"Ты свободен, милый!" - читать интересную книгу автора (Фэллон Джейн)Глава 32Софи пила диетическую колу; и, хотя Мэтью она предложила стакан вина, он попросил кофе. Никто из них на этот раз не пытался воспользоваться создавшимся положением. Они сидели друг против друга по обе стороны кухонного стола, словно нуждались в том, чтобы между ними был физический барьер, что-то солидное, что предотвратило бы всякие глупости между i ними. Один раз колени Софи коснулись ножки стола, и она подпрыгнула, думая, что коснулась Мэтью, затем рассмеялась, осознав, какой глупой она, должно быть, выглядит. Мэтью все время ловил ее взгляд, но она упорно опускала глаза и смотрела в пол. В воздухе повисла неловкая тишина. Затем… – Я хочу вернуться. Софи с ужасом и вместе с тем с надеждой ждала, когда он так скажет. Она прикидывала, что сказать в ответ. Может, заставить его помучиться – или кинуться к нему в объятия и залиться слезами радости? А может, сухо отвергнуть его? Она никак не могла решить, какой из этих вариантов предпочесть. И вот он сказал, что хочет вернуться, а у нее голова идет кругом. Как ей хочется снова почувствовать, что у нее есть нормальная семья! И потом, невзирая на все недостатки Мэтью, она по нему скучает. Их связывает столько общего! Кроме него, никто так ее не понимает и так не любит их дочек. Никто не смог бы (или не захотел) слушать ее детские воспоминания… Но достаточно ли этого для того, чтобы начать все сначала? Общее прошлое? А может, она просто боится, что останется одна? Нет, решила Софи, она больше не боится. Теперь она понимает, что может прекрасно справляться и одна. И она больше не может допустить, чтобы он снова бросил ее и девочек. Если она согласится принять его обратно, все будет по-другому. Ему придется измениться. Она заставила себя поднять глаза и встретиться с ним взглядом. – Откуда мне знать, что все не кончится, как тогда? – Я стал другим. Я докажу. – Ты пытался затащить меня в постель, еще не расставшись с Хелен. Это и значит, что ты стал другим? Мэтью, подался к ней и схватил за руку. – Я был пьян. Я дошел до ручки. Я так хотел тебя вернуть. Но сейчас я хочу, чтобы все было правильно. И я собираюсь сказать ей… что все кончено. Софи знала, что с ним она должна быть тверже, настоять на том, чтобы он порвал с Хелен, независимо от того, согласится ли она принять его обратно. Надо было сначала заставить его порвать с Хелен, а потом уже обсуждать, может он вернуться или нет. Софи боялась упустить момент – если он сочтет, что испытание для него слишком тяжело, то ведь может и передумать! – Мэтью, я не смогу пройти снова через то, через что мы уже прошли. Если ты сейчас говоришь несерьезно, лучше не возвращайся. – Я серьезно. Боже, Софи, я действительно говорю серьезно! – Мэтью был на грани истерики. – Я никак не ожидал, что ты примешь меня после того, что я натворил, но, если это так… клянусь, я больше никогда не сделаю ошибки. Я обещаю! – И ты должен быть честен со мной. По-настоящему, по-настоящему честен. – Буду. – И никаких больше вечерних работ или сквоша с коллегами – мне нужно время, чтобы снова начать доверять тебе. Она использовала настоящее время – «мне нужно время», – а не «мне понадобится время», словно она все еще сомневалась, прощать ли его. И все же фраза свидетельствовала о том, что она склонна его простить. Атмосфера изменилась. – Все, что хочешь. – Я чувствую себя некомфортно оттого, что все в «Глобал» знают и… она все еще работает там с тобой. – Она уходит… Хелен. Она уходит вместе с Лорой. «А, – подумала Софи, – вот почему Лора отводила от меня взгляд на открытии ресторана». – Но я уже и сам обо всем подумал. Я могу изменить свой график, уменьшить нагрузку. Работать меньше по времени. Может быть, пару дней в неделю работать дома. Софи положила руку поверх его. – Ты обманывал меня шесть месяцев, Мэтью. – Я обещаю, – сказал он, и слезы потекли по его лицу на ее руку. Время за разговорами пролетело незаметно. Они пили чай и диетическую колу. Позже девочки, с трудом оторвавшись от игровой приставки, пришли пожелать родителям доброй ночи – обычно они ложились на полтора часа раньше, но сегодня Софи и Мэтью позабыли о них. – Что ты делаешь? – Клодия вытаращила глаза. – Ты держишь маму за руку. Софи была благодарна, что только что сказала Мэтью, что они не должны возбуждать в девочках надежды до тех пор, пока все не будет кончено, потому что она знала, что он умирает от желания вскочить, обнять их и громогласно объявить, что возвращается домой, чтобы жить с ними снова, и что все они теперь будут счастливы. Внутренний голос предупреждал: не спеши, действуй осторожно. Пока не делать никаких объявлений. «Обычный инстинкт самосохранения, – думала Софи. – Я хочу защитить себя». – Ну конечно, мы держимся за руки, мы друг другу нравимся. – Мэтью, как поняла Софи, переполняли чувства. – А ты что, плакал? Круто. К тому времени, как Мэтью отправился домой, они решили, что объявят плохие новости Хелен на следующий день, а после разрыва с ней Мэтью недельку поживет в отеле, чтобы пережить, как выразилась Софи, «период охлаждения». И только потом ему можно вернуться домой. Мэтью настаивал, чтобы ему разрешили вернуться домой сразу же, но Софи была тверда. – Я хочу убедиться в том, что ты полностью порвал с ней. Раз и навсегда. Он нехотя уступил, понимая, что какое-то время ему придется играть по ее правилам. Когда он уходил, чтобы ехать обратно в Камден, они обнялись, но целоваться не стали. – Так будет нечестно по отношению к Хелен, – сказала Софи, сама себе удивляясь. С чего вдруг она стала такой благоразумной? Хелен провела вечер дома одна, маясь от одиночества. Даже выпить абсолютно не с кем – не считая, конечно, Софи, но сегодня о ней не может быть и речи. Рейчел была занята меблировкой квартиры и свадебным платьем; даже если бы она приняла приглашение, она бы тут же надоела Хелен. И потом, после того разговора о костяных ручках для столовых приборов Рейчел не звонила ей – наверное, обиделась. Хелен не понимала, почему именно она должна делать первый шаг к примирению. Как все изменилось! Десять лет они были лучшими подругами, трепались по телефону по нескольку раз на дню, и вдруг в один миг у них не осталось ничего общего. Если бы не Софи, жизнь была бы просто невыносимой. А скоро у нее не останется и Софи; Мэтью стремится вернуться обратно в семью, и, как только это произойдет, ей придется прервать все контакты. Она скажет Софи, что переезжает, а потом перестанет отвечать на ее звонки. Пусть себе латают свою семейную жизнь, а она поживет сама. У нее новая работа – теперь ей есть о чем думать. Скоро она обретет долгожданную свободу. Ей просто придется какое-то время побыть без друзей. Ее свобода будет куплена дорогой ценой, но она того стоит… Хелен представила долгие одинокие вечера, когда нечем заняться и не с кем поделиться мыслями, и ей захотелось плакать. Черт побери, она никогда не думала, что Софи ей понравится! Она подружилась с ней случайно, по ошибке, все вышло нелепо, как в комедии положений. Она стала ждать Мэтью, но часы шли, и, когда стрелка на них перевалила за полночь, она решила сдаться и лечь спать, уверенная, что все идет как надо и что он скоро объявится. Когда он, наконец, явился домой без пяти час, она притворилась спящей. Ему пришлось на цыпочках пробираться по комнате, чтобы ее не разбудить. У Мэтью словно выросли крылья. Женщина, которая его любит, простила его! Его простят родственники, друзья постепенно забудут о его грехе, он сможет вернуться к нормальной, комфортабельной жизни, и он попытается – по-настоящему попытается – сделать так, чтобы на сей раз все вышло по-хорошему. Но стоило ему взглянуть на мирно спящую Хелен – голова запрокинулась, рука поверх одеяла, – он снова почувствовал себя виноватым. Он не имел представления, как его жизнь стала такой сложной. Он просто скажет ей обо всем утром, и все быстро закончится. Он стал репетировать в уме завтрашний разговор. Надо постараться провести его поделикатнее… «Я совершил ошибку». «Дело не в тебе, а во мне». «Я снова влюбился в свою бывшую жену (может быть, не стоит)». «Все ради твоего же блага – когда тебе будет столько лет, сколько мне сейчас, мне уже стукнет восемьдесят. Неужели ты стремишься к такому?» Да, подумал он, засыпая. Вот хорошая фраза. – Ладно. – Ладно? – Ладно. – Я говорю тебе, что хочу порвать с тобой, а ты отвечаешь: «Ладно»? – Ну а ты чего ждал? Чтобы я сказала: «Вот здорово! Я тоже хочу с тобой расстаться»? Мэтью оцепенел. Он проснулся в семь часов и провел два с половиной часа, готовясь к важному событию, которое намеревался смягчить, принеся Хелен чай в постель. – Ты что, даже не хочешь знать почему? – Попробую догадаться. Тебе так понравилась игра Дэнни Петерсена в «Бриолине», что ты решил сменить ориентацию. – Не пытайся острить. Хелен потянулась. – Между прочим, как играет Дэнни? – Хорошо. Нормально. Мы можем вернуться к главному? Дело в том, Хелен, что я подумал, что я на двадцать лет старше тебя… Хелен положила руку ему на плечо, пресекая дальнейшие объяснения. – Послушай, мы оба поняли, что все пошло не так. Я пыталась раньше сама положить этому конец, но ты не желал. А теперь я требую объяснений. Почему ты вдруг изменил свое мнение? Скандала не будет, ведь мы расстаемся по обоюдному согласию. Ты принял правильное решение, Мэтью. Не переживай. Он понимал: ему бы радоваться, что она так спокойно отреагировала на его решение. Однако ее равнодушие его задело. – Мэтью, не будь таким раздраженным. Тебе бы хотелось разбить мне сердце? Ты предпочел бы, чтобы я рыдала и говорила, что ты погубил мою жизнь? Верхние жильцы исполняли обязательную программу: «О, детка… Да, да, да!!!» Спинка кровати с грохотом забилась о стену. – Я просто не могу поверить, что то, что у нас было, ничего для тебя не значит. Что ты так легко относишься к нашему разрыву! – Господи Иисусе. Послушай себя со стороны! Ты хочешь со мной порвать. Я тоже – наши желания совпали. Все счастливы. Клодия и Сюзанна будут в восторге. – Софи и девочки ни при чем, – защищаясь, сказал он. – Я и не сказала, что они имеют отношение к нашему разрыву. – Хелен не скрывала улыбки. – Я просто говорю, что они будут довольны. Ты уже им сказал? Крещендо Кроликов все возрастало. Все старые любимые штучки пошли в ход, включая «Называй меня папочкой», что стало уже неизменным. Затем, как раз когда миссис Кролик прокричала очередные «Да! Да!», к ним неожиданно присоединился еще один женский голос, надрывно прокричав: «О, дорогой! Трахни меня скорее!» Хелен посмотрела на Мэтью: – Черт возьми, не может быть! Их там трое! Мэтью закатил глаза. – Забудь о них. У нас важный разговор. – Что за черт? Может, он душится феромонами? Вряд ли их привлекает его внешность или характер… – Хелен… – Разве тебе не интересно? Ты что, совсем не любопытный? – Хелен, прекрати! Ты слышишь, что я тебе говорю? – Ты хочешь порвать со мной. Это не имеет отношения к Софи. Мэтью вздохнул и поднялся с кровати. – Что здесь смешного? Хелен с трудом удалось переключить внимание на Мэтью. – Надеюсь, ты будешь счастлив. Что бы ты ни решил. – Она заметила, что он недоверчиво воззрился на нее. – Я серьезно! Значит, вот так. Четыре года жизни, четыре года борьбы за мужчину, четыре года упущенных возможностей, и потерянных друзей, и сниженной самооценки… Чем же все закончилось? Она испытывает облегчение, что все, наконец, закончено. Жаль только, что она потратила массу времени и энергии на человека, который, как выяснилось, того не стоил. Хелен показалось, что из нее выпустили воздух. Ей жаль было вовсе не Мэтью; она жалела о потраченных впустую годах ее жизни. Когда Хелен вылезла из кровати, Мэтью паковал чемодан в гостиной. – Куда ты отправишься? – Для начала в отель – разберусь в своих чувствах. – Хорошо устроился. Ей неприятно было смотреть на него – уж слишком он демонстративно паковал свои вещи. Взрослый человек пытался впихнуть все свои пожитки в два чемодана и парочку портпледов. – Знаешь, ты не обязан съезжать прямо сейчас. Ты можешь остаться здесь, пока не решишь, куда ты хочешь отправиться. Он улыбнулся ей благодарно и с искренней теплотой. – Нет. Спасибо тебе, но я хочу разорвать отношения вчистую. Я думаю, так будет лучше. Частично из-за того, что было странно смотреть, как он собирается, и частично из-за того, что она отчаянно хотела позвонить Софи и выслушать ее версию истории, Хелен решила пойти прогуляться. Она вышла на крыльцо и увидела Кроликов в сопровождении довольно красивой молодой женщины. Хелен поняла, что лицо помимо ее воли перекашивается. Противно думать, что такой урод ухитрился затащить эту девушку в постель. Она одернула себя и поздоровалась. – Моя сестра, – сказала миссис Кролик, указывая на другую женщину. – Она поживет у нас пару дней. Господи Иисусе. Хелен открыла было рот, потом закрыла его, но ничего не сказала. Подскочил мистер Кролик: – Знаете, мы все собирались пригласить вас к нам. Заходите как-нибудь вечерком, посидим, выпьем. Вы знаете, что такое Лондон; мы соседи много лет, но до сих пор не знакомы. Не по-человечески как-то. Господи! Хелен решила проигнорировать приглашение. – Послушайте… Не могли бы вы передвинуть вашу кровать? У меня в потолке огромная трещина – как раз под ней. Боюсь, вы когда-нибудь ночью просто свалитесь мне на голову… Не вы все, а только вы двое. Заранее благодарю. Помахав им через плечо и не дожидаясь ответа, она пошла по дорожке. Еще того не легче – теперь придется переезжать. Лондонская жизнь замечательна тем, что здесь никто ни с кем не разговаривает. Как только с вами кто-то заговаривает, вы тут же осознаете, что перед вами псих, и остается единственный выход – убраться от него как можно дальше. Она повернула за угол и пошла к крошечному пятачку зелени, отделявшему их улочку от дороги, миновав группу парней в куртках с капюшонами, которые в открытую торговали марихуаной, и набрала номер Софи. – Ну что? – Представляешь, Элинор, он хочет вернуться. И я сказала «да». В конце концов, я велела ему сначала со всем разобраться – сперва закончить с Хелен и съехать от нее. А потом, через какое-то время, мы, наверное, попробуем начать все сначала. Не знаю, правильно ли я поступила… Господи! Хелен рассмеялась: – Успокойся и рассказывай все по порядку. – Я решила, что он на самом деле изменился. А потом подумала, что я просто чертова простофиля, Хелен выбросила его, и ему нужно место, куда он может пойти или что-то вроде этого. Но теперь я так не думаю. Я ему верю. – Успокойся. – Прости. Прости. Я сейчас… просто не в себе. А ты как? – Я в порядке. Просто расскажи мне, как все прошло. – Он кажется другим. Он обещал уйти из «Глобал», начнет собственное дело, и тогда мы будем проводить больше времени дома. – Ух, ты, – сказала Хелен, знавшая, что для Мэтью работа – все. Может быть, он действительно изменился. Ради счастья подруги она надеялась, что так и есть. – И он был честен со мной. Может быть, вообще в первый раз за всю жизнь. Он сказал мне, что они с Хелен встречались шесть месяцев, прежде чем он ушел из дома. Хелен почувствовала, как радость медленно покидает ее. – В самом деле? Целых шесть месяцев? – Я знаю, ужасно – разве нет? Я стараюсь не думать обо всех тех вещах, которые мы делали в это время. О его отговорках, когда он возвращался домой поздно. Поскольку он всегда приходил домой поздно, я ничего не почувствовала. Но… я думаю, хорошо, что он сказал мне правду. Он знает, что огорчил меня, но честно признался – и я это ценю. – Шесть месяцев? – все повторяла Хелен. – Столько же, сколько было у нас с Ханной, – грустно сказала Софи. – Какое совпадение! – Я чувствую себя виноватой перед Ханной. Не могу поверить, что сама поступила с ней как последняя… – Я уверена, что она счастлива. Прошло много времени. Они договорились встретиться выпить вечером в понедельник. Хелен понимала: тот раз будет последним. Потом Элинор просто исчезнет, от нее не останется даже могилы. Хелен присела на скамью, гадая, что делать дальше. Внутри было пусто. Она так ждала этого дня, жила ради него последние два месяца. Она получила свою жизнь назад. Но нет, старую жизнь не вернешь. Она ведь хотела не возврата к старому, а шанса на новую жизнь. Она вернула себе себя. Тогда почему ей хочется плакать? |
||
|