"Дядя Жора (гл.1-15)" - читать интересную книгу автора (Величко Андрей Феликсович)

Глава 4

Над тайгой летел автожир. Точнее, тайгой это было до сегодняшнего утра… А теперь прямо по курсу и на пару десятков километров вперед лес лежал. Слева поднимался в небо громадный столб дыма, хотя теперь он был в несколько раз меньше, чем утром. Чуть дальше были дымы поменьше – то есть просто лесные пожары. За спиной осталось парящее, как кастрюля с кипятком, таежное озеро.

Хоть кабина автожира и была открытой, там можно было сравнительно спокойно разговаривать, потому что пассажир сидел рядом с пилотом.

– Малость перестарался дядя Жора, – поделился с летнабом пилот, – объявили запретную зону радиусом в шестьдесят километров, а мы почти в восьмидесяти от эпицентра.

– Да что восемьдесят, – поддержал его наблюдатель, – на Ангарской базе две мачты повалило и пулеметную вышку, и волна была, как в океане. А это двести с гаком верст! Вот только что ты канцлера-то так, какой он тебе дядя?

– Самый настоящий, – пилот повернулся к соседу, – как и всем, кто с ним воевал. А у меня вообще он лично пилотирование автожира принимал!

– Правду говорят – суров?

– Брешут, собаки. Единственно что – пьяных ближе километра от аэродрома не терпит, а так он добрый. И объясняет все хорошо – с инструктором у меня почти месяц взлет не получался, а с ним я за два раза понял, как надо.

– Так думаешь, это он устроил? Ученые на базе говорили, что метеорит.

– Ага, и дядя Жора за полгода узнал, когда он свалится, а потом два раза сроки переносил. Что, метеорит ждал, пока у него все готово будет? Да и место указал почти точно.

– Вот именно, что почти, на десять километров южнее эпицентр был обозначен.

– А ты попробуй из Читы сюда выстрелить, посмотрим, насколько промахнешься. Хотя с таким снарядом можно и на полсотни километров в любую сторону махнуть – разницы все равно никакой.

– Река! – указал вниз наблюдатель.

– Вижу. Эта, как ее, Хижма? Вон излучина приметная, над ней нам поворачивать. Ну, если эти англичане оттуда ушли!

– Что "ну"? Искать тогда будем.

Автожир повернул направо и полетел над речкой, удаляясь от эпицентра.

– До места, где мы им позавчера велели остановиться, двадцать километров.

– Клали они на наше веление, – усмехнулся пилот, – вон, смотри!

Примерно в полукилометре спереди было видно выкинутую на берег и разломанную лодку. Около нее суетились и размахивали руками двое.

– И чего машут, – поморщился летнаб, – лучше бы ракеты пускали.

– Если они есть. Вон как им весь лагерь покорежило-то… Ладно, вон там, метров на двести западнее лодки, явно можно сесть. Заодно посмотрим на того, про которого мы спорили. Ну и фамилия у человека – Скот!

– Скотт, – уточнил наблюдатель, – и он точно профессор. Остальные-то понятно, шпион на шпионе, а этот настоящий ученый. Ну сам сообрази, откуда шпиону знать, как по латыни бурундук называется!

Автожир сел, метров десять поскользив по траве посадочными дугами. Заглох мотор, на землю спрыгнул сначала летнаб с автоматом, за ним пилот. К экипажу машины уже бежали два англичанина.

– Здравствуйте, господа, – поздоровался с ними летнаб, – и что же вы добрых советов не слушаете? Остались бы там, где мы вам советовали позавчера, и было бы все в порядке. Ну куда вас, простите, черти понесли? Ясно же вам сказали – метеорит упадет.

– По вашим словам, он должен был упасть вчера днем, – поморщился англичанин.

– Ну так чего-то там не хватало для падения, подумаешь, задержался маленько. А где остальные члены экспедиции?

– Шелдон погиб. Профессор Скотт ранен, он в тяжелом состоянии, на палатку упало дерево. Медикаменты и почти все продовольствие смыло волной…

Наблюдатель открыл крышку в носовом обтекателе автожира, достал из-под нее саквояж с красным крестом и предложил:

– Ведите к раненому.

У профессора оказались сломаны как минимум четыре ребра, причем было похоже, что осколки повредили легкие. Раненый дышал редко и неглубоко, на губах запеклась кровь, но он был в сознании.

Летнаб передал автомат пилоту и занялся больным. Осмотрел повязки, сделал пару уколов и сказал:

– Его надо срочно эвакуировать, вырубите пару шестов для носилок.

– Уже сделано, – кивнул англичанин. Второй подтащил носилки, сделанные из двух шестов и одеяла. Профессора осторожно, стараясь не менять его позу, положили на носилки и отнесли к автожиру. Пилот откинул спинку пассажирского кресла, отчего это место стало практически лежачим, после чего туда был положен раненый.

– Мои тамиасы…, – слабо простонал он.

– Бурундуки, что ли? – изумился пилот.

– Да, это новый, неизвестный науке вид… белый бурундук, их удалось добыть сразу двух… их необходимо доставить…

Раненый потерял сознание.

– Ну вот, а ты говоришь, шпион, – попенял летнаб пилоту и обратился к англичанам:

– Господа ш… то есть ученые, где тут профессорские звери?

Ему показали небольшую клетку, накрытую тряпкой. Наблюдатель снял тряпку, полюбовался на засуетившихся бурундуков, снова накрыл клетку и начал пристраивать ее в носовой обтекатель, на место медицинского саквояжа. Клетка не лезла, так что ее пришлось привязать наполовину торчащей наружу.

– А чего не в багажник? – поинтересовался пилот, – и что ты их закрыл так быстро, они действительно белые?

– Не, серые. А в багажник их нельзя, это же рядом с движком, сдохнут от страха. Господа, – обратился он уже к англичанам, – я вам оставляю пакет первой помощи, там на все есть инструкции, два комплекта сухого пайка и вот эту карту. Смотрите, в сорока пяти километрах на юго-юго-запад есть небольшое озеро. Через три дня туда прилетит амфибия, собрать погорельцев вроде вас и доставить в Илимск. Оттуда будут рейсы в Иркутск. Ваши носильщики и проводник, я смотрю, уже приняли правильное решение?

– Еще вчера сбежали, – подтвердил англичанин.

– Вот видите, с понятием люди, не то что некоторые. Кстати, вон там, впереди, где река поворачивает, наверняка волной на берег рыбы понакидало. Соберите, небось еще не протухла. Оружие есть?

– Один карабин.

– А больше вам и не надо. Да, есть к вам маленькая просьба. Тут где-то недалеко еще и французская экспедиция бродит, изучает язык эвенков. Так вот, если встретите, передайте, чтобы они тоже к тому озеру двигали, а то мы их никак найти не можем. Ну, до свидания, успехов вам в вашей научной деятельности!

Автожир улетел, унося с собой профессора Скотта и его белых бурундуков.

– Сэр, вы верите, что это был метеорит? – спросил ранее молчавший второй англичанин у первого.

– Верить или не верить я буду не раньше, чем мы выберемся из этой чертовой тайги и окажемся как минимум в Иркутске! Так что, Генри, давайте собираться – если мы опоздаем, вряд ли русские будут долго ждать нас у того озера. А самим нам отсюда и за год не выбраться.

К исходу второго дня пути англичане вышли к помеченному на данной им карте озеру. У восточного края в небо поднимался дымок, и, собрав последние силы, путники двинулись туда. Через полтора часа они подошли к лагерю, который, как оказалось, разбила тут итальянская экспедиция.

– Полковник Амандо Конти! – представился руководитель итальянцев, – с кем имею честь?

– Майор Уолтер Фоссет, Великобритания. Генри Браун, мой помощник.

Пижон, подумал майор, глядя на итальянца. Небось тут просидел все время, вид как будто только из клуба. И снаряжение не пострадало, палатки вон как новые… Но быстро выяснилось, что майор ошибался.

Два дня назад к итальянцам тоже прилетал русский автожир. Но они не стали высокомерно разговаривать с его экипажем через губу, а на скорую руку организовали праздничный обед в честь гостей, даже попытались угостить их вином… Пить русские не стали, но рассказали итальянцам куда больше, чем англичанам.

Сказали, что метеорит, скорее всего, взорвется в воздухе, на высоте примерно десяти километров. Посоветовали оборудовать лагерь на обратной стороне холма, и чтобы рядом не было больших деревьев. Пилот, что-то посчитав в своем планшете, сообщил, что ударная волна дойдет до лагеря через две с половиной минуты после вспышки, то есть за это время надо будет убрать аппаратуру и занять места в убежище.

– Уникальные кадры! – разливался соловьем итальянский полковник, – мы засняли и пролет метеорита, и сам взрыв! Наши ученые в восторге.

– Вы думаете, что это был метеорит? – захотел ясности англичанин.

– Русские назвали это метеоритом, – усмехнулся итальянец. – И еще они назвали свой самый страшный самолет, пикировщик (это полковник произнес по-русски) – "кошкой". Кстати, я был недалеко от Пулы во время их знаменитого налета, и могу вот что сказать… Тогда, конечно, та картина представлялась просто кошмарной. Но теперь, по сравнению с позавчерашним, она смотрится не более чем укусом комара. Перед тем, как на вас наступил слон!

Внимание майора привлекло странное зрелище – двое итальянцев что-то взвешивали на привязанной к низко расположенному суку оструганной палке с делениями и экспрессивно ругались при этом.

– Русские поставили нам лимит бесплатного веса, – пояснил полковник, – пять килограмм на человека. А то, что свыше, должно быть оплачено из расчета рубль за килограмм на километр.

– Грабеж! – возмутился майор.

– Ну, если у вас больше багажа и нет денег, они же не запрещают вам идти в Илимск пешком, это всего-то триста километров. Кстати, в "Кошке"-амфибии шесть пассажирских мест, а нас с вами уже семеро…

Следующим утром на озеро прилетела амфибия. На глаз оценив комплекцию пассажиров, пилот предложил залезать всем, один пусть на полу посидит. Хотя он может и остаться, вдруг экипажу от нечего делать захочется слетать сюда еще раз…

Когда взлетевший самолет скрылся за горизонтом, из тайги вышли отпущенные перед взрывом проводник с носильщиками и начали деловито знакомиться с оставленным улетевшими учеными имуществом.

Аэродром находился примерно в километре от собственно города Илимска, и прилетевшие на амфибии отправились туда пешком, проигнорировав две стоящие в ожидании пассажиров телеги со свежими надписями "taxi" и шашечками на оглоблях. Пилоты сказали, что иностранцам – в кремль, он же острог, это такая деревянная крепость посреди города. Действительно, кремль имел место, а город состоял из двух-трех десятков домишек вокруг него. Над самой большой башней висел плакат "летайте самолетами Аэрофлота", а ниже – стрелка с надписью "вэлкам сюда", показывающая в ворота. У входа путешественников ждала девушка в форме государственного комиссара третьего ранга.

– Английская и итальянская экспедиции? – уточнила она, – добро пожаловать в Илимск. Вам, как пострадавшим от тунгусского взрыва, положено бесплатное место в гостинице и бесплатное же питание. Все остальное – увы, за деньги. Телеграф – вон он, исходящие принимаются по десять рублей за знак. Дорого? Радио, господа, это вам не проволока на столбах, оно денег стоит. Имеется также отель, ресторан и пиццерия. Кассы аэрофлота – за телеграфом, но на ближайшие три дня все билеты уже раскуплены, очень большой наплыв публики. Филиал сбербанка – рядом с кассами, других банков тут нет. Для культурного досуга имеется кинотеатр, там идет "Подвиг разведчика", библиотека с подшивкой "Нивы" за четыре года и казино. Ко мне можете обращаться при любом затруднении, а пока я вас покидаю, у меня обеденный перерыв с часу до трех. Если вы тоже хотите есть – бесплатный обед перед гостиницей.

С завистью посмотрев, как полковник Конти повел свою радостно галдящую толпу в пиццерию при отеле, англичане поплелись в бесплатную гостиницу, ибо при ее наличии адмиралтейство однозначно признает траты на отель неоправданными и вычтет из жалованья в двойном размере. А этих макаронников финансируют американцы, чуть ли не сам Альперович, вот и жируют, дармоеды.

Гостиница показалась майору весьма подозрительной, ибо являлась просто сараем. Перед ним стояла полевая кухня и скучал сержант в поварском колпаке вместо пилотки.

– Прошу, господа, сегодня в меню уха и компот! – обрадовался развлечению он. – Количество не ограничено, кушайте на здоровье.

Когда англичане получили свои порции, их лица малость вытянулись. Уха представляла из себя воду без малейшего признака жира, в которой сиротливо плавали несколько неизвестных науке крупинок, кусочек капустного листа и голова какой-то мелкой рыбки. Компот же более всего походил на ржавую воду, которой, скорее всего, и являлся.

– Сэр, неужели русские считают это едой? – удивился Браун.

– Вообще-то нет, – вдруг на чистом английском вмешался в разговор сержант, – но мы хотели сделать вам приятное и один в один скопировали меню из южноафриканского концлагеря. Так что мы это только готовили, а честь изобретения принадлежит вам.

Охваченный нехорошими подозрениями, майор заглянул в "гостиницу". Так и есть, земляной пол, двухъярусные дощатые нары и какая-то бадья в углу. Сквозь дыры в крыше просвечивало небо.

Так и не попробовав бесплатного обеда, англичане отправились в отель – довольно приличное на вид двухэтажное деревянное здание. Но, когда они познакомились с ценами, всякое желание поселиться отпало напрочь. Номера были всего двух видов, люкс и полулюкс, и последний стоил пятьсот восемь рублей в сутки. Узнав, что самое дешевое блюдо в ресторане – бутерброд с сыром – стоит семьдесят рублей, они совсем было собрались отдаться на милость бесплатного сервиса, но при выходе из отеля к ним подошел сравнительно прилично одетый мужичок из местных.

– Господам показалось немного дорого? – поинтересовался он, – могу поспособствовать. Некоторые тутошние жители пускают на постой, там же можно и столоваться. В какую сумму вы желаете уложиться?

– В пять рублей! – твердо заявил майор, неплохо знающий русские цены.

– Ну, господа, это же вам не Питер, – разочарованно протянул мужичок. – Тут вы дешевле двадцати рублей ничего не найдете, да и мне за комиссию прибавьте пятнадцать процентов.

В общем, через два часа довольные, что хоть в такой малости обманули Найденова, ибо ясно, что свистопляску с ценами устроил именно он, англичане поселились в частном секторе – всего за сорок рублей на двоих за три дня с полным пансионом и баней.

На следующий день снова прилетела "Кошка"-амфибия, привезла бельгийскую экспедицию и одного француза в обгоревших лохмотьях вместо одежды. Его экспедиция, презрев предупреждения русских, ухитрилась подобраться на тридцать километров к эпицентру, но почти вся там и осталась… Корреспондент "Пари Суар" спасся чудом, без денег и документов, и теперь ждал решения своей участи в гостинице, питаясь бесплатными обедами – впрочем, сержант, пожалев парижанина, дал ему свой старый халат и буханку хлеба.

Майор Фоссет, решив, что цивилизованные люди должны поддерживать друг друга в беде, ссудил несчастному пятнадцать рублей под расписку. Неизвестно, что решил полковник Конти, но он дал погорельцу двести рублей просто так.