"Потерянный король" - читать интересную книгу автора (Талагаева Веда Георгиевна)
ВСТРЕЧА В СТЕПИ
Верхняя колба больших песочных часов успела опустеть, пока царица вглядывалась в шар. Она долго не могла ничего ни разглядеть, ни услышать в бешеном кружении снега и вое ветра. В шаре бушевала степная зимняя буря, скрывая все вокруг колышущейся белой пеленой. В верхней комнате Тринадцатой башни было холодно, дыхание повелительницы чародеев застывало в воздухе и инеем оседало да соболий ворот ее мантии. Подождав еще немного, царица почувствовала, что у нее замерзли ноги в теплых сапожках и руки в меховых перчатках. Она нетерпеливо постучала пальцами по прозрачному стеклу шара, и сразу же в вихре снега возник силуэт юноши, закутанный в потертый зеленый плащ. Ветер рвал полы его одежды, заставляя прятать руки под плащом и надвигать капюшон ниже бровей. Увидев юношу, царица ахнула от изумления.
- Ты где, Элиа? - воскликнула она, - Разве ты до сих пор не в Парладоре?
- У нас некоторые осложнения, - стараясь перекричать ветер, Элиа придвинулся ближе к шару, - Караван, с которым мы ехали по Армаису, бросил нас в степи. Теперь дорога займет больше времени.
- Еще больше? - встревожено переспросила царица, - Но его и так совсем не осталось. День Зимнего Солнца уже близок.
- А то мы не знаем! - другая заснеженная фигура оттолкнула Элиа плечом и в круглом стекле появился Ронф с покрасневшим носом и головой, покрытой обледеневшими косичками, - Мы не поспеваем к сроку, госпожа главная ведьма. Пока мы тут барахтаемся в снегу, того гляди разразится война, и я не успею в ней поучаствовать. Нам нужна отсрочка хотя бы до конца года.
- Даже ты просишь об отсрочке, Ронф? - удивилась царица, - Но как же я ее получу? Посольство твоего отца с каждым днем все больше теряет терпение.
- Я тоже! - рявкнул Ронф, усиленно растирая ладонью нос, - Погода дрянь! Такая стужа не для гоблина. Попросите Гвеанорка подождать до праздника Последнего Дня в году или скажите, что я ему приказываю. В общем, делайте, что хотите - это ж вам надо, а не мне!
- Хорошо, - вздохнула она наконец, когда Ронф умолк, - Я попытаюсь уговорить Гвеанорка. Я целыми днями только это и делаю. Но вы... вы можете замерзнуть в степи. Вам нужна помощь.
- Вот еще! - подбоченился Ронф, - Сами справимся. Гоблинам не надо помощи от чародеев. Подумаешь, снежок! Подумаешь, ветерок!
- А где Кадо? - царица обеспокоено вгляделась в снежную круговерть за спинами Элиа и Ронфа.
- Тама он, - беспечно махнул рукой Ронф, - Чуточку околел. Так, ерунда, небольшой холодок.
Порыв ветра взметнул над землей волну снега, она накрыла шар Элиа, и изображение в шаре царицы пропало. Чародейка порывисто нагнулась к шару, постучала по нему и потрясла, но он больше ничего не показывал.
- Снежок, ветерок, холодок, - недовольно хмыкнула царица и с укоризной покачала головой, - Как же тяжело с этими гоблинами!
Она завернулась в меха, села прямо, скрестив руки на груди, и крепко зажмурилась. От внутреннего напряжения брови на ее лбу превратились в одну сплошную прямую линию. Наконец, царица открыла глаза, звонко хлопнула в ладоши и выкрикнула на языке Старых Волшебников:
- BARAUM!
Караван отъехал лишь на несколько миль от стоянки, где Алимет оставил чужестранцев, когда погода вдруг начала портиться. Крепчал холодный ветер, он принес тяжелые снеговые тучи с севера. Небо заволокло серым, солнце исчезло, посыпал густой снег. Земля и небо вскоре смешались, горизонт исчез, порывы ветра сбивали с ног. Вьючным лошадям и верблюдам, повозкам с кладью волей-неволей пришлось ехать медленнее.
Орсуф, самый старший из погонщиков, тронул Алимета за рукав.
- Верблюды нервничают. Они чувствуют, что ветер усиливается, - сказал он, - Буран надвигается.
- Будь он неладен, - проворчал Алимет сквозь зубы, - Утро было ясным, и день по всем приметам должен был быть погожим. Уверен, это мальчишка своим страшным криком накликал бурю. Рад буду, если он замерзнет в степи со своим гоблином.
- Буря это полбеды, - возразил Орсуф, придвигаясь ближе, чтобы его голос был слышен в завывании ветра, - Сам знаешь, командир, как только поднимается ветер - жди Иарсула.
- Не накаркай, старик, - строго оборвал его предводитель купцов, - Мы не так далеко от Перепутья, обжитые места уже близко. Будем надеяться, что на сей раз кочевники не появятся.
Словно опровергая его слова, где-то неподалеку раздался громкий переливчатый свист.
- Мы ходим кругами! - с досадой промолвил Евглен, едва впереди показалась знакомая лесная поляна, посреди которой возвышался вековой дуб с заснеженной кроной и широким дуплом, чернеющим в стволе, - Может, опять заедем в гости к эльфам? То-то они обрадуются.
Спустя несколько дней путешествия с севера на юг, послы гроссмейстера ордена Крылатого Льва опять оказались в Разнолесье перед дверью дверей, сквозь которую они уже однажды прошли.
- Спокойно, человек, - окинув юношу снисходительным взглядом, ответил Эзельгер, - Дальше все пойдет как по маслу. Глазом не моргнешь, как окажешься в гостях у других эльфов. В Парладоре тебе понравится.
- Как по маслу, - недовольно проворчал Восточный Колдун, - Глазом не моргнешь. Там, куда мы хотим попасть, нет ни одной чародейской двери. Поэтому дверь дверей может выкинуть нас где угодно. Мы можем оказаться на краю света.
- Я же предлагал поехать своим ходом, - заметил Нок, - Ну их, эти двери, без них спокойнее.
- Своим ходом! Через Армаис, где полно кочевников? - возмутился Колдун.
- А ты что, боишься? - ухмыльнулся Евглен.
- Я? - Колдун гордо выпрямился в седле, - Еще чего! Просто... просто... это может задержать нас в пути. А Эзельгер ведь должен поскорее вручить письмо гроссмейстера Генимар. Но куда нас закинет дверь, я понятия не имею и за последствия не отвечаю.
- Он просто не умеет ею как следует пользоваться, - шепнул Эзельгер, наклонившись к гному, восседающему на пони.
Колдун ожег эльфа грозным взглядом.
- Дверь дверей иногда ведет себя непредсказуемо, - сухо промолвил он, - Даже мой великий учитель Гвендаль Рено однажды по ошибке попал не в Ильрагард, а в лапы к зеркальному демону, который его заколдовал. Поэтому для особо одаренных повторяю еще раз: за последствия я не отвечаю.
Он ударил пятками свою лошадь и с обиженным видом затрусил на ней к дубу, не оглядываясь на остальных.
- Ну уж к тому демону в лапы я точно не попаду, - саркастически усмехнулся Эзельгер, - Значит, бояться нечего.
- А я бы лучше поехал своим ходом, - возразил Нок, - Колдун прав: в Армаисе полно кочевников. Вдруг Элиа в пути понадобится помощь?
Они возникли из снежной завесы как призраки. На резвых степных конях, до бровей обернутые тюрбанами, до самых глаз закутанные в темные одежды, кочевники на мгновение остановились на вершине холма, поднимавшегося над дорогой на юго-западе. "Удачное место для засады", - впервые оглядев окрестности, подумал Алимет и от досады скрипнул зубами, - "Неужто небеса прогневались на нас за то, что мы оставили чужестранцев?" Дольше думать на эту тему Алимету не пришлось. Шум снежной бури опять перекрыл резкий свист, и кочевники один за другим выхватили из ножен сабли. Кривые острые клинки тускло блеснули в сумрачном свете зимнего дня, и быстроногие разбойничьи лошади помчали своих седоков по склону холма вниз к каравану. Среди купцов царила растерянность. Никто не успел толком подготовиться к нападению. Но и сдаваться без боя тоже никто не хотел. Поэтому каждый схватил то оружие, которое оказалось под рукой, и стоило разбойникам достигнуть подножия холма, завязалось сражение. Звенели мечи, ржали лошади, с треском опрокидывались повозки, верблюды разбегались в стороны, люди падали, сраженные ударами кривых сабель, и их кровь, пролившуюся на холодную землю, тут же засыпало снегом. Рев ветра перекрывал крики дерущихся, клубящаяся пурга не позволяла как следует разглядеть картину боя, но Алимет все равно понимал, что рано или поздно их одолеют. Кочевников было меньше, чем купцов, но они были гораздо лучше подготовлены к сражениям и быстро перемещались по месту битвы на лошадях, вихрем налетая на пеших противников. Кроме того, с ними не было женщин и детей, им не надо было думать о сохранности груза. Кочевники были налегке, и ничто не могло их удержать. Разграбление каравана было лишь вопросом времени. Алимет понял это, когда на холме возникла фигура лучника в кочевничьей одежде с головой, обернутой пестрым тюрбаном. Фигура чернела, выделяясь на белом снежном фоне, и за плечом у нее виднелся колчан полный стрел. "Это конец, - подумал Алимет, - Он добьет тех, кого не изрубили саблями". В этот момент один из разбойников на всем скаку помчался к нему, визжа и размахивая саблей. Алимет поднырнул под его высоко поднятую руку, и стащил его с седла. Перебросив нападавшего через плечо, старшина купцов швырнул разбойника на землю и, не давая опомниться, всадил свою саблю ему в живот. Разбойник дернулся и затих, но Алимет, не успев выпрямиться, был неожиданно сбит с ног и упал, потеряв равновесие. "Меня подстрелил лучник", - подумал купец, но удивился, поняв, что не чувствует никакой боли в теле и что рядом в снегу барахтается кто-то маленький и плотный.
- Я упал с пони! - вскрикнул низкорослый незнакомец, и перед глазами Алимета возникла облепленная снегом черная борода, заплетенная в косички.
"Гном! - удивился Алимет, - Откуда он взялся? Не из воздуха же!"
- О, здесь драка! - воскликнул гном, вскакивая на ноги, - Колдун, парни, кочевники грабят караван! Ай, в меня стреляли!
Мимо просвистела стрела, пущенная с холма. Алимет даже не попытался увернуться или спрятаться. Он во все глаза глядел на остальных незнакомцев, взявшихся неведомо откуда. Их было трое. Два вооруженных крепких молодца на конях выглядели воинственно. А третий, тоже всадник, облаченный в просторные серые одежды, весьма походил на чародея. Он судорожно сжимал в руках поводья своей лошади и в испуге озирался по сторонам.
- Я так и знал! Мы все-таки сюда попали! - в ужасе зажмурившись, пискнул он и потянул лошадь за уздечку, словно собирался ускакать.
- Стыдись, ты же Великий Колдун, - укорил его один из воинов и быстрым движением выхватил из ножен за спиной две острые как бритва кривые сабли, - Кажется, придется людям малость подсобить. Ты как, солдатик?
- Я воин, ты же сам это сказал, - надменно отвечал второй и вынул из ножен широкий, добротно сработанный меч.
Пришпорив лошадей, они помчались в самую гущу сражения, в сторону опрокинутых повозок с тальпурским сукном, вокруг которых сосредоточились последние защитники каравана, а также ехавшие вместе с ними женщины и дети.
- Подождите меня! - заорал гном.
Он по привычке он потянулся к топору, который должен был бы висеть на поясе, но нащупал лишь вышитый кушак, стягивавший его богатый городского покроя костюм.
- Тьфу! - плюнул гном и поднял оброненную кем-то из убитых саблю, - Слушай, мужик, - на бегу повернулся он к Алимету, - Догони моего пони, а?
"Больше мне делать нечего", - подумал Алимет, сжал в руке саблю и повернулся лицом к холму. Нужно было во что бы то ни стало убрать оттуда лучника. Но как подобраться к нему незамеченным Алимет не знал. Сверху стрелок-разбойник видел всех. Люди внизу были для него отличной мишенью, и лучник этим пользовался. Выхватив из колчана одну за другой три стрелы, он, точно горошины рассыпав, выпустил их прямо в чародея, который по-прежнему сидел на лошади в стороне от битвы, съежившись от испуга. Сабля опустилась в руках у Алимета. Он не успел даже подумать, что трусливому незнакомцу настал конец, как чародей, увидев летящие в него стрелы, вскрикнул и выставил вперед ладони. Стрелы замерли в воздухе, дрожа на ветру, и осыпались на землю. А чародей резко махнул рукой в сторону лучника. С его пальцев скатился шар зеленого огня, и кочевник на холме весь с головы до ног оделся пламенем. С диким визгом он покатился по снегу и остался лежать неподвижно, превратившись в кучу едва тлеющих углей. Волшебник проследил за ним широко раскрытыми от испуга глазами и судорожно вздохнул.
- Я убил человека! - пролепетал он, - Ой, я убил человека!
- А я - пять! - доложил за спиной Алимета бодрый голос.
Старшина купцов оглянулся и увидел, что битве пришел конец. Только был он совсем не таким, как следовало ожидать. Благодаря неожиданному вмешательству незнакомцев, чаша весов склонилась в сторону защитников каравана, и кочевники были разбиты. Большинство из них были повержены двумя всадниками и гномом, оставшиеся в живых удрали. Топот их коней заглушила степная буря. Снег кружился над опрокинутыми повозками, разбросанными тюками, телами павших, разбредшимися верблюдами и лошадьми. Три героя уже шли к Алимету, на которого Орсуф, выбравшийся из-под придавившей его телеги, указал как на старшего.
- Пятеро! - гордо повторил гном, помахивая чужой саблей, - Будь у меня мой меч и топор, я бы этих злодеев еще и не так порубил! Как тебе боевое крещение, Евглен?
- Понравилось, - ответил молодой человек в кожаной куртке и коротком плаще из темно-красного сукна и добавил, скромно потупив глаза, - Правда я насчитал всего трех убитых врагов.
- Для первого раза неплохо, - гном поднялся на цыпочки и похлопал юношу по плечу, - А ты сколько насчитал, Эзельгер?
- Я не считал, - пожал плечами воин с двумя саблями, - Но если ты, Нок, прикончил пятерых, а ты, Евглен, трех, значит, остальные, - он оглядел землю вокруг повозок, усеянную телами кочевников, - засчитываются мне.
Тот, кого называли Евгленом, возмущенно фыркнул, слыша такую наглую похвальбу. Незнакомец по имени Эзельгер насмешливо улыбнулся уголком рта. Только сейчас Алимет понял, что он не человек, а эльф. Из копны волнистых светлых волос выглядывали острые уши. "Странная компания, - подумал Алимет, - Эльф, гном, чародей и человек. Почему они вместе?" Но не время было разгадывать загадки. Незнакомцы спасли караван от погибели, и как старшина купцов Алимет должен был их поблагодарить. Как только храбрые чужестранцы поравнялись с ним, Алимет отвесил им поклон. Учитывая обстоятельства, он сделал это от души, не боясь принизить свою купеческую гордость.
- Мы в неоплатном долгу перед вами, господа, - сказал старшина купцов, - Вы спасли нас от неминуемой гибели.
- Да ерунда какая, - небрежно махнул рукой гном, - А ты не поймал моего пони?
- Его сейчас приведут, - кивнул Алимет и жестом подозвал двух мальчишек-прислужников, - Мое имя Алимет, я здесь за главного. Могу я узнать ваши имена и то, куда вы направляетесь?
- Я Эзельгер с Роорвинда, - представился эльф, - это Евглен, воин Крылатого Льва, и Нок из Ильрагарда. И его светлость Юн, Колдун Востока.
Он отвесил почтительный поклон трусливому чародею, все еще ежившемуся в седле. В его движениях и голосе Алимету почудилась скрытая насмешка. Купец отметил про себя, что волосы у эльфа не по-эльфийски волнистые и лука при нем нет.
- Мы доедем с вами до Перепутья, - добавил эльф, и эти слова очень успокоили Алимета, не желавшего, чтобы нападение кочевников повторилось.
- Если всех нас не занесет снегом, - проворчал Восточный Колдун и зябко повел плечами, - Я же говорил, что не отвечаю за последствия! То разбойники, а теперь этот жуткий холод и ветер! С этим мириться нельзя.
Не успел он произнести эти слова, по степи пронесся особенно сильный, могучий порыв ветра. Вместе с ним над заснеженной землей прокатился странный звук, похожий на голос. Сначала он походил на рокот огромной волны, а потом рассыпался звоном серебряных колокольчиков.
- Бараум! - произнес голос, и буря в ту же секунду стихла.
Тишь и покой опустились на степь. Снег улегся, ветер исчез. И даже воздух, казалось, потеплел. Люди, ехавшие в караване, изумленно переглядывались друг с другом. Алимет безо всякой насмешки почтительно поклонился чародею.
- Ваша светлость!
- Это не я! - замотал головой Восточный Колдун, - Это какое-то постороннее колдовство.
Странные слова вдруг прокатились по степи и растаяли в воздухе. Буря прекратилась, как по волшебству. Вернее именно по волшебству. Ни Элиа, ни Кадо и Ронф в этом не сомневались.
- А что она сказала? - с любопытством спросил Ронф, - Какое-то чудное слово. По-эльфийски что ли?
- Нет, - ответил Элиа, - Это Старая Речь, язык древности. Этим словом обозначается колдовская сила, дающая начало всему. Оно используется чародеями как охранное заклинание.
- Только не произноси его вслух, - попросил Кадо.
В его голосе прозвучало опасение. Это смутило Элиа и опечалило обоих друзей.
- Я стал слишком..., - начал Элиа.
- Не то что бы, - поспешно перебил его Кадо, - Но лучше тебе не говорить заклинаний.
- Это из-за того, что у него такие бешеные глаза? - совсем неделикатно поинтересовался Ронф, - Да, лучше тебе помалкивать, Эл. А то людишки тебя пугаются. Надо лошадей ваших успокоить. Не то разбегутся, и сами будем тащить всю кладь. Столько подарков насовали коротышки вашему Чародею. Слушай, Элиа, а где ж твоя Гвендалева булавка?
Элиа ощупал плащ на груди в том месте, где должна была находиться золотая булавка для галстука с изумрудным глазком, подаренная Чародею Олто Твинклусом. Булавка исчезла.
Женщины перевязали раненых и оплакали убитых. Разбросанные тюки были загружены в телеги, опрокинутые повозки поставлены на колеса. Лошади впряжены в оглобли, верблюды навьючены. Караван постепенно приходил в себя и готовился тронуться в путь. Пока этого не произошло, некоторые купцы наскоро жгли костры и отогревались чаем, отдающим дымом. Нежданным спасителям тоже поднесли по кружке этого горячего напитка. Все они с радостью приняли угощение, не отказался даже эльф, хотя Алимет и думал, что дети Чудного народа весьма привередливы. Эзельгер сидел на краю одной из телег, прихлебывая чай, а Харлифа, одна из дочерей Орсуфа, забравшись в телегу позади него, заплетала эльфу волосы в косички, причесывая его на армаисский лад. "Вот бесстыжая девчонка, - удивлялся Алимет, глядя на них, - А эльф какой странный! Позволяет человеку до себя дотрагиваться." Перехватив его взгляд, Эзельгер мимолетно улыбнулся и кивнул старшине купцов.
- Ты спрашивал, как вы можете отблагодарить нас, - сказал он, - Возможно, ты поможешь нам в наших поисках. Ты и твои люди могли видеть наших друзей, которые со дня на день проезжали здесь. Они тоже едут к Перепутью, поэтому ваш караван мог встретиться с ними. Это двое юношей лет восемнадцати-двадцати и гоблин также молодого возраста.
Алимет смущенно опустил взгляд. Он почему-то ожидал услышать именно такое описание. В нем снова, как во время битвы с кочевниками, заговорила совесть.
- Мы встречали ваших друзей, - потупившись, проговорил он, - Всего лишь несколько часов, как мы расстались с ними.
- Правда? - обрадовался гном, гревший руки у костра и кормивший своего пони овсом из дорожного мешка, - Где же они?
- Я говорил, что мы перед вами в неоплатном долгу, - вздохнул Алимет, - Так оно и есть. Мы оставили ваших друзей на предыдущей стоянке. Один из них, юноша по имени Элиа, вел себя крайне странно. Он пугал людей в караване.
- И вы бросили их одних в степи зимой? - возмутился Восточный Колдун.
- Мы дали им запас еды, дров и еще одну лошадь, - смущенно пожал плечами купец, - Но вы правы, так не должно было поступать, и я сожалею.
Эльф укоризненно покачал головой, уже полностью покрытой косичками, сплетенными в узел на затылке, и поднялся на ноги.
- Они где-то неподалеку, едут за нами, - сказал он, берясь за повод своей лошади, - Я поскачу им навстречу.
- А как ты их узнаешь? - удивился воин Крылатого Льва, - Ты же никогда их не видел.
- Мой внутренний эльфийский голос подскажет мне, - насмешливо ответил Эзельгер и вскочил в седло, не касаясь стремян.
Харлифа, дочь Орсуфа, сидела в телеге, не сводя с него восхищенных глаз. Эльф подмигнул ей, снял с мизинца перстень с мерцающими самоцветами и бросил девушке, видимо, в благодарность за то, что она его причесала. Харлифа покачала головой, подошла к лошади эльфа, взяла ее за уздечку, вернула перстень и что-то сказала шепотом. Эзельгер рассмеялся, склонился к дочери погонщика и поцеловал ее в щеку. Потом хлопнул лошадь по шее и ускакал по обратной дороге на север. "Ну и эльф!" - опять удивился Алимет, глядя на снежный шлейф, поднимавшийся из-под копыт белой кобылицы Эзельгера, когда она уносилась прочь.
Элиа чувствовал себя очень неловко. Дело было не в Гвендале. Чародей не был падок на золотые украшения и наверняка счел бы пропажу булавки мелочью. Нет, юноше было стыдно перед добрым Олто Твинклусом, чье поручение он взялся исполнить, да так неаккуратно это делал. Вероятно, булавка потерялась во время сна на стоянке каравана, которую друзья покинули около получаса назад. Элиа вернулся туда, попросив Кадо и Ронфа идти дальше, не дожидаясь его. Он надеялся, что булавка отыщется под снегом, которым ее не очень сильно занесла буря, и обещал, что скоро нагонит спутников. Место недавней стоянки было уже не так легко узнать. Утоптанная людьми, лошадьми и повозками площадка в стороне от дороги превратилась в мягкий белый ковер, с которого почти стерлись следы пребывания путников. Отпечатки ног и колес, пепелища костров, все было покрыто снежной пылью. Элиа опечаленно вздохнул и споткнулся, наступив на полу своего плаща. Ворот расстегнулся, и юноша увидел булавку. Она, оказывается, была приколота к плащу с внутренней стороны. Он сам забыл, когда сделал это. Элиа порадовался тому, что пропажа нашлась, и подосадовал на себя за то, что по собственной вине задержался в пути. Плотнее запахнувшись в плащ, он повернул обратно на юг, и вдруг услышал впереди на дороге гулкий топот. Кто-то скакал во весь опор ему навстречу. Должно быть, это Кадо не вытерпел и решил присоединиться к нему. "Вот нянька нашлась!" - подумал Элиа с досадой, поскользнулся на льду, скрывавшемся под слоем снега, и упал.
Хлопья снега взметнулись из-под ног и залепили ему лицо. Лежа на боку и моргая глазами, Элиа увидел силуэт всадника, который остановил коня, спрыгнул на землю и подошел к нему. Элиа сразу понял, что перед ним не Кадо. Приехавший был гораздо выше ростом и худощавее. На нем был длинный развевающийся плащ и богатая одежда. Незнакомец сделал несколько шагов к лежащему на земле Элиа и тоже поскользнулся. Он упал рядом, и они оказались лицом к лицу. То был эльф по виду совсем юный и совершенно незнакомый. У него была странная прическа как у кочевника, высокие скулы и холодные серебристо-серые глаза. В тот миг, когда Элиа встретился с ними взглядом, у него внутри что-то дрогнуло. Он готов был поклясться, что и в глазах эльфа что-то дрогнуло тоже. Но потом эльф моргнул, и его глаза снова стали холодными.
- Чего разлегся? - спросил он, легко поднимаясь на ноги, - Я приехал за тобой. Поехали, тебя ждут твои друзья.
- Вы знаете моих друзей? - удивился Элиа.
Он протянул руку, предполагая, что эльф поможет ему подняться, но тот взял его за шиворот и поставил на ноги.
- Восточный Колдун и гном по имени Нок твои друзья? - ответил эльф вопросом на вопрос.
- Да! - услышав знакомые имена, Элиа обрадовался, - Так они здесь?
- Они там, - эльф указал на юг рукой, затянутой в перчатку, - Так ты едешь со мной?
Он все время старался держаться высокомерно, словно опасался проявить излишнее дружелюбие. Элиа знал, что это вполне в характере эльфов и решил не обижаться. Он поставил ногу в стремя, которое новый знакомый освободил для него и уселся на лошадь позади эльфа.
- Спасибо, что приехали забрать меня, - с признательностью обратился он к гордо выпрямленной спине, - Вы не сказали ваше имя.
- Меня зовут Эзельгер, - небрежно бросил эльф через плечо.
Он тут же пожалел, что послушался Восточного Колдуна и выбрал себе это имя. Услышав его, Элиа уставился на своего спутника во все глаза и глядел, не мигая, полдороги.