"Абуджайская шаль" - читать интересную книгу автора (Любушкина Татьяна Евгеньевна)

Глава 2 День первый. Несчастный случай

Большая гостиная в городском доме завалена узлами, коробками свертками, кругом снуют дети и прислуга, которых словно стало вдвое больше. Гам стоит такой, что порою никто не слышит собственного голоса. Дарья Платоновна восседает у окна на высоком деревянном сундуке, перевязанном для прочности верёвками. Она всё задаёт последние вопросы, будто вдруг услышит нечто такое, что заставит её всё поменять, прекратить эту суету и забыть навсегда о хлопотах переезда.

Но… внизу уже подъехали коляски, вот все вещи погружены и путешественники усаживаются по своим местам.

В первой коляске едут Дмитрий Степанович с сыном Николенькой и внуком Виктором. Во второй Дарья Платоновна с дочерью Катериной, внуками Настенькой и Володенькой и их гувернанткой мисс Флинт. Старший сын Александр с супругой остались в городе (ввиду интересного положение Марии), а супруга Катерины задержали дела — обещал быть позднее.

Все вещи уже давно были перевезены, новая мебель в новом доме куплена и расставлена, поэтому взяли лишь то, что не отправлено заранее, да то без чего хозяевам ни дня не обойтись. Набралось всего довольно, так что ехали в тесноте, постоянно роняя под ноги различные свертки и наступая на всевозможные узлы.

Рано утром такою ватагою выехать не удалось, потому решили заночевать в пути в последней деревне перед поворотом в лесные чащобы. Зато уж на следующий день отправились в дорогу в надежде к обеду быть на месте.

Да только скоро не вышло. Уж больно много встречалось в лесу соблазнов, зовущих соскочить с коляски. То прямо у дороги полянка с грибами, нахально выпирающими из травы, то ветки, усыпанные спелыми сочными ягодами, свешиваются точнёхонько в повозки и грех не остановиться и не попробовать ягоду на вкус, не нарвать грибочков! Словом к дорожной развилке прибыли под вечер. У развилки поджидал старый знакомец Данила — мельников сын.

— Что, Данила, — добродушно промолвил Перегудов, — в такую пору эдак далеко забрался?

— Вас вышел встренуть, барин, — с неловким поклоном отвечал подросший, за три года и окрепший в плечах юноша.

— Да нешто мы заблудимся, — удивился Дмитрий Степанович, — чай ведь не в первый раз по этой-то дороге едем! Верно, Федор?

— Верно, ваше превосходительство, — усмехаясь, проговорил невзлюбивший Данилу с первой поездки, кучер, — ты видно, Данила, тут кралю какую глазастую поджидал, а мы тебе все карты спутали — понаехали этаким-то табором!

— Право слово, барин, тут такие у нас места чудные, что бывает и забудешь всё! Батя говорит: Пойди, встрень, не то угодят прямо в Ползучую топь!

— Экий ты право, чудной Данила, — скривился Перегудов, — ну что ты несёшь-то, братец, уж не пьян ли? — и поворотясь к кучеру: — Давай-ка Фёдор, поворачивай направо!

Коляски со скрипом повернули и поехали по уже знакомой дороге. Данила уныло последовал за ними.

Через какое-то время Дмитрий Степанович стал примечать, что сумерки превращаются в ночь, дорога давно уже идет вниз, а Полянка всё не появляется. Что за чертовщина? подумал Перегудов, и толчком в спину остановив Фёдора, молча вылез из коляски. Неожиданно под ногами чавкнуло. Дмитрий Степанович осмотрелся, и сердце его тревожно сжалось, лес впереди был не тот, что раньше. Он поредел, и вокруг росли всё больше редкие кустарники. Меж ними виднелись неровные круги, заполненные чёрною водой и кое-где поросли редкой и хилой травы. Подошёл встревоженный Фёдор.

— Беда, барин, кажись и впрямь в болото заехали! Что за напасть, ведь сколь годов мы с вами по дороге этой езживали, а тут вона что! А я уж давно еду и чую, под колёсами-то хлюпает!

Из соседней коляски высунулась Дарья Платоновна:

— Дмитрий Степанович! Скоро ль деревня?

— Да, матушка, — рассеянно и односложно отвечал Перегудов.

Из темноты бесшумно вышел ехавший поодаль Данила:

— Поворачивать надо, барин! Дальше ходу нет — трясина!

— Сам вижу, дурья твоя башка! Почто ты раньше-то молчал?

— Дык, говорил же, барин, а вы…

Дмитрий Степанович решительно пресёк дальнейшие объяснения:

— Поворачивай, Фёдор! — и к Даниле, пригрозив кулаком: — показывай дорогу-то, ирод, да смотри мне!

Коляски поворотили назад, с трудом разворачиваясь на узкой и топкой дороге. Утомлённые дети и Катерина уже уснули, Дарья Платоновна сидела притихшая, не решаясь обратиться к мужу, видя его раздражение, но убаюканная мерным покачиванием коляски, вскоре задремала и сама.

Дальнейший путь до Полянки проделали без приключений и на место приехали уже за полночь. Местные красоты было не разглядеть в кромешной темноте, да и видеть их никто и не возжелал — устали. Сонных Настю и Володеньку перенесли в приготовленные комнаты и уложили в кровати. Остальные на ночлег разбрелись сами и измученные долгою дорогой проспали беспробудно до обеда следующего дня.

На другой день первыми пробудились младшие дети. Едва раскрыв глаза они принялись бегать по дому, заглядывать во все комнаты и восторги свои выражали столь шумно, что рассерженная гувернантка мисс Флинт, была вынуждена собрать их на прогулку, пока они не подняли на ноги весь дом. Решено было прогуляться до реки, благо идти было не далеко (лишь немного спуститься по склону идущему от усадьбы), и нарвать для маменьки полевых цветов.

Речка Бездонка в Полянке протекала неширокая, но очень глубокая, с множеством подземных, ледяных ключей и прозрачной чистою водою. Тщательно закрытая от любопытных глаз раскидистыми широкими вётлами, пробегая мимо усадьбы Бездонка делала широкий и плавный изгиб, омывая пологий песчаный берег, единственное место, где не росли деревья, и только здесь позволяла разглядеть себя во всей красе. Прозрачная вода переливалась на солнце, лениво проплывая с лёгким, едва слышным журчанием. Со дна непрерывно поднимались подводные струйки, лопаясь на поверхности лёгкими воздушными пузырьками и серебристые рыбки резвясь в глубине хватали их беззвучными губами, тут же уносясь прочь.

Другой берег был мрачен и крут. Над высоким каменистым обрывом нависали высокие тёмные сосны, угрожающе растопыривая над водой, корявые корни. Некоторые из деревьев, не в силах устоять на крутом берегу, постоянно подмываемом стремительно бегущей рекой, едва держались на отвесной круче, бессильно припадая вечнозелёными кронами к самой поверхности воды.

Дети, совершенно очарованные здешними местами поминутно выражали свою радость, показывая её не только словами, но и бурными жестами, громкими разговорами и несдержанным смехом. Мисс Флинт, хоть и не уставала делать им замечания, но, однако, не меньше восхищалась солнечным днём, ласковым и свежим ветром и сказочной красоты природой.

— Ах, смотрите, Настенька, мисс Флинт! Там на реке плавают гуси, вы видите? Это гуси! А может быть и даже лебеди? Мисс Флинт, скажите, это гуси или лебеди? — захлёбываясь от нетерпения и подпрыгивая от восторга, кричал мальчик.

— Это гуси-лебеди, гуси-лебеди, — вторила ему сестра, — как в сказке!

— Смотрите — там мост! Вот так мост! — Володин неутомимый пальчик, показывал уже в другую сторону, — Мисс Флинт! Мисс Флинт! Пойдемте же туда! Давайте всё посмотрим!

Дети схватили слабо упирающуюся гувернантку за руки.

— Пожалуйста, мисс Флинт, на одну минуточку! Мы только взглянем на этот мостик одним глазком — и тут же назад!

Мост через реку и в самом деле был примечателен. В землю, по обоим берегам, вкопаны крепкие деревянные опоры, тщательно отполированные с вырезанными по бокам непонятными знаками и изображениями птиц и зверей. От опор туго натянуты крепкие толстые канаты, заменяющие перила, а сам мост, висящий над быстрой речной стремниной, казался таким лёгким и сказочно воздушным, что даже мисс Флинт непременно захотелось взбежать на него и покачаться над рекою, с замиранием сердца глядя в светлую, прозрачную воду.

Что уж было говорить о детях! Они с восторгом и страхом вступили на его шаткую основу и тут же ринулись на середину повизгивая, как щенята от счастья, а затем принялись раскачиваться, словно на качелях, крепко держась руками за канаты.

— Дети, осторожно! — сердито и испуганно окликнула их мисс Флинт, медленно перебирая руками перила.

Но дети совсем её не слушали.

— Смотрите! Смотрите-ка мисс Флинт! — ликованию их не было предела, — смотрите! Отсюда всё видно! Вон наш дом! Видите? Там стоит Виктор! Виктор, Виктор, иди же к нам! А вон там мельница! А вон, Настенька смотри, видишь, что это?! Ой!..

Мисс Флинт с ужасом увидела, как тело мальчика внезапно скользнуло сквозь предательски разошедшиеся канатные переплетения, рот его зашелся в немом крике, маленькие ладошки пытавшиеся ухватиться за качающиеся верёвки скользнули мимо и замахали нелепо не найдя опоры. И вот уже всё его худенькое тельце летит в безудержную стремнину и, не успев коснуться воды, Володя издал крик короткий и жалкий. Сколько ужаса и страшной боли было в нём!

Маленькая Настя рухнула на колени, вцепившись руками в деревянные перекладины моста. Она рыдала и боялась даже поднять голову, думая, что непременно упадет вслед за братом.

Всё в обезумевшем взгляде несчастной мисс Флинт смешалось кошмарную карусель! Качался мост, небо, река и деревья, всё вокруг кружилось в сумасшедшем и диком танце. Она увидела, как с другого берега метнулась тенью высокая и гибкая фигура и бросилась в реку, туда, где упал мальчик.

— Настенька, — бормотала мисс Флинт трясущимися непослушными губами, — девочка моя не шевелись я иду к тебе, не плачь…

Она неуклюже оторвала девочку от перекладин и, взвалив её, кричащую и смертельно испуганную на руки постаралась скорее покинуть мост, ставший вдруг таким опасным.

Лишь положив девочку на траву, ей удалось перевести дух.

— Лежи, — задыхаясь, проговорила она, — лежи здесь и не смей никуда уходить — жди меня!

Мисс Флинт бросилась вниз к реке.

— На помощь! — голос её сорвался, и она крикнула ещё раз, — помогите! На помощь, скорее!!!

Она видела, что к берегу уже бежали люди, но, боже! Как же они были далеко!

Мисс Флинт не умела плавать. Но ни секунды не раздумывая, лихорадочно отвязала стоящую у берега лодку, и решительно запрыгнула в неё, взяв в руки весла, совершенно не представляя себе, что делать дальше. Внезапно, рядом раздался плеск. Сначала из воды показалась запрокинутая голова Володи с мокрыми слипшимися волосами, а за нею лицо его спасительницы. Мисс Флинт, выпрыгнув из бесполезной лодки, бросилась в воду навстречу мальчику. Вдвоем с незнакомой пловчихой они вынесли малыша не берег и бережно уложили его на земле. Но тело мальчика было неподвижно…

Бледная и решительная мисс Флинт, коротко, тоном, не терпящим никаких возражений, отдавала приказы подбежавшим людям, одному — глаз не спускать с Настеньки, другому — тот же час мчаться в господский дом — известить о случившемся несчастье.

Незнакомая спасительница тем временем безуспешно пыталась вернуть Володю к жизни. Несколько томительных и страшных минут прошли в полном отчаянии, мисс Флинт, упав на колени, горячо возносила к небу безутешные молитвы.

Внезапно тело мальчика дрогнуло и шевельнулось и тут же поперхнувшись, он закашлялся. Изо рта и носа его потекла вода, он неудержимо кашлял, размазывая по лицу воду и слёзы и, наконец, заревел басовито, кривя некрасиво рот, захлёбываясь и икая.

Мисс Флинт и подбежавшие Виктор и Настенька кинулись к нему рыдая, и смеясь, целуя и браня его.

В это время незнакомка отошла в сторону и внимательно наблюдала за ними, отжимая из волос воду.

— Дорогая, — мисс Флинт бросилась к ней, открыв объятья, — какое счастье, что вы оказались здесь в эту минуту! Страшно подумать, что по моей вине мальчик мог погибнуть!

— Счастье, говоришь? Ну, со мною встретиться счастье небольшое, вишь народ-то разбежался!

Мисс Флинт оглянулась и с удивлением увидела, что собравшаяся было толпа местных жителей (до странности приземистых и длинноволосых!), поспешно покидает место происшествия, боязливо оглядываясь.

— Отчего же все разошлись, — недоумённо воскликнул Виктор, — неужели никто не хочет нам помочь?

— А чего же помогать-то? — девушка закончила заниматься волосами и принялась отжимать подол платья, — все пока живы и вроде бы как здоровы…

Мисс Флинт вздрогнула от неприкрытой угрозы прозвучавшей в её голосе.

— Зачем вы так? Здесь же дети — вы их пугаете!

— А меня надо бояться, — встряхнулась как мокрая собака, потрепала Володю по голове и проговорила весело, — верно, малыш? Будешь бояться да помалкивать — дольше проживёшь…

Она расхохоталась раскатисто и звонко, высоко поднимая голову. Некоторые крестьяне при звуке раздавшегося смеха испуганно пригнулись и побежали вприпрыжку, будто хоронясь от её громкого голоса.

— Не люблю я их, — поморщилась девушка, — нелюди они, хуже зверей.

— Отчего же? — удивлённо пролепетала мисс Флинт.

Девушка вскинула плечи недоумевающим жестом:

— Откуда ж мне знать? Верно, родились такими. Вы бы дамочка с дитями-то возле дома своего гуляли, пока не обвыкните. Что ж вас в первый же день в Паучью слободку понесло?

Она легко подняла мокрого Володю на руки и понесла к барской усадьбе, кивком приглашая остальных следовать за ней.

— Что это — Паучья Слободка? — едва поспевая за широкими шагами девушки, спросила мисс Флинт.

— Вон те хижины за мостом, — небрежно мотнула та головой, — там вовсе дикой народ живёт, окромя плётки закону не признают! Да сечь их некому! Как Старая Барыня жива-то была они и носу на этой стороне не казали, а теперь вишь — гуляют, как у себя дома. Ну, ништо, вот ужо я им покажу, где раки зимуют!

— А где они зимуют, сударыня? — пискнула Настенька, забегая вперёд и глядя на новую знакомую с некоторой опаскою.

Девушка усмехнулась:

— Ишь ты, любопытная! — сняла с рук озябшего Володю и, поставив его на землю, подтолкнула легонько к дому, — далее сами дойдёте, прощайте покудова, а мне недосуг.

И развернувшись, стремительно пошла прочь.

— Постойте! — запоздало окликнула её мисс Флинт, — скажите хоть, как вас зовут?

— Марьей! — не оглядываясь, крикнула новая знакомая, и легко и быстро шагая вдоль реки, вскоре скрылась из виду.

Дома до самого вечера только и было разговоров, что об утреннем происшествии! Володю уложили в постель и, несмотря на все его горячие протесты, строго-настрого наказали не в коем случае не подниматься. Мисс Флинт чувствуя себя самой главной виновницей, страшилась попасться господам на глаза, пока сжалившаяся над нею Дарья Платоновна не разыскала её и не произнесла успокаивающе:

— Ну, будет, будет… Полно уж, душенька так виниться! Мы знаем, голубушка, что только вам и можно детей-то доверять, а ведь они сорванцы отчаянные! Важно, душенька, что всё обошлось, а вас никто не винит — господь с вами!

Мисс Флинт подавив рыдания, бросилась ей в ноги, умоляя простить за недогляд, и клятвенно заверяя, что глаз не спустит с молодых господ.

Дарья Платоновна мелко перекрестя её, промолвила:

— Да вы уж, не переусердствуйте, голубушка, не переусердствуйте! Не то с вами нервический припадок случится, чего доброго! Ну да будет слёз, ступайте с богом!

Дарья Платоновна задумчиво повернулась и пошла в кабинет мужа. Подойдя, открыла дверь без стука и певуче проговорила:

— Позволишь ли войти, Дмитрий Степанович?

Перегудов стоял у открытого окна, глядя на закатное небо. Он нехотя повернул голову:

— Что-то случилось, Дашенька?

Дарья Платоновна торжественно промаршировала к креслу и опустилась в него, благообразно сложив ухоженные руки.

— Не хочешь ли ты мне, Дмитрий Степанович, рассказать чего?

— Голубушка, я не расположен к беседе. Если тебе чего-то узнать надобно, так говори.

Дарья Платоновна шумно вздохнула и начала издалека:

— Хорошо здесь, в деревне-то, верно Дмитрий Степанович? Дом добротный, эдак всё с удобствами устроено! Народ хороший…

— Дашенька, ежели ты об утрешнем деле, так пустое, дети — всякое бывает! Помнишь ли, как Николенька наш из коляски выпал, да на полном скаку! И ведь все рядом сидели и ты и я и Ёра Семёнович, дядька Николенькин, а всё не доглядели! Глазом никто не успел моргнуть, как он — фрррь…! И был таков! Разве ж углядишь за пострелятами? Я вот думаю надо мисс нашей, Флинт, Ёру Семёновича в помощь поставить. Николаша давно вырос, в дядьках не нуждается, да и Ёра не у дел…

Дарья Платоновна, всё более мрачнея лицом во время мужнина монолога, невежливо прервала его:

— Полно мне, Дмитрий Степанович, зубы-то заговаривать! Уж, чай, я не мисс Флинт, успокаивать меня не надо, сама троих детей вырастила, на ноги поставила и знаю! — Дарья Платоновна напряглась и повысила голос, чуть приподнявшись в кресле, — я знаю, что обошлась добром детская-то шалость — и ладно! Бог оберёг, и слёзы тут проливать не о чем, а догляд — удвоить! Решение твоё об Ёре Семёновиче я одобряю, и толковать тут не о чем! — она немного помолчала, разволновавшись и собираясь с духом.

— Я ведь, Дмитрий Степанович, о другом говорить пришла…

Перегудов, внимательно посмотрев на супругу, неторопливо присел на соседнее кресло.

— Ты вот что расскажи-ка мне, душа моя, — наклонилась к нему Дарья Платоновна, — ты ведь впервой-то сюда боле трёх лет назад приехал, так ли?

— Так, матушка, — осторожно подтвердил Дмитрий Степанович.

— А уж после-то, как дом строили, вы с Фёдором, почитай, каждую неделю сюда приезжали, так ли?

— Так, — чуть помедлив, подтвердил и это Перегудов.

Так объясните же, Дмитрий Степанович! — голос Дарья Платоновны задрожал, — как же это вы с Фёдором не узнали давеча дороги? Да полно, батюшка! Сюда ли вы ездили-то, почитай три года! Ведь дорог то здесь всего две! Одна направо, другая — налево! Не десять, батюшка, ни двадцать — две!!! А вы, как дитё малое, в двух соснах заплутали!

Дмитрий Степанович в изумлении посмотрел на жену. Дело принимало совершенно неожиданный, и даже невозможный оборот!

— Да ты что, Дашенька, — растерянно пролепетал он, — в чём ты меня обвиняешь?

— А в том, Дмитрий Степанович, — Перегудова с достоинством поднялась с кресла, — что прожили мы с вами жизнь долгую, детей, внуков нажили, да видно верно говорят: Седина в бороду — бес в ребро! что ж…, - голос её вновь задрожал, — я не молода, и собою уж может и не хороша, да только стыдно вам Дмитрий Степанович! Перед людьми должно быть стыдно! Ведь и вы Дмитрий Степанович не молоды! И…, - тут силы ей изменили и, обливаясь слезами, она рухнула в кресло.

Совершенно сбитый с толку, Дмитрий Степанович несколько мгновений молча взирал на неё. (Тут надобно заметить, что супругом Перегудов был всегда примерным. Бывало, конечно, приглянется какая красотка, так ведь и волочиться было недосуг! Карьера, дети малые, жена, дом, прислуга — куда там! До флирту ли тут, только успевай поворачиваться!) Осознавая всю нелепость подобных обвинений, Дмитрий Степанович, пытался, однако утешить рыдающую Дарью Платоновну, неловко поглаживая её по склоненной голове.

— Полно тебе, душенька, полно, успокойся, дети услышат, прислуга…

— Пусть слышат, страстно прошептала Дарья Платоновна. — пусть! Да для кого же это будет новостью! Уж, небось, Фёдор похвалялся в людской о ваших-то похождениях! — такая мысль с новой силою расстроила Дарью Платоновну, а на Перегудова произвела отрезвляющее действие, он вдруг опомнился и не на шутку рассердился.

— Ну вот, что, Дарья Платоновна! Это вы в чём же обвинить-то меня вздумали!? Уж не желаете ли вы сказать, что я не порядок в хозяйстве к вашему-то приезду устанавливал, а с городскими кокотками время проводил? Да вы Дарья Платоновна в своём ли уме?

— Я то в своём уме, — запальчиво выкрикнула супруга, — а вот вы то, Дмитрий Степанович, три года ездить и дороги не знать? Что же это с вашим умом то такое приключилось?

— Да знаю я дорогу, — не удержавшись, рявкнул её муж и ударил кулаком по столу, заставив Дарью Платоновну вздрогнуть и испуганно замолчать, — знаю я дорогу, — чуть тише повторил Перегудов, — сто раз по ней езживали… и я и Фёдор. Каждый кустик нам известен. Да что там! Глаза, кажется, закрой, да и то дорогу найду! Я ведь, матушка, всяко представлял, как мы вместе по дороге то ехать будем и всё я вам рассказывать буду, как тут, да и что…

Перегудова вновь залилась безудержными слезами.

— Да, что ж это вы, Дарья Платоновна, — гораздо мягче воскликнул её супруг, — да разве ж мог я когда, с вами то так поступить! Стыдно тебе, Дашенька, невесть что подумала. Это в мои то лета…! — Перегудов неожиданно развеселился, — вот уж не гадал, не думал, что на старости лет этакие страсти испытаю!

Дарья Платоновна пристыжено помолчала и робко осведомилась:

— Так ведь тогда как же? Что же на вас с Фёдором, порчу какую навели? Как же вы заплутали там, где и младенцу мудрено запутаться?

Дмитрий Степанович энергично прошёл по комнате из угла в угол.

— А вот это, знаешь ли, Дашенька, загадка! Сам всё утро думаю, с Фёдором вон гадаем, а понять ничего не можем! Словно бы взяли две дороги, да и местами поменяли, чудеса, да и только!

— Чудеса, батюшка, только в сказке бывают, — резонно молвила Дарья Платоновна, — а вы верно, с Фёдором всю дорогу настойку сливовую попивали, что я в корзине в вашей же коляске поставила!

— Да что ты Даша, ей-богу! — поморщился Дмитрий Семёнович, что ты право во всех смертных грехах нас обвиняешь! Да не пили мы той сливовой настойки и не знали даже, что в корзине-то стоит!

— Ну-ну… — неопределенно промолвила Дарья Платоновна, вставая с кресла, — уж не обессудьте, Дмитрий Степанович, ежели, что не так сказала! Пойду я, по хозяйству дел полно…

Она поднялась и озабоченная новою мыслью мелкими шажками вышла вон из комнаты.

Перегудов в совершеннейшем изумлении посмотрел ей вслед:

— Так это что ж? Явилась, обозвала меня распутником и пьяницею и пошла, хлопотать по хозяйству? Однако…

Дарья Платоновна меж тем быстро и уверенно шагала к кладовой комнате, примыкавшей к большой удобной кухне на первом этаже, где с вечера в беспорядке были свалены привезённые с города припасы.

С нетерпением, открыв крышку большой плетёной корзины, Дарья Платоновна увидела ровный ряд плотно закупоренных бутылей со сливовой настойкой, аккуратно переложенных для сохранности золотистой соломой. Старушка некоторое время взирала на открывшуюся ей картину, шевелила губами, трогала пальцем бутыли, пересчитывая и, наконец, горько вздохнув и плотно закрыв крышку, тяжело поднялась с колен.

Все до одной бутыли были целы!