Джейн Фэллон Ты свободен, милый!

Глава 1

В спальне было темно, только узкая полоска света пробивалась из-под двери. Хелен с трудом разглядела часы. Сколько там натикало? Восемь пятнадцать. Пора будить Мэтью. Он, конечно, проснется не в духе, будет брюзжать, что она забыла завести будильник. И чем дольше она будет тянуть, тем хуже будет его настроение. Выбора нет! Хелен осторожно пощекотала его; видя, что Мэтью не реагирует, затормошила сильнее. Наконец, Мэтью заворочался и схватил часы с низкого прикроватного столика.

– Кошмар, я же проспал!

Сонная Хелен наблюдала. Вот он откинул пуховое одеяло, кое-как пригладил седеющую шевелюру и, не сходив в душ, принялся одеваться. Надел белую рубашку, темный деловой костюм, который так хорошо на нем сидел, – костюм дорогой, сшит на заказ; Мэтью носит его на работу. Потом он сунул ноги в мягкие черные кожаные туфли. Одевшись, Мэтью наклонился над кроватью, быстро поцеловал ее на прощание и вышел. Хлопнула дверь. От подушки пахло одеколоном «Армани блэк код», который она подарила ему на очередную годовщину их знакомства. Хелен лежала на спине и смотрела в потолок. Какая трещина! И, кажется, заметно выросла с прошлого раза… Надо бы поговорить об этом с верхними соседями. Хелен не была хорошо знакома с ними – видела всего три-четыре раза за все два года, что здесь живет. Обоим чуть за тридцать; у мужа лицо бледное, одутловатое, как будто он никогда не выходит на улицу; жена постоянно ходит во флисовой куртке; у нее коротко стриженные мышиные волосы. Как ни странно, интимная жизнь у соседей протекала очень бурно. Хелен знала об этом прекрасно, так как по ночам и иногда даже днем сверху доносились недвусмысленные звуки. Секс у верхних жильцов проходил шумно и с размахом. Она слышала стоны, крики «О да, да!» и скрип пружин. Однажды случилось так, что они с Мэтью занимались любовью одновременно с соседями. Получилось даже нечто вроде соревнования. Вскрики и стоны сверху всегда заводили ее.

Щелкнул замок в парадной двери; Мэтью уже на улице. Надо вставать…

Но вместо того, чтобы спустить ноги на пол, Хелен укрылась поплотнее и свернулась калачиком. Потом высунула руку из-под одеяла – сразу стало холодно, – нащупала пульт и включила телевизор. В конце концов, с чего бы это ей вставать – она ведь легла в постель всего пару часов назад. Мэтью заехал к ней после работы. Сейчас восемь пятнадцать вечера, а не утра; скоро он будет ужинать у себя дома, с женой и с двумя прелестными детишками. Дело в том, что Мэтью женат вовсе не на ней, Хелен, а на женщине по имени Софи. Поэтому последние четыре года Хелен коротает вечера понедельника в одиночестве. Так же проходят и среды, и четверги…

В восемь вечера по понедельникам, средам и четвергам Мэтью отправляется домой, а Хелен остается одна. Выбор у нее невелик: смотреть телевизор, не вылезая из постели, или встать и посмотреть телевизор в гостиной.

Она лежала в темноте, накрывшись пуховым одеялом, и слушала, как скандалят герои популярного сериала «Истендерз». Чей-то муж обвинил жену в том, что она метет хвостом. Он узнал о ее измене; неизвестно, останутся ли они вместе. Так обычно и бывает в мыльных операх, хотя Хелен по опыту знала: настоящая жизнь куда сложнее. Если бы по телевизору показывали не выдуманные, а настоящие истории жизни, зрители пришли бы в ужас. В реальности развязка может не наступить очень долго. Мужчина бывает у любовницы три раза в неделю часа по два, а затем как ни в чем не бывало, отправляется домой к законной супруге. Все повторяется годами – снова и снова.

Хелен никогда не думала, что станет любовницей женатого мужчины. Она хотела добиться в жизни трех вещей: получить высокооплачиваемую работу в области рекламы и связей с общественностью, купить квартиру и найти мужчину, который принадлежал бы только ей одной. На самом же деле ее должность называется «личный помощник» – облагороженное название обыкновенной секретарши. На собственную квартиру денег не хватало, поэтому пришлось снять скромную квартирку на задворках Камден-Хай-стрит. Квартирка в цокольном этаже, у самой земли, с маленьким темным задним двориком, трещиной на потолке спальни и большим пятном плесени на стене в ванной. А мужчина… Хелен по-прежнему верила в истинную любовь и брачные обеты – «пока смерть не разлучит нас». Просто с ней такого еще не было.

Ее родители были очень преданы друг другу и всегда выступали единым фронтом против всего остального мира. Иногда в понятие «остальной мир» входила даже она, несмотря на то, что была единственным ребенком. Поэтому Хелен с детства внушила себе мечту найти такого же идеального спутника жизни, который стал бы ее «группой поддержки». Она и помыслить не могла, что мужчина ее мечты окажется чужим мужем.

Когда-то, в прошлой жизни, у Хелен было много приятелей. С одним из них она даже была помолвлена. Сейчас, оглядываясь назад, она искренне не понимала, что находила в Саймоне. Разве что он был молод, симпатичен, честолюбив, у него была приличная работа… И все равно трудно понять, почему они с Саймоном прожили вместе целых пять лет. Наверное, сказалось родительское влияние, их пример. Если Хелен казалось, что отношения стоят того, чтобы их продолжать, она не обращала внимания на тревожные сигналы, свидетельствующие о том, что что-то не так. Она упорно игнорировала тот факт, что, когда она строила планы на будущее и поговаривала о покупке квартиры, его глаза сразу тускнели. Хелен отдала Саймону несколько лет своей жизни; она считала, что ее вложения непременно должны окупиться. Она не могла себе позволить признать поражение. Она сложила все яйца в одну корзину и не собиралась ничего менять. Так все и шло, пока одним далеко не прекрасным вечером Саймон не объявил, что между ними все кончено, и не ускакал от нее. Разрыв произошел, когда они вместе готовили ужин. Хелен считала, что этот ежевечерний ритуал служит подтверждением зрелости и серьезности их отношений.

Саймон чистил картошку.

– Меня переводят, – пробормотал он вдруг, не поднимая головы.

Хелен просияла и крепко обняла его.

– Тебя повысили? Ух, ты! Значит, ты теперь региональный менеджер! Значит, переезжаем в Манчестер?

– Э… нет, не совсем, – промямлил он, сосредоточенно выковыривая глазок из картофелины.

– Тогда куда?

Его скованность встревожила ее; Саймон высвободился из ее объятий, положил картофелечистку и развернулся к ней. Потом сделал глубокий вздох, словно бездарный сериальный актер, который готовится к решительному объяснению.

– Я переезжаю в Манчестер. Один.

Он поспешил заверить Хелен, что в случившемся нет ее вины. Все дело в нем. Он боится связывать себя обязательствами. Он еще слишком молод, чтобы остановить свой окончательный выбор на одной женщине. Это все вопрос времени – если бы они с Хелен встретились через несколько лет, когда он будет готов к такому серьезному шагу…

– Я очень тебя люблю, но… наверное, я просто идиот. Я знаю, что обязательно пожалею о своем решении, но мне еще столько нужно сделать, – скулил он, все глубже вживаясь в образ. Он уверял Хелен, что у него нет другой женщины, и Хелен ему верила – она на самом деле жалела Саймона. Ей казалось, что сделанный им выбор причиняет ему самому сильную боль.

Через два месяца до нее дошли слухи о том, что он женился.

Хелен тогда было тридцать пять. Разрыв дался ей трудно. Сильнее всего ее ранила даже не потеря Саймона, а то, что их взаимоотношения потерпели крах. Она дала себе слово: отныне она будет просто радоваться жизни и пользоваться предоставляемыми возможностями, не углубляясь в анализ отношений. И тут, точно по сигналу, появился Мэтью. Что с того, что он – ее босс и на двадцать лет старше? Ситуация достаточно избитая, но… К чему упускать счастье, которое плывет прямо в руки? Для пятидесятипятилетнего он был достаточно хорош собой, несмотря на седину и брюшко – а может, даже благодаря им. Высокий и властный, он производил впечатление уверенного в себе человека. Раньше он носил волосы почти до плеч и зачесывал их назад, прикрывая наметившуюся лысину. Когда же прикрывать пришлось слишком много, он коротко постригся – так сказать, решил проблему в корне. Так он решал и все остальные проблемы. Вообще Мэтью держался так, словно весь мир – его собственность. О, эта абсолютная самоуверенность, которой обладают мальчики из частных школ! Они словно бросают вызов каждому, кто осмелится усомниться в их высоком предназначении. Мэтью обладал способностью, когда надо, внушить собеседнику, будто он является центром вселенной. Внешность у него была самая обычная; выделялись лишь светло-голубые льдистые глаза. Они оживляли его заурядное лицо. Глаза да еще уверенная манера держаться внушали остальным мысль о его необычайной привлекательности. Кроме того, на Хелен, как и на многих женщин, деловая успешность действовала как афродизиак. Да и общаться с Мэтью приятно – у него есть чувство юмора, он умеет, и рассказывать, и слушать. И потом, его можно назвать верным – если, конечно, вы не его жена.

Хелен поступила на работу в компанию «Глобал пиар» в тридцать четыре года – поздновато для начинающей. Молодость она провела в путешествиях и вечеринках, не обращая внимания на внутренний голос, который твердил: пора делать карьеру, пока не поздно. Вернувшись из кругосветного путешествия, она то и дело меняла места работы. Побывала помощницей бухгалтера, продавщицей в магазине, администратором в театре. Периодически она рассылала в рекламные агентства и свое резюме – она хотела поступить на должность менеджера по работе с клиентами в какую-нибудь крупную компанию, но ей всегда отказывали. В конце концов, она решила, что нижняя ступенька карьерной лестницы лучше, чем ничего, и устроилась на работу личной помощницей Мэтью Шеллкросса, директора-распорядителя «Глобал пиар», средней, но процветающей компании. «Глобал», то есть «всемирный», в названии – слегка напыщенно для компании, работающей исключительно на внутреннем рынке Великобритании, однако круг интересов компании достаточно широк. Ее клиенты – любимцы таблоидов. «Глобал пиар» – компания недостаточно крупная, чтобы привлекать богатых и знаменитых, зато ее сотрудники научились распознавать потенциальных звезд и «раскручивать» их. Главное – грамотно продумать пиар. Впрочем, с подходящим клиентом это нетрудно. Каждый раз, когда очередная восходящая звезда прокалывается – например, попадается на вождении в пьяном виде, делает ребенка чужой жене, попадает в лечебницу для алкоголиков или наркоманов, – менеджеры «Глобал» принимают огонь на себя и получают законное вознаграждение. Темные пятна на светлом образе клиента, если их грамотно подать, только повышают интерес и увеличивают прибыль. Откровенно говоря, поощрять молодых и не очень умных людей эпатировать общественное мнение – ход достаточно грубый и избитый. Понимая это, Хелен, тем не менее, считала подобный ход изюминкой пиара. Ей это даже нравилось. Спустя какое-то время она перестала испытывать неловкость, когда приходилось в очередной раз поправлять друзей, называвших ее секретаршей…

– Я – личный помощник.

– Но что ты делаешь?

– Слежу за расписанием босса… договариваюсь о встречах, организую их.

– И документы подшиваешь?

– Иногда.

– И печатаешь письма?

– Ну и что?

– Так ведь именно такие дела и входят в обязанности секретарши! Так что не выпендривайся!

Она начала наслаждаться властью, которую давало ей положение помощницы. Она была единственной, кто имел право назначить встречу или отклонить ее, обзванивать журналистов и созывать пресс-конференции. Постепенно Мэтью начал больше доверять ей и позволил вначале читать, а затем и составлять пресс-релизы для нескольких неглавных клиентов. Он поощрял ее стремление самой вести дела клиентов, и, чем больше он ее поощрял, тем больше росли ее амбиции.

Хелен считала, что другие сотрудницы завидуют ее близости к самому влиятельному члену совета директоров компании. Тем не менее, она не пыталась начать с ним интрижку, а сосредоточилась исключительно на работе. И вдруг в один прекрасный день все изменилось. Если бы ее в то время спросили, что она думает о женщинах, ставших любовницами женатых мужчин, она бы назвала их прожженными, отчаянными, бесчувственными предательницами других женщин. По ее мнению, любовницы женатых возглавляли список врагов общества – презренные твари, чье существование оскорбляет природу…

Разумеется, Хелен понимала, что Мэтью – привлекательный мужчина, но ведь он был намного старше. Однажды они обедали в ресторане Quo Vadis в Сохо; когда Мэтью перегнулся через столик и взял ее за руку, она удивилась, но руки не отдернула.

– Я ждал этого целую вечность, – сказал он, и Хелен почувствовала, как к горлу подступает ком. Она понятия не имела, как реагировать; поэтому предоставила действовать ему. А Мэтью продолжал: – Какая ты красавица! Я старался сдерживаться, но не могу. Вот уже несколько месяцев, как я постоянно думаю о тебе.

Хелен вспыхнула. Не так, как хрупкая романтическая героиня. Она буквально запылала румянцем.

– Конечно, тебе известно, что я женат.

– Д-да… – с трудом выговорила она.

– У нас маленькие дети. Из-за них я не могу уйти… Тебе я ничего не могу предложить – видишь ли, супруга перестала меня понимать… Фактически мы с ней стали чужими людьми. Мы не расстаемся только потому, что надо растить детей. – Он рассмеялся. – Понимаешь, к чему я клоню?

Хелен все еще была не в состоянии говорить. Она вертела ножку своего бокала.

– Не думай, я ни к чему тебя не принуждаю. И если ты мне откажешь, я не намерен превращать твою жизнь в ад или увольнять тебя. Просто подумай о моем предложении. Если тебе кажется, что сейчас не время говорить об этом, обсудим все позже – я всегда готов. Вот и все, что я хотел сказать.

В ту самую минуту она вдруг осознала, что страстно хочет его. Его самоуверенная манера держаться, его пальцы, глаза… Хелен покрылась испариной.

Она не помнила, как вернулась обратно в офис. Весь остаток дня она не поднимала на Мэтью глаз.

В тот вечер она пригласила Рейчел, свою лучшую подругу, в паб.

– Как считаешь, мне соглашаться?

– Нет, – сказала Рейчел.

– А может, все-таки…

– Нет, – сказала Рейчел.

– А что, если…

– Ты меня слушаешь? – Рейчел повысила голос. – Он женат. Не делай этого. Не становись одной из тех, кого мы ненавидим.

«Женщины, которых мы ненавидим» – во многом на этой почве Рейчел и Хелен подружились. Они начали вести воображаемый список почти сразу после того, как познакомились в Индии. Позже, когда обе вернулись в Лондон, Хелен некоторое время жила у Рейчел в Западном Бромптоне, пока присматривала себе собственную квартиру. Тогда они записали имена ненавистных им женщин на бумаге – составили список в двух экземплярах и периодически пополняли его, когда ходили, друг к другу в гости. Категория «Женщины, которые уводят чужих мужей» присутствовала в их списке с самого начала, но в представлении Хелен ее случай был совсем другим. Во-первых, она никак не поощряла Мэтью, он сделал первый шаг сам.

– Ты, конечно, права. Но… я думаю, я по-настоящему ему нравлюсь.

– Ох, перестань нести чушь! Конечно, ты ему нравишься, ты на двадцать лет моложе и не прыгаешь к нему в постель сразу после того, как он тебя об этом попросил. Да еще ты печатаешь ему письма и завариваешь чай. Ты – мечта мужчины среднего возраста. Разве не так?

– Зря я тебе рассказала. – Хелен покачала головой. – Я знала, что ты не поймешь.

На следующее утро она дождалась, пока Мэтью останется в кабинете один, и, зайдя, закрыла за собой дверь.

– Ладно, – сказала она.

– Что «ладно»? – Он поднял на нее взгляд и улыбнулся.

Она покраснела.

– Если хотите… ну, вы знаете что… то ладно, мы можем… в общем, если хотите. Я согласна.

Мэтью расхохотался:

– Ты что, говоришь шифрованным языком? – Он притворился, будто озирается. – Мой кабинет прослушивается?

Лицо Хелен сделалось пунцовым.

– Вы прекрасно понимаете, о чем я.

– Да. Я счастлив. Ты свободна в среду вечером? Хелен глубоко вздохнула:

– Да.

Так все началось. Она начала спать с ним, забыв и о здравом смысле, и о собственных амбициях – да и вообще о себе. Хотя она понимала, что правы друзья, которые наперебой твердят:

– Развяжись с ним поскорее. У вас нет будущего.

Она отмахивалась от добрых советов. Естественно, через несколько недель она поняла, что любит его, и он, наконец, признался, что тоже ее любит. А спустя еще какое-то время Мэтью сказал, что хочет оставить жену, Софи, когда придет срок. С тех пор прошло уже четыре года, но от жены он не ушел и проводил с семьей все выходные.

Однако первые несколько месяцев с Мэтью были фантастическими. Он был гораздо старше всех ее прежних мужчин; ей казалось, будто она узнала совершенно новый мир. Мэтью умел сделать так, что она чувствовала себя королевой. Конечно, они редко бывали где-то вместе из страха, что их увидят знакомые. И все же с ним Хелен узнала много нового. Она распробовала хорошую еду, хорошее вино, музыку – то, что раньше просто не входило в сферу ее интересов. Поскольку такие отношения были для нее внове, она, в стремлении порадовать его, притворялась, будто любит все эти вещи, но, когда отношения установились, Хелен поняла, что на самом деле ненавидит и джаз Майлза Дэвиса, и фуа-гра, и тошнотворно сладкое «Шато дикем».

На четвертом свидании Мэтью подарил ей книгу Бодлера «Цветы зла». Он уверял, что ничего подобного она раньше не читала. Хелен не стала рассказывать о своей пятерке по французской литературе – пусть не думает, будто подарок не пришелся ей по вкусу. Напротив, она рассыпалась в благодарностях. Никто никогда еще не дарил ей стихов. Позже, когда они, пресытившись любовью, лежали в постели, Мэтью начал расспрашивать ее о жизни.

– Начни с самого начала. – Казалось, он искренне заинтересован в мельчайших подробностях ее прошлого.

Поведав о том, как она покинула родительский дом и переехала в Лондон, Хелен запнулась. Ей не хотелось рассказывать ему об учебе в университете, но не тут-то было.

– Какая у тебя была специализация? Хелен почувствовала, как краснеет.

– Э… французский, – пробормотала она. Мэтью поднялся на локте и посмотрел на нее:

– Французский?

– М-м-м.

Он заулыбался.

– Литературоведение?

– Вроде того… Ну да! Литературоведение. – Ее лицо покрылось густым румянцем. Почему она промолчала, когда он дарил ей книгу?

– Значит, Бодлер?..

– Я писала о нем дипломную работу.

Мэтью расхохотался:

– Почему же ты раньше не сказала?

– Потому что не хотела портить впечатление от подарка.

Он поцеловал ее в лоб.

– Глупышка! В таком случае ты сама разъясни мне его стихи. Я совершенно в них не разбираюсь. Я ведь совсем не образован. Мне просто понравилась обложка.

Хелен понимала, что Мэтью относится к ней покровительственно. Интересно, почему она ничего не имела против? Наверное, просто раньше никто не интересовался ею так, как он. Непривычное ощущение – быть тем, кого пытаются порадовать, а не стремиться радовать самой. Она как будто вернулась в детство, сбросив груз прошедших лет.

И потом, Мэтью был человеком опытным и искушенным. Он был особого сорта человеком – не просто «женатый и с детьми». Он прожил на двадцать лет дольше, чем она. Его молодость пришлась на шестидесятые. Хелен сама не понимала, почему ее это так завораживает, ведь ее совершенно не интересовали воспоминания «старичков-шестидесятников». И все же его опыт делал его особым, интересным и загадочным.

В начале их романа в дни, когда приходил Мэтью, Хелен пораньше убегала с работы домой, успевала принять душ и надеть лучшее белье – хотя вскоре ей предстояло раздеться снова. Их вечера были заполнены сексом, их только больше тянуло друг к другу оттого, что они не всегда могут видеться, и вынуждены в течение дня притворяться, что их связывают сугубо деловые отношения. Потом роман перешел в новую фазу – более зрелую, глубокую. Теперь они уже могли расслабиться в обществе друг друга. Хелен стало все равно, какие трусики на ней надеты – дорогие «Ригби энд Пеллер» или демократичные «Маркс энд Спенсер». Она больше не испытывала потребность поправлять макияж всякий раз, как он поворачивался к ней спиной. Она с нежностью вспоминала то время – настоящая нирвана, когда физическое влечение сопровождалось дружеским участием и уважением. Впрочем, та стадия была недолгой. В последнее время они по большей части просто спали вместе, потому что Мэтью очень уставал на работе. И все чаще и чаще Хелен понимала, что ей все равно. Они все больше были похожи на супругов. Их отношения стали реальнее, не такими пылкими, как в первые дни. И если это не так восхитительно, что с того? Блаженство не может длиться вечно.

Через несколько месяцев Мэтью стало неловко диктовать ей письма или просить забрать его вещи из химчистки. Поэтому он попросил, чтобы Хелен перевелась в другой отдел. Естественно, кадровик заподозрил, что она либо не умеет ладить с начальством, либо некомпетентна, либо и то и другое вместе. Повышение, на которое она надеялась, уплыло у нее из-под, носа – Хелен упустила удачный момент. Это было три с половиной года назад. Конечно, она могла уйти и найти работу в другой компании, где ее бы больше ценили. Но она не была достаточно ловкой, и потом, теперь она числилась по разделу «административная, секретарская деятельность». В общем, вряд ли ей предложили бы более интересное место. Кроме того, если бы она ушла, она бы лишилась общения с Мэтью в течение дня. Хелен подозревала в глубине души: если она не будет постоянно у него на глазах, он обязательно найдет ей замену.

Поэтому теперь Хелен писала под диктовку и организовывала встречи и записывала предложения для Лоры, птицы высокого полета. В свои тридцать девять Лора была членом правления компании. Когда-то она тоже начинала «личной помощницей», но ей удалось постепенно взобраться вверх по карьерной лестнице. Лора хорошо работала, она была нормальным боссом, она часто хвалила и поддерживала Хелен (что случалось нередко, поскольку Хелен была умна, хотя иногда об этом забывала. Она часто вносила удачные предложения, за которые Лора была ей очень благодарна) и не сердилась, видя, что у ее помощницы часто меняется настроение. Ей и в голову не приходило просить Хелен забрать ее вещи из химчистки. Хелен ненавидела свою начальницу.

Когда они с Мэтью впервые оказались вместе, Хелен задавила в себе чувство вины, отбросив все мысли о его жене – в конце концов, у них просто короткая интрижка; она связалась с Мэтью, чтобы забыть о Саймоне. Вполне благовидный предлог для того, чтобы вернуть самоуважение. Да, она не права, но ведь все это ненадолго. В конце концов, нет на свете совершенства. Через некоторое время, когда она осознала, что ситуация несколько осложнилась, чувство вины вновь подняло голову. Незаметные уколы совести сменились целой волной самообвинения. По утрам ей стало трудно смотреться в зеркало. Что бы она чувствовала на месте жены? По утрам провожала бы мужа на работу, даже не догадываясь о том, что он ведет двойную жизнь! Жестоко, но факт: если бы ни одна женщина никогда не встречалась с женатым мужчиной, ни одна жена не пережила бы сердечного приступа, узнав, что ее супружеская жизнь катится под откос. До тех пор, пока есть разлучницы, все остальные женщины в опасности. Но сейчас такой разлучницей является как раз она сама.

В общем, Хелен понимала, что обязана как можно раньше разорвать отношения с Мэтью, пока дело не зашло слишком далеко. Но понимать что-то гораздо проще, чем поступить так, как подсказывает совесть.

Мэтью ей небезразличен. Она не хочет его терять. Однажды Хелен поймала себя на мысли: почему я должна отказаться от него, если он любит именно меня? Она начала испытывать мелкие уколы ревности, когда Мэтью упоминал имя жены. И вдруг она поняла: она хочет бороться за мужчину своей мечты. Но для того, чтобы победить, нельзя демонизировать Софи и наживать себе врага в ее лице. Невозможно бороться с соперницей, которую жалко. Если жалеешь соперницу, ты обречена на проигрыш.