько меня хватает в обычной ситуации. Давай проверим, выдержу ли я длительный марафон любви.

— А давай, mon ami! Хвастаться, все горазды, — неожиданно согласилась Кати, совершенно не смутившись его фривольным предложением. — Думаешь, француженку запугать сексом? Ничего у тебя не выйдет! — девушка подбоченилась, и её личико осветила задорная лукавая улыбка.

— Ну, всё! Это вызов! — восторженно воскликнул Сапковский, не ожидавший от неё такой смелости. Он хищно улыбнулся. — Я не я буду, если ты у меня не взмолишься, отпустить душу на покаяние!

Девушка насмешливо фыркнула.

— Мы, тигрицы никогда не молим о пощаде! Жди! Я в душ, а ты будь наготове, тебя ждёт сюрприз, — и она сдержала своё слово.

— Чёрт! Кати, что это такое? Нафиг ты вырядилась госпожой и где ты взяла свой наряд?..

Поражённый до глубины души Сапковский смерил восхищённым взглядом девушку, одетую в рискованный наряд. Та щелкнула стеком и притворно нахмурилась.

— Молчать, мой мальчик! Ты слишком долго главенствовал в сексе. Пора приучить тебя к смирению.

— Слушай, котёнок, смотришься просто класс! Только давай поменяемся ролями. Это моя роль укротителя…

Кати засмеялась и в мгновение ока оказалась в кровати и, сев сверху, легко стукнула рукоятью стека юношу по лбу.

— Зазнайка! Вздумал приручить Золотую Тигрицу? Даже не мечтай!.. — воскликнула девушка и состроила умоляющую гримаску. — Андрэ, сделай мне подарок! Ну, пожалуйста, mon ami! Мне давно хотелось попробовать себя в главенствующей роли, особенно с тобой, дорогой… — видя, что Сапковский колеблется, но заинтригованный её предложением уже готов сдаться, она вкрадчиво добавила: — А в следующий раз ты будешь моим султаном, а я твоей покорной одалиской, исполняющей малейшую прихоть своего всемогущего повелителя.

— Да?! Очень привлекательно! — немедленно оживился он и неохотно добавил: — Хорошо, будь по-твоему… надевай поскорей свои чёртовы наручники, пока я не передумал.

— Не вздрагивай, Андрэ, я не сделаю тебе больно, — легко поцеловав недовольного юношу, ласково пропела Кати. — Это всего лишь игра, mon amour…

Мягко ступая огромными лапами, Золотой Тигр остановился у распахнутых дверей и заглянул внутрь комнаты. Золотая Львица немедленно насторожилась и угрожающе оскалила белоснежные клыки. «Пошёл вон, Полосатый! Нечего совать свой любопытный нос, куда не просят!» — прорычала она, и обиженный зверь повернул к выходу. «Грубиянка! Я всего лишь хотел с тобой познакомиться!»

«Тоже мне кавалер нашёлся!» — презрительно фыркнула Золотая Львица и, зевнув, с чувством выполненного долга положила голову на лапы и закрыла глаза. На хозяина Золотого Тигра она прореагировала гораздо миролюбивей. На какое-то мгновение Золотая Львица приоткрыла один глаз, а затем вновь задремала, когда улыбающийся Тьен бесшумно появился на пороге комнаты. Весёлость на его лице немедленно пропала и сменилась ревнивым возмущением. Он открыл было рот, высказать, всё что он думает о некоторых своих друзьях, но посмотрев на счастливую парочку, увлёченно занимающуюся сексом, он заколебался и, неслышно вздохнув, исчез за дверью.

Вечером, когда они встретилась, Сапковский почувствовал холодок в обращении друга, и сразу догадался, чём он вызван. Развалившись на диване, он смерил его насмешливым взглядом.

— Злата Тигра, прежде чем ты дашь мне в глаз за совращение сестры, сначала выслушай мои оправдания. Я люблю Кати, и мы собираемся пожениться. Ты что-то имеешь против, как ближайший родственник? — спросил он с вызовом в голосе.

Присев за стол, Тьен налил себе в бокал вина и, пригубив его, сдержанно произнёс:

— Я подумаю, Хамелеон, — он поднял глаза на тревожно замершего Сапковского, и по его лицу расплылась неудержимая улыбка. — Анжей, я страшно рад за вас с Кати! Я же знаю, что эта дурочка уже давно сохнет по тебе, но не думал, что ты ответишь ей когда-нибудь взаимностью…

— Спасибо, Моррисон, ты настоящий друг! — облегчённо воскликнул юноша и, вскочив на ноги, порывисто его обнял.

Они рассмеялись, хлопая друг друга по спине.

— Не представляешь, как я рад, что ты не возражаешь!

Тьен заметил, что Сапковский чем-то очень озабочен, и вопросительно посмотрел на него.

— Осталось уговорить вашего папочку-людоеда выдать за меня Кати, — объяснил тот причину своего беспокойства и, посмурнев, с расстройством добавил: — Вряд ли лорд Симон придёт в восторг от перспективы заполучить такого безродного зятя как я, — он с надеждой посмотрел на друга. — Конечно, если ты походатайствуешь…

— Об отце не переживай, он даст своё согласие на ваш брак. Papa хоть и с гонором, но ради счастья дочери он приструнит свои амбиции,

— твёрдо пообещал Тьен и в его золотых глазах загорелись упрямые огоньки. Затем он смерил друга внимательным взглядом и холодно добавил: — Учти, Анжей, если я замечу, что сестра страдает из-за тебя, то мало тебе не покажется…

Сапковский немедленно взъерошился.

— Но-но, Мориссон! Давай-ка без угроз! Заруби себе на носу, наши отношения с Кати тебя не касаются! Понял? — рассерженно воскликнул он. — Если будешь вмешиваться, то я не посмотрю, что ты будущий родственник и при случае врежу как следует!

Видя, что друг не на шутку взбеленился перспективой неусыпной братской опеки, Тьен засмеялся и, сдаваясь, поднял руки вверх.

— Успокойся, Анжей! — примирительно проговорил он. — Поверь, я совершенно не собираюсь совать нос в ваши отношения, но ты понял, что я имел в виду.

На следующий день рано утром Моррисон улетел домой, провожаемый невестой, сестрой и другом. Прощание получилось скомканным. Хмурый Сапковский с Кати стояли в сторонке, пока Аннабель, рыдая, висла на его шее. Несмотря на мягкие увещевания юноши, что их разлука продлится считанные дни, по её личику нескончаемым потоком текли слёзы. Этим она окончательно отравила ему радость встречи с близкими, которая и так омрачалась заботой о предстоящем нелёгком деле — уговорить отца, лорда Симона отказаться от уже задуманной им помолвки Кати с представителем очень влиятельной семьи из клана Дракона. Но Тьен сдержал своё слово, данное другу. Всю неделю он уламывал отца и, наконец, тот сдался на радостях, что сын жив и здоров, а теперь ещё и свободен. Взамен он потребовал, чтобы Тьен женился согласно его воле и страшно огорчился, узнав, что он уже сделал предложение любимой девушке, и та его приняла.

Хитроумный лорд Симон немедленно начал прикидывать, как ему расстроить несвоевременную помолвку сына. Заметив шкодный блеск в его глазах, Тьен ехидно улыбнулся, сразу же поняв, чем он занят. Смерив своего красавца-отца насмешливым взглядом, он вскользь упомянул, кто его невеста, а затем с удовольствием полюбовался на его отпавшую челюсть. Когда лорд Симон опомнился, его радости не было границ. «Умница, мой мальчик! Я всегда знал, что ты не посрамишь фамилии Моррисонов!» — с гордостью заявил он сыну. При наличии множества полезных связей породниться с Палевскими оставалось его самой заветной мечтой.

Дальше в их роскошном особняке началась череда ежедневных празднеств, посвящённых Тьену, на которых многочисленные родственники выказали ему горячее сочувствие из-за несправедливого заключения. Правда, зачастую оно было смешано с восхищением, что он попал в опалу не кому-нибудь, а самому легендарному Старейшему. Это страшно злило самолюбивого юношу, который не видел здесь повода для гордости.

Не выдержав бурной радости родичей, Тьен сбежал в Академию, как только позволили приличия. Под куполом Гефеста его ждал не менее бурный родственный натиск радостной сестрички, которая с нетерпением ожидала его приезда и вести от лорда Симона о решении её судьбы. Сразу же по лицу брата, поняв, что всё в порядке, Кати радостно завизжала и, задушив его в объятиях, тут же бросилась к радостно улыбающемуся Сапковскому. Тьен подавил свою ревность и встревожено спросил, почему его не встречает Аннабель. Та нашлась дома. Опухшая от слёз девушка, неверяще посмотрела на вошедшего жениха и, уткнувшись в подушку, разрыдалась с новой силой, но уже от радости.


Божественный пантеон. Неожиданный поворот

Непроглядная тьма Вселенной искрилась колючими шаловливыми звёздами. Принц Хаоса, находящийся в форме творца, — черного радужного дракона, — пребывал в чудеснейшем настроении. Сдвинув на затылок сияющую алмазным блеском корону замысловатого ритома, он дирижировал хором одарённых светил, и те под его вдохновенным руководством слаженно пели. Величественная музыка звёздных сфер наполняла душу Николса беспричинным счастьем. Наконец, ничто его не тревожило. Генератор магической энергии работал бесперебойно благодаря возродившимся детям Истинной крови, да и человечество понемногу росло, внося в ноосферу посильную лепту своими самыми яркими эмоциями. Его новорождённая Вселенная находилась в стабильном состоянии, оставляя своему беспечному творцу свободное время на творческий полёт мысли.

Из любопытства принц Хаоса нашёл звёздную систему, на которую нацелились возрождённые дети Лотиэль, и сделал им небольшой подарок. Затем забавляясь, он придумал несколько новых форм разумной жизни. В плане магической энергии от них не было никакого проку, но Николс оставил их в качестве игрушек детям Истинным крови, чтобы у них был стимул осваивать его Вселенную. Подумал он и о несчастном человечестве — детях Евы, решив, что будет несправедливо бросить их на произвол судьбы. Как-никак они тоже были его детьми. К его великому сожалению, эксперимент по совмещению разнородных божественных сил, получился не очень удачным, и созданный им магический генератор оказался слабосильным. Слишком поздно выяснилось, что Этан, создатель Евы, оказался слишком далёк от него по Истинной крови, будучи из давно забытой расы гермафродитов, называющих себя териями. Несмотря на то, что они тоже происходили от Странников, и биологически разница между ними была ничтожной, но этого хватило, чтобы эксперимент оказался неудачным.

Но главный вклад в чудесное настроение принца Хаоса вносило создание Магической Квадратуры Круга. Его душу переполняла гордость учёного, сумевшего достичь невозможного и радость от того, что лорд Хаоса будет им безмерно доволен. О цене своего открытия он старался не задумываться.

В отличие от брата Арес пребывал в прескверном настроении. «Бедная девочка!» — мрачно прошептал он и, вскочив на ноги, стремительно бросился к ближайшей звезде. Распластавшись в прыжке, он принял форму ягуара и с яростью ударил её лапой. Сразу же успокоившись, зверь склонил лобастую голову набок, и полюбовался, как плазма бедняжки разлетелась светящимися разнокалиберными шарами. «Красивая смерть!» — одобрительно прорычал Арес и примерился к другой звезде, любимой солистке принца Хаоса собираясь и её отправить в небытие. Та испуганно заплакала, и дракон перехватил его лапу.

«Не безобразничай, братец! — усмехнулся принц Хаоса и смерил его печальную кошачью морду внимательным взглядом. — Дай угадаю, тебе нравится Лотиэль. Не так ли? Арес, я не понимаю, как ты мог в нее влюбиться, если ни разу не видел?»

«Мне совершенно наплевать, как выглядит Лотиэль, но я думаю, что она красавица!.. — с расстройством рыкнул ягуар. Положив голову на лапы, он тоскливо проговорил: — Знаешь, Николс, когда ты бросил меня одного, потерявшего память она была моей единственной отрадой. Лотиэль, когда у неё оставалось немного силёнок, частенько старалась растормошить меня, и не только это. Она давала мне подсказки, что нужно делать при созидании мира. Помню, я оказался в тупике с динозаврами, не зная, куда мне двигаться дальше. Тогда Лотиэль на целый день воспроизвела призрачных волшебных созданий, и я понял свою ошибку. Особенно меня восхитили одни из них. Создания настолько прекрасные и грациозные в своих движениях, что я с ходу влюбился в них. Твоими стараниями я не помнил, что одной породы с кошками, но меня сразу потянуло к ним, — после долгого молчания, Арес покаянно добавил: — Подсказка стоила девочке очень дорого. Она очень долго не появлялась мне, видимо израсходовав все запасы магической энергии. Я совсем отчаялся, и вдруг в небе вспыхнули смешные радужные рисунки… — он покосился на принца Хаоса, холодно слушающего его, но не замолчал и с вызовом продолжил: — Николс, неужели ты отдашь её папочке на заклание? Ведь Лотиэль плоть от плоти твоей матери миледи Лилит! Как ты можешь быть таким жестоким по отношению к ней?.. — не обращая внимания на рассерженную физиономию дракона, бирюзово-синие глаза которого уже начали метать молнии, он печально произнёс: — Пойми, Лотиэль добрая и весёлая девочка. Да и как она может быть иной, будучи копией твоей матушки? Ведь миледи Лилит всегда была ангелом доброты при Сияющем дворе».

При этих словах принц Хаоса насмешливо улыбнулся. Арес смерил его сердитым взглядом и с горячностью воскликнул: «Зря ты ухмыляешься! Я не говорю, что миледи Лилит не могла рассердиться и отомстить обидчикам, но она всегда была справедлива и не боялась в случае ошибки покаяться в своих грехах».

«Вижу, мама совсем тебя очаровала, — растроганный Николс ласково коснулся лобастой головы зверя. — Ты прав, Арес! Лилит и в самом деле прелесть…» — тепло сказал он.

Принц Хаоса потрепал ягуара по круглым ушам. Тот немедленно прижал их к голове, но не огрызнулся на него за кошачью ласку. Николс помедлил и покаянно добавил: «Прости, братец, что я без твоего согласия использовал твою силу, но на тот момент ты был у меня единственным созидательным источником магии».

Ничего не ответив, Арес смерил его долгим взглядом и, фыркнув, положил голову на лапы и закрыл глаза.

«Не унывай, малыш! Хочешь, я создам для тебя другую богиню? Теперь мне хватит магии на её созидание», — участливо произнёс принц Хаоса.

«Не-а, не хочу! Всё равно она не будет такой как Лоти. Ведь не существует двух одинаковых душ», — скорбно отозвался Арес.

Неожиданно дракон подался вперед. С острым любопытством, написанном на его грозной морде он спросил: «Братец, а почему ритуальная зверюга, которая болтается около Никотана, как две капли воды похожа на тебя?»

Ягуар открыл глаза и принялся вылизывать лапу. Спустя некоторое время он смущённо проворчал:

«Это мой отпрыск Марс. Когда мне было скучно, и Лотиэль совсем исчезла из моей жизни, то я на базе её и своих клеток создал этого мальчика».

«А-а! — невразумительно протянул ошарашенный принц Хаос, озадаченно глядя на сводного брата. — Значит, это твой сын и мой племянник. Во всяком случае, с твоей стороны…»

Вдруг странная радужная вспышка прервала их разговор. Принц Хаоса насторожился и осторожно спросил: «Мам, это ты?» Призрачным крылом бабочки мелькнул согласный всполох, и он поспешно создал минивселенную. Материализовавшись в ней, бледная Лилит ласково улыбнулась сыну и с видимым облегчением опустилась в созданное им кресло. «Спасибо, мой ангел!» Она поцеловала сына и величественно кивнула поспешно вскочившему Аресу. Тот немедленно принял подобающую звёздную форму и, преклонив колена, благоговейно коснулся губами её руки. При виде его неподдельного восхищения глаза Лилит заискрились весёлым смехом. Угнездившись в кресле, она смерила красавцев-богов одобрительным взглядом. «Как поживаете, мальчики? Какой-то у вас унылый вид, — она укоризненно покачала головой. — Всё ещё маетесь холостяками? Ай-я-яй! Это непорядок!»

«Ну, не все из нас холостяки, — лениво отозвался принц Хаоса. — Хотя некоторые ушастые стенают от любви к тебе и с расстройства пачками уничтожают мои ни в чём неповинные звёзды…»

Он так откровенно покосился на Ареса, что смутившись, тот злобно прорычал: «Николс, немедленно прекрати говорить глупости!»

Облик Лилит разительно переменился. Она вновь превратилась в ослепительную красавицу, перед которой редко кто из богов мог устоять. Она кокетливо улыбнулась потрясённому Аресу и снисходительно произнесла: «Не переживай, солнышко! Мне очень лестно твоё внимание. Я рада, что до сих пор молодежь находит меня привлекательной, несмотря на обилие красавиц при Сияющем дворе…»

«Миледи, никто из них даже близко не может сравниться с Вами красотой!» — воскликнул Арес. Он склонился в низком поклоне и, выпрямившись, посмотрел на неё с таким откровенным восхищением, что смущённая, но очень довольная Лилит по-девчоночьи прыснула в кулачок. «Спасибо за комплемент, мой дорогой! — ласково пропела она и, подозвав к себе юного бога-убийцу, нежно поцеловала его. Глаза её поклонника загорелись таким фанатичным восторгом, что его невольно качнуло к Радужнокрылой богине счастья. Видя это, недовольный принц Хаоса немедленно вклинился между ними. «Арес, имей совесть, хватит пускать слюни при виде моей матери! Иди, покорми Блонди. Иначе в следующий раз он со злости сьест тебя на ужин!» С горестным стоном бог-убийца неохотно удалился.

«Мама! Как тебе не стыдно смущать неокрепшую душу моего сводного брата!» — укоризненно глядя на смеющуюся красавицу, полную жизни, ревниво воскликнул принц Хаоса и тут же пожалел о своих словах.

Лилит погасла, как свеча на ветру и бледным призраком сутулилась в кресле. «Прости, мой мальчик, мне захотелось вновь ощутить себя молодой и любимой. Вот я немного и распустила хвост!» — мягко сказала она, и в её глазах вспыхнул иной свет — свет материнской любви.

Стараясь не показать матери, как он напуган её болезненным видом, Николс опустился перед ней на колени и, поцеловав руку, заглянул в её лицо. У него дрогнуло сердце от жалости и, не выдержав, он уткнулся лицом в её колени. «Прости, мам! Почему-то я считал, что ты вечна, несмотря на болезнь!.. — он спохватился. — Вот дурак!.. мам, подожди я дам тебе магической энергии! Наверняка, ты израсходовала её в пути!»

Зябко передёрнув плечами, Лилит по-старушечьи укуталась в крылья как в шаль, но её юный смех по-прежнему звенел весёлыми серебряными колокольчиками. Она поймала всполошившегося сына за руку. «Но-но, мой мальчик! Прекрати истерику! Неужели ты думаешь, что я появилась у тебя с пустыми руками? У меня в запасе до чёртиков жезлов силы, только от них нет никакого толку, — с грустью сказала она. — Пойми, сын, как бы ни был длинен жизненный путь богов, и у них он подходит к концу. Мы тоже должны заново перерождаться, — прекрасное лицо матери осветилось озорной улыбкой. — Вот так и выплывает на свет истинный возраст! Теперь ты в курсе, что отец намного моложе меня, — заговорщицки подмигнув, сказала она и, посерьёзнев, добавила: — Николс, я прошу, возвращайся к Сияющему двору и помоги Литу пережить мой уход…»

«Мама, ты не умрёшь! — твердо произнёс принц Хаоса у нас с отцом всё готово для твоего перерождения…»

«Нет, моё сердце! Во-первых, я не куплю себе новую жизнь за счёт убийства бедной девочки, которая ближе мне, чем дочь. А во-вторых, вы с отцом совсем с головой не дружите? Представляешь, что будет, если о вашем эксперименте узнает Круг двенадцати? Они же вдребезги разнесут нашу линию реальностей вместе со всеми созданными вселенными. Ещё можно до поры скрыть Магическую Квадратуру Круга, но вскоре вам будет не сдержать силу нового лорда хаоса. Подумайте сами, что вы творите! Пока он в неведении, что вы собираетесь его ограбить, но однажды он предъявит вам счёт за принадлежащую ему Магическую Квадратуру. Вам опять же не поздоровится, если новый лорд хаоса обратится к помощи Круга двенадцати, а он имеет полное право на их поддержку, — Лилит смерила сына внимательным взглядом. — Если вы надеетесь его уничтожить, то это пустое дело. Такого ещё ни разу не случалось. Ты же знаешь, что новый лорд хаоса храним Вечностью. Он появляется только в том случае, если одну из двенадцати Линий Реальностей, образующих неразрывный круг Мироздания, вскоре постигнет катастрофа. Конечно, никто не знает какая именно из них схлопнется, но я не хочу, чтобы наверняка ею оказалась наша линия реальностей, благодаря вашим безответственным действиям, — Лилит помолчала. — Мой мальчик, ты помнишь, чем грозит размытость центра Квадратуры? Потому ты должен сделать так, чтобы я погибла в процессе возрождения. Иначе Лита будет не остановить».

«Мам, ты твёрдо решила?» — обречённо произнес принц Хаоса и Радужнокрылая богиня сдержанно улыбнулась.

«Да, мой мальчик. И чтобы ты не сомневался, я призываю Вас, госпожа Вечность!..»

«Мама не смей! Она же забирает жизнь за своё пророчество!»

Нечто ужасное прорвало ткань вселенной Николса и, жадно разинув пасть, извиваясь, поползло к Радужнокрылой богине напряжённо застывшей в кресле. Принц Хаоса, приняв звездную форму, метнулся навстречу чудищу и в его руках вспыхнул голубой меч. «Убирайся, тварь в своё логово, я не отдам тебе Лилит!»

Внутри жутких пустых глазниц загорелись красные огни. «Не смей вставать на моём пути, щенок! По договору Хаоса отныне она моя добыча!»

«Пошла к чёрту! Ваатор, ко мне!»


Божественный пантеон. Тайное становится… вдвойне запутанным

Огненноволосый и огнеглазый Повелитель Адской Бездны не заставил себя ждать. Материализовавшись, он бросил беглый взгляд на противника принца Хаоса, и с его лица пропала весёлая ухмылка.

— Н-да, Ваше Высочество, в случае Вашего вызова следовало ожидать чего-нибудь подобного.

Принц Хаоса удивлённо приподнял бровь.

— Не помню, чтобы я обещал тебе курорт у меня на службе.

— Увы! — вздохнул тот. — Ваше Высочество, Вы не оригинальны в своём подходе к делу. Как все работодатели, Вы норовите загрузить служащих под самую завязку. Но вам повезло со мной, я не боюсь работы, в чём бы она ни заключалась.

Лорд Ваатор принял звёздную форму высшей защиты Убойного Легиона и в его руках вспыхнул чёрный меч. В полной боеготовности он замер плечом к плечу рядом с принцем Хаоса и с вежливым предупреждением в голосе добавил:

— Учтите, Ваше Высочество, официально я ещё не перешёл к Вам на довольствие, а за свои услуги в нерабочее время я взимаю плату. Так что с Вас причитается.

Криво усмехнувшись, принц Хаоса покосился на него.

— Ваатор, ты хорошо разглядел нашего противника? Думаешь, у нас есть шанс выжить в битве с мадам Вечностью?

— Как всякий злодей, Ваше Высочество, я большой оптимист и верю в чудеса, — насмешливо отозвался Повелитель Адской Бездны, пылая внутренним пламенем. Он уважительно поклонился змееобразному сгустку непроглядной тьмы, который с любопытством взирал на них провалами черепа.

— Мадам, не передать словами, как я польщён Вашим драгоценным вниманием к нашим скромным персонам.

— Какие забавные создания, — прошипела Вечность и, метнувшись, молниеносно обвилась вокруг кресла Радужнокрылой богини. — Что тебе нужно от меня, сестра? — её жало заплясало у лица спокойной миледи Лилит.

— Пророческий танец на двоих, — после довольно долгого молчания, ответила она.

Вечность весело осклабилась, демонстрируя по-акульи зубастую пасть, правда, увеличенную в размере на n-порядков.

— Ты просишь слишком много взамен того жалкого огрызка жизненной энергии, который у тебя остался. Присовокупи кого-нибудь из этих малышей, а лучше сразу обоих и я выполню твою просьбу.

Радужнокрылая богиня смерила её насмешливым взглядом, и в её руке оказался пульсирующий медальон в виде двух переплетающихся змей. Принц Хаоса с удивлением уставился на него — ранее он никогда не видел эту вещицу у матери. Это явно был мощный амулет до предела насыщенный неизвестной ему магией.

— Тил, прекрати нести ерунду. Тебе прекрасно известно, что сейчас не тот случай, и ты ничего не получишь взамен. Речь идёт не о просьбе, а о приказе, — холодно сказала миледи Лилит.

Лорд Ваатор, с неподдельным удивлением взирающий на неё, облегчённо перевёл дух.

— Лилит, ты не смеешь мне приказывать! — возмутилась Вечность и в её глазницах заполыхали красные огни. — Мне не нужно твоё разрешение, я могу самостоятельно взять всё, что пожелаю, — она медленно повернулась богам, и выразительно облизнулось розовым нежным языком, неизвестно откуда взявшимся в голом черепе. — Какие сладкие мальчики! Они как спелые плоды, наполненные младенчески чистой сладкой магией!.. Ням-ням, как вкусно! От одного их вида у меня уже текут слюнки!.. О! В одном из них я чувствую нашу кровь! Спасибо, за щедрый подарок, Лилит, это будет настоящий пир!

Явно издеваясь над Радужнокрылой богиней, Вечность целенаправленно поползла к принцу Хаоса. От неё волнами исходила неизвестная магия, флюиды которой несли с собой безнадёжное отчаяние и непередаваемый ужас с привкусом тлена и смерти. Сжав клинки, боги напряжённо замерли в ожидании нападения могущественного существа.

Видя демарш Вечности, Радужнокрылая богиня смерила её укоризненным взглядом и сказала увещевающим тоном:

— Младшая, добром прошу станцевать со мной. Ведь получить пророчество и в твоих интересах. Обрушившееся Мироздание погрёбет и нас, отправив в столь любимую тобой вечность.

— Я и есть сама Вечность, — притормозив, отозвалось неведомое существо и смерило Радужнокрылую богиню надменным взглядом.

— Выжившая из ума дурёха, вот кто ты такая, — устало сказала Лилит. — Могла бы капельку поумнеть за то время, что существуешь, — она снова миролюбиво предложила: — Тил, вспомни о нашем предназначении! Давай станцуем Пророческий танец!

В ответ Вечность обернулась и по-ребячески показала ей язык.

— Ну, ладно. Ты сама на это напросилась, — холодно сказала Радужнокрылая богиня и, встав с кресла, поднесла амулет со змеями к голове. Полностью сосредоточившись, она закрыла глаза. Увидев это, чудовище рассерженно заревело и накинулось на принца Хаоса. Оглушённые страшным криком Вечности, прозвучавшим на нескольких уровнях, боги всё же вовремя очнулись, и закипела битва. Ускользнув в разные стороны, Николс с Ваатором нанесли синхронный магический удар по чудовищу, и отсекли часть его хвоста, который немедленно оборотился в уменьшенную копию Вечности. Но ей это явно не понравилось, и она яростно прошипела:

— Ах вы, сукины дети! Да я с вас живых сдеру шкуры, а затем набью ими подушку себе под задницу!

Вечность хлестнула по ним своим мгновенно отросшим хвостом.

— О, мадам, пожалейте свою задницу! — тревожно воскликнул лорд Ваатор, голосом полным неподдельного участия. — Уверяю Вас, из нас не получится мягких подушек!

Его поддразнивания немедленно поддержал принц Хаоса.

— Не переживай, Ваатор! При всём желании нам не попасть под её задницу, — проговорил он и снисходительно добавил: — О, простите за грубое слово, мадам! Вы не помните, что змеям сие место не полагается? Что ж, Ваша забывчивость вполне простительна: черепок-то у Вас совсем пустой. Наверно, в течение вечности Ваши мозги полностью испарились…

Спасаясь от мощной волны магии рассвирепевшей Вечности, боги выскочили в Междумирье и, весело переглянулись. «Полнейшая дура при всей своей силе! Пожалуй, с ней можно справиться!» Они дружно нырнули обратно.

Лорд Ваатор постарался привлечь внимание чудовища, но оно без промедления набросилось на принца Хаоса, почти не обращая на него внимания, и тому стало не до шуток. Уходя из-под молниеносных ударов Вечности, он изо всех сил старался сдержать натиск своей грозной противницы и монстров, которые немедленно возникали, стоило только отсечь от неё более или менее крупную часть. Понемногу принц Хаоса сдавал свои позиции. Ограниченный единственным источником магии, он боялся его погубить неумеренным оттягиванием энергии ноосферы Земли на себя. Чудовище тоже это понимало и, исподволь подкрадываясь, играло с ним.

Видя, что дела принца совсем плохи, Лорд Ваатор издал протяжный вопль-призыв и в открывшиеся порталы хлынули жуткие твари. На помощь богам пришло самое мощное подразделение Сияющего двора — Адская Свора, состоящая из элементалей — природных духов. Жутко завывая, псы больше похожие на полночный бред шизофреника, вцепились в Вечность, но и им она оказалась не по зубам. Спасая остатки Адской своры, которая всё же дала передышку принцу Хаоса, передавив почти всех монстров, отпочковавшихся от чудовища, лорд Ваатор повелительным жестом отправил их домой и те, виновато поджав хвосты, скрылись в порталах. Не послушался только один зверь. Огромный чёрный пёс, заскулив, на мгновение прижался к его ноге и лорд Ваатор ласково потрепал его по лобастой голове.

«Рико, почему ты здесь? Тебя послала Риза?.. Ладно, дома разберёмся, если выживем. Малыш, без надобности не суйся под удар. От твоей храбрости здесь не будет никакого толку. Если уж элементали не выстояли в битве, то у тебя обычного адского пса нет ни шанса против самой Вечности».

«Да, милорд! Но ради спокойствия миледи, я должен защитить Вас! Не беспокойтесь, я постараюсь дорого продать свою жизнь», — прорычал пёс. Его глаза загорелись адским огнём и, оскалившись, он занял боевую стойку, готовый до последнего защищать своего хозяина.

Заметив одну из тварей, снова отделившихся от Вечности, и которая теперь исподтишка подкрадывалась к принцу Хаоса, лорд Ваатор поспешил ему на помощь. Монстры все же были значительно слабей своей хозяйки, и ему удалось уничтожить наиболее опасных из них. Но победа далась ему нелегко. Подуставший лорд Ваатор отступил, спешно восстанавливая форму. Он вывел из организма яд от укуса неведомого зверя, который образовал в эфире приличный по размерам шар, и отрастил оторванную по локоть руку, из которой хлестал огонь, заменяющий ему кровь, а затем озабоченно посмотрел на свой меч. Неумолимый индикатор показывал, что магические жезлы уже израсходованы на три четверти.

«Н-да! Ещё немного и положение станет совсем аховым. Самое разумное, что можно сейчас сделать — это как можно быстрей уносить отсюда ноги. Правда, Вечность ни за что не отпустит принца, — озабоченно подумал он. — Н-да, пора бы подоспеть какому-нибудь чуду. Чёрт! Мой злодейский оптимизм иссякает на корню! Скоро я впаду в чёрную меланхолию и переквалифицируюсь в творцы! Создатель, не допусти со мной такой несправедливости!» Лорд Ваатор бросил рассеянный взгляд на Радужнокрылую богиню и изумлённо замер. Та невыносимо сияла, стягивая к себе неведомую магию. Он сунулся было к ней, чтобы проверить природу её силы, но его с такой силой отбросило в Междумирье, что он еле удержался на одной из троп.

Упрямо стиснув челюсти, Повелитель Адской Бездны вернулся к месту событий, и на его глазах Радужнокрылая богиня исчезла и вместо неё появилась огромная жемчужно-радужная змея. Разъярённо сверкая глазами, она бросилась к Вечности и вцепилась в её загривок. Со злобным шипением та немедленно попыталась её скинуть, но не тут-то было. К великому изумлению богов миледи Лилит оказалась не слабее своей противницы. Всё же они попытались ей помочь, но куда там! Поле сражения окружал такой мощный магический барьер неизвестной природы, который невозможно было пробить. Оставив свои тщетные попытки, боги застыли по другую его сторону и заитересованными зрителями с почтением взирали на битву гигантских сущностей.

— Слава Создателю, Ваше Высочество, что нас не пустили внутрь! Чувствуете, какие там бушуют энергии? Нас мгновенно разнесло бы на атомы. О, я всегда уважал миледи Лилит, но не подозревал, что она — это нечто большее, чем одна из нас, — спустя некоторое время выдохнул восхищённый Повелитель Адской Бездны.

Расстроенный Николс ничего ему не ответил. Он тревожно наблюдал за битвой существ, одно из которых приходилось ему любимой матерью. Рядом с ними материализовался Арес, припозднившийся к началу событий, что впоследствии неимоверно его огорчало. Следом за ним из портала выпорхнул белый дракончик и с воинственным криком устремился к полю битвы.

— Стой, Блонди! Вернись немедленно! — выкрикнул принц Хаоса, но тот его не послушался. Он с досадой посмотрел на брата. — Арес, какого чёрта ты притащил его с собой? Малыша может задеть случайным магическим выбросом!

— Я тут ни при чём! Он сам за мной увязался! — сердито буркнул бог-убийца и бросился наперерез стремительно удирающему дракончику.

К немалому удивлению богов Блонди спокойно преодолел магический барьер и с довольным писком устремился к Лилит. Он уселся на голову радужной змее и, расправив куцые крылышки, злобно зашипел на её противницу. Когда та не вняла его «грозному рыку», он цапнул её за костлявую морду, что возымело удивительное воздействие. Вечность немедленно прекратила свои нападки и, отползя подальше, свернулась пульсирующим клубком тьмы, от которого волнами исходил не только ощутимый ужас, но и чувство вселенской обиды.

— Вот это да! А говорили, что на всесильную Вечность ни у кого нет управы, — восторженно сверкая глазами, воскликнул Властитель Адской Бездны — Ваше Высочество, просите, что угодно, но продайте мне Вашу милейшую зверушку!

Принц Хаоса смерил его усталым взглядом и холодно произнёс:

— Ваатор, поищи дураков в другом месте. Может, тебе и мою мать уступить по сходной цене?

— Не сердитесь, Ваше Высочество! — примирительно проговорил тот и, смерив внимательным взглядом истощённого до предела Николса, вкрадчиво добавил: — Если вдруг передумаете, то только дайте мне знать. Честное слово, я за ценой не постою. Дикие драконы сами по себе большая ценность, а уж Ваш малыш и вовсе чудо из чудес. Кстати, это девочка или мальчик?

Озадаченный принц Хаоса посмотрел на брата, тот фыркнул.

— Не спрашивайте, понятия не имею. Блонди ни за какие коврижки не даст мне заглянуть себе под хвост, а никакие иные способы определения пола к нему не применимы. У диких драконов своя странная магия, которая почти непробиваема для нашей. Помнишь, как мы намаялись с ритменами и особенно с их драконами?..

Вспышка за барьером прервала их разговор, и боги заворожено уставились на необычное действие, разворачивающееся за ним. Исчезли гигантские чудовища и две прекрасные женщины, похожие друг на друга как две капли воды, кроме цвета глаз и волос, закружились в удивительном танце. Каждый их плавный жест сопровождался изменяющейся реальностью и перед глазами зрителей пронеслись картины грандиозной катастрофы. Ужасный лорд хаоса, неузнаваемый под своей личиной, держал в руках запретный меч Абсолют и со своими многочисленными приспешниками методично одну за другой разносил линии реальности. Разбитые вдребезги они схлопывались одна за другой, погребая вместе с собой и своих защитников.

— Вот это мощь! Ваше высочество, Вы знаете, кто это? — спросил восхищённый лорд Ваатор и потрясённо добавил: — Адские муки! Это же предсказанный Тринадцатый лорд хаоса! Создатель! Если мы не примем меры, то нас ждёт конец Мироздания!

— Боюсь, что я его знаю, — мрачно ответил принц Хаоса. — К сожалению, нам не помогут никакие меры. Из достоверных источников известно, что народившегося лорда хаоса нельзя уничтожить.

— Думаю, об этом Вам сказала миледи Лилит, а ей приходится верить, — задумчиво отозвался лорд Ваатор и упрямо сжал губы. Его глаза загорелись воодушевлением. — Значит, перед гибелью нам предстоит славная битва.

Танец удивительных танцовщиц неожиданно изменился. Их плавные прекрасные движения сменились высокими прыжками и кружениями, наподобие волчков кришнаитов, а затем они замерли и у их ног забушевали океаны магической энергии, порождающие удивительные миры и странных созданий.

— Альтернатива! — выкрикнула светловолосая красавица. Нагнувшись, она окунула руки в океан и, взлетев ввысь, простерла их над собой. Над её ладонями завис огромный магический шар, переливающийся радужными всполохами. На мгновение его поверхность потускнела и стала жемчужно-белой, и на ней появилось изображение Радужнокрылой богини. Как ни старались боги, они не могли разглядеть её лицо из-за невыносимо яркого сияния, но по форме крыльев и фигуре это явно была не Лилит. Вдруг неизвестно откуда взявшаяся прекрасная птица с красочным оперением издала чудесную трель и ударила крылом по шару. Изображение на нем исчезло.

— Способ! — эхом отозвалась темноволосая красавица, и повторила действия своей партнёрши по танцу. Только поверхность её шара стала черной, перед тем как на ней появилось изображение. Растроенный принц Хаоса прикусил губу, узнав на соткавшейся картине, созданную им Магическую Квадратуру Круга. «Чёрт! Кажется, я невольно принес погибель в наше Мироздание!.. Или это спасение?» Он воспрял духом. Тем временем появилась грозная, но не менее прекрасная, чем её разноцветная товарка, чёрная птица и с гортанным криком простёрла своё крыло над шаром.

— Проводник! — дружно воскликнули обе танцовщицы. Они устремились навстречу друг другу и их магические шары слились в единое чёрно-белое целое. Перед тем как он взорвался с грандиозными всполохами, на его поверхности глазам богов предстало красивое лицо рыжеволосого златоглазого юноши, которое тут же сменилось лицом принца Хаоса. Тот озадаченно нахмурился. «Что бы это значило?»

Вдруг вместо прекрасных танцовщиц снова появились две огромные змеи, которые с жутким рёвом сцепились друг с другом. В процессе борьбы, они поглотили не только бушующий океан магической энергии, но и друг друга. Как только такое произошло, тут же всё исчезло, и неизвестно откуда взявшийся белый дракончик порхнул к принцу Хаоса. Он по соколиному взгромоздился ему на руку и переступил когтистыми лапами. Устроившись поудобнее, дракончик требовательно распахнул пасть. Николс незамедлительно выдал ему кусок мяса и ласково потрепал по шипастому затылку. «Спасибо за помощь, малыш!» Блонди довольно заурчал и потерся об его руку. Что не помешало ему рыкнуть на Ареса, потянувшегося взять его у хозяина. Лорд Ваатор тоже протянул к нему руку, и дракончик благосклонно разрешил ему почесать свой подбородок. Восхищённый Повелитель Адской Бездны довольно расхохотался под возмущённое фырканье бога-убийцы. «Ну, погоди у меня, чёртова болонка! В следующий раз накормлю тебя травой вместо мяса!»

— Арес, как тебе не стыдно обижать Блонди, когда он спас нас из пасти Вечности? — укоризненно произнёс принц Хаоса и почесал малыша сначала за одним, а затем за другим острым ушком. Совсем сомлевший от ласки дракончик закрыл зелёные глаза и, вытянув шею, принялся гипнотически покачиваться из стороны в сторону. Николс передал его Аресу и тот украдкой почесал его спинку. Малыш приоткрыл один глаз, и сделал вид, что за такую непозволительную вольность собирается цапнуть, его за палец. А когда Арес испуганно отдернул руку, то на его морде расплылась шкодная улыбка. «Ах ты, шельма! — ответно ухмыльнулся бог-убийца. — Фиг тебе! На сегодня лимит моих пальцев тебе на закуску уже исчерпан!» Дракончик обижено посмотрел на него и спрятал голову под крыло. Когда они исчезли в созданной минивселенной, лорд Ваатор повернулся к принцу Хаоса.

— Ваше Высочество, похоже, кризис благополучно разрешился. Во всяком случае, нам показали, как его миновать. Я свободен? Или Вы хотите со мной обсудить некоторые моменты?

Николс приподнял в удивлении бровь.

— Ваатор, неужели ты не запросишь с меня плату за свою помощь?

— Вы слишком хорошего мнения обо мне, Ваше Высочество!

— Ну, и что бы ты хотел получить?

— Всего лишь кое-какую информацию, Ваше Высочество. Не просветите, кем является ваша мать, миледи Лилит?

— Какая тебе разница, Ваатор? Она — моя мать и этим всё сказано, — сдержанно отозвался принц Хаоса.

— Прошу прощения за неуместное любопытство, Ваше Высочество! — проговорил лорд Ваатор, и склонился в низком поклоне. — Разрешите откланяться?

В бирюзовых глазах Николса загорелись весёлые смешинки.

— Конечно, иди. Только я не узнаю тебя, Ваатор. Неужели так и уйдешь, ничего не потребовав за свою услугу?

Повелитель Адской Бездны замер у портала и обернулся к принцу Хаоса.

— Как это ни странно с моей стороны, но нет, — он усмехнулся. — Прошу прощения, Ваше Высочество, у меня всё же есть небольшая просьба. Никому не говорите, что я способен на порядочные поступки, не портите мою устоявшуюся репутацию злодея!

— Договорились, мой недруг. Хоть ты и мерзавец, но в критической ситуации показал себя преданным слугой, — улыбнулся принц Хаоса и, помедлив, добавил: — Спасибо за помощь, Ваатор.

— Не стоит благодарности, мой принц. Может, однажды я попрошу Вас об ответной услуге, — отозвался тот и призывно свистнул: — Рико, не отставай!

Оставшись один, Николс снова принял форму дракона. Дожидаясь, когда ноосфера восстановит свою мощь, он без сил распластался в эфире. Его коснулось невесомое радужное крыло.

«Мой мальчик, ты понял, что вся ответственность на тебе? Не забудь, о чём мы договаривались!»

«Не беспокойся, мама, я не подведу тебя»

«Прощай, мой дорогой!»

«Прощай, мама».

Вернувшийся Арес коснулся разума старшего брата.

«Николс, как твоё самочувствие?» — участливо спросил он.

«Разве не видишь, что преотличное?! — с сарказмом отозвался принц Хаоса и, смерив взглядом закаменевшее лицо бога-убийцы, уже мягче добавил: — Не беспокойся, я жив и это самое главное!»


Риоголиз. Светский приём, как средство воздействия на жену

Как только Мари почувствовала слабину мужа и его аталина, которые немедленно бросались исполнять её малейший каприз, она немедленно повела себя как диктатор маленького государства. Правда, Ник был покладист далеко не во всех случаях. Несмотря на небольшой скандал, устроенный женой, он наотрез отказался установить телевидение и интернет у себя в замке и вернул Палевскому игры и фильмы, привезённые им по просьбе дочери. Мари снова оказалась в полной изоляции от остального мира и привыкшая, что с ней носились дома в Петербурге, донельзя рассерженная перестала разговаривать с Ником. Видя, что обстановка накаляется, он решил устроить в Риоголизе пышное празднество. Поскольку ему не хотелось отвлекать от дел вампирский высший свет, по горло занятый предотлётными делами, он задумал собрать у себя напоследок цвет человечества.

Как-то за обедом Мари сменившая гнев на милость вскользь заметила, что ей очень нравится фильм «Телохранитель» и она хотела бы побывать на его съёмках и «вживую» послушать романтическую балладу «I Will Always Love You» в исполнении Уитни Хьюстон. Это дало ему идею вечера. Ну, а для денег и связей нет ничего невозможного. Через неделю в Риоголизе состоялся грандиозный концерт, после которого именитым гостям из различных стран мира дали немного прогуляться по удивительному фантастически-оформленному поместью, а затем проводили в роскошную гостиную замка. Знаменитые певица и актёр из фильма «Телохранитель» удивлённо поглядывали по сторонам, не понимая, где и у кого они находятся. Как и остальная публика, они находились под впечатлением увиденного и тщетно гадали, кто их таинственные хозяева. Вскоре этот вопрос разрешился сам собой. Удивительно красивая юная чета заняла места во главе стола и, поприветствовав гостей, пригласила их за стол. По повелительному знаку хозяина вокруг неслышно засуетилась вышколенная прислуга, помогая присутствующим занять свои места. Последовавший обед не был единообразен и рассчитан на гурманов. Учитывая вкусы и даже диету, гостям на выбор предложили их самые любимые блюда и напитки вкупе с множеством других кушаний. Несмотря на сборную солянку из приглашённых, по соседству с каждым из них располагались люди, общество которых они находили приятным, или с которыми им хотелось бы пообщаться.

Приятно удивлённые гости, далеко не последние лица в мире богатейших людей планеты и для которых роскошь была не в новинку, усиленно гадали, кто же и откуда их хозяева. Пошушукавшись между собой, большинство из них решило, что здесь опять не обошлось без загадочной России и её новоявленных нуворишей, поднявшихся на бесхозных запасах нефти. Хотя наиболее проницательные из собравшейся публики в этом сильно сомневались — слишком уж необычна была внешность принимающей их красивой парочки, да и в каждом их движении сквозила какая-то нечеловеческая грация.

Несмотря на сильный интерес, вызываемый хозяевами, поначалу никто из гостей не решался к ним подойти. И дело было не только в их высокомерной манере держаться и правилах приличия, — вскоре выяснилось, что с ними никто не знаком, а сами они никому не представились. От юной четы исходил такой мощный ток странной силы, который заставлял держаться на почтительном расстоянии даже самых наглых деятелей мира шоу-бизнеса и известных журналистов. Правда, затем хозяева стали подходить к некоторым приглашённым и любезно с ними беседовать, что вызывало живой интерес и даже зависть у остальных гостей. Поскольку среди них царил полнейший интернационал, многие заметили, что с каждым из них хозяева разговаривали на их родном языке, причём без малейшего акцента. Вокруг счастливчиков, отмеченных вниманием юной четы, немедленно собирались знакомые и, умирая от любопытства, выпытывали у них кто они и о чём они беседовали. Те недоумённо пожимали плечами на первый вопрос, а на второй — отвечали, что это был обычный светский разговор обо всём понемногу: о политике, о финансах, о модных веяниях и даже о погоде. Но все они отмечали немалую эрудицию молодых людей и полученное ими прекрасное образование.

С течением времени гости всё же освоились и атаковали хозяев по всем направлениям. Но те с чарующими улыбками умело держали оборону, и быстро избавлялись от общества чересчур уж назойливых леди и джентльменов. Несмотря на многочисленные попытки гостей их разделить и в поисках информации надавить на слабое звено, которым многие считали очаровательную хозяйку, такое дело оказалось им не по зубам. Хотя беременная красавица, смеясь и болтая, легко порхала от одной группы гостей к другой, её мрачноватый муж с бдительностью Аргуса наблюдал за своей беременной женой и ни на миг не выпускал из виду. Это вызывало немалое огорчение среди присутствующих великосветских львов и львиц, которые от скуки искали свежие впечатления в новых интрижках. Причём, внешне любезные, они с изрядной долей пренебрежения относились к богатым выскочкам из стран соцблока, считая их неровней себе. Короче, повторялась история Старого и Нового Света, когда свежеиспечённые американские богачи ринулись осваивать европейский высший свет.

Потому некоторые из присутствующей публики, раздражённые королевскими замашками юной четы и их баснословным богатством, исподволь пыталась их уязвить, чтобы поставить на место безвестных выскочек. Но вежливое и вместе с тем жёсткое требование покинуть поместье, заставляло великосветских язв немедленно раскаяться в своём поведении и униженно извиняться. Скрепя сердце, они старались убедить хозяев, что они не имели в виду ничего плохого, — ведь на приемё было слишком много известных и уважаемых людей, чтобы можно было позволить себе скандал без значительного ущерба для своей репутации. Правда, не всем такое замаскированное хамство сходило с рук. Очень похожий на хозяев фигурой и пластикой движений, юноша с гривой серебряных волос и повадками телохранителя, бесшумно возникал рядом с неугодным гостем и просил его пройти к ангару, вежливо добавив, что господина или госпожу ждёт самолет. Такие редкие инциденты не привлекали всеобщего внимания, поскольку не сопровождались шумом, и со стороны дело выглядело так, как будто люди спешат домой по своим неотложным делам.

Несмотря на отдельные сложные моменты, веселье шло своим чередом. Помимо беспрецедентного концерта, в программу праздника в роскошном поместье входили ещё чудесный бал, который хозяева открыли туром вальса, и грандиозный фейерверк, которому позавидовал бы волшебник Гендальф из фильма «Властелин колец». Во всяком случае, восхищенныё гости не менее дружно, чем ширцы вопили при виде сказочных чудовищ, иногда пикирующих на них с ночного неба, расцвеченного огнями.

Причём громче всех восторгалась фейерверком сама хозяйка поместья, которая вскоре стала центральной фигурой весёлого празднества. Помимо красоты, её непринужденное обхождение и открытость, в отличие от холодно-высокомерного мужа, как огонь влекли к ней множество мужских и женских сердец. Вот и сейчас, возбуждённо сверкая глазами, она хохотала до слёз при виде наиболее удачных эскапад сказочных зверей и восторженно хлопала в ладоши. При этом она не забывала время от времени поблагодарить мужа любящим взглядом или ласковым прикосновением руки на зависть множеству глаз, ревниво следящих за ними.

Несколько горячих голов из разряда тех, у которых денег больше, чем ума, оказавшись в плену обаяния сказочной красавицы, на полном серьёзе уже прикидывали каким образом её умыкнуть, невзирая на явную беременность и неусыпную опёку мужа. В своей гордыне они не принимали его в расчёт, считая избалованным сыночком, безрассудно тратящим баснословное состояние своих родителей, и не видели в нём особо сильного противника. Изящная фигура и лицо прекрасного Адониса для них никак не ассоциировалась с мужской мощью — даже наоборот, красота и ухоженность юноши казались им признаком чрезмерной изнеженности и слабости характера.

Короче, напыщенные великосветские болваны и бессовестные дельцы, попавшие в разряд приглашённых, к концу вечера сильно утомили Ника своими беспардонными поползновениями, и если бы не счастливое сияние глаз Мари, он отправил бы гостей по домам. Тем более к концу празднества они осмелели и, невзирая на его ментальное давление, — довольно умеренное, чтобы не вызвать панику, — начали усиленно домогаться не только его внимания, но и кошелька. Не теряя времени даром, присутствующие воротилы от шоу-бизнеса забрасывали Ника заманчивыми предложениями о вложении средств в киноиндустрию. Забавляясь, тот вежливо отнекивался. Не говорить же, что он читает их мысли, в которых они мечтают его разорить, а затем привлечь к сьёмкам и тем самым ещё раз на нём нажиться. Злили его только намерения этих деятелей в отношении Мари. Правда, к их чести редко кто хотел сделать из неё наёмную актрису, большинство видело её женой или на крайний случай любовницей, если было никак не избавиться от законной супруги.

Но некоторые господа, втайне балующиеся порнобизнесом, лелеяли более далеко идущие планы в отношении красивой парочки и, что совсем уж гнусно, — в отношении их ребёнка. Внутренне брезгливо морщась, Ник скрипел зубами, читая их грязные мысли, но внешне был сама любезность. Вот им он давал нереально щедрые обещания профинансировать даже самые сомнительные проекты. Когда чаша его терпения окончательно переполнилась, он решил, что ни один из этих деятелей не уйдёт от него живым.

Как только Ник заметил, что Мари устала, он вышел на подиум, на котором располагался оркестр и, поблагодарив гостей, во всеуслышание объявил, что приём окончен. В конце речи он небрежно добавил, что в самолёте каждого гостя ждёт подарок и, оживлённо переговариваясь, они устремилась к ангарам, где быстрые авиетки, замаскированные под обычные самолёты, взлетали одна за другой, доставляя своих пассажиров по домам.

Оказавшиеся за пределами Риоголиза, приглашённые уже не помнили ни лиц прекрасной парочки, ни деталей фантастического поместья, но остальные детали пышного приёма в роскошном замке остались в их памяти. Потому многие гости сохранили у себя подаренные им изящные золотые броши в виде летучих мышей с рубиновыми глазами и впоследствии при встречах частенько обменивались впечатлениями, гадая, кто из криминальных нуворишей России принимал их у себя с такой пышной помпой. С подарками не повезло только господам из порнобизнеса. Все вместе они оказались в салоне авиетки, которая сладким голосом пожелала им удачного приводнения и, зависнув над бушующим океаном, с большой высоты отправила их в свободный полёт.

Тем временем, уладив все дела с прислугой, наконец-то хозяева остались одни. Сияющая Мари от души поблагодарила Ника, сказав, что праздник ей понравился своей неординарностью, хоть раньше она была не в востроге от великосветских приёмов. Ник поцеловал её и, загадочно улыбнувшись, объявил, что это ещё не всё и у него припасён для жены особый подарок. Мари уловила не совсем обычные интонации в его голосе и с подозрением воззрилась на него. «Похоже, грандиозная вечеринка устроена неспроста! Что-то мне подсказывает, что Ник хочет подсластить мне пилюлю!» — подумала она, и предчувствия её не обманули. Когда они оказались в спальне, он с торжественным видом протянул ей заготовленную нарядную коробку. Насторожившаяся Мари сняла крышку и, прикусив губу, вытащила уже знакомую ей по видению прозрачную фиолетовую тунику.

— Н-да! Так я и знала! Только не говори, что я должна в этом дефилировать по Риоголизу! Ты не забыл, что кроме нас здесь живёт Мирон? — сердито спросила она, уже предчувствуя, что муж сейчас железно упрётся и всё равно заставит её ходить в эрейской одежде для беременных. Тот не замедлил оправдать её ожидания. Повалившись на кровать, Ник лениво потянулся и, повернувшись к ней, смерил ласковым взглядом.

— Ерунда! Моя любовь, я очень тебя прошу, будь умницей и не упрямься! Пожалуйста, примерь лисми, сделай мне приятное, — вкрадчиво произнёс он. — Зря ты стесняешься моего аталина. Мирон по своим привычкам истинный эреец и его совсем не удивит твой новый наряд.

— Что-то мне так не кажется, — буркнула Мари, критически осмотрев фривольное одеяние. Она попробовала спорить с ним, заранее зная, что это бесполезное дело. Выполняя почти все её капризы, Ник твёрдо стоял на своём, когда дело касалось даже бессмысленных сегодня эрейских обычаев. Конечно, она знала, чем исторически вызвано такое одеяние. Эреек одевали в традиционную тунику, чтобы никто не смел вызвать их на поединки, распространенные не только среди мужчин, но и среди женщин Ареи. Ведь в период беременности они были очень уязвимы из-за почти полного отказа ускоренной регенерации и прочих сопутствующих осложнений.

Само собой в современных условиях в таком одеянии не было никакого смысла, но все возмущённые вопли Мари о варварских обычаях разбивались о непоколебимое спокойствие Ника. Она ещё немного поворчала для виду и, натянув на себя тунику, с любопытством глянула в зеркало и повернулась к нему, демонстрируя новый наряд. Несмотря на внутренний протест, ей было приятно его нескрываемое восхищение. Вздохнув, она смирилась и решила, что некоторые неудобства морального плана искупаются радостью, которая светится в глазах любимого человека.

Наутро в столовой Мари опасливо покосилась на Мирона, который при виде её привычно преклонил колени и, легко поднявшись, стал накрывать на стол. На его спокойном лице не дрогнул ни один мускул, — как будто он не замечал её нового наряда, не оставляющего простора для воображения. Трудно сказать, что на самом деле ощущал бедный юноша при виде почти обнажённого предмета своей любви, но он по-прежнему держался с безупречной вежливостью, и успокоившаяся Мари со времнем перестала обращать на него внимание и больше не вздрагивала при встрече с ним.

* * *

Спустя некоторое время будни в Риоголизе вошли для супругов в привычное русло.

Ник больше не устраивал шумных празднеств, — ему не понравилось, что гости оставили после себя многочисленные следы своего пребывания в виде мусора в самых неожиданных местах, обломанных кустов, истоптанных клумб и даже попорченных скульптурных групп. Особенно последнее его злило, — он не понимал человеческой тяги к пакостям. В течение недели он занимался восстановлением порушенного паркового ансамбля и поклялся, что в его дом больше не ступит ни единая человеческая нога.

Тем временем Мари по старой памяти попыталась заняться хозяйством и готовить на автоповаре. Мирон скрепя сердце подпустил её к своему детищу, и она долго не замечала, что в её отсутствие он спускает её готовку в утилизатор и быстро готовит замену, которая внешне никак не отличалась от её блюд, чего не скажешь об их вкусе. Что делать, ей не давались технические ньюансы автоповара. Всё же однажды Мари поймала Марона за преступлением и, обидевшись, занялась своим садиком. Возня с растительностью приучила её к тишине и размеренной жизни. Перестав скучать, она с удовольствием посвятила себя садоводческому труду. Ведь зелёное царство платило ей благодарностью и с буйным восторгом реагировало на её заботу.

Однажды заметив, что беременной жене тяжело нагибаться, ухаживая за растениями, Ник принес ей складной деревянный стульчик. И этот небольшой знак внимания почему-то растрогал Мари куда больше, чем все драгоценности дома Восточного Гана, которые однажды он торжественно ей вручил. Правда, она любила разложить причудливые вещицы на кровати и, выбрав ту или иную понравившуюся вещь, расспросить мужа об её истории. В его пересказе, они звучали захватывающе. Выдумывал ли их Ник для её развлечения, или это были подлинные легенды и исторические события, Мари не знала, но всегда слушала его с большим удовольствием. По его лицу она видела, что ему тоже очень нравится та неподдельная заинтересованность, с которой она слушает его.

Как-то Мари вспомнила о своём сне в парижском поместье и рассказала его подробности мужу. Тот немного поколебался, но всё же сказал, что скорей всего ей приснилась королева из правящего дома Зимы райта Руана и что с ней в их семье связана древняя легенда, которую он и поведал жене.

«Руана спасла от смерти нашего предка Витатана, когда тот был маленьким мальчиком. Он в сопровождении матери и небольшой свиты приехал на празднество Лотилий в столицу королевства Зимы и там, в крупном магазине для знати на него напали убийцы. Витатан был ещё маленьким мальчиком, и его гибель была бы неминуемой, но вмешалась судьба в лице юной рабыни, которая оказалась непревзойдённым мастером боя на туаши.

В благодарность за спасение жизней сюзеренов соседнего государства, что позволило избежать международного скандала, король королевства Зимы рай Реотан сначала выдал храбрую рабыню замуж за своего высокопоставленного придворного, а после его гибели сам женился на ней. Но он славился запредельным коварством и жестокостью и однажды из ревности убил свою молодую жену. Перед смертью она успела родить ему наследника и многие боялись, что ребёнок разделит участь матери — слишком уж внешне они были похожи. Но к большому удивлению окружающих, Рай Реотан не только пальцем не тронул мальчика, но немедленно объявил его своим наследником по мужской линии. Мало того, король очень любил и баловал своего наследника. В юном возрасте тот стал правителем, когда однажды рай Реотан после жестокого приступа чёрной меланхолии разнёс один из храмов Квадратуры Круга и, придя в себя, раскаялся. Он отрекся от трона в пользу сына и ушёл в странствие. О его похождениях ходили смутные слухи, но больше он не объявлялся в своём королевстве, во всяком случае, публично. К счастью наследник не унаследовал тигриной жестокости своего отца и, после небольшой смуты утвердившись на троне королевства Зимы, прославился в веках другими выдающимися делами. В более просвёщенные века его назвали бы выдающимся учёным. Он тоже является одним из наших предков, поскольку выдал свою дочь замуж за райделина Витатана, который впоследствии тоже стал королём и занял трон королевства Лета. Но говорят, что он всю жизнь любил только свою спасительницу райту Руану».

В этом месте своего повествования Ник усмехнулся и рассказал, что его пращур Витатан в ранней юности мечтал, что райта Руана разведется с мужем, и потому разыскал древнейший свиток, называемый договором Зантурана, в котором предусматривался способ одностороннего развода по инициативе женщины.

«Буквально перед её смертью Витатан пробрался во дворец и на коленях молил её бежать с ним, но она лишь посмеялась и благополучно выпроводила влюблённого подростка из дворца. Слава богам! Страшно подумать, что было бы попадись Витатан в этот момент раю Реотану. Наверняка, у нашего королевства Лета поменялся бы наследник».

Из дальнейших слов Ника Мари узнала, что древний свиток ему подарила прабабка и завещала ни в коем случае не показывать его своей невесте или жене, а лучше уничтожить, чтобы у женщин их семьи не было соблазна. Он вздохнул и с насмешкой высказался в том духе, — что написанного на роду, по-любому не избежать. И будь на то его воля, то Мари никогда бы в жизни не увидела свитка. Но обстоятельства сложились таким образом, что она умудрилась заполучить древнюю формулу развода через свою далёкую пращурку.

Мари засмеялась и ласково провела по его щеке. «Дорогой, ты такой изворотливый тип, что тебе нипочём любые препоны и указания судьбы». В ответ Ник грустно улыбнулся. «Будем надеяться, что я именно такой гад, которому подвластно невозможное». Мари смерила его обеспокоенным взглядом. Она заметила, что в последнее время Ник частенько хандрит, но спрашивать в чём причина было бесполезно, и она постаралась отогнать от себя тревогу. Почему-то ей казалось, что его беспокоит не только её беременность. И тогда мысли Мари неизменно возвращались к пророчеству Лотиэль, которое Ник тщательно скрывал от неё, наглухо перекрыв доступ ко всем источникам информации на эту тему. Мирон явно был в курсе легенды, но молчал как партизан на допросе и тем усугублял тревогу Мари. Но она решила не поддаваться панике и исподволь выяснить, в чём тут дело. Со временем она всё же успокоилась, считая, что верить всяким древним пророчествам является верхом глупости в век звездолётов и сверхсветовых скоростей. Тем более Ник перестал хандрить и почти не отходил от неё, и она решила, что ей показалось, что с ним творится что-то неладное.

Как-то к ним заглянул Палевский и привез с собой Аннабель. Родичи дружно воззрились на Мари, встречавшую их без малейшего смущения в чудненьком наряде, но та не особо смутилась — всё-таки привычка вторая натура. Но она пожалела Аннабель, покрасневшую до слёз. Усмехнувшись, Мари пояснила родичам, что на ней надет традиционный эрейский наряд для беременных и побежала переодеваться. Михаил иронично хмыкнул ей вслед и весело покосился на вошедшего Ника. Поздоровавшись с ним, он с серьёзным видом одобрил закалку дочери, только попросил не очень увлекаться и не выгонять её на снег чаще четырёх раз в день. Закатив глаза, тот клятвенно пообещал не особо зверствовать, и в самый лютый мороз не больше двух раз вывешивать жену за окно. Только у них зашла речь о делах, как вернулась Мари и поинтересовалась у сестры, какого чёрта та испуганно таращит на нёё глаза. Выяснив у смеющихся мужчин, в чём дело, она презрительно фыркнула, и пообещала кое-кого другого подвесить за ноги за окном — в назидание всем Синим Бородам, и потащила всех в столовую.

Во время оживлённого застольного разговора, Ник с радостью отметил, что из его генетического отца полностью выветрились несвойственные ему эрейские воспоминания и привычки вместе с чуждыми добавками, появившееся было после приснопамятного посещения ими виртуала. Ещё он заметил, что сёстры несколько теплее общаются друг с другом и Мари не стала выяснять у Аннабель, как грозилась, почему её одну обошли приглашением на свадьбу.

Вечером в спальне Мари насмешливо спросила мужа, заметил ли он, что Аннабель, как встарь фениксом, заливается краской смущения стоит только ему обратить на неё внимание.

— Нашла к кому ревновать! Она же совсем ещё ребёнок, — хмыкнув, сказал Ник.

— Этот ребенок уже увёл у меня одного парня, и я не хочу потерять другого! — сердито буркнула Мари. — Учти, увижу, что ты строишь глазки Аннабель, пристрелю обоих!

— С ума сошла? Она же твоя сестра!

— Ну и что! В любви все враги, в ней нет ни родственников, ни друзей!

— Да-а! Мари ты становишься настоящей эрейкой не только по происхождению, но и по воспитанию.

— Мой дорогой, неужели я слышу нотки разочарования в твоём голосе? — иронично спросила она, с ожесточением расчёсывая волосы, уложенные в сложную причёску, и с прохладцей в голосе добавила: — А ты о чём думал, приставая ко мне со своим ритеном и кучей эрейских правил? Теперь терпи. Как говорят, за что боролся на то и напоролся.

Ник неслышно вздохнул. Беременная жена по характеру оказалась далеко не подарок.

— Да, нет, моя любовь, я не в претензии. Ты мне и такой нравишься.

Резко повернувшись, Мари смерила его недоверчивым взглядом.

— Ну-ну! Надеюсь, ты мне не лжешь.

— Можешь проверить хоть на детекторе лжи…

— Нашёл дурочку! Да ты обманешь любой прибор!

С тяжёлым вдохом Ник повалился на кровать.

— Крейд! Никакого доверия любимому мужу!

— Его ещё нужно заслужить, моё солнце, — вкрадчиво пропела Мари и, сев на кровать, скомандовала: — Ну-ка, кыш на свой край! Дай нам с Таятаном больше места.

— Слушаю и повинуюсь, моя райдиэль! Ваше слово для меня закон! — с улыбкой проговорил Ник. Мгновенно откатившись, как приказано, он нашупал невесомое пуховое одеяло и бережно укутал им свою недовольную командиршу. — Как ты себя чувствуешь, моя любовь?

— Как жена, которой муж уделяет слишком мало внимания, — фыркнув, мстительно отозвалась Мари. — Нет! Я не это имела в виду! Ник, ты ничего не делаешь, чтобы мы стали ближе друг другу! У тебя только секс на уме!..

«О, боги! Дайте мне немного терпения! Осталось совсем немного… может, я действительно не пускаю Мари в свой внутренний мир и неосознанно дистанцируюсь от неё?..»

На следующий день ближе к полудню Палевский улетел, прихватив с собой Аннабель. Несмотря на все уговоры Мари, она не захотела у неё погостить. Отец телепатически попросил её не настаивать, сказав, что её сестру в Петербурге ждёт Моррисон, и на каникулах они хотят побыть вдвоём.

«Да, ради бога! Аннабель совершенно незачем было тащиться ко мне ради галочки!» — мысленно ответила отцу обиженная Мари. При этом внешне она сияла улыбкой и никак не показывала сестре своего неудовольствия.

«Не сердись на неё, детка! Она же ещё маленькая», — примирительно проговорил Палевский.

«Что вы на пару с Ником заладили, что она маленькая? Между прочим, ваша невинная овечка уже успела выскочить замуж!» — запальчиво отозвалась Мари.

«Не злись, детка! Мы по-прежнему любим тебя!» — Михаил смерил её смеющимся взглядом и, взяв за руку, ласково похлопал, а вслух добавил, что в ближайшее время постарается успеть навестить её до родов. А уж к знаменательному событию, он клялся поспеть в любом случае, что бы ни случилось в мире. Обрадованная его обещанием, Мари просияла, как солнышко и, поцеловав родичей, предоставила их проводы мужу, который хотел ещё о чём-то переговорить с отцом. Ник пошёл провожать гостей до авиетки, а она отправилась гулять по парку, но вскоре солнечное пекло летнего дня погнало её в укрытие. Добравшись до стены замка, соседствующую с небольшим весело журчащим ручейком, Мари нашла благословенную тень и прохладу. Постелив толстый плед, захваченный с собой, она с блаженным стоном повалилась на травку. Ею владело ленивое беззаботное настроение, а тут на глаза ей попался толстый мохнатый шмель и, сорвав травинку, она попыталась привлечь его внимание. Бедняга довольно долго терпел её домогательства, но все же не выдержал и, сердито жужжа, улетел. Мари засмеялась и, прикрыв глаза от яркого солнца, посмотрела ему в след. Перевернувшись на спину, она незаметно для себя задремала. Разбудила её жара. Тень от замковой стены уползла, и ей пришлось встать, чтобы переместиться вслед за ней. Она перешла под развесистый куст и, снова опустившись на плед, немного неуклюже повернулась на бок. Всё же последние месяцы беременности давали о себе знать.

Неожиданно с нового места Мари увидела мужа, сидящего на утёсе рядом с водопадом. Она немного поколебалась, но ей надоело находиться в одиночестве, и она решила нарушать его уединение. Увидев жену, Ник вскочил на ноги и бросился ей навстречу. Видя, с какой ловкостью он прыгает с камня на камень по крутому склону, Мари по-хорошему ему позавидовала. Себя она считала неуклюжей «бегемотихой», хотя это было совсем не так. Несмотря на беременность, она оставалась довольно гибкой и изящной.

При приближении к жене, Ник заметил, безмятежное выражение на её лице. «Слава богам! Кажется, Мари на данный момент пребывает в счастливом расположении духа!» Он галантно протянул ей руку и, когда она с его помощью перешагнула через бурный ручей, обнял её за плечи.

— Ну что, райдиэль Реази Вистанио, бездельничаете на пару с нашим потомком? — поцеловав её, спросил он шутливо.

— Ага! Ничегонеделанье замечательное занятие! — ответила Мари и, наморщив нос, с удовольствием потерлась о его плечо.

— И что сей жест означает? — осведомился Ник со смешком.

— Нос чешется, — весело фыркнув, отозвалась она. — Говорят, что это к выпивке. Потому не будь скрягой и вечером налей мне бокал вина. Что-то мне страшно захотелось чего-нибудь красного и кисленького.

— Ну, не знаю… — засомневался Ник, но заметив на лице жены обиженную гримасу, немедленно сдался. — Не расстраивайся, моя любовь! Будет тебе за ужином бокал замечательного сухого вина. Всё равно без вариантов. Ведь всю привозную кислую капусту с клюквой ты уже успела извести. Интересно, почему тебе не нравится её синтезированный аналог?

— Из автоповара получается не настоящая капуста, — спокойно ответила Мари.

— Привереда! Ни я, ни Мирон не можем найти в ней отличий от оригинала.

— Но я-то нахожу!

— Сдаюсь! Что правда, то правда! Ты ни разу не перепутала синтезированную капусту с настоящим продуктом. Интересно, почему?

Мари неопределённо пожала плечами, но Ник уже отвлёкся. Он глянул вдаль, и на его лице появилось воодушевление.

— Идём, я покажу тебе своё самое любимое местечко.

— Идём, только не беги сломя голову!

— Хочешь на руки?

— Вот ещё!

Презрительно фыркнув, Мари отказалась от предложенной руки, и пошла следом за мужем по узкой еле заметной каменистой тропинке, которая всё круче и круче забирала наверх. Путь оказался не из лёгких и к его концу, она основательно выдохлась, прыгая с камня на камень. Когда они оказались на краю широкого ущелья, Мари на мгновение замерла, но затем на её лице появилось решительное выражение. Она изготовилась прыгнуть, но Ник подхватил её на руки и легко перемахнул на другую сторону и бережно опустил на ноги. Мари с восхищением посмотрела на него, её до сих пор поражало, насколько он превосходит физической силой обычных вампиров.

— Порядок. Теперь можешь вновь демонстрировать свою независимость.

— Да, фиг с ней. Подожди, что-то я немного выдохлась.

Расслабившись, Мари прислонилась к груди Ника. От его волос у неё снова зачесался нос. Она ухватила за кончик его шелковистый блестящий локон и, потянув вниз, отпустила. Тот спружинил и, взлетев вверх, ощутимо щелкнул её по носу. От неожиданности она испуганно моргнула и засмеялась. «Ах ты, поганец!»

— Хватит развлекаться за мой счёт! — Ник потянул Мари за собой, решив, что она достаточно отдохнула.

Подъём на сам утёс тоже оказался нелёгким испытанием. Заметив, что беременная жена совсем устала Ник, не слушая её возражений, взял на руки и по-кошачьи легкими прыжками помчался вверх. Видя, что её ездовому средству нипочём его ноша, успокоенная Мари обхватила его за шею и блаженно закрыла глаза, чувствуя, что ноги просто гудят от усталости. Когда они оказались на вершине утёса, Ник посадил Мари на скамейку, а сам растянулся на лужке, поросшем травой и полевыми цветами. Его быстро разморило на ласковом уже вечернем солнышке и, подложив руки под голову, он мгновенно заснул.

«Ага, зазнайка! Всё-таки ты устал, хоть и не подавал мне виду», — с лёгкой насмешкой подумала Мари. Не выдержав, она прилегла рядом с Ником и, подперев голову рукой, стала его рассматривать. «Хорош!» — улыбнулась она, и в который раз подивилась его необычной красоте и тому обстоятельству, что он её муж. «Кто бы мог подумать, что я выйду замуж за Старейшего!» На сердце ей легла легкая грусть, и в который раз она задумалась, правильно ли поступила, поддавшись его давлению.

«Чёрт! Уже поздно об этом думать, да и по большому счёту я ни о чём не сожалею! Слишком уж я сама изменилась после года жизни в Риоголизе, и никто другой по характеру, кроме Ника, не устроил бы меня в качестве мужа. Конечно, и Тьен и Анжей по-своему хороши, но на фоне Ника им не хватает глубины. Наверно, они ещё слишком молоды…»

Озаботившись своей внешностью. Мари потрогала руками то, что осталось от аккуратной прически. «Н-да! Как встарь выгляжу жуткой растрёпой. Нафиг мужчинам эффектная внешность? — сердито подумала она, и покосилась на безмятежно спящего Ника. — Всё равно они совершенно не ценят её за исключением отдельных личностей с голубым уклоном. Вот нам, бедным женщинам, она нужна позарез. Особенно некоторым, кто имеет несчастье иметь достояние нации в качестве мужа. Потому хочешь или нет, но приходится быть на уровне и пускаться на всяческие ухищрения, чтобы достойно выглядеть рядом с этим мистером Совершенство». Но все попытки Мари привести причёску в порядок, оказались тщетными. «Да ну, всё к черту!» — она распустила длинные волосы и с облегчением тряхнула головой. «Слава богу!.. Хорошо-то как без этих чёртовых шпилек!» Мари прижалась спиной к Нику и тот, обняв её, поцеловал в пушистый затылок, а затем откинул подол её туники, не сшитой по бокам. Спросонья она не стала протестовать, хотя терпеть не могла сексуальных игрищ на природе. Спустя некоторое время довольный Ник оправил платье жены и, теснее прижав её к себе, снова уснул.

Солнце скрылось за одной из белоснежных вершин и сразу же резко похолодало.

— Боже мой! Я не встану! У меня такое ощущение, будто я проглотила кол! — простонала проснувшаяся Мари.

Не открывая глаз, она провела рукой в поисках Ника, но его не было рядом с ней. В панике она распахнула глаза и натолкнулась на его смеющийся взгляд.

— Испугалась, что самой придется перепрыгивать через ущелье? — ехидно спросил он, на что немедленно получил сердитый взгляд и рассерженное фырканье.

— Дурень! Я испугалась, что во сне ты скатился вниз!

— В последнее время в твою голову приходят всякие глупости, — усмехнулся Ник и, подняв жену с земли, заботливо закутал в тёплое одеяло и усадил в шезлонг. Та явно надулась, и он удивлённо приподнял брови. — В чём дело, моя любовь?

— Какого черта мы спали на земле, когда здесь есть шезлонги? — с капризными нотками в голосе протянула Мари и подозрительно глянула на Ника. Уголки его губ дрогнули от сдерживаемого смеха. Тем не менее, он спокойно ответил:

— Видишь ли, дорогая, я только что их принес, потому и предложить могу только сейчас.

— Я хочу пить! — спустя некоторое время сказала хмурая Мари. Уже наученный опытом Ник немедленно протянул ей бутылку с минералкой и сразу же выдал объёмный пакет с едой. Смилостивившись, она протянула ему тарелку с разнообразной снедью.

— А ты будешь?

Ник отрицательно покачал головой.

— Не беспокойся, Мирон меня покормил.

— А-а! — протянула Мари. Она в очередной раз смерила мужа недовольным взглядом, но затихла и с аппетитом принялась за еду.

Золотое сияние уходящего солнца окрасило воздух в нереальный золотисто-розовый цвет. Затем волшебное сияние разом пропало, и в воздухе разлились синеющие сумерки. От нагретой земли и трав шёл одуряющий дух. Особенно сильно пахла раздавленная мята, и было нечто умиротворяющее в жужжании луговых насекомых. Лежа в шезлонге, Ник привычно расслабился, и постепенно его душу начал охватывать счастливый покой…

— Слушай, мы здесь надолго? — нетерпеливо спросила Мари.

— Моя любовь, ты только посмотри, какой сегодня закат! Какие у него сказочно-прекрасные краски!

— Ни- и-к! Тебе вольно восхищаться всякими пустяками, а я хочу домой! Мы здесь так долго торчим, что ещё немного и у меня лопнет мочевой пузырь.

— В чём проблема? Вон там есть вполне подходящие кустики.

— Ну, нет! Ни в какие кустики я не пойду! Я не хочу, чтобы как в прошлый раз меня ужалила пчела! Да и после твоих поползновений я вся липучая, потому мне срочно нужен полный набор удобств, включая ванну.

«Крейд! А мне так хотелось показать Мари своё любимое место и вместе с ней полюбоваться чудесным закатом!.. Увы! Похоже, мы не совпали по настроению». Неслышно вздохнув, Ник взял свою беременную капризулю-жену на руки и огромными прыжками стремительно понёсся к замку.

Два месяца пролетели незаметно, и под наблюдением мужа и отца Мари родила замечательного младенца мужского пола, который внешне ничем не отличался от человеческих детей, если только повышенной громогласностью. Вопль новорожденного, которого шлепнули по попке для скорейшей вентиляции легких, прозвучал просто оглушительно для молодой матери, измученной долгими первыми родами. Но Мари быстро уснула и, проспав чуть ли не двое суток, встала с постели совершенно бодрой и полной сил. Радостный Ник вручил ей букет роскошных цветов и хотел для полной поправки здоровья немедленно отправить её в регенерационную камеру, но она решительно отказалась и затребовала к себе ребёнка. Его выдали ей с большой неохотой.

С замиранием сердца Мари откинула кружевной уголок тончайшей пеленки и залюбовалась сыном. «Ах ты, моё солнышко! Какой же ты у меня красавец!» — с восхищением воскликнула она. Впрочем, так думает любая мать, которая родила долгожданного ребёнка, и для неё бессмысленная младенческая улыбка уже искупает все трудности беременности и родов. Но темноволосый Таятан действительно оказался прелестью. Мари развернула пелёнки и тот к её восторгу, сжав кулачки, громко завопил. Ник смерил её возмущённым взглядом и, забрав у неё сразу же успокоившегося сына, исчез за дверью. Да и впоследствии ей пришлось пробиваться к сыну буквально с боем, поскольку муж и отец отказали ей в уходе за ребёнком. Они категорично заявили, что её дилетантский уход ему совершенно не нужен, поскольку в их семье есть два высококвалифицированных специалиста, к тому же к их услугам самые лучшие няньки мира.

Как-то утром войдя в детскую, Мари схватилась за голову и завопила так, что немедленно сбежались все встревоженные жители Риоголиза, которые с недавних пор его населяли в преддверии появления долгожданного чуда вампирской расы. Ещё бы! Её ненаглядное чадо с маской на личике и видом утопленника плавало в огромной прозрачной капсуле с жидкостью. Обслуживающему персоналу справиться с ней не удалось и только примчавшийся Ник сумел выставить жену из детской. Крепко ухватив её за локоть, он потащил разъярённую Мари к столовой, попутно уговаривая её не паниковать, говоря, что с их сыном не случилось ничего страшного, и она видела режим обычной младенческой закалки. В голос ему вторил обслуживающий персонал, идущий следом. Застревая на каждом шагу из-за ругани, они с большим трудом добрались до столовой. Мари смирилась только тогда, когда рассерженный Ник пообещал впередь больше не пускать её к маленькому сыну. Стиснув зубы, она заставила его поклясться всем святым, что с ребёнком ничего не случится и, получив требуемые уверения, с большим трудом успокоилась.

Видя, что с малышом всё в порядке, Мари перестала паниковать и её довольно размеренная жизнь с Ником вошла в прежнее русло… до тех пор, пока в один прекрасный день он не исчез, не сказав никому ни слова, и ей в том числе. Расстроенный Мирон бросился сразу же его искать и первым делом позвонил Палевскому, который успокоил их, сообщив, что Ник отправился в небольшое путешествие. Мари обиделась на него за то, что он не счёл нужным предупредить её о своей отлучке. Но время шло, а от мужа не поступало вестей, и на душу ей легла тревога. Она перебирала одну за другой причины его отлучки, но устав от ревности, постаралась смириться и не думать о плохом. Ей это плохо удавалось и, наверно, поэтому однажды её снова посетило видение.


Новое видение из жизни древней Ареи

Мари оказалась в уже знакомом ей роскошном королевском зале правящего дома Вечной Зимы и бесплотным призраком поплыла по его просторам. Она посмотрела на толпу нарядно одетых придворных и сразу же выхватила взглядом знакомые персонажи. В уединении от других гостей у красивого фонтана морской тематики, тихо переговариваясь, стояла колоритная парочка — надменный рыжеволосый красавец, и изящная темноволосая девушка. Их вид говорил о немалом богатстве. Оба были одеты в белые бархатные наряды, отделанные богатой золотой вышивкой и жемчугом. Поверх камзола у мужчины был накинут сине-зеленый переливающийся плащ, а обнажённые плечи его спутницы прикрывала полупрозрачная золотисто-зеленая накидка. Мари не составило труда узнать и мужчину, и женщину, хотя юная рабыня очень изменилась, по сравнению с тем как она выглядела в прошлом видении. Она смотрелась истинной аристократкой и гордо держала красивую головку, украшенную замысловатой прической из длинных волос. Подтверждением её высокого статуса служила брачная пара знатной райдиэль. Она во всём повторяла такой же набор из браслета, кольца и соединительной цепочки, что и у Мари, только у бывшей рабыни отсутствовал розовый лотос — символ правящего королевского дома.

«Райдиэль Руана со своим первым мужем райделином Таританом из дома Вечной Осени. По-моему, так называл его Ник, когда рассказывал о своём пращуре Витатане, — подумала Мари и с уважением посмотрела на свою предтечу. — Умница! Руана неслабо продвинулась по социальной лестнице, — ведь титул её мужа почти соответствует званию герцога при европейских монархиях. Я не ошиблась, назвав его принцем. Видно, что их светлость всё-таки смирился с навязанной женой, судя по его бережному обращению с ней… — она внимательней присмотрелась к Руане с мужем, и те показались ей чем-то расстроенными. — Интересно, почему Ник не упомянул, каким образом умрёт райделин Витатан? Думаю, я это скоро узнаю…» — почему-то уверилась она.

Вспомнив о королевской чете, Мари бросила в их сторону задумчивый взгляд, но они были слишком далеко от неё. «Не беда! Пора поближе взглянуть, как там поживает наша белокурая бестия. Вдруг какая-нибудь героическая девица выцарапала ему глаза за издевательства над ней», — хмыкнув, подумала она, в душе совсем не желая, чтобы красавца-короля изувечили. Мало того, Мари поймала себя на том, что в ожидании встречи с ним у неё радостно ёкнуло внутри. «Вот дура! Нашла чему радоваться! Попадись ему в когти, и он живо спустит с тебя шкуру!.. Что ж, тигры всегда свирепы, но из-за того, что они опасны мы не перестаём восхищаться этими прекрасными кошками… ладно, хватит размусоливать на тему природы хищников и искать оправдание своей слабости к королю. Вперед!»

Сказано-сделано. Плавный полёт по огромному залу и Мари оказалась у цели своего коротенького путешествия. Мельком посмотрев на застывшую статуей королеву, она отметила, что та уже родила, и всё своё внимание сосредоточила на короле. Она смерила его придирчивым взглядом, и поневоле её сердце дрогнуло от восхищения. «Рай Реотан прекрасен! Я права, он на самом деле свирепый хищник в расцвете сил, к тому же вожак, доминирующий над остальным прайдом!» Действительно, одетый в простой чёрный камзол и почти без драгоценностей, — если не считать кайда,[17] символа правящего дома, — король был необычайно хорош. По контрасту с королевой, кажущейся в своём роскошном наряде красивой, но безжизненной куклой, чувствовалось, что в нём ключом бьёт энергия.

«Интересно, в связи с чем, их величество столь скромно вынарядилось?» — скептически подумала Мари. — Может, рай Реотан по примеру халифа Гарун-аль-Рашида решил загулять в народ?» Но плащ короля, небрежно брошенный на подлокотник трона, немедленно опроверг её предположение. Обязательный атрибут знатного эрейского дворянина из белого плотного шёлка, обильно украшенный искусной вышивкой из золотых нитей и таинственно мерцающими драгоценными камнями с лихвой компенсировал аскетичную простоту остального его наряда.

С лица короля неожиданно пропало внутреннее волнение. Внешне успокоившись, с выражением полнейшей скуки на красивом лице, он небрежно оперся на подлокотник трона и рассеяно поглядывал в зал. Озадаченная Мари смерила его внимательным взглядом. «Н-да! Сплошные непонятки! Что мне не нравится смена настроения рая Реотана!» Тревожный взгляд, украдкой брошенный королевой на веценосного супруга, подтвердил её опасения. Да и глаза короля своим лихорадочным блеском иногда выдавали его внутреннее напряжение. Чтобы скрыть его, он опускал длинные ресницы. Мари отследила направление его взглядов и встревожилась — он явно наблюдал за Руаной и её мужем.

«Чёрт! Что же задумал рай Реотан? Отчего мне кажется, что он выглядит тигром, сидящим в засаде?» Неожиданно король глянул прямо в лицо Мари и чуть заметно усмехнулся. Она непроизвольно отшатнулась, но тут же взяла себя в руки. «Вот дура! Чего я испугалась? Этого паразита, уже давно нет в живых и, слава богу!»

В зале начались приготовления к священным лотилийским танцам, но Мари не сразу обратила на это внимание, засмотревшись на короля. Но он их явно ждал. Повинуясь его повелительному знаку, к нему сразу же бросился придворный. За роскошный наряд, напоминающий расцветкой крылья прекрасной бабочки, она с ходу окрестила его Махаоном. Придворный бросился выполнять указания своего повелителя, и Мари с тревогой проводила его взглядом. Махаон исчез в том направлении, где до сих пор стояли Руана с мужем и, предчувствуя назревающую трагедию, она заволновалась.

Не мешкая, король Зимы встал, и безмолвный страж немедленно протянул ему пояс с оружием. Тот не спеша застегнул его на тонкой талии и галантным жестом предложил королеве руку, приглашая её на танец. Поднявшись, какое-то мгновение она помедлила, и в её глазах, устремлённых на мужа, промелькнула мольба, но не встретила у него сочувствия. В удивлении он приподнял бровь и ответил ей свирепой полупрезрительной улыбкой. Тогда королева высокомерно вздёрнула голову и больше не колеблясь, подала ему свою руку. Но Мари почувствовала, что внутренне она сломалась. «Вот сволочь!» — возмущённо подумала она и заглянула в глаза королю, но не выдержала их сумасшедшего блеска. — «Чёрт! Дело плохо! Кажется, я догадываюсь, что сейчас произойдёт…»

Присутствующие в зале уже начали занимать позиции для танца, посвящённого пантеону четырёх божеств по времёнам года, каждое из которых имело две ипостаси — мужскую и женскую. Но королевская чета несколько сбила их стройное построение. Давая дорогу их величествам, эрейцы с низкими поклонами поспешно расступались перед ними. Наконец, король и королева остановилась в центре, и расторопный Махаон немедленно подвёл к ним партнёров по танцу. С замиранием сердца Мари увидела, что, отбросив плащи, напротив друг друга встали король и мрачный Таритан, а Руана со слезами на глазах встала в центр иметис. Опустив руки, она недвижно застыла и, невзирая на понукания партнёрш, неотрывно смотрела на мужа, пока не уловила ярость на его лице. Тогда она немного пришла в себя и заняла соответствующую позицию в танце. Королева нехотя взяла её за руку, предварительно смерив уничтожающим взглядом.

«Дурочка! Что ж ты опускаешь руки, до того как проиграла? Руана, соберись! Вспомни, чему ты сама учила меня!» — досадливо воскликнула Мари, но та никак не отрегировала на её слова, погружённая в своё горе. «Чёрт! С таким настроением ей нечего противопоставить раю Реотану, да и райделин Таритан выбит из колеи, он явно больше беспокоится за жену, чем за себя, — огорчённо подумала Мари. — Н-да! Полнейшая безнадёга. Откуда ни посмотри — следует закономерный проигрыш моей Золушки и её прекрасного принца». И её опасения не замедлили оправдаться.

Танцоры обменялись торжественным замысловатым поклоном, и взметнулись в вихре древнего танца. Угрожающе засверкали клинки, и король без промедления ударил королеву мечом по руке, разрубив цепочку на её брачной паре. Её лицо мгновенно окаменело, а движения приобрели механический оттенок, но она продолжала танцевать с прежним спокойствием, пока король её не убил. Как и в прошлом видении слуги водрузили голову несчастной королевы на золотое блюдо и выставили на постамент для всеобщего обозрения.

«Никаких тайных убийств, общество сплошной гласности!.. — Мари нервно хихикнула. — Теперь мне ясно как выглядит развод по-эрейски!.. Ой, я влипла! То-то Ник не хотел мне о нём рассказывать!.. Н-да! Как-то не хочется, чтобы он однажды разозлился и надумал развестись со мной!.. Кошар! Я этот не переживу! Причём, в прямом, а не в переносном смысле!.. Чёрт! Лучше бы я этого не знала!»

Танец в группе короля застопорился и не только из-за гибели королевы. Неслыханно нарушая все правила приличия, Руана остановилась и, закрыв лицо руками, заплакала. Таритан не вынес такого оскорбления, нанесённого его гордости. На его лице вспыхнул гнев и стыд за слабость жены. Мгновенно оказавшись рядом с ней, он влепил ей пощечину, и по движению его губ, Мари поняла, что он сказал: «Криа! Не позорь меня и наш род!» Руана вняла его словам и, когда подошла замена безвременно почившей королеве, продолжила танец. В соответствии с требованиями правил, до самого конца её личико не выказало ни единой эмоции, но её движения были ужасными. Только чудом она не попала под разящий удар меча ни одного из танцоров.

Между тем бой между королём Зимы и райделином из дома Осени разгорелся не на шутку. Мари растерялась, не понимая, на чьей она стороне. К сожалению, госпожа фортуна либо тоже соблюдала нейтралитет, либо отдыхала, а без её поддержки Таритану приходилось нелегко. Сам по себе он был силён и отважен, и ему не составило бы труда справиться с любым другим противником. Но король Зимы оказался сильнее, причём, не столько воинскими умениями, сколько внутренним настроем. Во время поединка Таритан не сумел отрешиться от своей тревоги за жену и его взгляд, брошенный в её сторону, стоил ему жизни. Захохотав, король Зимы схватил его голову и, ткнул ею в лицо Руаны. Та отрешённо глянула в мёртвое лицо мужа и плашмя рухнула в обморок.

Растерянные придворные начали переговариваться между собой. Очевидно, не только по разумению Мари король вышел за рамки общепринятого поведения. Не обращая ни на кого внимания, он со спокойным выражением на лице отбросил голову своего противника и схватил Руану за волосы. Неуловимое движение его туаши снова низвело её до рабского состояния. От резкого рывка она пришла в себя и остановившимся взглядом посмотрела на свою роскошную гриву, лежащую на мозаичном полу, залитом кровью. В её глазах вспыхнули фиолетовые огни, сигнализируя о разгорающейся неконтролируемой ненависти.

Одним текучим движением Руана метнулась к туаши мужа, но немного не успела, её подвели длинные пышные юбки. Король приставил меч к её горлу и с издевательской улыбкой что-то произнёс. Из его слов Мари уловила только «маленькая дочь» и «умрёт», но смысл угрозы был предельно ясен. По требованию короля Руана протянула вперёд руку с брачной парой. Тот широко замахнулся мечом, но в последний момент сумел остановиться и точным ударом разрубил брачную цепочку, даже не поранив её запястья.

Руана никак не прореагировала на угрозу потерять кисть руки. По-прежнему она стояла с отсутствующим видом, и её глазах застыло неизбывное горе. Королю это не понравилось, и он ударил её кулаком по лицу. Женщина рухнула на пол, не делая попытки встать, и даже сильный пинок в бок не заставил её подняться. Король смерил непокорную рабыню недобрым взглядом и вернулся на трон. По его знаку стража вздёрнула Руану на ноги и потащила её к колонне. Притихшие придворные расступились в стороны, в том числе и мужчины из дома Осени. Мари горько усмехнулась. «Принцип свой — чужой нигде не меняется! Судя по всему, бедная рабыня не прижилась в среде знати и оказалась «белой вороной» для новой родни. Жаль, что за неё некому заступиться».

Бывшую знатную райдиэль вздернули вверх и привязали за руки к колонне. Вперёд выступил глашатай и после его речи, произнесённой с торжественной миной на лице, появились восемь суровых эрейцев в судейских одеждах. Похоже, бедняжке Руане инкриминировали попытку убийства короля и ввиду важности его персоны, суд оказался скорым. Рабам не полагался поединок с судьями, их наказывали критой. Её экзекутором оказался одним из рабов, занимающий высокое место во дворце. Но по знаку короля он упал на колени и протянул ему криту.

«Похоже, рай Реотан сам вызвался исполнять приговор. Бедная Руана! Этот садист либо убьёт её, либо покалечит на всю жизнь!» — огорчилась Мари. Не то чтобы она не доверяла рассказу Ника, но за века легенду могли переврать. Когда началась экзекуция, она не выдержала и закрыла глаза. Кровавое зрелище было не под силу нормальному человеку, не очерствевшему душой от частого вида насилия и жестокости.

* * *

Темный водоворот повлёк Мари за собой, и она обнаружила, что находится в роскошной полутёмной спальне. Разметавшись на огромной кровати, в ней спал король Зимы, в объятиях темноволосой красавицы. «Руана?!.. — не веря своим глазам, воскликнула Мари. — Слава богу, она жива и здорова!» По выражению лица спящего короля ей трудно было что-либо прочитать, кроме того, что это довольный жизнью хищник. Остальные его эмоции не поддавались прочтению, и она присмотрелась к Руане. Беглый взгляд показал, что король всё же пощадил её во время экзекуции, и на её обнаженном теле не было ни единой отметины, которая не поддалась бы регенерации. Не выглядела она и истощённой.

Наоборот, белоснежная кожа юной женщины мягко сияла в полутьме, говоря об ухоженности и завидном здоровье, а на лице лежала печать не обречённости, какую Мари видела совсем недавно, а полнейшей умиротворённости. Мало того на её руке красовалась брачная пара королевского правящего дома Зимы и она уважительно посмотрела на свою пращурку.

«Вот это да! Интересно, как Руане удалось приручить этого свирепого тигра? Неужели рай Реотан способен на слабость? Н-да… чудеса, да и только!» Мари недоверчиво усмехнулась, но факт оставался фактом — жертва недавнего жестокого избиения мирно спала на плече своего палача. «Это неправильно! Нельзя прощать такие вещи никому, тем более выходить замуж за таких сволочей! — с возмущением воскликнула она, но вспомнив своё замужество, смутилась.

«Чёрт! Кто бы говорил, сама-то хороша! Давно ли Ник лупцевал меня критой и что? Стоило только ему сказать, что он любит меня, и я тут же размякла, как распоследняя идиотка. Правильно говорят, в своём глазу бревна не увидать… — Мари задумалась, что на самом деле связывает их с мужем и незаметно её мысли переключились их взаимоотношения. — Ник эреец с головы до пят, и ребёнок для него — превыше всего. В любом случае он никогда бы не отстал от меня из-за Таятана. Может статься, что его женитьба на мне — это желание дать своё имя сыну, а его слова о любви — всего лишь дымовая завеса… ладно, замнём вопрос для ясности…»

Где-то заплакал ребенок, и отвлекшаяся Мари встревожено встрепенулась, подумав, что это плачет маленький Таятан. Но в спальню королевской четы вошла кормилица с младенцем на руках и нерешительно застыла у дверей. Мари облегчённо вздохнула, оказывается, к её видению подключили «озвучку».

— Райта, Вы звали меня? — чуть слышным шепотом спросила молоденькая рабыня.

— Да. Дамана, подойди, я разрешаю, — сказала Руана и с сонной улыбкой потянулась к ребенку. — Дай мне сына. Напоследок я хочу сама его покормить.

Король беспокойно зашевелился и приоткрыл глаза. Повернувшись на бок, он долго смотрел на безоблачную картинку излюбленного впоследствии художниками библейского сюжета под названием «Мадонна с младенцем» и даже соизволил состроить ребёнку «козу». Тот заагукал и беззубо заулыбался своим венценосным родителям. Король ответил ему довольной ухмылкой, что не помешало ему сказать:

— Крейд! Кому-нибудь из вас я точно отрублю голову за ненадобностью, тебе или кормилице. Руана, помни, что ты райта, и не смей позорить меня, занимаясь рабскими делами!

В последней фразе короля прозвучали раздражённые нотки, и королева поспешно подозвала к себе кормилицу, которая ни жива, ни мертва распростерлась ниц в ожидании своей участи. Она на коленях подползла к кровати и, забрав ребенка, с испуганным выражением на лице попятилась прочь. Руана повернулась к королю и, коснувшись его, ласково проворковала:

— Мой рай, Вам не удастся запугать меня… — она не договорила, напряжённо воззрившись на его выпущенные когти у своего лица.

— Неужели? — насмешливо спросил король и бесстрастно добавил: — Не храбрись, моя маленькая криа, а то по старой памяти я могу спустить тебе шкуру, — он слегка провел когтями по её телу.

Выступившие капельки крови казались особенно ярко-алыми на фоне белоснежной кожи. При виде их синие глаза короля полыхнули нездоровым блеском. С отчётливым рычанием он запустил когти глубже и провёл ими по телу Руаны, отставляя кровавые борозды. Она закрыла глаза и, чтобы не застонать от боли, до крови закусила губу.

— Мой рай, в Вашей воле как угодно поступать со мной. Убейте, я не буду сопротивляться, — в её тихом голосе прозвучала странная покорность судьбе, а из-под ресниц покатились слёзы.

«Дура! Зачем ты демонстрируешь садисту свою слабость? Этим ты ещё больше его подзадоришь!» — с досадой подумала Мари. Как ни странно, но король опомнился. В его глазах погас дикий блеск, и он с видимым наслаждением сначала слизнул капли крови, выступившие на её белоснежной коже, а затем зализал следы своих когтей. Ранки мгновенно затянулись.

— Убить, говоришь? Это можно, — лениво отозвался король и неожиданно выкинул Руану из кровати. — Но сначала поиграем в прятки, — и приказал, — убегай, криа, иначе я разорву тебе горло.

При падении Руана не ударилась, успев сгруппироваться. Очевидно, такие игры ей были не в первой. Она вскочила на ноги, но не успела далеко убежать. Король мгновенно сбил её с ног и придавил всем своим весом.

— Попалась! Больше тебе не жить! — довольно рыкнул он и впился клыками сначала в её шею, а затем в её губы. Когда он оторвался от неё, из его рта вытекла алая струйка.

«Кровопиец! Да и Руана тоже хороша, куда только подевалась вся её смелость! Всё-таки чувствуется, что она до смерти боится рая Реотана и во всём его слушается. Оно и понятно, — Мари вздохнула, припомнив свои занятия ритеном. — Н-да, Ник это ещё цветочки на фоне ягодок рая Реотана. Интересно, почему он с самого начала прицепился к ней? Если он сам положил на неё глаз, то за каким чёртом отдал другому мужчине? Ведь тот ниже его по положению и он вполне мог с самого начала оставить себе Руану. Удивительно, что король женился на ней, предварительно убив свою жену и её мужа. Может, он любитель трудностей, которые сам же себе создаёт, а затем преодолевает? Может, он не захотел с ходу жениться на рабыне и потому заставил своего вассала взять её в жёны?.. Не-а. Насколько я знаю историю эрейского общества, что-то здесь не сходятся концы с концами…» Мари задумчиво посмотрела на короля. «О! Кажется, намечается что-то интересненькое!»

Вопреки своим словам, король не собирался убивать жену. Обхватив её лицо ладонями, он заглянул в её распахнутые глаза.

— Скажи, криа, что в тебе есть такого чего я не могу найти в другой женщине? — глухо спросил он и, не дожидаясь ответа, впился поцелуем в её припухшие губы. Отстранившись, он гневно на неё посмотрел. — Что молчишь? Отвечай немедленно!

— Я не знаю, мой рай, — с жалкой улыбкой отозвалась Руана. — Чего Вы хотите от меня? Откровений выдающихся философов?

— Крейд! Женщина, свой глупостью и слабостью, ты выводишь меня из себя! — рявкнул король и, зарывшись лицом в её волосы, спустя некоторое время глухо добавил: — Криа, неужели тебе трудно сказать, что ты чувствуешь ко мне?

— Очень трудно, мой рай! — с отчаянием прошептала Руана и на её глазах показались слёзы. — Вспомните, сколько на Ваших руках крови моих близких! При всём желании я не могу Вас простить…

— Что ж, тогда я убью тебя! Я не оставляю в тылу затаившихся гадюк, — холодно произнёс король и, вскочив на ноги, стремительно двинулся к скрытой за панелью двери бассейна. Не раздумывая, Руана бросилась следом за ним и, упав на колени, прижалась к его ногам.

— Убей! Ведь я такая дура, что несмотря ни на что всё равно люблю тебя! — чуть слышно пробормотала она.

Но король расслышал каждое её слово, и его лицо осветилось торжествующей улыбкой.

— Игра окончена, я выиграл! Наконец-то, ты призналась мне в любви, хотя никто из участников пари мне не верил, что такое возможно, — он отпихнул Руану ногой и с презрением добавил: — Криа, неужели ты такая дура, что на самом деле поверила в легенду и решила, что небезразлична мне?

Видя, что она молчит, король схватил её за волосы и, склонившись, вкрадчиво произнёс:

— Думаю, я слишком избаловал тебя за время беременности. Пора тебе вспомнить, что такое крита и к чему ведёт малейшее непослушание с твоей стороны. Жди. После занятий я займусь тобой. Родив наследника, ты мне больше не нужна. Что-то хочешь сказать напоследок, «моя любовь»? — насмешливо спросил он и отшвырнул её от себя.

Руана подняла голову и не верящим взглядом впилась в безжалостное лицо короля.

— Это была игра, мой рай?.. — чуть слышно спросила она. В ответ тот только усмехнулся.

— Замечательно! Я тоже рада, что Вы выиграли своё пари. Значит, мне не придётся в долине предков быть одной. Думаю, боги простят меня за невольное предательство и после смерти укажут путь к моей семье.

Выпрямившись, Руана отвернулась к окну, и зябко обхватила себя руками. Помолчав, она с холодной горечью добавила:

— Жаль, что я не могу Вас по-прежнему ненавидеть. Это было бы проще, чем любить. Поторопитесь с убийством, мой рай, а то можете не успеть. Всё-таки у меня одна жизнь, а дважды её нельзя ни у кого отнять.

— Что, криа, струсила и задумала покончить жизнь самоубийством? — издевательски спросил король и, смерив её взглядом, снисходительно добавил: — Можешь не торопиться. У тебя есть время до следующих Лотилий. Легкой жизни тебе не обещаю, но я намерен развестись с тобой как положено по обычаю.

— Спасибо, мой рай, за столь щедрое предложение, но Вы кое-что забыли. Сегодня нашему мальчику исполняется ровно три месяца. Может, Вы и дадите мне немного пожить, но пророчество — нет. Неужели Вы думаете, что я призналась бы в своих чувствах, если бы не знала, что живу сегодня последний день?

В мгновение ока король Зимы оказался рядом с женой и, схватив её за плечи, с силой тряхнул.

— Ты лжешь, криа, чтобы разжалобить меня! — с яростью выкрикнул он. — Я не люблю тебя, и значит ты не Лоти из пророчества!

Руана смерила его проницательным взглядом, и печаль на её лице сменилась грустной радостью.

— Понятно, — мягко сказала она: — Это Вы лжете сам себе, мой рай. Гордость не даёт Вам признаться, что Вы любите меня и потому Вы придумали спор и дурацкое пари.

Король перехватил её поднятую руку, когда она хотела погладить его по лицу, и до боли стиснул её запястья.

— А хочешь, в знак любви я опять сломаю тебе руки? — с издёвкой спросил он.

— Мне всё равно, мой рай. Это будет заслуженным наказанием за мою слабость, — прошептала Руана.

Вопреки опасениям Мари рассерженный король не причинил ей вреда и снова лишь оттолкнул от себя. Но она не отступила и, вскочив на ноги, безбоязненно прильнула к нему.

— Прощайте, мой рай. Не знаю, суждено ли нам встретиться в долине предков, но хочу, чтобы Вы знали, что я не держу на Вас зла.

— Вот как? — резко сказал король и, ухватив Руану за руку, потащил её за собой. — С таким настроением, криа, пожалуй, тебя не стоит оставлять одну.

— Мой рай, это глупо! За мной от рождения следует рок. Предназначенное богами, смертным не изменить…

— Заткнись, женщина, тебе никто не давал слова! — рассерженно прошипел король. — Неужели ты возомнила, что мне не безразлична? Просто я держу своё слово и хочу сам распоряжаться твоей жизнью. Когда ты окончательно мне надоешь, как и обещал, я спущу с тебя шкуру и вывешу её рядышком со шкурой твоей матери над камином. И ничто мне не помеха в моём замысле. Если нужно, то ради достижения цели я убью и рок, и богов…

Король Зимы с остервенением дёрнул Руану за руку, и когда та упала, он неожиданно подхватил её на руки, и она без раздумий прижалась к его груди.

— Никчемная криа! Ты по-прежнему валишься от малейшего толчка. Слабачка! — недовольно проворчал он и, покосившись на неё, сердито добавил: — Что ты всё время липнешь ко мне? Отцепись немедленно! Может, мне утопить тебя в бассейне, не дожидаясь очередных Лотилий? В принципе, какая разница, когда ты умрёшь.

В ответ Руана лишь сильнее приникла к нему, а Мари возмущённо возвела глаза к потолку. «Вот дурак! Сколько можно запугивать бедняжку убийством? Как будто здесь кто-то есть, кто поверит его словам!» Она замешкалась перед закрывшейся резной панелью, за которой они скрылись, но затем решительно просочилась сквозь стену.

Вопреки своим ожиданиям Мари попала не в бассейн, а в огромное помещение, залитое ярким утренним светом. Оно оказалось почти точной копией оружейной Риоголиза. В излюбленном эрейском стиле помещение было сверху донизу обшито широкими досками медового цвета, практически без стыка примыкающими друг к другу. Как и в их оружейной, на её стенах и специальных стойках располагалось неимоверное количество самых различных средств убийства и защиты. Конечно, с поправкой на более древнюю эпоху. Мари нетерпеливо огляделась по сторонам, и в дальнем конце помещения обнаружила главных действующих лиц. Она немедленно устремилась к ним, не желая упустить что-нибудь интересное из своего видения.

Полным ходом шёл бой на туаши. Король Зимы сражался сразу с двумя противниками, а Руана сидела на широком подоконнике и пристально наблюдала за ними. Мари присоединилась к ней, незримо усевшись почти плечом к плечу, и тоже залюбовалась поединком. Король явно доминировал на иметис, этим привлекая её неослабное внимание. Стремительные и в то же время грациозные движения его высокой и по-кошачьи гибкой фигуры настолько завораживали её, что вскоре ей было не оторвать от него глаз.

«Эдакий огромный белый тигр, обложенный своими более мелкими обычными сородичами!» — с восхищением подумала она, наблюдая за королём. Не шло и речи, ни о какой угодливой поддаче со стороны его противников — им и без того приходилось нелегко. Опытные воины еле сдерживали мощный натиск своего повелителя. Наконец, они получили по четыре ранения на каждого и сдались на милость победителя. Их немедленно сменила свежая пара, ждущая своей очереди на поединок. Причём, король Зимы явно берёг своё воинство и старался никого из них не калечить.

«Похоже, рай Реотан оттачивает свои садистские наклонности только на рабах и женщинах, но у него хватает ума не трогать тех, от кого реально зависит его жизнь и процветание государства. Политик!» — со смешанным чувством восхищения и досады отметила Мари, а ещё ей бросилось в глаза, как преданно воины смотрят на своего повелителя и сияют их лица, когда они ловят его одобрительный взгляд. «Н-да! Ему явно служат не за страх, а за совесть!»

Сидящая рядом Руана что-то горячо прошептала на незнакомом диалекте эрейского, и заинтересованная Мари повернула к ней голову. Темные глаза её юной пращурки горели от возбуждения. Она подалась вперёд и кисти её рук повторяли движения воинов, как будто она держала в руках меч. Чувствовалось, что ей до смерти хочется поучаствовать в поединке. «Вот ведь воинственная натура! Забыла даже, что сегодня у неё день «Х», — удивилась Мари.

— Криа, подойди! — раздался повелительный оклик короля, и Руана с загоревшейся надеждой в глазах бросилась к мужу.

— Мой рай, Вы окажете мне честь поединком со мной? — звонко выкрикнула она на бегу.

Король захохотал.

— Э, нет! С меня достаточно позора!

— Ну, пожалуйста, мой рай! Я сделаю всё, что вы прикажете! Давайте сразимся ещё раз! — умоляюще сказала Руана, заглядывая ему в глаза.

— Нет! — посерьезнев, жёстко ответил король. — Криа, ты соображаешь, о чём просишь? Вознамерилась именно сегодня умереть? Не выйдет! В прошлый раз тебе повезло, и ты каким-то чудом выиграла у меня, но судьба переменчива, — помолчав, он поднял опущенную голову жены и бесстрастно сказал: — Пойми, при всём желании я не смогу сдержаться и убью тебя во время поединка.

«О! Похоже, кто-то слишком много болтает об убийстве своей королевы, а сам до смерти боится её потерять! — насмешливо подумала Мари. — Может, всё же созреет хэппи-энд хоть в этой истории? Сознавайся, гад, что ты любишь Руану!..» Тем временем воины потихонечку исчезли из оружейной, оставив венценосную чету наедине, и по загоревшимся глазам короля, она поняла к чему идёт дело. Без всякого стеснения Мари переместилась поближе к парочке, не желая упустить ни единого нюанса из намечающегося эротического действа.

«Ну-ка, рай Реотан, покажите себя в деле! Как правило, здесь всё без обмана…» Следуя её мысленному приказу, король не замедлил показать себя во всей красе. Он взял со стенда четыре кинжала, и они с силой вонзились в доски пола, образовав прямоугольник. Руана не сопротивлялась и безропотно дала себя привязать. «Чёрт! Страшновато! Круто он обходится с ней! Как только Руана не боится этого гада? А с другой стороны, она в полной его власти», — обеспокоенно подумала Мари, наблюдая за действиями короля, но затем расслабилась, поняв, что тот не собирается особо зверствовать. Жестокий в сексе из-за своей склонности к садизму, с женой он был вполне терпим. Особенно на фоне того, что король прилюдно вытворял с несчастной рабыней в первом её видении.

«Н-да! Что-то я ничего не поняла! Кроме того, что Руане удалось без особых потерь пережить натиск мужниной страсти, — разочарованно протянула Мари, когда всё закончилось. — Вот гад! Мог бы хоть развязать свою партнёршу! Наверняка, Руане тоже хочется пить…» Это не помешало ей проводить восхищённым взглядом атлетическую фигуру короля, который неспешно двинулся к дальнему концу оружейной, где на столике стояли напитки. Мари перевела сочувственный взгляд на привязанную несчастую пращурку, и вдруг интуитивно уловила какое-то движение наверху. Меч, воткнувшийся в потолок во время одного из поединков короля, и о котором все позабыли в горячке боя, опасно пошевелился, грозясь сорваться с места. Всё бы ничего, но он располагался прямо над головой привязанной Руаны.

Обернувшись к королю, Мари испуганно закричала, но тот уже сам заметил опасность. Бросок Реотана был настолько стремительным, что она видела только размазанное движение его тела, но он был слишком далеко от места событий. На глазах у всех действующих лиц тяжёлый туаши, предназначенный для мужской руки, перевернулся в воздухе и начал падать вниз, целя широким острием прямо в незащищенную шею Руаны, которая обрёчённо закрыла глаза. В последнем неимоверном прыжке король схватил рукоять туаши, но было поздно — в лицо ему ударила струя крови из её почти перерубленной шеи.

В оружейную сбежалась куча народу. Ещё бы! Дикий крик короля больше походил на рёв раненого тигра, попавшего в ловушку. Мари с состраданием посмотрела на его безумное от гнева и горя лицо. «Вот теперь с Вами всё ясно, рай Реотан. Увы! Поезд уже ушёл и поздно бежать за ним по перрону! — с грустью подумала она. — Интересно, как сложится дальнейшая жизнь короля? Почему он бросил свой трон и ушёл в странствие? Может, мне покажут…» Но стремительный водоворот подхватил её и перенёс в реальность сегодняшнего мира.

За окнами было ещё темно, но Мари села в кровати и огляделась вокруг. Телепатический зов ничего не дал. Ник не откликнулся, а без него огромная спальня показалась ей пустой и совсем чужой. Подтянув к себе ноги, она обхватила руками колени и, положив на них подбородок, тоскливо подумала: «Чёрт! Где же его носит, когда мне его так не хватает?! Ведь и козе ясно, что я тоже воплощение Лотиэль, и мы связаны с Руаной через пророчество. Вдруг, я умру до того как исполнится Таятану три месяца? Может, это крайний срок, и у меня есть реальные шансы отбросить копыта до его наступления… — она по-новому ощутила свою беззащитность перед ликом вечности и зябко передёрнула плечами. — Что ж, чему бывать, тому не миновать. От смерти не спрятаться за спиной друзей и близких. Однажды, каждому приходится встречать её лицом к лицу…»


Прогулка на свежем воздухе и её последствия

Не ведая о терзаниях жены, Ник отрывался на воле. Его совсем достали суета и посторонний люд в Риоголизе. Не имея возможности удрать в виртуал, он решил немного побродить по обречённой планете. Цивилизованные места ему вскоре надоели, и он решил выбраться туда, где по его разумению ещё почти не ступала нога человека. Вскоре Нику попалось такое местечко. Присматриваясь, где бы ему приземлиться, он медленно летел над расстилающимся под ним тропическим лесом. На экране промелькнула небольшая прогалина в зелёном море, и фантастическая авиетка плавно опустилась на поляну. Ник выглянул наружу и полной грудью вдохнул влажный жаркий воздух, напоенный ароматами легкого гниения и терпким запахом цветущих растений. По-кошачьи легко он спрыгнул вниз, и из-под его ног брызнула непуганая мелочь. Отбежав, темные бесхвостые зверьки с вытянутой мордочкой, затаились неподалеку, блестя любопытными глазами. Вскоре, не слыша пугающего шума, они спокойно разбрелись по своим делам, не обращая больше внимания на нарушителя спокойствия. Правда, пёстрые стайки попугаев ещё долго не могли угомониться, и сопровождали его гортанными криками.

Окружающая обстановка напоминала Нику юный мир Земли, в который он попал, впервые выбравшись из хронокапсулы. Припомнив свой мальчишеский азарт тех времён, и какой приток адреналина давала ему охота, он радостно рассмеялся и двинулся вглубь леса. Выбранное наугад направление привело его в пойму илистой реки, где он наткнулся на непроходимую чащу мангровых деревьев, густо оплетенных лианами. Одним махом он взлетел на верхушку ближайшего древесного гиганта и окинул взглядом открывшийся пейзаж.

Увы. Впереди до самого горизонта простирались обширные топкие болота, совершенно не радующие глаз. И только далеко впереди возвышался какой-то холм, на вершине которого виднелись то ли развалины какого строения, то ли просто выход скальных пород. Решив погодить с охотой, Ник задумал сначала добраться до холма. Ему стало любопытно, что же там такое находится. Всю дорогу он был настороже, чтобы не попасть в бездонную ловушку болотного окна, а от душных испарений, идущих от гниющих остатков растений, и резких воплей тропических птиц и животных у него началась болезненная пульсация в висках. В довершение всего, несмотря на репеллент, его порядочно искусала местная мошкара, что не добавило ему хорошего настроения.

В общем, Ник начал потихоньку злиться, ругая себя за опрометчивое решение, и мечтал только об одном — поскорей добраться до холма. Из-за постоянного лавирования по топям до вожделенного ориентира он добрался уже в сумерках и с чувством глубокого облегчения выбрался на островок суши в бескрайнем болоте. На нём Ник не обнаружил ничего стоящего. Несколько огромных камней явно естественного происхождения не заслуживали таких усилий с его стороны. Разочарованный неудачным походом, он вызвал авиетку. Уже совсем стемнело, а тащиться ночью по топкому болоту у него не было никакого желания.

Еда и удобства цивилизации снова привели Ника в хорошее настроение. Неспешно пролетая над бескрайним диким лесом, он заметил в его сердце небольшое уединённое поселение. Судя по отдалённости и примитивным постройкам, вряд его жители были знакомы с остальным миром. Спустившись ниже, Ник спрыгнул с авиетки и, неслышно ступая, дошёл до приземистых жилищ, крытых широкими пальмовыми листьями. Словно картинка из прошлого предстала его глазам. Сложив руки на груди, он замер около одной из хижин, с ностальгией наблюдая за жизнью древнего племени.

В центре небольшого поселения аборигенов, живущих первобытной жизнью, горел яркий бездымный костер. Вокруг него располагались плоские камни, образующие круг. На них сидели несколько смуглых немолодых мужчин в набедренных повязках и о чем-то лениво беседовали. Молодняк сидел немного дальше от костра и почтительно прислушивался к разговору старших. В отличие от мужчин, женщины не бездельничали. Не останавливаясь ни на минуту, они готовили на небольших костерках незамысловатый ужин, и попутно выполняли кучу другой домашней работы. Но такая эксплуатация их труда никак не сказывалась на их настроении. Одетые только в незамысловатые ожерелья они весело переговаривались между собой резкими гортанными голосами, и часто слышались их дружные взрывы хохота.

Аромат жареного мяса вкупе с дразнящим запахом незнакомых специй вызвал у Ника приступ голода, несмотря на то, что он плотно перекусил в авиетке. Он хотел сам выйти к костру, но его обнаружили востроглазые дети и подняли звонкий галдеж, указывая на него пальцем. Ник с восхищением наблюдал, как мгновенно взвились в воздух смуглые мускулистые тела мужчин. Схватив примитивное оружие, они в мгновенно установившейся тишине в поселении, крадучись двинулись в его сторону. Он не стал больше испытывать терпение лесных жителей и поднял руки, чтобы показать, что в них ничего нет, и медленно вышел к ним на встречу.

Разглядев пришельца при свете костра, аборигены резко остановились и, открыв рты, в изумлении уставилась на него. Ник не купился на их простодушие, сразу заметив, что несколько человек незаметно скользнули за спинами товарищей, обходя его с тыла. Он усмехнулся и, подождав пока они скроются из виду, отключил их ментальным ударом. Глядя друг на друга они застыли на месте. Наконец, почувствовав неладное, несколько аборигенов бросились на поиски пропавших товарищей. Вскоре они вернулись, ведя их с собой. Крепкие молодые мужчины пошатывались от слабости, не понимая, что с ними случилось.

Время показного дружелюбия закончилось. Меряя пришельца недобрыми взглядами, аборигены угрожающе зашумели. В Ника полетело сразу несколько дротиков, смазанных ядом, но он легко уклонился и приготовился нанести обширный ментальный удар, усиленный ноосферой: ему совсем не хотелось заполучить отравление организма. Раздосадованный, он ругал себя за самонадеянность. Понадеявшись на свою силу, Ник не взял с собой защитный экран.

К счастью для всех, гортанный выкрик прекратил разгорающийся конфликт и аборигены, перестав стрелять, почтительно расступились, давая дорогу вождю. Им оказался сухонький старик, маленького роста. Похожий на обезьянку, украшенную многочисленными ожирельями и амулетами, вождь с важностью выступал среди сородичей. Но его вид не показался Нику смешным. Подойдя вплотную к нему, старик заглянул в его лицо умными темными глазками.

«Ты дух леса, пришедший к чиритука[18] за платой? Мы отдадим тебе любую самку, какая тебе понравится. Только не насылай на нас несчастья».

«Нет, почтенный вождь, я пришёл к чиритука как к друзьям и прошу у них пищи и ночлега».

Умные глазки вождя смерили пришельца внимательным взглядом.

«Иди за мной. Чиритука примут тебя, как почётного гостя».

Старик махнул Нику рукой и, развернувшись, величественной походкой двинулся к костру. Возбуждённые аборигены, оживлённо жестикулируя, двинулись следом за ними, но он больше не обращал на них внимания. Воинов можно было больше не опасаться, поскольку вождь принял его как гостя, а законы гостеприимства для многих племён священны с незапамятных времён. Оказавшись у костра, старик неожиданно легко для своего возраста забрался на самый высокий камень и указал Нику на место напротив. Усевшись, он обвёл внимательным взглядом немолодых людей, сидящих на камнях, а затем громко произнес короткую гортанную фразу и сделал странный жест руками.

Воцарилась поражённая тишина, через секунду взорвавшаяся радостными возгласами. Аборигены явно расслабились и занялись своими привычными делами. Поселение оживленно зашумело, обсуждая неслыханную весть — к ним в гости пожаловал умерший сын вождя в своём новом воплощении лесного духа. Гордый вождь принимал поздравления с тем, что у него хороший сын, который и после смерти не забыл свой долг и явился навестить отца, чтобы узнать, не терпит ли он в чём-то нужды.

Аборигены наперебой начали спрашивать Ника о своих умерших. Ему было нетрудно прочитать их мысли и ответить то, что они хотят услышать. Вскоре их лица засветились самыми искренними улыбками, и Нику стало немного стыдно за свой обман. Чуткий вождь уловил его нежелание отвечать на сыплющиеся вопросы, и повелительно крикнул женщинам. Те сразу же засуетились вокруг мужчин, подавая им еду на широких темно-зеленых листьях. Ник тоже получил свою порцию и внимательно посмотрел на содержимое своей «тарелки». Это оказались куски жареной змеи, приправленные кореньями и крупными личинками. Не поморщившись, он съел свою порцию и решил, что, если отвлечься от исходного вида продукта, было очень даже вкусно. «В конце концов, это не хуже того, чем меня потчевала Мари, пока доламывала автоповара», — насмешливо подумал он и попросил добавки. К нему тут же бросилась хорошенькая смуглая девушка, оттеснив женщину постарше. С широкой улыбкой она протянула ему следующую порцию. Ник учтиво поблагодарил красотку, чем привёл её подруг в несказанное волнение. Хихикая, они убежали обсуждать свои девичьи тайны.

Напоследок женщины вручили мужчинам сосуды с тёмным хмельным напитком. Ник затруднился определить его ингредиенты, но терпкий и тягучий он обжигал горло и моментально ударял в голову. Застигнутый врасплох коварным противником, он стряхнул с себя оковы цивилизации и, как в ранней юности, позабыв обо всём, погрузился в бездумное веселье. Впоследствии в его памяти остались лишь отрывочные воспоминания.


О том, как в ночи стучит барабан и его звук будоражит кровь в жилах не хуже алкаголя, даря чувство беспредельного счастья, которое в чём-то сродни чувству свободного полёта…

Древний танец на большой поляне, освещённой пламенем костра, и аборигены слаженно кружатся вокруг него, с воинственными криками потрясая оружием…

Чувственно-прекрасное прикосновение шелковистой прохладной травы к обнажённой коже. Звонкий девичий смех и чьи-то робкие прикосновения. Юные тела, пахнущие свежестью реки, и дарящие своей неопытностью несказанное наслаждение первооткрывателя…

Одиночество у реки и восторженный взгляд в бархатисто-чёрные небеса, с них благосклонно взирают огромные звёзды тропиков. Они таинственно мерцают и зовут его к себе.

«Дитя Бога, иди к нам!»

«Зачем? Мне и здесь хорошо!»

«Мы подарим тебе наивысшее наслаждение — истинное знание!»

Долгие размышления и категоричный ответ.

«Нет, не хочу! Всё самое дорогое у меня здесь, на Земле и по доброй воле я никогда не приду к вам»…


К счастью, хмель скоро выветрился из головы Ника, не оставляя видимых последствий. Придя в себя, он порадовался, что во время своей отключки не натворил ничего сверхординарного и вместе со всеми отправился спать. Аборигены всей толпой торжественно проводили его к хижине вождя, находящейся в центре поселения и, на свой манер пожелав ему хороших снов, отправились по домам. Оставшись один, Ник заглянул внутрь хижины. Несмотря на довольно большой размер, она оказалась довольно густонаселённой. Кроме вождя с двумя женами, там же находились трое его сыновей, которые были ещё подростками, и дочь — та самая девушка, которая выдала ему вторую порцию еды за ужином у костра. Стараясь не шуметь, Ник снял с себя многочисленные ожерелья, вручённые ему аборигенами, и прилёг на выделенную ему подстилку. Девушка немедленно скользнула к нему под бок и, не чинясь, он принял очередной щедрый подарок лесного народа.

Глубокой ночью Ника разбудили испуганные вопли и визг. Опередив домочадцев вождя, он выскользнул из хижины и бросился за ягуаром, утащившим спящего ребёнка. Аборигены, устремившиеся следом, не смогли угнаться ни за кошкой, ни за стремительным гостем. Как и следовало ожидать, убийцей оказался старый зверь, который из-за возраста потерял свою охотничью сноровку и искал лёгкую добычу. Через ментал Ник быстро выяснил, что ребенок уже мёртв, и торопиться ему ни к чему, но решил в знак благодарности за гостеприимство, убить людоеда, чтобы он не беспокоил аборигенов.

Чувствуя беспричинную радость, Ник легко нёсся следом за ягуаром и от души наслаждался ночной погоней, которая в нём самом всколыхнула охотничьи инстинкты. Даже сам бег доставлял ему огромное удовольствие. Неожиданно лес кончился, и он выскочил на открытое пространство. По огромной травянистой пустыне, бежать было совсем легко и сквозь мощную эйфорию до сознания Ника не сразу дошло, насколько нереален для тропиков окружающий пейзаж. Он быстро огляделся по сторонам. Под полной луной серебряным ковыльным блеском, колыхалась волнами высокая трава, присущая африканской саванне, и почва на лысых участках земли пламенела буро-красным цветом. Вокруг росли редкие приземистые деревья, имеющие редкую раскидистую крону, а вдали мелькнули длинношеие силуэты небольшого стада жирафов и откуда-то донёсся трубный рёв слонов.

«Крейд! Полная луна? Но в поселке, она была в фазе на три четверти! Да-а! Похоже, аборигены намешали в напиток или еду каких-нибудь галлюциногенов. Нужно немедленно вывести дрянь», — решил Ник. Но чистка организма симбионтами ничего не дала, африканская саванна никуда не делась. «Странно!.. Ладно. Потом разберёмся, а сейчас нужно выполнить поставленную задачу. Плевать, что мне грезится! Главное — это убить ягуара». Он оглянулся в поисках зверя, и долго искать его не пришлось. К удивлению Ника ягуар не убежал, а по-прежнему держа в зубах ребёнка, терпеливо дожидался его, стоя в отдалении. Правда, он разительно переменился. Вместо старого облезлого кошака его глазам предстал огромный грозный зверь в расцвете сил, чья черная шкура переливалась в лунном свете, играя тугими мускулами, говорящими о недюжинной силе и здоровье.

«Крейд! Ничего не понимаю. Может, я сплю, и мне это снится? Африка, ненормальная луна, и не менее ненормальный ягуар…» — растерянно подумал Ник. Словно подтверждая его мысли, зверь двинулся к нему навстречу. Подойдя ближе, он положил ребёнка на землю и, прижал его лапой — раздался пронзительный детский крик. Ник выхватил нож, и рванулся к ягуару, но не смог ни на шаг приблизиться к нему. Зверь спокойно сомкнул клыки на тонкой детской шее и в тишине отчётливо хрустнули сломанные позвонки, а затем он не спеша сожрал свою добычу.

«Как же так? Я же проверял, ребёнок был мёртв!» В отчаянии Ник сел на землю и опустил голову. Спустя время ягуар покончил с кровавой трапезой и притаился в высокой траве. Чувствуя его неотступное внимание, он глухо спросил: «Что тебе нужно от меня?»

Ягуар приподнял голову и в темноте насторожённо сверкнули его горящие зелёные глаза. «Не переживайте, мой райделин! Это была искупительная жертва во исполнение Вечной клятвы крови. Отныне и до скончания веков, я Ваш преданный слуга, — не получив ответа Ника, он жалобно заскулил и, припадая к земле, пополз к нему на животе. — Повелитель, не прогоняйте меня! Я буду верой и правдой служить Вам!»

«Кто ты?»

«Я Ваш проводник в мире магии, мой райделин».

Требуя ласки, огромный зверь ткнулся лобастой головой в руку Ника и тот потрепал его по ушам. Как все эрейцы, он любил и понимал кошек. Ягуар развалился у него под боком, и в ночной тишине раздалось его оглушительное мурлыканье.

«Как тебя зовут?»

«Отец зовёт меня Марсом».

«Это ты болтался за мной в подземных пещерах и прятался в озере?»

«Да, мой райделин, я охранял Вас».

«Почему ты раньше был невидим?»

«Потому что в то время Вы ещё не набрали нужную силу, и я не мог выйти в реальность».

«А-а! — невразумительно отозвался Ник. — Понять бы ещё, о чём весь этот бред, и о какой магии идёт речь!.. Впрочем, ерунда. Не хочу ни о чём думать!»

«Может, поохотимся, мой райделин?»

«О, да!» — после некоторого раздумья последовал ответ, и глаза Ника загорелись азартом.

Поднявшись, ягуар зорко посмотрел вдаль.

«Лев это подходящяя добыча? Он хоть и молод, но настоящий людоед. Недавно ему поранили лапу, и он привык к лёгкой добыче. Правда, придётся пробежаться, это далеко».

«Нет проблем!» — воскликнул Ник. Он вдохнул сухой пряный воздух Африки и, радостно засмеявшись, бросился следом за ягуаром, который уже умчался вперёд. Встревоженные антилопы проводили испуганными взглядами стелющиеся силуэты двух хищников, пронесшихся бок о бок по притихшей серебристой саванне, залитой нереально ярким светом луны.

Охота оказалась удачной, и Ник с гордостью посмотрел на свой трофей. Освежевав убитого льва, он поднял его шкуру и вопросительно воззрился на своего странного слугу.

«Эй, Марс, а как мне вернуться назад?»

«Достаточно Вашего пожелания, мой райделин, а я помогу. Простите, мне не хватает энергии, и я не всегда могу оставаться с Вами в осязаемой форме», — прорычал ягуар и растаял в воздухе. Озадаченный Ник моргнул, и мир вокруг него мгновенно изменился. Встреченный привычной звуковой какофонией тропического леса, он снова оказался на краю знакомого поселения и облегчённо перевёл дух.

«Слава богам! Я почти дома!» Крадучись, Ник пробрался в центр посёлка и оставил шкуру льва у входа в хижину вождя. Затем, не прощаясь со своими гостеприимными хозяевами, он вызвал авиетку. До её прибытия, ему удалось найти подарок Мари, совсем рядом с тем местом, где он стоял, цвели чудесные орхидеи.

* * *

Соскучившийся по жене и сыну, Ник по менталу вычислил, что они сейчас вместе и направился в свою спальню. Уловив всплеск его эмоций, Мари взяла Таятана на руки и пошла ему навстречу.

— Привет, бродяга! — улыбнулась она мужу и в обмен на поцелуй и орхидеи вручила ему довольного сына. — Где ты шлялся? — как бы между прочим спросила она, ставя цветы в вазу.

— Без виртуала я соскучился по приключениям и немного побродил по миру, — честно признался Ник.

— Ну и как? Овчинка стоила выделки?

— Не то слово! Путешествие удалось на славу. Как-нибудь я захвачу тебя с Таятаном, и мы слетаем в гости к одному знакомому вождю племени славных дикарей, — весело отозвался Ник и, ухватив разом жену и сына, закружил их по комнате.

Малыш не заплакал, наоборот, на его ангельски-прекрасном личике засияла вполне осмысленная улыбка.

— Замечательно! Только я тебя очень прошу, будь осторожен и не выпускай Таятана из виду. Хорошо? — улыбнувшись, сказала Мари, и Ник сразу же насторожился, жалея, что как прежде не может читать её мысли.

— В чём дело? Что-то случилось, моя любовь?

— Нет-нет! Ерунда! — поспешно отозвалась она и, поколебавшись, добавила: — Поговорим несколько позже. Хорошо?

— Ладно, — рассеянно проговорил Ник и прощупал окружающее пространство. — Куда делся Мирон?

— Пока тебя не было, Мика забрал его на повторное обследование в институт генетики. Но ты не беспокойся, с ним всё в порядке. Отец хочет проверить насколько успешно проходит его лечение.

— Ясно. Значит, сегодня ты будешь моей поварихой?

— Угу! С ходу начинай морально готовиться. Я же знаю, как вы с Мироном плюетесь от моей авторской готовки на автоповаре.

— Ну, неправда! Мы джентльмены, и овсянка тебе вполне удаётся.

— Так и быть. Лично для тебя приготовлю целый котелок кашки. Устроит?

— Вполне.

Мари насмешливо покосилась на мужа.

— Да, ну? Что-то не слышу особого энтузиазма в твоём голосе, — насмешливо фыркнув, сказала она.

— Ты ошибаешься! Поверь, детка, после ужина из змеиного мяса и личинок, я совершенно непривередлив в еде и съем всё, что ты ни приготовишь. Идём в столовую?

— Фу, какая гадость! — брезгливо сморщилась Мари, подхватывая Ника под руку. Его губы дрогнули от сдерживаемой улыбки.

— Детка, ты не гурман. Понимаешь, главное, чтобы личинки были толстыми и самое главное живыми, — поднеся пальцы ко рту, он смачно причмокнул и для усиления эффекта добавил: — Ты только представь, как они медленно шевелятся на языке, а если раскусишь, то их шкурка похрустывает на зубах. Внешне вытекающая жидкость похожа на зеленоватый гной, но на вкус просто замечательно…

— Ой, замолчи немедленно, а то меня сейчас стошнит!.. Хорошо, уговорил! Каких червяков ты хочешь на обед, древесных или земляных? Их толщину я тебе гарантирую.

— Шуток не понимаешь, моя любовь… — обиделся Ник.

Ответом ему послужило удивлённое хлопанье глазами.

— Прости, я забыла о змеином мясе. Если ты очень голоден, то я синтезирую целого питона…

— Ладно. Так и быть сегодня за обедом у нас будет экзотическая кухня.

— Ой! Может, ты хочешь солейкув или алимьет с дабиз? — спохватилась Мари, поняв, что зашла слишком далеко в своей игре.

— Я подумаю. Хотя очень хочется, чтобы ты попробовала на вкус личинок и сказала своё мнение.

— Нашёл дурочку! Жди, когда появится Мирон. Пусть он пробует твою экзотику — это его обязанность.

— Фу, какая ты плохая жена! Пожалуй, стоит подумать о разводе с тобой…

— Что ты, милый! Ради тебя я согласна на всё!..

В течение дня Мари держалась как обычно, но вечером она не выдержала и решилась на непростой разговор с Ником. Скоро их сыну должно было исполниться три месяца и её поджимало время. Стараясь не волноваться, она пересказала ему своё видение. Слушая её Ник всё больше хмурился и, когда она закончила, нескоро нарушил воцарившееся молчание.

— Что ж, хочешь, не хочешь, а придётся всё рассказать. Да и ты почти всё уже знаешь. Потому нет смысла и дальше скрывать от тебя правду о пророчестве, — Ник привлёк к себе Мари, и ласково добавил: — Не бойся, моя любовь, тебе не грозит смерть. Родив от меня сына, теперь ты неуязвима для рока, — увидев недоумение на её побледневшем лице, он добавил: — Немного терпения, детка, и ты всё поймешь, когда услышишь полный вариант пророчества Лоти.

* * *

Прежде чем излагать легенду, нужно немного рассказать о её корнях. Эреи издревле не делили себя на нации и воспринимали себя как единый народ, практически говоря на одном языке. Конечно, в разных областях диалекты сильно разнились, но при желании всегда можно было понять своего собеседника из далеких земель. Почему так вышло, никто не мог сказать и эрейские историки до последнего дня существования Ареи спорили друг с другом, отстаивая свою точку зрения на зарождение их цивилизации. Правда, это не мешало воинственному народу при случае всласть или скорей до тошноты повоевать, особенно в древности при разделе земель.

Как бы то ни было, верования и уклад жизни у эреев разнились не очень сильно, что неудивительно при едином языке. Современные сторонники единобожия назвали бы их язычниками и это правильно. Эреи с незапамятных времён почитали силы природы и, обожествляя, поклонялись ей. Конечно, в каждой местности существовал свой пантеон богов, но общепризнанными и самыми могущественными среди них были только четверо, олицетворяющие времена года: Весна, с которой начинался его отсчёт, Лето, Осень и Зима.

Правда, дело обстояло не так просто, и со временем религия эреев оказалась не менее запутанной, чем современные религиозные учения. Каждое из божеств имело два воплощения — мужское и женское, которые существовали отдельно друг от друга, но при этом были единым целым. Самыми сильными среди четвёрки эреи считали Зиму и Лето — оно и понятно почему, на эти времена года выпадали периоды равноденствия. Но опять же это не воспринималось аксиомой и всё зависело от множества внешних обстоятельств. Например, божества Осени и Весны были не менее сильны в своё время года, и таких нюансов оказалась тьма тьмущая. Правда, до них было дело только учёным-богословам, которые упорно занимались трудностями религиозного перевода, а простой народ, не мудрствуя лукаво, простодушно поклонялся своим богам. Ищущие милости жизнерадостной Зелёной Весны поклонялись Лотитану и Лотиэль, таинственного Звёздного Лета — Никотану и Никоэль, благодатной Золотой Осени — Флотану и Флотиэль, грозной Серебряной Зимы — Реотану и Реотиэль. Их приверженцев было большинство на Арее и потому неудивительно, что со временем четыре самые богатые жреческие династии возглавили четыре самые могущественные королевства древности, которые периодически приходя в упадок, всё же просуществовали до последнего дня гибели их цивилизации.

Конечно, с каждым божеством у эреев было связано много легенд, но почему-то их оказалось больше всего у Весны. Может, потому что это время расцвета и радости. Но кроме грёз о счастье одна из легенд оказалась очень непростой — легенда о Лоти или Жемчужной королеве, живом воплощении вечно юной богини весны Лотиэль. Для Мари она прозвучала бы чудесной сказкой, не будь она её непосредственной участницей. Но всё равно она зачарованно слушала Ника, между делом отметив, что в его повествовании оно тесно переплетено с религиозными воззрениями эреев. Поскольку Мари ознакомилась с историей, в том числе и с религией своего народа через материалы тиарана, то она не часто перебивала его вопросами.


Легенда о Лоти или Жемчужной королеве

Давным-давно королевством Зимы правил король рай Рамистан из Дома Вечной Зимы. Несмотря на свои двадцать пять лет он был очень достойным правителем, но с некоторых пор его преследовали беды. Видя, что боги обделили короля удачей и наследником, могущественные вассалы почувствовали поживу и восстали, требуя себе дополнительные наделы земель из королевских угодий. Конечно, он не уступил, и по стране прокатилась волна смуты, которая вызвал голод в народе.

Король знал, что все его беды вызваны тем, что он предпочёл поклоняться не холодной и мстительной Зиме — покровительнице их правящего Дома, а весёлой и жизнерадостной Весне. Однажды, будучи мальчиком, рай Рамистан увидел, как в их дворцовом озере купается Лотиэль, легкомысленная красавица-богиня и без памяти в неё влюбился. Когда он взошёл на трон, то немедленно забросил храм Зимы и начал поклоняться Весне. Глядя на короля, многие из его придворных тоже переметнулись следом за ним и начали возносить молитвы переменчивому, но щедрому божеству.

Конечно, богам Зимы это не понравилось. Их храмы стремительно пустели, ослабляя их силу. Ведь стадо всегда следует за вожаками. Но бог Реотан махнул на это дело рукой и умчался на войну, предоставив жене разбираться с отступником-королём. Мужская половина богов редко вмешивалась в религиозные дела смертных, отдавая их на откуп своим энергичным половинам. Рассерженная богиня Реотиэль начала всячески вредить отступнику-королю, насылая бедствия. Но увидев, что не внемлет её предупреждениям, она решила с ним поговорить напрямую, хотя по негласному уговору боги давали верующим самостоятельно выбирать, кому из них они будут поклоняться.

Когда король молился в храме Весны, воинственная Реотиэль появилась перед ним и, не тратя времени на уговоры приказала ему вернуться в лоно родных богов. Возмущённая Лотиэль не вынесла такого наглого нарушения своих божественных прав и тоже не замедлила с появлением в храме.

«Реотиэль, не смей указывать раю Ремистану кому он должен поклоняться! Верующие сами выбирают нас по велению своего сердца!» — возмущённо воскликнула она, уперев руки в боки.

«Ой-ой! Сколько патетики в речах и ярости в обычно наивных глазках! А ты не смей трясти телесами, заманивая к себе простодушных юнцов, тогда и я не буду вмешиваться», — хладнокровно ответила ей Реотиэль.

Обе богини чувствовали себя правыми, и не хотели уступать друг другу. Слово за слово и божественные красавицы жутко переругались. В пылу ссоры они обозвали друг друга уродинами, а затем не придумали ничего лучшего, как втянуть в свою свару бедного короля. Опередив раздосадованную богиню Зимы, Лотиэль вручила ему венок из нарциссов и, одарив нежным взглядом, попросила увенчать им голову той, которую он посчитает самой красивой. Прислушивающиеся к их спору, остальные две богини тоже захотели поучаствовать в божественном конкурсе красоты. Король не заметил, как Реотиэль за спиной победно улыбающейся Лотиэль, не сомневающейся в своей победе, подмигнула Никоэль и Флориэль. Они согласно кивнули головами, и богиня Зимы как бы случайно прикоснулась к венку из нарциссов, и на мгновение нежные цветы побелели, засияв ледяным блеском.

Бедный рай Рамистан совсем растерялся, видя перед собой четырёх самых ослепительных красавиц. Но он подошёл к порученному делу ответственно, и чисто по-мужски решил положиться на своё сердце. Вначале король подошёл к Реотиэль, богине Зимы и замер в восхищении. Напряжённо выпрямившись, его глазам предстала юная девушка в одеянии воительницы. Она была прекрасна своей душевной чистотой. От всей её изящной, но сильной фигурки веяло гордостью и бесстрашием. Вдруг по залу храма пронёсся порыв холодного ветра, развевая вокруг прекрасного лица сияющие серебром волосы, и где-то в отдалении запел охотничий рожок. Реотиэль насторожилась и её фиалковые глаза вспыхнули от возбуждения. На её свист явилась стая поджарых белых волков и прекрасный белый конь. Одним махом она взлетела в седло и по искрящемуся снегу понеслась на пение рожка. Безжалостная как боевая стрела и всегда устремлённая к цели, Реотиэль была созвучна живущему в душе короля свирепому воину и неодолимо потянула к себе его сердце. В мгновение ока, богиня Зимы появилась рядом с ним и победно улыбнулась, ожидая, что король отдаст ей победу. Но восхищённый её ледяной красотой, он с уважением поклонился древней покровительнице их дома и пошёл к Никоэль. Вслед ему раздался досадливый возглас, и он огорчённо вздохнул, когда около его уха просвистел кинжал. Брошенный сильной рукой, он улетел далеко вперёд и по самую рукоять вонзился в доски пола.

При приближении короля закутанная в полупрозрачные одежды богиня Лета глянула на него загадочным взглядом темных глаз и грациозным движением откинула за спину гриву блестящих черных волос. Исподволь зазвучала томная музыка, и сладко запахло благовониями. Лениво улыбаясь королю, Никоэль призывно качнула бедрами и, извиваясь, закружилась в медленном танце. Одно за другим падали прозрачные покрывала, обнажая её широкобёдрую фигуру восточной красавицы с высокой грудью и осиной талией. В короле с невиданной силой забурлила страсть, и он не заметил, как оказался рядом с богиней и хотел заключить её в объятия. Рассерженное шипение успело его предупредить, и король еле успел отпрянуть в сторону. Напряжённо глядя, как у его лица качается ядовитая кобра, он осторожно отступил от опасной красавицы. Но её чары не отпускали его. Никоэль запела красивым низким голосом и, обняв его колени, заглянула в его напряжённое лицо. Её взор полный неги и страсти, неодолимо манил его, обещая невиданные удовольствия в её объятиях. Король стиснул зубы, с трудом сдерживая тёмное чувство, затопившее его душу. Он до боли желал обладать удивительной красавицей, и одновременно ему хотелось растерзать её на кусочки. Потрясённый глубиной вызванного чувства любви-ненависти, король бросился искать спасения у светлой богини Осени. Вслед ему прозвучал сначала сладострастный стон, а затем издевательский грудной смех.

Прекрасная богиня Осени сочувственно улыбнулась обескураженному королю. Она явила ему облик статной женщины в расцвете лет. Флотиэль показалась ему близкой и родной, тихой и надёжной гаванью, после бури тёмных страстей, всколыхнувших его душу. В короне из кос, отблескивающих багряным золотом, она легко передвигалась по уютной кухне и занималась домашним хозяйством. Совершенно расслабившись, король по приглашению хозяйки присел у горящего очага и, попивая предложенное ему вино, залюбовался красавицей, от которой веяло мирным светом спокойного и долгого счастья. В его умиротворённой душе засияла тихая радость. Флотиэль прикрыла вымешенное тесто расшитым полотенцем и, отряхнув руки от муки, подошла ближе. В её карих глазах мелькнула лукавая смешинка. Склонившись, она обняла короля и коснулась его щеки лёгким поцелуем. Заглянув в его лицо, она вопросительно улыбнулась. «Прости!» — король виновато потупился. «Дурачок! С моим благословением ты был счастлив до самого последнего дня! — вздохнув, сказала Флотиэль и подтолкнула его в направлении богини Весны. — Иди уж! Я знаю, что сердцу не прикажешь».

Король без перехода мгновенно оказался на прибрежном зелёном лугу, где по-весеннему ярко светило солнце. Неподалёку на пригорке сидела растрёпанная златовласая девчонка и, высунув кончик языка от усердия, плела венок из одуванчиков. Завидев его, она радостно вскрикнула и, вскочив на ноги, бросилась навстречу. С разбегу налетев на короля, она повисла на его шее и, глядя ему в лицо, с мольбой воскликнула: «Мой милый Рамистан, простишь ли ты меня? Боюсь, я стала невольной причиной твоих несчастий!» Он заглянул в чистые васильковые глаза и навеки утонул в их бездонной глубине. «О чём ты говоришь, моя радость? Я счастлив, как никогда!..» В его душе вспыхнул чистый ничем не замутнённый восторг. Поцелуй нежных губ был невыразимо сладок и пьянил без вина, даря невыразимое счастье. «Миа лотиэлино! Только ты в моём сердце!» Попав под властный весенний зов любви, бурлящий ненасытным хмелем в крови, король больше никого и ничего не замечал. Восторженно глядя на смеющуюся богиню Весны, он водрузил венок на её растрёпанную головку. Страшным ударом по сердцу был крик дорогого для него существа, полный боли и отчаяния. Ледяной венец, возникший вместо венка из нарциссов, безжалостно стянул головку Лотиэль и в мгновение ока выпил её юность и красоту. «Нет! Я не хотел!.. Любимая вернись!»

Впавшие в панику придворные безуспешно искали короля по всей стране. Но спустя месяц он сам вернулся во дворец в потрепанной одежде и страшно исхудавший. Никто не решился пристать к нему с расспросами — на лице короля лежала печать холодной неприступности. Впоследствии придворные и дворцовая челядь вообще старались его избегать и не общаться дольше необходимого, настолько гнетуще действовала на них неизбывная печаль, невидимым шлейфом окутывающая их властителя.

Бедный рай Рамистан! Ему не повезло — он безнадёжно влюбился в божество.

В том же королевстве Зимы жила одна семейная пара, которая тоже поклонялась Весне. В течение долгих лет боги не давали им ребёнка. Но ремино[19] Крис не терял надежды на его появление и никогда не скупился на богатые дары храму Весны, хотя имел весьма скромный достаток. Он даже отпустил свою жену, ремино Ирис в послушницы и она целый год прослужила капризной богине в ближайшем храме Заступника-Весны. Она истово молилась каждую свободную минутку и по возможности возлагала немудрящие дары на алтарь божества. В основном это были злаки и цветы, которые она окропляла своей кровью. Ветренная Лотиэль в минутку благодушия вняла её просьбам. Она уговорила своего божественного супруга Лотилана поучаствовать в качестве временного мужа на ближайшей свадьбе, в которой одной из подружек невесты была ремино Ирис. У неё родилась дочь, которую счастливые родители назвали Лоти в честь богини-покровительницы. Тем более что она родилась весной, в день Ноузтана, знаменующего день весеннего равноденствия и начало эрейского Нового года. В этот священный праздник, почитаемому всеми эреями, божеству Весны приносили богатые дары. Прося его об обильном урожае и многочисленном приплоде домашних животных.

Поскольку родители маленькой Лоти денно и нощно благодарили божество Весны, то их постоянное усердие не осталось незамеченным и богом Лотиланом. В их скромном жилище поселились удача. Дела ремино Краса, который содержал небольшой трактирчик, пошли в гору из-за новой дороги, которая связала королевство Зимы с вольным государством. По ней устремились многочисленные караваны с товарами, и он еле успевал принимать многочисленных постояльцев.

Ремино Крас быстро разбогател и перевёз свою семью в столицу Зимы Риомит. Здесь его дела пошли ещё лучше, поскольку в богатом городе и возможностей заработать было значительно больше. Тем более отец Лоти был неглуп, и его не покидала удача. Вскоро ему принадлежала самая лучшая гостиница в Риомите, в которой останавливались только лица королевской крови и он этим очень гордился.

У времени быстрые крылья и незаметно для родителей Лоти из очаровательной малышки в пышных нарядных платьицах превратилась в юную красавицу. Правда, войдя в возраст, девушка отличалась озорным нравом и была редкой растрёпой, но её отличало доброе сердце. И это несмотря на то, что её страшно баловали все родичи, а не только мать с отцом.

Пришло и время любви для Лоти. Однажды в их гостинице остановился знатный райделин. Молодой человек с постоянной печалью на красивом лице привлёк внимание любопытной девушки. Пытаясь его развеселить, она много болтала с учтивым и обаятельным постояльцем. Оказалось, что он умён и много знает. Смущённые родители впервые попытались мягко приструнить своё обожаемое чадо, боясь, что знатный райделин рассердится на приставучую Лоти. Но тот рассмеялся и велел оставить её в покое, сказав, что она веселит его и отвлекает от грустных мыслей. Получившая индульгенцию девушка, немедленно села ему на шею и с тех пор неотвязным хвостиком следовала за ним, клянча очередной рассказ о заморских чудесах. Лоти и не заметила, как без памяти влюбилась в незнакомца — райделин путешествовал инкогнито. Потому, когда он уехал то, не ведая о том, увёз с собой её девичье сердечко. Правда, райделин не забыл о ней. Спустя некоторое время Лоти получила богатые подарки к замужеству, и приложила массу усилий от доставивших их рабов, чтобы узнать, кто их господин. Каково же было её удивление и жуткое огорчение, когда им оказался рай Ремистан, король Зимы. Знатный господин ещё мог взять простолюдинку в наложницы, но король — никогда. Во дворце ими были только знатные райдиэль и в редком случае — сентано, тоже дворянки, но рангом ниже.

С горя бедная девушка слегла. Раз ей не быть с любимым, Лоти твёрдо вознамерилась умереть. Не понимая в чём дело, отчаявшиеся родители вызывали одного за другим знаменитых сиа. Но никто из них не мог помочь девушке, — ведь от любви нет лекарства, и она тихо угасала. Но однажды темной ночью, не потревожив крепко спящей сиделки, у кровати больной появилась странная посетительница. Она обессилено опустилась на стул и тихо позвала:

— Лоти, открой глаза. Мне нужно с тобой поговорить.

И странно, упрямица сразу откликнулась на её зов, хотя до этого никого не хотела слушать. Глазам удивлённой девушки предстала увенчанная сияющей льдистой короной, страшно истощённая сгорбленная женщина, которая зябко куталась в тёплый платок.

— Дитя, у меня есть к тебе просьба. Выполни её и я исполню твоё самое заветное желание. Я знаю, что ты мечтаешь о короле. Он не только возьмёт тебя во дворец, но и сделает своей королевой.

Выслушав слова незнакомки, Лоти недоверчиво улыбнулась.

— Это невозможно! Такого не бывает даже в сказках! Король никогда не женится на простолюдинке.

— Ошибаешься, моё дитя. Для меня нет ничего невозможного. Чтобы родичи рая Ремистана смирились с твоим присутствием на его троне, я сделаю из тебя героиню, которая справится со смутой в его государстве и намекну, что от тебя он получит долгожданного наследника.

— Кто Вы, матушка? — прошептала Лоти, падая на колени. По слабому сиянию, окутывающему фигуру женщины, она поняла, что имеет дело не с простой смертной.

— Ты права, моё дитя, называя меня матерью. Ведь ты появилась согласно моей воле, — прошептала сгорбленная карга.

— О, прекрасная райта Лотиэль! Кто посмел сотворить с Вами такое?! — воскликнула поражённая Лоти, и её доброе сердце преисполнилось жалости. — Что я должна сделать, чтобы помочь?

— Лоти, как рождённая в миг Ноузтана, ты единственная из смертных можешь снять Ледяной венец, который высасывает мою силу…

Девушка без промедления схватила жутко холодную корону с головы богини Лотиэль, и замертво рухнула на пол, а она засияла прежней красотой и укоризненно покачала головой. «Ах, Лоти! Какая ты торопыга! Нужно было дослушать меня, — нельзя брать Ледяной венец голыми руками. Прости, у меня нет времени на возню с тобой». Только освободившаяся Лотиэль собралась исчезнуть, как вдруг в комнате появились остальные богини и заключили её в радужную сферу.

— О нет, хитрая сестричка! Ледяной венец твой и только твой, его нельзя снимать до срока! Ты и так слишком долго увиливала от своих прямых обязанностей и должна вернуть сполна людям весеннюю магию, которую не додала им по своей безалаберности! — насмешливо воскликнула богиня Зимы.

— Отстань, Реотиэль! Я не хочу, каждый год умирать ради смертных! — с досадой воскликнула богиня Весны. — Мне надоело быть жертвенной овцой на их новогоднем столе!

— Ну, ты и сучка, Лотиэль! Любишь, когда перед тобой преклоняются твои прихожане, а сама не хочешь ударить палец о палец ради них. Н-да, совершенно незаслуженно тебя любит народ, а всё из-за капли напитка любви виэля, который ты у нас украла.

— Неправда! Я хотела пить и не поглядела, что в кувшине!..

— Не ври! Несмотря на наши уговоры, ты не потратила на виэль, ни капли собственной магии, и нагло вылакала то, что принадлежало нам, и всем известно почему. Ведь до этого ты была дурнушкой, на которую мужчины не обращали внимания.

— Красоту она приобрела, но как была дурой, так ею и осталась, — злорадно добавила богиня Лета.

— Сама ты завистливая дура! — возмутилась богиня Весны.

— Девочки, хватит ругаться! — мягко проговорила богиня Осени, укоризненно посмотрев на неё. — Дорогая, ты должна приносить счастье людям раз уж перетянула одеяло на себя и являешься главной фигурой в их верованиях. Пойми, Лотиэль, из-за того, что ты не желаешь, на какой-то миг, вселиться в новогоднюю жертву год от года земля всё больше скудеет, а животные теряют плодовитость. Если и дальше так пойдёт, то люди скоро разочаруются в богах и перестанут нам молиться.

— Да, пошли вы куда подальше со своими нотациями, дорогие сестрички! — раздосадовано воскликнула богиня Весны. — Признайтесь, что вы жутко завидуете моей красоте и положению!

— Ну, вы слышали? — рассердилась богиня Зимы. — Не знаю, как вы, а я считаю, что пора как-нибудь приструнить нашу дурищу. Она совсем распустилась и не желает слушать ничьих увещеваний.

Богиня Лета прищурилась и смерила свою постоянную соперницу в любви презрительным взглядом.

— Это божество редкого скудоумия навредила сама себе и сейчас самый подходящий момент отстранить её от дел. Думаю, смена приоритетов пройдёт гладко. Всё равно из-за её бездействия вера в неё ослабла. А в наказание за манкирование своими обязанностями мы заставим её сдержать слово, данное смертной девчонке. Что Лотиэль ей наобещала? Что она будет спасительницей, а затем женой и матерью короля? Чтобы неповадно было попусту болтать, пусть она исполняет своё практически неисполнимое обещание.

— Ой, да раз плюнуть! В отличие от вас мужчины для меня не препятствие! Глазом не успеете моргнуть, как всё будет готово! — запальчиво выкрикнула богиня Весны и с яростью заколотила кулачками по сфере. — Выпустите меня, заразы! А то я такое устрою, что вам мало не покажется! Ну, погоди Никоэль! Дай только выйти и ты Никотана долго не увидишь в своей постели, несмотря на все свои ухищрения!

Богиня Лета потемнела от гнева.

— Тупица! В твоём положении глупо кидаться подобными угрозами. Говоришь раз плюнуть, чтобы простолюдинка стала королевой? Что ж, тогда слегка усложним задачу и вселим твою душу в смертную оболочку. Тогда ты на своей шкуре испробуешь все прелести человеческой жизни, — она недобро улыбнулась. — А чтобы урок не оказался разовым, и больше жизнь не казалась ей мёдом, предлагаю наказать Лотиэль Связующим пророчеством.

— Стерва! — взвизгнула богиня Весны. — Не смейте, я не хочу! — опомнившись, она с отчаянием посмотрела на богиню Осени.

— Фло! Не соглашайся! Хоть ты сжалься надо мной! Я знаю, у тебя доброе сердце! — умоляюще выкрикнула она и, упав на колени, протянула к ней руки.

Богиня Осени печально улыбнулась.

— Увы, моя дорогая сестра, у меня не настолько доброе сердце, что простить тебе очередную интрижку с моим мужем. Но я постараюсь быть справедливой и по мере сил смягчить твой приговор — она твёрдо добавила: — Я за Связующее пророчество.

— Ну, а я тем более «за», — насмешливо сказала богиня Зимы и с удовольствием нахлобучила на голову богини Весны Ледяной венец. Похлопав её по плечу, она снисходительно добавила: — Смотри веселей, сестричка! Ведь тебя по-прежнему венчает корона первой красавицы, несмотря на жуткий вид.

Богини простёрли руки над головой опальной сестры и речитативом произнесли Связующее пророчество, навсегда лишив её вольной жизни вне смертной оболочки, кроме краткого мига между перерождениями.

По окончании церемонии богиня Осени смерила плачущую сестру смущённым взглядом:

— Не бойся, дорогая. Не всё так плохо, как тебе кажется. Пойми, Лотиэль, в жизни людей есть свои радости. Прими мой дар в смертной жизни. Желаю тебе по-прежнему быть любимой мужчинами и плодовитой в замужестве. Рожай своим мужьям наследников их дел. Этим ты добьёшься почета и уважения в их семьях…

— Вот ещё! Пусть лучше рожает девочек, чем они хуже мальчишек?! — запальчиво воскликнула богиня Зимы, ярая поборница прав женщин. Поймав укоризненный взгляд любимой сестры, она примирительно добавила: — Ну, ладно-ладно! Моё пожелание — пусть у неё будут мальчики, но только от королей. Они больше всех переживают за свои престолы.

Богиня Лета мстительно прошипела:

— Пусть рожает кого угодно, но я желаю, чтобы она ровно через три месяца после родов сдохла и желательно в мучениях.

— Никоэль! Как ты могла? — огорчённо воскликнула добросердечная богиня Осени. — Прости, Лотиэль! Наши пожелания исчерпаны, и я ничем не могу тебе помочь!

— Ну-ну! — злобно процедила богиня Весны. — Мои добрые сестрички, я ещё не совсем потеряла свои силы! Сейчас я добавлю такое пожелание, что вам мало не покажется! — Пусть вместо меня умрут… Король! — растроенно воскликнула тщеславная богиня и закрыла лицо руками. — Я не хочу, чтобы рай Ремистан видел меня в столь жалком обличье!

Богиня Весны поспешно шагнула в Зазеркалье, а вошедший король смерил собравшихся богинь удивлённым взглядом и безмолвно поприветствовал их низким поклоном.

— Рай Ремистан, что Вы здесь делаете? — томно улыбаясь, пропела богиня Лета.

— Вот узнал, что Лоти заболела, и приехал её навестить. Хочу чем-нибудь помочь бедной девочке, — ответил насторожённый король и вопросительно посмотрел на богиню Зимы. Несмотря ни на что, он ей доверял. — Прошу прощения, но что здесь происходит?

— У нас тут консилиум. Мы тоже хотим помочь бедной девочке. Вот и лекарство отыскали, — насмешливо ответила она и, махнув ему рукой на прощание, исчезла следом за остальными богинями.

Тем временем Ледяной венец выпил остатки силы богини Весны, и её туманный облик растаял в Зазеркалье. Лоти зашевелилась на полу и, открыв глаза, не верящим взглядом уставилась на короля.

— Мой рай, что Вас привело ко мне?

— Тревога за тебя, Лоти, — мягко улыбнувшись, ответил он. — Хочешь, поедем в мой дворец? Там за тобой будут присматривать самые лучшие врачи.

— О, да! — с восторгом воскликнула девушка, вскакивая на ноги. — Всё в порядке! Не нужно меня держать, я преотлично себя чувствую!

— Симулянтка! Я тут волнуюсь за неё, узнав, что она заболела…

— Честное слово, я не симулянтка!.. — жалобно сказала Лоти и, лукаво стрельнув в него глазами, в полном изнеможении прислонилась к его груди. — Ой, что-то у меня закружилась голова. Держите меня крепче, мой рай, а то я упаду…

* * *

— Красиво излагаешь, — вздохнула Мари и тесней прижалась к мужу. — Тебе бы романы писать, а не возиться с техникой.

— Не хватало ещё переводить время на всякие глупости!

— Литература — это культурное наследие нации, а не глупости, — наставительно сказала Мари. Презрительно фыркнув, Ник не отозвался, и она заглянула в его лицо. Быстрая улыбка не обманула её сердце, и она тревожно произнесла: — Ник, прекрати! Не смей верить в сказки давно минувших дней!

— Увы! — он усмехнулся. — Хотелось бы не верить, но ты же сама видела исполнение пророчества Лоти. К сожалению, легенда не лжёт, и её подтверждают исторические хроники. В тяжелые моменты истории народу Ареи всегда приходила на помощь совсем зелёная девчонка. Что страшно задевало самолюбие некоторых властителей. Ну, а поскольку в крупномасштабных делах не обойтись без высокой политики, она рано или поздно, но появлялась при чьем-либо королевском дворе. Как правило, с партией новых наложниц из числа побочных детей знати. В таком случае её легко вычисляли.

— Вот как! Интересно, каким способом? — с любопытством спросила Мари.

— Очень просто. По Ледяному венцу.

— Ё-моё! В жизни такого просто не может быть! Ну-ка, расскажи!

— В жизни всему есть место, моя любовь. В разведывательных службах правящих королевских домов всегда были Видящие, которые помимо остальных дел, занимались её розыском. Т-с-с! Не перебивай меня, сейчас расскажу в чём дело. Видишь ли, считалось, что королевская власть должна принадлежать только истинным наследникам богов. А Видящие — это привилегированная каста особо доверенных людей. Их не зря так называли, они воочию видели то, что теперь называют аурой. У наследников богов вокруг головы сияет видимое радужное кольцо, которое фиолетовой полосой примыкает к чёрной основе. Его яркость зависит от ментальной силы. Чем она больше, тем ярче светится кольцо. Сама понимаешь, по какому признаку короли выбирали себе преемника, при отсутствии прямого наследника. И только у воплощения Лотиэль это радужное кольцо примыкает к перламутрово-белой полосе. За что иногда её называют Жемчужной королевой. Правда, есть интересная особенность. Изначально у воплощения Лоти радужная аура может иметь нормальный набор цветов и только после рождения первого ребенка чёрная полоса сменяется белой.

— Вот откуда пошла символика эрейской знати, в том числе и королевская!

— Не понимаю твоего удивления! Ах, да! Геральдику ты должна была изучать самостоятельно. Мари, в чём дело?

Заслышав сердитые нотки в голосе мужа, та наивно хлопнула ресницами.

— Ты это о чём?

— Не прикидывайся! Мари, почему обязательно нужно тебя экзаменовать, чтобы ты учила заданный материал?!

— Вот только не нужно менторского тона, дорогой! Времена моего ученичества давно уже прошли!

— Учиться никогда не поздно. Слушай, ты не видела, где я оставил криту?

— Дай подумать. Ах, да, видела!

— Ну, и?

— Валяется где-то в прошлом! — фыркнув, ответила Мари и быстро натянула на себя одеяло, подозрительно глядя на мужа, ей не понравился его задумчивый взгляд, устремлённый на нижнюю часть её спины. — Но-но! Только попробуй шлёпнуть! Я такой подниму визг, что сюда через миг сбежится масса народу!

— Пусть только попробуют сунуться в спальню! Выгоню всех к крейдовой матери!

Помолчав, Мари осторожно спросила:

— Ник, правильно я поняла, если воплощение Лоти свяжет свою жизнь с любым другим мужчиной, кроме короля, то ничего не произойдёт?

— Не совсем. Через три месяца после рождения её первого ребёнка обязательно умирает его отец и неважно король он или простолюдин.

— А почему Руана сказала, что она должна умереть?

— Мари, ты не слушала легенду, когда я рассказывал? — раздражённо отозвался Ник и, помолчав, неохотно добавил: — Чтобы нейтрализовать роковую ловушку пророчества Лоти, короли дожидались, пока девчонка родит ребёнка от другого мужчины, и только тогда забирали её к себе.

— Не понимаю, зачем они шли на это…

— Всё-таки тебе не хватает эрейского воспитания, если ты не понимаешь. Конечно же, из-за мальчика-наследника. Бывали случаи, когда короли жертвовали собой ради долгожданного ребенка. Например, рай Ромустан Третий, из правящего дома Весны, не стал дожидаться, боясь, что девчонка сбежит…

— Не увиливай, дорогой! Отвечай, как на духу. Я и сама догадываюсь, в чём дело, но хочу услышать от тебя.

Ник бросил быстрый взгляд на посмурневшую Мари.

— Ну, если тебе интересно… через три месяца рок срабатывал не на отце, а на матери, — ответил он и, закрыв глаза, небрежно бросил: — Ладно. Пора спать, хватит сказок на ночь.

— Теперь понятно, почему рай Реотан подсунул Руану райделину Таритану. Наверно, он хотел не только избавиться от рока, но и от неугодного придворного, — с задумчивым видом отозвалась Мари, которая явно не собиралась закрывать животрепещущую тему. — Ник, почему на самом деле исполняется пророчество Лоти?

— Понятия не имею. Больше ни слова, давай спать.

— Погоди, я ещё…

— Я сказал, хватит! — Ник зажал ей рот и сердито поморщился. — Крейд! Ты прокусила мне ладонь! Всё-таки ты напрашиваешься на хорошую порку. Ну-ка, перевернись, я как следует всыплю тебе…

— Вот ещё! Ищи дурочек в другом месте!

— А что их искать? Они у меня под боком…

Видя, что Мари никак не угомонится, он неслышно вздохнул и начал расспрашивать её, чем она занималась в течение дня. Ему тут же выложили подробности многочисленных домашних дел — мелких, но крайне необходимых. Под журчание мелодичного голоса, он совсем было уснул, но примолкшая Мари вдруг с раскаянием прошептала:

— Прости меня, дорогой!

— За что? — со скрытой досадой отозвался он, чувствуя, что его ответа ждут.

— Поверь, я никогда сознательно не подставила бы тебя под удар судьбы… — голос Мари задрожал, и она всхлипнула.

— Перестань, детка, ещё рано заказывать по мне панихиду. Может, в нашем случае имеет место дурацкое совпадение и не более, — успокаивающе пробормотал Ник и, обняв её, шутливо добавил: — И вообще, у меня не было иного выбора. В отличие от других королей, я не имел возможности сплавить тебя в постель к другому мужчине до рождения твоего первого ребёнка. Увы! В вампирской расе пока никто не способен стать отцом, за исключением меня. Вот мне и приходится отдуваться за собственные недоработки.

— Поганец! Неужели, ты подставил бы меня вместо себя?! — слабо возмутилась Мари, отпихнув улыбающегося мужа.

— Само собой! Что я дурак, что ли?.. Детка, прекрати драться!.. Конечно же, нет, моя любовь! Как ты могла так плохо обо мне подумать?!..

Последующие постельные игры вроде успокоили Мари, но спустя некоторое время в наступившей тишине вновь раздался сдавленный всхлип. Не показывая виду, что слышит её плач, Ник возвёл глаза к небу, моля его о терпении. Это не помогло, Мари приникла к его груди и горько навзрыд расплакалась.

— Вот этого я и боялся! — с досадой пробормотал он, гладя её по волосам. — Райдиэль Реази Вестанио, вспомни, кто ты такая и держи себя в руках…

— К чёрту твои нотации!.. — захлёбываясь рыданиями, выкрикнула она. — Ник, если ты умрешь, я никогда тебе этого не прощу! Плевать мне на долг райдиэль! Знай, если с тобой что-нибудь случится, я уйду следом за грань, и ничто меня не остановит!

Мирный настрой Ника исчез без следа. Засверкав глазами, он с силой встряхнул Мари за плечи.

— Ну-ка прекрати истерику, идиотка! Ещё раз замечу подобное настроение у тебя и сразу всыплю по первое число! Тогда порка за ту первую попытку самоубийства покажется тебе нежными поглаживаниями. Детка, я не шучу! Если для того, чтобы выбить дурость из твоей головы, нужно будет вернуться с того света, то я вернусь, не сомневайся! Перед лицом грядущих неприятностей ты должна демонстрировать окружающим твердость духа и держаться с достоинством. Уясни раз и навсегда, тебе не позволительны слабости, допустимые обычному человеку. Ты королева правящего дома Вечного Лета и этим всё сказано. Твой святой долг воспитать его наследника и передать ему возрождённое королевство в далёких мирах. Поняла?.. Я тебя спрашиваю, ты поняла?.. — прошипел он, встряхивая жену как куклу.

— Да-да! Будь ты проклят! Я поняла!.. Мог бы и попроще ставить передо мной задачи! — выкрикнула она и, сев, горько добавила: — Ник! Как же мне жить без тебя? Ведь я люблю тебя больше жизни!

С выражением безысходного отчаяния на лице, Мари слегка раскачивалась из стороны в сторону и по её лицу, не переставая, катились слёзы. Чуткое ухо Ника уловило чуть слышные тоскливые завывания, исходящие от неё и его злость испарилась без остатка. «Тихо-тихо, моя любовь!» — мысленно воскликнул он, одновременно посылая мощный успокоительный импульс, но он не возымел заметного действия.

— Не отчаивайся заранее, детка. Верь мне, я без боя не сдамся, — тихо проговорил он, баюкая Мари в своих объятиях, та затихла, не переставая плакать. Сейчас для него не было ближе и дороже существа на свете, чем эта темноволосая растрёпанная девчонка, подурневшая от горя. Его сердце защемило от непривычной нежности к той, которую он честно пытался возненавидеть.

Заметив, что после его слов глаза Мари вспыхнули, он ласково усмехнулся — как за соломинку та уцепилась за наивную веру в его всесилие, как Старейшего. Он сразу же пригасил её надежду.

— Не обольщайся, моя любовь, вполне может статься, что обстоятельства окажутся сильней меня… Мари, ты можешь наплевать на мои слова о долге, но всегда помни, что я люблю тебя. Самое важное для меня — это знать, что с тобой и Таятаном всё в порядке. Т-с-с! Не возражай! Пойми, в вас и ещё в Михаэле заключён смысл моей жизни. Вы наследники моих дел и продолжатели моего рода, и твоя задача как матери сохранить нашего сына и передать ему знания народа эреев. Пойми, детка, ты единственная, кто может это сделать.

Взяв в ладони лицо Мари, залитое слезами, Ник впился в него ищущим взглядом, и в его голосе зазвучала страстная мольба:

— Детка, поклянись, что ты не натворишь глупостей, если со мной что-нибудь случится!

Воцарилось долгое молчание. Наконец, подавленная Мари вытерла слёзы и подняла голову. Черты её лица отвердели, и на нём появилось холодно-бесстрастное выражение. Она решительно сказала:

— Простите, за непростительную слабость, рай Никотан, больше такого не повторится. Ни о чём не беспокойтесь, я сделаю для нашего сына райделина Таятана Второго всё возможное и невозможное. Клянусь, в далёких мирах он будет Вашим истинным наследником/

От её слов лицо Ника осветилось неподдельной радостью.

— Райта Мариэль, именно это я хотел услышать от тебя. Спасибо, моя королева.


Представление Магической Квадратуры Сияющему двору

Возня с последним блоком, расположенном в парке, заняла кучу времени, но на том профилактический ремонт устройств Старой базы был полностью закончен. Довольный Ник захлопнул щиток и пожалел, что у него не хватило времени перенести управление на центральный пульт некоторыми устаревшими системами. Похлопав себя по карманам комбинезона, он вытащил пачку сигарет и прикурил. Немедленно раздался возмущённый возглас.

— Это ещё что такое?! Ну-ка немедленно выбрось эту гадость!

Выскочившая из-за дерева Мари, выхватила у него сигарету, и с отвращением затоптала.

— Ник, не смей! Какого чёрта ты начал курить? Решил быстренько испробовать все пороки? Ненавижу тебя за это!

Улыбнувшись Ник прижал её к себе и укоризненно произнёс:

— Слушай, детка, может уже хватит весь день следить за мной? С самого утра ты не даёшь мне проходу, буквально наступая на пятки. Давай, для твоего же спокойствия, я привяжу тебя где-нибудь в укромном уголке.

— Ну, давай-давай! Замуруй меня в какой-нибудь потайной комнате! Лет через сто пусть любопытные потомки поломают себе голову над загадкой моего скелета. Представляешь сколько пищи для домыслов ты им оставишь? Но скорей всего они придут к правильному выводу, догадавшись, что какой-то гад таким образом избавился от своей родной жены.

— Пожалуй, это мысль! Так я и сделаю, но сначала давай вместе поужинаем, а то я голоден как волк. Потом поищем подходящий чулан, в котором и замуруем тебя на веки вечные. Хорошо, родная жена? — Ник обнял негодующую Мари за талию и потащил её за собой. — Идём-идём, не упирайся, детка. С этого момента я полностью в твоём распоряжении. Можешь не прятаться по углам и в открытую защищать меня от всевозможных напастей.

Мари резко затормозила. С её лица разом отхлынула кровь, и она побледнела как смерть.

— Ник, умоляю! Не будь столь беспечен, зная какой сегодня день!.. Прости за навязчивость, но я просто не нахожу себе места!

— Я понимаю, детка, — снисходительно усмехнулся он и коснулся губами её макушки. — Забудь о плохом. Давай проживём этот день как обычно.

— Я не могу!.. Пойми, я хочу, чтобы ты всё время был у меня на глазах. В случае чего, я смогу защитить тебя!

— Не смеши меня!.. Прости, не плачь, детка… Лучше бы ты и дальше ничего не знала! — с досадой побормотал Ник.

В ответ Мари виновато посмотрела на него и с робкой надеждой в голосе проговорила:

— Не злись, дорогой! В принципе осталось уже немного до конца сегодняшнего дня. Может, всё обойдется?

— Не думаю, — спокойно произнёс кто-то с чуть заметными рычащими интонациями в низком голосе.

Аккуратно убрав Мари себе за спину, Ник обернулся к неожиданному пришельцу и насмешливо прищурил глаза.

— Что ж, влиятельные дома Осени частенько вмешивались в дела домов Лета и Зимы. Так или иначе, но их члены всегда были замешаны в пророчестве Лоти и в этот раз без них не обошлось.

Мари выглянула из-за плеча мужа и просияла радостной улыбкой.

— Тьен! Как я рада тебя видеть! Ты прибыл к нам с отцом и Аннабель? Почему они отпустили тебя одного? Учти, в Риоголизе не мудрено заблудиться… — весело затараторила она и попыталась подойти к неожиданному гостю, но Ник её не пустил.

— Стой, где стоишь! — жёстко приказал он, снова отправляя жену к себе за спину. При этом он не спускал насторожённого взгляда с неизвестно откуда взявшегося юноши.

— Ник, прекрати нести ахинею, это же Тьен Моррисон! Помнишь, я рассказывала тебе о нём…

— Mon ami, неужели ты рассказала мужу о нас? Как смело! А он знает, что мы с тобой были любовниками? — вкрадчиво перебил её гость и плавно шагнул к хозяевам. В глазах юноши засверкал яростный золотой огонь. — Мари, как ты смела нарушить клятву и не дождаться меня?

— Тьен, я тебя не понимаю, — девушка растерянно посмотрела на Моррисона. — Ты же сам недавно женился на моей сестре… — Ник не дал ей договорить и сердито прошипел:

— Мари, не будь дурой! В шкуре твоего бывшего любовничка прячется кто-то другой! Тебе не кажется, что твой Моррисон странно одет?

— Понятия не имею!.. Что за ерунда? Кто это? — потрясённо воскликнула Мари. Выбитая из привычной колеи и привыкшая к необычной одежде Ника, она не обратила внимания на наряд Тьена, а его бело-золотой костюм явно был из эрейской коллекции.

— Правильно мыслишь, мой мальчик! — одобрительно отозвался пришелец. — Что ж, давай и дальше придерживаться эрейских традиций. Предлагаю на кон поставить твою жену и сразиться за неё в поединке. Победителю достаётся жизнь и приз. Договорились?

— Договорились! — холодно ответил Ник. — Подберём себе туаши в оружейной там же и сразимся. Марс, для ускорения процесса перенеси нас на место.

— Не возражаешь, если я вызову своего слугу? Арес, поработай немного за сыночка, а то он по неопытности может натворить дел.

«Хорошо, братец, так и быть уважу твою просьбу», — прозвучал странный голос из ниоткуда.

— Какой-то бред! Ну-ка, вы оба немедленно прекращайте нести свою ахинею! — завопила Мари, бросаясь к противникам, но те исчезли на её глазах. Она растерянно посмотрела на то место, где недавно стояли её первая любовь и муж, и бросилась по мощённой камнем дорожке к замку. Неизвестно откуда взявшийся чёрный ягуар заставил её испуганно шарахнуться в сторону. «Боже мой, опять вернулся старый кошмар и снова наяву!.. Может, я сплю, а Тьен и жуткая кошка мне просто пригрезились?» — с несбыточной надеждой подумала она. Немного поколебавшись, Мари решила действовать, невзирая на препятствия на своём пути. Опасливо покосившись на ягуара, она вздёрнула подбородок. «Пошёл к чёрту! Рычи, не рычи, ты больше не запугаешь меня!» Она поклялась бы, что на кошачьей морде появилась улыбка. «Прошу прощения, миледи, но у вас ничего не выйдет». Мари смерила зверя высокомерным взглядом. «Это мы ещё посмотрим!» Но её попытка обойти его, оказалась тщетной, тот с предупредительным рычанием преградил ей дорогу. «Миледи, я прошу Вас не вмешиваться в поединок, — прорычал он, припадая к земле. «Чтобы Вы ни думали обо мне, но я Вам не враг. Поверьте, всё будет хорошо…»

— К сожалению, ты ошибаешься, Арес, — откуда- то сверху донёсся звонкий голосок.

— Ким!

Радостно вскрикнув, Мари по привычке посмотрела вверх и неверяще воззрилась на крылатую фигурку, окутанную невыносимым радужным сиянием. «Всё! Либо полный капец мозгам, либо начался давно обещанный Армагеддон!» — подумала она, отрешённо глядя на плавно спускающееся к ней очередное чудо. Когда сияние погасло, оно оказалось божественно красивым золотоволосым мальчиком лет семи. Скрыв разочарование, она поклонилась новому удивительному посетителю и вежливо произнесла:

— Простите, сударь, я обозналась…

— Мари, ты не обозналась. Это я, Ким! — серебристо засмеявшись, мальчик бросился к девушке и, порывисто обняв её за талию, прижался к ней лицом. — Малышка, честное слово, я по тебе страшно соскучился! — он поднял голову и хитро прищурил свои фиалковые глаза, занимающие чуть ли поллица. — Хотя, моя дорогая родительница, ты всё-таки редкостная дура, если не можешь отличить мальчика от девочки.

— Постой, Ким, ты это о чём?.. Хочешь сказать, что ты девочка, а не мальчик? — растерянная Мари посмотрела на ребёнка. — Ничего не понимаю! Ты же мальчик…

— Ладно! Слишком долго объяснять, а времени у нас очень мало! — нетерпеливо сказал бывший компьютерный дух. — Вспомни пророчество Лоти и, хорошенько подумав, позови меня настоящим именем. Тогда мы снова станем единым целым. Мари, не тормози при таких подсказках! Поверь, мы снова должны воссоединиться, или всем нам здорово не поздоровится, особенно раю Никотану!

Последний аргумент убедил Мари, и она без колебаний произнесла:

— Лотиэль, вернись! — в тот же миг мальчик исчез. — Ким! — вскрикнула девушка, не на шутку испугавшись, что снова потеряла своё шкодное, но очень дорогое сердцу создание.

«Я за него! — бодро отозвался внутри её головы знакомый голосок. — Малышка, некоторое время тебе придётся потерпеть меня. После того как мы разделились, я не могу полностью слиться с тобой разумом, но постараюсь не беспокоить тебя без крайней нужды. Хорошо?»

«Сиди уж, если забрался!.. Ой, прости, Лотиэль!»

«Валяй! С твоей подачи я привыкла быть мальчишкой, — хихикнула весёлая богиня. — Назвав меня настоящим именем, ты раз и навсегда обозначила мой божественный статус, а остальное уже не важно. Хоть груздем назови, только в лукошко не сажай!»

«Спасибо! Лотиэль, ты на самом деле божество Весны?» — с любопытством спросила Мари.

«В общем-то, нет, — заколебалась её внутренняя собеседница. — Если ты имеешь в виду реальность, то с самого сотворения мира мы здесь единственные с кошаком. Кстати, всё что ты видишь вокруг наворотил именно Арес».

«Спасибо, миледи Лотиэль! — учтиво произнёс ягуар, при этом ласково глядя на Мари. — Я очень благодарен Вам за столь высокую оценку моего созидания, но без Вашей помощи, я не добился бы столь выдающихся успехов!.. — на его морде появилось вежливое выражение. — Нет, миледи Мариэль, я не творец вашей Вселенной, её создал мой брат Николс, он принц Хаоса».

«Ёшкин кот!» — мысленно воскликнула обескураженная Мари и содрогнулась, внезапно осознав, что попала в плотное окружение богов. Не зная как обращаться к ягуару, она вопросительно посмотрела на него. «Простите…»

«Без проблем, миледи Мариэль. Можете мне не выкать и звать по имени. Мы же с Вами давние знакомые, хоть и не были представлены друг другу», — ухмыльнулся он.

«Спасибо, Арес! — благодарно отозвалась девушка. — Давайте оба перейдём «ты», а то как-то неудобно получается».

«Хорошо, Мари», — не стал чиниться бог, по-прежнему не сводя с неё внимательных светящихся зелёным светом глаз. Ей стало не по себе, но тут она вспомнила о муже, и все чудеса для неё немедленно отошли на второй план. «Арес! Я умоляю, перенеси меня к Нику! Господи, кто же его противник?»

«Если вопрос не риторический, то это Николс мается дурью, — фыркнув, насмешливо отозвался ягуар. — Принцу Хаоса скучно, вот он и развлекается, отрабатывая им же придуманное пророчество».

— Чёрт он или бог, но я не позволю ему убить моего мужа! — завопила Мари вслух и рванулась к замку. Неожиданно перед ней возник огромный мерцающий квадрат мрака. «Боже мой! Это ещё что?!» — воскликнула она.

«Ну, всё! Начинается! — прошептала Лотиэль и когда Мари попыталась обогнуть препятствие, она убитым голосом добавила: — Бесполезно, малышка! Лорд Хаос призывает нас к Сияющему двору. Смелей шагай в портал. Всё равно ничего другого не остаётся».

Девушка попыталась всё же сопротивляться, но её подхватила неведомая сила и повлекла за собой.

* * *

От чужеродности испытываемых ощущений при прохождении портала у меня остались самые премерзкие впечатления. Казалось, ещё немного и меня вывернет наизнанку. Нечто подобное я испытала только при слиянии с тиараном. Скажу вам по секрету — нечеловеческое это дело путешествовать подобным образом. Слава богу, хоть Лотиэль всю дорогу поддерживала меня, давая ориентир моему несчастному разуму.

Всё когда-нибудь кончается, и я оказалась перед высоченной стеной пламени. Пока я топталась около неё, умом понимая, что мне нужно шагнуть внутрь, у меня возникло странное ощущение, что после долгих скитаний я стою у стен родного дома и не решаюсь переступить его порог. В предчувствии долгожданной встречи мне боязно, а вдруг вместо радостных объятий близких, я встречу недоумённые взгляды чужих людей. Может, это не мои чувства, а Лотиэль? Скорой всего так оно и есть. То-то она затихла внутри меня и больше не подаёт признаков жизни.

«Это выходной портал, — наконец, ответила нарисовавшаяся в моих мыслях богиня и бодро добавила: — Не бойся, смелее дуй вперёд!»

Хорошо иметь в наперсницах богиню. Уверенная что огонь — это очередная блажь моего разума, мне многое мерещилось по дороге сюда, я без раздумий шагнула вперёд. Ё-мое! Огонь оказался самым настоящим и меня опалил невыносимый жар.

«Лотиэль, могла бы предупредить!» — с досадой воскликнула я, хлопая себя по тлеющим волосам и платью. К счастью, огонь быстро сменила какая-то вязкая тьма. Не было видно ни зги и я шагала наугад.

«Глупости! В таком случае ты сто лет топталась бы у выходного портала, не решаясь ступить в него», — хихикнув, ответила богиня.

«Ну, ты и зараза!» — без всякого почтения обложила я Лотиэль.

«Да ладно тебе злиться! Посмотри, какая красота!»

«Слушай, у тебя что галлюцинации?..»

Не успела я и глазом моргнуть, как ухнула в пустоту и полетела к виднеющейся далёкой земле. Всё бы ничего, но полёт без парашюта как-то очень напрягал. Я рассердилась на свою легкомысленную напарницу. Судя по всему, она не собиралась принимать никаких мер для моего спасения.

«Эй! Может, ты что-нибудь сделаешь, пока я не разбилась?»

Лотиэль лениво отозвалась:

«А кто тебе мешает самой притормозить?»

«Наверно сила притяжения! Слушай, что за идиотские вопросы?»

«Мари, ты только посмотри какой чудесный вид! Красота! — восторженно воскликнула Лотиэль и с озорством добавила: — Господа, пристегните привязные ремни! У нас намечается аварийная посадка!»

«Чтоб тебе было пусто! Лотиэль, прекращай свои дурацкие шуточки — до земли осталось всего ничего!.. — процедила я сквозь зубы, мечтая придушить легкомысленную богиню. — Конечно, тебе-то что! Переселишься в другую дурочку и нет проблем, а из меня скоро будет отбивная! А-а-а! Я не хочу упасть и разбиться!»

В то же мгновение я повисла в воздухе в считанных метрах от поверхности земли и, не веря своему счастью, облегчённо выдохнула.

«Фу, слава богу!»

«Давно бы так, паникёрша! Это же Сияющий двор и здесь повсюду эфир насыщен магической энергией. Всего-то дел — высказать пожелание и тогда Распорядители идентифицируют тебя как Истинную кровь и немедленно возьмут под контроль. Действуй смелее, тебе дали определённую свободу передвижения! Не бойся! Если ты сделаешь что-то не так, то быстро получишь по шапке», — весёлым голосом прощебетала Лотиэль.

«Слушай, ты точно относишься к пантеону добрых богов? Обычно такими безбашенными оптимистами бывают только отпетые злодеи!»

«Но-но! Не замай мою добрую репутацию! — хихикнув, отозвалась божественная поганка, сидящая внутри меня, и предложила: — Мари, давай немного прогуляемся! Мне хочется посмотреть на родной дом, которого я никогда не видела».

Немного удивившись словам Лотиэль и ощутимому волнению, исходящему от неё, я ответила согласием, попутно отметив правильность своих выводов. Там, у выходного портала это действительно были её, а не мои чувства.

«Давай, поднимайся выше и полетели!»

«Ага, щас! Только почитаю инструкцию для ведьм по полетам без летательных средств!»

«Эй, партнёр, действуй смелей, не тормози! Что ты разеваешь варежку? — нетерпеливо сказала Лотиэль. — Наметь себе ориентир и дуй туда потихоньку»

«Слушай, откуда ты набралась дурацкого жаргона?»

«И ты ещё задаешься этим вопросом после того как столько лет мы провели вместе?»

«Могла бы и не поддаваться моему тлетворному влиянию!» — фыркнув, ответила я. Немного освоившись и поняв, что мне не грозит падение, я поднялась повыше и воспарила на высоте птичьего полета.

Несмотря на нетерпение свой божественной подружки и ночную темноту, я была настороже, — мне хотелось оценить окружающую обстановку и понять куда я попала. На первый взгляд расстилающийся подо мной мирный пейзаж не возбуждал подозрений, но интуиция говорила мне, что я нахожусь невообразимо далеко от родной планеты. Да и вид бархатно-чёрного неба подтверждал мои опасения, в нем сияли совершенно незнакомые созвездия, и величественно плыла нереально огромная луна.

Выбирая, куда мне двинуться, я огляделась по сторонам. Вдали призывно блеснула водная гладь, и я устремилась к ней. Неторопливый полёт вызывал в моей душе чувство неизъяснимого восторга, но я не теряла бдительности и по-прежнему внимательно смотрела вниз, стараясь понять, с чем имею дело. В ярком свете луны мне не было нужды подключать ночное зрение, и я отчётливо до малейших деталей видела расстилающуюся подо мной сказочно-прекрасную зеленую долину. Она была правильной квадратной формы, но небольшие купы деревьев и цветочные поляны, в живописном порядке разбросанные по ней, придавали ей неизъяснимое очарование живой природы, не теряя при этом ощущение ухоженного парка. Ко всему прочему по долине, причудливо извиваясь и играя на перекатах, текли четыре полноводные речки, с прозрачными — прохладными даже на вид голубоватыми водами. Своё начало они брали из идеально круглого озера, которое напоминало чудесную голубую жемчужину, лежащую в кратере огромного вулкана, который в свою очередь находился в центре квадратной долины. Потоки воды делили долину на четыре равные части.

«Очень похоже на парк, выполненный в виде геральдического средневекового щита, только привычных зверушек не хватает», — подумала я и четко представила себе, что произойдёт дальше.

Ё-моё! Дежавю!.. Чёрт! Это же мой сон, приснившийся мне дома после окончания Академии!.. — внутри меня заклокотало возбуждение, и я окликнула богиню. — Лотиэль, поверь моим ощущениям, сейчас начнётся нечто странное!»

«Думаю, что ты права», — быстро отозвалась она и предупредила: — Мари, не пугайся, если я перехвачу управление телом. Хорошо? Я попробую разрулить ситуацию». Чувствовалось, что ей не по себе, и она волнуется.

«Сама-то уверена, что справишься?» — вырвалось у меня.

«Не могу гарантировать, — тревожно отозвалась богиня. — Не хочу скрывать, дела наши плохи. Благодаря Николсу, силёнок у меня мало и для здешних мастодонтов я такой же детский сад, как и ты, но всё-таки у меня возможностей больше, чем у тебя, — сообщала она и упавшим голосом добавила: — Прости, малышка, если я не справлюсь и подведу нас обеих».

«Чёрт возьми, Лотиэль, не смей раскисать! Помни, я с тобой и чем смогу, тем помогу» — воскликнула я. Как ни странно, но после моих слов богиня приободрилась.

«Спасибо!» с искренней благодарностью отозвалась она. Господи, и кто из нас детский сад после этого?

Вдруг в каждом из четырех отдельных полей долины, быстро разрастаясь, вспыхнуло призрачное голубое сияние. В его неверном свете зашевелилось что-то темное и живое, а затем на поляну по очереди шагнули четыре огромнейших зверя. Первым вышел Снежный Барс, и долина на его кварте окрасилась в серебристо-белый цвет, искрящийся инеем в ярком свете луны. Он грозно рыкнул и на его вызов ответил Полночный Ягуар. Он оскалил грозные белоснежные клыки и шагнул на поляну, которая в его кварте показалась опрокинутым звездным небом. Рыча, звери двинулись навстречу друг другу, но того и другого остановили хозяева. Из голубого сияния, вдруг взревевшего багровым пламенем, за ними шагнули два высоченных рыцаря в одинаковых черных доспехах с радужным отливом. Платиновый блондин свистнул, и Снежный Барс тут встал рядом с ним, а темноволосый похлопал плеткой по голенищу сапога и Полночный Ягуар покорно улегся у его ног. Я обратила внимание на то, что зверь хоть и выглядит двойником Ареса, но им не является. Какая-то наивность, написанная на его морде, выдавала, что он ещё очень молод, в отличие от матёрого зверюги, в обличье которого явился мне бог.

«Ура! Наши подоспели на подмогу! — радостно воскликнула я, ни минуты не сомневаясь, что вижу перед собой Ника и Штейна. Затем из ревущего пламени одновременно шагнули в таких же черных доспехах, что и у них, Тьен в сопровождении Золотого Тигра и Анжей в сопровождении Солнечной Львицы. На какое-то время часть долины Тьена окрасилась огненно-рыжим цветом, а Сапковского — затянуло молодой зеленью и солнечным редким туманом.

От быстрого полёта в моих ушах засвистел ветер и, оказавшись рядом с мужем, я окинула его взглядом. Вроде бы с ним всё было в порядке.

«Привет! Как дела?.. Ник, неужели ты убил Тьена?» — волнуясь, спросила я.

«Извините, райдиэль, Вы обознались. Меня зовут Никотан, и я не имею чести быть знакомым с Вами, — холодно ответил он, явно не узнавая меня.

«Дорогой, это я Мари! Пожалуйста, вспомни! Мы женаты и у нас есть сын Таятан!»

Ник смерил меня долгим сумрачным взглядом, но мои слова возымели на него положительное действие. Он потёр лоб и сердито буркнул:

«Не беспокойся, жив и здоров твой Моррисон или кто там прячется за его маской. Мы не успели даже обменяться ударами, как меня утянуло сюда. Мари, держись рядом со мной, но старайся не мешать, если мне придётся сражаться».

Не успела я согласно кивнуть головой, как меня охватил прозрачный столб света и повлёк за собой. Ник рванулся было ко мне, но его немедленно сковала невидимая сила, а я после краткого полёта зависла над круглым озером. Вроде бы внешне события развивалось по известному мне сценарию, но в чём-то неуловимо чувствовалось их отличие. Неожиданно возле меня материализовалась гибкая фигура в синих доспехах. «Риза!..» Находясь в смятении, я не могла отвести глаз от той, что дала мне жизнь. Она мельком глянула на меня.

«Привет, малышка! Ничего не бойся, я не дам тебя в обиду», — прозвучало в моей голове.

«Да и я не буду стоять в сторонке, когда обижают моего ребёнка», — весело воскликнул знакомый голос, и моё сердце пропустило удар.

«Рени! Ты жива!» — завопила я и рванулась к невысокой изящной фигурке в спецназовском комбинезоне. Но стены кокона оказались неодолимой преградой. Не отводя глаз от родного лица и плача от радости, я заколотила по ним кулаками. — Сволочи, выпустите меня! Мам, как тебе не стыдно? Мы с отцом отчаялись тебя найти, и чуть было не похоронили! Как ты оказалась в этой Тмутаракани?»

Моя вампирская матушка грустно улыбнулась.

«Увы, моё солнышко, вынуждена тебя огорчить. Простые смертные сюда попадают, только оказавшись за гранью. Это вашей Магической Квадратуре Круга сделано исключение». Рени подмигнула мне. «Мы ещё поговорим с тобой, Мари, когда закончится дурацкая катавасия», — пообещала она.

«Значит, жизнь после смерти всё же существует…» Я растерянно смотрела на улыбающуюся Рени, а затем перевела взгляд на Ризу.

Жаль, что она тоже умерла», — с печалью на сердце подумала я, и твёрдо решила признать за обеими женщинами статус матери. При ненормальной любви эреев к детям, только нечто экстраординарное могло заставить мою кровную мать бросить меня на попечение брата. Синеглазая красавица медленно повернула голову в мою сторону и её удивительные глаза блеснули слезами.

«Не знаю, простишь ли ты меня, Мариэль, ведь на самом деле я очень виновата перед тобой. Увлёкшись играми во власть, я бросила тебя совсем маленькой», — с решительным видом повинилась она.

«Ничего, всё бывает», — пробормотала я, не зная, что ответить.

«Мариэль, может, я и плохая мать, но ты мне не безразлична. Поверь, я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы ты была счастлива».

«Да будет так! Аминь! — насмешливо воскликнула Рени и, поймав холодный взгляд Ризы, иронично добавила: — Можешь не стараться, дорогуша! До тебя тоже многие пробовали, но ещё никому из них не удалось пробить меня взглядом. Давай-ка на время отложим войну и заключим перемирие».

Презрительно фыркнув, Риза ничего не ответила и отвернулась. Этим она немедленно напомнила мне Ника.

«Пожалуйста, не ссорьтесь! Честное слово, вы мне обе дороги!» — умоляюще воскликнула я и облегчённо перевела дух, когда в ответ обе искренне улыбнулись. Говоря такое, я не кривила душой. Риза и на самом деле была мне близка. Очевидно, сказывалось эрейское воспитание Ника и голос родной крови.

Стремительное падение в озеро отвлекло меня от родственных разборок. С головой уйдя в воду, затем я снова вознеслась вверх уже мокрая как цуцик. Мало мне ледяной купели, как тут ко мне с четырёх сторон с грозным рычанием полетели кошки, повинуясь воле своих хозяев. Но на излёте они превратились в цветной туман, который собрался в небольшой радужный шар и завис над моими протянутыми руками. Не зная, что делать с ним, я мысленно прошипела:

«Лотиэль, ты там уснула что ли?»

«Нет-нет!» — испуганно откликнулась она.

«Слушай, тут такие дела творятся, а ты ни гу-гу. Может, пора вступать в игру?»

«Подожди ещё немного, мне нужно подготовиться».

«Боже мой, Лотиэль, к чему ты там готовишься? Давай, действуй!»

Отклика на свой призыв я не получила. Богиня снова намертво заглохла.

«Чёрт, от тебя никакого толку!» — в сердцах воскликнула я, чувствуя, что наступает переломный момент.

— Круг замкнут. Малышка, не возражаешь, если я заберу у тебя ритом руанона? — вслух произнес красивый голос. Воздух передо мной заклубился золотым туманом, и удивительное существо с огромными прозрачными крыльями, переливающимися всеми цветами радуги, повелительно протянуло ко мне изящные полупрозрачные ладони. В немом восхищении я смотрела на прекрасное воплощение Титании, сказочной королевы фей, при этом совсем не въезжая, что ей нужно. Тем не менее, я опустила руки и послушно протянула ей радужный шар.

— Мари, не смей отдавать мой ритом! — властно сказал знакомый голос. «Мика! Слава богу!» — я страшно обрадовалась, увидев отца на берегу озера, и немедленно воспряла духом. Повинуясь его приказу, я быстренько отдернула радужный шар от ждущих рук «Титании» и, опасаясь, что она отоберёт его у меня, прижала его к своей груди.

Наяву, — если происходящее можно было назвать этим словом, — явно всё пошло вразрез с моим сном. По сравнению с ним количество действующих лиц сильно увеличилось, особенно с появлением отряда высоченных мужиков в матово-чёрных доспехах, возглавляемых зеленоволосым красавчиком, который на моих глазах превратился в шипастое чудовище. С мечами наперевес, они начали окужать Мику. Я страшно испугалась за него, но он к моему великому удивлению был совершенно спокоен. Улыбнувшись, он помахал мне рукой.

— Присмотри за ритомом, детка! Я заберу его несколько позже.

— Не беспокойся, Мика, я сберегу эту штуку для тебя!.. Будь осторожен! — выкрикнула я отцу, с тревогой глядя на то, как он медленно отсупает от озера, и вокруг него смыкается кольцо воинов с мечами.

«Это Внутренняя стража Сияющего двора. Их набирают из числа воинов элитного Легиона убийц», — услужливо подсказала мне Лотиэль.

«Спасибо за информацию», — холодно поблагодарила я богиню, совсем не желая отвлекаться на болтовню с ней, и она обиженно замолчала.

Моя личная стража тоже насторожилась. Риза и Рени наблюдали за происходящим на берегу, но ни одна из них не сдвинулась с места, чтобы помочь Мику. Но когда перед ними выросла странная фигура в золотых доспехах с пламенеющей шевелюрой и глазами, они переглянулись и в руках обеих немедленно возникли мечи.

«Милорд Ваатор, Повелитель Адской Бездны, если не ошибаюсь», — пропела Рени. Приподняв бровь, тот смерил её ироничным взглядом.

«Леди Рената, второсортная душонка, которую даже нельзя отнести к Истинной крови. Она же сожительница опального божка Этана, если я не ошибаюсь», — ядовито ухмыляясь, процедил этот мерзавец. От обиды за мою дорогую Рени, во мне пламенем взметнулась багровая ярость.

«Сволочь! Самоварное золото! Сам ты низкая душонка!..» — завопила я, и дальше из меня посыпался сплошь нецензурный мат, но обладатель костра на голове не обратил ни малейшего внимания на мои вопли, он по-прежнему не сводил огненных глаз с лица Рени. Та недобро усмехнулась.

«В отношении меня Вы полностью правы, милорд, но в отношении Этана Вами допущена маленькая неточность. Он не божок, как Вы выразились, а полноценный творец. Имейте это в виду и не смейте пренебрежительно отзываться о нём».

«Ну, и что мне будет, если я не послушаюсь Ваших указаний?» — издевательским тоном произнёс товарищ в золотых доспехах.

«Не смейте назвать Рени второсортной душонкой, милорд Ваатор!» — прорычал золотой дракон, заступая ему дорогу. Его облик заколебался и, приняв облик рыцаря в белых доспехах, он без промедления напал на своего противника. Мечи оказались не только холодным оружием, из них хлестала какая-то энергия, судя по появляющимся темным отметинам на доспехах воинов и ярких вспышках на барьере, который Рени и Риза немедленно замкнули вокруг нас, чтобы уберечься от случайных ударов участников поединков.

Волнуясь за отца, я поискала его взглядом и недоумённо моргнула, не веря своим глазам. Высоченный воин, облачённый в чёрно-белые доспехи, успешно отбивался от наседающих противников. В одной руке он держал белый меч, а в другой — непроницаемо-чёрный щит, которым искусно парировал многочисленные удары.

«Чёрт! Их слишком много! Несмотря на крутые прибамбасы Мика, в конце концов, со всеми ему будет не справиться», — занервничала я.

«Спокойно, детка! Не так-то просто победить будущего лорда хаоса. Не отвлекайся, Мари, береги ритом».

«Я же сказала, что сделаю всё возможное, чтобы сохранить эту штуку!»

«Вот и замечательно!» — одобрительно отозвался отец. — Передай привет Рени и Ризе и не забудь извиниться за меня. Скажи им, что сейчас я несколько занят и не могу поприветствовать их должным образом».

«Обязательно! Мика, не отвлекайся!» — взмолилась я, видя, что он не воспринимает всерьёз грозящую ему опасность. Тот засмеялся и, легко отбросив троих воинов Легиона убийц, снова обратился ко мне:

«Кстати, передай своей крылатой соседке, что я польщён её вниманием и постараюсь выполнить её просьбу».

Я покосилась на королеву фей, та по-турецки восседала рядышком со мной и с любопытством наблюдала за сражением Мики. Похоже, она сама услышала его слова и, улыбнувшись, послала ему воздушный поцелуй. А мой отец, это легкомысленное чудище, даже умудрился ей галантно поклониться. Я расстроилась. «Вот стервец! Я тут волнуюсь за него, а ему хоть бы хны. Нет, чтобы немного поберечься, — ведь в любой момент его могут прихлопнуть многочисленные противники!» — Миледи, — обратилась я к ней, почему-то с языка сорвалась именно эта уважительная форма обращения. — Скажите, Вы друг нам или враг?

— Малышка, я всего лишь сторонний наблюдатель, — ответила Радужнокрылая красавица, смерив меня рассеянным взглядом. Неожиданно на её лице появилось сильнейшее изумление. Легко поднявшись на ноги, она подошла вплотную ко мне и заглянула в глаза.

— Лотиэль, неужели ты сумела отделиться, от живого носителя и тем избавилась от заклятия? — удивлённо сказала она и ласково добавила: — Выходи, не прячься, детка. Я люблю тебя! Клянусь, никто не причинит тебе вреда.

«Мамочка!» — бросив меня, с радостным возгласом моя богиня повисла на шее у королевы фей.

«Понятно. На Лотиэль нет надежды. Обманщица!» Я мрачно воззрилась на богинь, похожих как две капли воды. Радостно улыбаясь, они повернулись ко мне и моя ненадёжная компаньонка весело воскликнула:

— Не сердись, Мари! Я сдержу своё обещание, и вы отправитесь домой. Мама, ты поможешь? — Лотиэль просительно посмотрела на королеву фей, но та смерила меня испытующим взглядом и нахмурилась. Что-то во мне ей сильно не нравилось. Я огорчилась. Мне хотелось, чтобы златовласая красавица-богиня отнеслась ко мне с большей симпатией: она пришлась мне по душе.

— Не нужно давать опрометчивых обещаний, Лотиэль, — мягко сказала старшая богиня и сухо обратилась ко мне: — Милочка, можете называть меня миледи Лилит. Мне совсем не льстит Ваше «Титания» и «королева фей».

— Извините, я не хотела вас обидеть, — пробормотала я и неуютно поёжилась от насторожённого взгляда фиалковых глаз. Помешкав, я смущённо добавила: — Меня зовут…

— Не трудитесь, райта Мариэль. Я знаю, кто Вы и не скажу, что рада знакомству с Вами, — ледяным тоном отчеканила она.

И совсем уж меня добило то удивление, с которым Рени и Риза посмотрели на меня, заметив, как недружелюбно ко мне настроена миледи Лилит. На их лицах появилось одинаково огорчённое выражение. Я видела, с каким почтением они приветствовали её появление.

«Вот чёрт! Рени, я ни в чём не виновата! Клянусь, я не наступала миледи Лилит на крылья и другие части тела!.. Честное слово, я никогда не обрывала крылья у бабочек!» — находясь в полном расстройстве, воскликнула я. В фиалковых глазах обеих богинь вспыхнули смешинки, они переглянулись и дружно прыснули в кулачок.

— Мама, честное слово, Мари — хорошая девочка. К тому же она моя благодетельница. Благодаря её усилиям, я смогла до срока отделиться и тем избавиться от череды переселений в смертные оболочки.

Сразу же посерьёзнев, старшая богиня вздохнула и с раскаянием взглянула на меня.

— Простите меня, райта Мариэль! Не стоит так расстраиваться, я знаю, что Вы ни в чём не виноваты. Спасибо Вам за Лотиэль. Сняв с неё заклятие, Вы избавили нас от необходимости сражаться друг с другом, — помедлив, миледи Лилит виновато посмотрела на меня и я насторожилась. — Если бы не размытость центра Магической Квадратуры Круга, сулящая нам огромные неприятности и то, что Вы авитолан…

В недоумении я посмотрела на ошарашенное лицо Лотиэль, но в следующее мгновение миледи Лилит напала на меня. Ослепительный золотой шар нёс такой заряд энергии, что достигни он цели, я уверена от меня не осталась бы и мокрого места. Но радужный шарик окутал меня тонкой плёнкой и отразил большую часть удара, но всё равно мне неслабо досталось. Упав на колени, я застонала от жуткой боли, и с отчаянием увидела, что в руках обеих богинь растут новые золотые шары.

«Ну, всё! Мне конец! Их сдвоенного удара я точно не выдержу! Прощайте, мои дорогие!» — мысленно я попросила прощения у мужа и сына, что оставляю их одних и приготовилась умереть.

«Мари, не смей сдаваться! Только попробуй бездарно умереть, и я тебя никогда не прощу! Клянусь, если ты сдашься без борьбы, наш сын никогда не узнает даже твоего имени!»

«Это жестоко, мой рай, — я с трудом подняла затуманенные болью глаза, стараясь рассмотреть Ника. Тот бился в тисках ловушки, держащей его на месте. Я криво усмехнулась. — Видишь, моя любовь, даже тебе не под силу справиться с хозяевами этих мест, что уж говорить обо мне… Рени, Риза, остановитесь! Прошу вас, мои дорогие, не нужно бесполезных битв. Миледи Лилит права, я должна умереть, иначе случится большая беда».

«Не смейте трогать мою дочь!» Каким-то непостижимым образом отец оказался рядом со мной и с яростью напал на богинь. Миледи Лилит заслонила собой напуганную Лотиэль. Приняв на себя энергию удара его меча, она медленно осела, прижав руки к груди. Раздался всеобщий вздох. Опустив оружие, все сражающиеся повернулись к нам. Облик миледи Лилит начал бледнеть, но перед тем как окончательно исчезнуть, она посмотрела на меня и тихо попросила:

«Малышка, сделай всё, что в твоих силах, но не дай превратить тебя в авитолан — абсолютное оружие!»

«Миледи Лилит, не умирайте! Подождите, что я должна сделать для этого? Умереть?»

«Нет!» — разом вскричали Мика и Ник, и я не поняла, что прошептали мне призрачные губы умирающей богини.

Вся четвёрка парней вырвалась из держащих их тисков, и теперь они окружали меня, не давая приблизиться ко мне страшно разъярённым воинам Сияющего двора. Внезапно моё сердце облилось кровью. Больше не принимая участия в моей защите, Рени и Риза с удручённым видом стояли в компании Лотиэль, которая оживлённо жестикулируя, что-то им говорила. Вскоре к ним вполне мирно присоединился огненноволосый товарищ и тоже с удивлением посмотрел на меня. Бывшие противники заключили перемирие, и это был мой приговор.

«Что ж, вопрос только в том, как мне умереть, не имея оружия?» — отстранённо подумала я и, положив радужный шар на колени, похлопала себя по карманам платья. Наконец, в них отыскалась небольшая пилочка для когтей. Достав её, я начала ожесточённо тыркать ею себе в вены на руках, а затем попыталась ударить себя шею. Я старалась не обращать внимания на разъярённое лицо Ника, который изо всех сил бил мечом по окружающему меня кокону, пока остальные отбивались от противников.

Вдруг раздался нечеловеческий рёв. Огромный кусок звёздного неба с треском лопнул, и к нам до кучи присоединилась ещё парочка сказочных рептилий — огромный матово-чёрный дракон и с ним другой поменьше — радужно-чёрный. Последний был мне знаком по сновидению. При появлении новых действующих лиц, воины сразу же перестали сражаться и, отступив, опустились на колени.

На подлёте к озеру драконы сменили облик. Мужчина со снежно-белыми волосами сразу же устремился к Лотиэль, а темноволосый красавец целенаправленно двинулся ко мне и, оказавшись на подходе, мягко улыбнулся Нику, который вдруг недвижно замер. Легкое прикосновение к кокону и тот беззвучно лопнул как мыльный пузырь. Опустившись на колено, мужчина приподнял моё залитое слезами лицо, и участливо заглянул в него очень знакомыми бирюзово-синими глазами. В моей памяти замелькали странные картины.

Огромный зеркально-чёрный инопланетянин, и огромный жук такой же расцветки. У того и у другого бирюзово-синие глаза…

Радостно смеясь, я лечу в окружении цветочных лепестков и радужно-переливающихся мыльных пузырей…

Чтобы помочь ко мне, протягивается смуглая рука с радужными когтями, и я без страха хватаюсь за неё…

«Николс!» — радостно воскликнула я и умоляюще посмотрела в прекрасное лицо нашего бога-творца. «Скажи, что я должна делать? Неужели и ты считаешь, что я должна умереть?»

«Бедная малышка! Похоже, ты натерпелась страху», — он улыбнулся мне такой знакомой и доброй улыбкой, что у меня от прилива счастья защемило сердце. «Прости, мой ангел, я тот ещё дурак, если сразу не распознал в тебе абсолют. Будь я прозорливей, сейчас было бы гораздо проще справиться с ситуацией, — я понурила голову, но Николс немедленно подбодрил меня. — Не расстраивайся, Мари она и сейчас ещё не безнадёжна». Он смерил меня задумчивым взглядом и, вздохнув, произнёс: «Прости, но я не вправе ничего скрывать от тебя, Мари. Знай, что в твоих руках судьба нашего Мироздания, — он помолчал и, с жалостью глядя на меня, добавил: — Малышка, мне очень жаль, но от твоего решения зависят судьбы богов и их творений, потому не ошибись с выбором, а он будет непростым…»

Николс начал излагать что мне предстоит сделать, чтобы попасть на место, попутно знакомя с предстоящими трудностями, и с каждым его сказанным словом меня всё сильней била дрожь. Осознание ответственности не то, что за судьбы мира, а Мироздания непосильной тяжестью легла на мои плечи, и практически раздавила. Самое главное, что Николс не мог подсказать, что мне чёткий порядок действий, когда я окажусь на месте. Правильность своих решений я должна была оценивать самостоятельно.

Не вынеся морального давления, я вскочила на ноги и отчаянным взглядом обвела море поднятых ко мне молчаливых лиц, многие из которых даже не являлись людьми. «Боже мой, откуда здесь набралось столько народу, да ещё такого странного?.. — слабо удивилась я и разозлилась ещё больше. — К чёрту всех!»

— Нет! Я не хочу! Почему я должна отдуваться за всех? Вы же боги, так сделайте что-нибудь!.. Поймите, мне и подавно не справиться с тем, где вы бессильны! — я упала на колени и закрыла лицо руками. — Умоляю, отпустите меня домой или дайте умереть! Ведь я ни в чём не провинилась перед вами. Я не просила делать из меня дурацкое абсолютное оружие!

Опустившись на колени, Рени обняла меня, нежно баюкая в своих объятиях, и я разрыдалась с новой силой. «Предательница!»

— Неправда! Детка, я куда угодно пошла бы вместо тебя, будь это возможно, — горячо проговорила она, и на её глазах показались слёзы. — Но, увы! Эта ноша только тебе по плечу. Слава богу, что тебя не убили, иначе всё уже было бы кончено. Спасибо их высочество, принц Николс нашёл способ, которым можно попробовать справиться с грядущей катастрофой…

Встревоженная возгласом Рени я подняла голову и посмотрела в направлении её взгляда. Там творилось настолько невообразимое, что меня от чужерожности происходящего резко затошнило. Сминая пространство, сражались трое. Николс и тот второй, что прибыл с ним, еле сдерживали натиск нашего Мика. Несмотря на страшный неузнаваемый вид, я всё равно его узнала. Странно! Я знала, что отец рвётся ко мне, чтобы убить, но во мне радостно пела кровь. Услышав его зов, я бросилась к нему. «Мой господин, я иду к Вам!»

— Чёрт побери! Опомнись, Мари! — я мутным взглядом смерила Рени с Ризой, которые с трудом удерживали меня на месте. Их несчастный израненный вид и вид моих рук, превратившихся в лапы гнусного чудовища, отрезвил меня и вернул прежнюю внешность. Обрадованная Рени прижала меня к себе и быстро проговорила:

— Всё, детка, время исчерпано! Кажется, начинается Армагеддон, в котором вы с Миком центральные фигуры. Ты всё запомнила, что тебе говорил Николс?

— По-моему, да, — отозвалась я не очень уверенно.

— Неважно, думаю, Николс всё предусмотрел и ты ничего не забудешь из сказанного им! В путь, Мари! Промедление смерти подобно!

— Хорошо!

Поцеловав Рени и Ризу, я подскочила к встревоженным мальчишкам Анжею с Тьеном и, не слушая их увещеваний, поцеловала их и бросилась к Нику, успев таки на ходу клюнуть в щёчку своего шефа, удивлённо приподнявшего бровь. На какое-то время я прижалась к груди мужа, с наслаждением слушая ровное биение его сердца, а затем заглянула в его бесстрастное красивое лицо. Ник и на фоне богов не терялся, выделяясь своей незаурядной внешностью. «Прощай, моя любовь!»

Больше не тратя драгоценного времени, я раскинула руки, и взлетела вверх. От меня сразу же поспешно отхлынул народ. Очень предусмотрительно с их стороны! Вокруг меня забушевала страшнейшая буря. Стоя в её центре, где царило затишье, я запела заклинание, вложенное Николсом, и ко мне устремился радужный шар, забытый мной во время всеобщего переполоха. За собой он тащил толстый перламутрово-голубой жгут воды из озера. Повинуясь моим движениям, он скрутился в спираль. Мой ровный голос, на удивление легко перекрывающий непрекращающийся рёв бури, перешёл от пения к речитативу. Я совсем не понимала, что делаю и, будучи предельно сосредоточенна, тем не менее, была совершенно спокойна. Слава богу, сейчас я действовала на автомате, лишь повторяя порядок действий, заложенный в меня Николсом, но скоро моя лафа закончится. Вызванная мной буря улеглась. Перед тем как нырнуть в открывшийся голубой портал, я по наитию взяла в руки радужный шар, который всё время льнул к моим ногам как испуганный щенок, и строго приказала ему вернуться к своим хозяевам. Тот немного помедлил, но затем послушно распался на части и четыре огромные кошки благополучно приземлились у ног моих верных рыцарей. Ко мне донёсся злобный рык Мика.

«Девчонка! Как ты посмела лишить меня ритома!»

«Прости, отец, но ты мне не нравишься в облике лорда хаоса! Я люблю тебя такого, каким ты был раньше и всё сделаю, чтобы вернуть прежнего Мику — немного старомодного, но порядочного человека».

«Дура! Мы могли бы обрести бессмертие и создать новое Мироздание!»

«Слишком велика цена. Прости и прощай, отец!»

С высоты птичьего полёта я напоследок окинула взглядом прекрасный пейзаж, который совсем не пострадал от моих действий, за исключением исчезнувшего озера и помахала рукой многочисленным зрителям. Их одобрительный рёв воодушевил меня.

«Положитесь на меня, господа боги! Я сделаю, всё как надо! Вы не пожалеете о своём доверии! — и смеясь, зажала уши! — Адью! До скорой встречи!»

Только я собралась нырнуть в портал, как чья-то рука крепко ухватила меня за локоть.

«Не так быстро!»

«Ник! Тебе нельзя со мной!» — растерянно воскликнула я. Он надменно покосился за меня.

«Кто сказал? Впрочем, не важно, я по-любому должен присмотреть за тобой. Ведь без меня ты вечно умудряешься вляпаться в очередную гадостную историю».

«Ник, а вдруг ты окажешься дестабилизирующим фактором?»

«Помолчи, Мари! Прыгаем, а то портал начинает подозрительно колебаться!» Взявшись за руки, мы ринулись навстречу неизвестности.

* * *

Спустя год по земному исчислению в пересохшей чаше озера забурлила кроваво-красная вода, и на её поверхность вместе крохотным пятачком перламутрово-голубого цвета вынесло Мари и Ника. Оба были без сознания и находились в предельной стадии истощения. Милорд Океан, ко всему прочему искусный врачеватель, с большим трудом их выходил. Не помогали никакие магические средства, и только сочетание необычных трав, древних заговоров и строго дозированной магии, дали положительный результат и дела у парочки пошли на поправку.

Но хоть Мари и Ник внешне выздоровели, их душевное состояние по-прежнему было критическим. Они совершенно не реагировали ни на какие раздражители. Лежа, они молча взирали в потолок отведённых им покоев во дворце самого лорда Хаоса. Их Божественность лично несколько раз пробовал вывести их из состояния странной апатии, но всё оказалось бесполезно. Разумы обоих подопечных милорда Океана балансировали на очень хрупкой грани, грозясь окончательно свалиться в безумие. Сумасшедшие картины, извлечённые из их мозга, не мог долго выдержать ни один из богов и они не несли ни какой полезной информации.

«Ладно, хватит мучить ребятишек исследованиями. Океан, стирай эту жуть в их мозгах и накладывай слепок с предыдущих воспоминаний до посещения Сияющего двора. Если процесс пройдёт без осложнений, отправь их домой. Скажи Николсу, что я разрешаю ему сделать для них исключение в части исполнения пророчества, дети заслужили от нас вознаграждение. С нетерпением буду ждать, когда они окажутся при Сияющем дворе. Просто замечательный материал для следующего поколения богов! — в провалах глаз лорда Хаоса вспыхнули алые огоньки безумия. — Хотя зачем ждать?.. Океан, передай Николсу, пусть оба голубка погибнут в ходе пророчества».

«Но, Ваша Божественность, это идёт в разрез с договором Хаоса!..»

«Никаких «но», Океан! Я так хочу!»

«Слушаюсь, Ваша Божественность!»

Встретившись в саду со своим старым наставником, принц Хаоса низко ему поклонился и вопросительно заглянул в его глаза, сейчас они имели темно-серый цвет, говорящий о его беспокойстве.

«Ну, как он, реме[20] Океан?»

На лице величественного старика появилось огорчённое выражение.

«Не очень хорошо, мой мальчик. Лорд Хаос сильно не в себе. Под страхом смерти он запретил упоминать при Сияющем дворе имя миледи Лилит, а эту девочку Лотиэль с треском выгнал вон. По-моему бедняжка опять приютилась у тебя. Не обижай её, хорошо?»

«Хорошо, реме Океан. Теперь пророчество Лоти потеряло силу, и мне нет нужды препятствовать её развитию».

«Увы! — глаза милорда Океана совсем потемнели. — Их Божественность требует от тебя исполнить его ещё раз в отношении твоих подопечных. Причём, он хочет, чтобы погибли оба и мальчик и девочка, — старый наставник взял за руку своего воспитанника и умоляюще заглянул в его лицо. — Николс, души детей предельно истощены непосильными испытаниями, и чтобы полностью восстановить свою силу, им нужно полностью прожить отмеренный им жизненный срок, причём без всяких сторонних вмешательств, включая пророчество Лоти. Будь милосерден, дай им шанс выжить».

Видя, что принц Хаоса колеблется, милорд Океан опустился на колени.

«Ваше Высочество, я очень прошу Вас исполнить мою просьбу».

Николс поспешно поднял наставника на ноги и, обняв его, в сердцах воскликнул:

«Что ты творишь, старик?! Не смей делать из меня изверга в духе моего папочки! Конечно, я исполню твою просьбу!»

«Спасибо, мой мальчик. Я знаю, что прошу очень многого, особенно сейчас, когда твой отец вне себя от горя и обстановка при Сияющем дворе очень нездоровая, — милорд Океан с доброй улыбкой посмотрел в лицо своего любимого воспитанника, в котором он скорее видел сына, и его глаза засияли золотисто-синим цветом. — Не переживай, Николс, со своей стороны я сделаю всё, чтобы смягчить удар, если Лит слишком на тебя обозлится. Но знаешь, я верю, что всё будет хорошо. Ведь в твоём отце ещё не умерло то хорошее, что было когда-то в юном принце, когда он только взошёл на престол твоего деда».

«Очень на то надеюсь», — буркнул принц Хаоса.

«Наверно, не умерло, если я до сих пор спускаю тебе с рук такие вольности, старый дурак!» — проворчал лорд Хаоса, отключая магическое око. Он призадумался. «Интересно, как извернётся Николс, чтобы и овцы были целы и волки сыты?»

* * *

Вчерашний трехмесячный день рождения Таятана прошёл без каких-либо происшествий, и поутру я тряхнула Ника за плечо.

— Эй, просыпайся, приговорённый к смерти! Кажется, ты получил помилование. Мирон сообщил, что завтрак готов, и он ждёт нас в столовой.

— Не слышу радости в твоем голосе, — зевая, отозвался Ник и снова закрыл глаза.

Странно. Обычно он не отличается сонливостью. Я презрительно фыркнула и сбросила его с кровати.

— Вставай! Так я и знала, что легенда о воплощении Лоти и сопутствующем роковом проклятии — бред сивой кобылы в безлунную ночь.

— Ну и слава богам! — пробормотал Ник, сев на полу. Меня насторожило, что он не обиделся за грубую побудку и совсем уж мне не понравился его усталый вид. Я скатилась к нему на пол.

Внимательный взгляд показал, что его лицо заметно осунулось, и под глазами залёгли отчетливо видимые темные тени. «Чёрт! Ник ещё полностью не оправился!» — подумала я, и моё сердце кольнула острая жалость. Обняв своего красавца-мужа, я с нежностью коснулась губами его затрепетавших век. Во что бы то ни стало, я решила в ближайшие дни привести его в норму, выгуливая в горах на свежем воздухе, но он как всегда разрушил мои планы.

— Мари, после завтрака я улетаю в Петербург и вернусь через неделю.

— Что ты там забыл? — сердито спросила я и попробовала уговорить его остаться дома. Но Ник уперся и заявил, что хочет посмотреть, как идут дела с постройкой звездолёта, которые он несколько подзабросил из-за профилактики технических систем Риоголиза. Я не стала особо настаивать, решив, что перемена обстановки тоже пойдёт ему на пользу.

— Хорошо, только будь осторожен, дорогой, — попросила я, больше не доверяя ни кому и ни чему.

— Всенепременно, моя любовь. Можешь, не беспокоиться. По-любому, на большой земле за мной болтается куча штейновских горе-сыщиков, — мягко проговорил Ник и от его беззащитной улыбки у меня снова защемило сердце. Я крепилась, стараясь не показать, что расстроена, но он меня добил. Думая, что я его не слышу, Ник мысленно пробормотал: «Боги, хорошо, что мы снова вместе!» и, прижав меня к себе, долго не выпускал из объятий. Слава богу, что нас позвал Мирон, иначе бы я позорно разревелась.

После завтрака оставшись одна, я пересилила своё нежелание разговаривать с богиней и процедила:

— Ну, долго ты собираешься прятаться от меня по углам? Давай уж выходи, раз заявилась!

В комнате вспыхнуло радужное сияние, и когда оно погасло, Лотиэль снова предстала передо мной в виде семилетнего мальчика. Я смерила её холодным взглядом. Трогательный малыш не вызвал во мне никаких тёплых чувств.

— Пора тебе сменить облик, для меня ты больше не ассоциируешься с Кимом.

— Прости! — воскликнула богиня и приняла вид златовласой синеглазой девушки. — Так лучше?

Я не ответила и пошла к выходу из столовой, но она заступила мне дорогу.

— Мари, не злись! Как ты вообще узнала, что я здесь?

На её виноватой мордашке, вспыхнуло любопытство, и она недоверчиво добавила: — Поверить не могу! Неужели ты всё помнишь, даже своё путешествие в Вионет?..[21] Может, расскажешь?..

— Не надейся услышать от меня его подробности! — со злостью перебила я богиню. — К великому огорчению Сияющего двора, я не помню нашего путешествия с Ником, и помнить его не хочу. Почему вы не хотите оставить нас в покое? Ведь мы спасли ваше чёртово Мироздание, не так ли? Что ещё вам нужно?

Тут я заметила тёмную тень странного создания, притаившуюся под резным буфетом, и совсем взбеленилась.

— Какого чёрта вы все за нами шпионите, не давая спокойно жить!

— Я не шпионка! — возмутилась Лотиэль и на её фиалковых глазах показались слёзы.

Артистка! Очень трогательно, но меня не убедило её показное расстройство. Поняв, что я не верю ей ни на грош, богиня помялась и расстроено сказала:

— Честное слово, я не шпионю за вами, а прячусь от лорда Хаоса. После допроса с пристрастием он тут же выгнал меня из Сияющего двора и велел никогда там не появляться под страхом смерти. Спасибо Создателю, что только выгнал, а не убил, как я опасалась.

В последних словах Лотиэль я расслышала искреннее облегчение и немного смягчилась. Любопытствуя, кто её так напугал, я уточнила:

— Лорд Хаоса это тот белобрысый и темноглазый тип бешеного нрава?

— Да, — она боязливо осмотрелась по сторонам. — Мари, говоря об их божественности и их высочестве, пожалуйста, употребляй уважительную форму уважения.

— Судя по Нику, я не должна ничего помнить. Потому знать не знаю, и знать не хочу никакого их высочества и их божественность Сияющего двора, — мстительно отозвалась я, смерив Лотиэль насмешливым взглядом. Что-то я потеряла всякое почтение к богам, столкнувшись с ними поближе.

«Лотиэль права, миледи! Пожалуйста, будьте корректны и не забывайте о правилах хорошего тона, принятых при Сияющем дворе», — нравоучительно произнёс в моей голове незнакомый голос с лёгкими укоризненными интонациями.

Стиснув зубы, я мысленно процедила: «Сгинь, сатана, и без тебя тошно!»

«Слушаю и повинуюсь, миледи!.. Может, по-родственному Вы будете называть меня по имени? Разрешите представиться, я лорд Ваатор, Властитель Адской Бездны Сияющего двора и муж Вашей матери Ризы», — учтиво произнёс мой филер. В памяти немедленно возник облик огневолосого товарища в золотых доспехах. «Н-да, кажется, у Ризы бурная семейная жизнь за гранью, если она муженька гоняет мечом!»

«Очень приятно, милорд Ваатор! — мысленно прошипела я, не испытывая в душе никакого удовольствия от знакомства, но постаралась не очень выходить из берегов. Как-никак он был моим родственником, и этикет требовал от меня хотя бы элементарной вежливости. — Пожалуйста, передавайте привет моей маме и благодарность за её поддержку… — тут я не выдержала и сорвалась. — Не могли бы Вы отвалить из моего дома вместе со своими шпионами? Больше знать не хочу никакой Сияющий двор, а будете настаивать, я подамся в ярые атеистки!»

«Вот это уже излишне, моя дорогая, не нужно горячиться и принимать скоропалительные решения. Всё! Я ухожу!.. Уже ушёл!»

«Слава богу!» — облегчённо вздохнула я, почувствовав, что пропало гнетущее ощущение стороннего присутствия.

— Мари, кто ты? — тихо спросила богиня. Эта поганка и не подумала убраться из моего дома следом за остальными. Мало того, она плюхнулась на стул и смерила меня внимательным взглядом. Раздосадованная, я возвела очи к небу.

— Нормально, да? И об этом меня спрашивает богиня, причём не из последних, судя по тому, как божественная публика пресмыкались пред твоей матушкой. Лотиэль, это ты мне скажи, кто я такая.

— Я не знаю. Конечно, в тебе ощущается Истинная кровь в смертной оболочке, но это всё, — растерянно сказала она и, помедлив, добавила: — Будь предельно осторожна, Мари. Поверь мне, Сияющий двор никогда не оставит тебя в покое.

— Во мне больше нет абсолютного оружия! Ведь так? — прошипела я, с яростью глядя на собеседницу.

— Ты права. Во всяком случае, я не чувствую в тебе присутствия авитолана — тёмной энергии разрушения.

— Ну и, слава богу! Потому раз и навсегда отвяжитесь от меня!

— Мари, ты не понимаешь! Уже одно то, что ты всё помнишь, вопреки перезаписи твоей памяти, это нонсенс, говорящий о том, что за тобой стоят какие-то скрытые могущественные силы.

— Иди ты к чёрту со своими!.. Ой!

Лотиэль испуганно вскрикнула и начала проваливаться в огненный портал, разверзшийся у неё под ногами. Не сразу опомнившись, я буквально в последний момент поймала её за руку, и мы благополучно рухнули на пол. Портал исчез и, переглянувшись, мы облегчённо перевели дух. В воздухе повис отзвук смеха.

«Тщательней следите за своей речью, миледи Мариэль, — ведь Ваши пожелания сбываются».

«Да пропади ты пропадом!..» — я поспешно закрыла себе рот руками и проводила взглядом Лотиэль. Напуганная богиня развернула радужные крылья и пропала в золотом столбе света.

«Во дела! Лотиэль сбежала!.. Всё! C такой жизнью я точно сойду с ума! — находясь в полном отчаянии, я взмолилась: — Николс, сделай что-нибудь! Я хочу всё забыть и жить по-человечески!»

«Конечно, я постараюсь, Мари, но ничего не обещаю», — отозвался красивый звучный голос. От его звуков меня отпустило непомерное напряжение, и от облегчения я самым постыдным образом расплакалась.

«Спасибо тебе, Николс, что не забываешь меня!»

«Детка, ты никому не даёшь забыть о себе!»

Раздался весёлый смех и из открывшегося портала вышел мужчина, очень похожий на Ника. С его прекрасного лица на меня с сочувствием смотрели знакомые бирюзово-синие глаза.

«Привет, Николс! Ты переживёшь, если я не буду кланяться и величать тебя «Ваше Высочество?»

«Мари, мы же с тобой друзья! Идём, детка, я попробую выправить сложившуюся ситуацию».

Принц Хаоса протянул мне руку с радужными когтями и, не колеблясь, я ухватилась за неё и нырнула следом за ним в открывшийся портал.

* * *

В Вионете — этом бескрайнем безвременье пустоты, лишённой звёзд, и пронизанной мягким светом, идущим из ниоткуда, — плавали бок о бок два огромных дракона — чёрный и золотой. На изящных головах сказочных рептилий царственно сияли радужные короны. Изредка переговариваясь, они с любопытством наблюдали за вышеописанной сценой. Когда Николс и Мари скрылись в портале, золотой дракон смерил укоризненным взглядом своего чёрного собрата.

«Тил! Зачем ты мучаешь ребёнка? Почему остальные смертные забыли о том, что произошло, а девочка нет?»

Тот немедленно рассердился.

«Могла бы сама догадаться, умница. Это последствия разрядки авитолана. Ничего страшного, твой малыш Николс ещё раз перепишет ей память, и девчонка вернётся к норме».

«Прекрасно! И всё-таки ты зря создал нового терия из Истинной крови, да ещё разделил его сущность на двух носителей. Думаешь, они сольются в единое целое, когда придёт время?»

«Не знаю, но мне хотелось испытать новый метод. Может, он даст положительные результаты».

В фиалковых глазах Золотого дракона вспыхнула насмешка. Он лукаво улыбнулся, при этом обнажив грозный набор белоснежных острых зубов, и ласково проговорил:

«Выдумщик! Сознайся, что ты просто пожалел смертного мальчишку. Думаю, тебе импонирует то упорство, с каким он занимался возрождением своего народа. В этом он очень похож на нас, хотя в отличие от него мы ещё не достигли успеха, — в его голосе прозвучала печаль. Помолчав, он осторожно добавил: — Тил, ведь мы договаривались, что ты будешь экспериментировать со своими убийцами на более простых существах, не поднимаясь выше уровня земноводных. Например, как твои разрушители атримены».

Обиженный чёрный дракон, рассерженно сверкая красными горящими глазами, немедленно его перебил:

«А ещё мы договаривались, что ты не будешь применять магию при создании териев! Ты же знаешь, что в этом случае они получаются крайне нестабильными. В прошлый раз ты их столько наштамповала, что я замучился уничтожать твоих сбрендивших големов. Торопись не спеша, Лилайн, и тогда мы достигнем успеха».

«Консерватор! Если б я тебя всё время слушала, то мы до сих пор возились бы с амёбами! Я ручаюсь, что Этан вполне стабилен и нам не стоит забрасывать магическое направление исследований!»

«Не расходись, миледи Прогресс! Я первый буду «за», если ты изобретёшь экспресс-способ возрождения племени териев помимо прохождения ими всех стадий развития».

«Достаточно споров! Создай карман, я хочу принять истинный облик, мне надоело болтаться в шкуре дракона».

«Как скажешь, дорогая!»

Перед драконами соткалась Минивселенная и при входе в неё они вопросительно посмотрели друг на друга.

«Кем хочешь быть мужчиной или женщиной?»

«Какая разница? — черный дракон ухмыльнулся. — Впрочем, лучше придерживаться половой ориентации, данной от рождения. Я приму мужской облик, а ты — женский».

«Тил, ты зря игнорируешь свою женскую половину! — предостерегающе сказал золотой дракон. — Ты слишком часто болтаешься в мужской ипостаси, не давая ей развиваться. Последний пророческий танец показал, что она у тебя здорово неуправляема и, по-моему, поглупела так, что дальше некуда».

«То же самое я могу сказать о тебе в мужской ипостаси!» — прорычал чёрный дракон и его глаза полыхнули недобрым пламенем.

«Ладно-ладно, дорогой! Не заводись, я не хотела тебя обидеть!» — поспешно отозвался золотой дракон. Его облик заколебался, и в чудесный сад минивселенной шагнула та, которая была известна при Сияющем дворе как миледи Лилит, жена лорда Хаоса. Обернувшись, она взяла за руку своего темноволосого спутника, который внешне был её копией. Правда, его отличали более высокий рост, и черты его лица казались более резкими. Но главное их различие лежало в разнице характеров. В облике Лилайн сразу читалась доброта и лёгкий нрав, чего и в помине не было у её спутника. На его надменном лице лежала печать жестокосердия. Они сели за столик и Лилайн протянула Тилу бокал с молочно-белым вином. С гримасой отвращения он немедленно выплеснул его содержимое, и его бокал до краёв наполнился тёмно-красной кровью. Теперь уже Лилайн поморщилась. Заметив её реакцию, Тил довольно усмехнулся и, потягивая кровь, лениво произнёс:

— Зря ты вмешалась и не дала начать мне эксперимент заново.

Зловредный Тил явно поддразнивал златовласую красавицу. Видя, что она отвлеклась, он незаметным мановением руки превратил вино в её бокале в кровь.

— Ну, уж нет! Я считаю, что в этот раз мы добились успеха и нам стоит его продолжать! — убеждённо ответила Лилайн и, отпив из своего бокала, возмутилась, — Ты что творишь, разбойник?

— Забочусь о тебе, моя дорогая оптимистка! Для восстановления сил, нет ничего лучше крови диких драконов. А в отношении эксперимента, пожалуй, я с тобой согласен. Хотя мне кажется, что ты опять спешишь с созиданием жизни. В больших масштабах она становится неуправляемой.

— Ну, зачистка — это твоя обязанность, милорд Тьма!

— Вечно ты спихиваешь на меня грязную работу, миледи Свет!

— По-моему, тебе она нравится, судя по тому, с каким удовольствием ты разводишь глобальные катастрофы, сводя на нет мою работу.

— Мой ангел, я же вижу, с каким удовольствием ты занимаешься созиданием, вот и потакаю твоим слабостям…

Она засмеялись и, нежно посмотрев друг на друга, слились в долгом поцелуе. Отстранившись, Тил протянул руку и, сорвав чудесный цветок с нависающей над столиком ветви, воткнул его в волосы своей возлюбленной сестры, а затем снова коснулся её губ лёгким поцелуем.

— Моя любовь, с таким подходом к делу, мы никогда не достигнем приемлемого равновесия! — укоризненно сказала Лилайн.

— Полно тебе расстраиваться, моё сердце! Кстати, где болтается наш несносный ребёнок?

— По-прежнему хвостиком бегает за Николсом. С нами, взрослыми ему скучно, вот он и норовит удрать из дома.

— Жаль, что Блонди наш единственный ребёнок. Встречайся мы чаще, может, наш малыш уже давно обзавёлся бы братиком или сестричкой.

— Не гневи судьбу, Тил! Появление Блонди и так чудо из чудес. Вспомни, ни одно из пророчеств не говорило нам о появлении у нас ребёнка.

— Вот потому в последний момент я побоялся трогать созданное Мироздание. Вдруг, оно как-то связано с рождением нашего малыша.

— Рада, что у тебя бывают гениальные прозрения и главное — очень вовремя.

* * *

Восседающие в зале заседаний лорды хаоса переглянулись.

«Неужели ни Лилайн, ни Тил не понимают, что они были и будут единственными в своём роде?» — недоверчиво проговорил один из них.

«Почему? Ведь у них родился ребёнок!» — удивлённо воскликнул один из самых юных лордов хаоса.

«Всё дело в том кто он, малыш Блонди, — покровительственным тоном отозвался старейший лорд хаоса и, видя нетерпение в глазах своих юных коллег, насмешливо добавил: — Неужели трудно самим догадаться? Их ребёнок — это одушевлённая гармония между Светом и Тьмой. Появление Блонди показывает, что в настоящий момент наше Мироздание стабильно».

«А как же народившийся лорд хаоса?».

«Не беспокойтесь, его активность была вызвана искусственно. Сейчас он вновь вернулся к норме, и может очень долго находиться в латентной стадии руанона, сначала в смертной оболочке, а затем в личине одного из богов».

«Господин председательствующий, но его появление знаменует немалые потрясения!»

«Совсем не обязательно. Обычно, руанон занимает престол того из лордов хаоса, который перед самым уходом внезапно лишился своего наследника. К сожалению, на настоящий момент самая неизвестная величина — это странная пара, побывавшая в Вионете. Чем аукнется нам их появление — совершенно не ясно, но будем надеяться на лучшее. Господа, на этом наше экстренное совещание закончено. Все прочие детали я предлагаю обсудить в более приятной обстановке. Я приглашаю вас на торжественный ужин в моём эдеме».


Дела рабочие, дела домашние…

Полёт до Питера занял обычные полчаса и, заскочив домой, Ник обнаружил, что по времени совсем немного разминулся с Палевским. Он не стал беспокоить его вызовом, и отправился в центральный офис. Оказавшись на месте, Ник удивлённо покосился на свою новую секретаршу — ею оказалась разбитная улыбчивая девица с кучей пирсинга по всему телу и в жуткой молодёжной одежде и обуви, не менее густо усеянной металлом. «Странно! Вроде бы я выбирал себе не это чучело. Наверно, очередные причуды отдела безопасности», — решил он и распорядился принести ему кофе. Его он получил только после второго напоминания по селектору. Без стука влетев в кабинет, секретарша поставила перед ним огромную глиняную кружку. Кофе оказалось чуть тёплым с молоком и кучей сахара, хотя он просил чёрный и без добавок. Со второй попытки секретарша принесла ему нечто очень горячее, но слабо напоминающее по вкусу кофе. Поняв, что не получит желаемое, Ник вежливо поблагодарил неумёху и та, совершенно не огорчившись, схватила поднос с нетронутыми напитками и без промедления ускакала к себе в приёмную, что-то весело напевая себе под нос.

«Крейд! Неужели нельзя было найти опытного секретаря, а не эту металлизированную красотку с растительными мозгами?» — с досадой подумал он и попытался сосредоточиться на текущих делах. Их накопилось немало. Но тут к нему в кабинет ворвался возбуждённый Глава Службы безопасности и с ходу завопил:

— Ник, за каким дьяволом ты придумал такую огромную штуку? Ты только посмотри, какая идёт суета на околоземной орбите! Пойми, при современном уровне техники у людей скрыть такое огромную стройку попросту невозможно! Мои сотрудники сбились с ног, частично стирая воспоминания у всех более или менее важных людей, чтобы лишняя информация не выползла раньше времени наружу!

Ник оторвал голову от дисплея и смерив Штейна недовольным взглядом, ровно произнес:

— Во-первых, здравствуй, а во-вторых, сядь и успокойся. Томас, чем ты недоволен? Лично я предпочитаю, чтобы твои орлы были при деле, а не занимались всякой ерундой, типа слежки за моими передвижениями.

Штейн сел в кресло и сердито проворчал:

— Послушай, Ник… Ладно. Мы с тобой уже неоднократно ругались насчёт охраны, потому замнём для ясности. Ты чего злишься, у нас какие-то проблемы с постройкой звездолёта?

— С чего ты взял, что я злюсь? По-моему это ты сегодня на взводе, — ответил Ник, с удивлением посмотрев на своего собеседника.

— Не без этого, — потихоньку остывая, проворчал Штейн. — Можно я немного посижу у тебя, а то с самого утра меня уже довели до белого каления. Чтобы не терять времени даром, может, расскажешь мне вкратце о своих дальнейших планах в отношении постройки звездолёта? Тогда я смогу скоординировать действия моих сотрудников. Кстати, почему вы строите одну бандуру на всех, а не флотилию звездолетов, как изначально планировалось? Разве это не опасно?

— В соответствии с расчетами Мари, чтобы преодолеть порог неопределенности в космосе и развить первую световую, нам нужна для разгона солидная масса. Ковчег на сегодня — это самая наименьшая из допустимых моделей звездолетов, развивающих скорость, близкую к скорости света. Пока мы вынужденно засели на Луне у границы света и тьмы, чтобы проводить сборку корпуса звездолета. Хотя проще было бы сделать это в открытом космосе, но люди тяжело переносят постоянное отсутствие силы тяжести. Когда соберем корпус, мы выведем Ковчег в открытый космос и спрячем его за Луной. Но для этого нужно сначала частично смонтировать оборудование с вспомогательными двигателями, и запустить искусственную силу тяжести на борту. Тогда и рабочий процесс пойдет быстрее, поскольку сборочные бригады будут жить на звездолете. Производственные лунные модули тоже готовы к работе. Но пока не хватает персонала: ему негде жить. К счастью, лунный жилой комплекс тоже скоро будет готов. Мы запустим производство на Луне, и процесс сборки пойдет еще быстрее, в космосе проще выращивать нужные нам комплектующие. Так что не переживай, скоро мы переберемся в космос и на Луну и будем почти полностью автономны, поэтому вояжи с Земли будут значительно реже. Потерпи еще немного.

Штейн вздохнул и мрачно произнес:

— Всё это замечательно. Только я опасаюсь, что до этого какой-нибудь военный придурок шарахнет по нашим орбитальным станциям ядерной ракетой. Защиты у них практически никакой, только режим невидимости, да и тот демаскируется орбитальной суетой.

— Не беспокойся, через пару недель мы смонтируем на них защитные экраны, — утешил его Ник. — Тогда пусть стреляют сколько угодно, заодно мы испытаем их в действии, прежде чем соваться в космос. Пусть людишки сделают хоть одно доброе дело.

— Никакой у тебя толерантности по отношению к человечеству! — облегченно вздохнув, со смехом отозвался Штейн. Орбитальные станции были его основной головной болью. Он смерил Ника внимательным взглядом. — Не понимаю, почему ты такой смурной, если дела идут нормально? А! Дошло, семейные разборки! Я прав?

— Отчасти, — сдержанно улыбнулся Ник. Не желая говорить, что он не очень хорошо себя чувствует и, видя, что Штейн находится на взводе, он решил поддержать доверительную беседу и добавил: — Сам знаешь, за Мари всегда тянется целый хвост проблем.

— Это точно! Бабы это всегда сплошная головная боль! — подхватил Глава СБ любимую тему мужских разговоров. — Стоит только отвлечься от работы, и они немедленно начинают капать тебе на мозги. В лучшем случае они портят только настроение, а в худшем, их хочется пристрелить, — в голосе Штейна прозвучала скрытая досада и Ник заинтересованно к нему присмотрелся.

— Томас, у вас с Эльзой всё в порядке?

— Вроде бы, — вздохнул тот и автоматически потянулся к ящику стола. — О, чёрт, забыл, что я не у себя и полез за коньяком! У тебя есть чего выпить?

— Я здесь редко бываю, да и рановато для алкоголя.

— Ясно, ты из породы трезвенников, тогда давай выпьем кофе. С утро оно будет в самый раз, — вздохнув, произнёс Штейн и, опередив Ника, нажал на кнопку селектора и кратко распорядился: — Полина, два кофе покрепче.

— Без базара! Щас бу сделано, милорд! — звонко отозвалась секретарша и спустя пять минут влетела в кабинет с огромным подносом. Помимо ароматного кофе в изящном кофейнике на нём аппетитными горками высились разнообразные закуски. Девушка ловко сервировала столик и подкатила его к собеседникам. Уходя, она одарила их широченной белозубой улыбкой. Ник стиснул зубы и проводил нахальную девицу тяжёлым взглядом. «Ну, погоди у меня!»

Кофе оказался и на вкус просто замечательным.

— Нафиг ты выбрал себе такую секретаршу? Конечно, готовит она ничего, но на вид не ахти. Во всяком случае, не разобрать под кучей навешенного на ней металла. Или ты выбирал по контрасту с Мари? Знаешь, Ник, вы так похожи с ней, что ваш брак похож на инцест. Не заводись, это я завидую, что у тебя красавица-жена.

— Томас, тебе грех жаловаться! Твоя Эльза не менее красива, чем Мари и вдобавок умница! — в глазах Ника загорелось неподдельное восхищение.

Видя это, Штейн покачал головой.

— Ну, ты даёшь! Неужели ты свою жену с её потолочным IQ считаешь не очень умной? Хотя, что я удивляюсь? — он помрачнел и его серые глаза вспыхнули серебряным блеском. — Такие шалавы, как моя Эльза, всегда привлекают к себе избыточное мужское внимание.

Брови Ника поползли наверх.

— Неужели Эльза смеет тебе изменять? — осторожно спросил он.

— Не без этого, — коротко ответил Штейн, постукивая по подлокотнику кресла, и откровенно признался: — Только что получил документальные свидетельства, где моя стерва вовсю развлекается с другим мужиком. Вот такие, блин, у нас с женой свободные отношения!.. Я уже давно подозревал, что Эльза погуливает на стороне, но как-то всё не верилось, что она способна на обман… Ладно, чёрт с ней, пусть гуляет! Вот если всерьёз дёрнется, тогда ей дорого обойдётся такая «супружеская верность»! — прорычал он, но тут же спохватился и со скрытой досадой проговорил: — Извини, Ник, что вывалил на тебя семейные проблемы!

— Ничего. Иногда лучше выговориться, чем с ходу хвататься за пистолет.

— Это верно, — Штейн вскочил на ноги и, сунув руки в карманы, заметался по кабинету, а затем замер у окна. — Спасибо, что выслушал меня, стало как-то легче и не так сильно тянет на смертоубийство, — он криво усмехнулся. — Хотя, что я злюсь? Ведь я тоже не монах и при случае не пропускаю понравившуюся красотку.

В этот момент, постучав, вошла секретарша, которая вежливо попросила разрешения забрать поднос с посудой. Сделав своё дело, она бесшумно удалилась, а Штейн повернулся к Нику.

— Мой добрый совет, смени секретаршу на что-нибудь посимпатичней. Хочешь, я снова пришлю тебе досье подходящих кандидатур?

— О, нет! Не нужно, меня не пугают трудности, — усмехнувшись, быстро ответил Ник.

— Это ты зря. Ещё раз извини, я пойду.

— Томас, не натвори глупостей дома. Хорошо? — негромко сказал Ник, глядя вслед Штейну. Замедлив шаг, тот кивнул головой и бесшумно выскользнул за дверь. Спустя некоторое время Ник вызвал секретаршу.

— Чё звали, босс? — подбоченившись, девушка вызывающе вздёрнула подбородок.

— Полина, немедленно снимите с себя весь лишний металл, — сказал он, вперившись в неё холодным взглядом.

— Ништяк! Я что должна пирсу снимать прямо при Вас? — возмутилась она, возмущённо глядя на Ника. «Чёртов извращенец!» было крупными буквами написано на её личике, густо усеянном металлическими висюльками и заклёпками.

— Приступайте. Вы не выйдите отсюда, пока не снимите все свои цацки.

— Ну, блин и дела!

Девушка с неохотой и, явно испытывая терпение Ника, начала медленно снимать фурнитуру. Он подхлестнул её несильным ментальным ударом, но ей этого хватило. Закусив задрожавшие губы, она принялась торопливо срывать пирсинг. Очистив видимые участки тела, девушка смерила его испуганным взглядом и тихо спросила:

— Я пойду к себе, сэр?

Ник удивлённо приподнял бровь.

— Полина, у вас плохая память или Вы глуховаты? Я приказал снять весь лишний металл.

— Сэр, я не могу это сделать! — с отчаянием воскликнула девушка, переминаясь с ноги на ногу.

— В чём дело? Вам требуется помощь? — забавляясь, проговорил Ник и, откинувшись в кресле, смерил девушку долгим взглядом.

Наконец, та подняла голову и, выпрямившись в струнку, решительно отбарабанила:

— Никак невозможно, сэр! Для того чтобы избавиться от пирсинга, я должна раздеться в присутствии старшего по званию, что запрещено уставом! — она виновато улыбнулась. — Простите, сэр! Мы поспорили с девчонками в казарме…

— Ясно. Так и быть, Полина, в первый и последний раз я иду Вам навстречу и больше не советую испытывать моё терпение. Ступайте и приведите себя в порядок. Ещё одно замечание, смените одежду и обувь на что-нибудь более подходящее для Вашей должности. Если у Вас настолько плохо со вкусом, учитесь одеваться у фроляйн Марты.

— Спасибо, сэр! — девушка стремительно ретировалась из его кабинета.

«Н-да, в спецназе растят очень забавные кадры!» — насмешливо подумал Ник. Спустя некоторое время Полина проговорила по селектору:

— Извините за беспокойство, сэр. У меня готов ленч и только что поступили документы из Академии.

— Хорошо, давайте документы, — рассеяно отозвался Ник. Видя, что девушка не уходит он поднял голову и улыбнулся. — О, совсем другое дело! Теперь я вижу, что у меня красавица-секретарша.

Под кучей пирсинга оказалась очень миловидная брюнетка с экзотическими жёлтыми глазами. Одетая в строгий деловой костюм изящная высокая девушка действительно смотрелась изумительно. В ответ на комплимент, Полина зарделась и, просияв ослепительной улыбкой, поклонилась и убежала к себе в приёмную. «Ну, вот! Я же помню, что выбирал себе симпатичную секретаршу. Насколько я помню и IQ у неё не хуже внешности. Думаю, мы сработаемся с девчонкой».


Странное убийство с вызовом реанимации на дом

Как и обещал, неделю спустя Ник вернулся домой. Шагая от ангара к замку, он внезапно понял, что не ощущает ауры ничего живого в Риоголизе, словно вокруг все умерли, или его полностью отрезали от ментала. «Не паниковать!» — приказал он себе и, крадучись, понёсся к потайному входу. Внутри замка Ник замер, решая, куда ему отправиться в первую очередь и тут до него донёсся сдавленный женский вскрик. Он ворвался в столовую и замер на месте. Схватив Мари за волосы, Тьен Моррисон держал у её горла меч. При виде Ника его золотые глаза, горящие сумасшедшим огнём, нехорошо блеснули и он прошипел:

— Как ты посмел отобрать у меня Мари?

Она глянула на мужа и предостерегающе выкрикнула:

— Ник! Будь осторожен! Это не Тьен!

— Предательница! — прошипел юноша, и с силой дернул Мари за волосы. Больше от неожиданности, чем от боли она вскрикнула и Ник, придя в ярость, стремительно бросился к ним, но его остановили повелительный окрик.

— Стой, где стоишь, иначе я убью Мари!

Для убедительности, Моррисон провел широким лезвием по шее своей жертвы, и по белой коже потекла ярко-алая кровь. Вскоре она часто закапала на пол, и при её звуках Ник застыл на месте с остекленевшим взором.

Слишком тихо… Неестественно тихо…

Из ужасающего безмолвия не доносилось: ни шорохов, ни стонов, ни дыхания…

Совсем ничего. Ничего, что свидетельствовало бы о присутствии живого…

«Нет. Что-то есть. Странный звук. Откуда здесь вода?»

Тяжёлая алая капель — «почему алая?» — редко, но безостановочно падала на пол. Её мерный стук звучал всё громче и громче в его ушах, вызывая безотчётную панику в душе…

Он очнулся, услышав отчаянные крики Мари

— Ник, что с тобой? Умоляю, посмотри на меня!.. Пусти меня сволочь! Ни-и-к!

С недюжинной силой девушка извивалась в руках своего обидчика, но ничего не помогало. Несмотря на свою ярость и подготовку она не могла вырваться из рук того, кто предстал перед ними в облике Моррисона. Ник озадаченно прищурился. Не понимая с кем имеет дело, он поднял руки и, стараясь не делать резких движений, мягко произнес:

— Сударь, если Вам нужна Мари, то забирайте её, но не причиняйте ей вреда.

Юноша смерил его холодным взглядом.

— Ну, нет! Мне не нужны чужие объедки! Ты украл её сердце, и она мне больше не нужна. Забирай свое сокровище!

Он с такой силой отшвырнул девушку, что она пролетела порядочное расстояние и ударилась о камин. Испуганный Ник бросился было к ней, но в мгновение ока противник преградил ему дорогу, и в его руках угрожающе блеснуло тёмно-синее лезвие туаши. Он поднял глаза к камину. Фамильный меч дома Лета находился на месте. Искусный прыжок и Ник занял позицию, прикрывая лежащую без движения Мари.

— Замечательно! Не люблю, когда противник безоружен, тогда он выглядит овцой на заклание, — спокойно произнёс юноша. Он не препятствовал Нику, когда тот бросился к мечу. — Ну, что приступим к любимому развлечению эреев? — насмешливо спросил он и без предупреждения напал на него.

Под сводами столовой закипел яростный поединок. После первой стремительной сшибки, осторожно примеряясь, друг к другу противники пошли по кругу. Затем последовал стремительный выпад и круговорот головокружительных прыжков. Нику стало ясно, что легкой победы ему не светит, и он предельно сконцентрировался. При этом остро пожалев, что не обладает умением своей сводной сестры впадать в состояние берсерка во время боя. Телом Тьена владел опытный и искусный боец, где надо — осторожный, где надо — безрассудный. Его подводил только сам юноша, рефлексы его тела не успевали за решениями того, кто им управлял, иначе у Ника было бы мало шансов на успех.

Очнувшаяся Мари, широко распахнув глаза, испуганно наблюдала за поединком. От нехорошего предчувствия у неё сжалось сердце. Слишком яростным и стремительным был поединок. На её глазах творилось нечто невообразимое. Тьен, который должен был погибнуть в первые секунды схватки, явно доминировал и Ник еле сдерживал его натиск, а ведь он как боец, на голову превосходил всех вампиров, не говоря уж о неопытном Тьене.

Пошатываясь, девушка поднялась на ноги и, заметив, требовательный взгляд Ника, швырнула ему кинжал, найденный на каминной полке. Вдруг она с ужасом осознала, что кинжал летит прямо ему в спину, и он этого не видит. Как подкошенный Ник рухнул на пол. Узкое лезвие по самую рукоять вошло ему под лопатку, пронзив сердце. Поняв что наделала, Мари с диким воем бросилась к мужу, но Моррисон перехватил её по дороге. Глянув на неё горящими глазами, он замахнулся было отрубить ей голову, но в последний момент передумал. Толкнув её на пол, он с размаху вонзил широкое лезвие туаши в живот девушки, пригвоздив её к полу, как бабочку. Глянув на Мари и её поверженного мужа, юноша улыбнулся и удовлетворенно произнёс: «Дело сделано! Простите, дети, но я спешу!»

После этих слов лицо Моррисона расслабилось и приняло свойственное ему выражение. Он с недоумением огляделся по сторонам, не понимая, где находится. Необычная обстановка заворожила его и он не сразу заметил распростертого на полу темноволосого мужчину с кинжалом в спине. Моррисон шагнул к нему и, обогнув массивный стол, увидел лежащую Мари, пригвождённую к полу широким клинком.

Услышав его вопль, в столовую стремительно влетел Палевский и следом за ним Штейн. При виде убитой дочери и генетического сына, его лицо исказилось яростной гримасой, и он повернулся к испуганно отшатнувшемуся от него юноше.

— Что здесь произошло Тьен? — прошипел Палевский. — Твоё счастье, что я не верю, что тебе под силу расправиться с Мари и тем более с Ником, — он смерил зятя недобрым взглядом. — Правда, мне не нравится удар со спины, которым он был убит. Не находишь, что это слишком подло?..

— Честное слово, сэр, я здесь ни при чём! — чуть ли не плача закричал Моррисон, и на его лице промелькнула сложная смесь гнева и отчаяния. — Как вы можете думать на меня? Да ради Мари я сам готов умереть!

— Тогда почему ты прячешь руки, и откуда на твоей одежде кровь? Вообще, как ты здесь оказался? — заледенев от ярости, Палевский наступал на юношу. Тот потупился и растеряно пробормотал:

— Хоть убейте, сэр, я не знаю!

— Не торопись, Мика, ещё не всё потеряно и пожалуйста, не вытаскивайте меч из Мари! — бодрый голос Штейна несколько охладил гнев Палевского. Озадаченный, он повернулся к нему, с удивлением наблюдая за его действиями.

Штейн тем временем осторожно вытащил кинжал из спины Ника и простёр руки над сильно кровоточащей раной. Из его ладоней вырвалось легкое облачко и целенаправленно устремилось к распростертому телу. Обильное кровотечение сразу же прекратилось. С облегчением Штейн уловил слабый пульс у Ника и бросился к Мари. Он с сомнением посмотрел на её рану, но всё же выдернул меч и простёр над ней руки. Из его ладоней снова вырвалось туманное облачко. Оно нерешительно повисело над телом девушки, но всё же проникло внутрь. Гораздо медленней, чем у Ника, но её ужасная рана начала затягиваться. Затаив дыхание, мужчины неотрывно смотрели на неё. Когда Мари вдохнула, они радостно переглянулись.

«Слава богу!» Палевский вскрыл вену на руке и поднёс её к губам Мари, а Штейн то же самое проделал с Ником. Под действием вампирской крови их состояние заметно улучшилось.

Мирон отделился от группы молчаливых обитателей Риоголиза, собравшихся в столовой, и осторожно дотронулся до плеча Палевского.

— Михаил Янович, давайте для окончательного выздоровления уложим райделина Никотана и райдиэль Мариэль в регенерационную камеру. Думаю, они перенесут транспортировку, — он сочувственно улыбнулся. — Не беспокойтесь, они поправятся.

Палевский на мгновение смерил его непонимающим взглядом, а затем согласно кивнул головой.

— Хорошо, только будьте предельно осторожны. Томас, помоги Мирону, а я побеседую с Моррисоном.

Штейн хотел было ему возразить, что допросы — это его епархия, но заледеневший взгляд Главы СС не располагал к спорам. Он молча взял на руки Мари и двинулся следом за Мироном, несущим своего хозяина.

Дальнейшее расследование показало полную непричастность жителей поместья к нападению на его хозяев, и Штейн тщетно ломал голову над тем, кто столь удачно вызвал на Старую базу его и Палевского, когда они находились при смерти. Допрос предполагаемого убийцы тоже ничего не дал. Несмотря на неопровержимые улики, Моррисон упорно отрицал свою вину. К тому же очнувшиеся Ник и Мари подтвердили его алиби, но не захотели рассказать, кто на них напал. Чтобы снять подозрения с парня, супруги пригласили его с Аннабель к себе в гости во время их каникул.

* * *

Конечно, убегать от проблем не самое лучшее решение, но у Мари не было ни душевных, ни физических сил разбираться с разросшимся домашним хозяйством, требовавшим её присмотра. Благо Ник пошёл ей навстречу и разрешил носить не только эрейскую одежду, но и цивильную, потому она по-быстрому натянула на себя футболку со старыми джинсами и сбежала в свой садик. Особенно её порадовало то, что по дороге ей не встретился ни один из обитателей Риоголиза. Как всегда работа на свежем воздухе подействовала на неё благотворно. Мари начала подрезать подсохшие ветки и отцветшие стебли цветов, но сегодня у неё не было настроения долго возиться с растениями. Собрав инструменты, она положила их на место и неспешно побрела к мавританскому газону, имеющему вид небольшого лужка. Предварительно разогнав сердито жужжащих насекомых — дикие самоцветы ещё не отцвели, она с удовольствием повалилась в высокую нескошенную траву и закрыла глаза. Чья-то тень загородила ей солнечный свет.

— Привет, mon ami! Ничего, если я составлю тебе компанию? — прозвучал тихий голос Тьена.

Хмыкнув, она приоткрыла один глаз.

— Падай рядышком, — милостиво разрешила она и ядовито добавила: — Конечно, если гарантируешь, что ревнивая сестрица не прибежит следом и не повыдергивает мне волосы.

Тьен усмехнулся краешком губ и опустился рядом с девушкой и от его близости в её душе всколыхнулись прежние чувства. После непродолжительного молчания он расстроено спросил:

— Скажи честно, ты тоже винишь меня в том, что произошло?

— Тьен, прекрати заниматься самоедством! Сколько раз тебе говорить, что в случившемся нет твоей вины! — сердито сказала Мари и, смерив его пристальным взглядом, более миролюбиво добавила: — Не обращай внимания на отца. Мы с Ником оба видели, что ты находишься под чужим контролем. Не знаю, кто это был, но ты не бойся, больше такого с тобой не повторится.

— Почему ты в этом уверена?

— Одна сорока на хвосте принесла! — весело фыркнув, ответила девушка. «Не рассказывать же Тьену об извинениях одного могущественного товарища с нимбом вокруг головы!»

Моррисон понял, что она искренна в своих словах и облегчённо вздохнул.

— Я рад, что ни ты, ни твой муж не вините меня.

Он растянулся рядышком с Мари и, подперев голову рукой, с задумчивым видом посмотрел в её лицо. Она удивлённо приподняла брови.

— В чём дело?

— Извини, — Тьен грустно улыбнулся. — Знаешь, я до сих пор не могу забыть тебя.

Поняв по выражению его лица, что в нём снова вспыхнула надежда, она покачала головой и твёрдо сказала:

— Не нужно, Тьен, наши прежние отношения уже в прошлом. Я желаю тебе счастья с Аннабель. Поверь, несмотря на то, что мы с ней постоянно цапаемся, она замечательная девчушка — добрая и нежная. Я по-прежнему её очень люблю.

Глаза Тьена полыхнули золотом, и он мягко произнес:

— Mon ami, тогда ответь мне, зачем ты носишь мой подарок?

— На память, — коротко ответила Мари, не вдаваясь в подробности. Она напряглась при виде его явного раздражения и с неожиданной ясностью вдруг поняла, что Тьен очень сильно изменился. Он возмужал за то время, что они не виделись. Сейчас юноша больше походил на уверенного златоглазого мужчину из её видения, чем на того вежливого мальчишку, каким она запомнила его во время учёбы в Академии и который галантно, но настойчивоухаживал за ней.

«Куда же ты подевался мой золотой Рыжик?» — с грустью подумала Мари. Перед её мысленным взором промелькнула череда картин студенческой беззаботной жизни, и у неё защемило сердце от дорогих воспоминаний. Попутно девушка удивилась, как много событий произошло в её жизни с того времени как они рассталась. Она встрепенулась, услышав холодный голос Тьена.

— Ты, что-то сказал? Извини, я отвлеклась.

— Верни мне медальон, mon ami. Думаю, тебе он больше ни к чему.

Видя, что он настроен серьёзно, Мари сняла с шеи лилию и неохотно опустила её в протянутую руку Тьена. Он медленно сжал пальцы, сминая медальон. Девушка расстроено вскрикнула — слишком много дорогих воспоминаний было связано для неё с этой вещицей. Не обращая внимания на её огорчённый возглас, юноша привстал и, размахнувшись, забросил искореженный медальон в текущую по соседству горную речку. Не глядя на неё, он глухо произнес:

— Незачем хранить горечь воспоминаний, если то, что было ушло. Прощай, Мари! Будь счастлива.

Вскочив на ноги, Тьен исчез за поворотом дорожки, вьющейся между высокими деревьями. Девушка долго смотрела ему вслед, а затем, опустившись на траву, закрыла глаза. Она не вытирала слёз текущих по щекам.

«Тьен ушёл и мне больно, но почему? Ведь я люблю Ника, а не его, — она распахнула глаза и невидящим взглядом уставилась с безоблачно-синее небо. — Наверно, потому, что первая любовь, никогда не забывается. В юности она как общая кровеносная система сиамских близнецов, прорастает в сердцах влюблённых, делая их единым целым… Ё-моё! А как же Сапковский?.. Чёрт! Что-то я совсем запуталась! Кто же на самом деле дорог моему сердцу?» Мари усмехнулась. «Жаль, что ни в одной стране не узаконено многомужие, а блядство — не моя стезя».

Супруги Моррисон не появились к обеду в столовой, и Мари потихоньку спросила у Мирона, куда подевались их гости. Тот ответил, что им пришёл вызов в Академию, и они попросили срочно отвезти их в Петербург. Смерив хозяйку понимающим взглядом, юноша добавил, что они просили извиниться за то, что не успели с ней попрощаться. «Понятно», — холодно сказала она и попросила его передать следующее блюдо.

Поздно вечером ожидая мужа, Мари долго лежала с открытыми глазами. Заслышав его шаги, она тихо спросила:

— Ник, та светловолосая девочка, которую я видела в твоих воспоминаниях, это твоя первая любовь?

Он довольно долго молчал, прежде чем ответить.

— Да, её звали Лотилана, мы с ней знакомы с раннего детства, — в его тёмных глазах замерцали зелёные искры. — Это Моррисон настроил тебя на лирический лад?

— Не важно. Давай, рассказывай о своей первой любви и не смей злиться. Насколько я припоминаю, ты тоже внаглую вмешался в мои сердечные дела.

Видя, что Мари заупрямилась, Ник не стал с ней спорить.

— Ладно. Если тебе так приспичило, то слушай. В первый раз я влюбился, когда мне было четырнадцать лет…

Не таясь, он поведал ей о своей первой любви. Предметом его влечения оказалась юная соседка, которая, по словам Ника всегда была большой непоседой и проказницей. Владения её родителей вплотную примыкали к владениям семьи Реази Вестанио, и зловредная девчонка неизменно безобразничала у соседей. Садовники постоянно жаловались родителям Ника, что она чуть ли не до основания стряхивает на землю созревшие нежные плоды с деревьев и с корнем вырывает редкие растения. И это не говоря уж об остальных безобразиях типа дорожек, посыпанных колючками.

Все попытки Ника изгнать настырную девчонку из своих владений, оказались безрезультатными. Делу не помогали даже его жестокие колотушки. На огромном платане, где для него построили дом, он зачастую обнаруживал Лотилану, с любопытством перебирающую его мальчишеские сокровища, припрятанные от взрослых. Он жутко злился и частенько скидывал юную нахалку прямо с дерева — благо, что эрейские детишки обладают прыгучестью с раннего детства, чем доставляют своим родителям массу забот.

Мари с интересом выслушала от мужа, что двух, трехлетние эрейские малыши допрыгивают на высоту трёх метров и живо себе представила, чем это грозит при их неумении пользоваться регенерацией. Вдобавок, малыши, как котята, не могли самостоятельно спуститься вниз и, зависнув наверху, поднимали жуткий вопль. Она посмеялась над шкодными проделками Ника в детстве, а в душе ужаснулась, поняв, какая это головная боль — избалованный ребёнок, растущий в обстановке всеобщего попустительства взрослых. В эрейских семьях баловали детей не только родители, но и многочисленные бездетные родственники. Хорошо, что в возрасте восьми лет их в обязательном порядке сдавали на обучение в пансион. Только тогда у бедных родителей начиналась нормальная жизнь.

Они ещё немного поболтали о детях, и муж вернулся к повествованию о своей первой любви. В общем, дети со временем подружились, и маленький Ник страшно расстроился, провожая свою подружку в пансион. Будучи старше его на год, она попала туда раньше, чем он. Когда Ник в свою очередь начал учиться в пансионе, дети долго не встречались, даже на каникулах. Во время них рай Таятан брал мальчика с собой в поездки по их личным владениям, чтобы он освоился с хозяйственными навыками управлении, и потому ему очень редко удавалось побывать в доме, в котором прошло его детство.

Впервые после их расставания Ник встретил Лотилану, когда ему исполнилось четырнадцати лет. После очередной стычки со сводной сестрой Ризой, он сбежал из дома и в расстроенных чувствах побрёл по берегу моря. Великолепная звёздная ночь и мерный шорох волн быстро успокоили юношу и настроили его на романтический лад. Он поднял небольшой камешек и повертел его в руках, тот был из тех, которые так любила собирать его маленькая подружка, и вдруг ему страшно захотелось её увидеть. Ник запустил камешек по воде, загадав, что если тот подпрыгнет не меньше десяти раз, то они скоро встретятся. Прежний опыт не подвёл его и тут довольный юноша краем глаза уловил движение на огромном белом пляже — прямо на него неслась всадница на огромном чёрном коне. Поравнявшись с ним, белокурая красавица на полном скаку бросилась в его объятия и, смеясь, они покатились по песку.

«Вот так это началось», — закончил Ник и закрыл глаза.

Мари облегчённо вздохнула, в душе она уже раскаивалась, что затеяла этот разговор о первой любви своего мужа. Её со страшной силой снедала ревность при виде мечтательно-грустного выражения на его лице.

«В общем-то, банальная любовная история, каких немало, если только не брать в расчет, что для каждого она случается впервые, — сердито подумала она и пригорюнилась. — А тут еще пора расцвета и юное сердце, которое жаждет великой любви… таинственная звёздная ночь южных широт, и наверняка чёртова луна во всей своей красе и, как положено, с сияющей дорожкой на мерно вздыхающем море… Н-да! При такой романтической обстановке и я бы не отказалась прыгнуть в объятия красавчика-соседа! Чёрт!»

В сердцах девушка стукнула кулаком по кровати и зарылась под подушку. Ник немедленно извлёк её из любимого укрытия и, обняв, ласково шепнул: «Ревнивица!» Уткнувшись в его плечо, она буркнула: «Кто бы говорил! У самого рыльце в пушку. Думаешь, я не видела твоих зондов-шпионов, что висели поблизости во время моей встречи с Тьеном?»