"Покоренное сердце" - читать интересную книгу автора (Смит Барбара Доусон)

Глава 8

На следующее утро Клер вышла из дома и направилась в переулок, находившийся неподалеку от Линкольн-Инн-Филдс. Несмотря на то, что теплый плащ с капюшоном из мериносовой шерсти надежно защищал ее от непогоды, Клер зябко поежилась. Когда она свернула в нужный переулок, в лицо ей ударил ветер, и полетели холодные брызги дождя. Мимо нее, сутулясь, торопились на свои рабочие места тощие клерки и дородные адвокаты. В этом квартале располагалось множество адвокатских контор.

От густого тумана у Клер запотели очки. Наконец, едва не столкнувшись со встречным прохожим, она убрала их в ридикюль. Здесь, вдали от Уоррингтон-Хауса, она уже не боялась встретить знакомых.

Подгоняемая тревогой, она торопливо шагала по улице, пока, наконец, не увидела нужный дом среди почерневших от копоти зданий. Толкнув дверь, она вошла в дом и оказалась в небольшом темном холле. Клер показалось, что здесь еще холоднее, чем на улице. Наверх вела широкая лестница, но Клер направилась прямо по коридору первого этажа. Каблуки ее ботинок громко стучали по деревянному полу.

Здание было полностью арендовано адвокатскими конторами. Двери некоторых из них были закрыты, но многие были отворены настежь, и, проходя по коридору, Клер видела клерков, сидящих за своими столами. Иногда из комнат доносились обрывки разговоров. Она уже приходила сюда на прошлой неделе в поисках адвоката, который согласился бы защищать ее отца. Солидные адвокаты отказались иметь с ней дело, и вовсе не из-за денег. «Совершенно безнадежное дело, – напрямик сообщил ей один из них. – Против вашего отца слишком много улик, и слишком много высокопоставленных особ жаждут его крови». Он смотрел на Клер с жалостью, и она поняла, что он считает ее отца преступником. Мистер Мэнди стал ее последней надеждой.

Воспоминание об этом эпизоде вызвало у нее прилив тревоги и гнева. Что, если и другие люди не захотят разбираться в этом деле? Что, если и суд, и присяжные заранее согласны с тем, что ее отец – закоренелый негодяй? Последствия этого могут быть ужасны.

Она постучала в последнюю дверь и подергала ручку. Через несколько секунд, показавшихся ей часами, дверь отворилась, и молодой человек в плохо сшитом черном сюртуке и серых брюках провел ее в крошечную приемную. В соседнем кабинете спиной к двери сидел еще один джентльмен.

– Доброе утро, мисс Холлибрук! Не ожидал увидеть вас так скоро, хотя видеть вас всегда приятно. Позвольте ваше пальто.

В комнате было холодно, и Клер отрицательно покачала головой.

– Я получила вашу записку и решила немедленно увидеться с вами. Но если вы заняты…

– Нет-нет! Мы уже закончили. Входите. Я думаю, вы знакомы с моим посетителем.

Клер последовала за ним в кабинет; мужчина, сидевший к ней спиной, поднялся. Это был молодой человек среднего роста, с бледно-голубыми глазами, волосами песочного цвета и пышными усами, свисающими ниже подбородка. Сегодня на нем был отлично скроенный синий сюртук с медными пуговицами, и Клер в первую секунду его не узнала.

– Мистер Граймз? – удивленно спросила она. Он отвесил ей вежливый поклон.

– Мисс Холлибрук, позвольте выразить вам мое глубочайшее сочувствие: я знаю, в каком положении оказался ваш отец. Я только что вернулся из деловой поездки в Оксфорд, иначе я связался бы с вами раньше.

Винсент Граймз читал лекции в школе для мальчиков и был приятелем ее отца. Клер полагала, что ему немногим больше тридцати. Ей показалось немного странным, что он оставил школу посреди учебного года, но сейчас она была слишком занята собственными мыслями.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Клер. Его поддержка стала для нее неожиданностью. – Но как вы нашли мистера Мэнди? И зачем вы пришли сюда?

– Чтобы предложить свою помощь. Я не сумел разыскать вас и послал запрос в суд, чтобы узнать, кого назначили адвокатом вашего отца. – Граймз взял цилиндр. – Но я не хочу мешать вашей беседе. Если не возражаете, я подожду на улице.

Он вышел и закрыл за собой дверь. Мистер Мэнди усадил ее на стул с высокой прямой спинкой и встал напротив нее.

– Простите, что принимаю вас в такой обстановке, – сказал он, в точности повторяя свои слова при первой встрече. – Надеюсь, мне удастся обставить кабинет должным образом в самое ближайшее время.

Он принялся ходить по кабинету, смахнув между делом пыль с дубового стола полой сюртука и поправив висевший на стене диплом в золоченой рамке. В углу на крючке висели его белый парик и черная мантия. Эти вещи были единственным приобретением начинающего адвоката со времени ее первого визита. С первого взгляда было ясно, что вся меблировка комнаты состоит из подержанных вещей.

Однако недостаток опыта мистера Мэнди с лихвой окупался его энтузиазмом. Глядя на его всклокоченные волосы и живые карие глаза, Клер подумала, что он похож на беспокойного щенка.

– Вам удобно? – спросил он. – Могу я что-нибудь предложить вам? – Он огляделся по сторонам, словно ожидая увидеть поднос, сервированный для чая. – Стакан воды, например?

– Нет-нет, благодарю вас. – Клер сцепила руки и положила их на колени. – Из вашей записки я поняла, что мне следует немедленно навестить вас. Что-то случилось? Что-нибудь с папой?

– Нет-нет, что вы! Уверяю вас, он находится в добром здравии.

Мистер Мэнди плюхнулся на стул, стоявший за письменным столом.

– Я не думал, что моя записка может встревожить вас, мисс Холлибрук. Приношу вам тысячу извинений за причиненное беспокойство.

У Клер отлегло от сердца.

– Ничего страшного, это просто недоразумение. Но объясните мне, почему вы просили меня прийти.

– Да, конечно. Я хотел сообщить вам, что вчера мне пришло уведомление из суда. – Мистер Мэнди нервно порылся в бумагах, вытащил какой-то листок и поднес его к свету, пробивавшемуся сквозь грязное окно. Прокашлявшись, он зачитал: – «Государственное обвинение переносит суд над Гилбертом Холлибруком, обвиняемым в совершении девяти краж в крупном размере, на двадцать седьмое мая тысяча восемьсот шестнадцатого года от Рождества Христова. Все участники суда должны зарегистрироваться в Олд-Бейли[10] до девяти часов утра…»

– Суд переносится! – Клер вскочила со стула. – Вы хотите сказать, что они перенесли дату слушания? И суд состоится меньше чем через две недели?

Мистер Мэнди понурил голову, словно это было его собственной виной.

– Да, мисс Холлибрук, боюсь, что дела складываются не самым удачным образом.

– Но почему? Как такое могло случиться?

– Дату слушания назначает верховный судья. Поверьте мне, я ошарашен этой новостью не меньше вас!

У Клер подкосились ноги, и она бессильно упала на стул.

– Но они же понимают, что мы не успеем подготовиться за такой короткий срок. У меня нет ни одного доказательства папиной невиновности. А вы не можете попросить отложить заседание?

– Я уже сделал это. Мою просьбу отклонили. – Мистер Мэнди оперся своими худощавыми руками о стол и наклонился ближе к Клер. – Я взял на себя смелость и провел небольшое расследование. Я пообщался кое с кем из клерков суда и узнал, что приказ ускорить дело вашего отца пришел с самого верха.

У нее заледенела кровь.

– Это лорд Уоррингтон.

Мистер Мэнди покачал головой, отчего на лоб ему упала кудрявая каштановая прядь. Сейчас он казался совсем мальчиком.

– Мы не знаем этого наверняка, но кто-то из пострадавших оказывает сильное давление на суд.

Клер вспомнила мстительные лица дам, обсуждавших ее отца на балу у герцога Стэнфилда, но ей показалось более вероятным, что за всем этим стоит ее дед.

– И как вы будете защищать моего отца?

– Я последовал вашему совету и составил точный список всех преступлений с указанием времени их совершения. Я переписал все цитаты из Шекспира, которые преступник оставлял на местах преступлений. Надо сказать, на Боу-стрит мне не сразу выдали всю информацию. Они никак не могли поверить, что я представляю такого важного клиента. Но как бы там ни было, я получил необходимые бумаги и даже сделал для вас копию.

Клер взяла листок и убрала в ридикюль, чтобы позднее изучить его.

– Скажите, а обвинение проводило экспертизу?

– Да, но дело в том, что Призрак писал цитаты печатными буквами, так что экспертиза ничего не дала.

Клер постаралась не выдать разочарования. – Благодарю вас. Вы сделали все, что могли. Мистер Мэнди покраснел и посмотрел на нее извиняющимся взглядом.

– Возможно, что и не все. Я опросил соседей вашего отца, пытаясь выяснить, где он находился в момент каждого преступления, но мне не удалось найти людей, которые могли бы засвидетельствовать его невиновность. К несчастью, ваш отец все время находился дома – он либо спал, либо читал, поэтому никто и не мог его видеть.

Зная привычки своего отца, Клер не сомневалась, что так и было. Но, услышав подтверждение своих опасений, она в отчаянии стиснула руки и спросила упавшим голосом:

– Вам разрешили встретиться с папой? Как он там?

– Он отлично держится, – заверил ее мистер Мэнди с таким воодушевлением, что она ему не поверила. – Он получил от вас продукты и очень рад отдельной камере.

– Я написала ему письмо, – сказала Клер, доставая из ридикюля сложенный в несколько раз листок. – Не могли бы вы передать ему его, когда встретитесь с ним снова?

– Конечно, и, кстати, я кое-что вспомнил. – Он выдвинул ящик, издавший жуткий скрип, и вручил Клер небольшой сверток. – Я передал мистеру Холлибруку перо и чернила, и он тоже написал вам несколько писем.

Слезы затуманили ей глаза, когда она увидела знакомый кружевной каллиграфический почерк отца. Мистер Мэнди не догадывался, каким сокровищем были для нее эти письма. Работа в Уоррингтон-Хаусе не позволяла ей навестить отца. Сегодня утром она с трудом отпросилась у экономки, но та предупредила ее, что выходной ей полагается только раз в неделю, да и то всего до полудня. Эти письма были для нее единственной возможностью связаться с отцом.

Она поднялась и тепло пожала мистеру Мэнди руку.

– Благослови вас Бог, сэр. Я так рада, что вы на нашей стороне.

Молодой человек тоже поднялся. Чувствовалось, что ему неловко слышать от нее слова благодарности.

– Я продолжу поиски свидетелей, – поклялся он ей. – Можете положиться на меня, мисс Холлибрук. Я буду защищать вашего отца – и вас тоже!

У Клер зародилось смутное подозрение, что мистер Мэнди слегка влюблен в нее. От этой мысли ей стало не по себе. Ей хотелось, чтобы он сосредоточился на деле, а не на ней.

Она тоже испытывала к нему симпатию, но это было совсем не то, что она чувствовала по отношению к…

Она запретила себе думать о лорде Рокфорде и его темных загадочных глазах. У нее нет времени предаваться глупым фантазиям об этом распутнике. Тем более сейчас, когда на счету каждая минута.

Клер вышла в холл, навстречу ей шагнул мистер Граймз. Он прижимал свой цилиндр к широкой груди.

– Дорогая мисс Холлибрук, не могли бы вы уделить мне несколько минут?

– Я сильно тороплюсь, но мы можем поговорить по дороге.

– Тогда будет лучше, если я подвезу вас в своем экипаже.

Клер с готовностью приняла его предложение. Какое счастье, что ей-не придется платить за проезд. Ей следовало вернуться в Уоррингтон-Хаус к половине двенадцатого, чтобы подать Розабел завтрак, и она уже приготовилась потратить несколько драгоценных монет на извозчика.

Она почти не знала мистера Граймза, но все же он не был совсем чужим человеком. Отец относился к нему с уважением, и у нее не было оснований не доверять ему.

Мистер Граймз усадил ее в симпатичный черный экипаж, ожидавший его на мостовой. Юноша в серой ливрее придержал лошадей, и мистер Граймз запрыгнул на козлы. Клер показалось странным, что у простого преподавателя есть средства на содержание такого великолепного экипажа.

Должно быть, удивление было написано у нее на лице.

– Вас удивляет, что у бедного преподавателя имеется собственный выезд? – сказал мистер Граймз. – Дело в том, что несколько месяцев назад умерла моя двоюродная бабушка, и я только что вступил в права наследства.

– Примите мои соболезнования.

– Это не стало для меня неожиданностью. Она дожила до девяноста восьми лет, я был ее ближайшим родственником. – Он тронул вожжи, и лошади резво побежали вниз по улице. В новом цилиндре и отличном голубом сюртуке он смотрелся настоящим аристократом. – Но довольно обо мне. Куда мы едем? На Ковент-Гарден? Или вы живете отдельно от отца?

Клер закусила губу. До сих пор о ее работе в Уоррингтон-Хаусе знали только отец и мистер Мэнди.

– Я живу у подруги, – сказала она. – Высадите меня, пожалуйста, на углу Пиккадилли и Риджент-стрит.

– Вы живете в Мейфэре? – мистер Граймз пронзил ее пристальным взглядом. – Значит, у вас есть связи в высших кругах. Простите мне мою смелость, но, может быть, вам стоит обратиться за помощью к лорду Уоррингтону?

Клер застыла. Меньше всего на свете она ожидала услышать от него подобное предложение и еще меньше хотела на него отвечать.

– Нет, – сухо бросила она. – Я полагаю, мой отец говорил вам, какие отношения связывают нас с лордом Уоррингтоном.

– Я слышал когда-то, что вашу мать лишили наследства. – Мистер Граймз поджал губы и смотрел прямо на дорогу. – Я думаю, ваш отец никогда не простит Уоррингтона за то, что он отказался от вашей матери. Но вы должны понимать, что этот факт может повредить мистеру Холлибруку при рассмотрении дела.

– Если вы думаете, что мой отец действительно виновен…

Мистер Граймз с досадой посмотрел на нее.

– У меня и в мыслях такого не было. Это абсурд – думать, будто Гилберт мог пойти на преступление. Но у парней с Боу-стрит на этот счет свое мнение, и мы должны с ним считаться.

«Мы»? Клер не собиралась делиться своими планами с посторонними. Тем не менее, совет мистера Граймза может оказаться полезным.

– Я знаю, что думают на Боу-стрит, – сказала она. – Неделю назад я говорила с судьей. Он полагает, что папа хотел отомстить обществу, которое отвергло их с мамой. Он якобы совершал кражи, чтобы вернуть приданое, которое полагалось его жене. Какая чушь! – с горечью воскликнула она. – Мой отец не взял бы ни пенни от маминых родственников.

– В этом вопросе я не смогу помочь, – сказал мистер Граймз, – но я готов засвидетельствовать в суде, что ваш отец – порядочный человек и не способен на преступление.

Уже второй раз за это утро сердце Клер преисполнилось благодарностью.

– Благодарю вас. Не знаю, есть ли в этом необходимость, но я передам ваши слова мистеру Мэнди.

Мистер Граймз объехал телегу, груженную бочонками с пивом, и в окна экипажа ударили брызги холодного дождя.

– Мисс Холлибрук, могу я быть с вами, откровенен?

– Конечно, говорите.

– Я долго размышлял, какие улики привели следствие к Гилберту. Тот факт, что он является известным специалистом по Шекспиру, едва ли можно назвать серьезной уликой. Может быть, здесь сыграла роль история с женитьбой на вашей матери?

– Главной уликой стал счет из лавки, – сказала Клер. – На месте последней кражи кто-то из полицейских нашел его и приобщил к делу. В счете был указан адрес отца.

– Ах, вот оно что. В газетах об этом не сообщалось.

– Обвинитель собирается обнародовать этот факт в суде. Он даже слышать не хочет о том, что счет мог обронить кто-нибудь другой.

– Но это же все объясняет! Кто-то мог выкрасть счет из квартиры Гилберта, а затем подбросить ему бриллиантовый браслет.

Клер мрачно кивнула:

– Папа целыми днями пропадает в библиотеке или на лекциях. Но я не могу понять, почему именно его выбрали козлом отпущения.

– Хм-м. – Мистер Граймз нахмурился. – А ваш отец когда-нибудь упоминал о том, что у него есть враги?

– Нет, никогда.

«Лорд Уоррингтон не в счет», – мысленно добавила она.

– Может быть, Призрак просто хотел сбить полицию со следа, и ваш отец оказался случайной жертвой. Вы должны сказать об этом своему адвокату, возможно, это зародит сомнения у присяжных.

Они успели поговорить и о других аспектах дела, включая цитаты из Шекспира. Клер не имела ни малейшего представления о том, какую цель преследовал преступник, оставляя эти цитаты на местах преступления. Она собиралась тщательно изучить список, который передал ей мистер Мэнди. Некоторые цитаты она успела запомнить, когда следователь зачитал их ей вслух. Как же легко разговаривать с человеком, который хорошо знает папу и уверен в его невиновности, подумала она.

Мистер Граймз остановил экипаж рядом с площадью Пиккадилли и вручил Клер небольшую почтовую открытку.

– Если вам будет нужна моя помощь, свяжитесь со мной. Я готов оказать любую поддержку, моя дорогая.

– Мы с мистером Мэнди пытаемся найти свидетелей, которые могли бы подтвердить алиби папы. Я уверена, что нам удастся найти их. Мы просто обязаны сделать это.

Словно в насмешку над ней, пронизывающий ветер сорвал с нее капюшон. Клер понимала, насколько беспомощно прозвучали ее слова, В глубинах ее сознания прятался страх, но она не допускала даже мысли о поражении.

Мистер Граймз помог ей выйти из экипажа и затем, к ее невероятному удивлению, поцеловал ее затянутую в перчатку руку, задержав ее в своей руке дольше, чем это позволял этикет.

– Меня восхищает ваша преданность отцу, мисс Холлибрук. Я буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи.

Он приподнял шляпу, запрыгнул на козлы и поехал вниз по забитой экипажами улице.

Клер стояла и смотрела ему вслед сквозь пелену дождя. Боже милостивый, неужели он намекал на то, что испытывает к ней какие-то нежные чувства?

Сначала мистер Мэнди, теперь мистер Граймз. Похоже, сегодня всех мужчин охватило романтическое настроение. Она не совсем понимала, как могла им понравиться в этом старом, насквозь промокшем пальто и сером домашнем чепце. Вероятно, возможность помочь женщине, оказавшейся в беде, всколыхнула в них рыцарские чувства.

Но чем она могла привлечь лорда Рокфорда? Он ничего не знал о ее бедственном положении, однако вчера, беседуя с Розабел, он постоянно смотрел на ее компаньонку. От его взглядов у Клер подкашивались колени и одновременно вспыхивала злость на него.

Она отошла подальше от мостовой, пропуская телегу, поднимавшую фонтаны брызг, и, споткнувшись, чуть не упала. Да что же это такое? При одном воспоминании об этом мужчине она едва стоит на ногах. Как она может думать об этом графе, в то время как ее отцу угрожает такая опасность? Она должна полностью сосредоточиться на выполнении своего плана и не отвлекаться на посторонних людей, тем более на такого несносного, распутного и слишком красивого для мужчины…

– Миссис Браунли? Какой сюрприз!

Его глубокий насмешливый голос показался ей продолжением ее тайных фантазий. У нее сильно забилось сердце, и, повернув голову, Клер увидела лорда Рокфорда, гордо восседающего на отличном гнедом жеребце.

Она часто заморгала, надеясь, что это видение всего лишь плод ее воображения. Но перед ней действительно был лорд Рокфорд и выглядел еще красивее, чем в ее мечтах.

В черном пальто с капюшоном, черных сапогах до колена и коричневых штанах из оленьей кожи он смотрелся настоящим пиратом. Его раздевающий взгляд был оскорбителен, но вопреки всякой логике Клер ощутила прилив жаркого постыдного желания. Ей захотелось развернуться и убежать от него на край света.

Она вдруг вспомнила о мистере Граймзе и похолодела от ужаса. Что, если граф видел их вместе?

Лорд Рокфорд спрыгнул с лошади и подошел к ней, ведя лошадь в поводу. Клер в смятении смотрела на него, не понимая, что ему от нее нужно. Может, он хочет спросить, зачем ей понадобился «Путеводитель по Шекспиру»? Это она сможет легко объяснить. Ведь она могла и не знать, что эту книгу написал Призрак.

Но лорд Рокфорд оправдал самые худшие ее опасения.

– Что же вы молчите? Обычно вам всегда есть что сказать, – сказал он. – Итак, ответьте мне: с кем это вы разговаривали минуту назад?