"Синяя кровь" - читать интересную книгу автора ((Айрайенн) Аронова Ирина)

Глава 7

Ночь выдалась крайне неспокойной. И дело не в многочисленных насекомых, норовящих проползти по стенке аккурат перед моим носом, и не в мыши в углу, которая упорно разделяла вместе со мной бессонницу (точнее в некотором смысле ей способствовала), а в крайне жесткой и неудобной кровати. Что-то постоянно впивалось мне в ребро, под коленями, как я обнаружила, проходила выступающая перекладина, и вообще мне постоянно что-то мешало. В конце концов, когда горизонт уже начал менять оттенок на более светлый, я всё-таки погрузилась в тревожную дрему. И вроде тут же проснулась. По крайне мере, мне так показалось. Выглянув в окно и с трудом продрав глаза, я обозрела безлюдную площадь и начинающий рассеиваться туман. Где-то слева уже пробивались первые лучики солнца, золотя драгоценностями деревья, кусты, неаккуратные постройки и центральную башню.

Да-а… Я уверена, что заснуть больше не смогу. А смысл? Немногим позже проснутся остальные обитатели постоялого двора, в первую очередь прислуга (не думаю, что хозяин сего заведения встанет раньше полудня), потом приезжие торговцы, затем… Ох… Как подумаю, сколько народу начнёт толкаться в коридорах, ругаться под самыми дверями — мало не покажется, тут и подушка на голове не спасёт.

Я снова глянула в окно. Скоро солнце взойдет. Где-то через полчаса. И это время надо себя чем-нибудь занять… В голове постоянно летала какая-то мыслишка, и я никак не могла словить её за хвост. Только чуть позднее, после упорного анализа, поняла, что я хочу сейчас больше всего. Встречать рассвет. Я хочу встречать рассвет!

Я выскочила из комнаты, буквально чувствуя, как восторженно горят у меня глаза и как с предвкушающим трепетом бьется сердце. Рассвет… Звучит так маняще, пахнет так свежо и чисто… Если подбирать к нему синонимы, то я бы выбрала "мятный чай". Если у меня был бы оный под рукой, то я бы не отказалась бы выпить чашечку…

Люк на чердак оказался прямо над головой, если стоять у лестницы, ведущей в общий зал. И при этом к этому люку не прилагалось никаких приспособлений для того, чтобы залезть туда.

— Хм…, - многозначительно произнесла я и прищурилась на квадратную крышку люка. Слевитировав, я ведь могу не вписаться. Да и люк может быть закрытым. Вполне возможно, что залезают с улицы, так как там отсутствует вероятность при падении отбить себе зад, сосчитав кучу лестничных ступенек. Я опустила взгляд, боязливо покосившись на зияющую дыру, ведущую в никуда. А, ну ладно! Леший с этой лестницей! Всё, левитирую.

После некоторых усилий я стала тихонечко подниматься вверх. Сначала от пола оторвались пятки, потом носки, затем я перестала ощущать дощатый пол под подошвами своих сапог (а ведь так и заснула, даже не сняв обувь). Так получилось, что, несмотря на мою драконью сущность (дети неба и всё такое), левитация мне давалась с трудом.

Сосредоточившись на магии, я пропустила момент, когда мой затылок довольно-таки ощутимо соприкоснулся с потолком. Выругавшись себе под нос, я уперлась ладонями в крышку и откинула её внутрь. О-о-о…

Залетев на чердак и плавно приземлившись на пол, я создала пульсар, после чего ощутила небывалый прилив отвращения. Надо было назвать это заведенье не "Постоялый двор гнома А.", а "В склепе": пол ровным нетронутым слоем покрывала пыль, в углах скатавшаяся в неприглядные комки; у стен были свалены многочисленные корзины с ветхим тряпьем, ящики с пыльными пустыми бутылями; на стропилах под потолком висел моток бечевы, в котором какая-то предприимчивая пичуга свила гнездо, но и оно пустовало, наводя тоску и печаль.

— О, ужас! — от чистого сердца произнесла я и неуверенно поковыряла кончиком сапога комочек чего-то серого (как я потом догадалась, это были бренные останки давно почившей мыши). Сапог на сие отозвался по-своему, а именно открыл взору расхлябанную пасть и кончик моего большого пальца, венчанного очаровательной мозолью. Наверное, моя непродолжительная, но громкая ругань перебудила весь двор… Излив душу, я немного успокоилась и постаралась обращать не слишком много внимания на ноющую мозоль, которая как будто ждала именно того момента, как я на неё посмотрю, чтобы заболеть.

Итак, думаю, это единственное окно и есть выход на крышу… Хм, надеюсь, оно не вывалится из своего проёма от одного моего прикосновения (а что, бывает и такое!).

Я аккуратно нагнулась под балку и стала обеими руками отодвигать заржавелую щеколду. Сие мероприятие давалось мне с колоссальным трудом. В конце концов, после десяти минут упрямого пыхтенья и перемен поз, я повисла на стене, вцепившись руками в дурацкую защелку, упершись ногами в стену и откинув голову назад, а посему обозревая комнату в необычном формате — перевернутой.

Видели бы меня сейчас мои гордые сородичи… Честное слово, я бы с этих пор перестала бы для них существовать. Так что — моё счастье, что в сопровождающей меня компании числятся лишь пятерка двадцатилетних младенцев и один душевнобольной эльф.

И тут меня осенило. Да так осенило, что я разжала руки и шлепнулась, при этом даже не в состоянии сказать что-нибудь подходящее для такой ситуации! Я ж ВЕДЬМА! Кошмар — склероз подкрался незаметно… Что ж поделать, полторы сотни лет с небольшим… Хотя для дракона я ещё практически ребёнок.

Ошарашенно пробормотав заученное до тупого автоматизма заклинание (я даже не поняла, какое именно активировала), я пронаблюдала, как щеколда с сухим недовольным щелком выходит из гнезда.

— А ларчик просто открывался…, - прокомментировала я и решительно полезла на крышу. На крыше было зябко. У-у-ух…

Я поежилась и, разглядывая местность, стала осторожно продвигаться. Где-то на карнизе я села, свернув кренделем ноги и уставившись на восток. Там, на фоне желтовато-серо-синего неба, зигзагом тянулись горы, родные серые камни… Как я любила кружить в завихрениях дикого ветра, огибая острые, способные распороть брюхо пики в сантиметре от поверхности, как щурилась под лучами теплого солнца, ощущала теплые ладони за своих щеках и горячий поцелуй на веках… Ну вот, кажется, солнце уже встало — на плечах так тепло-тепло… Точнее на одном плече. На правом.

Я резко обернулась, чуть не свернув себе шею.

— Эман?!

У эльфа поразительная способность меня злить!

Он тем временем невинно-честными глазами взирал на меня сверху, продолжая держать свою ладонь у меня на плече.

— Что тебе не спится? — прошипела я.

— Аналогично, — съязвил эльф, садясь со мною рядом и свешивая ноги вниз. Мой испепеляющий взгляд был ему, как я понимаю, до пульсара… Я вздохнула, закатив глаза с видом мученицы, и отвернулась.

— Лично я встречаю рассвет, — буркнула я.

— Как интересно.

Я повернулась к Эману и смерила его взглядом — по тону нельзя было понять его эмоций по этому поводу. Однако, по лицу тоже ничего нельзя было прочесть. И в этом — все эльфы! Ну и ладно, больно надо!

— Скоро солнышко появится, — шепнул голос мне на ухо. Я открыла глаза. Вот леший! Я, оказывается, успела задремать. О, нечисть, как ноги-то ноют!

Ругнувшись себе под нос (искренне веря, что эльф не услышит… или хотя бы проявит солидарность и сделает вид, что не заметил), я кое-как стащила сапоги и с мрачным интересом обозрела мозоль. Надо всё-таки найти мазь…

— Рассвет, — напомнил эльф. Я вздрогнула и подняла лицо к горизонту. К солнцу — чистому, золотому, сияющему…

…Маленькая девчушка — больше десяти лет не дашь — исподлобья глядит на среднего роста мужчину крепкого телосложения в чёрной мантии, заколотой металлической брошью.

— Ещё раз, — голос мужчины твёрд, как камень, и так же неэмоционален. Девчушка начинает бормотать себе под нос слова, сбивается и сердито топает ножкой.

— Опять! Я не могу!

— Можешь, лентяйка.

Какой ледяной голос.

Девчушка тихо скрипит зубами, в упор глядя на мужчину. Тот тоже смотрит ей прямо в глаза. Спокойно и уверенно. Девчонка, встряхнув короткими озорными кудряшками, опускает голову и, закрыв глаза, скороговоркой шепчет какие-то слова. Снова и снова, в десятый, сотый, тысячный раз…

— Молодец, ты справилась, — на этот раз в голосе проскользнула нотка удовлетворения. Она удивленно распахнула глаза и с всё возрастающим восторгом стала смотреть на трепещущий огненный шар. Красный цвет ближе к середине переливался в желтый, а тот — в раскаленный белый…

Вот оно, моё ласковое солнышко! Скоро все проснутся, а уходить с крыши что-то не хочется… Вон как голубеют туманные дали…и как настойчиво пялится на меня эльф! Вдох, выдох. Я с ним знакома всего лишь третий день, а он уже умудрился попасть в мой черный список. У-у-у… Мне с ним ещё в Великий Лес переться. Кем я была и кем я стала! Но, раз от него не отвяжешься, придётся с этим смириться… В конце концов, буду я портить себе настроение из-за какого-то помешанного эльфа!

С этими радужными мыслями я повернулась к Эману, внимательно следившему за мной (при виде моей подозрительно веселой физиономии тот моргнул и недоверчиво отстранился), и улыбнулась.

— Мне нужны новые сапоги, — радостно известила его я. Эльф кашлянул.

— Я думаю, сначала надо перекусить. Пока откроются все лавки…

— Прекрасно! Пойдем занимать столы! — я вскочила с месте и засеменила к чердачному окну. С трудом протиснувшись обратно в пыльную комнату, я оглянулась. Эльф, изящно просунув ногу в узенькое окошечко, наклонил голову и легко пролез целиком. Стараясь не думать о своём неуклюжем влезании в окно, я глянула в люк. Хм… Левитация?

— Инцея, — Эман аккуратно отодвинул меня, сел на пол, свесив ноги в люк, и прыгнул. Я с интересом пронаблюдала, как он это сделал, как приземлился… Честно говорю, раньше я не встречала никого, кто имел такую грацию и гибкость. Любопытно наблюдать за теми, о ком знаешь лишь понаслышке…

Задумавшись о своём, я не сразу сообразила, что означают протянутые ко мне руки. Чего-о?! Ну, сейчас прямо! Прыгнула на белы рученьки, как каравай на полотенчико!

Эман лишь невозмутимо приподнял бровь, когда я с вызовом глянула на него, спустившись вниз с помощью левитации. Я же величественно, преисполненная чувством женской гордости, зашагала по скрипучей лестнице в зал. А тот встретил нас с эльфом темнотой и полнейшей безлюдностью. Столы, скамейки и стулья отражали слабый свет, проникавший сквозь грязные окна, и казались жуткими чудовищами, замершими в прыжке. Я тряхнула головой. Чего это я? Наверное, на меня действует эта мрачная обстановка.

— Похоже нам придется немного подождать, — раздался тихий голос эльфа. Я невозмутимо плюхнулась на одну из скамеек (предварительно незаметным мазком пальцами проверив её на наличие слоя пыли) и закинула ногу на ногу. Эльф деликатно примостился неподалеку.

— Инцея…

— М-м-м?

— Всё-таки, что тебе нужно было в этом городе?

Сначала я тупо похлопала глазами, а потом до меня постепенно начало доходить…

— Ах это, — коротко хихикнула я. — Ну, мне подыскать подходящий дом. В конце концов, мне надо же куда-то возвращаться после похода в твой Лес!

Эльф недоверчиво покосился на меня — в сумраке пыльного зала сверкнули два серебряных блика. Хм, я не говорила, что эльфы чуют ложь? Конечно, делают это они не так искусно, как драконы, но, тем не менее, они способны понять, когда им целенаправленно лгут или когда что-то не договаривают. На данный момент я не соврала. Но и много чего не сказала. Зачем эльфу знать то, что лежит в моём сердце под грифом «Личное-секретное»? Вам же я полностью доверяю…

— Иди за мной, — мужчина обернулся и смерил холодным взглядом девчонку лет тринадцати. Его темно-русые волосы тонкими прядками реяли по ветру. Среди них выделялась широкой полосой седая прядь. Она появилась сравнительно недавно — два с половиной года назад. Тогда он с яростью кинулся в схватку с полусбрендившим чёрным магом (себя же он затруднялся причислять к светлым или тёмным и вообще не любил заговаривать на эту тему) и победил. Но это далось ему немалым трудом, да и здоровье тогда сделало резкий скачок вниз. Тот тёмный гад успел перед своей кончиной пырнуть в него каким-то вредным заклятьем. А как говорится в Магическом Цехе, боевая магия не может задеть — только пролететь мимо, либо достигнуть цели. Эта цели достигла. Девчушка с ног сбилась, выхаживая своего наставника. Её силенки мало чем могли помочь при таком сильном заклятье, но кое-что она всё-таки сделала. Например, оградила очаг распространения защитным холодным коконом, и теперь мужчину каждый раз приходилось кутать ворохом одеял. Учесть то, что он находился в это время в бессознательном состоянии и метался в бреду… Да-а, это был нелегкий период. Сколько бессонных ночей и сколько труда… Но вот наставник выздоровел и полон сдержанной мощи, но отношение к своей подопечной у него не изменилось ни на пядь.

— Пошли, — повторил он и уверенно зашагал по деревянным доскам, которые неаккуратно прикрывали грязные лужи то здесь, то там на небольшой площади. Девчонка сморгнула, тихо вздохнула и зашагала вслед за своим наставником. Наставником, который мог быть ей отцом, но он этого не сделал, по неизвестной причине обрывая все нити теплоты, любви и того взаимопонимания, которое возникает между близкими друг другу людьми. С того самого времени, как она себя помнила, эта маленькая неразумная девочка с забавными каштановыми кудряшками, он никогда не позволял себе приголубить её. А ведь она жила у него чуть ли не с рождения… Правда, однажды, когда она умудрилась вывихнуть лодыжку и упала на землю, он положил ей ладонь на плечо. Эта ладонь была такой теплой, такой родной, что хотелось тут же забыть про боль и рывком сдерживаемой тоски прильнуть, прижаться к ней щекой… Но, задержавшись на мгновение, рука тут же за шкирку поставила девчонку на ноги, одновременно с этим вторая рука сделала какой-то невообразимый пасс, вылечив лодыжку.

Она еще раз вздохнула, тряхнула отросшими волосами и твердо посмотрела вперёд. Такие приступы грусти она позволяла себе нечасто. А меланхолить себе категорически запрещала.

Наставник всё шёл и шёл, потом завернул в какой-то переулок, походил по узенькой улочке, разглядывая однообразные домики, которые чуть ли не целовались окнами, настолько близко они были построены, и остановился около порядком обшарпанной двери с потертым кольцом. Он с брезгливостью посмотрел на ошметок капусты, прилипший к этому кольцу, и передумал хвататься за него. Вместо этого он применил магию: тяжелое незамысловатое кольцо медленно приподнялось и рухнуло обратно, потом снова приподнялось и снова рухнуло…

— А-а-а-а…, - раздался скрипучий голос, как только дверь немного приоткрылась, — господин маг… Добро пожаловать, добро пожаловать…

Дверь открылась пошире, явив взору сгорбленную, костлявую старуху в грязном платке, из-под которого выбились седые волосы. Из выцветшего передника неясного голубого цвета торчала длинная ручка ложки. "Ведьма", — охотно констатировало сознание девочки, — "причем кустарница!"

— А ты куда, дитя? — неприятно проскрипела она, взглянув на девчонку.

— Она со мной, — блеснула золотым ребром монета, тут же исчезнув в ловкой ладошке бабульки. Маг шагнул в темноту помещения.

— За мной, — бросил он девочке. Та не горела желанием оставаться дальше под пристальным взглядом странной бабки и послушно засеменила за наставником, боясь оглянуться и чувствуя, как между лопаток впивается колючая пика взгляда. Поднявшись по невероятно скрипучей (прямо как голос той ведьмы) лестнице, они оказались перед потрескавшейся деревянной дверью.

— Наше новое жилье, — сказал он, толкая её рукой перед изумленной наперсницей. Жилье? Они всегда путешествовали по степям, лесам и селениям, приспособившись к кочевой жизни… Да она выросла на ногах и магии обучалась в дороге! Жилье?!

Перед взором девочки предстала маленькая комнатушка, соединенная узкой низенькой дверцей с ещё меньшей каморкой, её будущей комнатой…

Хм, хочется, однако, посмотреть, как там моя комната… Сгнила, поди. Но жить я там точно не собираюсь. Если, конечно, не найду другого жилья. Ух, как вспомню ту бабку, так мурашки по коже табунами бегают! С чего бы это, интересно?

— Что? — не выдержала я, заметив, что Эман опять на меня уставился. Эльф тут же сделал отрешенный вид и отвернулся. Мне осталось лишь отвернуться в другую сторону, растягивая губы в довольной ухмылке. Тем более в мрачных глубинах сего заведенья показалось движение, и оттуда вышла, позевывая, заспанная служанка. Увидев двух постояльцев, которые встали ни свет ни заря, она опешила и застыла с открытым ртом. Я мило улыбнулась, всем видом выражая готовность помочь в восстановлении эмоционального состояния.

Знаете ли, моя улыбка имеет одно удивительное свойство: завидев оную, многие тут же бледнеют и пытаются убраться подальше подобру-поздорову. Впрочем, я никогда не жаловалась и с удовольствием ею пользовалась для разрешения разных ситуаций. И вот сейчас я так очаровательно осклабилась, что не прошло и мгновения, как полосатая длинная юбка девушки со свистом исчезла в обратном направлении.

— Захватите чего-нибудь поесть, пожалуйста! — крикнула я ей вдогонку. Через пару минут со стороны кухни доносился звон посуды, а через четверть часа мы с эльфом уже приступили к смакованию разогретого борща.

— Хорошее здесь обслуживание, — как бы между прочим сказала я. Эльф, увлеченно дующий на ложку со свекольной жижей, поперхнулся и уставился на меня. Я же невинно опустила взор и зачерпнула супчик. Эман ещё некоторое время глядел на меня, потом тоже приступил к опустошению своей тарелки, и в то же время со стороны лестницы раздался грохот сапог вперемешку со звуками массового позёвывания.

— О, Инци! — воскликнули позади. — Ничего себе, ты поднялась раньше нас!

— Раньше вас и медведь из спячки выйдет, — бросила я через плечо и с аппетитом втянула борщик с ложки. На лавку, где я сидела, с грохотом приземлились Мег и Алекс, остальные взяли стулья от соседних столов и придвинулись к нам.

— Су-у-упчик, — мечтательно выдохнул Алекс, потирая руки. Я мрачно на него покосилась, размеренно перетирая зубами овощи.

— Борщик? — не замечая выражения моего лица, поинтересовался он. — Как мило! Поделишься?

Я скрипнула зубами об ложку. Я, конечно, рассчитывала на определенный эффект, но чтобы такой массовый… Алекс, как и подразумевалось, пораженно затих, Мег с невообразимым грохотом свалился с лавки, отпрянув от меня, остальные, с подозрением великим косясь в мою сторону, выколачивали из эльфа кусочек моркови. В конце концов, эльф поднатужился, и рыжий пластик с тихим "бул-ль!" канул в моей тарелке. Я упёрлась испепеляющим взглядом в Эмана, и тот из зелёного стал под цвет борща. Ну, и леший с ним, с этим борщом!

— Супчика? — «радушно» предложила я, пододвинув Алексу тарелку. Тот нервно провел по своим светло-русым волосам ладонью и молча отказался.

— Как хочешь, — безразличным тоном сказала я и встала, — я-то уже наелась…

— Ваши котлеты, — пискнула разносчица и в мгновение ока расставила на столе блюда с ароматными телячьими котлетками, посыпанными резанными душистыми корешками.

— …но это, пожалуй, в меня ещё влезет, — закончила я и приземлилась обратно, с энтузиазмом здорового дракона берясь за двузубую вилку.

— А ты почто не ешь, Эман? — поинтересовалась я, с аппетитом прожевывая на удивление сочное мясо. Эман кашлянул и склонился над остывшим супом.

— Спасибо, не хочу.

— Мальчики? — вопросительно сказала я, приподняв вилку с насажанной на неё котлетой. «Мальчики» проследили, как стекает по ручке капля жира, и дружно помотали головами в отказе.

— Ну, как хотите, — пробормотала я, обкусывая котлету с боков. То, что я сказала, было произнесено невнятно, но мои спутники не захотели уточнять.

Сытно позавтракав, я без малейшего стыда схватила эльфа за рукав и потащила из постоялого двора, чтобы выбрать мне сапоги. На то время, пока мы будем ходить по рынку, я одолжила у прислуги пару деревянных башмаков. Они, конечно, смотрелись довольно нелепо, но это лучше, чем ничего.

— Так, где тут рынок? — задумчиво пробормотала я, покачиваясь посреди площадной лужи на одной из досок. Эльф недвижимо стоял на соседней. Почти всё его лицо скрывал глубокий капюшон, а по подбородку нельзя было прочесть, нравится ему такое времяпрепровождение или нет. Хотя такое вряд ли может нравиться высокородному эльфу…

— Нам туда, — уверенно ткнула я в один из переулков и шагнула на свой страх и риск на другую доску. Зря. Тяжелый деревянный башмак, движимый тягой к земле, шлепнулся в лужу, моя нога примостилась рядом, обрызгав штаны темными густыми каплями. Я тихо рыкнула. Может, мне и правда босиком пойти?

— Тебе помочь? — изящно перепрыгнул сию лужу Эман.

А может, лучше окунуть эльфа в жижу?

— Нет, спасибо, сама справлюсь, — прошипела я, выуживая заляпанный башмак и надевая я его на ногу. Несколько прохожих с любопытством за мной наблюдали, перешептываясь и хихикая.

— За мной! — рявкнула я Эману и, с грохотом стуча по настилу, помчалась в сторону рынка. Не знаю, что он про меня подумал, но я чуть ли не кипятком брызгала, как бурлящий котел. И что меня так всё из себя выводит? Спокойствие, спокойствие, кажется, где-то в сумке лежат корень валерианы, сухой порошок душицы, кора калины… Отличные средства для таких вот нервных.

Я, если честно, успокоилась только тогда, когда мы достигли рынка. Эльф тут же растерял прежнее равнодушие к этому бренному миру и стал ходить между рядами, с любопытством поглядывая на выставленный товар. Торговцы, которые завидели потенциального покупателя, загалдели, заливаясь хвалой в адрес различных продаваемых ими предметов — от кухонной утвари до нержавеющих доспехов. Судя по мелькавшей то тут, то там макушке Эмана, эльф не задерживался долго ни у одного ларька. Что он ищет? Быть может, кинжалы, смазанные ядом? Он ведь любит оружие, как я недавно увидела…

— …СА-А-АПОГИ!!! — рявкнули над моим ухом. Я от неожиданности вздрогнула, одновременно затыкая себе уши и поворачиваясь к источнику громкого голоса. Им оказался огромных габаритов мужик с внушительной бородой. Он потрясал перед моим носом кожаными сапогами, но глядел, как и все, в сторону Эмана. Видно, тоже надеялся всучить тому свой товар. Кстати, а сапоги были отличнейшего качества, с носком и пяткой, обитыми резным железом — прямо-таки ювелирная работа! Да и подметки были прекрасные…

— Беру! — сказала я торговцу и потянулась за кошелем. Тот как раз выкрикивал хвалебную оду, но удивлено затих и уставился на меня круглыми глазами.

— Что? — сиплым басом вопросил он.

— Я покупаю Ваши сапоги, — терпеливо повторила я и тут же исправилась:

— В смысле не те, что на Вас, а вот эти.

Мужик приподнял руку, державшую сапоги, глянул на оные, потом на эльфа…

— Он вам больше не заплатит, не беспокойтесь, — заверила я его. — Сколько Вы просите?

— Ну… э-э-э…, - мужик снял шапку и задумчиво почесал маковку. — Три… нет, четыре серебряка![5]

— Отлично! — воскликнула я радостно. — По рукам!

Такие замечательные сапоги всего лишь за ползолотого! Боюсь, как бы торговец не передумал…

Я, всё это время автоматически обшаривая бедра на наличие полотняного мешочка с деньгами, неожиданно поняла, что моя рука хватает пустоту. Выпученные туда глаза, к сожалению, подтвердили мои опасения.

Что?! Моего кошелька нет на месте, и от него осталась лишь обкромсанная финтифлюшка-тесемка?!! Ох, люди, нелюди, добрые и недобрые, спасите — обокра-али-и-и!!!

Так, стоп. Хватит истерик. Правильно, медленный вздох, медленный выдох… Слишком много нервов… А теперь вспоминай, колдунья-травница, что ты сделала со своим кошельком, как только сшила его? Ну, живее! Совершенно верно, ты провела обряд. Какой? Точно, заговорила. И против кого же? Умница, против воров. А теперь оглянись вокруг…

Я, по-прежнему часто дыша, но уже не разинутым ртом, а носом, как можно спокойнее осмотрелась, вглядываясь в лица. Честно говоря, зря я так волновалась — заговорен он на славу, и можно ещё поспорить, кому повезло меньше: мне или воришке. Мой разум подсказывал, что всё-таки ему (или ей, всякое бывает), потому что заговор действовал по одному нехитрому принципу: он активизировался, когда кошелек насильно отрывался от своего обладателя, и незадачливый вор мог в своё удовольствие обозревать весьма качественную галлюцинацию, которое подсовывала ему его фантазия. А дальше, как говорится, дело вкуса. Перед кем-то как гром среди ясного неба предстают детские страхи, кто-то видит взбесившуюся тещу, размахивающую увесистым половником — страхи отнюдь не минувших дней, а кто внезапно оказывается невесть где, и никто его, бедненького, не слышит и не видит. Ну-с, где ж ты, жертва рока?

Пока я пристально всматривалась в окружающих, позади меня вдруг раздался пронзительный визг. Я замерла, приподняла брови и обернулась. Посреди базара собралась толпа, в центре которой кто-то надрывно верещал, аки резаный поросёнок. Я направилась туда, одновременно стараясь не оглохнуть от прочувствованного вопля.

Растолкав локтями ротозеев, я проникла к источнику душевной «ля», растянувшейся на неопределенное время без перерывов на сон и еду.

Так-так-так, попался!

Я свернула руки на груди, удовлетворенно обозревая воришку, с ужасом глядевшего перед собой пустыми глазами. Ничего, пусть выбьется из него дурь — будет знать, как кошельки у честных граждан красть! А ведь он совсем ещё мальчишка: ростом мне по грудь, худые, пока не развернувшиеся плечи, растрепанные немытые волосы цвета сухой травы, голубые глаза, нос кнопкой, щедро обсыпанный веснушками. Хм, мне он нравится. Нет, конечно, будь я девчонкой его возраста, в женихи бы его не выбрала, но… в нём определенно что-то есть! Что-то такое… Как это называется? А, леший, забыла! Ну и нечисть с ним! По крайней мере, я пришла сюда не любоваться, а за своим кошелем — на законных основаниях.

Я закатала рукава моей малость подмятой рубахи и приложила большие пальцы рук к векам мальчишки. Тот сначала отшатнулся, но я твердо обхватила его голову остальными пальцами и стала быстро-быстро шептать аннулирующее заклятье. С первыми словами у мальчишки пропал голос (уф, неужели!), затем мне под ноги рухнул злосчастный кошель, после этого на несколько мгновений установилась тишина. Я не слышала никого — только грохот своего сердца и трусливый скулёж мальчишки. Но внезапно настало абсолютное безмолвие.

Может, я оглохла? Или упала в обморок… Нет, не оглохла — звуки возвращаются, сейчас они зальют меня насыщенной волной…

Шёпот зевак был похож на гул шмелей. Слышались восклицания, ведущим словом в которых являлось «ведьма». Я с трудом открыла глаза. Голова жутко кружилась — всё-таки магия отнимает много сил, а я посредственная колдунья, не то, что мой бывший наставник.

— Инцея, всё в порядке? — я ощутила, как меня приподнимают за локти, и увидела туманное лицо Эмана.

— Твой кошелек, — протянул он мне холщовый мешочек. Я машинально приняла его и прижала к груди.

— Как ты? — не унимался настойчивый эльф.

— Нормально, — сказала я. Былое состояние постепенно возвращалось, а слабость уходила прочь.

Народ, поняв, что зрелища кончились, на мой взгляд несколько разочарованно поплелся кто куда.

— Где воришка? — убрала я поддерживающие меня под локти руки Эмана. Тот пожал плечами и стал вместе со мной оглядывать толпу. Но, естественно, его след уж простыл — мальчуган не стал дожидаться, пока ведьма станет вменяемой и оттаскает его за вихры или превратит в нечто маленькое и зеленое. Но на некоторую долю секунды я была уверена, что заметила чей-то настороженный взгляд из-за телеги с сеном. Взгляд голубых глаз…

— Туда! — крикнула я эльфу и ринулась к телеге. Вот, совсем чуть-чуть, и я его сейчас поймаю…

Раздался глухой звук удара, и я, пролетев два метра по обратной дуге, приземлилась задом в развороченную лошадиными копытами грязь (и не только, если судить по тонкому душку). С гримасой боли я подняла взор и обозрела отнюдь не мальчишеские габариты, затиснутые в простую льняную рубаху, полотняные штаны и кожаную жилетку. На маковке махины торчала мятая шапка.

— О! — прогремела гора. — А я уж решил, что ты передумала! Давай деньги и получай товар. Четыре серебряка, как договаривались.

Я поднялась с земли, стараясь не думать о живописности моего зада, дрожащими руками отдала требуемую сумму и стала счастливой обладательницей сапог моей мечты.

Мда. И глаза у мужика были совсем не голубые.