"Газета День Литературы # 163 (2010 3)" - читать интересную книгу автора (День Литературы Газета)Нина Краснова «НАЧИНАЯ ПО-НОВОЙ, С НУЛЯ»
ПЕСНЯ ЗОЛУШКИ ПОД ПЕЧКОЙ Ты Золушку – меня – загнал под печку, А жабу эту вытащил на бал И произвёл её при всех в принцессы И отдал жабе туфельку мою.
Но жаба эта жабой и осталась. И нет на свете жабистей её. И с ней теперь на пару ты и квакай, И с ней теперь и прыгай и танцуй.
А я осталась Золушкой из сказки. Придёт ко мне из виртуала Принц. Меня найдёт, заметит и под печкой, И скажет мне: "Принцесса ты моя!"
ПЕСНЯ НЕСТРОЕВОЙ ДЕВУШКИ
Будто на солдата генерал, Пасть разинув, ты при всех орёшь На меня. Давно уж не орал, И сорвался вот с цепи. Хорош!
Я пою про эрос, трай-ляй-ляй, Я влюбилась, а в кого – молчу. Ты меня за это расстреляй (Дуру, мол, скажи, уму учу…).
Быть в твоих солдатах каково – Грубости сносить твои уметь? Я влюбилась не скажу – в кого. За него готова умереть.
Розы расцветают на кустах. Сучка строит глазки кобелю. Я умру с улыбкой на устах, С именем того, кого люблю.
НЕВЕСТА ЭПОХИ РЫНОЧНЫХ ОТНОШЕНИЙ Всё у меня при мне: фигурка – во! глазки – во! Для красоты не надо мне наряда броского. Сваты просватали меня не за того, Кого люблю, не за разбойника Дубровского, –
За доходного старика, доходного, с мешком, Набитым с верхом, до краёв рублями с баксами. Я на него смотрю с усмешкой, со смешком. А где Дубровский? Не найти его с собаками.
Сваты за сделку выгодную выпили винца. Нашли невесте бедной взять себе добра с кого. Приедь за мной, похить меня из-под венца. Я жду и жду тебя, как Маша ждёт Дубровского.
ПРОЩЁНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ Протру глаза свои, усталые, не сонные, Сидеть печалиться не буду, право, вот, И все обиды, мне тобою нанесённые, Пойду и брошу в мусоропровод.
Взгляну на жизнь свою легко, оптимистически, На участь чёрную – сквозь светлые очки. И ощущу тебя в себе почти мистически. И вспыхнут звёзды в небе, словно светлячки.
Взгляну на яблоко, тобою запрещённое, Себе печалиться и плакать запрещу. За воскресенье выпью за прощёное, И всех, и в том числе тебя, за всё-за всё прощу.
ЦАРИЦЫНСКИЙ ПРУД С ОСТРОВОМ РУСАЛОК Очищен от грязи Царицынский пруд, водоём, Собою в себе отражающий нечто большое и вечное. …На остров Русалок давай заберёмся с тобою вдвоём, В себе ощущая друг к другу движение сильное встречное.
Мы оба любуемся (с берега в плиточках) видом одним: Водою и островом (в центре) с деревьями (чистыми), с ивами. …Я буду на острове этом русалкою, ты – водяным. Мы будем на острове этом такими (наверно) счастливыми.
АРАРАТ
На горе Арарат Растёт аромат. Тоже старинное присловье Чтоб попробовать хороший, настоящий виноград, Ощутить оттенки вкуса и оттенки аромата, Нам не нужно забираться вон на гору Арарат, Нам карабкаться не нужно на вершины Арарата.
Ты со мной всегда, везде встречаться "рад", а не "не рад", И в моменты нашего с тобой сближения, сближенства, Нам не нужно забираться, залезать на Арарат, Чтоб почувствовать себя на высоте и на верху блаженства.
ВИШНЁВЫЕ КУРТОЧКИ У нас с тобою курточки, вишь, новые, У нас с тобою курточки вишнёвые. И – больше, чем в каких-нибудь в иных, – Мы друг на друга так похожи в них.
Как будто мы – однояйцовые двойняшки, Как будто брат с сестрою оба – ты и я. И, обитая на задворках бытия, Нас узнают легко московские дворняжки.
У нас с тобою курточки, вишь, новые, У нас с тобою курточки вишнёвые. И – больше, чем в каких-нибудь в иных, – Мы смотримся, смотри, с тобою в них.
Свою хрущёвку я получше обустрою И там порядок утром рано наведу, И приглашу тебя к себе на рандеву. Как хорошо, что оба мы – не брат с сестрою.
ПОДАРОК СУДЬБЫ В параллельной реальности я обнимаю его – Моего дорогого мужчину не моего, В идеальных условиях жарко-любовного климата, В цветнике из цветов и цветочков с картины Климта.
Я его обнимаю, спасибо за это Судьбе, Так его обнимаю, как будто его себе Я беру у неё, как подарок бесценный, из рук, И к груди прижимаю. И с ним не хочу разлук.
И становится временно этот мужчина моим. В нас стреляют амуры, и радостно нам и им. Нас они называют ласкательно, по именам, И летают над нами, и радостно им и нам.
В запредельной реальности я обнимаю его – Моего дорогого мужчину не моего, Так и так обнимаю, и способом новым каким-то, В цветнике из цветов и цветочков с картины Климта.
А в обычной реальности не обнимаю его, Ибо в этой реальности нету, нема его У меня…
ПРОЩАНИЕ Я смотрела с прибрежной площадки, слегка опершись на перила, Ощущая себя не невестой твоей, а "весёлой вдовой", Как над прудом Борисовским белая чайка летала, парила, Самолётиком белым бумажным над светлой, зелёной водой. Я ботинками вляпалась в грязь, в жидковатую чёрную кашу. Грязь прилипла кусками к подошвам моим, к каблукам. Мне хотелось в пруду утопить отношений законченность нашу, И хотелось в небесную сферу взлететь высоко, к облакам.
Жизнь чему-то полезному с детства и с юности нас научала, И не плакать, а петь для поднятия тонуса песню, ля-ля. Мне хотелось весёлую песню запеть, не с конца, а с начала, В жизни всё – и уже без тебя – начиная по-новой, с нуля.
*** Кто-то танком к намеченной цели настойчиво прёт, О партнёре раздавленном думая, как об уже. Что-то нет у меня никакого движенья вперёд, И движенье назад начинается как бы уже.
Я от всех благодетелей спряталась в горе и пью Не вино, а с миндальным пирожным в прикуску чаёк, И, в стихах прицепляя сурепку и репку к репью, Всё мечтаю в поэзии сделать китайский скачок.
"АНГЕЛ АПОЛЛИНЕРА" С КАРТИНЫ АЛЕКСАНДРА ТРИФОНОВА
По небу за Ангелом я полетела. У Ангела было не тело – полтела От верха до пояса, было пол-Ангела Без признаков пола. Бывает пол Ангела?
Был Ангелом он чистокровным, без пола, И явным противником был не бейсбола И разных других разновидностей спорта, Не спрайта противником также, а спирта,
И секса ещё, да по пьянке при этом, С рожденья у ангелов он под запретом. Был Ангел надёжным помощником Бога, С картины художника Ангел и с блога.
ЮРИЮ КУЗНЕЦОВУ
Мне открылась глубокая бездна Не вселенной – твоей души. Мерить чем-то её бесполезно. Это делают пусть дураши.
Перед нею, в пространстве явленной, Я на месте застыла, без слов. Ты владеешь такою вселенной, Не владеет какой Саваоф.
И её постигать бесполезно. С глаз упала моих пелена. Мне открылась высокая бездна, Тьмы и света и звёзд полна…
О ТОМ, КАК ДЕВА ФЕВРОНИЯ ВЫЛЕЧИЛА МУРОМСКОГО КНЯЗЯ ПЕТРА ОТ ЕГО ПРОКАЗЫ …В баньку с низким окошечком князю Петру Отворила Феврония дверь заперту. Князь вошёл туда, наклоняясь. И сказала Феврония князю Петру: – А теперь раздевайся, князь.
Он разделся и крест позолоченный снял, Свой, нательный, которым себя осенял. Снял с себя кушак и штаны, И рубаху, парчою расшитую, снял, Всё на лавке сложил, у стены.
И разделась Феврония тоже, и вот Князь увидел и груди её, и живот... Так красива она была, И фигуриста вся, и к тому же и вот Вся была розова, бела...
И сказала Феврония князю Петру: – Я мочалкой намылю тебя и потру. И к нему подошла, сама ж, Стала спину тереть Петру, Стала делать ему массаж.
И горячей водой окатила его, И верёвкой любви окрутила его, Начала собой опьянять, И холодной водой окатила его, А потом и горячей опять.
Смыла с князя она и коросту, и грязь, Князя способом верным спасти загорясь. Чёрт за печкой хихикал: хи-хи... Смыла с князя она и коросту, и грязь, И земные его грехи.
И стояла Феврония перед Петром, Не прикрыта ничем, с неприкрытым бедром, Без купальника, обнажена. Так стояла она перед князем Петром, Словно князю она жена.
И закваску целебну взяла из дежи И Петра попросила: "Дежу подержи, Я оттуда закваски возьму". И закваской целебной из этой дежи Все помазала язвы ему.
...От проказы она излечила Петра, Тра-ра-ра, па-па-па, тра-ра-ра!.. Каравай испекла ржаной. От проказы она излечила Петра Да и стала Петру женой... |
|
|