Сергей Глазьев: “НАС ЖДЕТ ЦИВИЛИЗАЦИЯ ТРУЩОБ” (Беседует Владимир Бондаренко)

Владимир Бондаренко. Наступает новая история человечества. В чем-то прав был Френсис Фукуяма. Старая история закончилась. Закончилась вместе с Советским Союзом. Но свято место пусто не бывает. На новых страницах новые лидеры пишут новые письмена. И ничего хорошего пока не написано. Я уж не говорю о развалинах советской цивилизации. У нас уже пятнадцать лет полный "кердык" и ничего больше. Все эти всплески экономики, как Вы знаете, зависят от нефтяной подушки, которая к тому же в руках десятка олигархов. Но и во всем мире эта новая история несет одно лишь беспокойство. Американцы привыкают ощущать себя какими-то сверхчеловеками (как немцы во времена Гитлера), европейцы определяют свою степень самостоятельности, а третий мир в растерянности, что же им предложат взамен суверенитета. Начавшаяся иракская война стала неким толчком к осознанию новой истории. Что делать России в этой новой истории?

Сергей Глазьев. То, что происходит сейчас, это по сути дела последствия ухода России с мировой арены в качестве глобального лидера. Эта, как Вы говорите, новая история началась с невиданного предательства партийно-советского руководства, почти всей советской элиты. США в соответствии со своим пониманием мировой миссии реализуют идею построения новой мировой модели по римскому образцу двухтысячелетней давности, не считаясь ни с международным правом, ни с опытом человеческой истории. За нынешним американским мессианством стоит стремление узурпировать национальные богатства всех стран и стать единственными хозяевами на планете. Американскому народу это совершенно не надо. Им искусственно прививают мессианство. Это концепция американской политической и финансовой элиты. Они думают лишь о наживе и ведут себя совершенно нагло и беззастенчиво. Не обращая никакого внимания на иные цивилизационные ценности.

В.Б. Думаю, у них у самих еще не выработано собственных американских цивилизационных ценностей, и поэтому они просто не понимают обид и требований народов из иных культурных и религиозных цивилизаций — чего, мол, они хотят? Какие еще права на историю, на культуру, на свое цивилизационное пространство?

С.Г. Всё это очень опасно. По мере того, как американская гегемония после распада Советского Союза распространилась на весь мир, мы действительно наблюдали конец истории. Американская военно-политическая и экономическая машина используется для устранения любых цивилизационных барьеров, для нивелировки различий между народами, и если этот каток пройдется по всему миру, настанет конец всем цивилизациям, в том числе и европейской. Все люди станут гражданами одной мировой империи со столицей в Вашингтоне, хотя и будут управляться местными царями, как было в Римской империи. Для человечества это чревато прекращением развития, и в этом смысле конец истории, если такой американский каток прокатится по всему миру, будет неизбежен. Мы это наблюдаем на примере нашей страны. Американский каток, пройдя через все наши средства массовой информации, по сути дела уже уничтожил русскую культуру. Где русская музыка? Где русская живопись? Где русская архитектура? Где русское кино? Где русская одежда? И так далее. Остались лишь островки патриотической культуры, которые осознанно демонизируются, фашизируются, обливаются непрерывно грязью. Каким-то чудом держатся еще прекрасные русские писатели, поэты, художники, композиторы. Живы еще Валентин Распутин и Василий Белов, но уже ушли Георгий Свиридов, Валерий Гаврилин, Сергей Бондарчук… А массовое сознание всё больше становится индифферентным по отношению к собственным национальным корням, к нашим традициям и становится всё более примитивным. Из русских делают Иванов, не помнящих родства, второстепенных граждан мира, которым дают лишь право на выживание любым путем.

В.Б. Может ли Россия этому противостоять?

С.Г. Если Россия этому не будет противостоять, то противостоять в мире больше некому. При всем упадке последнего десятилетия у нас еще сохранились хотя бы в подсознании людей иные нравственные, этические и эстетические ориентиры. Россия всегда брала на себя ответственность за всё, что происходит на планете. Кроме нас, русских, чувством такой ответственности, по-моему, не обладает никто. Англо-американская цивилизация последние столетия пыталась играть роль глобального лидера, иногда это у них получалось, но всегда через насилие, через разрушение других культур. Если бы не сдерживающая роль России, то может быть, мир бы уже прекратил свое существование. В соответствии с нашей исторической традицией, мы и сегодня должны противопоставить мировому глобализму свои этические ценности. Ни одна из стран, даже нынче более мощных чем Россия, справиться с такой ролью не может. Даже Китай, который сегодня превосходит по своему экономическому масштабу Россию практически пятикратно, не готов к тому, чтобы выполнять роль глобальной сдерживающей силы.

В.Б. Мы должны стать по отношению к Америке — этой новой Римской империи — не иначе как новыми варварами, в самом позитивном смысле этого слова. Новыми варварами, которые не дали распространиться упадку Рима и стали писать своими грубыми письменами новые страницы мировой истории?

С.Г. Я бы не сравнивал нас с варварами, которые пришли на развалины Римской империи. Сама Римская империя распалась под грудой внутренних проблем, поскольку не имела никакой позитивной идеи под конец своего существования. Думаю, что американская империя рухнет по тем же причинам.

В.Б. Так же, как, увы, под грудой внутренних проблем и предательств рухнула и наша Держава…

С.Г. Американцы ничего сейчас миру человеческого толком и не предлагают. Жиреть за счет соседей и обогащаться путём эксплуатации всего мира.

В.Б. Вместо Бога поставили золотого тельца и дружно молятся деньгам — так долго держаться их величие не сможет. Найдутся свои, более высокие сакральные ценности и у негров, вспомним миллионы сторонников Луиса Фаррахана, и у латинос. Еще лет двадцать, и Америка сама начнет распадаться. Если не установит у себя новой тоталитарной демократии…

С.Г. Бездуховная американская цивилизация, претендующая на мировое господство, обречена на саморазрушение. У неё нет никаких живых идей, способных подтолкнуть мировое развитие.

В.Г. А у России сегодня осталась своя национальная идея? Что такое по-вашему русская национальная идея?

С.Г. Если говорить о глобальном понимании русской национальной идеи, в соответствии с нашей философской традицией, она заключается в спасении мира от угрозы мирового глобализма. В формуле "Москва — Третий Рим" была выражена ответственность России за духовность всего человечества. Глобальная роль России, в отличие от американской роли, заключается не в навязывании всему миру своего господства, а в сохранении на планете механизмов, обеспечивающих взаимное сотрудничество и взаимное уважение народов. В отличие от американской империи, которая строилась с помощью оружия и денег, российская империя строилась, в основном, на основе добровольного вхождения народов под охрану русского царя.

В.Б. Вы сами, Сергей Юрьевич, — оптимист или пессимист? Верите ли Вы в скорейшее возрождение России? Пятнадцать лет мы проедаем наследство советской цивилизации, какой бы хорошей или плохой она ни казалась нашим руководителям. Никаких новых заводов, новых нефтепроводов, новых электростанций в эту перестроечную эпоху не построено. И газопроводы всё те же — советские. Но скоро это советское наследство, от старых ракет "Сатана" до самолетов, закончится. Уйдет в небытие и научно-технический персонал, уже нет квалифицированных кадров на полуразрушенных заводах. Что будет дальше? Какую цивилизацию будем строить ? Цивилизацию трущоб, о чём Вы уже писали в своих статьях?

С.Г. Конечно, мы понесли чудовищные потери. Гораздо большие потери, чем за время Великой Отечественной войны. Общий ущерб даже не поддается оценке. Из России было вывезено более 300 миллиардов долларов, а с учетом разрушения научно-производственного комплекса страны общие потери составляют триллионы долларов. Любая другая страна после такого кровопускания уже не выжила бы. Но нашей национальной особенностью остается способность восставать из пепла. Были времена и пострашней, когда вся страна лежала в руинах. И каждый раз народ находил в себе силы для нового подъема. Способны ли мы сегодня вновь стать могучей державой? Пока ответа на этот вопрос нет. Если говорить об экономических возможностях, то они сохраняются, правда, очень быстро тают. Мы потеряли не только половину научно-технического потенциала, но очень быстро теряем и человеческий ресурс. Те структуры, которые захватили наши природные богатства, не заботятся об их воспроизводстве. Свернуты все геологоразведочные работы, и минеральносырьевой комплекс страны выжимается как лимон. Потеряли значительную часть интеллектуального потенциала, в связи с эмиграцией из России сотен тысяч перспективных молодых специалистов, которые сегодня успешно работают по всему миру. Еще несколько лет, и мы на самом деле станем типичной цивилизацией трущоб. Тем не менее, пока еще у нас есть реальные возможности для того, чтобы эту ситуацию кардинально изменить. Россия пока еще обладает сохраняющимися конкурентными преимуществами не только в сфере добычи нефти и газа, выплавки металла, но и в атомной энергетике, в ракетно-космической отрасли, в авиационной промышленности, в биотехнологиях и во многих других отраслях. Эти возможности очень быстро исчезают в связи с прогрессирующим износом и старением и интеллектуального, и производственного потенциала. Есть еще максимум три-четыре года для того, чтобы развернуть развитие страны в нужном направлении и за счет поддержки промышленного роста выйти на траекторию быстрого развития. Вот пример: народно-патриотические силы сотрудничали не так долго с правительством Примакова и Маслюкова, была реализована часть наших предложений, и этого оказалось достаточно, чтобы выйти на темпы роста 25% всего лишь за полгода. Нынешнее правительство бездарно эти возможности растратило, пассивная политика в угоду интересов тех, кто наживается на экспорте российского сырья и увозит миллиарды долларов из страны каждый год, привела к тому, что за последние 4 года практически ничего не было сделано для создания предпосылок к эффективному экономическому росту. Чистый вклад нынешнего правительства в экономический рост составляет минус 5 процентов в год. В итоге экономический рост в России резко замедлился. Если бы сохранялась преемственность в политике экономического роста, которая начиналась в конце 1998 года, то темпы роста были бы в два раза выше. Не четыре, а восемь, а то и десять процентов. Для этого нужна политика стимулирования научно-технического прогресса, инвестиции в модернизацию и структурную перестройку экономики на современной технологической основе, необходимо защищать наших товаропроизводителей от недобросовестной конкуренции из-за рубежа, создавать механизмы финансирования роста производства. Всё это есть в нашей программе патриотических сил…

В.Б. Если бы Вы, Сергей Юрьевич, стали с завтрашнего дня премьер-министром России, какие первые шаги были Вами сделаны?

С.Г. Во-первых, следовало бы пересмотреть принципы налогово-бюджетной политики. На сегодняшний день главным источником доходов в нашей стране является сверхприбыль от эксплуатации природных ресурсов. Так называемая природная рента. Она большей частью уходит за границу вместе с валютной выручкой от экспорта сырьевых товаров. И служит средством для обогащения узкой группы привилегированных лиц, выросших на приватизации государства в ельцинскую эпоху. По закону недра являются государственной собственностью, и государство вправе, как собственник недр, забирать сверхприбыль от их эксплуатации себе. Именно так поступают все уважающие себя страны, начиная от Кувейта и заканчивая Норвегией. Вне зависимости от того, феодальное это государство, или же сверхцивилизованное, западная страна или мусульманская, везде, где есть нефть, государство природную ренту взимает в доход общества. Это справедливо и экономически оправданно. Сверхприбыль направляется на цели развития всего общества, а не просто в карманы олигархов, которые тратят её на собственные нужды. У нас этот мировой опыт распределения сверхприбыли должен быть применен. Это и в нашей духовной традиции. Это и следует нашему закону, как собственники недр мы должны получать прибыль в интересах всего общества. Это примерно около 20 миллиардов долларов в год, что поможет нам увеличить расход бюджета на обеспечение социальных гарантий практически вдвое. Кроме этого нынешняя налоговая система слишком тяжела для развития экономики, самым обремененным фактором являются труд и производство. На труд и на производство ложится у нас главное налогообложение. Мы выступаем за снижение налогов на труд и освобождение от налогов всех расходов, которые идут на научно-исследовательские разработки. А в бюджетной сфере: возврат природной ренты в доход государства, прекращение нелегального оттока капитала, что позволит увеличить доходы бюджета в полтора раза. Мы подготовили в этом году соответствующую концепцию альтернативного бюджета, где показали источники финансирования и внесли необходимые законы для того, чтобы обеспечить возвратность природной ренты в доход государству. Если бы это было сделано, уже в этом году можно было бы вводить доведение зарплаты в бюджетной сфере до семи тысяч рублей в месяц, удвоить ассигнования на образование, культуру и здравоохранение, утроить ассигнования на науку, развернуть бюджет развития и программу научно-технического прогресса, тем самым дать мощный импульс для развития нашей экономики. Параллельно обеспечим все социальные обязательства государства. Кроме того есть важная функция Центрального банка, который должен работать, как источник кредитования экономики, важный механизм стимулирования инвестиций и роста производства. Для этого нужно обеспечить переход от нынешней денежной политики, привязанной к доллару и ориентированной на финансовые спекуляции, к денежной политике, ориентированной на рост производства, на спрос на деньги со стороны производственной сферы. Надо добиться того, чтобы рубль стал одной из мировых валют. Нужна решительная дедолларизация российской экономики, и тогда мы вернем колоссальный эмиссионный доход, который потеряли вследствие того, что привязали рубль к доллару.

В.Б. Может нам, Сергей Юрьевич, вообще не нужна эта нефтяная подушка экономики? И сырье безвозвратно теряем, и иждивенческое настроение царит у наших правителей. Зачем строить заводы и развивать высокие технологии? Нефть и газ вывезут, пока есть. А потом уже и нас не будет, зачем думать о дальнейшем? Всё равно нефтяные деньги мы не направляем на рост производства, как делают даже арабские страны, строя мощную нефтеперерабатывающую промышленность. Гоним сырец, пока весь не выгоним, вот и вся наша экономика. У меня ощущение, что лишь отключившись от нефтяной подушки, мы начнем думать о своем производстве. Получая нефтяные сверхприбыли, наши олигархи чуть-чуть подкармливают безработный народ, чтобы совсем не взбунтовался, подпаивают его дешевой водкой… Может быть, сейчас после американской победы в Ираке упадут цены на нефть, и мы с неизбежностью займемся своим производством?

С.Г. Я считаю, что нельзя отказываться от доходов, связанных с экспортом энергоносителей, хотя лучше было бы эту нефть перерабатывать внутри страны, развивать химическую промышленность. Как говорил наш великий Менделеев, сжигать нефть — это всё равно, что топить печку ассигнациями. Это действительно так, но отказываться от такого богатства с расчетом на будущее, мы сегодня не вправе. Мы не вправе дарить эти колоссальные ресурсы горстке людей, которые получили выход на сырье благодаря протекции ельцинской семьи.

В.Б. Если мы не вправе дарить, то как от этого отказаться? Что делать? Строгие карательные меры?

С.Г. Очень просто. Надо принять законы, которые мы уже внесли на рассмотрение в Думу. В частности, я внес вместе с коллегами закон о налоге на сверхприбыль при эксплуатации месторождений углеводородов. Необходимо принять поправки в закон о недрах, с тем, чтобы восстановить плату за недра. Необходимо увеличить регулирующую роль экспортной пошлины, то есть изымать сверприбыль от экспорта нефти. Стараться удерживать низкие цены на нефть внутри страны, чтобы промышленность наша и сельское хозяйство могли нормально развиваться. А тем, кто эксплуатирует сегодня нефтяные месторождения, оставить нормальную прибыль, как это делают во всем мире.

В.Б. На кого нам опираться в своем возрождении? На континентальную Европу, на Китай, на США, на страны Востока? Или прав был император Александр Третий, который говорил, что у России есть лишь два союзника — это её армия и флот? Есть у России естественные геополитические союзники?

С.Г. Конечно, мы должны прежде всего опираться на свои собственные силы, следовать лишь своим национальным интересам. Крылатое изречение Александра Третьего не потеряло своей силы и сегодня. У России действительно, сегодня нет друзей, и конечно, у нас должны быть надежными и армия и флот для защиты прежде всего своего же государства. Главный ресурс развития России — это все же внутренние резервы. Они пока еще есть. Если бы все наши сбережения направлялись на развитие производства, то инвестиции выросли бы в три раза. Сегодня большая часть этих сбережений трансформируется в доллары и утекает за рубеж. Фактически наши сбережения субсидируют экономику США. Сама мощь США основана главным образом на том, что они присвоили себе право печатать мировую валюту. А все остальные страны эту валюту принимают как резервную, вместо золота, и тем самым финансируют американскую военно-политическую машину. Источником нынешней войны в Ираке является американский печатный станок. Все другие страны, использующие доллар, дают США безвозмездный кредит, который они направляют на финансирование войны. Америка имеет возможность господствовать в мировой экономике именно потому, что мы принимаем американскую валюту. Её достаточно легко подрубить. Отказавшись использовать доллар в качестве мировой валюты. Я предложил на днях, если мы хотим остановить агрессора, нужно лишить его права собирать налоги со всего мира. Эмиссия доллара со всей планеты является самым эффективным налоговым механизмом.

Если говорить о наших надежных партнерах, то наиболее значимым экономическим партнером для нас сегодня несомненно является Европа. Нужно стремиться к тому, чтобы партнерство было равноправным. Пока, к сожалению, Европейский Союз на словах признавая за Россией равноправие, на самом деле продолжает дискриминационную политику. Это связано исключительно со слабостью российской внешнеторговой политики и отсутствием в правительстве людей, способных сегодня даже сформулировать российские общенациональные интересы в экономической сфере. Россия всё время сдает позиции и теряет свои возможности.

В.Б. Даже в культуре мне непонятна та поспешность, с которой министр культуры Швыдкой стремится отдать немцам без всякой весомой компенсации знаменитую Бременскую коллекцию. Я понимаю желание немцев её вернуть, тем более можно потребовать от них хотя бы восстановления всех новгородских храмов. Что скрывается за такой политикой: капитулянтское мышление или простая коррупция? Почему мы легко уступаем свои позиции на всем экономическом пространстве?

С.Г. Надо менять политику правительства. Надо делать все для укрепления нашего содружества в СНГ, это выгодно абсолютно всем участникам. Прежде всего нужна опора на Украину, Белоруссию и Казахстан. Если мы продвинемся по пути формирования надежного и крепкого экономического союза, не затрагивая никакие суверенитеты, для нас всех это сулит существенное расширение экономических возможностей. Если говорить о других наших серьезных партнерах, таких как Китай, Индия, арабские страны, с ними нужно разворачивать взаимовыгодное сотрудничество, искать общие интересы. Россия могла бы взять на себя роль мирового лидера в отстаивании интересов человечества. Американцы, развязывая войну, совершают преступление против человечества. Они к таким преступлениям давно привыкли и даже не замечают их.

В.Б. В конце концов, они и атомную бомбу сбросили на Японию без особой нужды. Из желания запугать Сталина, не более… Испуга не получилось, а сотни тысяч людей погибли…

С.Г. Цена преступлений не только в том, что гибнут сотни тысяч людей, они об этом никогда не думают, если это не американцы. Они навязывают свою американскую модель мира. И если это произойдет, вот тогда-то и наступит настоящий конец истории. Кроме России никто этот вызов принять не в состоянии. Европа слишком зависима от США. Китай не готов к выполнению глобальной роли, хотя и стал уже страной номер два в экономическом отношении. Исламские страны будут протестовать, но они очень разрознены. Не будем забывать, среди войск, которые сегодня находятся на поле боя, есть и войска исламских государств. А России как бы и терять нечего, и возможности еще кое-какие есть. Мы можем организовать мощное мирное сопротивление агрессору. Мы просто обязаны сегодня предложить миру переход к новой справедливой международной финансовой системе, где не было бы доллара в качестве единственной резервной валюты. А все валюты были бы равно признаны. Для этого необходимо просто договориться с Центральными банками стран, которые не хотят идти в фарватере у американцев и оплачивать военные расходы США, отказаться от использования доллара и перейти на использование многовалютной системы, где примерно равную роль играли бы евро, рубль, йена, юань, возможно индийская рупия и валюты остальных стран пропорционально своей экономической мощи. Тогда мы бы не только восстановили справедливость в мировой финансовой системе, отказавшись платить дань Вашингтону, но и подрубили бы амбицию США…

В.Б. То, что Вы говорите, Сергей Юрьевич, прекрасно, но сегодня это пока еще смахивает на утопию.

С.Г. Вы знаете, Владимир Григорьевич, эта утопия была близка к реализации до событий 11 сентября в Америке, когда велись активно переговоры и были сделаны предложения от Европейского Союза России перейти на использование евро в расчетах с Европой. Моё встречное предложение — использовать и рубль, не вызвало отторжения. И господин Проде, руководитель европейских комиссий, согласился с принципиальной возможностью использования рубля. Если бы российский президент и председатель Центрального Банка согласились бы с предложением европейцев перевести наши финансовые взаимоотношения на евро и рубль, это был бы уже серьезный шаг в направлении к установлению справедливости в мировом финансово-экономическом пространстве. Очень важна была инициатива японцев, которые предлагали совместно с Китаем создать международный валютный фонд Азии, основанный на азиатских валютах. И если бы все арабские страны разменяли свои нефтедоллары на евро и другие валюты, уверяю Вас, что от американского сверхдержавного угара не осталось бы и следа. Америка уже сегодня находится на пороге чудовищного финансового кризиса, в котором уже сгорело около 7 триллионов долларов за последние годы. Отказ стран от использования долларов превратил бы американское экономическое чудо в прах.

В.Б. Очевидно, для того, чтобы взять на себя роль такого мирного лидера в движении сопротивления американскому диктату, у нашего руководства должен быть иной настрой? Иным должно быть руководство? Вы всё еще верите и надеетесь на курс Владимира Путина на возрождение России?

С.Г. Блажен, кто верует… Но в данном случае мы видим факты, никакого курса Путина нет. За последние три года в стране проводится политика статус-кво, политика сохранения всех социально-политических, экономических и финансовых отношений, которые сложились при Ельцине. Это означает закрепление прав властвующей олигархии. Классический пример — это Земельный Кодекс. С принятием Земельного Кодекса российские граждане, все поголовно, потеряли право бесплатного землепользования. А свободная купля-продажа земли, особенно в городах, неизбежно приведет к тому, что нынешние финансовые магнаты станут еще и крупнейшими землевладельцами. Латифундистами. Народ вынужден их содержать, получая низкую зарплату (недоплачивается всем гражданам, как минимум, вдвое, а если брать мировой стандарт оплаты труда, то труд российского гражданина занижен в четыре раза), русские люди отдают свой труд для обогащения горстки олигархов. Они еще отобрали у народа право на эксплуатацию природных ресурсов и лишили страну главного источника доходов, и если они еще отберут землю, тогда и закрепится окончательно в России типичная цивилизация трущоб.

В.Б. То, что мы видим в Латинской Америке и в Африке… И что же нам делать? Нужна новая революция? Или возможен еще некий мирный выход из положения? Возможна ли мирная победа всех патриотических сил?

С.Г. Я уверен, что если мы убедим наших сограждан голосовать на выборах за свои собственные интересы, за наши общенациональные интересы, то блок патриотических сил получит подавляющее большинство. Главная задача — это побороть уныние, которое охватило примерно две трети нашего населения, и вернуть людям веру в то, что мы сами всё можем. Но для этого не надо власть отдавать случайным людям. Надо использовать демократические институты и механизмы для того, чтобы привести к власти людей, которые бы работали на общенародные интересы.

В.Б. Согласен с Вами, Сергей Юрьевич, нынешняя атрофия воли и духа даже страшнее экономического кризиса, страшнее развала армии. Армия у нас есть, но духа в ней победного нет. В нашем обществе сегодня крайне низкий уровень культуры. Без культуры нет нации, без мощной культуры нет и не может быть мощного государства. У нас сегодня, по-моему, самая бескультурная политическая элита за последнюю сотню лет. И Сталин, и Черчилль, и Де Голль, и Мао Цзе Дун находили время на чтение книг. Без художественной литературы нет абстрактного мышления, столь необходимого любому политику, нет глубинной стратегии у государства. Да и народ, потерявший свою народную культуру, способен только на хаотичные движения. Россия традиционно была страной слова. Пока люди верили в слово, они были способны и на дело. Не случайно так долго в России либералы боролись с литературоцентризмом, изымали из программ телевидения не только писателей-патриотов Бондарева и Куняева, но и писателей-либералов, лишним для них оказался и Александр Солженицын. Его тоже лишили слова. Пока писатель, творец насильно отстранен от реального влияния в обществе, общество усиленно деградирует, живет по животным инстинктам. Уверен, для подъема общества прежде всего надо обратить внимание на русскую национальную культуру и её высочайших творцов.

С.Г. Я с Вами, Владимир Григорьевич, абсолютно согласен. Еще раз подчеркну, что в основе всех периодов процветания нашей страны и успешного восстановления после чудовищных разрушений лежит именно духовный подвиг русского народа. Без восстановления наших духовных, культурных, нравственных традиций рассчитывать лишь на экономический механизм не приходится. В экономической деятельности, как и в любой другой, нужна душа. Если души нет, то экономика превращается в войну всех против всех, с печальными результатами для всего общества. Для того, чтобы у нас вместо хаоса возникло процветание, необходимо соучастие людей, сотворчество их и в труде, и в науке с пониманием каких-то высших целей своего личного дела. Они должны быть окрылены своим пониманием смысла жизни. Это невозможно без опоры на свою национальную культуру.

В.Б. Вы сказали, что из-за упадка духа, из-за уныния в обществе мы превращаемся в цивилизацию трущоб. Может быть, это уже и произошло? Может быть, ресурс нации уже утрачен? Цивилизация трущоб уже не способна восстановить великие духовные ценности.

С.Г. Пока еще, надеюсь, этого не произошло. Ресурс нации глубже, чем предполагали наши разрушители. Да и не выросло еще трущобного поколения. Когда в обществе начнет лидировать поколение, выросшее в трущобах, тогда уже будет очень трудно вернуть народу душу. Сейчас еще многие из тех, кто оказался в состоянии нищеты — это достаточно образованные и культурные люди, которых государство выбросило на обочину. Нынешняя властвующая элита вытирает о них ноги. В нищете сегодня живет значительная часть нашего населения. Примерно треть людей живет ниже уровня бедности. Две трети живет в бедности. По оценкам социологов 20 процентов населения крупных городов сегодня живут на социальном дне. Они лишены элементарных прав на жизнь, на безопасность, на образование. Долго, конечно, такое состояние общества без катастрофических последствий для него продолжаться не может. Как только вырастет нынешнее поколение бездомных ребятишек (а их около 4 миллионов), ясно, что они будут обществу платить той же монетой — насилием и злом. Трудно будет от них ожидать каких-то проявлений добра или созидательности.

В.Б. Для этого нужна мобилизационная экономика и мощная идеология…

С.Г. Для этого просто нужно, чтобы государство выполняло свои обязательства перед народом. Есть все возможности для того, чтобы устранить эти чудовищные язвы ельцинского периода разорения страны. Мы подготовили свою концепцию бюджетной политики. Мы видим возможность увеличить многократно расходы бюджета на обустройство бездомных детей, на обеспечение социальных гарантий. Сегодня правительство недоплачивает обществу примерно пятьсот миллиардов рублей. Это объем нефинансируемых социальных обязательств. Когда Путин и Касьянов рассуждают о том, что у них профицитный бюджет, они врут сами себе. Профицит образовался потому, что они не выполняют своих обязательств перед обществом. У нас есть все возможности уже в этом году, если бы прошли наши предложения по взятию в доход бюджета сверхприбылей от эксплуатации сырьевых ресурсов и сокращению нелегального вывоза капитала, увеличить расходы бюджета на 550 миллиардов рублей и выполнить все социальные гарантии.

В.Б. Вы подготовили одну уникальную программу, вторую уникальную программу, но кто будет её выполнять, Сергей Юрьевич? Есть ли решительные новые лидеры в обществе, которые способны достойно её реализовать. Есть ли новый Сталин, или, если кому не нравится это имя, новый русский Де Голль, Рузвельт, Эрхард, Черчилль? Человек длинной воли? Ведь любую самую уникальную программу можно и похерить, заболтать, растащить?

С.Г. Эти программы отличает не столько уникальность, сколько научная обоснованность. То, что мы предлагаем, это по сути, сумма предложений ведущих российских ученых и целых институтов, экономических ассоциаций, заинтересованных в развитии общества. Это научно обоснованный план действий. Для того, чтобы его реализовывать, не надо быть сверхгениальным человеком. Надо просто следовать интересам общества. Для этого необходимо, чтобы власть стала ответственной. Один из законов, который я недавно предложил, это закон о социальной ответственности государства перед обществом. Суть закона проста. Вводится система показателей уровня жизни, общепринятых в мире, если эти показатели ухудшаются, правительство обязано уходить в отставку. Нужно прекратить надеяться на героев, которых Бог нам пошлет. Нужно самим брать на себя ответственность. Устраивать такую систему власти в стране, которая бы заставила всех чиновников, включая президента страны, работать на общенародные интересы, а не защищать интересы лишь одного крупного капитала.

В.Б. И все-таки, я повторюсь, Сергей Юрьевич. Чтобы переломить нынешнюю ситуацию в России и выполнить любую мало-мальски приемлемую для народа обоснованную программу действий, нам нужен сильный и уверенный, обладающий немалым мужеством лидер. Кто-то должен сдвинуть наш корабль с места.

С.Г. Сильный лидер, конечно, нужен. Но для того, чтобы он появился, необходимо всем взять на себя труд, во-первых, проанализировать, какие политические силы, какие интересы этот лидер отстаивает. Каким людям можно доверять, каким — нет. Во-вторых, не голосовать за тех, кого навязывают нам ангажированные СМИ. Научиться голосовать прежде всего за свои собственные интересы. Тогда у нас и появится народный лидер.

В.Б. А Вы, Сергей Юрьевич, считаете себя сильным лидером?

С.Г. Я об этом, честно говоря, не задумывался. Я стараюсь делать то, что могу.

В.Б. А как вообще Вы дошли до жизни такой? Перспективный, молодой, талантливый, член команды молодых реформаторов. Вот и шагали бы в ногу с Чубайсом и Гайдаром, и о себе не забывали бы. Вы могли позволить себе всё и вся. Что затащило Вас в патриотику? Я ведь искренне верю Вам. Таким, как Вы. Зачем человеку терять почти всё и идти вниз к каким-то нищим полуоборванным людям?

Значит был или голос крови, чувство принадлежности к своему народу? Или же Ваш экономический расчет доказал Вам всю провальность и преступность ельцинских реформ. И Вы последовали логике расчета? Или же оказались внутренне чужим в той команде реформаторов? Я ведь тоже когда-то мог оказаться в либеральном лагере литераторов. И друзья там были, и идеи какие-то авангардные были мне не чужды. Но я почувствовал всю чужеродность того направления, лагеря, движения для всей своей жизни и без колебаний порвал с литературным либерализмом. Что произошло с Вами?

С.Г. Я всегда был патриотом России. У меня и родители были патриоты России.

В.Б. Сегодня все называют себя патриотами — и Чубайс, и Гайдар….

С.Г. Ну, эти-то вряд ли называют себя патриотами, у них язык отсохнет от таких слов. Что касается моей истории, она определяется, во-первых, тем, что меня так воспитывали родители. В духе преданности интересам страны, интересам общества. И я всегда чувствовал на себе ответственность за все то, что у нас происходит.

В.Б. Вы — православный человек?

С.Г. Да. Конечно. К тому же я и сопредседатель Союза Православных Граждан России. Но вернемся к нашей патриотике. Во-вторых, я являюсь ученым. Это моя главная сфера деятельности. Я до сих пор серьезно занимаюсь экономической наукой. Работаю в системе Российской Академии наук. Как ученый-экономист я прекрасно понимал, что у нас происходит в годы перестройки, какие закономерности можно и нужно было использовать для развития страны. Предлагая соответствующие механизмы практического внедрения в жизнь, я естественно беру на себя ответственность за их реализацию. А поскольку нынешняя власть далека не только от народа, она бесконечно далека и от науки, мне она оказалась чужда. Обратите внимание, что среди министров путинского правительства практически нет профессионалов. Нет людей со специальным образованием и опытом работы. Власти реальная наука не нужна. Для того, чтобы реализовать свои предложения и предложения моих коллег по экономике, мы должны сами брать ответственность за их продвижение в жизнь. Так я оказался в активной публичной политике на стороне патриотической оппозиции.

В.Б. Что интереснее для Вас: быть ученым, разрабатывать свои проекты в тиши кабинетов, или же быть публичным политиком?

С.Г. Ученым быть не только интересней, но и гораздо комфортней. Но когда твои знания власти не нужны, возникает обязанность самому браться за их воплощение.

В.Б. Так как я все-таки литературный критик, а не только журналист, хочу Вас спросить: находите время для чтения? Кто Ваш любимый писатель?

С.Г. Сейчас времени, конечно, для чтения художественных книг маловато. Приходится много читать специальной литературы. Разные аналитические материалы, доклады. Я конечно, и воспитывался, и живу в нашем русском культурном пространстве, которое создали великие писатели. Моими любимыми писателями являются Федор Достоевский и Михаил Салтыков-Щедрин. Иногда удается их перечитывать и сегодня.

В.Б. Довелось прочитать последние книги Александра Проханова? В частности роман нашумевший "Господин Гексоген"?

С.Г. Конечно, читал. С Александром Прохановым мы давно знакомы. Я часто выступаю на страницах газеты "Завтра". Считаю, что это сегодня самая интеллектуальная газета в России. Которую неплохо бы читать в нашей стране и тем, кто отвечает за состояние дел.

В.Б. Еще один почти литературный вопрос. Уже два года известный писатель Эдуард Лимонов по грубо сколоченному обвинению находится в тюрьме. Как Вы относитесь даже не просто к Эдуарду Лимонову, а к тому положению дел в обществе, когда правительство спокойно может посадить на долгие годы в тюрьму известнейшего писателя?

С.Г. Писатель в тюрьме — это абсурд, который отражает истинное лицо нынешней власти. Бандиты ходят на улице, террористы взрывают в Москве что хотят, а писатель Лимонов сидит в тюрьме. Самый характерный признак того, что власть у нас безнравственна и бездуховна, и глубоко чужда общенародным интересам.

В.Б. Спасибо за беседу. Желаю Вам победы на всех будущих выборах.