Николай Переяслов ЖИЗНЬ ЖУРНАЛОВ

"СЕВЕР", 2002, № 1+2+3

Самый "горячий" материал номера — это, на мой взгляд, довольно обширная беседа журналистки Людмилы Антиповой с Львом Гумилёвым и Дмитрием Балашовым, помещенная под названием "В какое время мы живем", и примыкающая к ней статья заслуженного врача Карелии В.В. Мальцева "Что век грядущий нам готовит?", в которой он на основе гумилевской теории этногенеза судит о нашем прошлом, настоящем и даже пытается заглянуть в будущее. В частности, размышляя над таким важным для всех нас вопросом, как то, случайно ли почти в одночасье рухнул создаваемый в течение семи десятилетий социалистический строй, он пишет: "Этнос, как человек, — рождается и взрослеет, живет и умирает. Жить он стремится как можно дольше. Однако продолжительность и качество всей жизни и особенно созидательных периодов и этноса, и человека зависят от многих условий, в частности от состояния здоровья. Наш этнос с самого начала своей жизни оказался больным очень тяжелым и опасным заболеванием, которое называется культ личности". Именно это заболевание, на взгляд Мальцева, и оказалось губительным для нашего этноса, ибо оно "характеризуется не только тем, что разрушает организм в самый активный период жизни, но и тем, что способно давать метастазы и рецидивы, то есть ведет себя как злокачественная опухоль, от которой очень трудно избавиться..."

Опасность культа личности, говорит автор, начинается с подбора кадров по принципу верности руководителю, а не делу или идее. "Это одно из наиболее злокачественных проявлений эгоистической этики, особенно во время фазы пассионарного напряжения — самой созидательной фазы этногенеза". И если сегодня на первый план не выйдут пассионарии-созидатели, то "гибель этноса (государства) неотвратима", — утверждает он.

Из других материалов номера мне запомнилось интервью Василия Иванова с правнуком Ф.М. Достоевского Дмитрием Андреевичем Достоевским, сквозь рассказ которого о своей жизни то и дело просвечивают знаки Божьего промысла. Не случайным видится его путь от неверия — к Богу, в результате которого он открыл для себя (да и для нас тоже) спасительную жизненную формулу: "Когда тебе худо — помогай другим, и тебе самому станет легче".

С интересом читается также разговор Геннадия Сазонова с Юрием Кублановским и статья Андрея Рудалёва "Еще раз о современной литературе", продолжающая разговор, начатый мною самим в статье "Русская литература на перепутье" ("Север", 2001, № 1-2). Оба эти автора убеждены, что "в России пока культурной энтропии не наблюдается — Поэзия есть" (Ю. Кублановский), и что "нужна не модернизация материала, а возвращение к прежнему пониманию самого слова "литература": не забава, не шахматная партия, не игра в деньги с меченой колодой карт, но по-настоящему серьезное дело, способное изменить весь облик как настоящего, так и будущего..." (А. Рудалёв).

"НЕВА", 2002, № 5

С удовольствием встретил в журнале подборку стихов Нины Королёвой, книгу которой "Окно в ночи" я только что прочитал. Люблю, когда поэт не боится оглядки на чье-то мнение, когда он смело говорит о том, что у него в душе: "Если б снова мне право выбора / Предоставил Господь, любя, / Мне б дорога иная выпала: / Я не выбрала бы тебя..." или: "Нельзя отправиться беглянкой / В Висбаден с форсом. / Нельзя быть бывшей россиянкой, / Как бывшим фоксом..."

Как старому другу обрадовался я и встрече с незатейливо-ироничным рассказом Дмитрия Каралиса "Космонавт". Я не так давно открыл для себя этого прозаика, прочитав в журнале "Звезда" его повесть "Роман с героиней", и теперь с интересом слежу за появляющимися в печати его произведениями.

Ну и, конечно же, нельзя обойти молчанием основательную статью Владимира Кавторина "Столетний спор: кто же все-таки погубил Россию?", в которой автор исследует историческую роль славянофилов в судьбе нашей страны. Разбирая всевозможные оценки их взглядов, он сетует на то, что "гениальные догадки Данилевского не были услышаны", и делает вывод о том, что "пока серьезное обсуждение пройденного пути и сформировавшегося на этом пути народного менталитета мы будем подменять бессмысленными и беспощадными обвинениями "русофильствующей" или "русофобствующей" интеллигенции в том, что она-де и "погубила Россию", наши метания от надежды к отчаянию будут — увы! — неизбежны и, что еще хуже, бессмысленны".

"СТЕТОСКОП", 2001, № 32, 1999, № 24

Это выходящее в Париже издание печатает на своих страницах произведения авторов, представляющих культуру так называемого андеграунда, то есть тех писателей и художников, чье творчество по каким-либо причинам не вписывалось в рамки искусства соцреализма, из-за чего они уходили в культурное подполье, а при возможности и эмигрировали за границу. Любопытнее всего в журнале читаются именно биографические врезки, предшествующие публикациям и рассказывающие о том, как тот или иной автор стал эмигрантом. Например: "...Прошел все ступеньки советской жизни до членства в Компартии города Минска (1970) включительно. В 1979 году изменил родине, партии и правительству, бросил мать, жену, ребенка и бежал на Запад" (это о Николае Павловском). Или: "...Получил правильное советское образование: спецшкола рисования в Киеве (1948-54), Академия художеств им. И.Е. Репина в Ленинграде (1956-62). В 1967 году первым в мировом искусстве нелегально переплыл Черное море в Турцию и сдался на милость американских империалистов. Быстро победил Нью-Йорк стрессовой скульптурой и минимальной живописью. Потом победил Европу... Живет в подвале на велосипедных шинах..." (Олег Саханевич).

Что же касается непосредственно содержательной стороны журнала, то читать его и больно, и грустно, так как всё, что в нем помещено, — это откровенно вчерашний день российского искусства. Сегодня, когда андеграунд лишился своего протестного значения, стало видно, что его представителям в общем-то абсолютно НЕЧЕГО СКАЗАТЬ ЛЮДЯМ. Ну кого сейчас удивишь расхлябанными стихами, бессодержательной прозой или манифестами, в которых автор патетически заявляет: "Я отказываюсь от борьбы за место в общественной лестнице — это глупая пустая суета. И я не боюсь оказаться в хвосте, проиграть в том обществе, так как я вне общества и наши задачи не соприкасаются..." (художник Владимир Титов).

Самое интересное из прочитанного — стихи покойного ныне Саши Рижанина, написанные им еще в 1983-84 годах в Ленинграде и Алма-Ате.

Мне кажется, если редакция журнала в лице Михаила Богатырева и Ольги Платоновой не найдет возможности вливания "свежей крови" и не выведет журнал из категории эдакого эмигрантского межсобойчика, впустив на его страницы материалы, излагающие взгляд на происходящее в России из-за границы (что сделает журнал интересным ЗДЕСЬ), и одновременно начав публикацию материалов из России (что сделает его интересным ТАМ), то на существовании "Стетоскопа" можно будет поставить жирную точку. Потому что время литературного баловства уже давно и невозвратимо закончилось.

"РОМАН-ЖУРНАЛ, ХХI ВЕК", 2002, № 6.

Наверное, писать критический отзыв на журнал, который издает твой непосредственный начальник, это явно не лучший шаг для собственной карьеры, но думаю, что, выпуская свое детище в свет, В.Н. Ганичев все-таки допускал мысль о том, что у читателей не всегда могут быть одни только восторженные мнения о прочитанном. Хотя, собственно, мои претензии к "Роман-журналу" касаются не столько даже качества публикуемых в нем материалов (качество-то как раз на достойном уровне), сколько составительской политики редакции, определяемой ее нескрываемыми пристрастиями к исторической теме. В этом плане я и предлагаю взглянуть на последний из вышедших номеров журнала, дающего широкие основания для разговора о соразмерности исторического и современного в сегодняшней литературе.

Открывает его статья главного редактора В.Н. Ганичева "Малые города России — засечная линия русской культуры", хотя и представляющая собой обращение к главам городских и районных администраций по поводу нынешнего состояния русской культуры, но тем не менее перебрасывающая мостик к расположенному далее материалу о Городце на Волге, в значительной мере представляющему собой именно экскурс в его историю.

Центральной публикацией номера, безусловно, является начало исторического романа Александра Сегеня "Солнце Земли Русской", посвященного жизнеописанию Александра Невского. Потом идут говорящая сама за себя уже одним только своим названием статья Алины Сергеевой "Великое прошлое учит нас быть людьми", статья Юрия Воротникова "Лишь тот может истинным стать властелином, кто совесть поставил своим господином", с подзаголовком "Этические энциклопедии Древней Руси" и иллюстрирующая ее подборка духовных стихов из сочинений Иоанна Дамаскина, сборника "Пчела" и других древнерусских книг. Потом — материалы о "Китежском Летописце" с выдержкой из него о Свято-озере и снова страницы, посвященные Городцу, — описание города, адресованные ему стихи и очерк о городецком купце Г.М. Прянишникове. Еще далее — заметки о кинофоруме "Золотой витязь" (на котором, кстати, тоже преобладает историческая тема) и этюд о творчестве скульптора Сергея Полегаева, проиллюстрированный фотографиями его скульптур "Патриарх Тихон", "А.В. Суворов" и "Ф. Шаляпин". Завершает номер небольшой очерк Владимира Волкова, опять-таки связанный с основанием Городца Юрием Долгоруким.

Таким образом, единственный (!) материал, имеющий отношение к современной жизни, — это всего одна, помещенная в самом конце номера журнальная страничка стихов Людмилы Барыкиной, тогда как всё остальное — обращено назад, в историческое прошлое России. Я не могу сказать, что каждый из этих материалов в отдельности слаб или маловажен для читателя, это вовсе не так, но все вместе, в своей совокупности, они придают журналу качество исключительно исторического издания, всецело повернутого лицом к многовековой старине. И это — в журнале, который определяет себя как "путеводитель русской литературы" и подчеркивает в своем названии привязку к ХХI веку!

Не знаю, может быть, всё это и можно было бы отнести на счет случайного схождения однотипных материалов в одном номере, если бы не было вокруг других примеров. Так, редактируемый Сергеем Котькало журнал "Новая книга России" ни строчки не пишет о НОВЫХ КНИГАХ РОССИИ, целиком отдавая свои номера исследованию истории Православия; редактируемый Игорем Яниным журнал "Час России" показывает своими литературными стрелками не СЕГОДНЯШНИЙ ее час, а почти исключительно ПРОШЕДШЕЕ время; тогда как тема СОВРЕМЕННОСТИ (и соответственно сопутствующие ей современные литературные стили) почти совершенно не разрабатываются. И сколько бы мне ни говорили о важности исторического воспитания народа, а стоит войти в любой из книжных магазинов или библиотек да взглянуть на ТЫСЯЧИ громоздящихся от пола до потолка томов исторических романов и монографий, как мне тут же приходит в голову еретическая мысль о том, что ИСТОРИЯ НИКОГО И НИЧЕМУ НЕ УЧИТ. Ибо если б учила, то мы бы не были сейчас в той цивилизационной яме, где мы находимся.

Да не покажется это кому-нибудь обидным, но наша зацикленность на истории напоминает мне недавний футбол "по Романцеву". В который, как стало видно на Чемпионате в Японии, уже давным-давно никто в мире, кроме нас, не играет. Вследствие чего — и соответствующий результат...

Так может быть, пришло время менять тактику? Идти на эксперимент? Осваивать современные методы литературной игры?.. Вот, скажем, существует же в театральном мире практика приглашать для постановки отдельных спектаклей режиссеров из других театров. Почему бы не пользоваться этим методом и в журнальном деле, приглашая время от времени писателей со стороны для составления отдельных номеров? Я бы, к примеру, с удовольствием сформировал один из номеров того же "Роман-журнала", и думаю, что он отличался бы от выходящих сегодня не в худшую сторону. По крайней мере в смысле своего соответствия указанному в названии времени — "ХХI век".