"Дядя Жора (гл.1-15)" - читать интересную книгу автора (Величко Андрей Феликсович)

Глава 9

В этот раз я ехал в Зимний по приглашению генерального архитектора Российской империи, великого князя Петра Николаевича. Он хотел показать мне макет моего будущего дома, а в ответ на предложение приехать ко мне заявил, что его творение может плохо перенести транспортировку. Может, так оно и было, но скорее князь просто поддался общим настроениям знати – почему-то она без малейшего энтузиазма относилась к перспективам посетить Гатчину. Их послушать – так в том дворце вообще ничего нет, кроме триста пятнадцатого кабинета и подвалов под ним! Просто так я, может, и не поехал бы в Питер, но в Зимнем жила моя дочь, да и жена тоже, так что при любом раскладе раз в неделю я там появлялся. И сейчас я пошел сначала к семье. Потом – обед с величествами, ну а уж в самом конце посмотрим, что мне предлагают для улучшения жилищных условий.

Дочь встретила меня в компании девонширского рекса. Сходив через портал, он не стал, как я надеялся, обрастать шерстью, разве что самую малость на хвосте, а вдруг взял и резко поумнел. Ей-богу, у меня сложилось впечатление, что он начал понимать человеческую речь! Во всяком случае, он очень к месту кивал головой или, наоборот, вертел ей из стороны в сторону, когда слышал явную чушь. А тут как раз подоспел первый день рождения моей дочери Настеньки, так что я взял да и подарил Рекса (теперь уже с большой буквы) ей. Дочь была в восторге. Мари, правда, беспокоилась насчет аллергии, но, присмотревшись к кошаку, согласилась, что даже если это и шерсть, то выпадать она точно не будет, потому что дальше некуда.

Настя, увидев меня, с радостью затопала навстречу, однако, когда я посадил ее на колени, вдруг заявила "у-у-у!" и протянула ручки к кошаку. Тот быстро запрыгнул на другое колено.

– Теперь все в порядке? – поинтересовался я у дочери.

– Угу, – подтвердила она, а Рекс кивнул.

– Знаешь, – поделилась со мной Мари, – я даже слегка беспокоюсь! Настя натуральным образом разговаривает с этим котом, сядут рядом и беседуют… И не засыпает, если он не подойдет и не помяукает что-то. Сказки ей пытались рассказывать – не помогает.

– А кто рассказывал, эта рыжая корова? Да на фоне нее не то что кот, ишак и то Шахерезадой покажется.

– Так ведь Настеньке пора учиться говорить! А этот чему ее научит?

– Думаю, она не только с ним разговаривает. Правда, доча?

– Ага.

– Ну вот, видишь. Просто, если ребенок растет в двуязычной среде, то говорить он, как правило, сразу на двух и начинает. Так что Настенька с рождения будет знать не только русский, но и кошачий, чем плохо!

– Тебе бы только поиздеваться! Сам бы почаще с дитем разговаривал.

– Тогда она будет знать не два языка, а сразу три. Нет, все-таки русский командный лучше начинать учить попозже, где-нибудь лет с четырех. Вот стукнет четыре, подарю ей мотоцикл и займусь педагогикой.

Мари рассмеялась, но, по-моему, зря – насчет мотоцикла я говорил вполне серьезно.

– Но все-таки, – продолжала она ябедничать на Рекса, – он иногда такое вытворяет! Вчера целый час ей что-то рассказывал, так она ко мне пришла чуть не в слезах и не успокоилась, пока я ее кота не приласкала.

– Наверное, делился тяжкими воспоминаниями об английской неволе, – предположил я.

Рекс снова кивнул.

– Вот видишь? Политическая ориентация у него совершенно правильная, плохому он Настеньку не научит.

На обед у величеств была уха, картошка с котлетами, брусничный морс и беседа про Антарктиду – дело в том, что на прошлой неделе англичане озвучили свои территориальные претензии. И это при том, что недавно оттуда вернулась наша экспедиция, натыкавшая российских флагов везде, где только можно! Гоша пребывал в некотором недоумении.

– Понимаешь, – объяснил я, – у них там есть институт новых технологий при Адмиралтействе, а заправляет в нем доктор Буш. Так вот, когда начальство спросило его, что может понадобиться русским в Антарктиде, тот после недельных вычислений выдал результат. Оказывается, если мы рванем там нечто наподобие того, что бабахнуло на Тунгуске, произойдет растопление подледного слоя. И льды, как по смазке, поползут в океан… От айсбергов в Южном полушарии станет не протолкнуться. А потом они растают, и уровень мирового океана несколько поднимется.

– На сколько? – задал вполне резонный вопрос Гоша.

– Буш дал вилку от пяти до ста двадцати метров.

На самом деле эту вилку дал я, а английский гений просто подогнал под нее свои расчеты, но говорить об этом я не стал из скромности.

– Неплохая точность, – улыбнулась Маша.

– Нормальная, клиентам, как видишь, хватило. Так что с пятым материком делать-то будем? Просто так отдавать англичанам – это они первые же и не поймут.

– Вот поэтому и отдать, – предложил Гоша, – пусть ночами не спят, мучаются вопросом, какую на самом деле пакость мы им приготовили.

– Они что, задаром будут мучиться? – возмутилась Маша. – Только продать, причем торговаться буду лично я! Вам доверь – так вы за нее и миллиарда не получите. Фунтов, я имею в виду. Вот только не выйдет ли как с Аляской? Продали, а там золото с нефтью. Дядя, это к тебе вопрос, как к самому эрудированному.

– А причем тут эрудиция? В ближайшие сто лет точно не выйдет, это вы не хуже меня знаете. А что там потом будет – этого даже я не в курсе. Но сильно подозреваю, что еще лет пятьдесят ничего не изменится, а к тому времени или Россия будет то золото в поясе астероидов добывать, или ей станет не до Антарктиды, неважно, чья она. Так что, если сможешь развести народ на приличные деньги – я только "за".

Разобравшись с Антарктидой, я отправился в кабинет генерального архитектора, посмотреть, что там они с Машей придумали в качестве моего московского жилища.

При ближайшем рассмотрении проект оказался не так уж и плох – нечто вроде маленькой крепости с четырьмя башнями по углам и одной, тонкой и высокой, как минарет, в центре.

– Линейка и транспортир у вас тут найдется? – поинтересовался я и, получив просимое, приступил к измерения.

– Не годится, – с сожалением констатировал я минут через десять.

– Почему? – не понял князь.

– Во-первых, сектора обстрела из окон второго этажа не перекрываются, если не высовываться, то получается аж четыре мертвых зоны, я в таком доме жить не согласен. И что это за каланча посередине?

– Она символизирует собой башню из слоновой кости, в которой мудрец будет думать о судьбах мира, – пояснил мне Петр.

– Так вы сначала того му… мудреца найдите, а потом уж стройте ему жилплощадь! И не в моем доме, кстати, а где-нибудь еще. Я же к возвышенным размышлениям не приучен, мне хороший подвал будет нужнее башни. А на этих, которые по углам, будут стоять зенитные батареи? Тогда тем более, этот центральный штырь им половину обзора перекроет. В общем, он тут ни к чему.

По лицу генерального архитектора было видно, что про зенитки он слышит первый раз.

– Да, и крыша должна быть плоской, без парапетов тут и тут, чтобы на ней могли нормально взлетать и садиться автожиры, – продолжил я, – а ворота вообще убрать.

– Как же тогда автомобили смогут попасть во внутренний двор?

– Через тоннель, выход из которого должен быть в виде отдельного здания примерно вот тут, – показал я место на краю стола, – а в самом доме обычная дверь. Ну, не совсем обычная, мне ее на Ижорском заводе сделают, я уже заказал.

О том, что второй тоннель будет идти от дома к пристани, я князю не сказал – в конце концов, к архитектуре он не имеет никакого отношения. Правда, временами мне казалось, что зато он имеет отношение к паранойе… В общем, после той бомбы на крышу я был настроен слегка перебдеть. Кстати, в этих мыслях я явно не был одинок, потому как новый дом Ненашевых в Кесовой Горе строился практически из тех же соображений, что и озвучиваемые мной перед великим князем.

– Так, с внешностью вроде все, – продолжил я, – давайте посмотрим, что у нас тут внутри.

Внутренности были в виде эксизов. Некоторое время я всматривался в них, почти не ругаясь матом при этом, а потом предложил:

– Вот здесь у нас какой-то центральный зал? Давайте сюда и соберем все эти колонны, портики там, или вот это – я, блин, даже не знаю, что это такое, все эти завитушки под потолком… Да, и этих чертей с крылышками тоже сюда. Пол тут пусть и останется с картинками, согласен. Но остальные помещения… В жилых – нормальные окна без выкрутасов на подоконниках, стены с обоями, белый потолок, буковый паркет на полу. В служебных – стены, крашеные зеленой или бежевой краской, пол – продольная доска. Если хотите посмотреть, как это выглядит в натуре, зайдите в казармы гатчинского батальона охраны.

Надо заметить, что с Антарктидой англичане спешили – их делегация приехала через неделю после того разговора. Но за неделю можно много чего успеть – а нам сильно много было и не надо, хватило всего трех действий. Первое из них состояло в том, что Гоша подарил этот южный материк мне. Мотивировалось это тем, что Найденов, будучи канцлером, светлейшим князем, мужем вдовствующей императрицы и много чего кавалером, имеет в собственности всего-то сорок соток земли. Правда, в Нескучном саду, но все равно это профанация! Однако теперь площадь моего землевладения была доведена до четырнадцати миллионов квадратных километров, так что вопрос соответствия размеров поместья титулу отпал.

Второе действие вытекало из первого – персонал организованной нашей экспедицией полярной станции прислал радиограмму, что все население данного материка без исключения считает, что владелец этих земель должен называться не князь, а король. Далее шли подписи антарктического народа общим числом шесть, то есть волеизъявление было стопроцентным. Ну, а третьим пунктом была перерисована распечатанная мной карта обнаруженных в Антарктиде полезных ископаемых. Там были и железо, и никель, и вольфрам, да и много чего по мелочи. Честное слово, я даже начал сомневаться – может, не продавать, а сдать в аренду лет на пятьдесят? Как говорится, такая корова нужна самому.

Так что сунувшихся к Гоше дипломатов ждал облом – и рад бы помочь, сокрушенно развел руками император, но увы… Вам, господа, надо в Гатчину, могу предоставить поезд.

Приехавшая ко мне делегация начала свою работу с того, что заявила о своих сомнениях относительно законности моих притязаний на Антарктиду.

– Господа, позвольте вам предложить растворимый кофе, – ответствовал им я, – а насчет сомнений… Понимаете, тут ведь важно только наличие их отсутствия у меня. То есть раз уж мне его величество подарил кусок земли, то он мой, независимо от мнения кого-то еще. И вопрос тут не в том, насколько это законно, а в том, насколько эффективно я смогу охранять свои новые владения. Мне, честно говоря, это самому интересно, так что не расстраивайтесь, меня вполне устроит и полный провал данных переговоров.

После чего сэрам была показана карта. Присутствующий в делегации капитан Роберт Скотт сразу заявил остальным, что эта карта явно составлена на основе длительных исследований, а одно из помеченных месторождений (всего лишь слюды) он знает. Разговор потихоньку начал переходить в конструктивное русло. Англичанам были показаны цветные фотографии, причем изображение озера с голубым льдом вызвало у зрителей легкую оторопь. В общем, результатом первого дня переговоров стало то, что делегация, взяв карту и часть фотографий, отправилась в свое посольство для консультаций. И, получив их, начала следующий раунд с того, что вопрос о покупке у меня прав на Антарктиду как-то рассмотреть можно, но вот признать меня королем они никак не могут.

– Да на здоровье, – удивился я, – подумаешь, мелочь какая, надо будет, найдется кому признать.

– Но ведь, даже если предположить невозможное, то есть наличие у вас прав на этот титул, то вы все равно их теряете в результате продажи! – заявил мне сэр Коллингвуд, старший в этой антарктической команде.

– Это не проблема, у меня еще остров есть в море Лаптевых, так что не волнуйтесь. И потом, речь вроде шла не о продаже, а о сдаче в аренду?

В ответ на это сэр заявил мне, что ни о какой аренде речи идти не может, это твердая позиция кабинета.

– Ну, а насчет продажи вам к моей поверенной в делах, то есть ее величеству Марии Первой. У нее прием с четырех, так что вполне успеете и пообедать у меня, если хотите.

Почему-то англы не захотели, а, сев все вчетвером в поданную им "Оку", укатили на станцию, где их ждал поезд в Питер.

С Машей делегация общалась неделю, но не договорились они абсолютно ни до чего.

– Все нормально, – сказала мне племянница, – это же все-таки целый материк, и весьма не задаром… Думаю, месяцев за восемь они дозреют, если не за полгода.

Я же, глядя на закручивающуюся интригу вокруг Антарктиды, только горестно пожимал плечами. О, люди… Не помню, что там в цитате дальше, но ничего хорошего. Ведь знают все про этот материк лет двести, Беллисгаузен его открыл с соблюдением формальностей почти сто лет назад. И все это время никому она была нафиг не нужна! Пока я не отправил туда экспедицию. Зато теперь – вынь им всем да положь. Ладно, англичан я понимаю, норвежцев в общем-то тоже. Но французы-то тут при чем? А уж тем более китайцы. В общем, в сторону Антарктиды даже сейчас плыло два корабля, хотя там зима. Что начнется летом – это просто страшно подумать. А ведь я всего-то только хотел открыть южный полюс!

Вообще-то Маша явно додумалась до нового слова в международных сделках. Ибо продавала она не саму Антарктиду, а мои права на нее! То есть результатом недели переговоров явился проект документа, который гласил – права на Антарктиду есть у Англии, Норвегии и России в лице Найденова. И теперь страны должны разобраться, где чей кусок, а также кто и сколько за него нам должен.

Но вот внутренности моего строящегося домика отстоять так и не удалось. Послушав князя Петра о моих планах, Маша подключила к делу тяжелую артиллерию, то есть Мари. С тем, что центральную башню надо убрать, моя ненаглядная еще согласилась, но на остальном встала насмерть. Мол, тебе положение не позволяет жить в казарме! И мне, кстати, тоже, добавила она. В общем, сошлись на том, что три комнаты моих личных апартаментов будут сделаны по моему вкусу, а все остальное – по первоначальному проекту. И теперь в Нескучном начиналось строительство, которое обещали закончить к следующей осени.