"Ветры Дарковера" - читать интересную книгу автора (Брэдли Мэрион Зиммер)

5

— Нам нужно добраться до Армиды к ночи, — Кольрик придержал лошадь в узком проходе на вершине перевала, чтобы остальные могли поравняться с ним, и бросил короткий взгляд на Баррона, — не надоело путешествовать?

Баррон молча покачал головой.

— Очень хорошо, потому что, хотя Правитель Комина может захотеть прервать наше путешествие на денек-другой, после этого мы двинемся в предгорья.

Баррон хмыкнул про себя. Если, согласно Кольрину, они двинутся в предгорья завтра, то по чему же они ехали все эти четыре дня? Каждый день, с того момента как они покинули равнину, где располагался Торговый Город, они петляли то вниз по склону, то вверх, с одной горы на другую, пока он не потерял счет подъемам и спускам.

И все же ему было хорошо. Он привык к лошади и крепко держался в седле и, хотя он не знал как это выразить словами, каждый метр дороги словно держал его в наваждении, которое он не мог ни понять, ни объяснить.

Он ожидал, что путь его будет наполнен горечью, обидой и печальным смирением. Он оставил позади все, что прежде знал: свою работу, бывших друзей, весь знакомый мир, сотворенный людьми, двигавшимися по Галактике огромными шагами. Он уходил в изгнание, на чужбину.

И все же он не мог объяснить этого даже себе самому — дальняя дорога держала его как бы ло сне. Он словно вспоминал давно забытый язык. Чужой мир дотянулся и охватил его, сказав — иди, чужеземец, ты возвращаешься домой!

Это было все равно, что ехать во сне или под водой, на всем происходящем лежала печать нереальности.

Временами его старое «я», то, что сидело все эти годы за диспетчерским пультом в Земной части Торгового Города, появлялось и растерянно оглядывалось вокруг. Он пытался тогда разобраться в себе.

Ты, вероятно, влюбился в этот мир. — Он вдыхал холодный, со странными ароматами воздух, и думал — Что происходит, ты никогда не был здесь, почему все это так знакомо? Но «знакомо» было не тем словом, это было так, словно когда-то, в другой жизни, он уже ехал вот так, вдыхая холодный воздух и странный фимиам, который спутники его сжигали холодным, туманным вечером в кострах перед сном. Все было новым для него, и все же… словно я был слепцом и внезапно прозрел, все странное и прекрасное, но все-таки такое, каким и должно быть…

В эти короткие промежутки, когда прежний Баррон оживал в его сознании, он. понимал, что это чувство жизни во сне должно быть всего лишь новая форма тех сумасшедших галлюцинаций, стоивших ему работы и репутации. Но такие промежутки продолжались недолго. Остальное время он ехал в странном сне и наслаждался ощущением затерянности меж этих двух миров и вторым «я», в которое он превращался.

Но теперь путешествие подходило к концу, и он заинтересовался на мгновение, кончится ли и наваждение.

— А что такое Армида?

Кольрин ответил:

— Владения Правителя Альтона, Правителя Комина, пославшего за тобой. Он будет рад, что ты свободно говоришь на нашем языке и объяснит тебе, чего он от тебя хочет, — прикрыв глаза от солнца, он посмотрел вниз на долину и указал, — вон там, внизу!

Лес из толстых тяжелых серо-голубых деревьев, ронявших на землю маленькие пахучие шишки, разрежался по мере того как они спускались вниз, и то тут, то там в подлеске жалобно кричала какая-то птица. В низинах прозрачными клубами начал скапливаться туман, и Баррон осознал, что был бы рай попасть под крышу до того как начнется дождь. Он устал спать на земле под брезентом, хотя и знал, что климат для этого времени года мягок, ему очень повезло, что это дождь, а не снег. Он также устал от пищи, сваренной на костре. Он был бы рад вновь очутиться под крышей.

С беззаботной уверенностью он направил лошадь вниз по склону и, позволив глазами закрыться, впал в короткую дремоту. Я не знаю правителей Альтона и должен держать в тайне от них мою настоящую цель пока не пойму, что они помогут, а не помешают. Здесь также можно добыть информацию о дорогах и наилучшем пути — снег скоро закроет перевалы, а до этого я должен как-то найти дорогу в Карфон. На самый край света…

Он вырвался из сна. Что за чушь ему снилась? Где Карфон и, кстати, что за Карфон? Насколько он понял, это могло быть и названием одной из лун! Черт, наверное я подцепил его в одной из карт. Он занимался этим временами, когда больше нечего было делать. Наверное, это подсознание не забывает ничего — навеяло эти сны из полузабытых фрагментов.

Если это будет продолжаться, он станет прекрасным кандидатом для психушки. Кандидатом? Я уже готовый псих! В мозгу его крутились обрывки песни, которую он слышал когда-то, много лет назад на другой планете, песни о крае света.

…я осужден на путь, пять миль за самым краем мира, но мне — совсем чуть-чуть…

Нет, не так. Он пытался вспомнить слова, это отвлекло его от окружающей странности.

Леррис придержал лошадь. — Ты что-то сказал, Баррон?

— Нет. Это трудно перевести, но… ты понимаешь земной?

— Достаточно хорошо, — произнес Леррис с улыбкой.

Баррон просвистел обрывок мелодии, а затем запел немного грубым, но мелодичным голосом:

Леррис кивнул.

— Иногда очень похоже, — сказал он. — Мне понравилось и Вальдиру тоже понравится. Но Армида не совсем на краю света — пока.

Пока он говорил, они обогнули скалу, легкий запах древесного дыма и сырой земли донесся до них из долины, а сквозь неплотный туман они увидели внизу большой дом.

— Армида, — сказал Леррис, — Дом приемного отца.

Баррон не знал точно, почему он ждал, что это будет замок, вознесшийся среди непроходимых горных пиков, с орлами, парящими над его башнями. На спуске лошади заржали и прибавили шаг, и Лерис погладил свою по шее.

— Чуют дом и приятелей по конюшне. Это была хорошая поездка. Я мог вернуться и один. Это одна из самых безопасных дорог, но мой приемный отец боялся опасностей.

— Каких опасностей? — спросил Баррон. — Я должен знать, что может мне встретиться на долгом пути в Карфон.

Леррис пожал плечами.

— Все обычное для этих гор: люди-кошки, бродячие банды нечеловеков, одичалые бандиты, хотя они обычно предпочитают более дикие места, и в любом случае нас не так много, чтобы привлечь что-то пострашнее. А если задует Призрачный Ветер… Но я и так достаточно запугал тебя, он рассмеялся, — эта часть планеты спокойная.

— Ты много путешествовал?

— Не больше остальных, — произнес Леррис, — я пересекал предгорья Килгарда, направляясь из Желлеров с приемным братом, когда мне было пятнадцать, и это не было привычной прогулкой, можешь мне поверить. А однажды я ходил с караваном в Сухие Города, перейдя перевалы в Высоких Кимби, за Карфон…

Карфон! — слово завертелось будто колокол, пробив что-то в Барроне и прыснув дозу адреналина в кровь. Он вздрогнул и пропустил одну-две фразы, он произнес, обрывая рассуждения молодого человека: — Где и что это за Карфон?

Леррис странно посмотрел на него.

— Город, во всяком случае, раньше был им. Лежит отсюда далеко на восток. Сейчас это практически город-призрак. Туда никто не ездит, но караваны пересекают перевалы, есть старая дорога и брод через реку. А что?

— Я… кажется, я где-то слышал это название, — произнес неубедительно Баррон и опустил глаза, используя как извинение быстрый шаг лошади по выровнявшейся дороге, направлявшейся к стенам Армиды.

Но почему он ожидал, что это будет замок? Сейчас, у ворот, казалось резонным, что это широкий дом, защищенный стенами от жестоких ветров со взгорий. Он был выложен серо-голубым камнем с широкими полупрозрачными прожилками в стенах, за которыми в неясной мешанине цветов и блеска двигались огоньки.

Они проехали сквозь низкую арку в теплый, крытый двор. Баррон отдал лошадь маленькому смуглому человеку, облаченному в шерсть и кожу, который принял поводья, пробормотав вежливую фразу. Землянин опустился на землю с трудом.

Вскоре после этого он оказался у высокого и яркого пламени в просторном каменном зале. За полупрозрачными каменными стенами боролись с мраком огоньки, а ветры остались снаружи. Вальдир Альтон, высокий, худощавый мужчина с острыми глазами, приветствовал Баррона поклоном, и несколькими короткими формальными фразами, а затем замолчал, глаза его остановились на землянине, и он нахмурился.

Он произнес: — Сколько вы на Дарковере?

— Пять лет, — ответил Баррон, — а что?

— Ничего, кроме… возможно то, что вы говорите на нашем языке, слишком хорошо для новоприбывшего. Но — не рано учить, никогда не поздно учиться. Нам будет приятно узнать все, что вы захотите преподать нам о вашей оптике. Добро пожаловать в мой дом, к моему очагу. — Он снова поклонился и отступил.

Несколько раз за этот долгий вечер, с горячим и обильным ужином и длинным, приятно проведенным временем у огня между ужином и моментом, когда их проводили к постелям, землянин чувствовал, что взгляд Дарковерского Правителя со странной пристальностью прикован к нему.

Я слышал, что некоторые из них читают мысли. Если он это может, ему, вероятно, доведется найти там много забавного. Хотел бы я знать, может быть, эти чертовы галлюцинации просто реют над планетой, и я случайно подхватываю их.

Тем не менее, чувство смущения не помешало ему проглотить огромное количество вкусной и горячей пищи, поданной путешественникам, и насладиться странным-зеленым смолистым вином, принесенным позже. Туман от крепкого вина, казалось, заставил его меньше обращать внимания на туман, не дававший ему удивляться Дарковеру, и спустя некоторое время он был рад ощутить нормальное опьяние вместо впечатления, что он смотрят на мир двумя парами глаз. Он сидел, потягивая вино из прекрасного, выточенного из зеленого кристалла кубка, слушая как юная приемная дочь Валъдира, Клейндора, играет на арфе, лежащей у нее на коленях, и поет в мягком пентаническом размере какую-то бесконечную балладу об облачных озерах, где звезды падают на берег, и женщине, что идет, купаясь в звездах.

Было приятно спать в высокой комнате завешанной полупрозрачными портьерами и наполненной бегущими огнями. Баррон, привыкший спать в темноте, минут двадцать искал выключатель, чтобы погасить их, но затем сдался, забрался в постель и лежал в дреме, глядя на них. Бегущие огни сдвинули сознание в нейтральную позицию и производили цветные узоры даже за закрытыми веками, пока он не уснул.

Он спал крепко, ему снились странные запутанные сны о полетах, скользящих и кренящихся пейзажах внизу, а голос кричал снова и снова: Найди дорогу в Карфон! Меллита будет ждать тебя в Карфоне! В Карфоне!..

Он проснулся, не совсем придя в себя, слова звенели в его ушах, хотя сон уже ушел. Карфон. Зачем ему идти туда и кто мог заставить его сделать это? Отбросив эти мысли, он лег и вновь уснул, но во сне этот голос вновь пришел к нему, звал, бормотал, молил, приказывал: — Найди дорогу в Карфон!..

Спустя какое-то время сон изменился. Он тащился вниз по бесконечным лестницам, прорывая выставленными руками острую паутину, в полной тьме, если не считать исходившего от стен зеленого фосфоресцирующего сияния. Было адски холодно, шаги его замедлились, сердце стучало и тот же вопрос бился в мозгу — Карфон. Где Карфон?

С восходом солнца и тысячью любезностей и странностей дарковерского дома, он пытался забыть сон. Он вновь отрешенно подумал, не сходит ли он с ума. Господи, за что это наваждение?

Пытаясь разрушить пути этих непреодолимых снов или заговоров, он в середине дня разыскал Лерриса и сказал:

— Твой приемный отец, или как там его, собирался объяснить мне, что я должен делать. Мы, земляне, не любим прохлаждаться. Спроси его, может ли он принять меня сейчас?

Леррис кивнул. Баррон и раньше замечал, что он казался практичнее и прямолинейнее большинства дарковерцев и меньше обращал внимания на этикет.

— Никто, конечно, не заставляет тебя начать работу сразу, но если ты так хочешь, мой опекун и я к твоим услугам, когда ты пожелаешь. Принести твое оборудование?

— Да, пожалуйста, — что-то в словах его странно поразило Баррона, — я думал- Вальдир твoй отец.

— Приемный отец, — и снова Леррис, казалось, хотел что-то сказать, но удержался. — Пойдем, я провожу тебя в его кабинет.

Это была маленькая комната. По дарковeрским стандартам, подумал Баррон, дом этот сошел бы за порядочных размеров банкетный зал. Окна перемежающиеся полоски стекла и полупрозрачного камня — выходили в закрытый двор. Было страшно холодно, но ни Вальдир, ни Леррис, похоже, не замечали этого. Они были одеты лишь в холщовые рубахи, которые дарковерцы носили под шерстяными туниками. Во двор выходили и входили люди, какое-то время Вальдир смотрел на это, дипломатично не замечая, как Баррон сгибается над крохотным очагом в попытке согреть ладони, а затем повернулся, приветливо улыбаясь.

— Вчера вечером я мог приветствовать только формально, я очень рад вас видеть, мистер Баррон. Именно мы с Леррисом организовали просьбу прислать кого-нибудь из Торгового Города, чтобы показать нам, как шлифуются линзы.

Баррон улыбнулся немного кисло: — Это не является моей настоящей профессией, но я знаю достаточно, чтобы показать начинающим. Так значит, это вы организовали мой приезд сюда? Я думал, ваш народ невысоко ставит земную науку.

Вальдир бросил на него острый взгляд.

— Мы не имеем ничего против земной науки. Мы боимся земной технологии — того, что Дарковер превратится в еще одно звено в цепи миров одинаковых, песчинки или травы на берегу землян. Но это вопросы политики или, быть может, философии, их стоит обсуждать вечером за добрым вином, а не походя, во время совместной работы. Я думаю вы найдете у нас готовность учиться.

Уже несколько раз во время разговора Баррон ощущал странный низкий гул, почти звук, где-то на границе восприятия, который он не мог определить. От него начинала болеть голова и трудно было услышать слова Вальдира. Он огляделся, пытаясь понять, если возможно, что производит этот звук? Он не совсем слышал его! Он пытался сосредоточиться, но пропустил одно предложение

— … и поэтому, как видите, в предгорьях старого человеческого зрения хватает, но в высоких Сиёррах, где абсолютно необходимо, чтобы любой язычок пламени был обнаружен, прежде чем он выйдет из-под контроля, оптика — как вы ее называете, телескопы — будет неоценимым подспорьем. Это могло бы сберечь акры и акры древесины. Огонь в сухой сезон — постоянная угроза…он замолчал, Баррон непрерывно мотал головой из стороны в сторону, рука, его прижалась ко лбу.

Звук вибрации, или того, чем бы он не был, заполнял, казалось, его череп. Вальдир произнес удивленно:

— Вам мешает телепатический дампер?

— Телепатический — что? Но… — Что-то определенно производило здесь этот чертов шум. — Простите, сэр…

— Не стоит, — произнес Вальдир. Он подошел к тому, что казалось завитушкой орнамента стены и повернул на ней рычажок. Невидимый шум стих, и голова Баррона пришла в норму. Вальдир казался удивленным.

— Простите, даже один землянин на полтысячи не знает о существовании такого приспособления, я просто забыл выключить его. Мои глубочайшие извинения, мистер Баррон. Вам лучше? Можем ли мы чем-то помочь?

— Нет, все в порядке, — произнес Баррон, почувствовав, что все пришло в норму и интересуясь, что же это за устройство. Он пребывал в обычном земном заблуждении, что Дарковер, будучи планетой без крупной промышленности и технологии, является варварским миром, и мысль о каком-то электронном устройстве, функционирующем здесь, далеко за Зоной Земли, казалась столь же несуразной, как дерево в центре космопорта.

— Вы впервые в горах? — спросил Вальдир.

— Нет, но в первый раз я ехал по плоскогорью. — Баррон поймал себя на том, что это устройство и странный шум, похоже, выбили его из колеи. — Да, я никогда прежде не покидал Зоны Земли.

— Конечно, вы еще не видели настоящих гор, — сказал Леррис, — на самом деле это еще только подножия, в сравнении с Хеллерами, Риалами или Лорридарскими хребтами.

— По мне это вполне нормальные горы, — сказал Баррон, — если это подножия, то я бы не стал торопиться увидеть высоты.

Будто опровергая его слова, в его мозгу ожила картина — я видел Армиду, такой же большой, высокий, серый замок в исщербленной пасти горы, у подножия скалы, увенчанной снежной Koрoной…

Картина потускнела, и Баррон перевел дыхание, но прежде чем он успел что-нибудь подумать или сказать, открылась дверь и Гвин, одетый сейчас в нечто напоминающее черно-зеленую униформу, вошел в сопровождении двух человек, тащивших сундук Баррона с заготовками линз и инструментами для шлифовки. По его указанию они опустили его и откинули плотные ремни. Вальдир поблагодарил носильщиков на незнакомом диалекте. Гвин задержался, чтобы задать пару вопросов, и к тому времени, когда они все вышли, Баррон уже успокоился и овладел собой. Ладно, возможно, в Зоне Земли я получил что-то вроде нервного срыва, и он продолжается и сейчас приступами. Отсюда не обязательно следует, что я сошел с ума, и уж конечно, ни к чему впутывать в это работу, которой мне предстоит заниматься.

Он должен был признать, что для людей, не получивших стандартного научного образования, Вальдир и Леррис проявили достаточно понимания и задавали резонные вопросы касательно того, что он им рассказывал. Он коротко описал им историю линз — от микроскопов и телескопов до очков для плоховидящих и биноклей.

— Вы, конечно, понимаете, что все это очень примитивно, — добавил он извиняющимся тоном. — В нашем доисторическом периоде мы владели простейшими оптическими приборами, это обычная доатомная форма развития для большинства планет. Теперь же у нас есть различные типы радаров, источников когерентного излучения, и тому подобное. Но когда люди Земли впервые начинали экспериментировать со светом, линзы были нашим первым шагом в этом направлении.

— О, это понятно, — сказал Вальдир, — не стоит извиняться. На планете вроде Земли, где случаи ясновидения столь редки, естественно, что люди обращаются к таким экспериментам. — Баррон вытаращился на него, он не просил извинения.

Леррис поймал его взгляд и быстро, с юмором подмигнул ему, а затем слегка нахмурился на своего опекуна. Вальдир остановился и продолжал: — И, разумеется, нам очень повезло, что вы развили такую технику. Видите ли, мистер Баррон, здесь на Дарковере, в наш доисторический период мы были миром, где широко использовались так называемые ЭСП-способности, вместо машин и механизмов для расширения и дополнения пяти человеческий чувств. Но так много древнего знания утеряно или забыто на протяжении того, что мы называем Годами Хаоса, как раз перед Воссоединением, что мы теперь вынуждены усилить наши невооруженные чувства различными приспособлениями. Необходимо, конечно, очень осторожно выбирать, что впустить в наше общество. История слишком многих планет показывает, что технология обоюдоострое оружие, которое часто применяется во вред, а не на пользу. Но мы внимательно изучили возможное влияние и решили, что с элементарной осторожностью внедрение оптики не принесет заметного вреда в обозримом будущем.

— Это весьма разумный шаг, — произнес Баррон с иронией. Если Вальдир и уловил сарказм, он не отреагировал на это и сказал:

— Леррис, конечно, имеет хорошее техническое образование и сможет пояснить мне то, что я не пойму. А теперь об источнике энергии для ваших машин и механизмов, мистер Баррон. Я думаю, вас предупредили о том, что на Дарковере мало электрической энергии, да и та низкого вольтажа.

— Да, верно. Оборудование у меня в основном ручное, а маленький генератор можно приспособить к ветряку.

— Ветер — это как раз то, чего на Дарковере хоть отбавляй, — произнес Леррис, дружески улыбаясь. — Именно я предложил энергию ветра вместо аккумуляторных батарей.

Баррон начал укладывать различные детали оборудования в ящик. Вальдир встал и подошел к окну, задержавшись перед резным орнаментом, скрывавшим непонятное электронное оборудование. Внезапно он произнес:

— Мистер Баррон, где вы научились дарковерскому языку?

Баррон пожал плечами.

— Я быстро схватываю языки, — он нахмурился. Конечно, он владел им в рабочем объеме города возле Торговой Зоны, но сейчас он выдал длинную и весьма техническую лекцию без единой запинки, ни разу не обратившись к Леррису за переводом. Он почувствовал странное смятение и страх. Он что, все время говорил по-дарковерски? Ему не надо было думать, на каком языке он говорит. Черт побери, что со мной присходит?

— Ничего особенного, — быстро произнес Леррис, — я говорил Вам, Вальдир. Нет, я тоже этого не понимаю. Но… я дал ему свой нож.

— Это твое право, подопечный, и я не осуждаю тебя.

— Смотрите, — быстро проговорил Леррис, — он нас понимает.

Острый взгляд Вальдира метнулся в сторону Баррона, который внезапно осознал, что они говорят еще на каком-то наречии. Смятение Баррона породило гнев. Он сказал с сухой резкостью: — Я не знаю дарковерских обычаев, но среди моего народа считается невежливым говорить о ком-то в его присутствии.

— Извините, — сказал Леррис, — я понятия не имел, что вы сумеете понять нас, Баррон.

— Моему приемному сыну более других следовало бы помнить о латентных телепатах, — сказал Вальдир. — Извините, мистер Баррон, мы не хотели вас оскорбить. Телепаты среди вас, землян, редкость, хотя и встречаются.

— Вы хотите сказать, что я читаю ваши мысли?

— В каком-то смысле. Это слишком сложно, чтобы объяснить за несколько минут. Пока же, я предлагаю вам подумать о полезности такого дара для работы, которую вам предстоит делать, ведь это позволит вам объясняться с людьми плохо зная их язык.

Баррон хотел сказать, что он не телепат, и никогда не проявлял подобных способностей, а когда Рейнес гонял меня через стандартные пси-тесты Космической Службы, результат был где-то возле абсолютного нуля. Но он промолчал.

Он многое узнал о себе за последнее время и осознал, что он уже не тот, каким был раньше. Если в придачу к галлюцинациям он подцепит еще несколько способностей, это наверняка будет проявлением закона компенсации. И, конечно, это облегчило беседу с Вальдиром.

Он закончил упаковывать оборудование и выслушал заверения Вальдира, что его оборудование аккуратно упаковывают для путешествия на горную станцию, где ему предстоит работать. Но когда несколькими минутами позже он вышел и спустился в зал, то был шокирован, но не удивлен, осознав, что голоса Вальдира и Ларри продолжают звучать далеким шепотом внутри его черепа.

— Ты думаешь, земляне нарочно избрали телепата?

— Не думаю. Отец, я не верю, что они достаточно знают, как выбирать или готовить их. И он, похоже, слишком удивлен происходящим. Я говорил Вам, что он откуда-то перехватил образ Шарры.

— Шарра, из всех возможных! — мысленно голос Вальдира вздрогнул в удивлении и чем-то похожем на испуг. — И ты дал ему свой нож, Ларри! Ну, ты знаешь, что это значит. Я освобождаю тебя от твоего обета, скажи ему, кто ты, когда будешь считать необходимым.

— Это не из-за того, что он землянин. Но если он будет бегать по Дарковеру в таком состоянии, кому-то придется что-то с этим делать, а я, возможно, сумею понять его лучше остальных. Не так-то просто менять планеты.

— Не делай поспешных выводов, Ларри. Ты не можешь знать, сменит ли он планету.

— Сменит! Куда ему после этого деваться на Земле? — ответил Ларри.