"Синяя кровь" - читать интересную книгу автора ((Айрайенн) Аронова Ирина)

Глава 20

Мне что-то снилось. Что-то неясное, пугливое и при одном только усиленном взгляде исчезающее в укромных уголках памяти. Кажется, это что-то не было плохим и сверхъестественным тоже не было. Средненькое что-то. А вот что — хоть убей, не помню.

Я разлепила глаза. Сие действо почему-то далось мне с трудом. Слабость неимоверная….

Да и кости чего-то болят.

И голова, как чугунный горшок, тяжелая.

И тело само по себе силушкой не выделяется.

Хде я? Где пергамент и перо, чтобы написать последнее слово? Где рыдающие надо мной друзья и родственники? Ах да…. У меня же и того, и другого нет.

Я, морщась от ощущения болезненности, огляделась.

Итак, довольно просторный шалаш. Из кольев и еловых веток. Вход загорожен лошадиной попоной, которая изредка колышется от ветра, пропуская небольшими порциями солнечный свет и свежий воздух. Рядом со мной стоит миска с водой. Сама я накрыта чьими-то куртками.

Вопрос на засыпку: смогу ли я сейчас подняться и выйти наружу? Ответ: если ОЧЕНЬ припечёт, то смогу. В силу упрямства задача была решена в мою пользу.

Я выкарабкалась из-под тяжелых курток и поползла в сторону колышущегося выхода. Достигнув цели, я осторожно отодвинула пальцем край попоны и уставилась в щель. Зря, наверное, — солнце было таким ярким, а воздух таким жестким, неуютным и холодным…

Немного проморгавшись, я различила, наконец, небольшую утоптанную площадку, круглое костровище, дымящийся котел над оным и ещё несколько сооружений наподобие моего. Никого вокруг не было. Я немного подождала, а затем двинулась наружу.

Плевать на холод, хочу узнать, где я! А ещё в какое-нибудь укромное местечко — например, в кустики.

Когда на свет вылезла большая часть моего тела, из шалаша напротив вышла, согнувшись, мужская фигура. В силу слабости и не слишком чёткого фокуса разглядеть мужчину я не смогла. А он, тем временем, совсем не замечая меня, подошёл к котлу, принюхался и немного помешал варево половником. Я снова напряглась и попыталась разглядеть его лицо.

Видение то размывалось, то снова приобретало чёткость. Великими трудами я разглядела последовательно светлые волосы, красивые изогнутые тёмные брови, глаза, обращённые в котел, и нежные губы, вытянувшиеся трубочкой к приподнятой ложке. Ах да, я забыла самое главное, но мне и без того хватило сообразительности понять, кто это был…

— Вурдалак мне в пятку! ЭЛЬФ!! — возопила я. Несчастный парень, напуганный моим криком, чуть не поперхнулся и буквально чудом удержал ложку в руках. А затем он воззрился на меня широко распахнутыми ярко-бирюзовыми глазами. Почему на меня все стараются воздействовать взглядом?!

— Ex-citos? — мелодично спросил эльф. Нечисть, а я только забыла, какое у них характерное произношение!

— Эй, ты! — за моим шалашом издалека, но быстро приближаясь, раздался знакомый голос. — ЗдорСво!

— Vale, Alex! — холодно проскрипел сквозь зубы эльф, повернувшись к наглецу, посмевшему обратиться к высокородному "Эй, ты!".

— Слышь, я всё время забываю, как тебя звать…

Эльф горестно вздохнул, глядя в упор на приближающийся источник голоса. Весь его вид говорил о том, что такая плохая память ему уже в печёнках сидит.

— Fem sanore, — указал в мою сторону эльф.

— Чего? — переспросил голос. — Если что, я уже дежурил сегодня!

— Fem sanore! — эльф снова ткнул ладонью в мою сторону с видом, словно растолковывал очевидное.

— Послушай! — разозлился голос. — Ты не мог бы нормально, по-человечески говорить?! Чтоб ты знал, я ни фига не понял из того, что ты мне сказал!

— Enim-vero, — хмыкнул эльф с еле заметной иронией. И, немного помолчав, добавил:

— Iracundus…

— Эльф, я тебя предупреждаю!..

— Jocus, — засмеялся последний, подняв руки. Со стороны второго голоса раздалось сердитое сопение. Эльф решил не провоцировать собеседника и сказал:

— Это была шутка.

— Шутка?! Я тебе за такие шутки уши до пупа вытяну! Хорошо вам издеваться над людьми: я битый час выпрашивал у одного ушастого, где топор, а он мне лишь что-то невразумительное мычал! Пришлось идти самому искать. В конце концов, оказалось, что этот гад на нём сидел!!

— Не смей оскорблять мою расу, человек, — процедил эльф, — и рубить деревья.

— Вы подумайте! — театрально вскричал его собеседник. — А если бы мы шалашей не сделали, вы бы на снегу спали, да?

— В лесу есть сухие ветки, шалаш можно было сделать из них…

— Ой, да не смеши мои сапоги!

Эльф сделался ещё мрачнее и буркнул, кивнув на меня:

— Ваша спутница выздоровела.

Повисло молчание, потом из-за моего шалаша выглянула донельзя изумленная физиономия, обозревшая чуточку посиневшую меня.

— Инци?

Я уставилась снизу-вверх на рослого парня лет двадцати со светло-русыми волосами, растрепанными ветром, и серыми глазами.

Кажется, я с ним знакома. Вот только имени не помню. Такое ощущение, что перед моим носом летает мысль, за которую я всё никак не могу ухватиться…

— Ты кто? — спросила я.

— Что?! — поразился парень, и его темно-серые глаза округлились. — Ты что, меня не помнишь?

Я улыбнулась и отрицательно помотала головой.

— Как?! Не помнишь МЕНЯ?! — он был в шоке.

— Извини, нет.

Парень распрямился, набрал воздуха в легкие и истерично крикнул, повернувшись в сторону, откуда он пришёл:

— Леонир!

— Чего? — приглушенно раздалось оттуда.

— Сюда! Быстро!

Послышались торопливые шаги нескольких пар ног. Я зябко потерла плечо и переглянулась с эльфом.

Холодно, чтоб вам!

Эльф, завидев приближающуюся компанию, приуныл окончательно. На их приветствия отреагировал вяло и предпочёл отойти поближе к своему шалашу.

— Что случилось, Алекс? — поинтересовался бархатистый и вместе с тем властный голос. — Опять ссоришься с эльфами?

Но Алекс, с выражением крайнего оскорбления на лице, обличительно ткнул в меня пальцем:

— Вот!

Снова раздались шаги — компания дружно подошла поближе.

— Инцея!!! — воскликнули голоса. Я молча оглядела каждого. Итак, светлый, темный, светлый, темный и Алекс. Светловолосый.

— Ты как? — кинулся ко мне светлый, имевший тот самый бархатистый голос.

— Холодновато немного, — честно ответила я.

— Одежду, быстро! — он обернулся к остальным. Самый большой из их компании снял с себя подбитую мехом куртку и протянул ему. Он быстро укутал меня.

— Спасибо, — поблагодарила я, продолжая с любопытством их рассматривать.

Ну, знаю я их, знаю! Но не помню.

— Леонир, — обратился Алекс к обладателю бархатного голоса, — ты не представляешь…

Он запнулся, немного похватал ртом воздух и затем выдал:

— Она нас не помнит!!

Компания во все глаза воззрилась на меня.

— Это правда? — в полном безмолвии спросил Леонир. Я кивнула. Раздался дружный вдох.

— Неплохо он её саданул, — робко высказался один. Все глядели на меня так, словно я была на смертном одре и высказывала последнюю волю.

— Так, — разрушил скорбную атмосферу Леонир. — Если ты нас не помнишь, то нам тогда следует представиться. Я Леонир.

— Мег, — протянул ладонь тёмненький, потом покраснел и одёрнул назад.

— Петраш, — это второй светлый.

— Геондрис, — пробасил громадина, отдавший мне куртку.

— Алекс, — нервно хихикнул Алекс.

— Очень приятно, — улыбнулась я, внутренне иронизируя по поводу сложившейся ситуации и полностью понимая этих ребят.

— Ты помнишь, как тебя зовут и, прости, кто ты такая? — поинтересовался Леонир.

— Я Инцея…

— Мы к ней обращались по имени, Леонир!

— …и я дракон.

Снова установилась тишина.

— Молодец, Инци! — он удовлетворенно похлопал меня по плечу (отчего я чуть не шлепнулась на пузо — куртка Геондриса не была пушинкой). — Хоть себя ты помнишь. Это уже что-то.

— Простите, — позади компании, окружившей вход в шалаш, раздался мелодичный голос, — кто она?

Ребята расступились, открыв взорам Леонира, присевшего на корточки, и меня, по-прежнему опирающейся на руки, удивленного эльфа.

— Кажется, я чуточку ослышался…. "Дракон"?!

И тут я вспомнила всё. Или практически всё. Вспомнила, как мы всей компанией улепетывали от мага, вспомнила элементаля огня, вспомнила, как я настраивала хрупкие заклинания на подпитку моей энергией…. Вот только от моего сознания был скрыт факт, что меня кто-то "саданул", — была твёрдо уверена, что я сама, без помощи извне, отправилась в царство небытия.

— Да, Инци дракон, — ответил Леонир. — Тебя что-то смущает?

Эльф ему не ответил. Вместо этого он вопросил:

— Incen Calrelectr-Althaina Al Oyrandesmonis?

Я уставилась на эльфа повнимательнее.

Конечно, может, таинственный некто сильно огрел меня по голове, но я убеждена, что с этим эльфом не знакома.

— Инци, у тебя с ним проблемы? — поинтересовался Мег тоном, ничего хорошего обидчику не предвещающим.

— Нет. А вот если вы не прекратите называть меня Инци, то проблемы будут у вас. У этого эльфа вам надо научиться, как обращаться ко мне!

— Она вспомнила, — просиял Алекс. — Ты же помнишь меня, Инци, правда?!

— Тебя я никогда не забуду, — пообещала я и обратилась к эльфу:

— Откуда ты знаешь моё имя?

Эльф приподнял бровь с весьма высокомерным видом.

— Слышал.

— От Эмана? — быстро спросила я.

— Прошу прощения? — эльф приподнял и вторую бровь. Ну вот, стоит какого-нибудь ушастого спросить о чём-нибудь, и те оказываются в своей стихии — начинают пыжиться и строить из себя невесть что!

— От Emancipael Cob-alskia Opsgalen Phyllea-Ter!

Кажется, эльф позлорадствовал, заставив меня выговаривать ужасное длинное эльфийское имя. Моё, конечно, тоже не коротенькое, но я, по крайней мере, откликаюсь на упрощенное «Инцея» (и, к огромной досаде, также и на "Инци"), а не делаю вид, что это имя мне незнакомо.

— О, нет, не от него. Я слышал это имя от многих эльфов. Все в Великом Лесу его упоминают, — сказал эльф.

— Батюшки, какая популярная персона! — воскликнул Алекс, но я не обратила на него внимания.

Надеюсь, моё имя упоминается в Великолесье не как ругательство…. Хотя какая разница.

А теперь мне интересно знать, как мы встретились с эльфами. Ведь то, что есть в моей памяти, не даёт мне ни малейшего намёка…

— Где тот мальчик, который ехал со мной на лошади? — неожиданно вспомнила я. Ребята странно переглянулись.

— Тот самый оборотень? — осведомился эльф. — Рыщет где-то там…

Он указал рукой в сторону, а я тем временем переваривала сказанное.

ОБОРОТЕНЬ?!

— Итак, — спокойно обратилась я ко всем, — вы должны мне рассказать всё то, что я пропустила.

…Под конец потребованного повествования я не то, чтобы тихо косела, а уже открыто выказывала свои эмоции. Но обо всём по порядку — так уж заведено.

Снег яростно вырывался из-под копыт шестерых всадников. За ними чуть позади скакали городская стража и шестёрка донельзя озлобленных парней, по лицам которых можно было судить только об особых, личных счётах к кудрявой девушке, которая сейчас держалась на коне только благодаря заботам плюгавенького заморыша-мальчишки. Сдержав мощь элементаля, колдунья не учла ма-а-аленькой детальки, которая потом чуть не стоила ей жизни: выкладка сил на несколько щитов и снежную пургу даже для её Наставника была бы великовата, а для её не самых выдающихся сил уж и подавно. Поэтому мальчишке, сидевшему позади колдуньи, пришлось выхватить поводья из ослабевших рук и схватить накренившуюся всадницу за капюшон темно-зелёного плаща.

Погоня была тяжелой: преследователи не уступали упорством самим беглецам, исправно сверкавшим копытами впереди, и нагнали их уже на подъезде к небольшому леску в верстах трех от исчезнувшего из виду города. Задействовав имеющиеся силы и подручные артефакты, преследователи напали. К чести беглецов, они весьма прилично отражали атаки, но вскоре нападавшие заметили их слабое место — всадница без сознания на коне, которую удерживал бледный от страха сопливый мальчишка, не представлявший "взрослым дядям", естественно, никакой угрозы. Пробив брешь в обороне, пара стражников кинулась в сторону бездейственных всадников и окружила мальчишку и ведьму по бокам. В этот самый момент девушка начала подавать какие-то признаки вменяемости, и один из стражников, что был поближе, на всякий случай приложил её по макушке рукоятью меча, отправив ведьму в ещё более глубокий обморок. К шее дернувшегося мальчонки был тут же подставлен второй меч.

Не успели преследователи отпраздновать победу, как из безмолвного прежде леса со свистом полетели стрелы. К явному неудовольствию захватчиков, стрелки знали своё дело. По количеству стрел отряд понял, что силы на этот раз имеют неравенство отнюдь не в их пользу, и решил убраться, пока есть такая возможность. Но эта возможность была кратковременной: беглецы, поняв, в чью сторону дует ветер, снова выхватили мечи, а мальчишка… мальчишка, деловито подобрав сопли, вдруг ощерился и в мгновение ока перестал напоминать человека. Стражник, державший меч у его горла, даже не заметил, как произошла метаморфоза. Наверное, последнее, что он помнил, — это сильный, нечеловеческий удар по шлему и в плечо. А ещё мохнатые лапы, приземлившиеся в пяти локтях от него на утоптанный конями снег.

Преследователи после нескольких минут ожесточенной схватки осознали, что ещё чуть-чуть, и драться уже будет некому. По приказу главного и всеобщему единодушному решению они повернули коней обратно и под свист стрел покинули опушку леса.

Ребята, проводив взглядами зады вражеских лошадей и удостоверившись, что сие есть не обманный маневр, не стали слишком обольщаться неожиданной помощью, тем более они не знали, от кого она идёт. Мало ли кому насолила эта кудрявая ведьма! От этой, казалось бы, серьёзной особы можно было ожидать таких выкидонов…. Чего стоил паршивый мальчишка, обернувшийся в мощного оборотня!

Они в полной моральной готовности, с обнаженными мечами повернулись к лесу и… широко распахнутыми глазами уставились на отряд эльфов, застывших под заснеженными деревьями. Где-то на заднем фоне всхрапывали и выпускали ноздрями облачка теплого пара лошади в изящной сбруе и попонах, расшитых узорами. Между всадниками и эльфами, созерцающими друг друга в абсолютном безмолвии, расставив лапы в полной готовности напасть, тихо и утробно рыча, стоял огромный волк-оборотень…

— Ты, это, не беспокойся…. Тебе вредно волноваться. Мы всё выяснили между собой и решили держаться вместе, — сообщил Петраш. Эльф, сохранявший царственное безмолвие в течение всего рассказа, фыркнул.

Ну да, как же! Мол, мы, великий и светлый народ, взяли благодушно под свою опеку сих слабых земных существ, дабы те отдохнули от беспокойного бытия и предались счастливому созерцанию своих мудрых собратьев….

— Мы потом тебя хватились, — улыбнулся Леонир, — и обнаружили распростертой на земле. Видок у тебя, конечно, был неважнецкий…

— Ушастых кое-как удалось убедить сделать для тебя приличный шалаш из еловых веток, а то они спят практически на снегу, — сказал мне шепотом Алекс. Эльф насупился ещё больше и кинул в сторону Алекса оскорбленный взгляд.

— Эльфы тебе это не простят, — хмыкнула я, — и «ушастых», и порубленные деревья.

Ребята захохотали.

— Ты прикинь, Инцея, — утёр слезу Мег, — Алекс с самого первого дня к эльфам придирается. Ни на шаг от них не отстает! То они готовят не так…

— Конечно, не так! — воскликнул Алекс. — Там же мяса нет — сплошные сушеные корешки да грибы!

— …то тебя неправильно бинтуют…

— ЧЕГО?! Где бинтуют?! — сама мысль, что у меня есть травмы помимо крепкого удара по черепушке, привела меня в ужас и вызвала прилив сочувствия к моей многострадальной тушке.

— Ты, когда с лошади упала, умудрилась руку оцарапать, — объяснил мне Петраш. Я вздохнула с облегчением и спокойно обозрела незамеченные прежде бинты на правой ладони.

Это не страшно…. По крайней мере, царапины не будут причиной ещё нескольких дней валяния в постели на правах тяжко больной.

— Большое спасибо, — обратилась я непосредственно к эльфу, который после оскорбления Алексом усиленно делал вид, что следит за готовящимся на костре кушаньем. Эльф отвлекся от чрезвычайно важного смакования очередной пробы и степенно кивнул.

— Ещё он возмущался, что эльфы слишком уж лояльно относятся к нашему пленнику — тому стражнику, что тебя по макушке приложил…

Хм, с этим объектом, из-за которого голова сейчас так гудит и ноет, я попозже побеседую…. А ещё узнаю у эльфа, когда ребята уйдут, с какой стати целый эльфийский отряд оказался в центре Бильбергии. Ведь, как я помню, отряды к драконам высылались на восток….

Неожиданно где-то справа затрещали ломающиеся ветви, и на поляну выбежал разрумянившийся мальчишка, облепленный весь сухими репьями, оставшимися с осени на местной растительности, и держащий в руках горсть промороженной калины. Заметив столпотворение у моего шалаша, а затем поймав и мой суровый взгляд, он быстро смутился, поняв, что так просто ему не скрыться.

Помолчав немного для серьезности, я холодно спросила:

— Ничего не хочешь мне рассказать, юный нелюдь?

— Я… э-э-э…. А что именно?

— Это тебя я видела тогда ночью, когда возвращалась на ночлег к кузнецу? — спросила я, не уточняя, в каком состоянии я тогда была.

— Э-э…

— Я видела желтые глаза во тьме. Вряд ли это была соседская собака…

— А почему бы и нет?

Вот нахал, а!

— Потому что у соседей нет собак!!

Мальчишка потупился:

— Да, это был я.

— Что тебе от меня нужно? Почему ты подошёл ко мне у ворот?

Хотелось добавить "на свой страх и риск". Наглец, одним словом. Однажды чуть было не украл кошелек с кровными деньгами у ведьмы, а потом, как ни в чем не бывало, подходит и невинно спрашивает у неё, не забыла ли госпожа колдунья приснопамятного вора!

Тут мальчуган потупился. Здоровый румянец, вызванный прогулкой по лесу, перетек в смущенный. Под всеобщими взглядами он робко пролепетал:

— Я… мне…

Мальчишка затих, потом резко поднял голову и твердо, чётко (явно пересиливая себя) сказал:

— Мне негде жить. И всё равно, с кем и куда идти.

Бродяга?

Все (в том числе и впечатленный чистосердечным признанием эльф) снова повернулись ко мне. Но на моей физиономии не было написано ни единой эмоции.

— И ты думал, — вкрадчиво проговорила я, глядя в голубые, подобные небу, увиденному через кусочек льда, глаза мальчишки, — что ведьма "по старой памяти" примет тебя?

Эльф уставился на меня, как будто я только что не моргнув глазом перечислила все известные мне эльфийские ругательства. Не знаю, как обстоит дело у эльфов с нецензурными выражениями, но этот ушастый выглядел ошеломленным. Моей неприступной бездушностью, надо полагать. Ребята тоже смотрелись неприятно удивленными. Несмотря на горы мышц, любовь к стычкам и огромную тягу к безудержному нахальству, в этих людях бьются добрые и сочувствующие сердца. А я дракон, и не надо на меня так коситься!

— Между прочим, ведьма ОЧЕНЬ злая, вредная, — продолжила я тем же тоном, — и по сути своей любит только общество себя…хотя по обстоятельствам уживающаяся с всякими ОЧЕНЬ подозрительными и не внушающими доверия персонами…

Леонир, Геондрис, Алекс, Петраш и Мег переглянулись.

— Это ты про нас? — «наивно» похлопал глазками Мег.

— Так мы, Инци, тише воды, ниже травы, — вторил ему Алекс.

— К тому же у ведьмы выявилась природная склонность наживать себе опасных врагов, — отчеканила я, между делом бросив предупреждающий взгляд в сторону Алекса. Ещё раз назовет меня «Инци»…

Я замолкла и, наклонив голову набок, воззрилась на мальца. Как же он отреагирует на то, что я ему сообщила?

Вихрастый паренек тяжко вздохнул.

— Придётся сказать, — хмыкнул он с недетской горечью, тронувшей за сердце даже ядовитую меня. — С самого малолетства я побираюсь по чужим дворам, селам, городам. Я обошел всю Бильбергию с её окрестностями с севера на юг и с запада на восток. И, знаете, госпожа вредная ведьма….

Фу, сколько иронии!

— …я встречал личности куда неприятнее Вас.

— Спасибо на добром слове, — механически вставила я. Малец дёрнул уголком рта, пытаясь улыбнуться на мои слова. Вышло сие, честно говоря, как самый настоящий… правильно, нервный тик.

— Как Вы думаете, госпожа колдунья, сколько мне лет?

Однако.

— Выглядишь на десяток с хвостом, — сказала я. — Прекрасный возраст для оборотня, на мой взгляд.

— Согласен. Но только этот прекрасный возраст был уже лет эдак восемь-девять назад.

Ребята изумленно выдохнули.

— Не одни маги растягивают свои годы, — развел руками оборотень. — Поэтому, госпожа ведьма, я успел немного узнать о характерах и нравах. И я снова повторяю, мне всё равно, с кем идти.

Вся наша братия безмолвствовала. Я оглядела окружающих. Ребята с явным сочувствием и пониманием взирали на… ("мальцом" назвать этого оборотня язык уже не поворачивается) юношу, а эльф, судя по отчётливо проступившим на его лице скулам, боролся с желанием зарыдать в голос (с-сантиме-е-енты…).

Что-то меня не прельщает предлагаемая перспектива ликвидации моей автономии (или видимости её — я ещё не разобралась)!

— Собственно, я не понимаю, причём тут моя скромная особа, — нарушила я тишину. — Тебе, оборотень, надо к ним обращаться…

Я кивнула на ребят. Те не ожидали от меня такой гнусности и уставились на ранее упомянутую скромную особу, аки бараны на новые ворота. Я воспользовалась замешательством и, демонстративно зевнув, сказала:

— К сожалению, выбываю из этого консилиума на неопределенный срок. У меня пока ещё голова малость кружится…. Геондрис, спасибо за куртку. До встречи.

Я оставила у входа в шалаш подбитую мехом куртку, сама же протиснулась обратно. Насчёт головокружения я не соврала, но сильно преувеличила. Свежий весенний воздух прибавил организму сил и снизил скорость виражей головы, однако далее задерживаться снаружи у меня не было ни малейшего желания.

Я плюхнулась на свою подстилку и стала укрываться. Завернувшись в ворох чьих-то курток, я прекратила возню и прислушалась.

Сидят. Ждут, что я высунусь наружу и что-нибудь скажу, типа "Ладно, я пошутила и согласна, чтобы он присоединился к нам". Ха!

Я хмыкнула и закрыла глаза, сосредотачиваясь на мыслях о сне, но уши упорно ловили каждый шорох от чьего-нибудь аккуратно повернувшегося тела или тихие звуки дыхания.

Нет, так больше нельзя!!

Я высунулась из шалаша, удостоверилась, что все по-прежнему "на боевых постах", и рявкнула:

— НУ, ЧТО?!

— Инцея, — робко произнёс Петраш, — может, это…

Я яростно уставилась на него.

— ЧТО?

— Возьмем его?..

Я закатила глаза и несколько раз вдохнула свежий воздух.

— Решайте сами, — чуть не плюнула я, смирившись с волей судьбы, — только не ввязывайте меня во всё это!

Я скрылась в глубинах шалаша, злая на всех, а в особенности на себя — за проявленное безволие. Ведь знаю же, знаю — аукнется мне сие лишними проблемами…. Как будто мне своих мало!

Ребята чрезвычайно обрадовались такому раскладу и тотчас же оживились:

— Пойдём, браток, кашки походной отведаем, пока эльфы все не съели подчистую! Их оставь наедине с походным котлом — и крошки потом не найдешь…

— Да как вы смеете так бессовестно говорить о мудром эльфийском народе?! — эльф, само собой разумеется, не оставил дерзость без внимания.

— Остынь, ушастый, мы не покушаемся на твой котел — у нас там свои оставлены, — хмыкнул Алекс. — С вкусной кашей с мя-я-ясом…

— Алекс! — укоризненно воскликнул Леонир. — Не стоит.

Ну, и всё в этом духе…

Я вздохнула и с ощущением полной обреченности накрылась куртками с головой.

— Подождите, — сквозь толщу ткани и меха раздался голос оборотня-недоростка, — я сейчас…

Прошуршала попона…

— Я сплю, — глухо предупредила я сквозь куртки.

— Меня зовут Руан-Ликанор. Но я предпочитаю, чтобы меня называли Руаном, — проигнорировав предупреждение, произнес он.

— Очень приятно, — не очень искренне пробубнила я, так и не соизволив показаться из-под курток. — Инцея.

На большее не хватало запала и настроения. А нужно ли мне это «большее»?

Оборотень немного помолчал, потом полез обратно.

— Кстати, — он явно обернулся на выходе (ещё, поди, и посмотрел на меня с грустной улыбкой), — некоторые личности… совсем не такие, какими они хотят казаться.

И вышел. Ура.